Текст книги "If you're going through hell keep going (СИ)"
Автор книги: nastiel
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Но самый апогей ужаса скрывается в самой его голове, что буквально в одно мгновение разделяется на шесть одинаковых, направляющих свои взгляды точно на меня.
Я не могу пошевелиться. Страх и собственная беззащитность сковали моё тело невидимыми цепями.
“У тебя была лишь одна задача – это не приносить мне неприятности. Разве это сложно, Брук?”
Рейко не раскрывает пасти, его голос и без этого оглушающе громкий.
“Тебе не жаль свою жизнь, но вот только я никогда не был приверженцем отречения”
Рейко издаёт гортанный рык, и я могу поклясться, что различаю в нём презрение или даже ненависть.
– Я не понимаю … – шепчу я.
Мне хочется убежать прочь, вот только бежать попросту некуда.
“Ты была выбрана не случайно. Как дочь Истинного Альфы, ты обладаешь тем, что не под силу обычным оборотням, потому Йокоширо считал, что ты справишься. Однако, похоже, он ошибался”.
От удивления я открываю рот.
– Что? Я … Я не …
“Ты оборотень, Брук. Если бы не я, возможно, ты бы уже давно это поняла. Просто никто в мире не может быть одновременно лисой и волком.”
Я отрицательно машу головой.
Это похоже на бред, ну какой из меня оборотень?
Я хочу задать рейко вопрос, однако, наш разговор прерывается скрипом половиц, раздающимся где-то позади меня. По телу пробегает холодок.
Я вижу, как рейко поворачивает одну из голов в сторону, где, по моим подсчётам, располагается кнопочная панель лифта.
Тяжёлые металлические двери тут же начинают закрываться.
– Нет, постой! … – я хочу сделать шаг вперёд, но не могу даже просто поднять ногу. Я опускаю взгляд вниз и вижу, что мои лодыжки скованы в кандалы. – Нет, нет, нет … Отпусти меня, пожалуйста!
“Если бы я мог, Брук, если бы я мог … Прости”.
Дверь с глухим звуков закрывается, унося рейко в неизвестном направлении.
И одновременно с этим я слышу шаркающие шаги за спиной. Я приседаю на корточки и начинаю дёргать за холодный металл, что крепко обхватывает мои ноги, но тот не поддаётся.
Слёзы подступают к горлу … Я догадываюсь, что, а, точнее, кто мог испугать рейко …
– Твоя одиночная игра закончена, Брук, пришла очередь партии рэнго. Ты знаешь, что это значит?
Все мои попытки каким-либо образом освободиться из оков ударяются о непроницаемость металлических креплений. Я обхватываю колени руками и начинаю раскачиваться взад—вперёд.
– Ты знаешь, что это значит? – повторяет ногицунэ.
Он всё ближе, я чувствую это, но всё равно не могу заставить себя повернуться.
– ОТВЕЧАЙ МНЕ, БРУК!
Я всхлипываю.
– Н-нет … Я не знаю … Пожалуйста, отпусти меня, рейко ушёл, его нет …
– Он не ушёл, он всё ещё где-то здесь. Он не может просто так уйти, ему нужен проводник, как и тогда, когда ты стала его хранителем. И ты поможешь мне найти его, Брук.
– Я не понимаю … Пожалуйста …
Мой голос дрожит, а по щекам одна за другой бегут слёзы.
Вдруг чья-то рука хватает меня за волосы и тянет на себя, отчего я больно ударяюсь копчиком о твёрдый пол. Это выбивает из меня весь дух, заставляя хватать ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег.
Я цепляюсь за запястье ногицунэ, ощущая под своими пальцами неприятные на ощупь бинты, для того, чтобы хоть немного расслабить его хватку, но это едва ли помогает.
– Теперь мы будем играть на одной стороне, Брук, – произносит ногицунэ своим скрипучим голосом.
Кандалы абсолютно не представляют никакого препятствия для тёмного лиса, несмотря на то, что сама я продолжаю ощущать их тяжесть.
Мне казалось, что коридор не имеет дверей, однако, вскоре, мы минуем одну. Она больно пихает меня в бок, но это ощущение ничто по сравнению с тем, что ещё чуть-чуть, и мой скальп останется в руке ногицунэ.
В новом помещении нет света. Я ёрзаю, словно червяк, с моих губ срывается громкий крик.
– Пожалуйста, – причитаю я. – Отпусти меня … Пожалуйста …
Глаза медленно привыкают к темноте, и я могу различить большие коробки, а так же что-то длинное, напоминающее трубы. Однако, я не слышу ни шума воды, ничего. Только собственный голос, полный отчаяния.
– Пожалуйста …
– ОТПУСТИ ЕЁ! – третий голос врывается в тишину настолько неожиданно, что я дёргаюсь и ударяюсь коленом о что-то металлическое.
Это Стайлз, это точно он!
Я начинаю вертеться сильнее, и, наконец, ногицунэ бросает меня на месте. Я переворачиваюсь на живот и прищуриваюсь, стараясь различить хоть что-то.
– Стайлз? – шепчу я. – Стайлз, ты тут?
– Брук? – тут же раздаётся в ответ.
Я издаю нервный смешок и начинаю шарить руками перед собой, иногда выставляя их вперёд, упираясь в пол ладонями и подтягивая корпус, тем самым передвигаясь в пространстве.
Яркий свет появляется буквально из ниоткуда, мгновенно ослепляя меня. Я быстро-быстро моргаю, пытаясь прогнать белые пятна, а затем озираюсь по сторонам.
Это подвал … Или, по крайней мере, похоже на то. И раньше я никогда тут не была.
Ногицунэ нигде нет, а Стайлз находится буквально в паре метров от меня, забившись в угол. Я вижу, что одну из его ног удерживает капкан – широкие острые железные зубцы впиваются в бледную кожу.
Я снова подтягиваюсь по полу на руках, и как только достаточно приближаюсь к Стилински, он тут же хватает меня за запястья и тянет на себя.
Я вижу, как он хмурится от боли, что, вероятно, пронзает его ногу при каждом движении.
Я зачем-то одной рукой хватаю юношу за футболку, сжимая в кулаке тонкую ткань, а второй обхватываю его за шею, утыкаясь носом ему в ключицу.
Руки Стилински смыкаются у меня на спине.
– Ты живой, живой, – шепчу я, а затем поднимаю на парня глаза. – Что происходит?
– Я не знаю … – подбородок Стилински дрожит. – Не знаю …
Его волосы слиплись от пота, и я даже могу разглядеть капельки влаги на висках, несмотря на то, что в помещении прохладно. Кожа на щеках и подбородке покрыта тонким слоем пыли, а глаза, когда-то чистые и медово-карие, сейчас имеют грязно—коричневый оттенок с налетом отчаяния.
Стайлз выглядит так, словно он не первый час находится здесь, и даже, возможно, не первый день.
– Где мы? – снова спрашиваю я.
Губы юноши поджимаются в тонкую полоску.
– Если бы я знал …
Свет, что несколько минут назад неожиданно появился, начинает мигать, а затем и вовсе гаснет, заставляя меня сильнее прижаться к Стайлзу.
Вместе с темнотой помещение наполняет жуткий животный страх, исходящий от нас двоих.
“Если ты слышишь меня, умоляю, помоги … И мы убьём ногицунэ, как ты и хотел. Только спаси нас, умоляю …”
========== // not gonna die tonight ==========
Мы не шевелимся и, кажется, даже практически не дышим.
Стайлз всё так же прижимает меня к себе, а я, в свою очередь, всё так же прижимаюсь щекой к его груди.
Я могу различить его сердцебиение … Оно ровное, но настолько слабое, что кажется, вот-вот, и оно вовсе прекратится.
– Мы умираем? – спрашиваю я, и от неожиданности заданного мною вопроса Стайлз вздрагивает.
– Надеюсь, что нет, – спустя некоторое время произносит он.
Я поднимаю голову и щурюсь, пытаясь по возможности вглядеться в кромешную темноту. Но я не вижу даже очертаний лица Стилински, и лишь его тихое дыхание еле ощутимо обдаёт мою щёку.
Я так старалась сохранить его в живых, что не уловила момент, когда начала делать всё только хуже.
– Раз уж мы одной ногой на том свете, ты должен знать правду, – шепчу я. Я чувствую, как Стайлз подо мной ворочается, принимая более удобную позу. – Твой учебник по истории, это действительно я потеряла его.
Стилински поначалу никак не реагирует, а затем издаёт смешок.
– Я так и знал!
– Есть ещё кое-что … Что-то, что я узнала тогда, когда мы воскрешали воспоминания Мастера. Кажется, что я – оборотень.
– Оу, – выдаёт Стилински. – Оборотень … Как Скотт? Или как Кира?
– Понятия не имею. Хотелось бы вообще никак …
Я чувствую, как Стайлз набирает в грудь воздух для того, чтобы что-то сказать, однако его прерывает скребущий звук.
Я снова сжимаю в кулаке футболку Стайлза. Не знаю, почему, но так мне спокойнее.
Неожиданно появившийся тусклый свет, источником которого становится что-то на потолке, начинает мигать, едва ли освещая небольшой квадрат помещения точно под собой.
Однако, он позволяет различить в противоположном углу крупную фигуру.
– Без чего ничего и никогда не бывает?
Ногицунэ прекращает скрести стену и разворачивается к нам тем, что должно называться лицом. Я различаю на стене символ – зеркально повёрнутую цифру пять.
– Что это за чёрт?
– Личность, – отвечает Стайлз. – Этот символ обозначает, что человек принадлежит самому себе.
Тёмный лис тем временем двигается к нам. Медленно, размеренно, он сокращает расстояние, и я сама не понимаю, как приподнимаюсь на руках и поворачиваюсь к нему всем корпусом, тем самым пряча Стайлза за своей спиной.
– Без чего ничего и никогда не бывает? – повторяет он, и его скрипучий голос эхом разносится по подвалу.
– Отпусти нас! – выкрикиваю я вместо ответа.
Ногицунэ в секунду преодолевает всё расстояние до нас, замирает буквально в десятке сантиметров от моего лица, открывает рот и издаёт такой ужасный и громкий рёв, что я буквально могу почувствовать, как внутри меня умирает всё живое.
Его зловонное дыхание, напоминающее трупное гниение, обдаёт моё лицо, и я еле сдерживаю тошноту.
– ОТВЕЧАЙ! МНЕ!
– Я … Не знаю … – шепчу я.
Стайлз сзади меня не дёргается, но при этом я чувствую, как он хватает одну из моих ладоней и сжимает в своей, переплетая пальцы.
– Без чего ничего и никогда не бывает? – в третий раз повторяет ногицунэ.
Но ни я, ни, кажется, Стилински, всё ещё не знаем ответа. И похоже, это выводит тёмного лиса из себя.
Он резко выпадает вперёд, хватая меня за горло, и поднимает вверх, словно я какая-то тряпка. Я задыхаюсь, и всё перед глазами начинает плыть.
Однако, у меня нет ни сил, ни желания бороться. Я просто хочу, чтобы это побыстрее кончилось.
– Убей … меня, – из последних сил выдавливаю я. – Тебе всё равно … Не найти рейко …
– Отпусти её! Пожалуйста, отпусти! – я чувствую, как Стайлз тянет меня вниз, хватая за кофту и руки.
Однако, ногицунэ не обращает внимание на наши слова. Он поднимает меня ещё выше, а затем откидывает в сторону. Я скольжу по полу до тех пор, пока спиной не врезаюсь в стену.
Ногицунэ склоняется над Стайлзом и хватает его за ногу, что находится в капкане.
– Нет! – выдыхаю я. – Я тут, убей меня! Не трогай его!
– Без чего ничего и никогда не бывает, Брук? – он оборачивается на меня, всё ещё удерживая Стилински за голень. – Отгадаешь, и я отпущу его. Ты знаешь ответ, Брук.
– Я не знаю … Пожалуйста … Я не знаю!
Ногицунэ начинает двигаться в сторону двери, в которую до этого втащил меня. Стайлз кричит от боли, но при этом успевает зацепиться за меня взглядом и протянуть ко мне руку.
Я хочу перехватить его, но не могу из-за крепких кандалов, до сих пор удерживающих меня на месте.
Название.
Я вздрагиваю. Это рейко, я слышу его очень отдалённо, словно он запрятался в самом дальнем уголке моей головы.
Название? Что это значит?
Название.
Демон повторяется, и я, не задумываясь, принимаю спонтанное решение рискнуть.
– Название! – восклицаю я, и сейчас, когда произношу это вслух, то понимаю, о чём идёт речь. – Ничто и никогда не может существовать без названия! У всего есть имя!
Ногицунэ останавливается. Хоть он и обманщик, но, похоже, даже с ним сделка – есть сделка.
– Всё в мире должно иметь только одно название, Брук, – произносит он, не поворачивая на меня голову, – Решай, кто ты – испуганная девчонка, из-за которой гибнут невинные люди, или хранитель демона? Выбирай – ты та, кто берёт контроль или та, кого контролируют?
Ещё секунду ногицунэ медлит, а затем возобновляет движение, унося Стайлза прочь от меня.
Я протягиваю руки, но уже поздно.
Стилински исчезает за дверью вместе с тёмным лисом, оставляя меня одну вместе с криками, что ещё некоторое время я могу различить где-то в том коридоре.
Я обессиленно опускаю руки и кричу. Кричу так громко, как только позволяет мне моё горло.
– ВЕРНИ ЕГО! ВЕРНИ ЕГО СЕЙЧАС ЖЕ! ТЫ ОБЕЩАЛ!!!
Слёзы потоком хлещут из глаз, и я позволяю им падать на пол, капле за каплей.
Нет, я не сдамся, хватит. Только не в этот раз. Я не позволю забрать у меня человека, который заменил мне весь мир. Человека, который стал для меня якорем.
Я хватаюсь за холодный металл цепей и начинаю дёргать его со всей силой. Костяшки пальцев белеют от напряжения, а кожа на лодыжках сначала краснеет, а затем начинает кровоточить всё сильнее и сильнее.
– Ну, давай же, давай! ДАВАЙ!!!
Звонкое дребезжание железного устройства смешивается с моими всхлипами.
Мне кажется, тебе нужна помощь.
– Пошёл к чёрту, где бы ты ни был, жалкий трус! – бурчу я себе под нос.
Я не плохой парень, Брук. Я могу им быть, но это не то, кто я есть.
– Раньше ты по другому говорил.
Я нужен тебе, если ты хочешь выбраться из этой ловушки, и я говорю не только о кандалах, но и о твоём нахождении здесь, в Бардо. Помоги мне остаться в живых, и я помогу тебе.
– Я лучше сдохну прямо здесь и сейчас …
А что насчёт Стайлза?
Рейко прав. Если на свою жизнь мне уже давно плевать, то я не могу допустить смерть Стайлза.
– Если ты обманешь меня, я найду тебя, как бы глубоко в моё сознание ты не забрался, и вырежу тебя из собственного мозга, если понадобится.
В ответ не раздаётся ничего, однако, свет одинокой лампочки на потолке начинает усиливаться, заполняя помещение зелёными зеркальными лучами, что отражаются от стен точно на меня. Сначала они покрывают всё моё тело, а затем и лицо, ослепляя. Я зажмуриваюсь, однако, это не помогает, и я накрываю веки ладонью.
Я слышу, как тонкое стекло лампочки лопается, а затем чувствую, что ногам становится легче.
Точнее, я перестаю чувствовать металл на своих лодыжках.
Я открываю глаза. Свет исчез, забирая с собой железные оковы.
Я тут же поднимаюсь на ноги и, пошатываясь, бегу к двери. Распахиваю её и снова оказываюсь в том самом коридоре. В лифте, на котором я приехала, лежит Стайлз. Он не дёргается, и от страха у меня подкашиваются ноги.
– Стайлз!! – кричу я, однако, никакой реакции на мои слова от юноши не следует.
Зато тут же, буквально из стены, вырастает уже знакомая перебинтованная рука. Спустя несколько мгновений ногицунэ появляется полностью.
– Я вижу, ты сделала правильный выбор, Брук.
Я слышу за своей спиной знакомое рычание, но мне не нужно поворачиваться, чтобы увидеть гостя.
Я чувствую, что это мой демон.
Рык перерастает в оглушающий рёв, а затем вдруг что-то быстрое и светло-зелёное пролетает точно над моей головой и находит конечною цель на шее ногицунэ.
Оба тёмных духа падают на пол. Я вижу, что ногицунэ не сопротивляется, возможно, потому, что у него просто нет такой возможности – рейко так прочно вцепился в него зубами, что, кажется, ещё немного, и он перекусит его шею пополам.
Я мешкаю – у меня нет возможности подбежать к Стайлзу, не минуя сцепившихся духов. Но что-то мне подсказывает, что я должна добраться до лифта.
Что-то мне подсказывает, что он отвезёт нас в реальность.
Поначалу, я делаю несколько несмелых шагов, а затем замечаю, что двери лифта начинают закрываться.
Сейчас или никогда.
Я срываюсь с места и лечу к лифту. Когда я оказываюсь рядом с ногицунэ и рейко, я даже не замедляю шаг, потому что понимаю, что это может стоить мне жизни.
Слава Богу, они оба слишком заняты, чтобы попутно успеть зацепить и меня.
Я успеваю просунуть ступню между дверьми, которые уже практически захлопнулись. Мне приходится раздвигать их руками, чтобы протиснуться внутрь.
Я падаю на колени, и громкий хлопок оповещает меня о том, что железные двери захлопнулись.
– Стайлз? Стайлз? – я нависаю над парнем в ожидании того, что он откроет глаза.
Однако, юноша не реагирует ни на слова, ни на толчки, ни даже на лёгкую пощёчину.
Вместе этого лифт вдруг заполняется звуками. Они были знакомы мне раньше – словно плохо настроенное радио, что вместо музыки выдаёт лишь помехи.
Этот шум становится невыносимо громким, и я бросаю попытки растолкать Стайлза, зажимаю ладонями уши и зажмуриваюсь.
***
Я открываю глаза и делаю огромный лихорадочный вдох, словно долгое время была под водой. Откашливаюсь, а затем непонимающе оглядываюсь по сторонам. Почему-то я лежу на асфальте посреди пустынной парковки. Недалеко от себя вижу ещё одно тело, и тут же встаю на колени и ползу в его сторону.
Это Стайлз. И он всё ещё без сознания.
– Стилински! Стайлз, очнись!
Кажется, мы выбрались из того места, что рейко назвал “Бардо”, однако, Стайлз почему-то до сих пор не очнулся.
Я прикладываю ухо к его груди – сердце бьётся, но так же слабо, как и в последний раз, когда я его слышала.
– Давай, Стилински! – я хватаю его за футболку и трясу.
Но юноша болтается в моих руках, словно тряпичная кукла.
Я не знаю, что делать, и единственное, что приходит в голову – это глупая детская сказка про спящую красавицу.
И я делаю это – я целую его.
Его губы холодные, словно лёд, и покрыты трещинами, что оставляют на моих собственных красные пятнышки.
Однако, несмотря ни на что, мне кажется, что лучше поцелуя и быть не может.
Стайлз подо мной дёргается, и я тут же отстраняюсь. Юноша широко распахивает глаза и поднимает корпус, а затем переворачивается на колени, упираясь руками в асфальт, и кашляет так, словно готов вот-вот выплюнуть лёгкие.
Однако, вместо них я вижу, как из его глотки выходит лента грязного бинта. Я непроизвольно пячусь назад, а затем слышу звук подъезжающей машины и поворачиваюсь.
Скотт, Лидия, Питер и Дитон вылетают из автомобиля и бегут к нам, однако, тут же тормозят, когда видят, что происходит со Стайлзом.
Я снова обращаю на парня взгляд – его всё ещё тошнит.
Его лицо краснеет, он сам вытягивает из себя бинты, чтобы это всё побыстрее кончилось.
И когда, наконец, так и происходит, Стайлз отползает прочь и поднимается на ноги.
Я перевожу взгляд на бинты, и от удивления и ужаса мой рот непроизвольно открывается.
Они дымятся – чёрные клубы чего-то неизвестного парят над лентой, и из них вырастает рука ногицунэ.
Я отползаю ещё дальше, а затем чувствую на плечах чьи-то руки, но всё равно не отрываю взгляд от происходящего, в то время, как эти руки помогают мне подняться.
Из бинтов, тем временем, вырастает уже корпус, а следом и всё тело целиком.
Ногицунэ? Но почему мне кажется, что на самом деле всё не так просто? …
Я почему-то делаю шаг вперёд к этому телу, а затем вздрагиваю, когда оно начинает ворочаться, пытаясь содрать с лица ненужные бинты.
В моей голове словно что-то щёлкает, и я подаюсь вперёд, падая обратно на колени и хватаясь за полусгнившую ткань, чтобы стянуть её.
Спустя мгновение рядом со мной опускается Скотт. Я вижу краем глаза, как он бросает на меня взгляд, полный доверия, и тоже приступает к освобождению пленника.
Как только последний бинт с лица падает на асфальт, перед нами предстаёт лицо Стилински.
Он непонимающе хлопает глазами, а затем переводит взгляд с меня на Скотта и обратно.
– Скотт? Брук?
Я уверена, что это действительно Стилински. И пусть я не вижу его ауру по причине мне неизвестной, я знаю, что это он.
– Лидия? – слышу я голос Питера и поворачиваюсь назад.
Я вижу Дитона, что стоит в шаге от меня, и вижу Хейла старшего. Однако, ни второго Стайлза, ни Мартин здесь нет.
– Где она? – Скотт поднимается на ноги и озирается по сторонам.
– Кажется, он забрал её … – произносит Дитон.
Я обращаю взгляд обратно на Стилински и вижу его замешательство.
– Всё будет хорошо, мы найдём её, – шепчу я, зачем-то проводя ладонью по его влажным от пота волосам.
Похоже, рейко не убил ногицунэ, а лишь смог помочь нам освободиться от его плена и вернуться в реальность.
Но тогда, где же он сам?
========== // rediscover ==========
Я стою и смотрю на то, как медленно, практически незаметно, поднимается грудь спящего Стилински. Можно было бы сказать, что он наконец расслаблен и спокоен, если бы не ресницы, что лихорадочно подрагивают, и пальцы, что крепко сжимают покрывало.
Наверное, ему что-то снится … И мне почему-то не кажется, что это хороший сон.
Я разворачиваюсь и следую обратно на кухню, где беседуют Скотт и Дитон. Когда они видят меня, то сразу же замолкают.
– Ты уверена, что ты в порядке? – спрашивает МакКолл, и я согласно киваю.
Хотя, это определённо далеко от правды.
Всё моё тело сковывает странная истома, которая заставляет меня иногда прикрывать глаза и считать до пяти, в надежде на то, что она уйдёт на задний план. Это как словно каждую клеточку одновременно перетирают в мясорубке.
– Моё состояние – это последнее, что нас сейчас должно беспокоить, – произношу я, опираясь бедром о кухонный стол. – Айзек звонил? Как там Эллисон?
– Она в порядке. После операции, скорее всего, останется шрам, но хромать она не будет.
– Это хорошо, – я улыбаюсь одними уголками губ.
– И всё-таки, – Скотт делает шаг мне навстречу. – Брук, рейко, похоже, оставил тебя, это не могло пройти бесследно … И ещё, Питер нам всё рассказал.
Я поджимаю губы. Это был лишь вопрос времени – когда Хейл воспользуется моментом и поделится со всеми моими секретами.
– И что вы теперь хотите от меня услышать? Да, мой отец был оборотнем …
– Твой отец был истинным альфой, Брук! – подключается Дитон.
– Хорошо, да, он был истинным альфой, только что толку? Я не оборотень, как видите! У меня ни когтей, ни шерсти, ни клыков, ни прочих ваших волчьих штучек!
– Одно я знаю точно – дети истинного альфы никогда не рождаются обычными людьми, – голос Дитона спокоен, как и всегда. – Последние три месяца ты была лисом, и потому в любом случае не могла быть волком …
– Да, да, я знаю, рейко меня уже об этом уведомил, – я передёргиваю плечами.
Скотт переглядывается с мужчиной.
– Он разговаривал с тобой об этом?
Я обхватываю руками корпус в попытке согреться. Странно, но ладони бьёт в ознобе, словно я стою на морозе без перчаток.
– Бросил пару фраз о том, что Мастер выбрал меня именно потому, что я, якобы, дочь истинного альфы, и обладаю чем-то, что не под силу обычным оборотням … Понятия не имею, что он имел в виду, но, наверняка, это что-то непонятное и сверхъестественное, как и всё в этом городе …
Я замолкаю, когда ловлю на себе удивлённые и даже немного испуганные взгляды.
– В чём дело?
– Брук … Ты только не волнуйся … – Скотт достаёт из кармана мобильный телефон и протягивает его мне. Я вопросительно приподнимаю брови. – Твои глаза …
Я медленно поднимаю телефон на уровень своего лица, потому что от мысли о том, что именно я могу там увидеть, мои руки покрываются мурашками.
И не зря.
Экран телефона Скотта еле видно отражает предметы, однако свои ярко—зелёные, практически ядовитые, глаза, появившиеся вместо обычных голубых, кажется, отразятся в чём угодно.
– Это ещё что за хрень? – я с грохотом кидаю телефон Скотта на стол так, словно он может угрожать моей жизни. – Кто-нибудь может мне объяснить, как такое вообще возможно?
– Ты уверена, что рейко ушёл?
– Если честно, то мне вообще казалось, что он умер! Я не видела, чем закончилась их схватка, но раз уж ногицунэ остался жив и сейчас разгуливает по Бэйкон Хиллс, держа Лидию на поводке, причём, дай Бог, живой, то вывод напрашивается сам собой!
Я с непонятно откуда взявшейся злостью ударяю ладонью по столу.
Однако, вспышка гнева угасает моментально, и я тут же расслабляюсь. Эти странные перемены в настроении пугают меня не меньше, чем мои “новые” радужки глаз.
– Они исчезли … – говорит Скотт. – Глаза снова голубые.
– Отлично! – я провожу рукой по лицу и тяжело вздыхаю.
У меня нет желания проверять это, снова обращаясь к отражающей поверхности.
Казалось бы, рейко ушёл, и проблемы должны были поубавиться, но, всё происходит с точностью, да наоборот.
– Может то, что произошло с тобой и Стайлзом – состояние Бардо, в которое ногицунэ погрузил вас на несколько дней, – открыло в тебе то, что было спрятано глубоко внутри? – Дитон начинает говорить, и я предчувствую, что рассказ получится в очередной раз довольно запутанным. – Часто бывает, что определённые события в нашей жизни открывают двери в душе, что были плотно закрыты. Это может проявляться как в плохом, так и в хорошем смысле.
– Это произошло с нами после того, как мы спасли родителей? – Скотт задаёт вопрос, однако, тот не требует ответа.
Но всё же, Дитон согласно кивает.
– Всё произошедшее могло открыть в тебе волка.
– Знаете, док, насколько я помню, вы сами считаете, что некоторые двери нужно держать закрытыми. Так вот, я такого же мнения.
Я разворачиваюсь на каблуках и направляюсь обратно в гостиную в полной уверенности выйти на улицу и подышать свежим воздухом, однако, как только я выхожу из кухни, то вижу, как Стайлз, до этого спящий, подскакивает на ноги. Его глаза бегают по помещению, испуганные и потерянные.
– Стайлз! – восклицаю я, подлетая к юноше.
Я хватаю его за кофту, пытаясь удержать в равновесии, однако, он продолжает кидаться из стороны в сторону, словно не осознаёт, где находится.
– Эй, эй, друг! – я вижу, как Скотт возникает рядом и тоже хватает Стилински.
Вместе нам удаётся вернуть его внимание, а так же координацию.
– Сколько … Как долго я спал? – его голос дрожит, и это меня пугает.
– Пару часов, – отвечает Скотт.
– Ты в порядке? – спрашиваю я, всё ещё держа Стайлза за рукав.
– Да …
Мы с МакКоллом усаживаем парня на диван, и сами садимся по обе стороны от него.
Я вижу, как Стайлз оттягивает рукава толстовки на ладони. Я всегда так делаю, когда мёрзнут руки.
– Тебе холодно? – спрашиваю я.
– Не знаю, я … Я просто почему-то не могу согреться.
– Скотт, телефон звонит, – доносится до нас голос Дитона. – Это Кира.
Парень переводит на нас вопросительный взгляд, и мы со Стайлзом синхронно киваем.
– Я сейчас вернусь, – произносит он, а затем уходит.
Я встаю с места и подхожу к креслу, на котором лежит сложенный плед, а затем присаживаюсь обратно и укрываю им плечи Стилински.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я, поправляя шерстяную ткань так, чтобы она покрывала юношу полностью до подбородка.
Стайлз пожимает плечами.
– Нормально. Наверное …
Он начинает тереть свои ладони друг о друга.
– Давай я, – я обхватываю руки Стайлза своими, натыкаясь на холодную, словно камень или металл, кожу. – Господи, да ты просто ледышка!
Стилински хмыкает и поднимает свои глаза на меня. Я не могу сдержать улыбки и когда чувствую, что щёки почему-то вспыхивают румянцем, опускаю глаза на наши руки.
Чтобы хоть как-то согреть юношу, начинаю тихонько растирать тыльные стороны его ладоней. Стайлз окончательно успокаивается, я вижу это по тому, как перестают напрягаться его руки.
– Ты поцеловала меня, – вдруг неожиданно произносит он, отчего внутри меня что-то сжимается в тугой узел.
Сказать, что это было неожиданно – ничего не сказать.
– Я думала, что ты умер, и это было искусственное дыхание, – фыркаю я, однако, мне кажется, что это получилось слишком наигранно.
Я слышу, как Стайлз издаёт смешок.
– В таком случае, считай, что это подействовало, – произносит он, отчего я снова улыбаюсь. – Спасибо тебе.
– Будешь должен, – отвечаю я, продолжая греть его руки.
Я вижу, как Стилински вытаскивают одну ладонь из моей хватки, а затем берёт мою и переплетает с ней пальцы. Я не знаю, зачем он это делает, но я не против.
Я поднимаю на него глаза, сталкиваясь с ним взглядами.
– Согрелся?
Стайлз кивает.
Ещё буквально одно мгновение мы просто смотрим друг на друга, а затем парень сокращает и так небольшое расстояние между нами и легко касается своими губами моих.
Это не столько поцелуй, сколько что-то, что невозможно передать словами.
Что-то, что уже не донести с помощью объятий
– Ты поцеловал меня, – произношу я, как только Стайлз медленно начинает отстраняться.
Он до последнего держит глаза закрытыми, когда я свои распахиваю тут же, как наши губы перестают соприкасаться.
– Я просто проверял, дышишь ты или нет, – произносит он, улыбается, а затем на секунду смешно щурится и, наконец, открывает глаза.
Я поджимаю губы, когда ловлю себя на мысли, что мне хотелось бы повторить поцелуй.
Я опускаю взгляд вниз, когда понимаю, что, кажется, что-то чувствую к этому человеку, сидящему напротив. Что-то такое, от чего я действительно забываю, как дышать.
Я крепче сжимаю руку Стайлза и вдруг начинаю ощущать странное покалывание в предплечье. Я опускаю взгляд вниз и вижу, как по моим венам бежит что-то чёрное.
– Что … это?
– Ты забираешь его боль, – отвечает кто-то третий.
Я поднимаю голову и вижу вернувшегося Скотта, что стоит в дверном проёме.
– Тебе больно, Стайлз?
– Не то, чтобы … Это больше похоже на усталость.
Стилински хочет вырвать свою руку из моей, однако, я лишь крепче её сжимаю. Чёрные ниточки снова начинают двигаться под моей кожей.
– Стайлз … – Скотт подходит ближе, не спуская с друга серьёзный взгляд. – А если по правде, насколько сильно тебе больно?
Стилински поджимает губы и переводит взгляд на меня.
Тем временем, покалывание в руке переросло в жжение, однако, я не собираюсь выпускать ладонь Стайлза.
Я не хочу, чтобы этому человеку было больно. И раз уж у меня появилась реальная возможность помочь ему, я её не упущу. К тому же, кто знает, вдруг эта волчья сила исчезнет так же неожиданно, как и появилась.
Звонок в дверь, прогремевший, словно гром среди ясного неба, освобождает Стайлза от ответа.
Мы со Скоттом переглядываемся вопросительными взглядами. Похоже, никто из нас не ждёт гостей. Однако, мы слышим характерный щелчок открываемой двери раньше, чем соображаем, и вот спустя пару секунд из-за угла появляются трое: миссис МакКолл, шериф Стилински и Пэрриш.
Джон замирает на месте, когда видит своего сына. Кажется, он всё ещё не может поверить, что это действительно Стайлз.
Ведь по словам ребят, мы со Стилински пропали без вести после трагедии в больнице на долгие три дня.
– Пап? – первым подаёт голос Стайлз.
Я вижу, как взгляд шерифа скользит в сторону Скотта. Тот кивает, и я выпускаю руку Стайлза из своей, позволяя ему встать.
Шериф тут же подаётся вперёд и заключает своего сына в крепкие объятия.
Слёзы на глазах и усталая улыбка заставляют моё сердце обливаться кровью.
Ведь первое, о чём я спросила Скотта, когда мы сели в машину и уехали подальше от парковки, на которой были найдены, было “Жива ли моя мама?”.
И короткое, пропитанное болью и сожалением “Нет” стало ответом на этот вопрос.
Она погибла из-за того, что автомат, что помогал поддерживать жизнедеятельность организма её слабому сердцу, перестал работать, как и вся техника в больнице, после того, как вышибло пробки.
Я знаю, что это вина демонов Они и ногицунэ, но Стайлза я в этом не виню. И, надеюсь, что сам он тоже этого не помнит.
Миссис МакКолл хватает Скотта за локоть и тянет в сторону, видимо, на разговор, и я перевожу взгляд на единственного оставшегося незамеченным мной прежде присутствующего – Джордана.
