Текст книги "Ложный Нарцисс (СИ)"
Автор книги: Narita
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 37 страниц)
Освоить бас-гитару оказалось легко, а вот приспособиться к игре остальных членов коллектива – непросто. Эти парни изо всех сил пытались играть свои собственные композиции, но они явно не дотягивали даже до среднего уровня. Я с тоской просматривал песню за песней, понимая, что «BB» еще большие дилетанты, чем я о них думал. Однако на мои предложения сыграть каверы каких-нибудь иных групп семпай отвечал категоричным отказом.
– Мы играем собственные песни, потому что настоящие мужики не заимствуют у других! – аргументировал он. Я молча с ним соглашался, утешая себя, что буду играть в этой группе всего один раз и перед не слишком искушенной публикой.
Однако был один слушатель, который мог одним словом разрушить репутацию группы, и, чтобы ему противостоять, нужно было очень постараться. Это я пытался внушить семпаю, и через пару дней он разрешил мне немного поменять тон композиции, а потом и вовсе добавить в репертуар пару популярных в ту пору песен. На генеральной репетиции все было уже не так печально, как раньше.
– Отлично, парни! Завтра мы точно зажжем эту сцену!
Семпай был так взволнован, что я испугался, как бы он не начал разбивать сцену своей гитарой.
– Тогда увидимся завтра перед выступлением. Ну-ка вместе: «Bad Boys!»
– Bad Boys… – слабо отозвался я. Несмотря на все старания шансов на успех у нас пока было мало.
***
Как я и предполагал, осенний фестиваль нашей средней школы мы проводили, облачившись в зимнюю форму. В тот день с неба не переставая шел мелкий холодный дождь, что явно не прибавляло фестивалю популярности. Несчастные промоутеры без энтузиазма раздавали листовки, при этом их совершенно не интересовало, кому попадет приглашение. Так что пока я добрался до своего класса, мои карманы топорщились от цветных флаеров.
Однако все мои мысли были заняты предстоящим концертом, который был назначен на вечер. Еще со вчерашнего дня на всех стенах были расклеены красочные плакаты на которых красовался логотип группы и затемненное фото всех членов. Исключая меня, так как я был, по выражению Гато, «секретным оружием».
В коридоре второго этажа царило невероятное оживление: все стремились услышать и увидеть главный талисман нашего класса – Кагамине Рин.
До открытия караоке был целый час, поэтому в класс не пускали никого, кроме организаторов. Я хоть и не участвовал в работе, но меня все равно затащили в класс, в качестве бесплатной рабсилы. Я в поте лица таскал столы и стулья для зала, пока в моих мыслях было только увидеть Рин. Изначально я вообще не хотел приходить в класс и посвятить все оставшееся время работе с группой, но с самого утра на душе скребли кошки.
Сегодня Рин, как и я, впервые выступает одна. Мне хотелось убедиться, что она чувствует себя уверенно, но мне было несколько не по себе. Что если это только я так переживаю, а Рин прекрасно справляется с волнением? Значит ли это, что я до сих пор зависим от нее?
Я с головой ушел в эти мысли, и когда меня попросили принести из туалета швабру, я бездумно толкнул первую попавшуюся дверь, совершенно не обратив внимания на неправильную табличку.
– Кья!
Знакомый голос эхом отскочил от кафельных стен, и я в изумлении уставился на раскрасневшееся отражение Рин. Она стояла напротив зеркала в пышном розовом платье с оборками, вот только молния на спине была застегнута лишь на половину, предоставив мне возможность любоваться на худенькие лопатки.
– Уйди! Извращенец, это же женский туалет! – звонко воскликнула Рин, выводя меня из ступора.
– А, прости я не… – фразу я так не досказал, поскольку заметил, что по щекам сестры струятся мокрые дорожки слез.
– Рин, что случилось?! – беспокойство ледяной иглой кольнуло сердце, и я, забыв где нахожусь, приблизился к сестре.
– Ничего! Уйди! Не приближайся! – в голосе Рин звенели истеричные нотки. Я не оставил бы её в таком состоянии даже под дулом пистолета. Не обращая внимания на угрозы Рин, я положил ладони на её покатые плечи и крепко прижал к груди.
Сестра тут же затихла, но я чувствовал, что она все еще дрожит.
– Тише, Рин, – прошептал я, – Я не сделаю ничего плохого, ты можешь мне верить.
Сестра всхлипнула и, уткнувшись носом в мою рубашку, зарыдала. Я гладил её по голове, сам едва сдерживаясь. Глаза сухо щипало. Так было всегда – когда Рин плакала, я словно резонировал с ней. Будучи безразличным к женским слезам, я не мог выносить её плача.
– П…прости, – невнятно пробубнила Рин, немного успокоившись.
– Ничего, – ответил я, не торопясь выпускать её из своих рук. – Но скажи, в чем дело.
– Это…очень стыдно, – Рин начала утирать слезы, и я только сейчас заметил, что она сделала макияж.
– Вот, – я вынул из кармана носовой платок и протянул его Рин.
– Спасибо, – девушка повернулась к зеркалу, чтобы подправить неровности. – На самом деле я очень волнуюсь/.
– Волнуешься? – переспросил я, стараясь смотреть куда угодно кроме полуобнаженной спины Рин, но взгляд то и дело возвращался к ней.
– Ведь сегодня мой дебют, точнее дебют сольного выступления, – Рин стерла с лица потекшую тушь и снова начала подводить ресницы, но мне было все равно, что она делает. Едва я услышал, что Рин также нервничает, выступая порознь, как на сердце тут же потеплело.
– Я уверен, что у тебя все получится.
– Спасибо, Лен, – наши глаза встретились в отражении, и у меня перехватило дыхание.
– Я, пожалуй, пойду, – я уже хотел соблюсти приличия и покинуть туалет.
– Постой, – одно слово сестры приковало меня к полу. – Ты мне не поможешь?
Рин уже пришла в норму и небрежно повела плечами, показывая, что ей нужно помочь с застежкой.
– Ладно, – мой голос внезапно охрип, когда я на ватных ногах подошел к сестре. Она проворно убрала короткие светлые пряди волос, открыв мне для обзора еще и шею. Мой взгляд пробежал по выступающим косточкам позвоночника, после чего я осторожно потянулся к молнии и взялся за собачку. Однако замок не сдвинулся ни на йоту, и тут же стало понятно, почему Рин не может застегнуть платье – молния основательно зажевала ткань.
– Ну, что? – Рин попыталась сама взглянуть на положение дел, на что я несколько резковато ответил: «Не двигайся»
Сестра вновь встала ровно, а я понял, что молнию придется расстегнуть заново. Я вновь ухватился за собачку, невольно прикоснувшись костяшками пальцев к спине сестры. Её кожа была гладкой, словно теплый шелк, и я наслаждался этой близостью те мгновения, пока расстегивал молнию. В ушах шумело, будто я поднимался на высокую гору. Когда платье было расстегнуто полностью, во рту у меня пересохло – стали видны ямочки над поясницей, а прямо под ними кружевная резинка трусиков.
– Эй, Лен! – сестре явно не понравилось, что я так долго вожусь с молнией. – Я же на выход опоздаю!
Рин уже хотела повернуться, но я поспешно удержал её на месте, вновь сжав хрупкие плечи. Лицо мое пылало, а тело сотрясала мелкая дрожь. Воротник зимней формы душил как никогда до этого.
– Лен? – Рин осторожно коснулась моей руки, и я поспешно отдернул её. – Ты в порядке?
Наши взгляды вновь пересеклись в отражении, и что-то было в моих глазах, отчего Рин покраснела.
– Готово, – с трудом выдавил я и быстро застегнул молнию, пряча под шелковой тканью белоснежную кожу сестры.
– Спаси…бо, – сияющая Рин отвернулась от зеркала, но туалетная комната была уже пуста.
========== Такт 6: Рок-н-ролл ==========
Холодная струя воды с шипением вырывалась из крана и мгновенно исчезала в сливном отверстии раковины. Уже некоторое время я неотрывно следил за ходом воды, безуспешно пытаясь успокоиться. Будучи уже почти взрослым парнем, я понимал, что со мной происходит. Такое случалось и раньше, но обычно почти сразу отпускало. Однако сейчас…
Тело горело огнем, особенно нижняя его часть. Организм требовал разрядки, но я все еще тешил себя надеждой, что все обойдется. Перспектива мастурбации в школьном туалете казалась мне просто абсурдной. Я же не герой какой-нибудь эроге, которого обязательно прервут в самый ответственный момент. Я постарался думать о чем-нибудь нейтральном. Однако, перебирая струны на воображаемой гитаре, я невольно возвращался в соседнюю комнату, где располагался женский туалет. Пальцы все еще помнили тепло и мягкость кожи Рин. Образ её ровной белой спины, матово светившейся в тусклом свете ламп, оттиском отпечатался в моем сознании.
– Черт… – с досадой прошипел я, когда опустил взгляд и понял, что ситуация лишь усугубилась. Похоже придется прибегнуть к последнему средству. Я решил закончить с этим поскорее и, громко щелкнув замком, уединился в кабинке. Однако после нескольких минут легче не стало. Я старательно думал о Миками, но даже наш последний взрослый поцелуй не вызывал тех эмоции, что я испытал в той комнате рядом с Рин. Я зажмурил глаза, и в голове тут же возник образ хрупкой фигурки в расстегнутом платье.
– Рин… – неосознанно прошептал я, чувствуя, что близок к разрядке. Оставалось совсем немного дожать. Я вспомнил прикосновение её прохладных пальцев в своей коже и кончил от одной мысли, что это её рука сейчас сжимает мой член. С трудом выровняв дыхание, я вытер руки и смыл улики моего занятия в унитаз. По телу разливалась приятная слабость, но тут в голове запоздало прозвучал ехидный голос: «Ты что, мастурбируешь на родную сестру?»
Стоило мне представить испуг и непонимание в глазах сестры, если бы она узнала обо всем, как сердце болезненно вздрогнуло. Горло сдавил чудовищный спазм и я, задыхаясь, склонился над унитазом.
«Это ненормально, нет, не так. Это аморально. Ужасно. Отвратительно. Чертов извращенец. Ты мог выбрать любую девушку или кого-нибудь из айдолов, на них ежедневно спускают все подростки страны, но ты решил выбрать для этого родную сестру. Ты просто больной, » – голос не переставал насмехаться надо мной, пока я не выблевал весь свой завтрак, а вместе с ним кажется еще и половину внутренних органов.
Когда я, пошатываясь добрел до раковины, то с трудом открыл кран, и тут же сунул под него руки. Ледяная вода немного успокоила, но в душе остался неприятный осадок. Жутко было не от того, что я сделал. А от того, как легко на месте моей законной девушки я представил мою близняшку. То есть, если копнуть глубже, то я подрочил на самого себя.
Словно со стороны я услышал короткий смешок и затравленно огляделся. Но через секунду понял, что этот звук вырвался из моего рта. Еще через мгновение он перерос в нервный смех, эхом отскакивающий от холодных кафельных стен. Поздравляю, приятель. Теперь ты извращенец в квадрате!
Не знаю, сколько бы я еще провел в таком состоянии, но тут в кармане завибрировал телефон. Я с трудом прекратил смеяться и открыл истеричное сообщение от Миками. Спектакль вот-вот должен был начаться, а я обещал посмотреть на её мастерскую игру спящей принцессы. Прежде чем покинуть туалет, я еще раз тщательно вымыл руки, но душевного равновесия мне это не прибавило.
***
Насладиться дебютом Рицуко я мог и в последние пять минут представления, поэтому продвигался к спортзалу самым долгим маршрутом, при этом старательно избегая моего классного кабинета. Но стоило мне услышать знакомое пение, и ноги сами понесли меня к гостеприимно распахнутым дверям. В классе было не протолкнуться, ученики из параллели и даже из других школ разместились за столиками, а тем, кому не хватило места, просто стояли у стен. На огромном экране позади сцены калейдоскопом крутилась караоке запись старой, но все еще популярной песни.
(Включаем: Kyary Pamyu Pamyu – PONPONPON)
Нежный и чистый, словно перезвон колокольчика, голос моей сестры никого не оставлял равнодушным.На щеках Рин играл счастливый румянец, она улыбалась всем и каждому в этом зале, призывая их забыть смущение и петь вместе с ней.
Я неотрывно следил за тем, как сестра радостно танцует и дурачится на сцене, идеально отыгрывая роль беззаботной девочки, какой в сущности она и являлась. Сейчас никто бы не узнал в ней ту, рыдающую у меня на груди девушку.
Песня закончилась, и класс утонул в овациях. Я продолжал смотреть на Рин, но тут наши глаза встретились. В небесной синеве зажегся огонек радости, и сестра метнулась со сцены. Я видел движение её губ. Она произнесла мое имя. Тело содрогнулось словно от удара током, и я опрометью бросился из класса, расталкивая фанатов Рин. За шумом толпы мне показалось, что я слышу, как она зовет меня, но это заставило меня бежать лишь быстрее.
Я не должен быть рядом с ней, не должен даже смотреть, а уж тем более прикасаться. После того, что произошло в туалете, сначала женском, а потом мужском. Я не мог смотреть ей в глаза.
***
Как ни странно, спортивный зал, где происходило действие «Спящей красавицы», стал для меня спасительным. Он не был заполнен даже на четверть, и даже те, кто пришел, откровенно скучали, наблюдая очень любительскую игру актеров.
Исполнитель роли принца постоянно забывал слова, и ему не помогали даже подсказки суфлера. Моя девушка, загримированная по последнему слову моды, возлежала на импровизированной кровати, в которой нетрудно было узнать кушетку из медпункта, покрытую бархатными шторами из кружка художественной самодеятельности. Во вторую половинку этих занавесок был закутан принц. Кому-то эта буффонада могла показаться ужасной, но мне было все равно, что происходит на сцене. В ушах все еще звенела песня Рин, а перед глазами стояла её светлая улыбка.
От этих неправильных мыслей меня отвлекло шушуканье в зале. Оказалось, что настало время кульминационного момента спектакля – поцелуй любви. Я сидел в первом ряду и прекрасно видел, как принц опустился коленом на ложе принцессы, нагинаясь для поцелуя, при этом по его смазливой физиономии расползлась похабная ухмылка. Стало ясно, для чего этот горе-актер взялся за главную роль.
Мне стало противно и даже немного жаль бедняжку Рицуко. Принц так присосался к её губам, что ни о каком целомудренном поцелуе даже не было речи. Я увидел, как нахмурилась Миками, а её тонкие пальцы судорожно сжали алый бархат покрывала. Наконец поцелуй подошел к концу, и девушка почти что сразу открыла глаза. Принц слащаво улыбнулся ей и урвал еще один поцелуй, на этот раз руки. По лицу Рицуко прошла дрожь отвращения; я видел, что она с трудом подавляет желание вытереть губы.
Спектакль закончился, раздались вялые хлопки. Актеры вышли на поклон, за сценой уже мелькнул солист «Bad Boys». Вероятно Гато уже не находил себе места, поскольку нужно было перестраивать сцену под грядущий концерт. Наконец, труппа отправилась за кулисы, и я последовал за ними.
– Лен-кун! – стоило мне ступить в тень высоких портьер, как на меня налетела Миками. Её безупречный макияж был изрядно испорчен слезами.
– У вас была хорошая постановка, – начал я для приличия, но Рицуко яростно помотала головой.
– Это было ужасно! Никто не помнил слов, пришло совсем мало людей, но самое ужасное… – она не закончила и, вцепившись мне в пиджак, зарыдала. Я рассеяно гладил её по спине, думая лишь о том, как долго мне придется быть её жилеткой.
– У-у-у-у, он был…был таким… – невнятно бормотала девушка. – Так противно…
– Ты о том поцелуе? – осведомился я. – Все уж позади, успокойся.
– Нет, ты не понимаешь! – я никогда не видел свою девушку в такой ярости. – Он поцеловал меня совсем не как влюбленный! И его… – Рицуко залилась стыдливым румянцем. – Его язык был таким скользким!
Мне оставалось только посочувствовать и прибегнуть к терапии.
– Идем, – я потащил Рицуко к ближайшей двери. За ней обнаружилось подсобное помещение, доверху наполненным всяким спортивным инвентарем.
– Лен-кун? – Миками обеспокоено всхлипнула. – Зачем мы…?
– Ты же хочешь забыть о том, что тебя касался посторонний парень? – замок на двери был сломан, так что пришлось её лишь прикрыть.
– Конечно, я хочу… – начала Рицуко, но я не дал ей договорить, прижав к корзине для мячей. В карих глазах мелькнул испуг.
– Не бойся, – я погладил нежную щеку, приподнял её подбородок двумя пальцами и легонько поцеловал в губы.
– Нннм…нет, Лен-кун! – Миками мотнула головой разрывая поцелуй. – После того, что было на сцене, я такая грязная…
Её слова меня рассмешили. Я-то был гораздо грязнее.
– Не говори ерунды, – я вновь завладел её губами, сминая их и раздвигая языком. Во рту девушки было тепло и приятно, и я позволил себе намного больше, чем тогда в классе. Жадно терзая мягкие девичьи губы, в попытке избавиться от навязчивых мыслей о Рин.
– Ха…аха… – я оторвался от Миками, и вовремя подхватил её обмякшее тело. Щеки горели смущением, но я видел, что ей понравилось.
– Что, ноги не держат? – улыбнулся я, аккуратно усадив её на пыльную стопку гимнастических матов. Я только сейчас заметил, что она так и не переоделась и все еще была в длинном платье со шнуровкой.
– Да, немного, – Миками стыдливо прятала глаза и нервно теребила рюши на платье. – Вот только это был не прямой поцелуй.
– О, боже, снова ты за свое?! – я едва не закатил глаза. Как же утомляют эти девчачьи условности. – И теперь тебе хочется прямой?
Я задал этот вопрос, и голос мой был полон сарказма, но Миками вдруг покраснела и кивнула. Подобная смелость меня несколько удивила.
– Что ж тогда, – я опустился рядом с ней. – Может сама попробуешь?
Рицуко покраснела до корней волос, но все-таки кивнула и неуверенно потянулась ко мне. Неумело обхватила меня за щеки и зажмурившись, робко коснулась моих губ. В этот момент я перехватил инициативу, углубляя поцелуй, и касаясь её языка. Таких чувственных поцелуев у нас еще не было, и это распаляло еще сильнее.
Плохо соображая, я повалил девушку навзничь, а мои пальцы уже распутывали шнуровку корсета. Миками испуганно вздрогнула, когда я сжал её маленькую грудь.
– Л-лен-кун? – девушка попыталась отодвинуться от меня, но я вновь обхватил её подбородок ладонью, открывая доступ к тонкой, лебединой шее и хрупким ключицам. Я принялся целовать новую для меня область, не обращая внимание на слабые попытки Миками оттолкнуть меня. Второй раз за день, мне нужна была разрядка.
Все это могло бы закончиться очень плохо, если бы в кармане пиджака не завибрировал телефон. Я с неохотой прервался и раздраженно раскрыл свою старенькую раскладушку.
– Алло…
– Кагамине, где тебя черти носят?! – крик Гато был слышен даже без громкой связи. – Нам играть через два часа, а ты…
– Не нужно так нервничать, семпай, – с я трудом пробился через плотный поток нецензурных выражений. – Буду через пять минут.
– Немедленно! – голос солиста совсем не солидно поднялся до истеричных ноток, и Гато бросил трубку. Я тяжело вздохнул и вернул аппарат в карман.
– Лен-кун? – я почувствовал вопрошающий взгляд Миками. – Что-то случилось?
– Ничего, – я даже не взглянул в её сторону, сейчас меня заботил только концерт. – Прости, я должен идти.
– Жаль, я надеялась, что мы сходим в твой караоке-класс…
«Куда угодно, только не туда, » – с тоской подумал я.
– Если тебе хочется иди одна, у меня дела, – я уже направился к выходу из подсобки, но внезапно произнес:
– Приходи сегодня на концерт «Bad Boys», я там тоже буду.
– Хорошо, – Миками как всегда была покорна.
***
– Кагамине, да что с тобой сегодня?! – мелодия оборвалась на середине. – Ты же в ноты не попадаешь!
Я устало поднял взгляд на Симу – второго гитариста, он просто кипел изнутри. Это была уже третья попытка отыграть наш репертуар. До выхода оставалось меньше полутора часов, а я позорно тормозил всю группу, словно какой-то дилетант.
– Чего уставился, салага?! Может тебе прописать?! – парень угрожающе двинулся в мою сторону.
– Эй, прекращайте! – Гато поспешил вмешаться. – Остынь Сима, он просто…
– Он прав, семпай, – я аккуратно снял с себя басуху и отложил в сторону. – Мне нужно вправить мозги.
– Ты что это? – пирсингованные брови Гато взлетели вверх.
– Ударьте меня, Сима-сан, – я выжидательно уставился на гитариста, но тот мгновенно стушевался.
– Слушай, Кагамине, если ты все понимаешь, то…
– Врежьте мне! – перебил я его. – Или слабо?
Губы исказила презрительная усмешка.
– Ах ты…!
Правую скулу обожгло как огнем, на пару мгновений я утратил чувство равновесия и отступил к стене. Во рту появился неприятный металлический привкус.
– Сима, какого хера творишь?! – Гато поспешил оттащить гитариста подальше. – Он же тебя просто спровоцировал!
Пока лидер читал морали Симе, ко мне подошли остальные члены группы.
– Ты как? – Широ сжал мое плечо. – Может в медпункт?
– В порядке, – я машинально слизнул кровь с разбитой губы. – Теперь я хоть немного похож на плохого парня?
Я и не думал, что это сработает, но после удара в моей голове все действительно встало на место. Лишние мысли и угрызения совести заползли поглубже в подсознание, уступив место музыке. Мы управились с программой за полчаса, а потом еще час нам подбирали одежду.
В качестве главного гримера и костюмера выступала девушка Гато – Нанами. Это была слегка сумасшедшая очкастая отаку, которая в первую нашу встречу принялась ерошить мои волосы и заглядывать в глаза, поскольку не сразу поверила, что это они настоящие. А когда убедилась, что я натуральный блондин, то пришла в неописуемый восторг.
– Да ты же просто создан для косплея! – глаза за стеклами очков сверкнули маниакальным блеском.
Вот и сейчас она гоняла меня по тесной гримерке, пытаясь напомадить мою голову лаком.
– Нанами-сан, я же сказал «нет»!
– Ну, Кагамине-кун, ты же будешь выбиваться из общего стиля группы! – кричала девушка, энергично потрясая баллончиком с лаком. Остальные парни были уже уложены и лишь посмеивались над моими жалкими попытками избежать зачесывания волос.
– Почему я не могу пойти так?! – я с трудом вырвался из цепких пальцев сумасшедшей отаку, и, тяжело отдуваясь, попытался убрать с глаз длинную челку.
– Стой! – внезапно завопила Нанами, отчего все в комнате вздрогнули. – У меня идея! Все кроме Кагамине-куна – вон!
Очкастая вытолкала ничего не понимающих парней из гримерки и победоносно щелкнула замком. Я судорожно сглотнул. Все идеи этой девушки относительно меня всегда оказывались слишком безумными.
– А теперь, Кагамине-кун, начнем твое перевоплощение! Раздевайся!
***
Рицуко сидела в караоке-баре, и мечтательно посасывала соломинку от коктейля. Напиток был уже дано выпит, но девушка, казалось, не замечала этого. Все её мысли сейчас были о светловолосом мальчике, по имени Лен. Впрочем, Рицуко вообще редко думала о чем-то, не связанным с Кагамине.
Они встречались уже две недели, и эти четырнадцать дней были счастливейшими в жизни Миками. Она не просто виделась и разговаривала с Леном, но и ходила на свидания и даже целовалась! О, поцелуи с Леном были совершенно особой темой. Чего стоит то, что случилось сегодня в полутемной подсобке. Миками никогда не видела Лена таким настойчивым, и эта его настойчивость даже немного пугала и волновала одновременно. Щеки Рицуко вспыхнули жарким румянцем, когда она вспомнила его прикосновения. Губы сами собой растянулись в блаженной улыбке.
– …ните, извините! – девушка испуганно вздрогнула, обрывая полет фантазии. Оказалось, что кафе уже закрывается.
– Да, конечно, – Рицуко поспешила покинуть класс. Школьные коридоры, залитые оранжевым закатным светом, почти опустели.
– Неужели фестиваль уже закончился? – спросила Миками сама себя, внезапно вспомнила о словах Лена. – Концерт рок-группы!
Миками сорвалась с места и устремилась в спортзал. Сердце выпрыгивало из груди, но не из-за бега, а из-за того, что там она вновь увидит своего любимого Лена.
– Рин, а ты не пойдешь? – одноклассницы уже закончили уборку класса и собрались на концерт.
– Ты же знаешь, что я не люблю рок, – фыркнула Кагамине, стягивая с ноги гольф.
Она только сейчас смогла отделаться от многочисленных почитателей её песен, и переодеться.
– Ну, Рин! Пошли! Будет весело!
– Да, я слышала, что у «BB» новый басист! Неужели тебе не интересно, кто это?
– Ладно-ладно, – Рин расстегнула молнию на спине. – Идите, я вас догоню!
Когда она вылезла из платья, то в комнате уже никого не было. Рин в раздражении швырнула одежду на пол, оставшись в одном белье. Голова гудела от перенапряжения. Мероприятие прошло на ура, даже директор заходил увидеть самое популярное место на фестивале, но Рин безумно устала. Так долго и много она еще не пела, а тут еще и толпы фанатов…
– Ох, не завидую я айдолам, – девушка потянулась и зевнула. Еще её беспокоил брат. Она видела его во время открывающей песни и хотела узнать его мнение, но Лен сбежал словно спасался от кого-то. Рин подняла голову и встретилась со своим отражением. Почти что копия.
– Братец, ты дурак! – заявила она отражению и проказливо показала язык. И тут совсем не кстати на ум пришла сцена в женском туалете, и тот странный взгляд брата, от которого
ей стало как-то не по себе. Рин помотала головой и решительно хлопнула себя по щекам:
– Хватит себя накручивать!
Девушка собрала с пола одежду и, затолкав её в сумку, облачилась в школьную матроску. На часах было почти восемь вечера, когда Рин вышла из класса и неохотно поплелась в сторону спортзала. Ей совершенно не хотелось идти и слушать эту разрывающую уши музыку. С гораздо большим удовольствием она отправилась бы домой и приняла горячую ванну. Однако ей стало интересно, кто же этот новый басист любимцев всей школы.
Тонкие двери не могли заглушить восторженные вопли толпы и умопомрачительные гитарные соло. Рин осторожно приоткрыла дверь и юркнула в зал. Ослепшая и оглохшая, она начала проталкиваться к сцене, где в свете софитов чернели силуэты музыкантов.
Последние аккорды электрогитары пилой резанули по ушам – композиция закончилась. Толпа разразилась оглушающим ревом и овациями. Кагамине кое-как нашла себе место у стены и, щурясь от яркого света, устремила взгляд на сцену.
Высокий парень с гривой темных волос что-то орал в микрофон. Его худую грудь обтягивала майка-сеточка, и сверху был наброшен пиджак потрепанного черного гакурана. Рин скривилась от такого дурновкусия. Лично её никогда не привлекали плохиши, ведь её идеалом был прекрасный и благородный принц. От размышлений её отвлекло резкое вступление барабанщика, больно ударившее по ушам. Рин с раздражением глянула на сцену.
(Включаем: UVERworld – Core Pride)
Слева от тощего солиста стоял новый член группы BB. Ниже всех остальных, но единственный, чьи волосы были светлыми от рождения, а не от осветления. Под потрепанным пиджаком была надета кричаще-желтая майка, а ловкие пальцы, мастерски пробегающие по струнам бас-гитары, были неряшливо замотаны в бинты.
Растрепанные светлые волосы придавали ему немного дикий и одновременно милый вид. Лицо украшали несколько пластырей, и в уголке плотно сомкнутых губ темнела небольшая ранка.
Рин совершенно не вслушивалась в слова песни, её внимание целиком и полностью было приковано к брату. К его перебинтованным пальцам, к его хулиганской форме, к его глазам, которые горели невероятным непокорным огнем. Тихий и правильный Лен сейчас был настоящем бунтарем, который прекрасно гармонировал с остальными членами группы.
Завершающие аккорды молнией прорезали воздух, и рев сотен учащихся сотряс спортзал. По реакции толпы Рин поняла, что долгожданный концерт подошел к концу. Солист группы что-то говорил, пытаясь перекричать своих же фанатов, но это у него не получалось.
– Лен! Лен! Лен! – скандировали школьники, особенно упорствовали девушки. Им явно пришелся по душе новый басист.
Вдруг Рин увидела, что Лен подошел к краю сцены и вытащил из толпы какую-то брюнетку. Девушка ужасно стеснялась, но парень со смехом обнял её, а дальше…
Фанатки ахнули и завопили в один голос, устремившись к сцене. А Рин внезапно поняла, что не может произнести ни звука, наблюдая как её брат-близнец бесстыдно целует одну из своих фанаток. Сейчас уже было не важно кто она, главное что её пальцы ерошат его светлые волосы, а он крепко прижимает её к себе.
Разгневанные девушки хотели уже взобраться на сцену и хорошенько проучить нахалку, но Рин уже не видела, что там было. Она с трудом выбралась из толчеи и выбежала в коридор. Сердце колотилось как сумасшедшее, а колени дрожали, словно перед выходом на сцену.
Кагамине, спотыкаясь, бросилась к ближайшему туалету. Дрожащими руками закрылась в кабинке и истерично разрыдалась. Никогда она еще так не ревновала своего брата.
Комментарий к Такт 6: Рок-н-ролл
Дорогие читатели! Прошу прощения за длительный перерыв в главах. Вот, наверстываю упущенное. Образ Лена в этой главе многим может прийтись не по душе, но напомню, что в жанрах “ангст” и взрослый рейтинг, поэтому не обессудьте. Ах да, еще и селфцест. Короче растление малолетних и Роскомнадзор уже выехал за мной.
========== Такт 7: Сюита ==========
Февраль подходил к концу, но воздух уже прогрелся южным солнцем. Не сегодня-завтра зацветет слива, а там и до сакуры рукой подать. А вместе с тем и до выпускного из средней школы. Поэтому, вместо того чтобы наслаждаться весной, светловолосая девушка по имени Рин корпела над учебниками в своей комнате.
Выпускные экзамены – очень важный этап в жизни школьника, об этом талдычили почти на каждом уроке, что уже порядком надоело. Однако, Рин прекрасно понимала, что учителя правы, поэтому мужественно сражалась с геометрическими задачками. Точные науки никогда не были её сильной стороной, а вот литературу и японский она любила. Чего не скажешь об её исключительно математическом брате-близнеце.
Рин оторвала взгляд от опостылевшего учебника и взглянула на часы. Почти семь. И где носит этого Лена? Впрочем, Рин предпочла бы не знать где. Зато она догадывалась с кем. После памятного фестиваля, почти полтора года назад, когда Лен выступил как басист группы «Bad Boys», редкая девушка не пыталась признаться ему в любви, настолько он очаровал их своей харизмой. Поэтому, братец менял подружек, как перчатки. Рекорд его отношений был – три за неделю. Он и раньше был популярен, но теперь это превратилось в какую-то эпидемию, и лишь одна Рин имела иммунитет от болезни под названием «Лен Кагамине». А, впрочем, имела ли?
– Глупый брат, – прошипела она и раздраженно сдула со лба светлую прядку волос. После пары минут бесплодных попыток сосредоточиться на подготовке, Рин с досадой отбросила карандаш и, оттолкнувшись босой ногой от стола, отправилась в странствие по комнате на своем любимом кресле с колесиками. Через пару минут помещение заполнилось звуками скрипки. Совсем недавно Рин, как и большинство её ровесниц, подсела на песни одного очень популярного айдола.
(Включаем: KAITO – «Cantarella»)
Девушка вскочила и закрутилась по комнате, вальсируя и выделывая невероятные па. Сейчас она была не выпускница средних классов, а прекрасная принцесса, и впереди её ждала встреча не с геометрическими задачками, а с парнем своей мечты – прекрасным принцем.
