Текст книги "Эйфория (СИ)"

Автор книги: mythstoorfoot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Полагаю, сегодня мы не попадём на работу вовремя.

Когда она вернулась в спальню, Норман сидел прямо и тёр лоб. Она остановилась и стала ждать, когда он её заметит. Он заметил и, смущённо улыбаясь, похлопал по кровати рядом с собою, приглашая её сесть. Она приняла приглашение.

– Ну? – произнесла она. Комната была полна золотого света.

– Ну, – протянул он, медленнее. Он искоса взглянул на неё, пока она сидела пристально смотря на стену. Она выглядела растрёпанной после минувшей ночи: её волосы были взлохмачены, а вокруг глаз осыпалось немного туши. Свет лился из окна и окружал её ореолом. Норман подумал о том, что она красива, как бабочка в свой непродолжительный период великолепия. – Думаю, сегодня мы должны остаться здесь, – удалось сказать ему.

Мелисса посмотрела на него.

– Я не хочу поворачивать назад. Мне не следовало говорить тебе о том, что я сделал. Мне не следовало показывать тебе то видео. Они ищут меня, а теперь будут искать и тебя тоже. Я подверг тебя опасности, и мне жаль. Я не рассуждал здраво, но это не оправдание. Боже, мне так жаль. Всё случилось не так, как мне того хотелось, но… я рад, что ты здесь, – он уткнулся в простыню, избегая её глаз. – Знаю, у тебя не такой большой выбор. Поможешь мне?

– Да, – сказала она, почти тут же. Он поднял взгляд, чтобы увидеть, как она внимательно смотрит на него, а её глаза ярко сияют, словно солнечный свет. Он вынужден был отвернуться от его интенсивности.

Кровать изменила форму под ним, когда она встала. Он мог сказать по её мягким шагам по грязному ковру, что она вышагивала взад-вперёд по полу.

– Если мы действительно хотим это сделать, – начала она в такт звукам шагов, – если мы действительно хотим взяться за ФБР – безумие, как оно и звучит, – нам нужно с чего-то начать. У нас есть какие-то зацепки, кроме видео от твоего странного информатора? Cколь высоких постов, по-нашему, это касается?

Норман посмотрел вниз на свои пальцы, сплетённые на его коленях.

– Других зацепок нет. По крайней мере, ни одной не могу вспомнить. Рейни, возможно, знает больше, но если и так, он пока не готов поделиться этим со мной. Но я как-то сомневаюсь. Есть у меня чувство, что этот парень кладёт все яйца в одну корзину.

Он посмотрел вверх на Мелиссу, наблюдающую за ним. Даже не намериваясь делать это, Норман вдруг начал улыбаться. Она улыбнулась в ответ. Они были немного смущены, но также и взволнованы. Это казалось настоящим, правильным: наконец-то заниматься этим, говорить прямо о чёрной туче, всюду следующей за ними так долго. Для Нормана это было похоже на перерыв от дождя после грозы, и всё, что он мог сделать, – надеяться, что у него он будет достаточно длинным, чтобы успеть просохнуть.

– Действительно настолько очевидно, что я на триптокаине? – спросил он внезапно.

Она посмотрела на него, не произнеся ни слова.

Он вздохнул и поднялся.

– Вчера ты спросила, сижу ли я на наркотиках, прежде чем я успел хоть что-то сказать тебе. Было похоже, будто ты ждала момента, чтобы задать этот вопрос, с самой первой нашей встречи. Это так очевидно?

Мелисса не осознала, что её тело стало напрягаться. Но она почувствовала, как её мускулы расслабились, когда он посмотрел на неё: такой жалостливый, удручённый в своей помятой рубашке и испариной прошедшей ночи. Никогда прежде она не видела его таким ничтожным. Это почти причиняло боль. По какой-то причине она почувствовала непреодолимое желание пойти и коснуться его.

– Ну, – начала она, – были симптомы. Сигналы. Я знаю достаточно о наркозависимых, чтобы определить – что-то не так. Да, я подозревала.

Он кивнул, пытаясь принять этот факт, но не понимая по-настоящему, что он значил. Внезапно комната показалась гораздо холоднее. Отступая к поцарапанному и покрытому щербинами столу, чтобы взять куртку, которую он туда бросил прошлым вечером, Норман случайно выглянул за занавески переднего окна номера. Парковка была безжизненна. Поворачиваясь обратно, чтобы встретиться лицом к лицу со своей напарницей, Норман надел куртку, пожав плечами, чтобы она лучше села, и задумался о пустом, невесомом чувстве, что он испытывал: будто бы он плыл над самой землёй. Казалось, если он просто сможет найти нечто, на что сможет встать на якорь, то может будет способен выцарапаться на сушу.

– Может, позвонить в штаб-квартиру и объяснить, почему мы не там? – произнесла Мелисса. Она наклонилась над кроватью и стала рыться в своей сумочке.

– Отговорка, – сказал Норман. – Как прогул дня в школе. Мне нравится.

Мелисса уже набирала номер. Она закончила и передала телефон Норману.

– Форрестер, – объяснила она.

Джейден стрельнул на неё глазами.

– Эй, он твой босс.

Он приложил телефон к уху. После одного гудка ответили.

– Форрестер, ФБР.

– Сэр, это агент Джейден.

– Джейден! Где, чёрт возьми, ты и Донахью?

– Сегодня мы работаем над делом вне офиса, сэр.

– Какой бы хернёй вы не занимались, лучше, чтобы она того стоила. Пока вы оба копаетесь, мы уже потеряли единственную зацепку по этому проклятому делу.

– Сэр?

– Эббот мёртв. Парень с которым вы встречались. Этим утром его нашли в доках с перерезанным горлом.

Норман почувствовал, что язык у него во рту стал свинцовым. Теперь он резко грохнулся на землю.

– Вяжите уже, чёрт подери, с этим, я вам это говорю. Вы оба профессионалы, но из-за этого дела выглядите как парочка идиотов-выпускников. Мне нужна другая зацепка к концу этого дня.

Связь оборвалась. Джейден бросил телефон на кровать.

– Что он сказал, Норман? Норман?

Норман сделал шаг назад. Воздух вокруг него был холодным, а немногим раньше, свет в окне потускнел.

– Крис Эббот мёртв, – произнёс он.

– Что?

Он прочистил горло.

– Крис Эббот мёртв, и это моя вина. Всё это моя грёбаная, проклятая вина.

Мелисса не знала, как реагировать. Норман пристально смотрел на свои руки, его глаза были стеклянными, дыхание – учащённым. Она сделала шаг в его сторону. Его голова резко поднялась, чтобы встретиться с её глазами, и их взгляды на краткий миг сошлись в битве.

Не делай этого, Норман.

– Мне нужно отсюда выбраться, – он качал головой. Прежде, чем она смогла схватить его, он качнулся к двери, рывком распахнул её и ринулся наружу.

Мелисса добралась до порога и остановилась. Лило. Небо было расколото на ленты мерзких, серых туч, и лишь намёк на голубое небо увядал вдали, а дождь уже начался. Она не знала, как не заметила этого раньше, потому что вокруг грохотало, словно мимо проходил армейский полк. Джейден был на полпути к подножию лестницы и уже промок. Мелисса крепко сжала кулаки и выбежала вслед за ним.

– Куда ты собрался? – выкрикнула она. Она не была уверенна, услышал ли он её за звуками дождя, пляшущего по металлу, бетону, стеклу. За считанные секунды она продрогла до костей, а её волосы налипли на лицо.

Он добрался до её машины, стоящей посреди парковки, а затем, казалось, замешкался. Прислонясь к капоту, он начал оглядываться по сторонам, как будто ища яркий, неоновый знак выхода где-то в дымке тумана. В этот момент он копался в своём кармане, и она знала с какой целью. Дождь волнами отскакивал от него.

Мелисса настигла его и схватила за промокшую руку. Норман поднял на неё глаза.

– Не делай этого, Норман.

Он вырвался из её хватки.

– Норман, – произнесла она, на этот раз громче.

Он поднял голову к небу. Дождь стекал по его лицу, забираясь под рубашку, капая с рукавов. Он позволил этому ощущению захлестнуть себя, будто его тело было не больше, чем потоком бегущей воды, которая просто могла утечь куда-то далеко. Опуская голову, он раскрыл ладони и держал их так, пока стекловидные нити дождя не вымыли из него все чувства. Он почувствовал слова, клокоча вырывающиеся из него, прежде чем он смог постичь их.

– Люди, которых мы должны защищать – мы должны, и всё, чего хотел я, – а это грёбаное бюро не помогает, делает всё лишь хуже. Оно прозёвывает каждую чёртову вещь, которой касается.

Болезненная улыбка искривила его губы. Он быстро моргал, и Мелисса видела капли дождя, повисшие на его ресницах. Внезапно она осознала, насколько ей холодно.

Они оба выглядели как мокрые крысы. Его обувь была полна воды, а ворот рубашки прилип к коже. Она снова взяла его за руку, и нашла своей ладонью – его. Она крепко держала её, несмотря на окружающую влажность. Сделав шаг ближе, она смогла почувствовать сыроватый жар его дыхания на своей мокрой коже. Прежде, чем он смог возразить, она притянула его к себе и обхватила руками, принимая ощущение его дрожащих рук и крепкой груди под промокшей одеждой.

Они стояли так некоторое время: перед её машиной, под продолжающим барабанить по их головам дождём. Хотя он не мог с уверенностью утверждать это, Мелисса слушала сердцебиение Нормана, громко раздававшееся под её ухом. И хотя она не могла этого видеть, Норман стоял, закрыв глаза, а его лицо выглядело почти что безмятежно. Намёк на голубой остался в небе.

========== Глава 13. Любовь ==========

Вторник, 11:30

Через несколько минут ей удалось уговорить его вернуться в номер мотеля, сулящий истрёпанные, но сухие полотенца и передышку от дождя.

Она заняла себя сбором всех полотенец, что могла найти, в то время как сам он уселся на единственный стул, сиденье которого тут же насквозь промокло. В итоге выяснилось, что было всего лишь два полотенца. Они взяли каждый по одному и приступили к работе, суша волосы, выжимая одежду и по очереди обтираясь полотенцами в ванной. По счастью у Донахью имелся запасной комплект одежды, а вот Норман был вынужден довольствоваться своими рубашкой и брюками, после того, как наскоро обдал их горячим воздухом из хрипящего фена.

Мелисса вышла из уборной в сухой одежде и ухватилась одной рукой за дверной косяк. Норман сидел на влажном стуле, пристально смотря вдаль.

– Я умираю от голода, – произнесла она без обиняков.

Норман поднял на неё глаза.

– Я тоже.

– Что ж, ладно. Пойду и принесу нам чего-нибудь, – она сделала несколько шагов, надела всё ещё липкие от воды туфли. Она открыла дверь на небольшую щёлочку. Снаружи проливной дождь превратился в спокойное покрапывание.

– Еда, вода, может быть, новая рубашка для тебя. Есть что-то ещё, что нам нужно?

Норман попросил «Ибупрофен». Он чувствовал себя лучше, чем полчаса назад, но с тех пор свирепая головная боль овладела его мозгом. Он знал, он принял триптокаин вчера. Он не мог думать о последнем разе, когда надевал очки.

Мелисса кивнула.

– Я не долго.

Она закрыла за собой дверь. Сейчас дождя почти не было слышно. Норман сделал глубокий вздох и окинул взглядом комнату. Он всегда полагал, что есть несколько вещей, более удручающих, чем номера мотелей. Было обидно, что его работа вела к ним с неизменной частотой.

У подножья его стула лежала дамская сумочка. Ему потребовалась секунда, чтобы осознать, что она должна была принадлежать Мелиссе. Она была открыта, и он мог видеть торчащий из неё телефон.

Он встал и открыл дверь, чтобы окликнуть свою напарницу, но её парковочное место уже было пустым. Капли воды сочились с навеса перед ним. Бежали облака, а небо сияло обещанием солнечного света. Он нигде не видел Донахью.

Норман вернулся в номер и закрыл дверь. Он вновь сел на промокший стул. С минуту он пялился на свои руки, пытаясь силой воли заставить головную боль уйти. Это не работало, и вместо того, его взгляд упал на сумку у его стоп. Прежде чем подумал о том, что делает, он наклонился и стал рыться в её содержимом.

Компактное зеркало. Какой-то бальзам для губ. Его пальцы легко касались очертаний предметов, что он находил внутри. Затем он ощутил что-то твёрдое и большое, на ощупь будто сделанное из пластика. По какой-то причине он вытянул это и взял в руки. Оно мрачно сияло в тусклом свете. Это был диктофон.

Он немного отмотал назад, а затем нажал на кнопку воспроизведения.

– Три машины. Не хочу делиться своими мыслями по поводу того, кто это мог быть. Прозвучит слишком безумно, – его голос трескуче доносился из пластиковых колонок, как будто издалека. Это было вчера. Он хорошо помнил.

– Как давно ты здесь сидишь? – это была Донахью, её голос звучал громче и твёрже, чем его собственный.

– Не уверен, некоторое время. Пожалуйста…

Он перемотал дальше.

– Не важно. Он был на грани последние несколько дней, издёрганный, и не горел желанием отвечать, когда я «прощупывала» его. Его глаза часто наливаются кровью, и у него периодически бывают нервные тики. Я пыталась получить от него ответы, но не думаю, что на данный момент он достаточно мне доверяет. По факту, я не знаю, что мне думать…

И снова он перемотал плёнку.

– …агент Донахью. Я веду запись моего расследования, касающегося агента Нормана Джейдена. Мне надлежит разузнать о нём больше и, если будет возможно, подтвердить или опровергнуть связь Джейдена с запрещёнными веществами, а также то, какое влияние это оказывает на его работу. Как на его этику, так и результаты. Надеюсь предоставить отчёт…

Его большой палец нажал на кнопку паузы, с силой. Остальная часть его руки тряслась.

Что-то навроде яда брало верх. Он чувствовал, как оно червём ползло от его висков, проедая свой путь вблизи от его мозга. Уже некоторое время это не ощущалось настолько скверно. Его усики распространялись дальше вниз по позвоночнику, в его грудь, по его предплечьям, пока он не осознал, что швырнул диктофон через всю комнату. Он непринуждённо лежал на ковре, его кнопки по-прежнему мерцали чёрным. Кнопки, теперь с отпечатками его пальцев на них – там, где прежде были её.

Он захотел бросить и стул тоже, но у его мозга была идея куда лучше. Вместо этого он снова сел и зарылся руками глубоко в карманы. Его пальцы вцепились в гладкую поверхность той волшебной, маленькой тубы, а затем высвободили её из её тёмного заключения.

Норман поднёс пузырёк к носу. Он почувствовал краткую искру сожаления, но прежде чем как следует осознал её, уже вдыхал.

Было слишком поздно, слишком поздно, слишком поздно и слишком много времени прошло с момента этого осознания.

Комната перед ним удлинилась. Он закрыл глаза. Его пульс замедлился до неспешного темпа. Червь в его голове затих и был спокоен. Он медленно выдохнул, ощущая, как его лёгкие сжимаются в своей клетке из рёбер, рядом с его умиротворённым сердцем.

Он знал, что вскоре – рано или поздно – она вернётся. Его пистолет был на столике позади него – там, куда он положил его ранее, на расстоянии вытянутой руки. Он будет готов.

Время текло, словно год, словно мгновение ока.

Наконец Джейден услышал цоканье каблуков по металлической лестнице снаружи. Оно приближалось.

Он по-прежнему сидел на влажном стуле, закрыв глаза. Но он слушал.

Грохот у двери. После звук пластиковых пакетов, шелестящих от соприкосновения друг с другом, затем замок, щёлкнувший открываясь и Донахью, входя говорящая:

– Я вернулась…

Прежде чем она успела договорить, он развернулся в её сторону с пистолетом. Он держал его двумя руками и целился ей прямо между глаз, точно так, как его и учили. Она остановилась, не закончив шаг. Её глаза были золотыми от замешательства и страха. Его руки лишь немного дрогнули.

В комнате повисла гробовая тишина.

Она позволила своим глазам исследовать комнату. Они поймали вид полотенца на спинке стула, беспорядок на кровати, её забытую сумочку, диктофон в углу, и Мелисса пришла к некоему мрачному заключению.

– Кто ты, агент Донахью? – произнёс Норман. Он отчаянно пытался скрыть дрожь в своём голосе, но ей способствовал триптокаин.

Мелисса сделала несколько вдохов, чтобы обрести уверенность.

– Норман, я здесь не для того, чтобы причинить тебе вред. Ты должен доверять мне.

Он рассмеялся лающим смехом.

– Нет, ты здесь для того, чтобы шпионить за мной, – затем злость снова взяла над ним верх: огромная, клубящаяся волна, разбрасывающая пену на протяжении всего своего пути до самых кончиков его пальцев. – И как, чёрт возьми, ты смеешь говорить мне о доверии?!

Её дыхание становилось всё более нестабильным. Норман мог видеть тонкую, блестящую струйку пота, выступившую у неё на лбу.

– Сейчас я поставлю эти пакеты на пол, – всё, что произнесла она.

Очень-очень медленно она присела на корточки, пока не смогла отпустить свою ношу. Пакеты с едой опрокинулись, и на пол мотеля выкатилось яблоко. Затем она выпрямилась.

– Ну? – поторопил Норман, позволяя пистолету немного сместиться. Он не был уверен, о чём спрашивал. Он не был уверен, чего хотел. Всё, что он знал, – что был в ярости и расстроен, и если вскоре ответы не зазвучат из её рта, то он во что-нибудь выстрелит.

Мелисса, тем временем, пыталась вычислить, сможет ли она сбежать через дверь, по-прежнему приоткрытую, или ринуться к пистолету в её сумочке, прежде чем он нажмёт на спусковой крючок. Вероятно, нет. У неё во рту пересохло, её руки по бокам по-прежнему были сжаты в кулаки, хотя она уже и выпустила из них сумки. Она не думала, что он выстрелит в неё. Ведь так?

Насколько хорошо в действительности она узнала Нормана Джейдена?

– Ладно, – выдохнула она. – Позволь мне объяснить, – казалось неправильным разговаривать с ним. Это делало ситуацию как-то ещё реальнее. Но более того, она хотела разговаривать с ним. Она хотела показать ему, что изменилась. – Да, я была послана сюда, чтобы изучить тебя. Но… я больше не заинтересована в этом. С меня достаточно. Достаточно Бюро и всего этого. Я не хочу быть такой, как они, ни секундой дольше, Норман. Больше никакой лжи. Больше никаких секретов. Больше ничего из этого дерьма.

Она подняла руки открытыми ладонями в его сторону. Знак доверия. Её глаза искали его и крепко удерживали его на месте даже в то время, как его руки дрожали.

– Они заставляли нас делать ужасные вещи, Норман. Давай же больше не позволим им этого.

Он пристально посмотрел ей в глаза в ответ, и чем дольше он смотрел, тем длиннее и длиннее становилось расстояние между ними. Он не думал, что она лгала. Больше, чем чего-либо ещё, его сердце хотело, чтобы она говорила правду.

Пожалуйста, не лги и ты мне.

Его руки казались такими тяжёлыми.

Злость рассеивалась, оставляя после себя неясную тяжесть на языке и заставляя его чувствовать слабость в ногах. Внезапно показалось, что весь триптокаин пропал из его организма, и он ощутил, будто умирает. Его головная боль вернулась: даже сильнее, чем раньше. Словно глохнущий мотор, его мозг силился осмыслить сказанное ею, последствия этого и с чем оба они сейчас оставались. Он хотел, чтобы всё это закончилось.

Норман опустил руки. Он сделал несколько шагов назад, а затем тяжело упал на кровать. Он соображал достаточно трезво, чтобы положить пистолет рядом с собой так, что тот не выстрелил.

Тело агента стало вздыматься и опускаться, когда его накрыло сотрясающими спазмами. Он зажмурил глаза и принял их.

Мелиссе потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что она вне непосредственной опасности, и что Норман выглядит так, будто собирается заплакать. Она шагнула вперёд, чтобы подобрать пистолет и положить его на столик, на всякий случай опустошая патронник. Пули с лязгом застучали по дешёвой лакированной поверхности. Затем она осторожно закрыла дверь, и мир снаружи исчез.

Она вернулась обратно к нему. Мелисса увидела, что он ухватился руками за голову.

Нерешительно, дюйм за дюймом, она подошла ближе к нему. Кровать прогнулась, когда она села рядом с его содрогающейся фигурой. У неё не было слов для такого случая. Вместо этого она положила руку ему на плечо, дрожавшее мелкой дрожью под её ладонью. Она позволила всему просто застыть на месте на многие долгие мгновения.

– Я хочу, чтобы они почувствовали справедливость. Я хочу, чтобы они заплатили за то, кем они вынудили меня стать.

Норман говорил так тихо. Его голос прозвучал на всю комнату, будто он больше не сидел рядом с ней. Мелисса пожала его плечо.

– Уже некоторое время, как и сейчас, кажется… кажется, словно я живу во сне. Словно каждый день – иллюзия, а я гадаю, когда же из неё выскользну, – он немного отвернулся от неё: его волосы беспорядочно ниспадали на его бездонные глаза, поэтому когда он говорил, она не могла видеть движения его губ. – Понимаешь, что я имею в виду? – слова были вопросом, но не звучали как он. Они пусто и мёртво упали мимо колен Мелиссы.

– Думаю, иногда люди теряют себя, и они должны найти время, чтобы вновь понять, кем являются, – выдохнул он. – Они начинают тонуть в самой жизни. И они должны сразиться за самих себя, несмотря ни на что, они должны дать отпор тому человеку, которым были. Если ты чего-то хочешь в жизни, ты должен прекратить мечтать и начать действовать. А я так устал и выдохся от этого кошмара. Я так устал от самосожаления.

Тогда она обвила свои руки вокруг него и удержала там на кровати.

– Я знаю, Норман, – всё, что сказала она.

Она знала. Она знала.

Они застыли в мирной неопределённости на мгновения за мгновениями, словно существовало некое необъяснимое давление, удерживающее их руки и головы, заставляющее их крепко держаться друг за друга в безмолвии.

Она хотела бы знать, что делать дальше, но не знала.

Посему она осторожно поднесла губы к его виску и прижала их к его коже. Она была влажной и немного солёной. Он оставался недвижим в её объятиях, хотя её поцелуй взбудоражил все нервные окончания вдоль его линии роста волос и вниз, по позвоночнику: так успокаивающе, так неожиданно.

Он так сильно напоминал ей мужчину, которого она раньше знала, что её сердце заныло.

Она оставалась рядом с ним, прижав свою голову к его. Она немного подвинулась: так, чтобы суметь переплести свою руку с его, потому что это казалось правильным. Внутри неё шла битва, и Норман думал, что возможно, сможет почувствовать, как она излучается сквозь её кожу, растапливая его оковы, его страхи, его нераскрытый потенциал.

– Мелисса… – начал он. В его голове вращалось много слов. Множество способов закончить это предложение. Каждый был моментом истины, подвешенным в возможности, случайностью, которую он мог сделать реальностью, если бы только смог решить, что выбрать.

Она зашикала на него, как шикают на маленького ребёнка.

– Ни слова больше, – произнесла она.

Затем она толкнула его назад, и они вместе упали, распростёршись на кровати. Она притянула его ближе, поцеловала его глаза, нос и высохшие слёзы на щеках, а он сам так крепко прижался к ней, что её запах дождя и жар заполнили его голову. Они распадались на части и воссоединялись – всё одновременно, и в эти мгновения каждый из них знал, что означало прекратить тонуть, прекратить мечтать и начать быть.

========== Глава 14. Предчувствие ==========

Вторник, 19:16

На полу валялись коробки от пиццы и банки из под кока-колы. Они оба отказались от остатков еды, которая уже остыла и зачерствела.

Мелисса скрестив ноги сидела за столом на теперь уже сухом стуле, делая заметки в маленьком блокноте, две пуговицы на её рубашке были расстёгнуты. Норман лежал поперёк кровати, закинув руки за голову, и громко разговаривал:

– Итак, позволь мне прояснить ситуацию. Тебе было поручено понаблюдать за мной и моим… подозрительным поведением. Ты поступила так, как тебе было сказано, и прибыла в округ Колумбия, словно хорошая, маленькая девочка, чтобы что-то обо мне вынюхать.

– Ну Норман, – рассмеялась Донахью.

– Прошу прощения, словно хороший, маленький агент ФБР.

Она закатила глаза, но по-прежнему улыбалась.

– В общем-то, да. Так оно и было. Они хотели получить больше информации о тебе. Я была здесь не для того, чтобы упрятать тебя за решётку.

Норман покачал головой на покрывале.

– Нет, думаю, что за этим. Просто ты ещё была немного не в курсе.

На несколько мгновений воцарилось молчание.

– Думаешь, они были готовы накинуть на тебя вожжи? – спросила Мелисса.

Норман пристально смотрел на потолок, соединяя кончики пальцев, пока строил предложения.

– Они шли за мной на чёрных внедорожниках. Не думаю, что есть какое-либо другое правдоподобное объяснение. Может быть, я стал привлекать слишком много внимания к себе или, может быть, они знали, что УРС и наркотиков становится слишком много. Так или иначе, всюду свободно расхаживающего меня с них уже было достаточно.

Он приподнялся на локтях.

– Кроме того, Рейни знал, что что-то происходит. Он сказал, что ФБР считает, будто я слишком много знаю.

Мелисса в согласии угукнула, не раскрывая рта. Она постукивала ручкой по столу.

– Но если предположить, что это правда, тогда… Они пытались заставить тебя замолчать? Для них ты больше, чем просто непокорный агент. Даже если они подозревали, что ты на наркотиках, гоняться за агентами как-то не по стандартному протоколу ФБР. Должно быть что-то ещё.

– Ага, должно, – произнёс Норман.

– Это значит, что они знают, что ты знаешь слишком много. Они знали, почему так важно, чтобы ты молчал.

Норман оттолкнулся локтями от кровати и выпрямился так, что мог смотреть на Мелиссу, когда та повернулась на стуле.

– На видео были Уэллс и Хайд. Мы знаем, что эти двое – как минимум – были вовлечены в проект «УРС», – продолжала она. – Так или это распространяется и выше? Кто отдал эти приказы? Откуда взялся приказ направить меня сюда?

В воздухе проскочила электрическая искра, соединяя их. Джейден внимательно посмотрел в её медовые глаза и обнаружил в них столько же конфликта и замешательства, сколько билось под его рубахой. Он сделал глубокий вдох.

– Кто приказал тебе приехать сюда, Мелисса?

Она быстро мотала головой из стороны в сторону, вспоминая нечто, во что отказывалась верить.

– Мой непосредственный начальник. Он сказал, что это очень важное назначение. С самого верха… – она замерла и посмотрела прямо на него. – Не может быть.

– Кто? – он почти падал с кровати. – От кого, как он сказал, пришло назначение?

Она тяжело сглотнула.

– Роланд Уоррен.

Заместитель директора ФБР. Вторая по важности должность во всём Бюро. Грёбаный Роланд Уоррен. Лишь в дюйме от того, кто заведует всем шоу.

Мелисса выглядела бледной и напуганной.

Но Норман кивал с жутким убеждением.

– Думаю, это он. Это должен был быть кто-то из вышестоящего руководства, или же иначе ничего из этого не шло бы так долго и так успешно. Думаю, это был Уоррен. Думаю, это был грёбаный заместитель директора ФБР.

Их взгляды снова встретились. Они оба знали, что это немыслимо. У них были подозрения, инстинктивные чувства, заставляющие всё внутри переворачиваться, но доказательства, которые могли помочь им, можно было посчитать по пальцам. Это было тем, что у них в ФБР звалось «чуять нутром». Чувство опасное и обманчивое.

Но Мелисса сделала нечто безумное.

– Я тоже, – произнесла она.

Норман воспринял это как разрешение продолжать сумасшедшую цепочку мыслей.

– Значит, это беззаконие продолжается прямо сейчас. Прямо сейчас они могут планировать, создавать схемы, проделывать это над Бог знает сколькими другими агентами и препятствовать Бог знает сколькому количеству настоящей работы ФБР быть выполненной, – это заставило его желать ударить кулаком по стене.

Он устал от беготни и устал от того, что был чем-то меньшим, чем должен был бы быть.

– Давай дадим этим ублюдкам по заслугам, – произнёс он.

Внезапно он понял, что должен делать, и дальнейший путь показался ясным. Он встал и схватил свой пиджак со спинки стула. В его правом кармане он нашёл свои чёрные очки – ледяные и гладкие на ощупь. Они были забыты по крайней мере на несколько дней. На них даже был тонкий слой из соринок и пыли, который он стёр большим пальцем.

Краем глаза он увидел Мелиссу, наблюдающую за ним. Он осознал, что был пойман на ощущении УРС в своих руках: таком манящем, как тень в конце длинного коридора.

Он отвёл взгляд от очков и снова посмотрел на напарницу.

– Я надену их, – объяснил он. Она слушала. – Но мне нужно, чтобы ты за мной присмотрела. Сними их, если начнёт происходить что-то плохое.

Руки Донахью покоились на её коленях.

– Что ты хочешь найти?

– Адрес Уоррена. Мы должны найти яд ровно там, где его источник, – Норман стиснул зубы. Теперь, когда он зашёл так далеко, у него не было другого выбора, кроме как увидеть вещи такими, какие они есть.

– Но погоди, разве ты не сказал, что ФБР может следить за тобой через них? Не смогут ли они увидеть, что ты ищешь?

Норман кивнул.

– Ага. Если то, что сказал Рейни, – правда, то они могут наблюдать за тем, что я делаю с помощью УРС. С другой стороны, если это правда, то они смогут отследить моё местоположение. Они тут же узнают, что прямо сейчас мы здесь.

Наступило тяжёлое молчание, словно реальность этого утверждения повисла в воздухе.

– Что ж, – сказал Джейден, – полагаю, лучше мне не мешкать.

Он жестом попросил Мелиссу подвинуться. Она встала, и Норман занял её место на стуле. Он очистил шероховатый стол, сбрасывая мусор на пол, а блокнот Мелиссы – на кровать.

– Я не долго, – произнёс Норман. Агент Донахью стояла в нерешительности рядом с ним.

Он неловко улыбнулся ей. Он мог видеть страх, мерцающий в её глазах. И внезапно он почувствовал, что ему не терпится избавиться от её компании и вернуться туда, вернуться в покой и безмятежность; его пальцы подёргивались в нетерпении, и он ощущал, как громко стучит кровь в его ушах.

Мелиссе хотелось задать больше вопросов. Она придержала язык.

Что за плохие вещи могут произойти, пока ты там?

Он уже рассказал ей о кровотечениях из носа и мигренях. Она молилась, чтобы в списке не было ничего похуже.

Норман сидел за столом на стуле, подавшись вперёд.

Он надел очки на глаза, зацепив их душками за уши. Мир почернел.

Затем стал золотым. Затем зелёным. Всё появилось в поле зрения, и он снова был там, и этот старый знакомый лес, маячащий высоко над ним, безмятежно двигающийся в бесконечности осенних ветров, успокаивающий его чувства таким старым, знакомым образом.

Деревья. Окрашенные в оранжевый, красный, терракотовый. Их ветви, склонённые в радушии, их листья, шепчущие приветствия. Лёгкий ветерок, играющий в его волосах и ласкающий кончики его пальцев. Вдаль уходил пейзаж, воспроизводя самые дальние уголки реальности так невероятно реально. Он хотел оставаться здесь часами. По сути, он никогда не хотел покидать это место.

Это казалось каким-то не таким, но таким совершенно верным. Это казалось будто частью его самого, которую он на протяжении долгого времени скрывал. Он не был уверен сколько, но как только он вернулся, прямо в груди защемило, настолько он истосковался по этому.

А затем он вспомнил, что был здесь для того, чтобы найти что-то.

А затем он вспомнил, что он не мог тратить много времени на нахождение этого.

В воздухе чувствовалась прохлада, а под ногами – слой листьев. Он вытянул один из ящиков рабочего стола. Ряды цифровых файлов тут же возникли сбоку от него. Он быстро осмотрел их, соскальзывая в текучую лёгкость, которую не чувствовал на протяжении нескольких дней. Ничего. Резким толчком он снова закрыл ящик.