Текст книги "Чокнутая (СИ)"

Автор книги: Натали Натали

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Но случаются и инциденты. Из-за того, что охотников всегда намного больше, чем объектов охоты, а срок на «распечатывание» всего неделя, то иногда самые нетерпеливые берут девушек силой, в надежде заполучить выигрыш и закрепить за собой славу «дырокола». Если обман раскрывается, приз забирают, а хитреца прилюдно наказывают, чтоб было неповадно. Но только за обман. За насилие никакой кары не предусмотрено. Если ты позволяешь избить себя – ты слабак. Если ты позволяешь себя изнасиловать – это только твоя вина. Бесстрашный должен уметь себя защитить.

Уолли смотрит на Скай и удивлённо качает головой. Это первое изнасилование в этом году, и он никогда бы не подумал, что именно с ней может произойти подобный конфуз – Скай умеет постоять за себя. Ходят слухи, что их отношения с Эриком давно вышли за рамки служебных. Это не удивляет Уолли, ему достаточно было один раз увидеть, как Скай смотрит на своего начальника, чтобы понять, что секс у них рано или поздно случится. Удивляет его другое. Формально чувство собственности в их фракции осуждается, но на деле мало бы кто отважился позариться на то, что Младший Лидер считает своим. У кого же поднялась рука (док мысленно одёргивает себя от скабрезности) на Скай, кто настолько смел или безумен, что рискнул бросить вызов Эрику и обидеть его помощницу? И Уолли немного разочарован поведением Лидера, почему-то ему казалось, что тот захочет найти насильника и наказать его.

Уолли это не касается, его дело – вернуть Скай в строй. Но когда история с беззвучным криком повторяется и на второй, и на третий день, до дока наконец доходит, что сломанное ребро далеко не самая большая проблема. У него остаётся всего два дня, после чего Скай просто выставят за ворота. Он ничем ей не обязан, но ему не хочется пополнять армию Джампера неплохими бойцами. А то, что Скай может уйти туда, доктор не сомневается – женская месть слепа и беспощадна.

Утром четвёртого дня Уолли сидит на стуле рядом с кроватью Скай и ждёт, когда она проснётся. Док видит, как веки подрагивают и поднимаются, Скай его узнаёт, и её лицо искажается – действие блокиратора закончилось.

Реакция Скай на произошедшее с ней приводит Уолли в замешательство. У неё уже есть сексуальный опыт, её историю расставания с невинностью знают во фракции все. То, что она сама выбрала себе партнёра для первого раза, сама пришла к нему, а перед этим ещё и победила его на ринге, вызвало тогда бурю дикого восторга среди бойцов. Скай показала, что относится к сексу, как истинная Бесстрашная, доказала, что она «своя» до мозга костей, а не какая-нибудь жеманная кривляка.

«Так какого чёрта происходит сейчас?» – раздражённо думает Уолли.

– Джек Кан погиб, – торопится сказать он. – Джампер убил его вчера. Они его распяли.

Джек Кан – лидер фракции, в которой Скай выросла. Но Уолли не в курсе, что тот ещё и друг её деда. Скай с самого детства знает Джека, они с Саймоном не раз встречались у них дома за чашкой чая, чтобы обсудить дела или сыграть в шахматы, и дедушка никогда не прогонял её, когда она крутилась рядом.

Уолли удаётся завладеть вниманием Скай, и он спешит воспользоваться этим.

– С тобой случилось несчастье, – говорит Уолли. – Ты упала и сломала ногу. Так бывает, Скай. У кого-то кости срастаются хорошо и быстро, некоторые потом даже не вспоминают о своей беде. А ты, скорее всего, всю жизнь будешь хромать. Но с этим можно жить.

Уолли мнётся, немного смущённый непривычной ролью.

– Знаю, психолог из меня никудышный, я всё же на хирурга учился, – говорит он и решительно снимает фиксирующие ремни. – У тебя всего два выхода, Скай. Отомстить тому, кто это сделал. Или забить на всё. Решать тебе. Я больше не буду тебя колоть. – Док поднимается со стула и показывает рукой в сторону: – Тебе пора вставать.

Скай следует взглядом за рукой – на стене висит её катана.

– Тебе решать, куда ты пойдёшь с ней – кастрировать того мудилу или на тренировку.

Уолли выходит из палаты, а Скай продолжает лежать и смотреть на благородное оружие воинов прошлого.

Ногам тепло. Вода плещется вокруг кровати, поднимается всё выше и выше. Волны красные, тягуче-вязкие, накатывают с глухим рокотом. На них качаются шары для боулинга, их много, и они тоже красные. Скай трогает один рукой – шар склизкий, лохматый, неровный. У него чёрный ирокез и глаза, зачернённые паутиной. Рядом у другого рыжие кудри, слипшиеся от крови. У проплывающего слева длинная борода, заплетённая в дреды. Скай стоит в воде, окружённая шарами со всех сторон, и отталкивает их от себя локтями. Прибой грохочет, шары-головы выбрасывает на берег, их всё больше. Она видит раскосые глаза Мэгги, красивые полные губы Лили, каштановый ёжик Лиама… она видит чей-то бритый затылок… голова качается, поворачивается на волнах, в правой брови поблёскивает пирсинг. Скай давится криком. Она знает, что должна делать.

Примечания:

[1] Джон Доу – традиционное обозначение в англоговорящих странах лица, чьё имя неизвестно или должно быть скрыто.

[2] Джампер – англ. jumper, попрыгун.

========== Эпилог 2:: Чудовище (для тех, кто не любит хэппи-энд). Часть 2 ==========

У Грязного Гарри можно найти всё, что угодно – армейские ножи середины XXI века, платье с блёстками для «мокрой» вечеринки, диски Селин Дион и Шарля Азнавура, довоенные манги и последнее издание «Улисса». С тех пор, как Стену деактивировали и ворота в город открыли, чёрный рынок процветает. Скай бродит между стеллажами с оружием, сосредоточенно осматривает товар, изредка то примеряя наладонник[1], то проверяя, удобно ли в левой руке лежит керамбит[2]. Её корзинка почти полная.

Подойдя к стойке, Скай ставит покупки, продолжая выискивать взглядом что-нибудь интересное. Хозяин смотрит в корзинку, видит насыпанные сверху металлические звёзды, и удивлённо поднимает брови:

– Знаешь, что это?

Да.

– Умеешь пользоваться?

Нет.

– Могу предложить тебе что-нибудь ещё?

Из груды ножей и кастетов Скай вытаскивает ременную пряжку с двумя пуш-даггерами[3], показывает пальцем сначала в центр пряжки, а потом на свой рукав, где вышит символ её фракции – горящее пламя.

– Хочешь, чтобы я сделал такую гравировку? – спрашивает догадливый Гарри.

Скай кивает, а потом высыпает на стойку горсть маленьких пластиковых жетонов для игровых автоматов, которые она выгребла из какой-то старой пыльной коробки.

– Здесь тоже? – спрашивает Гарри.

Скай качает головой, берёт листок бумаги и пишет.

– Это слово?

Скай кивает.

Гарри – большой, грузный азиат – смотрит внимательно на неразговорчивую юную Бесстрашную со здоровенным синяком в пол-лица и хмыкает:

– Чем расплачиваться будешь, красавица?

Талоны, которые выдаёт Совет, ещё в ходу, но на чёрном рынке свои правила. Скай снимает с плеча катану, замотанную в тряпьё, и разворачивает её. Узкие глаза продавца непроизвольно вспыхивают, он кивает и тянется к клинку.

– Завтра всё будет готово, приходи.

Скай кивает в ответ, заворачивает катану обратно, вешает её на плечо и уходит. Гарри разочарованно провожает девушку взглядом.

***

В кабинете Макса душно, обстановка накалена до предела. Погибли уже два лидера, и штаб Бесстрашия лихорадит – стражи правопорядка чувствуют свою вину.

Стив и Эрик – лидеры, курировавшие неофитов, а сейчас ответственные за подготовку призывников из других фракций – сидят рядом, курят и тихо переговариваются. Они держатся вместе, впервые за всё время службы придя к согласию: задумка Джона Доу с мобилизацией «мирного» населения полностью провалилась. От звуков взрывов их подопечные, эти горе-солдаты, которые ещё вчера вскапывали грядки или мыли реторты, разбегаются в стороны словно перепуганные куры. И как Эрик ни материт их, как ни ярится, щедро отвешивая затрещины и раздавая зуботычины, история повторяется снова и снова. Они безнадёжны. Против повстанцев нужны радикальные меры, причём срочно.

Скай стоит за спиной Эрика и следит за каждым его движением. Адъютанты остальных лидеров сидят на стульях вдоль стены, но Эрику так и не удаётся добиться, чтобы его помощница была среди них. Он особо и не настаивает. Скай подливает воду в стакан Эрика, заменяет пепельницу на чистую, подносит зажигалку, стоит ему достать новую сигарету. Младший Лидер довольно ухмыляется, и Скай не задевают насмешливые, чуть презрительные взгляды остальных участников собрания.

У флипчарта высокий темнокожий молодой мужчина маркером помечает на карте дома. Зик – лидер, на плечах которого вся оперативная работа – докладывает результаты последней вылазки своих ребят-разведчиков, наконец-то ему есть что сказать коллегам и Старшему Лидеру.

– Они расположились здесь, – Зик тычет в карту, обводя пальцем несколько кварталов. – Это территория изгоев, раньше здесь был штаб Сопротивления. Месяца четыре назад они оттуда съехали. Мы думали, дома заброшены.

– Почти у нас под носом? Умно, – говорит Макс.

– Да, – соглашается Зик. – Командный пункт и тех, и других мы искали за городом. А они здесь. Ветхость домов обманчива, район хорошо укреплён и охраняется. Попасть за периметр практически невозможно.

– А зачем попадать? – Эрик искренне удивлён. – Разъебашить к хуям там всё, и сровнять с землёй.

Стив согласно кивает.

– Там есть гражданские. Наши люди. – В женском голосе чувствуется враждебность.

Из-под полуприкрытых век Скай настороженно следит за девушкой напротив, медленно встающей из-за стола. Именно такой – высокой, длинноногой, с плавными движениями изящного тела – когда-то мечтала быть Скай. В Совет лидеров Бесстрашия Кристина вошла незадолго до мятежа, и хоть именно она сейчас по факту самая молодая в Совете, по укоренившейся привычке все продолжают называть Младшим Лидером Эрика. Отвечая за коммуникации с другими фракциями, в мирное время Кристина как руководитель была не особо на виду, однако с началом военных действий, когда на неё, помимо вопросов мобилизации, легло и обеспечение безопасности лидеров, её авторитет возрос и укрепился.

– Если бы ты лучше охраняла Кана, нам бы не пришлось обсуждать это сейчас, – раздражённо бросает ей Эрик.

– Если бы ты занимался своими прямыми обязанностями, а не распускал сопли из-за сбежавшей юбки, мне, быть может, вообще не пришлось охранять Кана, – парирует Кристина.

Кто-то не удерживается от смешка, и Скай видит, как уши и шея Эрика багровеют, а руки судорожно сжимаются в кулаки.

– Хватит! – не дожидаясь взрыва, рявкает Макс и бьёт ладонью по столу. – Мы по уши в дерьме, а вы решили пофлиртовать? Оставьте свои подъёбки до лучших времён.

Подойдя к карте, Кристина берёт маркер и рисует крестики на некоторых домах.

– Вот здесь и здесь живут афракционеры, они не связаны с повстанцами. Это наши информаторы. В основном это дети. А в этот дом недавно переехала семья Отречённых, – поясняет свои пометки Кристина.

– Предупредить их заранее, чтоб они ушли оттуда, да и всё, – предлагает кто-то.

– А если кто-нибудь из них связан с мятежниками? Зачем рисковать? – возражает Стив.

– На войне всегда будут попутные потери. Несколько семей грязных изгоев – это ерунда, о чём мы вообще спорим? – сердится Эрик.

Рука Кристины замирает в воздухе. Девушка поворачивает голову и теперь даже не пытается сдержать своё негодование.

– Несколько семей? – спрашивает она, и её чёрные глаза яростно сверкают. – Конечно, что для тебя несколько семей? Даже если это дети, да? Сколько тебя знаю, ты всегда был мразью, Эрик…

Кристина вскрикивает, не договорив, – рукав её куртки пришпилен к стенду остроконечной звездой, а по карте медленно стекает вниз струйка крови. Кто-то из Бесстрашных вскакивает, помощница Кристины выхватывает пистолет.

– Надень намордник на эту припадочную, – глядя Эрику за спину, рычит Кристина и одновременно пытается вытащить из доски сюрикен.

Эрик оборачивается и насмешливо приподнимает бровь, рассматривая своего насупленного адъютанта, которая сверлит Кристину безумным взглядом и крутит в пальцах вторую звезду. Улыбка Эрика становится озадаченной: в глазах Скай столько чистой, незамутнённой ненависти, что на мгновение ему становится не по себе – сейчас её радужка начисто лишена небесной голубизны, сейчас там только серебристая ртуть, клокочущая яростными всплесками серого.

– Эй, остынь, – говорит он и кладёт руку на плечо Скай. Она ведёт плечом, сбрасывая руку, подходит к стенду и выдёргивает своё оружие. Возвращается и снова встаёт за стулом Эрика.

– Зачем ты это сделала? – спрашивает Эрик, когда они выходят из кабинета. – Зачем кинула в неё эту херню?

Скай смотрит удивлённо – ведь это очевидно, даже Кристина поняла. Эрик пожимает плечами.

– Ты напала на лидера, – говорит он. – Если бы на меня кто-то так напал, он был бы уже трупом.

Скай самодовольно улыбается и кивает, соглашаясь. Конечно, был бы. Уж она не стала бы медлить, как эта размазня – адъютант Кристины.

Эрик плюётся:

– Ты чего, блять, лыбишься? Теперь Макс запретил тебе приходить на Совет, а мог бы в карцер на неделю посадить или выгнать из фракции. Пиздуй давай, тренируйся. Ты промахнулась и поранила её.

Скай улыбается, чуть прикрыв веки. Эрику не нравится её улыбка.

***

По десять-двенадцать часов в сутки Скай проводит в Яме и на полигоне. Она практически не спит, до икоты страшась своих снов. Иногда Уолли почти силой отправляет её в столовую или отдохнуть.

Лишённую голоса, Скай не берут ни в коллективные, ни в парные рейды. Она не может помогать с тренировками мобилизованных с полной отдачей, и её используют лишь в роли молчаливого живого тренажёра для отработки ударов. Отчёты для Эрика и занятия в Военной Академии отнимают у неё от силы пару часов в день. А ночи остаются свободными.

Больше всего Скай боится ночей – до липкого пота по всему телу и кислого, удушающего кома в горле – когда любимые серые глаза, мерцая серебристой ртутью, смотрят с ненавистью в чёрную пустоту, а родной голос разрывает ей грудную клетку: «Я пристрелю его, как бешеного пса». И Скай тошнит от ужаса. И она идёт в город.

Первый раз всё выходит случайно. Скай крадётся по ночным улицам, скрываясь и от чужих, и от своих, не в силах спать, думать, вспоминать, не в силах просто находиться в своей комнате. Чувство опасности притупляет боль, не даёт мыслям окончательно растоптать её разум. Эрик ни разу не заговорил с ней о произошедшем, не попытался извиниться, что-то объяснить, словно ничего не было, и Скай с облегчением приняла его молчание. Она и так с трудом держит в узде своего демона.

У ближайшего дома несколько мужчин останавливаются, негромко переговариваясь.

– Джампер сказал, скоро всё закончится, – говорит один. – У него есть сюрприз для этих ушлёпков.

Скай замирает, вжавшись в стену.

– Раз он сказал, значит, так и будет, – уверенно отвечает другой.

– Хватит болтать, заходим.

Кто-то открывает ключом дверь, и мятежники по одному входят внутрь.

– Поднимайтесь, я догоню, – говорит последний. – Отолью и догоню.

Дверь закрывается, и мужчина поворачивается, расстёгивая ширинку.

Метательный нож с тихим чмоканьем входит сзади в основание черепа, и Скай успевает подхватить падающее тело почти у самой земли. Осторожно сняв с плеча убитого винтовку, кладёт аккуратно свою ношу у стены, в тени дома. А потом отрезает мертвецу голову – не планируя заранее, не осознавая, что делает и зачем. В себя Скай приходит у ворот штаба, держа в одной руке окровавленный керамбит, а в другой голову.

После этого она ходит в город каждую ночь. И каждое утро приносит в кабинет Эрика очередную добычу. Тот ругается.

– Нахуя мне эта расчленёнка? – злится он. – Тебе хочется мочить ублюдков? Это здорово! Молодец. Но не носи их сюда. Ты поняла?

Скай кивает, и Эрик выдыхает, успокоенный. А наутро она приходит к нему со следующей отрезанной головой.

Скай находит его везде – в кабинете, в столовой, на полигоне, в Яме, в госпитале. И отдаёт ему свой трофей.

– Зачем ты делаешь это? – недоумевает он.

Так надо, Эрик.

Возможность стоять за его спиной, чуть сбоку, Скай не променяет ни на что – возможность смотреть, когда Эрик говорит, сердится, смеётся, курит. Его кадык дёргается, когда он пьёт воду, глоток за глотком, а прозрачные капли стекают по небритому подбородку. Его щёки западают, когда он затягивается сигаретой, и их очертания изменяются, когда он играет желваками, пытаясь подавить свой гнев. Если сдержать себя не удаётся, то на шее вздуваются вены, от чего форма татуировок там на мгновение искажается.

Левую ладонь Скай кладёт на спинку стула, касаясь спины Эрика костяшками согнутых пальцев – настолько невесомо, что он не чувствует её прикосновений. Она наклоняется к нему, наливая воду в его стакан или поднося зажигалку к сигарете, и вдыхает его запах. Пока голова не начинает кружиться, челюсти не сводит, а пальцы не подрагивают в нетерпении. Тогда Скай отстраняется, чуть прикрывает веки и просто гладит взглядом шею перед собой – крепкую, мощную, в чёрных прямоугольниках татуировок – до кроваво-красного тумана перед глазами.

«Потерпи. Уже скоро», – уговаривает она демона, что сидит у неё внутри.

И вечером, с трудом дождавшись сумерек, идёт в город. И снова приходит с добычей. Один раз, доведя себя до исступления, возвращается с тремя головами. И впервые за долгое время безмятежно спит до обеда.

Бесстрашные шепчутся. Обычная хорошая девушка стала помощницей Эрика, и он отравил её миазмами своей гнилостной сущности. Он заразил её своей беспощадностью и неоправданной жестокостью.

У Скай нет друзей. Микки не улыбается ей и не шутит больше. Джеральд уже два раза отказал в добавке капкейков.

– Сегодня я не делал лишние, – угрюмо говорит он и отворачивается.

И только Уолли ещё держится, иногда подсаживаясь к ней в столовой.

– Остановись, Скай, – просит он. – Понятно, что война. Но мы солдаты, а не какие-то отморозки.

Скай качает головой. Ей лучше знать, кто она. Она без колебаний рассталась со своей катаной, оружием благородных воинов. Это больше не её оружие.

Уолли знает. Уже все знают – здесь, в замкнутом пространстве самой закрытой фракции города, сложно что-то сохранить в тайне. И Скай знает, что они знают. Поэтому ей нужно спешить, ведь не сегодня, так завтра, узнает и тот, кто всегда рано или поздно всё узнаёт. Я пристрелю его, как бешеного пса. И Скай снова уходит в город.

Никто не осуждает Эрика, он делал такое и раньше. И не он один. А Скай сама виновата – зачем сначала строить Эрику глазки, а потом корчить из себя недотрогу? Её собачья преданность после всего случившегося не вызывает у Бесстрашных ничего, кроме презрения.

Доку кажется, что он понимает мотивы Скай; он чуть ли не единственный, кто ей сочувствует.

– Остановись, – просит он. – Можно ведь просто убивать. Без живодёрства.

Скай качает головой. Нет, Уолли не понимает. Никто из них не понимает. Демона нужно кормить, иначе он вырвется из-под контроля. Она должна спасти от него Эрика. И Скай снова уходит в город.

Бесстрашные шепчутся. По улицам ползут слухи.

– Есть новости, – говорит Эрик. Его злое возбуждение передаётся Скай, она не сводит с него взгляд.

– Фор там, с ними. Не забыла своего инструктора? – спрашивает Эрик. И улыбается, наблюдая, как перекашивается от ненависти лицо его адъютанта. – Вижу, помнишь. Он там, внутри периметра. Парни Зика засекли его.

Скай смотрит выжидающе.

– Мы не знаем, Джампер ли он, – отвечает на её немой вопрос Эрик. Он расхаживает по кабинету, потом останавливается, чтобы налить в стакан янтарную жидкость из бутылки. Делает большой глоток и смотрит на Скай.

– Чего ты снова лыбишься? – спрашивает раздражённо. И потом недоверчиво кривится: – Думаешь, достанешь его?

Скай уверенно кивает.

– Фора? – уточняет Эрик.

Да.

– … или Джампера? – усмехается Эрик.

Да.

– Ну-ну, – только и говорит Эрик. И делает ещё один глоток.

Скай нет третий день. Эрику не хочется думать, зачем он сказал ей о Форе. Разведка видела того выходящим из одного из «мятежных» домов всего один раз. Но пробиться к пятачку в десять зданий в центре охранного кольца Бесстрашным так и не удаётся, они словно натыкаются на невидимую стену, подрываясь на минах-ловушках, задевая искусно расставленные растяжки.

Эрик не знает, чего хочет больше – увидеть мёртвого Фора, или чтобы Скай не вернулась. Чтобы не чувствовать больше её дыхание на своей шее, не просыпаться ночью от её крика, уже пробившего дыру в его голове, не убаюкивать алкоголем свою несуществующую совесть. Извиняться он не собирается ни при каком раскладе. Это не в его привычках, да и девчонка сама нарвалась – очень уж не вовремя влезла со своей ненужной помощью, сунулась туда, куда никому нет входа. Но Эрику неуютно в присутствии Скай. Нелогичные, а порой и нелепые поступки этой странной девушки, пристальный, исподтишка изучающий взгляд её серо-голубых глаз, в котором нет укора, но от которого все его инстинкты звенят натянутой струной, вопят об опасности, её непредсказуемая реакция на его прикосновения – то она будто выпрашивает их, то отшатывается, словно её прижгли электрошокером, и злобно сверкает глазами, – всё это настораживает Эрика и интуитивно ему не нравится. Эрик бы рассмеялся в голос, если бы кто-то сказал, что он опасается Скай, но в моменты, когда её нет рядом, он действительно чувствует облегчение. А сегодня ещё и безотчётную надежду.

Но Скай возвращается – как обычно, грязная и окровавленная, её рюкзак округло оттопыривается. Раненая, она прихрамывает на одну ногу, но улыбается широко и радостно. Скай счастлива: она обещала Эрику убить Фора и сделала это. Эрик тоже будет счастлив.

Не обращая внимания на собравшихся в столовой, Скай подходит к столу Лидера. Догадываясь, что может последовать, он пытается её остановить, но она уже достаёт свой жуткий трофей, вытаскивает голову за волнистые каштановые волосы и швыряет её между подносами с едой. По рядам Бесстрашных проходит ропот, а Эрик вздрагивает – лицо Фора обезображено: глаза выколоты, в тёмном провале приоткрытого рта виден корень вырванного языка. Металлическая звезда во лбу так глубоко вошла в кость, что видны лишь концы двух лучей.

Эрик кивает.

– Молодец, – говорит он, а затем одобрительно треплет Скай по волосам. Она жмурится от удовольствия. Бесстрашные много повидали на своём веку, но даже их коробит от этого зрелища.

Лидеров Отречения и Эрудиции охраняют круглосуточно. Но это не помогает. Винса Блэка похищают по дороге с заседания Совета, охрану безжалостно расстреливают. На следующий день его голова насажена на ограду корпуса Эрудитов, остальные части тела подбрасывают в штабы фракций. Сюзанна Блэк, дочь убитого главы Отречения, заменяет отца на его посту и требует от Совета самых решительных действий. Её брат Роберт, временно руководящий Дружелюбием, присоединяется к требованиям сестры.

– Как ты прошла за охранное кольцо? – спрашивает Эрик.

Скай лежит на больничной койке с забинтованной ногой. Док извлёк из неё пулю и пригрозил Скай, что если она не пролежит спокойно хотя бы пару дней, то он сам прострелит ей вторую ногу.

– Ты была в Сопротивлении и знаешь тот район, верно? Туда есть какой-то тайный проход? – Эрик пытается сдержаться, чтобы не схватить упрямую девчонку за плечи и не вытрясти из неё ответ силой. – Мы заминируем там дома и взорвём к херам весь район, сожжём всё дотла. Мы уничтожим Джампера и его банду. И война закончится. Как пройти туда, Скай?

Та сосредоточенно рассматривает свои обкусанные ногти, не желая отвечать. Если Бесстрашные уничтожат всех врагов, как же ей тогда успокаивать своего демона, чем затыкать его ненасытную пасть?

– Скай… – В голосе Эрика уже не приказ, а просьба.

Скай нехотя поднимает руку, согнув кисть под углом. Эрик хмурится, соображая.

– По крышам? – догадывается он.

Да.

– Показывай. – Эрик кладёт на кровать план кварталов. Скай берёт в руку маркер.

Ей очень хочется пойти с Эриком, но он лишь лохматит её волосы, с полувзгляда понимая молчаливую просьбу.

– Если я попаду в передрягу, кто придёт, чтобы мне помочь? – язвит он. Но потом добавляет добрее: – Пусть док сначала подлатает тебя…

Когда ранним утром фракцию оглашает сигнал общего сбора, осознание страшной и непоправимой беды накрывает Скай сразу, и не дожидаясь, когда кто-нибудь расскажет ей, что случилось, она выбегает из палаты, даже не потрудившись одеться – в трусах и футболке, припадая на раненую ногу. Бесстрашные стекаются со всех сторон в Яму, и Скай спешит туда же, прокладывает себе путь, расталкивая всех руками.

На ринге стоят Макс, Стив, Зик, Кристина и темнокожий парень с перевязанной головой – Юрай, командир минёров-подрывников, которые ушли вчера путём, указанным Скай, вместе с ещё пятью бойцами прикрытия под началом Эрика.

Рядом с Юраем на полу лежит большой чёрный мешок, и его очертания настолько характерные, что Скай спотыкается от накатившей вдруг на неё слабости. Кровавая волна бьёт ей в лицо – ослепляет глаза, попадает в нос, заливает горло, кислотой плавя внутренности. Скай захлёбывается, шатается, но продолжает медленно идти к рингу, прикованная взглядом к тому чёрному мешку, в который ей обязательно нужно заглянуть, чтобы увидеть своими глазами, чтобы удостовериться самой, хотя – она знает точно – это уничтожит её рассудок окончательно.

Кто-то пытается остановить Скай, хватает её за руки, дёргает за волосы, кричит злобно:

– Это всё из-за тебя, лидерская подстилка!

Обезумевшая от горя Бесстрашная бьёт Скай в ухо, царапает ей щёки и шею острыми ногтями, и воет:

– Они прислали мне голову моего сына… моего мальчика…

Кто-то отталкивает женщину, чей-то голос в ярости перекрывает гул, стоящий в Яме:

– Не трогайте её!

Кто-то выдыхает Скай в лицо:

– Его нет там.

Чьи-то руки бережно обнимают её за плечи, чьи-то слова обжигают надеждой:

– Его там нет, Скай. Они отпустили Юрая, чтобы он сказал нам, что Эрик у них. Он следующий. Но здесь его нет.

Впервые за свою недолгую жизнь Скай теряет сознание.

Комментарий к Эпилог 2:: Чудовище (для тех, кто не любит хэппи-энд). Часть 2

[1] наладонник – холодное оружие, разновидность кастета; металлическая пластина, целиком умещающаяся в ладони и поэтому внешне незаметная. Может иметь петли или завязки для прикрепления к руке;

[2] керамбит – небольшой нож с изогнутым клинком и заточкой с внутренней стороны. Нож удерживают обратным хватом, продев один палец в кольцо. Лезвие и остриё клинка ориентированы от себя;

[3] пуш-даггер (дэггер), от англ. push dagger – тычковый нож, разновидность ножа Т-образной, реже Г-образной формы. Рукоять расположена перпендикулярно лезвию. Клинок имеет незначительную длину и обоюдоострую заточку. Благодаря компактным размерам удобен для скрытного ношения.

========== Эпилог 2:: Чудовище (для тех, кто не любит хэппи-энд). Часть 3 ==========

Скай любит крыши. Она их всегда любила: в Искренности к восьми годам знала все закоулки крыши Маркета Безжалостности, этого огромного, почти в двадцать этажей здания со множеством комнат без окон, на крыше Спайра в Бесстрашии с радостью и энтузиазмом тренировалась в паре с Фором, делясь с ним секретными дедушкиными приёмами. Но больше всего ей нравятся запутанные лабиринты крыш района изгоев, в котором жила когда-то её бабушка и располагался штаб сопротивленцев.

В четырнадцать лет, после присяги и знакомства с другими вербовщиками, именно здесь Скай стажировалась в течение долгих трёх месяцев вместе со своими товарищами. Инструкторы разрабатывали полосы препятствий, а они их одолевали, ставили стратегические и тактические задачи, а они их решали: уходили от «преследования», искали и освобождали «заложников», самостоятельно придумывая планы нападения и отхода. С одетыми на обувь и пальцы рук металлическими когтями взбирались по стенам, проникали в любое здание в радиусе четырёх кварталов по крышам и нежилым верхним этажам при помощи лёгких телескопических лестниц, верёвок с привязанными на конце «кошками» и натянутых в самых неожиданных местах титановых струн, таких тонких, что их сложно заметить, даже зная наверняка, что они есть.

Второй час Скай неподвижно лежит на краю крыши одного из центральных домов и наблюдает в бинокль за передвижениями людей внизу. Паника то подступает к её горлу, не давая вздохнуть, то накрывает волнами с головой, мешая сосредоточиться.

Скай боится опоздать. И благодарна Уолли за то, что он не накачал её успокоительным, пока после обморока лежала без сознания, за то, что с одного взгляда всё понял и не стал отговаривать, обколол раненую ногу обезболивающим и, когда предложил пойти с ней, а она отказалась и затрясла головой, умоляя не спорить, неожиданно крепко обнял на прощание, попросив быть осторожной.

– Может, дождёшься темноты? – всё же сделал он попытку.

Нет. Будет слишком поздно.

В штабе снова бесконечные заседания, раздаются команды, Бесстрашные передвигаются только бегом. Что-то готовится, возможно, даже штурм, но Скай не в силах ждать.

Она пыталась вычислить, что сделала неправильно, где ошиблась, почему вчера на Бесстрашных напали, но так и не нашла ответов. Команде подрывников не пришлось ни перелазить с крыши на крышу на высоте десяти-двенадцати этажей, ни пробираться в самый центр мятежного района, скользя по тросам. Чтобы пересечь охранный заслон, им достаточно было пройти лишь три высотки, и Скай указала самый короткий и безопасный путь для бойцов, нагруженных оружием и взрывчаткой. Об этом пути не знает никто – после того курса вербовщиков именно ей поручили убрать все приспособления, снять струны и вернуть на склад лестницы и «кошки». А она вернула лишь часть, на всякий случай перепрятав остальное…

Сейчас Скай нужно попасть в подвал дома с разбитыми окнами – именно в том направлении она уже почти два часа наблюдает наибольшее оживление. И когда огромный тёмный драгстер паркуется у входа, и мужской силуэт в один прыжок преодолевает расстояние от машины до дверного проёма, Скай осторожно сползает с парапета и, пригнувшись, уходит с крыши. Спускается на два этажа вниз, потом съезжает по струне в соседний дом, идёт по переходу в левое крыло, настороженно оглядываясь по сторонам… Неожиданно что-то падает на неё сверху, придавливая вниз и сковывая движения. Скай отпрыгивает в сторону, валится на пол и перекатывается, уходя от опасности. Но делает только хуже, замотавшись в опутавшую её сеть-ловушку словно в кокон. Из левого рукава с трудом достаёт нож с выкидным лезвием, пытается высвободиться, но лезвие не справляется с прочным металлическим плетением.

По цементному полу слышится топот множества ног, Скай окружают.

– Попалась, паскуда? – Женский голос сочится такой злобой, что Скай инстинктивно группируется, прикрывая ранение. И вовремя – тяжёлый ботинок врезается ей сзади в рёбра, от чего она задыхается и кашляет.