Текст книги "Ложный Нарцисс (СИ)"
Автор книги: Narita
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 37 страниц)
Его красивый, звучный голос заставлял Рин трепетать. Она закрыла глаза, полностью растворяясь в этом совершенном звучании. И плевать, что сейчас на ней домашняя майка в пятнах от йогурта и короткие пижамные шортики. В своем воображении она была одета в роскошное желто-черное платье; кисти в длинных шелковых перчатках сжимают пышный веер.
Голос певца обольстительно ласкает слух, и ей уже кажется, что она слышит его шаги. Он учтиво кланяется, моля подарить ему один танец. Принцесса для приличия выдерживает паузу, а потом протягивает ему свою ладонь.
– Вы разрешите? – в пронзительных синих глазах принца недоверие и счастье.
– Да… Кайто-кун… – Рин блаженно улыбнулась и открыла глаза, чтобы наткнуться на знакомый холодный взгляд. Брат стоял на пороге её комнаты, подпирая плечом косяк. Руки скрещены на груди, а губы тронула язвительная усмешка. Рин ненавидела эту его привычку. Трек доиграл до конца и начался с начала.
– Неплохо, – произнес Лен, прожигая взглядом сестру.
– Спасибо, – сухо произнесла она, но щеки тронул легкий румянец.
– Я о музыке, – усмехнулся Лен и кивнул в сторону стереосистемы. – Подходящий голос для двенадцатилетних дурочек.
Рин покраснела еще сильнее.
– Да что ты понимаешь! – гневно выпалила она и решительно щелкнула пультом, выключая музыку. – Рокер, – презрительно выплюнула она.
Ухмылку парня как ветром сдуло. Брат отлепился от косяка и ступил на мягкий, ворсистый ковер. Легкое движение плеч, и пыльный черный пиджак с тихим шумом упал на пол. Лен остался в белой форменной рубашке. При этом его глаза не отрывались от лица сестры.
– Чего тебе надо? – Рин застыла посередине комнаты, один в один скопировав позу Лена. – Это моя комната.
– Я в курсе, – он приблизился, и она ощутила аромат его парфюма. Пряный. Гнев сменился неловкостью. Брат оказался непозволительно близко. Он был выше её почти на полголовы, отчего приходилось смотреть на него снизу-вверх. Детские кукольные черты лица заострились, а в глазах появился какой-то недобрый огонь. Лен выглядел опасным.
– Лен, что… – начала она, но тут он поднял руку и едва уловимо коснулся её щеки.
Шершавые теплые пальцы аккуратно гладили нежную кожу Рин. Она мгновенно смутилась, и первой её мыслью было ударить Лена и сказать, чтобы он не распускал руки. Однако он почти полтора года отказывал ей во внимании. Рин беспомощно подняла на брата взгляд, и в этот миг его пальцы коснулись её подбородка.
– Рин, – голос его перестал ломаться, но в нем то и дело проскальзывали хрипловатые нотки. – Я хотел тебе сказать…
Их лица были так близко, что можно было рассмотреть самую маленькую ресничку.
– Да… Лен… – Рин понимала, что ей нужно прекратить все это, но совершенно не хотелось. Она инстинктивно зажмурилась, и тут же ощутила теплое дыхание на щеке. Лен приблизил свои губы к её уху, и Рин вздрогнула всем телом.
– Ты, знаешь, – он выдержал драматичную паузу. – рок – это круто.
Рин удивленно распахнула глаза, а Лен довольно рассмеялся ей в ухо и отстранился.
– Это все, можешь расслабиться, – он подобрал с пола пиджак и уже хотел уйти, когда почувствовал на себе взгляд сестры. Рин пристально разглядывала ворот его рубашки: верхняя пуговица была беспечно расстегнута, демонстрируя всему миру красноватое пятнышко.
– Что? – Лен еще не понял, насколько облажался.
– Этим ты занимаешься вместо того, чтобы готовиться к экзаменам? – Рин постучала согнутым пальцем по своей шее.
Лен машинально потер след от засоса и нахмурился:
– Это мои проблемы…
– Ну уж нет! Ты что, хочешь поступить в какую-нибудь второсортную школу?! – Рин обвиняющее ткнула в брата пальцем.
– Мое будущее – не твоя забота, – Лен шагнул за порог. – Лучше о себе побеспокойся, мисс-десятая-с-конца-по-математике.
Он захлопнул за собой дверь, и в тот же миг в нее врезалась подушка.
– Придурок! – завопила Рин и бросилась на кровать, желая найти утешение в груде своих любимых мягких игрушек. Плюшевые друзья никогда не игнорировали её и не издевались над ней.
***
Я в раздражении хлопнул дверью своей комнаты и метнулся к зеркалу.
– Вот черт, – остервенело начал расстегивать пуговицы, едва не вырывая их с мясом.
Отбросил прочь белую ткань и с неприязнью начал осматривать себя в зеркале. Телосложение было, конечно, не атлетическое, но девушкам нравилось. И доказательства их восторга сейчас покрывали мою шею и ключицы. В стенном шкафу, за особенно толстыми книгами, нашелся тюбик с тональным кремом, пару месяцев назад сворованный из маминой косметички.
– Когда она только успела? – я принялся маскировать засосы, которые выделялись на моей бледной коже словно какая-то нездоровая сыпь. Через пару минут они были почти не заметны, но потом до меня дошло, что теперь не сходишь в душ.
– Вот ведь… – снова накатила злость на мою нынешнюю девушку. Ей было шестнадцать, и она была гораздо раскрепощеннее, чем прочие. С одной стороны, я был ей благодарен за науку, но с другой, как раз для того, чтобы скрыть следы наших с ней уроков, пришлось прибегнуть к чудесной силе женской косметики.
Еще раз критично осмотрев себя в зеркале, я извлек из комода легкую черную водолазку с глухим воротником. Конечно в ней будет жарковато, но ничего не поделаешь. Если мама заметит что-то, будет скандал. Достаточно и того, что об этом узнала Рин.
Я оделся и тяжело рухнул на кровать. Полтора года назад я принял для себя решение, что больше никогда не посмотрю на Рин как на девушку. Первое время у меня даже получалось, но потом все стало еще хуже.
Толпы фанаток были отличными подопытными, но после первого же посещения отеля я понял, что это совсем не то. Никто из них не мог вызвать во мне и сотой доли тех эмоций, что я испытал с Рин. И это притом, что я просто смотрел на её обнаженную спину.
Пять, десять девушек – это не имело значения. Моя извращенная страсть никуда не делась, а временами я просто терял над собой контроль. Представлял на их месте свою любимую сестру. Конечно, после меня воротило от самого себя, но сколько бы я не обещал себе прекратить, все повторялось. А сегодня я как никогда был близок к тому, чтобы все испортить.
Один лишь вид её стройных бедер, в черных облегающих шортиках, заставил мою кровь загустеть. Я просто наслаждался её нелепым, но невероятно милым танцем, ровно до тех пор, пока она не назвала имя того парня. Кайто Сион. Раскрученный красавчик, кумир миллионов девчонок по всей стране. Не может быть, чтобы Рин также на нем помешалась. Однако она слушает его ванильные песни и представляет его в мечтах. В душе все заклокотало.
– Рин, ты же выше этого… – пробормотал я, и провалился в сон.
***
– Мы дома! – послышалось бодрое приветствие. Рин, до этого бесцельно валяющаяся на кровати, с неохотой спустилась вниз. В прихожей она обнаружила редкую картину – родители пришли домой вместе. Отец протащил на кухню огромные пакеты из супермаркета, а мама озабочено разглядывала себя в зеркало.
– С возвращением, – угрюмо отозвалась Рин.
– По какому поводу кислая мина? – Рейра оторвалась от своего отражения и потрепала дочь по щеке. Вышло довольно больно.
– Ничего, – отмахнулась Рин, потирая щеку.
– Вот и славно, не разберешь пакеты? Я пока приготовлю отцу ванну.
Грациозно покачивая бедрами, мать проплыла в сторону своей спальни, а Рин завистливо вздохнула и занялась продуктами. В голове все еще крутились мысли о брате.
«Будь у меня грудь побольше, он бы не посмел так надо мной издеваться!» – она открыла холодильник и с остервенением начала запихивать туда продукты. Так, словно каждый продукт был её тупоголовым близнецом.
– О, чудесно! – Рейра появилась на кухне. – Теперь нужно нарезать мясо для сукияки. А где Лен?
– Сукияки? – Рин благополучно проигнорировала последний вопрос. – У нас праздник?
– Ага, – Рейра заговорчески подмигнула дочери. – Только это секрет. Подождем, пока папа сам скажет! А чтобы он побыстрее раскололся, нужно его хорошенько накормить!
Заинтригованная Рин с энтузиазмом взялась за готовку, и через полчаса набэ уже разогревалась на огне. Бодрый стук ножей и шипение масла привлекли отца, который уже успел искупаться и появился на кухне в халате.
– Выглядит многообещающе, – похвалил он.
– Рин, дорогая, – Рейра начала сбрасывать в сковороду розовые кусочки говядины. – ты так и не ответила, где же Лен?
Рин так и застыла, с ножом в руках, оставив последний гриб шиитаке сиротливо лежать на разделочной доске.
– В своей комнате, – последовал сухой ответ.
– Тогда позови его, – отец уже извлек из холодильника банку с пивом. – Готовить сукияки нужно всей семьей.
Рука дрогнула и легонько полоснула кожу на пальце.
– Ай! – она бросила нож и затрясла рукой, пытаясь погасить боль.
– Порезалась? Скорее приведи Лена, а потом я дам тебе пластырь! – Рейра ловко перевернула мясо на сковороде.
Рин насупилась, сунула в рот порезанный палец и, громко топая, отправилась в комнату брата. Яростно повернула ручку и бесцеремонно вторглась. Ей хотелось сказать что-нибудь дерзкое и язвительное, но оказавшись в темной комнате, она внезапно оробела.
В окно падал свет от уличного фонаря, достаточный для того, чтобы увидеть очертания мебели. Рин тихонько прокралась и остановилась у изголовья кровати. Лен лежал на животе, а его светлые волосы растрепались по подушке. Лицо дышало сонным спокойствием, которое совсем не хотелось нарушать. Рин заметила, что черная водолазка выгодно оттеняет бледность его кожи и подчеркивает стройность тела. Щеки загорелись стыдливым румянцем. Её брат был очень симпатичным. Нет, он был попросту красив, и как это она раньше не замечала этого?
Рин опустилась на колени, чтобы внимательнее вглядеться в его лицо. Теперь они уже не были точными копиями друг друга, это немного печалило, и в то же время дарило какое-то облегчение. Она глубоко вдохнула и вновь уловила нотки пряного аромата. Этот запах практически заставил её забыть о том, что она злилась на Лена, и о том, что им нужно идти на ужин. Рин вдруг ощутила странное желание коснуться его. Просто провести рукой по щеке, зарыться в мягкие волосы, очертить линии его ровной спины…
Смутившись таким мыслям, она сама не заметила, как начала перебирать светлые жестковатые пряди его волос. Лен ничего не заметил, и Рин, осмелев, хотела коснуться его лба, но тут тишину комнаты разорвал короткий телефонный звонок.
***
Меня разбудил какой-то назойливый шум. Дурацкий рингтон – снова кто-то из девушек копался в моем телефоне? Я завозился и с трудом оторвал голову от подушки, пытаясь сфокусировать взгляд. Где-то рядом послышался переливчатый смех. Его я узнаю из тысячи.
– Рин? – охрипшим ото сна голосом спросил я и скорее потер глаза. Мне не верилось, что это не сон – Рин в моей комнате. – Который час?
– Уже девять, братец, – в полутьме виднелся лишь её неясный силуэт. – Пора ужинать, сегодня сукияки.
– Какой-то праздник? – тело затекло от лежания в одной позе, поэтому я поднялся с постели и потянулся, а потом взлохматил свои волосы.
– Не знаю, – пожала плечами Рин. – все равно пошли, а то все мясо без нас съедят.
– Да, – мои глаза наконец привыкли к освещению, и я увидел, что Рин держит во рту свой указательный палец. – Что произошло?
– Ерунда, – отмахнулась она. – Порезалась и все…
– Дай-ка, – я потянул её за руку, вынуждая показать мне порез. Рин попыталась протестовать, но я вывел её на светлое место – напротив окна – и осмотрел ранку. Неглубоко, но кровоточит сильно. Сам не понимая, что делаю, я нагнулся и слизнул кровь с пальца Рин.
– Чт-что ты делаешь?! – сестра попыталась вырвать руку.
– Дезинфицирую, – ответил я и вновь коснулся языком её пальца.
– Это не смешно! – Рин рванулась, но я крепко стиснул её запястье и охватил ртом палец. Слабый солоновато-металлический вкус. Я медленно провел языком по подушечке, как если бы это был её язык.
– Прекрати… – голос Рин дрожал, но она не пыталась вырваться или ударить меня. Я же совершил ошибку и поднял глаза: наши взгляды встретились.
– Хватит! – взвизгнула девушка и, толкнув меня в грудь, вырвала руку из моего захвата.
Пару мгновений мы смотрели друг на друга, а потом Рин не говоря ни слова покинула мою комнату.
Я спустился на ужин через пару минут, кое-как приведя в порядок дыхание. Во рту все еще остался привкус её крови. Я понимал, что веду себя как какой-то извращенец, но тогда у меня просто сорвало крышу. Дважды за день. С учетом того, что сегодня я переспал с очень неплохой девчонкой с третьим размером груди. И чего же мне еще не хватает? Вопрос явно был риторическим.
– А, вот и ты наконец, – проворчал отец. Вокруг него уже стояли две пустые банки из-под пива, а третью он держал в руке. – Сколько можно тебя ждать?
– Прости, – я опустился на привычное место и взял палочки. – Приятного аппетита.
– Лен, дорогой, ты что спал на ночь глядя? – мама смотрела на меня с беспокойством.
– Да, немного устал вот и… – я не закончил фразу, отправляя в рот кусок говядины.
– Ох, эти выпускные экзамены так выматывают, – сокрушенно покачала головой Рейра. В ответ на это Рин громко фыркнула и демонстративно отвернулась.
– Что это ты? – отец уже порядком захмелел. – Разве это не правда?
Рин насупилась и ничего не ответила.
– Отец, – я поспешил перевести тему. – Сегодня какой-то праздник?
– Да-да, дорогой, не пора ли раскрыть этот секрет? – Рейра ослепительно улыбнулась и отпила из фужера свое Шардоне.
– Ну, раз уж все, наконец в сборе, – раскрасневшийся от алкоголя мужчина улыбнулся и объявил:
«Мне предложили работу в Токио!»
– Это замечательно! – воскликнула Рейра.
– Правда? – Рин растеряла все свое хладнокровие и принялась расспрашивать подробности.
Я же сидел как будто меня пыльным мешком стукнули. Ведь я специально хотел завалить экзамены, чтобы мы оказались в разных школах. А теперь в Токио нас ждет новая школа, где будут столичные плейбои типа этого Сиона.
– Серьезно?! Тебя пригласили работать в «Криптон»?! – Рин бросилась к отцу на шею. – Это же студия Кайто-куна! Папочка, ты же устроишь мне с ним встречу? Пожалуйста!
– Ха-ха, – отец добродушно потрепал дочь по волосам. – Конечно, устрою. Более того, вы с Леном будете учиться в той самой школе, которую закончили все члены проекта VOCALOID.
Рин запрыгала от счастья, мать тоже в свою очередь угодила в объятья отца, а я так и остался сидеть на своем месте не в силах что-то сказать. Единственное, что я понял для себя – не важно как, но мне нужно попасть в ту чертову школу.
========== Такт 8: Прощальный перезвон ==========
Мелодичный перезвон заполнил пространство, медленно разносясь по территории. Когда он стих, спортзал средней школы, где до этого времени царила почтительная тишина, взорвался ликующими криками и аплодисментами. Выпускная церемония подошла к концу.
Подростки в аккуратной форме оказались в окружении младших товарищей. Ученики пожимали руки, обнимались, кто-то даже всплакнул. Рин нервно поправила на груди бумажную розетку и улыбнулась группе школьников перед ней. С самого первого года и до выпуска она была одной из самых популярных девочек школы, и сейчас обожатели не хотели так просто её отпускать. Тем более, что они пойдут в старшую школу в родном городе, а для нее новый семестр начнется уже в Токио.
– Кагамине-семпай, пойдемте в караоке!
– Нет, лучше в парк, сейчас же ханами!
Разыгрывался нешуточный спор, и Рин уже хотела успокаивать разгоряченных кохаев, как вдруг услышала позади себя:
– Кагамине-семпай, ну пожалуйста!
Она обернулась и увидела большую толпу девушек. В основном это были школьницы первого и второго классов, но была и парочка выпускниц.
– У меня же на всех не хватит! – Рин вздрогнула, услышав знакомый голос. – Ладно, держи…
– Ура! – первокурсница с визгом вывалилась из толпы с совершенно ошалевшим видом, прижимая к губам простую пуговицу от школьного пиджака. Рин фыркнула и отвернулась. Чертов плейбой!
– Ну что, куда решили пойти? – нарочито громко поинтересовалась она и позволила толпе фанатов увести себя.
***
– Оу, – парень с осветленными волосами фривольно привалился к сетчатому ограждению крыши. – Эротичненько…
– Заткнись, – посоветовал я ему, стараясь запахнуть рубашку, но без пуговиц это было нереально. – Это вовсе не так весело, как ты думаешь.
– Мне бы так от фанаток бегать, – Широ затянулся и лениво выпустил в воздух клубы дыма. – Но кому нужен жалкий барабанщик Широгава, когда существует прекрасный басист Кагамине?
– Перестань, неужели тебя это так задевает? – я тоже привалился к перилам, надеясь, что ветер отгонит от меня табачный дым. Становиться пассивным курильщиком я не собирался.
– Не то, чтобы очень… – ответил Широ и выпустил в воздух целое облако дыма. – А эта для кого?
Широ указал на единственную оставшуюся на пиджаке пуговицу. Почему-то девчонки придавали ей, расположенной второй сверху, особенный смысл. Заинтересовавшись, я справился на этот счет у какой-то из моих пассий. И получил довольно романтичный ответ: мол она ближе всего к сердцу и считается, что её парень должен отдать девушке, которая ему нравится. Сам не знаю почему, но для меня это стало идеей фикс.
Бешеные фанатки вынудили меня оторвать все пуговицы не только с пиджака, но даже с рубашки. Попробуй они добраться до моих штанов, я бы не удивился. Но я нарочно оставил эту особенную пуговицу. Для кого? Я и сам не знал.
– Для себя, – просто ответил я, коснувшись прохладного металла. – Я же нарцисс, разве ты забыл?
– Ну ты и извращенец, – Широгава захохотал, так что пепел с его папиросы попал на пиджак. Слушая вполслуха его ругательства, я взглянул на пейзаж, открывающийся со школьной крыши. Наш маленький южный городок утопал в бело-розовом мареве отцветающей сакуры. Через неделю все цветы облетят, словно их и не бывало.
В школьном дворе все еще толпились ученики. Даже с крыши я мог видеть знакомый силуэт, ярко выделяющийся из общей массы благодаря светлым волосами и большому белому банту.
– Значит в Токио? – голос приятель прервал мои размышления.
Я лишь кивнул.
– Везучий ублюдок, – беззлобно проворчал Широ. – Будешь и дальше играть?
– А что мне еще делать? – я поежился от ветра. Все-таки в расстегнутой форме было прохладно. – Ты тоже не бросай.
– Вот уж будь уверен, – Широ отбросил в сторону окурок и поглядел на меня. – теперь, когда ты уезжаешь ублажать столичных красавиц, настало мое время!
Он широко улыбнулся и крепко стиснул мою ладонь, и я не мог не улыбнуться в ответ.
После прощания с Широ я спустился вниз и подошел к своему шкафчику с обувью. От мысли, что я делаю это в последний раз меня охватила странная ностальгия. Однако стоило мне открыть дверцу, как ностальгия сменилась острейшим чувством дежавю. На моих кроссовках лежал маленький конверт. Я взял его и повертел в пальцах: на розовой бумаге знакомым почерком было выведено: «Для Лена»
Я тяжело вздохнул, распечатал конверт, и мне на ладонь выпала маленькая бумажка, на которой было всего два слова: «Во дворе»
– Лаконично, – пробормотал я и смял листок в руке. Я прекрасно знал, кто был автором этого послания, и мне совершенно не хотелось идти. Даже после того как мы расстались, не провстречавшись и месяца, она не хотела оставлять меня в покое. Видимо сегодня мой последний шанс объясниться, иначе она отправится за мной в Токио. С этими невеселыми мыслями я отправился на место встречи.
Полтора года назад этот сад был одет в осенний багрянец, а сейчас блистал молодой весенней зеленью и темно-алыми цветами камелии. Однако она, Рицуко, совершенно не изменилась за это время. Стройная фигурка сейчас маячила у пруда, и я, мечтая покончить с этим, поскорее подошел к ней.
– Кагамине-кун, – Миками вспыхнула и потупила взгляд. – поздравляю с выпуском.
– Оставим формальности, – голос мой звучал холодно. – Зачем ты хотела меня видеть?
– Я хотела попросить тебя кое о чем, – слова явно давались ей с трудом. – Ты не мог бы…подарить мне кое-что?
Девушка избегала смотреть мне в глаза, и тут я понял почему – её смущала моя обнаженная грудь.
– Что, например? – я скрестил руки на груди, мне и самому стало неловко.
– Твою пуговицу… – выдохнула Рицуко и впервые посмотрела на меня прямо. В её карих глазах стояли слезы. Она прекрасно видела, что та самая заветная пуговица при мне.
– П-пожалуйста…– её голос дрожал. Внезапно на меня нахлынула жалость к этой девушке. Она была первой с кем я поцеловался. Впервые был с ней на свидании. И похоже она действительно любит меня, даже несмотря на те слухи, что обо мне ходят. Обхватил пальцами эту чертову пуговицу и резко дернул. Глухо лопнула нитка, и я протянул Миками это олицетворение своего сердца.
– А… – Рицуко попыталась справиться со своими эмоциями, но все было напрасно – по щекам потекли слезы.
– Прости, Кагамине-кун… – Миками вытащила из кармана платок и прижала ко рту, заглушая рыдания. – Я-я…
Атмосфера стала ужасно гнетущей. Мне хотелось поскорее уйти.
– Ты можешь взять её, Рицуко, – голос мой звучал глухо. – Но не думай, что это что-то значит. Между нами все кончено.
Она поскорее схватила пуговицу, словно боялась, что я передумаю.
– Спасибо, Лен-кун. Удачи тебе в Токио, – девушка улыбнулась сквозь слезы и поклонилась.
– Прощай, Рицуко, – я направился прочь, чувствуя на себе её взгляд. Если я хотел оборвать все связи с родным городом, то я это сделал.
***
– Ну что, не хотите сделать фото на память?
– Опять?! Ну мама… – Рин закатила глаза, а я лишь пожал плечами.
Совсем недавно мама приобрела себе последнюю модель смартфона и теперь стремилась запечатлеть себя в любой ситуации. Вот и сейчас, в аэропорту, она заставила меня и Рин встать рядом и усиленно улыбаться в камеру.
– Ну, что вы как не родные?! – Рейра перестала стучать по экрану. – Лен, ну-ка живо обними сестру!
Я даже не шелохнулся. Этого еще не хватало. Я и так проведу с сестрой бок-о-бок четыре часа…
Поток сознания прервался, поскольку Рин приблизилась ко мне и неуверенно обхватила за талию. Легко, практически невесомо. Совсем не так, как в детстве.
– Лен! – властно прикрикнула Рейра, поймав меня в объектив камеры.
Я быстро обнял Рин за плечи и наигранно улыбнулся. Пара вспышек, и я поспешил разомкнуть объятия. Сестра тоже отступила на пару шагов – её щеки слегка порозовели. Она что, смутилась?
– Отлично! – Рейра уже застрочила в свой Твиттер. Если американские спецслужбы следят за её аккаунтом, то знают все подробности нашего переезда в Токио. За последнее время мы упаковали столько коробок, что хватит до конца жизни, но компания по перевозкам прибудет только в конце недели, поэтому родители остаются в городе, чтобы уладить все формальности. Я вместе с сестрой, должен отправиться в столицу самостоятельно, поскольку через два дня начинается новый учебный год. Пространство зала ожидания наполнилось спокойным перезвоном – объявили посадку на наш рейс.
– Мама, мы же так опоздаем! – Рин пресекла попытку сделать еще пару фотографий и решительно двинулась к зоне досмотра. Её кислотно-желтый чемодан на колесиках катился следом.
– Что-то она сегодня не в духе, – Рейра наконец оторвалась от своего гаджета и звонко поцеловала меня в щеку. – Удачи, милый. Будьте осторожны, позвоните сразу как приедете, ладно?
– Обещаю, – я закинул на спину гитару и двинулся следом за сестрой, морально подготавливая себя к четырехчасовой пытке.
***
– Пожалуйста, пристегните ремни, – дежурный голос бортпроводника разнесся по салону, и я повиновался.
На самолете я летал лишь однажды: в детстве мы всей семьей ездили отдыхать на Окинаву, но я помнил тот полет очень смутно. Равно как и Рин.
Она, кстати, никак не могла справиться с ремнем безопасности, тщетно щелкая застежкой. Родители посчитали, что будет слишком большим расточительством покупать нам билеты в бизнес-класс, поэтому нам приходилось ютиться в жестких креслах эконома.
– Давай помогу, – я аккуратно перевернул ремни и легко застегнул, при этом нечаянно коснувшись Рин. Она дрожала.
– Спасибо, – сестра коротко взглянула меня. В её глазах плескалась паника.
– Не волнуйся, – пересилив себя, я ободряюще сжал её ладонь. – летать не страшно, тем более, что полет длится всего четыре часа.
– Угу, – Рин доверчиво кивнула и, кажется, немного успокоилась.
– Простите… – послышалось слева. Я с неохотой выпустил руку Рин и повернул голову.
– Да?
Моей соседкой оказалась миловидная девушка с густыми темными волосами. Судя по виду – старшеклассница.
– Вы мне не поможете? – девушка беспомощно опустила взгляд на свой ремень безопасности. – Я что-то не могу разобраться.
– Конечно, – я проделал ту же операцию, что и минуту назад.
– Огромное спасибо! – девушка обворожительно улыбнулась. – Вы меня просто спасли!
– Не за что, – я почувствовал на себе холодный взгляд Рин. – Если это все, то…
– О, простите за бестактность, – девушка демонстративно заправила за ухо выбившуюся прядь. – Меня зовут Аоки Юкари, а вас?
– Кагамине Лен, – представился я, надеясь, что обмен любезностями закончен.
– А эта девушка рядом? – Аоки легонько кивнула в сторону Рин. – Она ваша…
– Сестра, – поспешил закончить я и скосил глаза в сторону Рин, но она демонстративно отвернулась, делая вид, что её чрезвычайно интересует вид за стеклом иллюминатора.
В душе поселилось глухое раздражение. Только что она цеплялась за мою руку, а теперь делает вид, что меня не существует. Скрипнув зубами от досады, я вновь повернулся к соседке слева, отчего она пришла в невероятный восторг. Оказалось, что Юкари прилетала в наш город на каникулы и сейчас возвращается в Токио.
– Кагамине-кун, а в какую школу ты поступил?
– В Сибуе, кажется, – только и успел ответить я, но тут самолет тронулся и лениво начал набирать скорость. Я бросил быстрый взгляд на Рин. Она изо всех сил старалась сохранить невозмутимое выражение лица, но её тонкие пальцы судорожно вцепились в подлокотники кресла. Самолет разогнался и плавно оторвался от земли, подарив непередаваемое ощущение полета. Оказавшись в воздухе, Рин зажмурилась, я не выдержал и вновь обхватил её ладонь.
– Ты в порядке? – вопрос был идиотским, но я просто не знал, что делать в такой ситуации. – Не тошнит?
Сестра протестующе замотала головой, но не спешила высвобождать руку. Через пару минут полета уши перестало закладывать, и Рин немного успокоилась, но вместе со спокойствием к ней вернулось плохое настроение.
– Может, попросить воды? – предложил я, но наткнулся на её раздраженный взгляд.
– Все в порядке, – прохладно произнесла Рин и выпустила мою ладонь, а потом начала активно распутывать шнур от наушников.
– Вы летите первый раз? – сочувственно спросила Аоки, когда
я имел неосторожность бросить на нее взгляд.
Я нехотя кивнул и включился в вялый разговор о безопасности японских авиакомпаний. Мне было прекрасно известно, чего добивается новая знакомая. Подбить на разговор, и постепенно вытянуть из меня номер телефона. Со мной такое проделывали тысячу раз, правда это было слишком примитивно и прямолинейно, очевидно, сказывалась провинциальность. Юкари действовала сложнее, болтая обо всем и ни о чем одновременно. Должно быть, это и есть пресловутый столичный шарм, о котором постоянно твердила Рейра.
Юкари увлеченно рассказывала мне о районе Харадзюку, когда приятная тяжесть легла на
правое плечо. Я осторожно повернул голову и замер. Сестра мирно посапывала, прислонив голову к моему плечу, так что её короткие светлые волосы щекотали мне шею.
Рин всегда закалывала свою непослушную челку, вот и сейчас её волосы были убраны, предоставив мне возможность любоваться её умиротворенным лицом. Так близко я не видел её с того памятного дня в конце февраля. Мои легкие наполнил аромат её кожи и волос. Яркий, дразнящий запах мандаринов. Тот самый, который я ощущал в ванной комнате нашего старого дома. Тот самый, что медленно, но верно сводил меня с ума уже третий год. И вот сейчас, когда её лицо было так близко, я был близок к сумасшествию как никогда прежде.
К счастью, в салоне самолета послышалась возня, и по проходу с тихим шорохом покатились тележки с едой для пассажиров. Улыбающаяся стюардесса протянула мне две коробки с завтраком, и мне пришлось пошевелиться, на что сестра недовольно завозилась.
– Рин, – тихо произнес я. – Проснись.
– Мннмн… – она нахмурилась и открыла глаза, все еще подернутые сонной дымкой. – Чего тебе, глупый Лен?
– Завтрак, глупая Рин, – ответил я и протянул ей коробку с едой. – Осторожно, горячо.
– Сама знаю, – последовал ответ.
– Вы так хорошо ладите, – послышалось слева. Юкари откровенно умилялась нашим отношениям.
– Я бы так не сказал, – я с хрустом разломил палочки и уже хотел вскрыть коробку с завтраком, но тут Рин громко спросила:
– Они издеваются?
Сестра держала палочками кусочек сочного караге* и смотрела на него так, как будто блюдо нанесло ей личную обиду.
– Кто подает караге на завтрак?! – возмутилась девушка. – Это же очень калорийно!
– Брось, один раз можно, – я вскрыл свой контейнер и обнаружил там точно такой же набор продуктов: несколько кусочков караге, салат и немного риса. И впрямь нетипичный завтрак, но выглядел вполне съедобно.
– Ну уж нет, – Рин продолжала гипнотизировать взглядом еду. – Я месяц отказывала себе в сладком не для того, чтобы какой-то несчастный караге все испортил!
От таких новостей я едва не выронил палочки. И с чего это ей потребовалось худеть? И так в чем душа держится.
– Зачем ты сидела на диете?
– Тебе не понять, – отмахнулась от меня Рин. – Что если я буду плохо смотреться в новой форме, а Кайто-кун подумает, что я толст…!
В голубых глазах Рин отразился испуг пополам с удивлением, когда маленький кусочек курицы, который я собирался съесть, оказался у нее во рту.
– Ешь, – ответил я на её немой вопрос. – Ты и так слишком худая. Не думаю, что в Токио популярны девушки с фигурой младшеклассниц. Так, Аоки-сан?
Я улыбнулся соседке слева, отвернувшись от Рин, но чувствовал на себе её укоризненный взгляд. Я понимал, что поступил подло, но меня просто взбесило, что Рин комплексует по поводу своего веса. И начала худеть ради этого Сиона!
Весь остаток полета Рин не проронила ни слова и не притронулась к еде, ограничившись стаканом зеленого чая. Когда самолет начал снижаться, она вновь вцепилась в подлокотники кресла и зажмурилась. Но было очевидно, что больше за руку я её не возьму.
Наконец, утомительный полет подошел к концу, и мы оказались в просторном зале прибытия. Мелодичный перезвон оповестил о том, что мы прибыли в международный аэропорт Нарита.
Комментарий к Такт 8: Прощальный перезвон
Караге* – японское блюдо, куриное филе во фритюре.
========== Такт 9: Токийский шум ==========
Токио – это город, который никогда не спит. По его магистралям, словно кровь по венам исполинского животного, текут бесчисленные потоки транспорта. Днем и ночью. 24/7.
