Текст книги "If you're going through hell keep going (СИ)"

Автор книги: nastiel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Он сомневается, я вижу это в его нахмуренных бровях и складке, что образовалась на переносице.

Он нервничает, и это определяется резкими движениями пальцев, которыми он беззвучно щёлкает несколько раз, прежде чем, наконец, сделать шаг ко мне навстречу.

Последний человек, что, вроде бы, является мне родным по крови, несмело улыбается и садится рядом.

– Привет.

– Привет, – я сжимаю в руках уголок пледа, которым до этого укрывала плечи Стайлза.

Пэрриш вздыхает, а я тем временем начинаю нервно постукивать по полу ногой.

Нам не то, чтобы неловко рядом с друг другом, просто никто не пишет нужных речей для тех, кто только недавно узнал, что у него есть родная сестра или брат, а сами мы, похоже, не можем найти нужных слов.

Да и вообще, существуют ли такие?

– Почему ты сменил фамилию? – спрашиваю я, продолжая пялиться на плед в собственном кулаке.

– Потому, что это была его фамилия, а не моя или мамина.

Я пожимаю плечами. Несмотря на то, что своего отца я не помню, я никогда не хотела сменить фамилию. Возможно потому, что и мама носила её всё время до момента свадьбы с Каем.

– Как ты себя чувствуешь?

– Ох, если бы за каждый раз, как мне задавали этот вопрос, я бы получала десять баксов! – я ухмыляюсь, запускаю пальцы в волосы и слегка взъерошиваю их в привычном когда-то жесте. – Всё нормально, правда. Послушай, я не хочу, чтобы вы с шерифом Стилински в это лезли. Всё не так просто, как кажется …

– Ты имеешь в виду оборотней?

Сказанное молодым человеком застаём меня врасплох, словно гром среди ясного неба.

– Ты знаешь? – мой голос неожиданно высокий и хриплый, словно мне только что ударили под дых.

Джордан прикладывает палец к губам.

– Мать рассказывала в детстве сказки про мальчика—волка и его приключения. Как оказалось позже, этим мальчиком оказался мой …, – Джордан запинается, а затем откашливается. – Наш отец. А приключения – истории отца, которые он рассказывал ей. Сначала я не поверил, но потом кое-что заставило меня принять эту правду.

Я, наконец, отрываю глаза от собственных рук и поднимаю их на Джордана. Мне не нравится это его “кое-что”.

– У меня есть новость.

Кажется, каждый из нас – Скотт, Стайлз и я – успели позабыть о том, что в доме находится ещё и доктор Алан Дитон. Он появляется в гостиной, медленно вышагивая по деревянному полу.

Я вскакиваю с места, и Джордан зачем-то делает то же самое.

– В чём дело? – спрашивает Скотт.

– Кажется, я знаю, когда ногицунэ захочет сыграть свою заключительную партию. Раньше мы никогда не сталкивались с этим, и сейчас он навряд ли упустит такой момент. Завтра наступает суперлуние.

Я вижу, как все присутствующие перекидываются вопросительными взглядами. Кажется, никто раньше не сталкивался с подобным понятием.

Я поднимаю глаза на Пэрриша, однако, на его лице нет ни удивления, ни чего—либо ещё.

– Новолуние совпадает с наибольшим сближением Луны и Земли, – произносит он так, словно у него ответ на этот вопрос был заранее приготовлен.

– Помощник? – шериф удивлённо вскидывает брови.

– Простите, сэр, – Джордан пожимает плечами. – Но, кажется, у всех в этой комнате есть свои секреты.

Я чуть клоню голову на бок и прищуриваюсь в ожидании объяснения, однако, похоже, юноша не торопиться говорить. Я вижу, как он медленно выдыхает и закрывает глаза, а когда открывает их спустя мгновение, то я вижу яркие кислотно—зелёные радужки там, где должны быть нежные жёлтые цвета.

Точно такие же глаза я видела сегодня в отражении телефона Скотта, когда смотрела на своё лицо.

– Кто ты? – спрашивает Стайлз.

– Он оборотень, – отвечает Дитон. – Точно такой же, как и Бруклин. Дети истинного альфы, те, что рождены не просто от чистой крови, но от идеальных волчьих генов.

– Но его глаза … Они зелёные, – не унимается Стилински. – Не голубые, не жёлтые, и не красные … Такое вообще возможно?

– Теоретически, Стайлз, возможно всё, – коротко отвечает Дитон.

– И как давно ты оборотень?

– Не знаю … Но глаза появились в день, когда вы со Стайлзом пропали. Точнее, в ночь. Я проснулся от крика девушки, и он был настолько громкий, что просто оглушал. Я закрыл глаза, обхватил голову руками и так получилось, что упал с кровати … Когда поднялся, то увидел длинные когти на своих руках. А в отражении, что показало зеркало, я увидел картину ещё страшнее.

– Это была Лидия, – говорил Скотт. – Она кричала тогда … Она пыталась найти вас.

Парень кивает в мою сторону, а затем переводит взгляд на Стайлза.

Я поджимаю губы. Лидия пыталась спасти нас, а всё, что мы сейчас делаем – это тратим драгоценное время на разговоры.

– Будем считать, что то, что бы сейчас во мне не “рождалось”, – я произношу это слово, делая кавычки пальцами, потому что до сих пор слабо во всё верю. – Теперь наше преимущество. Преимущество, которое поможет нам отыскать Лидию до того, как это суперлуние успеет вступить в силу.

========== // if today was your last day ==========

Шины скрипят по асфальту, когда Скотт давит на педаль тормоза до самого упора, и как только автомобиль останавливается, я вылетаю из него, открываю заднюю дверь и помогаю Стайлзу выбраться наружу.

Кажется, что с каждой минутой ему становится всё хуже … Кажется, он умирает.

Скотт помогает мне, и мы вместе проводим Стилински до крыльца, где нам уже открывает дверь миссис Юкимура. Именно она изначально выпустила ногицунэ, так что, вероятно, она знает о нём больше, чем все мы. И, возможно, может помочь нам отыскать Лидию.

Мы сажаем Стайлза на диван, и парень тут же хватает меня за руку, которую я крепко сжимаю, не произнося ни слова.

– Завтра луна будет на одну шестую больше и на одну треть ярче, чем её состояние во время полнолуния. Это событие коснётся всех – оборотней, лис, людей, каждого, без исключения, – миссис Юкимура протягивает Стилински глиняную кружку, от которой идёт пар.

– Что это? – спрашиваю я.

– Чай.

– В смысле, какой-то особенный, волшебный чай? – Стайлз принимает кружку свободной рукой и заглядывает внутрь.

– Нет. Ромашковый, – миссис Юкимура удивлённо на нас смотрит.

– Суперлуние … Что оно сделает с ногицунэ? – спрашивает Скотт.

Я поднимаю на него взгляд. МакКолл сосредоточено бегает глазами от матери Юкимуры к дочери.

– То же, что и с кицунэ, – женщина оборачивается на Киру, что стоит поодаль. – Придаст сил.

– А с оборотнями?

– Для волков это такое же полнолуние, за исключением того, что влияние луны увеличивается в разы.

– То есть, если раньше в этот день мы испытывали желание кого-нибудь убить, то сейчас …

– Сейчас это желание станет непреодолимым.

Скотт переводит взгляд на меня. Я знаю, о чём он думает – я, как “ново перерождённый” оборотень буду ощущать этот день сильнее всех. И далеко не факт, что мне удастся обратить это против врага, а не друга.

Стайлз делает глоток чая, а затем ставит кружку на стол. Помимо неё тут стоит игральная доска го – я хорошо её знаю потому, что часто слышала её терминологию в своей голове. Правда, самой сути я так и не смогла уловить, хоть и однажды, после первого её от ногицунэ упоминания, провела несколько часов в интернете за изучением правил.

Однако, в расставленных чёрных и белых камешках сейчас я могу уловить кое—какую часть исхода – белые образовали атакующую линию вокруг двух чёрных, загоняя их в угол.

Я поднимаю глаза на миссис Юкимуру, и наши взгляды пересекаются. Некоторое время мы смотрим друг на друга так, словно каждая из нас что-то знает – что-то важное, что может в корне поменять исход нашей собственной игры.

– Вы никогда не слышали об оборотнях с зелёными глазами? – наконец, спрашиваю я.

Женщина складывает руки на груди.

– Насколько я знаю, есть лишь один оборотень, что имеет глаза такого цвета, и это рейко.

– Рейко умер.

– Рейко не может умереть. Рейко может поменять хозяина, он может быть заперт в чистилище, он может быть ранен, но убить его не под силу никому. Так же, как и ногицунэ, его можно лишить физического образа, но убить – невозможно.

– Но ведь рейко не может жить одновременно в двух людях, даже если они – родственники, так?

– Что ты имеешь в виду?

Я обращаю взгляд на Стайлза, а затем и на Скотта. Тот еле заметно кивает мне.

– Мой … брат. В день, когда я пропала, крик банши, так сказать, пробудил в нём спящие гены сына истинного альфы.

В моей голове это звучало определённо адекватнее, а сейчас, когда я произнесла это вслух, мне кажется, что большего бреда невозможно придумать.

Но окружающие, похоже, принимают все слова всерьёз.

– Братско-сестринские отношения по крови всегда были сильнее и сложнее прочих. С вами обоими могут происходить вещи, которые с другими оборотнями никогда не случатся.

– Наверное, это что-то вроде близнецов, – подаёт голос Кира. – Вы говорили, что раньше они становились одним целым оборотнем. Возможно, у вас с Джорданом что-то подобное?

Я хмурюсь.

– Увольте, но сливаться ни с кем я не собираюсь.

Я слышу, как Стилински под боком издаёт смешок.

– Брук, – миссис Юкимура присаживается рядом со мной со свободной правой стороны. – Чтобы помочь тебе, я должна узнать историю. Всю историю. Расскажи мне, что именно сделал рейко? Что произошло с тобой и Стайлзом там, в бардо?

От воспоминаний того, как ногицунэ утаскивал Стайлза прочь от меня, а я ничего не могла с этим поделать, мне становится нехорошо, однако, я тут же чувствую, как вторая, более тёплая от того, что недавно держала горячий стакан, ладонь парня ложится на мою руку, которую уже сжимает первая, переплетая пальцы.

Я не придаю этому явного внимания, однако, не могу сдержать мимолётную, лёгкую улыбку.

Я как-то пропустила тот момент, когда мы стали так близки. Пропустила мгновение, когда мы успели пересечь грань между “Стайлз, я справлюсь со всем сама” и “Ты нужен мне, Стайлз”.

Это как если бы я всю жизнь была глухая, но в один день проснулась утром и услышала, как за окном щебечут птицы.

Это странно, но это важно.

Я всегда думала, что люди влюбляются медленно и постепенно. Они проходят сначала все этапы от улыбок до первого поцелуя, ощущая внутри все эти фейерверки и бабочки, и затем только понимают, что не могут друг без друга.

Что касается меня, то это получилось совершенно по—другому. Просто в один момент я поймала себя на мысли, что те мгновения, когда Стайлз, беспомощный, в слезах и пыли, исчезал за дверьми вместе с тёмным духом, что, как я думала, мог его убить, были самыми худшими в моей жизни.

В этот самый “один” момент я осознала, что если он умрёт, меня каким-то странным образом тоже не станет.

Я трясу головой в попытке сосредоточиться, а затем рассказываю миссис Юкимуре о том, что произошло. И когда, спустя некоторое время, я замолкаю, всё, что она делает, это отходит к шкафу и берёт с полки округлой формы деревянный сосуд. Она ставит его на столик, снимает крышку, достаёт оттуда один чёрный камень и даёт ему место на доске го, убирая при этом один белый.

Все присутствующие молча выжидают, когда миссис Юкимура объяснит свои действия, однако, мне объяснения не нужны. Несмотря на то, что я до сих пор с трудом верю во всё происходящее, я понимаю, что может означать смена камней на доске.

– Рейко жив, – полушепотом произношу я. – Жив … И сейчас он с ногицунэ, – я поджимаю губы. Из-за того, что рейко спас меня, он был вынужден стать его союзником. – Теперь рейко играет на его стороне.

– Они, ногицунэ и рейко против двух оборотней и девочки с катаной, – Стайлз выпускает мою руку из своей и взъерошивает волосы на затылке. – Победа нам не светит.

– Три оборотня, – я поднимаю руку в жесте добровольца.

– Дерек и близнецы помогут, если я попрошу, а ты, Брук, больше не будешь угрожать их жизни. Плюс ко всему, у нас тоже есть небольшое преимущество, – подаёт голос Скотт. – Тогда, в больнице, Эллисон удалось убить одного демона Они. Оказалось, серебро – их слабое место.

– Серебряные стрелы? – спрашиваю я.

– Наконечники, – поясняет парень.

– Только вот наш лучник временно вне зоны доступа, – я вспоминаю о ране, которую видела на ноге Арджент.

– Я могу попробовать, – Кира делает несмелый шаг вперед, сжимая край своей клетчатой юбки в кулаке. – Работать с катаной я научилась меньше, чем за день. Если использовать не лук, а арбалет, то может сработать.

Стайлз поворачивается на меня всем корпусом. Я слышу, как под ним скрипит кожаный диван.

– А ты драться не будешь, – произносит он, смотря на меня.

– Ты меня остановишь, что ли? – я приподнимаю одну бровь.

– Ты не умеешь даже выпускать когти, как бы глупо это сейчас не звучало!

Я прыскаю.

– Я сто раз видела, как это делает Скотт. Похоже, ничего сложного.

– На самом деле, это не так … – начинает Скотт, но я прерываю его, рывком вставая с дивана.

– Не хочу терять время на пустую болтовню, – я опускаю глаза на доску го в последний раз, цепляясь взглядом за три чёрных камня, а затем обхожу стол и направляюсь к двери. – У нас почти не осталось времени, и нам лучше поторопиться, – я кладу руку на дверную ручку и опускаю её вниз. – Миссис Юкимура, у вас есть предположения, где ногицунэ может сейчас прятаться?

– Возможно, он захочет вернуться туда, где всё началось … Оак Крик.

Я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что Скотт и Стайлз следуют за мной, и выхожу из дома, яростно топая ногами.

– Не будь таким суровым волком, Брук! – слышу я голос Стилински за своей спиной.

***

– Почему ты не хочешь, чтобы я тебе помог? – спрашивает Скотт, когда мы останавливаемся напротив двери лофта. – И почему хочешь просить помощи именно у него?

– Без обид, Скотт, но у него в этом плане опыта больше, – я пожимаю плечами и стучу несколько раз.

– А ещё он убивает людей в свободное от самолюбования время, – Стайлз облокачивается на стену, скрестив руки на груди.

Несмотря на то, что он чувствует себя всё так же плохо, он решил, что ему просто необходимо поехать с нами для того, чтобы проследить за качеством моего обучения.

Дверь с шумом отъезжает в сторону, и на пороге появляется Питер Хейл собственной персоной. Он осматривает каждого из нас, улыбается своей коронной ухмылкой и делает шаг в сторону, как бы приглашая нас зайти внутрь.

– И почему я был уверен, что вы, в итоге, придёте ко мне за помощью?

– Не обольщайся. Мы здесь только потому, что Брук тебе доверяет, – произносит Скотт.

Он придерживает Стайлза за плечи. Я киваю в сторону дивана, и Скотт провожает парня туда.

– Мне нужно, чтобы ты помог мне окончательно пробудить волчью силу, – я не отрываясь смотрю на Питера. – И, желательно, быстро, потому что времени у нас в обрез.

– Завтра суперлуние, – мужчина закатывает рукава своей через чур обтягивающей тело кофты. – Ты понимаешь, что это может быть опасно?

– Мне всё равно, – я пожимаю плечами. – Если это спасёт Лидию и Стайлза, я готова рискнуть. Мне терять нечего.

Питер молча прищуривается, словно пытается посмотреть сквозь меня или же прочитать мои мысли.

– А почему ты не попросишь Скотта? Из нас двоих именно он – истинный альфа.

– Мы тоже, кстати, задаёмся тем же вопросом, – Стайлз вытягивается в полу сидячее положение, откидывая голову на спинку дивана.

– Потому что я прошу тебя, и всё. Так ты поможешь или нет?

Питер коротко кивает.

– Ладно. Что ты умеешь?

– Ээм, ничего? Если бы я что-то умела, я бы сюда не пришла.

Стайлз довольно хмыкает, Питер закатывает глаза.

– Закрой рот. И вместе с ним закрой глаза, – произносит мужчина, и мне приходится слушаться. – А теперь просто сделай это – представь, как вместо твоих ногтей на пальцах появляются когти. Но при этом не делай это видение объектом всех мыслей. Просто представь, что это какой-то обыденный для тебя процесс, который ты выполняешь уже на рефлексах, как … Как принимаешь душ, ешь, дышишь.

Я видела пару раз, как это делает Скотт – резко раскрывает кулак, демонстрируя звериные когти.

И я повторяю это движение с закрытыми глазами.

– Получилось? – спрашиваю я, а затем открываю один раз и щурюсь в надежде, что всё действительно вышло. Однако, первый блин – комом, и мои ногти всё ещё были моими ногтями.

– Попробуй ещё раз, только перестать думать об этом так сосредоточено.

Но и вторая, и несколько следующих попыток увенчиваются провалом.

– Это бесполезно, я вам говорю! – я тяжело вздыхаю и расслабленно опускаю руку. – Видимо, мы все меня переоценили. Какой от меня толк, если я не могу ничего сделать?

Я иду к Стайлзу и плюхаюсь рядом с ним на диван.

– Не говори так, – Стилински кладёт свою руку мне на плечо и слегка сжимает. – У тебя всё ещё получился.

Я поворачиваюсь к нему лицом и улыбаюсь, и парень улыбается мне в ответ.

– Брук? – зовёт Питер. – Подойди-ка сюда, – я вздыхаю, встаю с места и иду обратно, однако, когда я подхожу к Хейлу, он хватает меня за предплечье и тянет к Скотту. – Держи её, да, желательно, покрепче.

Мы с МакКоллом перекидываемся вопросительными взглядами. Питер протягивает Скотту мою руку, и тот с недоверием берёт её.

– Что ты задумал? – спрашивает парень.

Питер отворачивается от нас и встаёт лицом к Стилински. Я вижу, как Стайлз распахивает глаза и начинает ёрзать на месте.

– Питер? – я зову мужчину, однако, он не откликается и лишь делает шаг навстречу Стайлзу. – Питер?

Скотт всё ещё держит меня за руку.

– Я тут подумал … Возможно, тебе просто не хватает мотивации.

Я вижу, как на руках Питера появляются когти. Он медленно движется в сторону Стайлза, который не знает, куда деться.

– Питер! – я оборачиваюсь к Скотту. – И ты ему позволишь? – глаза МакКолла в панике бегают от меня к другу и обратно, – Хейл, не трогай его!

– А ты меня заставь, – произносит Питер так сладко, словно ему доставляет удовольствие сам процесс.

Мужчина подходит достаточно близко к Стилински, который уже, кажется, вжался в диван по максимуму.

Я же чувствую, как во мне всё это время вскипает ярость – тягучая и раскалённая, словно магма. Никогда раньше я не испытывала ничего подобного.

Я не знаю, что будет делать Хейл, но вот только Стайлз слишком слаб, и может не выдержать даже пощёчины.

Питер хватает Стилински за рубашку и приподнимает так, что парень нависает над диваном, его не касаясь.

Я дёргаюсь вперёд, однако Скотт, почему-то, продолжает меня удерживать.

– Скотт, пусти! Питер!

Я чувствую, как ярость, вспыхнувшая быстро, словно спичка, достигает точки кипения – в глазах всё мутнеет, словно покрываясь пеленой.

И дальше всё происходит как-то словно без моего участия – свободная рука сама с силой хватает Скотта и отталкивает от себя, а затем ноги сами ведут меня в сторону Питера и Стайлза.

– Я сказала, не трогай его! – с моих губ срывается то ли крик, то ли рычание, и я хватаю Хейла за предплечье.

Я вижу, как по руке начинает бежать кровь, но мне не больно, потому что она не моя.

Питер опускает Стилински на ноги, и тот тут же плюхается на диван. Я, в свою очередь, выпускаю руку мужчины из своей хватки и вижу, что на его коже осталось пять глубоких порезов.

Широко растопыриваю пальцы, удивлённо смотря на когти, что появились вместо ногтей.

– Спасибо, – бурчит Питер, осматривая раненую руку. – И это твоя благодарность?

– У меня получилось … – я всё ещё не свожу взгляда с пальцев.

– Ага. Из-за того, что волчья сила застряла где-то слишком глубоко в твоём сознании, сейчас она появляется лишь тогда, когда ей помогают твои эмоции. Мне пришлось заставить тебя поверить в то, что я могу причинить боль близкому тебе человеку. И, как видишь, это работает!

Питер хватает меня за запястье.

– Я всё ещё зла на тебя, так что советую отпустить, – произношу я сквозь зубы.

Хейл закатывает глаза, однако, руку всё-таки отпускает.

Я ещё пару секунд гляжу на когти, пытаясь зацепиться за это ощущение и запечатлеть его в памяти, а затем опускаю руки, расслабляюсь и тяжело выдыхаю. Поднимаю глаза на Стайлза и вижу его оттопыренные в кулаках большие пальцы в знак одобрения; оборачиваюсь через плечо и вижу Скотта, который улыбается мне.

– И я бы не тронул его, кстати, – Питер смотрит на свою руку, раны на которой уже почти затянулись, а затем оборачивается на Стилински.

– Ладно, – я поднимаю ладони на уровень лица и вижу, что пальцы вернулись в норму. – Что дальше? Будем выть на луну или бегать за кошками?

Стайлз хохочет, а Питер скрещивает руки на груди.

– Есть способ побыстрее и поопаснее. Ты точно уверена, что готова на это?

Я киваю.

– Ты снова попытаешься убить Стилински? – спрашиваю я.

– Не совсем, – произносит Хейл, и с этими словами на лестнице, что идёт со второго этажа лофта, появляются близнецы. – Есть тут кое-кто, кто хочет предложить руку помощи.

Я лихорадочно сглатываю. Эти двое, кажется, единственное, чего хотят от меня – это смерти.

– Мне кажется, что это плохая идея, – Скотт равняется со мной. Он встаёт полу боком, как бы огораживая меня от Эйдана и Итана.

– Согласен! – Стайлз привстаёт с места.

– Всё в порядке, – я протягиваю руку и касаюсь плеча МакКолла. – Правда, Скотт. У нас нет другого выбора.

Ни я, ни парень не успеваем сообразить, как близнецы с громким звуком приземляются на пол, перепрыгивая через все ступеньки, и начинают атаковать. Точнее, один из них отталкивает МакКолла в сторону, сильно, но при этом не настолько, чтобы тот полез давать сдачи, а другой, тем временем, начинает нападать на меня.

Первый удар я пропускаю. Точнее, принимаю носом.

Переносицу обжигает, я вытираю тыльной стороной ладони кровь, которая тут же начинает хлестать из ноздрей. На пол я не падаю, и лишь немного пошатываюсь, делая шаг назад.

Но не успеваю прийти в себя, как приходит второй, более мощный и уже точно направленный мне в ухо, удар. Череп раскалывается на тысячу частей, и я падаю на пол, попутно ударяясь обо что-то плечом.

– Полегче!! – слышу я громкий голос Питера.

– Так мило, – я сплевываю кровь на пол. – Ты обо мне заботишься, папочка?

Две руки хватают меня за рубашку и тянут вверх, ставя на ноги.

– Борись! – это говорит кто-то из близнецов, но я понятия не имею, кто именно.

Я пытаюсь сконцентрироваться, чтобы снова отыскать внутри себя ту самую волчью сторону, однако, не успеваю я и руки поднять, как третий удар находит точку соприкосновения с моим животом, а затем четвёртый с солнечным сплетением.

Дух, вместе с последними каплями чувства собственного достоинства, улетает в неизвестном направлении.

Однако, за место них приходит что-то другое.

Я падаю на пол лицом вниз, успевая только выставить руки вперёд, чтобы не рухнуть замертво.

Дыхание сбивчивое, а перед глазами снова возникает пелена.

Что-то скребётся по полу, и я концентрирую взгляд – это мои когти.

Я никогда не занималась боевыми искусствами, однако, каким-то чудным образом я делаю кувырок вперёд, в процессе которого разворачиваюсь лицом к близнецам, а затем встаю на ноги.

С моих губ срывается рёв – животный, не человеческий.

Близнецы начинают идти на меня, и в этот раз я не собираюсь стоять и получать тумаки.

Как только один из них подходит достаточно близко, я совершаю свой первый удар, и, о чудо, попадаю точно в челюсть.

Второй замахивается, однако, я уклоняюсь от его кулака, и наношу удар ему под дых.

Первый резким выпадом обхватывает меня руками и валит на пол, но я группируюсь, не давая ему начать пинать меня ногами, и когда его хватка слабеет, я наношу удар когтями по его животу – на футболке тут же появляются три ровных хирургических кровоточащих пореза.

– Хватит! – кричит Питер, однако, близнецы его не слушают.

Они снова хватают меня за ворот рубашки и кидают в стену. Удар приходится на поясницу, и когда я падаю, то чувствую, как что-то хрустит в позвоночнике.

– ИТАН! ЭЙДАН! ХВАТИТ!

Это Скотт. Его голос эхом разносится по помещению.

И удары кончаются.

Я встаю на колени и откашливаюсь.

– Если целью данного урока были мои сломанные рёбра, то, кажется, всё прошло на пять с плюсом.

– Брук, – слышу я голос Стайлза. – Ты оборотень.

Поначалу я непонимающе смотрю на присутствующих, а затем поднимаю одну руку и подушечками пальцев касаюсь своего лица.

Шерсть на скулах. Странный нос. Острые уши.

Я монстр. Я то, чем когда-то боялась стать.

У нас получилось. Однако, мне почему-то становится страшно.

Я встаю на ноги и, покачиваясь, плетусь к выходу. Мне хочется бежать, но поясница всё ещё ноет.

– Брук? – зовёт меня Стайлз, но я не оборачиваюсь.

– Брук, ты куда? – подключается Скотт.

– Мне нужно проветриться, – бурчу я себе под нос, распахивая дверь лофта.

На самом деле, я хочу убежать куда-нибудь далеко. Только проблема в том, что мне некуда идти. У меня нет больше дома, и у меня нет больше семьи.

У меня нет даже могилы матери, на которую я могу прийти, потому что её кремировали.

Я выхожу на улицу, где уже давно царствуют сумерки. Засовываю руки в карманы джинсов и делаю глубокий вдох.

Прохладный воздух обжигает лёгкие и отдаёт болью в висках.

– Если бы ты знала, что завтра умрёшь, – слышу я такой знакомый голос у себя за спиной. – Что бы ты сделала сегодня?

– Не знаю, – я пожимаю плечами, – А ты?

Стайлз встаёт слева от меня. Я вижу его краем глаза, но не поворачиваюсь.

Он всегда, почему-то, находится слева, словно это его место.

– Встретил бы свой последний рассвет с человеком, которого люблю. А с утра приготовил бы отцу кофе.

Я улыбаюсь, опуская голову вниз и цепляясь взглядом за свои ботинки.

– Из тебя вышел очень даже милый оборотень.

– Жизнь – странная штука, – произношу я. – Когда-то я боялась находится рядом с монстром, а теперь я сама – монстр.

– Вещи всегда становятся ещё хуже перед тем, как наладиться. Просто продолжай идти вперёд … Как там было? Если идёшь сквозь ад …

– Не останавливайся, – заканчиваю за Стайлза я.

Он хватает меня за предплечье, заставляя повернуться на себя.

– У тебя кровь, – шепчет он.

– К рассвету заживёт, – я передёргиваю плечами.

Стилински поджимает губы. Я вижу, как он опускает глаза вниз буквально на пару секунд, словно задумываясь о чём-то, или же пытаясь что-то вспомнить.

– Брук?

– А?

– Мне всё равно сегодня не уснуть … Не хочешь встретить рассвет вместе?

Я улыбаюсь и киваю.

========== // i just died in your arms tonight ==========

Я открываю глаза и вижу перед собой затылок и спину Стайлза. Его руки подложены под голову, однако, его плечи слишком ссутулены и напряжены для человека, который спит. На нём всё та же клетчатая рубашка – красная в синюю клетку – в которую он переоделся вечером, когда вернулся домой и привёл меня с собой, потому что мне некуда было идти, а ему нужен был человек, который сможет удержать его на ногах. Мистер Стилински кивком встретил меня и сказал о том, что Пэрриш очень хочет помочь и ждёт моего звонка, однако, я лишь махнула рукой. Да, он мой брат, но именно поэтому я и не хочу, чтобы он помогал. Я уверена, что больший толк был бы от того же Питера, но тот, в отличие от Джордана, абсолютно не самоотвержен.

Мы лежим поперёк кровати, из-за чего затекли мои ноги. Это была моя идея, лечь подобным образом, и сейчас, когда ноги от стопы и до колена покрываются неприятными мурашками, я проклинаю себя за это. Да, так больше места, и так в течение сна мы избежали ситуаций столкновения конечностями, но, если говорить на чистоту, я была бы и не против. Но мне не хотелось навязываться, а для того, чтобы признаться Стайлзу в своих чувствах, я не слишком смелая. К тому же, это будет глупо с моей стороны – я знаю, что он целиком и полностью, душой и разумом, принадлежит Лидии.

И если раньше я не понимала, почему Эрика плачет у меня на плече, то сейчас всё, что я чувствую, это как сердце бьётся о рёбра, словно чайка, что кидается на волны и разбивается о скалы в попытке стать свободней.

Мы с Эрикой стали ближе, чем были при жизни – я стала монстром, которым она умерла. А человек, который вернул меня к жизни, был её любовью до последнего вздоха.

Парень лихорадочно выдыхает, а затем начинает вертеться на месте, и я тут же закрываю глаза в попытке притвориться спящей. Я пытаюсь выровнять дыхание, которое перед этим и вовсе, кажется, прекратилось.

Я не хочу, чтобы парень понял, что я уже не сплю, потому что это бы означало то, что новый день – возможно, для кого-то из нас даже последний – уже начался.

Я чувствую, как чьи-то холодные пальцы ложатся мне на щеку и проводят по ней от виска к скуле, отводя выбившиеся из хвоста волосы в сторону. Я замираю в ожидании того, что будет дальше.

– Ты не спишь, – произносит парень утвердительно, и я тут же распахиваю глаза.

Стайлз улыбается. Его улыбка слабая, лишь одними уголками губ, однако, всё-таки, это улыбка.

– Ты тоже, – шёпотом произношу я. – Скажи мне, что ты поспал хотя бы пару часов.

Стайлз чешет переносицу, а затем складывает ладони вместе и подкладывает их под щёку.

– Может, минут сорок.

Я сдвигаю брови к переносице, изображая на лице негодование, а затем переворачиваюсь на спину и сажусь в кровати.

– Мы ведь спасём её, правда? – спрашиваю я и тут же жалею об этом.

Я слышу, как за спиной скрипит кровать, а затем краем глаза замечаю выпрямившегося Стайлза.

– Скотт знает, что делает, – продолжаю я, не дожидаясь ответа. – Он отличный альфа, и стая у вас отличная.

В горле остаётся недосказанное “Я бы хотела быть её частью”.

Я встаю на ноги и разворачиваюсь к Стилински лицом, а затем приседаю перед ним на корточках. Это получается необдуманно, и я вижу непонимание в глазах юноши.

– Обещай мне, что не будешь делать глупостей, чтобы ни случилось.

Стайлз хмурится.

– Куда мне до тебя, – произносит он одновременно шутливо и серьёзно.

Я улыбаюсь поджатыми губами, чувствуя, как чайка в груди принимает удар о холодные и мокрые скалы.

***

– Ты не должна быть здесь в такой день, – произносит Дитон.

Я подаю ему различные вещи со стола, которые он затем расставляет на полки. Отчасти, он прав – меня тут быть не должно. Вот только Кира упражняется с мистером Арджентом в стрельбе из арбалета, Скотт и Айзек навещают Эллисон в больнице, а Стайлз … Ему, наконец, удалось уснуть.

А мне просто нравится быть тут, в ветлечебнице, и проводить время с Аланом Дитоном. Конечно, меня немного пугает его излишняя осведомлённость во всех вещах, касаемых сверхъестественного, но одновременно именно она и является ключевым фактором того, что Скотт и его стая до сих пор живы.

Мужчина ставит металлический поднос с хирургическими принадлежностями на вторую полку сверху и закрывает стеклянные дверцы стеллажа.

– Брук … Ты же видишь, в каком состоянии сейчас Стайлз? – я киваю. – И это несмотря на то, что ногицунэ как таковой покинул его. Знаешь, почему это происходит? – я, не задумываясь, отрицательно мотаю головой. – Они всё ещё связаны. Ногицунэ использует его внешность, но живёт своей жизнью … Словно тень. И есть вариант, что в момент, когда вы раните ногицунэ, вы …

– Раним Стайлза, – я поджимаю губы.