Текст книги "If you're going through hell keep going (СИ)"
Автор книги: nastiel
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
– Брук, мы нашли твоего брата.
========== // hey, brother ==========
Я подъезжаю к участку шерифа на чёрной Камаро с водителем в лице Дерека Хейла, которого пришлось для этого довольно долго уговаривать. После ситуации с близнецами, он всё ещё старался держать меня на расстоянии, и это было вполне разумно с его стороны. В конце концов, именно его я винила в смерти Эрики в первую очередь.
Я вылетаю из автомобиля, спотыкаясь о собственные ноги, пробегаю небольшое расстояние до двери и буквально влетаю в неё всем телом, толкая от себя.
В приёмной никого нет, кроме молодой темнокожей женщины, которая кивком приветствует меня. В последнее время, я тут слишком частый гость.
Дальше, как по заученной – прямо по коридору и налево, и мне открывается помещение, где сидят помощники шерифа. Сам мистер Стилински располагается в отдельной комнате, окна и двери которой плотно зашторены.
– Брук, – приветствует меня Пэрриш, когда я прохожу мимо него.
Мы виделись с ним всего раз, но я хорошо запомнила взгляд его красивых жёлто—зелёных глаз.
– Пэрриш, – я замедляю шаг и улыбаюсь ему.
– Джордан, – поправляет меня юноша. – Меня зовут Джордан. Пэрриш – моя фамилия.
– Буду знать, – киваю я.
Я не замечаю под ногами мусорную корзину и спотыкаюсь об неё, но чья-то рука успевает схватить меня за предплечье прежде, чем я устремляюсь на пол точно лицом вниз.
Я поворачиваю голову и вижу Пэрриша. Он тянет меня за руку на себя, выпрямляя и ставя на ноги.
Мысль о том, что это вышло слишком быстро для человека – сидеть за столом, а потом в одно мгновение уже спасти меня от позорного падения, – приходит ко мне не сразу, но, всё-таки, приходит.
Я прищуриваюсь, когда поднимаю взгляд на Джордана.
– Тебе бы не помешало иногда смотреть под ноги, если хочешь дожить хотя бы до двадцати.
Мои щёки вспыхивают красным, однако, я не увожу взгляд в сторону, а успеваю рассмотреть лицо Джордана внимательнее.
У него такие же светлые волосы, как у меня, и, как бы глупо это не звучало, но похожая форма носа. Однако, из нас двоих он определённо красивее.
Но несмотря на всё это, меня к нему не тянет. Я не чувствую того волнения в животе, которое ощущаешь, когда смотришь на привлекательного человека.
– Неужели, фригидная стала – я не осознаю, как конец мысли произношу вслух.
Пэрриш приподнимает одну бровь и смотрит на меня вопросительным взглядом.
– Чего?
– Шериф меня ждёт, говорю, – улыбаюсь я и зачем-то пожимаю Джордану руку.
Затем разворачиваюсь и, даже не удосужившись постучаться, вхожу в кабинет шерифа, плотно закрывая за собой дверь и прижимаясь к ней спиной.
Я застаю мужчину сидящим за столом и перебирающим документы.
– Мистер Стилински! Ой, извините … – мои речи слишком несвязны.
Шериф тут же поднимается с места. На его переносице плотно сидят очки.
Раньше я никогда не видела его в очках.
– Ты в порядке? Где ты была всё это время? Та авария, и …
Мужчина запинается, потому что, видимо, понятия не имеет, что сказать.
А я же, почему-то, совершенно наоборот.
Наверное, мне стоило прежде всего взвесить все “за” и “против” ещё по дороге сюда.
Наверное, мне стоило хорошенько подумать над тем, нужно ли вообще рассказывать кому-либо обо всём, что за последние сутки вложили в мою голову.
Однако, я просто делаю шаг вглубь кабинета шерифа и выкладываю ему всё, начиная с аварии и заканчивая историей Питера Хейла о моём отце и брате … Брате по имени Джо, что родом из Джерси.
Шериф не перебивает меня. Он внимательно смотрит, лишь иногда переводя взгляд на дверь, словно ожидая, что кто-то может неожиданно войти.
– Пэрриш искал информацию по твоему отцу, тогда, когда я параллельно ему искал хоть что-то, что сможет дать зацепку на твоего брата, – произносит шериф после того, как я замолкаю.
Он хватает со стола папку и открывает её, а затем подходит ближе ко мне. Я вижу, как мужчина хмурится.
– Если честно, то я … Я не понимаю, как такое вообще возможно.
Он не протягивает мне папку, а наоборот, закрывает её обратно и нервно скручивает в трубочку, которой затем постукивает по кулаку.
– Ник Роджерс правда уехал в Джерси после того, как закончил школу. Твоя мама осталась тут, потому, что не могла бросить своего больного отца, за которым нужно было ухаживать … Это она сама рассказывала мне. Однако, было кое-что, о чём она не говорила никому … – мужчина снова разворачивает папку, открывает её, словно чтобы убедиться, что её содержимое действительно реально, а затем снова закрывает. – Скорее всего, она знала, что у твоего отца появился ребёнок ещё до тебя.
Я удивлённо приподнимаю брови.
– Почему вы так думаете?
Мистер Стилински поджимает губы.
– Потому что этот ребёнок оказался официально зарегистрированным на обоих родителей. У него даже фамилия твоя была до четырнадцати лет. Точнее, фамилия твоего отца. Потом он сам захотел сменить её на фамилию матери.
Шериф так сильно сжимает в руках злополучную папку, что мне кажется, ещё немного – и она попросту порвётся.
Я подхожу к мужчине и хватаю за свободный угол документа.
– Можно мне посмотреть? – спрашиваю я.
Мистер Стилински сначала смотрит на меня, затем переводит взгляд на дверь, а после опускает его на папку.
– Иногда, мне кажется, что этот город издевается над нами, – произносит он на тон ниже обычного, а затем выпускает папку из рук, позволяя мне забрать её.
Я тут же открываю её. Внутри лежат несколько документов формата А4, немного помятых благодаря шерифу.
Я медленно скольжу взглядом по строчкам, и с каждой прочитанной у меня внутри поднимается буря. Ощущение напоминает то, как если бы я нашла диск Red Hot Chili Peppers в коробке с надписью The Beatles, только более масштабно, раз эдак в миллион.
– Там есть фотография, копия его водительских прав от даты их регистрации, – произносит шериф.
Словно она нужна мне. Словно мне действительно нужна эта дурацкая фотография.
Но всё же я перекладываю первый листок бумаги, чтобы посмотреть второй.
Возможно потому, что сама не могу поверить во всё то, что прочитала.
Юноше, что запечатлён на фото, лет шестнадцать, хотя сейчас ему уже на практически десяток лет больше.
Но в этом возрасте мы действительно очень похожи. Практически близнецы.
Странно, что сейчас он так изменился.
Хотя, нет. Кое что, всё-таки, осталось.
Глаза.
Жёлто—зелёные.
– Питер сказал, что его зовут Джо.
– Сокращение от Джордана.
Шериф обходит меня и встаёт за моей спиной. Теперь мы оба смотрим на распечатку фотографии.
– Этого не может быть, – шепчу я.
Странно, почему я шепчу?
– Иногда мне кажется, что этот город издевается над нами, – повторяет мистер Стилински.
И я полностью с ним соглашаюсь.
– Когда я спросил его, почему он перевёлся именно сюда, то он ответил, что его словно что-то притянуло.
Я медленно протягиваю папку обратно шерифу, а затем разворачиваюсь и иду к окну, закрытому жалюзи. Двумя пальцами осторожно раздвигаю смежные пластины и устремляю взгляд на одного из помощников шерифа.
Даже через грязное стекло его жёлто—зелёные глаза слишком яркие. Особенно сейчас, когда я знаю правду.
Сейчас я словно смотрю на солнце, впервые за долгое время, что провела в темноте.
Правда, я до сих пор не уверена, что солнечный свет сейчас пойдёт мне на пользу.
========== // i’m gonna make you suffer ==========
Шериф везёт меня в больницу Бэйкон Хиллс, где разместили мою маму, так как территориально авария произошла именно в городе.
И это к лучшему. По крайней мере, хотя бы один плюс во всём этом.
Мы молчим.
После разговора в полицейском участке, мы так и не обронили ни слова.
Наверное, шериф просто даёт мне время подумать. А я … А я просто не знаю, что сказать.
В голове с трудом укладывается тот факт, что мой родной брат сейчас в городе. В принципе, сам факт того, что он у меня вообще есть – это уже чуду подобно.
Джордан Пэрриш … Надо же. А ведь если бы не случай, мы бы так и проходили мимо друг друга, а потом бы я и вовсе уехала из Бэйкон Хиллс, и больше бы никогда его не увидела.
Странно всё это.
– Он знает? – спрашиваю я, привлекая внимание шерифа.
Он бросает быстрый взгляд в мою сторону, а затем снова переводит его на дорогу.
– Думаю, да, – я тяжело вздыхаю. – Мы не говорили с ним об этом, но он же не дурак.
Я поджимаю губы. Действительно, ведь он сам искал информацию о человеке по имени Ник Роджерс.
Наверняка, он был очень удивлён тем, что у незнакомца такая же фамилия, как и у него была до момента, пока он сам не попросил маму сменить её.
А затем, когда нашёл по нему всё, что смог, узнал, что этот человек – мой отец. Но помимо меня у него есть ещё один ребёнок.
Парнишка родом из Джерси.
– Почему он ничего не сказал, когда я пришла? Или когда мы уходили?
– Не знаю, Брук. Мы не разговаривали с ним на эту тему. Он просто принёс мне всю информацию, что ему удалось найти, спросил, не нужно ли ещё чего, а затем вышел.
Я наклоняю голову вниз, упираюсь локтем в дверцу машины и накрываю глаза ладонью.
Всё это больше смахивает на всемирный заговор, ежели на случайное стечение событий.
Почему всё это происходит со мной?
– Ты когда в последний раз ела? – спустя какое-то время спрашивает мистер Стилински.
Я пожимаю плечами, а затем убираю ладонь с лица и снова поднимаю на мужчину глаза.
Он умудряется заботиться о чужих детях, когда его собственный одержим злым духом, что с каждым часом приближает его к смерти.
– В бардачке есть несколько шоколадных батончиков, если хочешь. Я прячу их под фонариком и перчатками, потому что Стайлз всё время норовит посадить меня на здоровую диету. Почему он не может понять, что я не могу есть одну траву? Я же не корова!
Я хихикаю, а затем открываю бардачок и действительно нахожу там шоколадку с орехами и карамелью точно под перчатками, придавленными фонарём.
Батончик слегка подтаял, но мне всё равно.
Странно, но до того, как шериф упомянул о еде, я не чувствовала нужды в пище, но сейчас оказывается, что я просто умираю с голоду.
Я уминаю батончик буквально в несколько укусов.
– Ты жуть какая голодная, – мистер Стилински улыбается уголками губ.
– Я жуть какая голодная! – повторяю я.
Мы оба смеёмся. Это могло бы показаться другим неуместным, ведь его сын пропал без вести, а моя мама, возможно, при смерти.
Но нам это необходимо, словно морфий. Чтобы хотя бы на мгновение вспомнить, какого это было в самом начале.
***
Когда мы подъезжаем к больнице, я начинаю ощущать странное покалывание в запястьях. Словно на моих руках браслеты, состоящие из проводов под напряжением.
Я сгибаю и разгибаю кулаки в надежде, что это неприятное чувство пройдёт. Однако, оно не уходит.
– В чём дело? – слышу я шерифа.
– Всё хорошо, – я быстро тру ладони, словно грею их, а затем скрещиваю руки на груди.
Но ощущение не пропадает, и, мало того, к нему прибавляется холодок, берущий начало на шее и спускающийся к копчику.
Я передёргиваю плечами.
Всё это определённо не сулит ничего хорошего.
Когда шериф останавливает машину, мы выходим не сразу.
Мужчина отстёгивает свой ремень безопасности, а затем поворачивается ко мне всем корпусом.
– Будь готова к худшему, Брук. Авария была ужасная, и если бы не что-то невероятное, о чём я понятия не имею, и Слава Богу, то, возможно, ты тоже могла бы не выжить.
Я киваю.
Мне не нравится этот разговор.
Такие разговоры вообще редко кому нравятся.
– Послушай, Брук …
– Сэр, она будет жить?
– На сколько я знаю, да.
– Всё. Это единственное, что сейчас важно для меня. Пойдёмте.
Шериф слабо улыбается мне, а затем выходит из машины, и я следую за ним.
Холодный воздух ударяет в лицо, забирается под кофту и заставляет меня чертыхнуться про себя.
Однако, прохлада не прогоняет странное ощущение на запястьях.
“Я бы на твоём месте хорошенько подумал, прежде чем что-то делать”.
Голос в моей голове спокойный и размеренный. Таким тоном обычно старики рассказывают внукам истории из своей жизни, но только именно те, которые имеют поучительный конец.
Это не ногицунэ.
Это рейко.
“Ты чувствуешь это. МЫ чувствуем. Словно ток, что смыкает свои наручники на твоих запястьях”.
Я не подаю вида, что слышу его, в надежде на то, что он поймёт, что мне это не интересно. Конечно, какая-то часть меня размышляет о том, что стоит хотя бы задуматься над этими словами, но оставшаяся, и по совместительству бОльшая, сейчас больше настроена на встречу с матерью, нежели на разгадывания очередных загадок глупых японских лис.
Шериф уже исчез за дверью больницы, когда между мной и крыльцом пролетает машина. Она тормозит буквально в метре от меня, и из неё тут же вылетают Лидия, Скотт и Кира.
– Брук? – Скотт удивлённо поднимает брови.
– С утра была, по крайней мере, – произношу я, улыбаясь.
Я рада снова видеть их всех. Правда, меня тут же настораживают их чересчур серьёзные лица …
Кира подходит ко мне и неловко приобнимает за плечи.
Она очень добрая, не такая, как другие лисы. Не такая, как Стайлз или я.
В каждом правиле есть место исключению.
– Привет, – я хлопаю её по спине.
– Где ты была всё это время? – интересуется Лидия.
– Долгая история. Лучше скажите, что вы тут делаете?
Скотт переводит взгляд на Лидию. Они несколько мгновений выразительно смотрят друг на друга, словно ведут немой диалог.
Неужели, они всё ещё не доверяют мне?
– Мне кажется, что Стайлз может быть тут.
Меня как током ударило.
Стайлз. Как я могла забыть о нём хотя бы на пять минут?
– Кажется? В смысле?
Я делаю шаг навстречу Лидии и непроизвольно хватаю её за руку. Она сначала пятится, однако спустя секунду прищуривается и делает шаг обратно навстречу.
– Ты чувствуешь это, – произносит она очень тихо, так, что только я могу её услышать. – Словно ток бежит по венам, верно?
Я отпускаю руку Мартин и медленно киваю, но при этом продолжаю сохранять между нами зрительный контакт.
– В чём дело? – доносится до нас голос Скотта.
– Нужно найти Стайлза, – только и произношу я.
И словно в подтверждении моих слов начинается дождь.
Огромные капли обрушиваются на мои плечи, заставляя слегка прогибаться под своей тяжестью.
– Пойдёмте, – зовёт всех Кира.
Мы с Лидией размыкаем зрительный контакт, разворачиваемся и идём за Скоттом.
Там нас, точнее, в большей степени меня, уже ожидают шериф и миссис МакКолл.
– Брук, где ты … – речь шерифа обрывается, когда он видит остальных ребят. – А вы что тут делаете?
– Мистер Стилински … Вы всегда доверяли нам. И я прошу вас поступить так же и в этот раз, – отвечает за всех Скотт.
Шериф переглядывается с Мелиссой.
– Скотт? – спрашивает миссис МакКолл.
– Мам, всё хорошо …
Я выжидаю. Мне нужно сначала попасть к матери, а уже потом искать Стайлза.
Ловлю момент, когда Скотт и Лидия пытаются что-то объяснить шерифу и маме МакКолла, и буквально в несколько быстрых шагов преодолеваю расстояние до первого же поворота.
В больнице до странности много людей, и поэтому мне удаётся раствориться в толпе довольно быстро. Правда, проблема в том, что я не знаю, где именно лежит моя мама.
– Извините? – я хватаю за рукав белого халата первого попавшегося медицинского работника.
Им оказывается мужчина лет тридцати пяти. Он сурово смотрит меня сквозь круглые стёкла своих очков. Кажется, это доктор, и кажется, он очень занят.
– Извините, – повторяю я и отпускаю его рукав.
Врач тут же удаляется в том направлении, которое держал до меня. Похоже, придётся стучаться в каждую дверь словно слепой котёнок.
“Иди сюда, Брук”
Я застываю. Кто-то врезается в моё плечо и просит прощения, но я не обращаю внимание на окружающий шум, словно вокруг меня вдруг взял и образовался вакуумный шар.
Я концентрируюсь на голосе.
“Заключительная партия игры только начинается. Осталось последнее, Брук … Осталось заполнить последний нейтральный пункт чёрными камнями”.
Я закрываю глаза.
“Стайлз?”, – зову я, и эхом в моей собственной голове отдаётся мой голос.
Меня снова кто-то толкает, и я вынуждена открыть глаза. Однако, вакуум не проходит. Всё вокруг меня словно происходит в замедленной съёмке.
Есть лишь я и ногицунэ.
“Последний ход, Брук”.
“Не надо, Брук”.
Рейко снова вернулся. Они не слышат друг друга, но я слышу их обоих, и от этого голова разрывается на куски.
“Я не смогу больше сдерживаться. Темнота поглощает меня, Брук. Я слишком устал”
“Я жду тебя, Брук”.
Я зажимаю голову ладонями и начинаю движение. Я не знаю, куда идти, но, кажется, ноги сами ведут меня.
Вот только под моим ли они до сих пор контролем?
Я поднимаюсь на третий этаж и прохожу первые три палаты мимо, останавливаясь, не доходя около метра до четвёртой, чья дверь нараспашку открыта.
На меня бежит женщина в синем халате медсестры, и испуг в её глазах заставляет меня прийти в себя.
Что-то произошло … Что-то страшное.
Она пролетает мимо меня, и я оборачиваюсь, чтобы проводить её взглядом до лифта. Я вижу, как она с силой нажимает кнопку и прикусывает губу в ожидании. Двери закрываются, унося её вниз на первый этаж.
Что-то не так с этим лифтом. Я отчётливо различаю тёмное пятно на его железных дверях.
Кривое отражение. И оно определённо не принадлежит мне.
Я медленно разворачиваюсь на каблуках и вижу Стайлза. Точнее, всё, что я вижу – это чёрная, словно уголь, аура ногицунэ вокруг моего друга.
– Я ждал тебя, Брук, – произносит лис.
Его руки заведены за спину, а лицо не имеет никакого выражения, лишь одна ухмылка.
Широкий порез на футболке тут же бросается в глаза, правда, крови, вроде, нет.
И на этом странности не заканчиваются. Буквально спустя мгновение за спиной Стайлза появляются два демона Они по обе стороны.
– О, Господи … – шепчу я.
– Уверяю тебя, он тут не причём, – ногицунэ улыбается криво, не так, как улыбается Стайлз.
Я вижу, как он поворачивает голову в сторону открытой палаты.
– Жаль твою маму. Ей бы жить, да жить …
Внутри меня что-то с громким стуком падает вниз. Я хочу сорваться с места и забежать в палату, чтобы удостовериться в том, что ногицунэ врёт, но мои ноги словно приросли к полу.
– Ты врёшь! – вскрикиваю я. – Ты не мог убить её!
– А кто тебе сказал, что это сделал я?
Ногицунэ самодовольно передёргивает плечами.
Один из Они делает шаг вперёд, в его руке материализуется катана и он делает с помощью неё несколько показательных движений.
– Что тебе нужно? – спрашиваю я.
– Ты знаешь.
– Я не собираюсь переходить на твою сторону, – я закатываю глаза.
Наверное, не совсем уместная дерзость в моём положении, но мне всё равно.
– Но ты перейдёшь.
– С чего бы это вдруг?
– Если ты хочешь, чтобы все они остались живы, то ты сделаешь это.
Я поджимаю губы.
– А как тебе такой расклад событий? – я демонстрирую ногицунэ средний палец. – Пошёл. К. Чёрту.
Лис хмыкает. В его взгляде нет раздражения. Даже больше – он смотрит на меня, как на маленького ребёнка.
А затем я слышу за спиной скрип дверей лифта.
– Брук, пригнись! – кричит женский голос, и я тут же повинуюсь.
В Они, что стоял ближе ко мне, летит стрела. Она попадает точно в грудь, однако, демон тут же вытаскивает её из себя, лишь слегка покачиваясь. Я прижимаюсь спиной к стене и обращаю взор на лифт – Эллисон готовиться выпустить новую стрелу в демона. Рядом с ней – Айзек в обличии оборотня.
– Где Скотт? – кричу я.
– Внизу ещё трое, – несвязно отвечает Эллисон.
Это единственное, что она произносит, прежде чем разрядить новую стрелу. Айзек тем временем просто бросается в бой.
Я поворачиваю голову в поисках ногицунэ, но не нахожу его. Тогда я быстро ползу к палате, где располагается моя мама.
Я слышу, как свистят стрелы за моей спиной, а так же слышу, как рычит Айзек. Но всё моё внимание приковано к женщине на постели. Она выглядит так, словно прилегла вздремнуть. Я поднимаюсь с колен и подхожу ближе.
Её лицо всё ещё покрывают синяки и ссадины, кое где даже до сих пор не сошёл отёк.
Аппарат рядом с изголовьем её кровати предательски молчит. Кажется, он совсем отключён.
Я слышу очередной свист оружия в воздухе, а затем крик, наполненный болью. Я резко оборачиваюсь и вижу, как Айзек падает на колени.
– Нет! – вскрикиваю я.
Я не вижу Эллисон, и мне становится страшно.
Я дёргаюсь в сторону двери, но та вдруг с грохотом закрывается.
Ногицунэ выходит из тени и смотрит на меня так, словно я его ужин.
– Ты не сможешь противостоять собственным инстинктам, Брук, – шепчет он в такт дождю, что барабанит по крыше.
– Нет, – я отрицательно машу головой и медленно пячусь назад, обходя кровать, на которой лежит мама.
Стайлз двигается на меня.
Я знаю, что мне не убежать.
Значит, придётся бороться.
Не долго думая, я срываюсь с места в попытке напасть на ногицунэ, чтобы хотя бы сбить его с ног, но когда я оказываюсь достаточно близко, Стилински выставляет руку перед собой, и меня с силой отбрасывает на что-то твёрдое, что под тяжестью моего веса тут же рушится на множество мелких частей.
И я лечу.
Недолго, буквально мгновение.
Но за это мгновение я успеваю поймать резкую перемену в глазах ногицунэ – от упования собственным превосходством до животной боли.
А затем я ударяюсь о землю, но увы, сознание не теряю, и лишь лежу и ловлю лицом крупные капли дождя, которые не могут скрыть боли, что берёт начало в спине и затылке и разливается по всему телу.
“Я буду ждать тебя, Брук. Я знаю, что ты придёшь”.
========== // bad times today ==========
Где-то вдалеке я слышу приближающиеся шаги, которые с трудом различаются за шумом проливного дождя. Кто-то идёт ко мне, но у меня нет сил на то, чтобы даже поднять голову. Затылок медленно немеет, словно голова погружается в кислоту, что безболезненно для меня разъедает ткани.
Я на секунду прикрываю глаза в надежде на то, что мне удастся потерять сознание, и, возможно, тогда будет не так больно.
Но облегчение не приходит.
Я собираю все немногочисленные силы в кулак и привстаю на одном локте, однако, мне тяжело держать голову на весу, и я тут же откидываюсь обратно.
– Лежи, не двигайся! – доносится до меня знакомый женский голос где-то совсем рядом.
Я перевожу взгляд в сторону и вижу, как миссис МакКолл опускается рядом со мной на колени.
– Я в порядке, в порядке, – словно в бреду произношу я.
Шевелю пальцами ног, а затем сжимаю руки в кулак, проверяя, не сломано ли что-нибудь.
Несмотря на то, что конечности, вроде бы, целы, голова никак не проходит, и это вполне ожидаемо – недавно я получила сильнейшее сотрясение мозга, а теперь ещё и падение с третьего этажа точно на асфальт.
Каждая клеточка в моей голове пульсирует, словно в огне.
– Носилок не хватает, – вздыхает женщина, прикладывая руку к моему лбу.
Я вижу, как она выпрямляется и вертит головой в поисках помощи.
– Что-то случилось?
– Да уж, случилось … Люди в чёрных масках перерезали пол больницы! – её голос срывается на крик.
Я тяжело выдыхаю. Если бы это были люди, всё бы было гораздо проще.
Я перевожу взгляд на здание больницы. Зрение фокусируется с трудом, однако, мне удаётся разглядеть то самое окно, из которого я вылетела, словно пробка из бутылки.
Там, в палате, всё ещё лежит моя мама, а ведь я даже не знаю, мертва она или нет … И Стайлз. А так же другие ребята … Они все сейчас где-то там, в больнице, возможно, ранены, или даже ещё чего хуже.
Мысль о том, что кто-то из друзей может быть при смерти, придаёт мне силы. Я снова делаю попытку привстать на локтях, и в этот раз она оказывается удачнее.
– Тихо, тихо! – Мелисса придерживает мою голову.
Из-за дождя мне сложно понять, мокрые ли волосы на моей голове, или же они пропитаны моей собственной кровью. Я хватаю женщину за плечо, и она помогает мне подняться.
Несмелые осторожные шаги отдаются тупой болью в области затылка, из-за чего дорожка из мурашек прокладывается по позвоночнику. Но я лишь поджимаю губы и двигаюсь дальше.
Дождь продолжает издевательски барабанить по крыше, и мне даже кажется, что он начинает усиливаться.
Исцеление уже должно было начаться, однако, я понятия не имею, как скоро мне станет лучше … Дитон говорил, что на всё нужно время.
– Я постараюсь найти обезболивающее, но ничего не обещаю, – произносит Мелисса, когда мы пересекаем порог больницы.
Тут шум дождя сменяется на крики людей, что мечутся из угла в угол с нескрываемым ужасом. Миссис МакКолл оставляет меня у своего поста, а сама куда-то уходит, по пути подхватывая под руки мужчину, которого тошнит прямо на пол.
Я облокачиваюсь о стену и осматриваюсь вокруг. Первое, что бросается в глаза – кровь. Кажется, что она везде – на стенах, на полу, на всех присутствующих людях.
Словно само здание плачет яркими алыми слезами.
Я прижимаю ладонь ко рту, пытаясь сдержать рвотный позыв. Голова начинает кружиться ещё сильнее от стойкого металлического запаха.
Прохожу мимо тех, кто лежит на каталках, и тех, кто сидит на скамейках, и направляюсь к лифту. Однако, я останавливаюсь, как вкопанная, как только поворачиваю за угол – несколько тел, прикрытых белыми, местами покрытыми красными пятнами, простынями, лежат у стены ровно в ряд.
Носилок не хватает не только живым, но и тем, кого не стало самыми первыми.
Я с трудом сглатываю, а затем лихорадочно выдыхаю и продолжаю движение. Осторожно обхожу тела на полу, пытаясь преодолеть искушение посмотреть, кто же там, под простынями, и нет ли там моих друзей.
Нет! Если бы кто-то из ребят погиб, Мелисса бы наверняка знала об этом и сказала бы мне.
Молодая женщина лет сорока склоняется над одним из тел и громко плачет, пряча лицо в белую ткань, и я тут же виновато отвожу взгляд.
Мы могли бы остановить ногицунэ раньше, и тогда ничего бы этого не произошло … Мы могли бы, но не стали, потому что боялись, что это может причинить вред Стайлзу.
Я чувствую, как что-то затекает за шиворот и тяну руку к шее. Пальцы вляпываются во что-то тёплое и липкое, и я тут же, не смотря, вытираю ладонь о джинсы.
Я знаю, что это кровь, но лишний раз не хочу видеть это, потому что здесь её и без моей достаточно.
– Кто-нибудь видел Скотта МакКолла? – обращаюсь я ко всем одновременно.
Однако, сейчас навряд ли кому-то до меня есть дело, и потому мой вопрос остаётся без ответа.
Я подхожу к лифту и нажимаю кнопку вызова. Дверь открывается практически сразу же, и я вскрикиваю от неожиданности – внутри него на полу сидит Эллисон. Девушка прижимает ладони к бедру, и я вижу, как под пальцами пульсирует кровь.
Всё лицо Арджент покрывает испарина, а грудь её поднимается неестественно, словно в лихорадке.
Ещё секунду я мешкаю, а затем, несмотря на собственное состояние, кидаюсь к девушке. Я резко приседаю, отчего перед глазами начинают прыгать искры, а затем перекидываю одну её руку через свою голову, принимая удобное положение для того, чтобы поднять её на ноги.
– Что с остальными? – спрашивает Эллисон.
Её голос немного дрожит, и я отчётливо слышу в нем попытку сохранять уверенность.
– Не знаю, я пока нашла только тебя …
Я могу с трудом удержать своё тело, поэтому с ещё и Эллисон на плечах я проделываю лишь несколько шагов до первой же скамейки.
– Айзек наверху … Он ранен, – Эллисон кашляет, а затем снова прижимает обе ладони к ране на ноге.
– Нужно позвать кого-нибудь на помощь, – я оборачиваюсь вокруг себя в поисках хотя бы одного незанятого врача.
Но Арджент вдруг хватает меня за запястье.
– Я позабочусь о себе сама, – произносит она.
Я киваю, бросаю на неё последний взгляд и снова двигаюсь к лифту. Захожу внутрь и нажимаю кнопку, что отвезёт меня на третий этаж к Айзеку и моей маме.
Железные двери медленно закрываются, однако, в последний момент я успеваю различить неожиданно появившуюся в коридоре фигуру. Пэрриш. Он и ещё несколько офицеров приходят на помощь раненым.
Он поднимает на меня свой взгляд буквально в последнее мгновение. Он не испуган, но озадачен, и почему-то мне кажется, что он что-то хочет мне сказать …
Но лифт уже уносит меня наверх.
Я делаю шаг назад и упираюсь спиной о стену. Боль в затылке не проходит, а, кажется, даже усиливается. На секунду она становится настолько невыносимой, что глаза застилает пелена, однако, затем всё снова проходит.
Я поднимаю глаза на экран, где высвечивается цифра этажа, но когда там загорается тройка, лифт не останавливается. Я снова и снова давлю на кнопку, но тот едет вверх, несмотря ни на что.
Четвёртый.
Пятый.
Шестой.
Седьмой.
Восьмой.
Но разве в больнице не четыре этажа?
Я чувствую, как паника поднимается вверх по пищеводу, отдаваясь неприятным чувством укачивания где-то в горле. Я начинаю нажимать на все кнопки разом в попытке хотя бы остановить машину, но она не поддаётся и лишь увеличивает скорость подъёма.
Вскоре она достигает такой величины, что меня давлением прижимает к стене.
Тридцать третий.
Тридцать четвёртый.
Тридцать пятый.
Страх накрывает меня с головой, и я крепко зажмуриваюсь.
Я не знаю, сколько “этажей” пролетаю, когда, наконец, лифт останавливается, и меня резко подбрасывает, отчего я ударяюсь головой о стену.
Затылок снова пронзает несколько сотен тонких иголок.
Я слышу характерный сигнал, который оповещает меня о том, что лифт прибыл на нужный этаж, и открываю глаза.
Минус девятнадцатый.
Я нервно сглатываю. Двери лифта со скрипом открываются, и я вижу перед собой длинный коридор, ведущий в никуда. Я точно могу сказать, что это не больничное крыло. Тут пахнет сырой землёй, плесенью и ещё чем-то, из-за чего слезятся глаза.
Лампочки на этаже поочерёдно перемигиваются, придавая атмосфере ещё больший ужас.
Я делаю шаг вперёд и выхожу из лифта. В лицо тут же ударяет непонятно откуда взявшийся поток холодного воздуха.
– Эй? Есть тут кто? – спрашиваю я, обращаясь куда-то в пустоту.
В ответ не раздаётся ничего, кроме звенящей тишины.
Я снова двигаюсь вперёд, и противный чавкающий звук моих мокрых от дождя ботинок эхом разлетается по коридору, отражаясь от стен.
Я останавливаюсь, когда понимаю, что дальше идти бесполезно, потому что коридор, кажется, не имеет выхода.
Здесь нет ни одной двери.
Я начинаю пятится назад, а затем и полностью разворачиваюсь со вполне обоснованным желанием вернуться к лифту, однако, как только мой взгляд наталкивается на нужный объект, я замираю.
В лифте стоит Он.
Стайлз рассказывал однажды, что настоящее лицо ногицунэ ужасно – перебинтованное, словно у мумии, тело, скрывающее многочисленные открытые раны, чёрные острые зубы. Даже когда он не произносит ни звука, он вселяет страх.
Я никогда раньше не видела своего демона, кроме того случая в саду, где я даже не смогла отличить его от обычной лисицы.
Но, оказывается, всё это было ложью, искусственной видимостью.
Правду говорят, что чем ближе смотришь, тем страшнее кажется.
Это не лиса, это именно демон. Размером с доброго волка, но с лисьей острой мордой и зелёными, словно ядовитое болото, глазами. Он не рычит, но его мощные зубы обнажены.
Вместо хвоста – обрубок, покрытый шерстью, что местами сбилась в колтуны.
