Текст книги "Эйфория (СИ)"

Автор книги: mythstoorfoot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Кому он мог доверять? Таковым был вопрос, который Джейден задавал тени в зеркале перед ним. Она никогда не давала ответов.

Сегодня всё было иначе. Всё, казалось, было холоднее. Он застрял в паутине неопределённости, не способный повернуть назад, не способный вырваться или добиться какого-либо прогресса. Он страдал от ноющей головной боли и был охвачен угрызениями совести из-за страстного желания принять триптокаин, которое благополучно отсутствовало несколько дней, но которое теперь вернулось с удвоенной яростью. Погода обратилась в холст из стремительно катящихся по небу чёрных облаков, не сулящих ничего хорошего. Даже вкус кофе этим утром был хуже обычного. Вся его профессиональная жизнь перевернулась с ног на голову.

Будучи маленьким ребёнком, Норман нашёл некое необычное удовольствие в постоянном повторении одного слова до тех пор, пока столь мощный инструмент не становился понятен его языку, пока не превращался в не более, чем забавную последовательность слогов. Сейчас ему вновь вспомнилось это чувство: будто бы он слишком долго на всём зациклен, а это ощущение странной неразъяснимости снова преследовало его.

Может быть, письмо – действительно правда. Да чёрт, если так и есть, если так и есть, тогда… мы разберёмся с этим, если должны. Но всё же оно может быть ложью.

Это объяснение засело в нём, словно освежающий, приятный бриз, и он пылко ухватился за чувство облегчения.

Оно запросто может быть ложью, цель которой повлиять на меня именно так. Розыгрыш. Или даже испытание, чёрт возьми: зная ФБР, они могут испытывать меня! Оценка лояльности!

Джейден закрыл глаза от переизбытка эмоций, что принесла ему эта леденящая кровь вероятность.

На данный момент, пока нет ни единого доказательства обратного, я буду воспринимать его как-то, чем оно и является: ложь. Да, разумеется, ложь.

Его сознание определилось, а твёрдое решение было принято – столь успокаивающее, как прочная земля под неуверенными и нестабильными ступнями; Норман незамедлительно почувствовал себя лучше: легче, менее растерянным, как будто ураган унёсся прочь к новым просторам.

Норман дал воде протечь, пока она не стала приемлемой температуры, ополоснул лицо и приготовился вернуться в кабинет.

Агент Донахью пришла на работу пешком этим утром. ФБР выделило ей седан, который она могла использовать по своему усмотрению во время пребывания в округе Колумбия, но что-то охватило её, когда она потягивала кофе в маленькой кухне своей временной квартиры, склонило к тому, чтобы отказаться от машины в пользу своих собственных двух ног. Её текущее место жительства (в основном занимаемое приезжающими на время агентами, как она сама) принадлежало Бюро и было удобно расположено недалеко от штаб-квартиры. Когда шла по улицам Вашингтона, она заметила несколько дождевых капель, упавших на неё: предостережение от зловещего и надменного неба.

Оказавшись в офисе, агент поделила время предстоящего дня между двумя основными задачами. Первой было узнать больше о Кристофере Эбботе, отпечатки которого они нашли вчера наряду с припрятанным героином в районе заброшенных доковских складов. Второй – наблюдать за Норманом Джейденом.

Как только прибыла в штаб-квартиру, Мелисса могла сказать, что что-то было не так. У Нормана были проблемы с продолжением или и вовсе выполнением работы. Он был раздражительным, постоянно вскакивал на ноги, ища причину покинуть комнату. «Признак стресса», – заключила она. Особенно странным казалось то, что он не был погружён в дело о героине, и это после того, какое облегчение он испытал, найдя наконец предыдущим днём некоторые улики. Возможно, это было немного глупо, но она решила не делать ничего такого, а про оставить его с его собственными девайсами, пока она сама займётся расширением знаний о мистере Эбботе.

Позже будет полно времени для стычек.

И примерно в шесть вечера стычка действительно произошла. Джейден вышел в уборную уже раз четвёртый, оставляя свою напарницу наедине с душным кабинетом и статическим электричеством приближающейся бури, просачивающейся сквозь окна. Донахью закусила кончик своей ручки и сузила глаза. Весь день он едва разговаривал с ней. Когда она задавала ему вопрос, он мог дать односложный ответ или пожать плечами и направиться к картотечным шкафам.

И мы так хорошо ладим.

Что могло привести к этой перемене? Ничто не изменилось между ними, ничто не произошло…

«Разве что… нет, этого не может быть», – шутила она со своим подсознанием.

Не моё же вчерашнее падение на складе? И то, как он удачно меня поймал? Что, он по-прежнему не смущён моим поведением, ведь так?

Абсурдность этой мысли заставила её губы изогнуться в улыбке, и она была вынуждена посмотреть на пол, чтобы скрыть своё засиявшее лицо.

В течении пяти минут Джейден вернулся. Теперь он казался более спокойным и двигался не в таком взволнованном темпе.

Что-то произошло в туалете?

Он даже одарил Мелиссу натянутой улыбкой, когда закрыл за собой дверь. Всё же она воспользовалась возможностью встать и пройти за Норманом до его стола. Когда он притворился, будто что-то выискивает в беспорядке, она скрестила руки и заговорила отлаженным тоном – доброжелательным, со всего лишь едва заметными льдинками:

– Джейден, я знаю, что это не моё дело, но ты ведёшь себя немного странно сегодня.

Молодой человек обречённо бросил свои поиски и прошёл к своему стулу, чтобы сесть.

– Да. Извини за это.

Дальнейших объяснений он не дал.

Донахью шагнула вперёд, её взгляд был серьёзным, а руки беспорядочно жестикулировали.

Надо выманить его из раковины.

– Ты… хочешь поговорить об этом?

Норман поиграл желваками. Сегодня на ней были надеты брюки и пиджак (тёмно-синие), но он мог представить кремовую кожу прямо под ними.

– Нет. Нет, я не хочу разговаривать об этом. Извини, но я даже не знаю тебя, – он переплёл пальцы, пристально смотря на пол, жалюзи, выдвижные ящики своего стола, полный в эти мгновения решимости смотреть куда угодно, но не на неё. – Нечего обсуждать.

Прошло несколько секунд, в течение которых Джейден мог чувствовать, как Мелисса сверлила его голову взглядом.

– Да, конечно. Извини, – её голос стал мягче, и Норман не смог не подумать о том, что было что-то фальшивое – почти отрепетированное – в сказанных ею ранее словах. Эта мысль была поспешно отброшена в сторону, когда Донахью подняла бежевую папку со своего стола и вернулась, чтобы показать её напарнику. – Что ж, смотри, Норман. У нас здесь хорошая зацепка. Мы не можем не воспользоваться ею. Я кое-что разузнала о Кристофере Эбботе и нашла адрес старого многоквартирного здания на Массачусетс Авеню, – она вложила зернистое изображение упомянутого мужчины в руки Джейдена. Он выглядел молодо, не улыбался, с тёмными волосами, но почти все черты было сложно разобрать. Было похоже на то, что это фото делалось для водительского удостоверения.

Мелисса весело приподняла бровь, в то время, как её губы изогнулись в улыбке.

– Итак, мы будем весь день сидеть без дела в этом нудном офисе или в самом деле пойдём и сделаем нашу работу?

Норман ничего не ответил на это. Он посмотрел на неё несколько секунд, изучая её глаза из пшеницы, мёда и ещё чего-то, что он по-прежнему был неспособен различить, гадая, как его жизнь могла так кардинально перемениться за столь короткий промежуток времени, а затем взял свою куртку и проследовал за ней на автостоянку.

Джейден предложил воспользоваться машиной Донахью, но она беззаботно сообщила ему о том, что не взяла её сегодня на работу. Он разместился на водительском сидении и завёл двигатель с отчуждённой концентрацией, повторно напоминая себе о соглашении, которое сделал: не думать о письме. Хотя был за рулём транспортного средства, Норман хранил молчание на протяжении большей части путешествия, взамен позволяя Мелиссе взять на себя контроль над беседой.

– Его квартира неподалёку. Мы скоро будем там, – произнесла она, шурша листами бумаг, когда они повернули на главную дорогу. – О, давай прямо сюда. Это он. Извини, ты знаешь куда ехать, не так ли? Массачусетс Авеню Норзвест.

Она говорила быстро, живо и пылко со своим недавно обнаружившимся волнением. Норману казалось, что его напарница делала больше, чем просто восполняла заметное отсутствие энтузиазма у него.

– Итак, Крис Эббот. Ему двадцать девять, родился в Кентукки. Его семья, эм, переехала в Вашингтон, когда он был ребёнком. Бросил школу в семнадцать и начал работать преимущественно на местных заводах, но на долгое время ни на одной работе не задерживался. Пять лет назад был оштрафован за мелкое нарушение – хранение канабиса. Также у него были проблемы с магазинными кражами. Исходя из полицейских отчётов, которые я собрала… эм, он не опасный преступник, но, возможно, попал в плохую компанию. Возможно, должен кому-то, – просматривая свои заметки, она поддевала их ногтями и иногда выглядывала в окно.

Через пятнадцать минут «Форд Таурус» остановился на Массачусетс Авеню. Донахью быстро вышла и стала изучать ближайшие здания. Прохожие на тротуаре носили плотные пальто и держали в руках зонты наготове, ожидая провокации со стороны угольно-серого неба, рокочущего и ворчащего над головой.

– Вот. Это оно, – Мелисса кивнула головой в сторону жилого дома, стоявшего немного правее от них.

Напарники вошли в высокое, тусклое строение. Со всеми отклеивающимися обоями и покрытыми пятнами линолеумными полами вестибюль был всего-навсего безжизненным продолжением экстерьера. Вывеска на двери проинформировала их о том, что мистер Эббот может быть найден в квартире «3Б». Когда они поднимались на лифте, вонь застоявшегося воздуха заполнила их ноздри. Они никого не встретили, пока шли по коридорам третьего этажа. Была гробовая тишина, безмолвие висело прочное и нерушимое, заставляя здание вызывать приводящее в замешательство ощущение, что оно было лишено жизни.

Добравшись до квартиры с номером «3Б», Мелисса резко остановилась. Норман плёлся прямо позади неё, сунув руки в карманы куртки. Когда они вдвоём встали у порога, Джейден коротко кивнул другому агенту, и негласная, но ясная нить понимания протянулась между ними. Донахью улыбнулась, будто бы утешая его, но он лишь потёр свои покрасневшие глаза, пока она тем временем постучала в дверь.

Я действительно хотел бы быть сейчас в состоянии получше. Не могу достаточно сосредоточиться на произведении впечатления.

Им не пришлось долго ждать: дверь рывками открылась, а за ней обнаружился молодой человек, изучающий их недоверчивым взглядом. На нём были надеты старые джинсы и майка поверх тела, которое – как заметила Донахью – выглядело юношеским и подтянутым. Фактически, он был почти привлекательным: копна густых чёрных волос отчасти падала ему на глаза, а его черты были будто выточены из мрамора. В его пальцах всё ещё тлела сигарета.

– Здравствуйте, мистер Эббот, – произнесла Мелисса. – Я агент Донахью, а это – агент Джейден. Мы из ФБР, – она махнула своим значком. – Не возражаете, если мы войдём?

Мужчине потребовалось чуть больше времени, чем было необходимо, чтобы изучить её документ. Затем он пожал плечами, затянулся и пинком распахнул дверь до конца.

– Прошу.

Квартира была опрятнее, чем ожидали агенты, учитывая состояние здание, в котором та располагалась. Хотя насыщенный запах табака висел в воздухе, и Норман подумал о том, что мог бы различить слабые пятна никотина на стенах, тесное жилище было достаточно чистым и освещалось двумя окнами. Эббот указал на скромный диван, и пара направилась к нему, по пути украдкой бросая короткие взгляды по сторонам. Кухня и гостиная соединялись в одно общее пространство, в котором ютились главным образом холодильник, телевизор, упомянутый предмет мебели, а слева была дверь, обнаруживающая маленький кусочек спальни.

Донахью села. Джейден устроился рядом с ней. Эббот остался стоять, подбоченившись одной рукой и немного сузив глаза.

– Итак, агенты, что могу для вас сделать?

Мелисса окинула взглядом окружающую обстановку, подмечая особенности комнаты: чёрная пепельница на кофейном столике, неиспользуемый карниз, прислонённый к стене, решетчатая тень на окне, обращающая внимание на пожарную лестницу снаружи.

– У вас здесь действительно милое местечко.

– Угу, спасибо.

Возникла пауза, пока она хищно раздумывала, как себя корректнее вести в подобной ситуации.

Нежно, нежно.

– Возможно, вы слышали в новостях о партии героина на панамакс-танкере, изъятой полицией несколько дней назад. В настоящий момент мы расследуем это дело.

Эббот не выказал видимых признаков беспокойства. Он глубоко затянулся своей палочкой из никотина и смолы, продолжив наблюдать за Донахью с тонкогубой гримасой. Заметил ли он вообще присутствие Джейдена? Норман поёрзал на своём месте, ощущая дискомфорт и раздражение из-за того, как мужчина вцепился взглядом в его напарницу и отказывался отпускать её.

– Вчера нам довелось побывать в доках, и мы действительно нашли ещё один тайник с героином, который, как мы полагаем, связан с инцидентом на танкере, – настойчиво произнесла молодая женщина. – Но особенно странно то, что мы также нашли ваши отпечатки.

Почти без промедления:

– Я раньше работал на тех складах.

Его ответ был слишком машинален.

Извини, не выйдет.

– Записей о том, что вы когда-либо работали в доках, нет, – и точно также, как её внутренне сопротивление было ввергнуто в свет, жестокий тембр её голоса рассеивал любую мягкость, впечатление о которой она могла вызывать раньше.

Теперь их дразнило ожидание ответа мужчины. Он скрестил руки в попытке защитить себя от опасного подтекста, брошенного в него. Мелисса наклонилась вперёд, морща лоб.

– Мы знаем, что вы как-то вовлечены в это дело, мистер Эббот, и нам просто нужно знать в какой степени.

Он не клюнул, и она продолжила:

– У вас проблемы, не так ли? Кто-то заставил работать вас на него, использовал вас в дурных целях, и теперь ФБР дышит вам в спину. Как он вообще поймёт ваши связи с кучкой преступников, верно? – мужчина затянулся сигаретой, хотя на этот раз его рука дрожала, а тёмные глаза расширились. – Я кое-что знаю о вас, мистер Эббот. Я знаю, что вы не плохой человек, просто невезучий. Расскажите нам о людях, на которых работаете. Помогите нам выследить их, и мы поможем вам. Вы знаете, что это плохие ребята. Вы хотите увидеть их за решёткой также сильно, как и мы. Мы можем защитить вас. Мы можем гарантировать вам безопасность, и в какие бы преступления они не впутали вас, мы можем снять вас с крючка. Вы должны довериться нам.

Мистер Эббот понурил голову. Агент Донахью могла видеть, как его грудь поднимается и опускается в то время, как он пытался успокоиться. Молчание вновь заполнило квартиру, и Мелиссе осталось только дивиться загробной тишине. Неужели в целом здании никто не бодрствовал? Она даже не слышала звуков машин, проезжающих снаружи, или приглушённого гудения телевизора в отдалении.

– Нет, нет-нет-нет-нет, вы не понимаете. Он убьёт меня за это. Он сломает мою грёбаную шею… вероятно, он уже знает, что вы здесь. Ох, Господи! – он запустил руку в свои взъерошенные волосы, а затем повернулся всем телом, чтобы безнадёжно окинуть взглядом комнату. Его глаза дико вращались.

– Мистер Эббот, успокойтесь, – произнесла женщина. Она многозначительно посмотрела на Джейдена, понявшего значение подобного действа и сразу встал. Психология, урок первый: будь напорист. Соберись с силами и не отступай.

Вот только всё пошло слегка не по плану.

Норман шагнул немного вперёд и вбок, пытаясь перекрыть дверь. Эббот сделал ещё одну длительную затяжку, смыкая губы вокруг сигареты, лелея это ощущение. Мелисса также обнаружила, что стоит на ногах.

Что он делает? Уже сдаётся?

Затем молодой человек медленно наклонился, туша пылающий оранжевый объект в пепельнице. Он двигался так медленно, так насмешливо. В одно мгновение он схватил внушительно выглядящую пепельницу и, почти не целясь, бросил её в направлении агента Джейдена, едва смотря, куда она приземлиться, и ещё до этого рванув к окну, дёрнув, открыл его и выскочил прямо на пожарную лестницу.

– Дерьмо! – пепельница с глухим стуком поразила не ожидающего того Нормана прямо в лодыжку. Агент пошатнулся, его барицентр был дезорганизован. Донахью уделила ему мгновение своего времени. Она положила руку ему на предплечье, но, увидев, что его травма была незначительной, бросилась в скорую погоню за их сматывающейся зацепкой.

Мелиссу тут же поразила стена звуков. Она неэлегантно перебралась через оконную раму на шаткий стальной каркас, значительно холодный на ощупь, чтобы встретиться с шумами колёс, клаксонов и свистящего в ушах ветра, всех которых так недоставало до этого.

Глядя вниз, она могла видеть сквозь прорези в металле свою добычу. Квартира была на третьем этаже, а Эббот был уже почти на земле. Она метнулась вниз по ступенькам. Этаж за этажом, шаг за шагом, за шагом, кружась, когда достигала следующей площадки, иногда перепрыгивая несколько ступенек, и под её ногами раздавался металлический грохот.

Давай, давай, он не может уйти! Твоя единственная зацепка!

Её тренировки в ФБР неприятно всплывали в голове.

Достигнув нижнего этажа, Донахью сразу же вскочила на ноги. Она заметила, как Эббот нырнул в переулок, но это было секундой ранее. Повернув за угол в тускло освещённый проход, агент обнаружила, что он пуст. Она пробежала вдоль него до противоположной стороны, где возникали ещё более широкая улица со множеством ответвляющихся от неё маленьких дорожек, другими закоулками и магазинами: слишком много мест, чтобы спрятаться. Не было и следа темноволосого мужчины. Агент Донахью громко выругалась. Ей пришлось наклониться, чтобы отдышаться.

В квартире Джейден опустился обратно на диван. Басистое бурчание из бранных слов хлынуло из его рта так же естественно, как дождь. Он чувствовал свою лодыжку, отекающую вместе с пальцами.

Почему, чёрт возьми, эти самые поверхностные травмы больнее всех других?

Раздражение, которое он почти безрезультатно пробовал обуздать ранее этим днём, возвращалось с новыми силами, стуча и горя в его ноге под аккомпанемент пульсирующей головной боли. Прежде, чем смог остановить себя – даже прежде чем успел обеспокоиться, – он потянулся в карман и извлёк пузырёк с мучительно-желанным лазурным.

Выше, выше. В его дрожащих пальцах туба выглядела так, словно там ей было самое место. Он поднял её к носу и основательно вдохнул, заставляя порошок просачиваться в его головную коробку до самых краёв, подобно аквамарину, заполняющему бездонные глубины чёрной пещеры.

Теперь квартира была очень тихой. Она была такой шумной до этого. Агент лёг на спину, растянувшись на диване и уставясь в потолок. Каждый нерв бодрствовал, побуждая его к действиям, напоминая ему о каждом волоске на его теле и о всех тех местах, где кожа соприкасалась с раздражающей тканью. Он почти что мог ощутить, как сужаются его зрачки. Его лодыжка была забыта. Он испустил затихающий вздох и закрыл глаза, просто прислушиваясь к звукам уплывающей частички его души.

Донахью, нахмурив брови, поднялась по пожарной лестнице. Занырнув через окно, она сперва подумала, что попала не в ту квартиру.

Где Норман?

Её взгляд уловил слабое движение, и она ринулась вперёд, лишь за тем, чтобы быть поприветствованной странноватым вздохом агента Джейдена, рухнувшего спиной на диван.

Дерьмо, ему же вообще не больно, разве нет?

А ещё он улыбался: он был счастливее, чем когда-либо за всё то время, что она его видела. Его пальцы только что выскользнули из кармана куртки.

– Норман? – тон голоса Мелиссы был выше, чем ей хотелось бы признать.

Он не спеша сел, кладя руки на колени. Его глаза были какими-то стекловидными, что подчёркивало несметную голубизну в них.

– Господи, я думал, ты сказала, что он не опасен, – Джейден широко улыбнулся, указывая на лодыжку.

Мелисса была ошеломлена.

– Нет, он… он просто напуган, – она тоже села, собираясь с мыслями. – Он не участвует в героиновой операции, это точно. Его заставили делать какую-то грязную работу, и кто-то действительно опасный запугал его или… или шантажировал, а теперь он замешан в серьёзном деле о наркотиках. Он в ужасе.

Что могло испугать его до такой степени, чтобы он покинул свой собственный дом?

Джейден кивнул.

– Он ушёл.

Агент даже не был зол. По факту, в ушах Донахью он звучал так, будто относился довольно спокойно ко всей этой ситуации. Но женщина была менее снисходительной.

– Чёрт, я сожалею. Мой промах. Он был слишком быстр.

Она вздохнула и потёрла виски. Норман, тихо сидя рядом с ней, вглядывался в неё с неким чувством благоговейного трепета. Её золотисто-каштановые волосы были взъерошены и некоторые из них прилипли к щеке от пота. Бег заставил её пылать изысканным послезакатным свечением. Её губы были приоткрыты, когда она делала хрупкие вздохи, втягивая воздух, который (как и всё остальное) не мог избежать её очарования. Она до краёв была полна сладкой эссенции жизни; та текла по её венам – заполняя глаза мёдом, вытачивая создание из чистого света – столь восхитительно пьянящая, что он дивился тому, как может кто-то перед ней устоять.

Донахью вдруг встала, и Норман в школьном стремлении быть ближе к ней, последовал её примеру. Он осознал всю глупость этого внезапного действия, когда его ступни подвернулись под ним, заставляя его упасть обратно прямо на диван.

– Ой, ну-ка, позволь мне помочь тебе, – Мелисса наклонилась к нему и поддержала его фигуру, обхватив своей рукой его за плечи. Когда её кожа коснулась его, а затем её тепло просочилось в его плоть, нежеланный румянец появился у неё на щеках. Они двигались медленным шагом: медленным, но вместе. Джейден старался не наступать на правую ногу, и на неуклюжий манер они направились к двери.

– Погоди, – произнёс Норман. Когда эффект от триптокаина спадал, он задумывался о проблемах. – Я должен осмотреть квартиру. Здесь могут быть зацепки, ведущие к его нанимателю.

– Норман, становится поздно, и тебе больно. Зацепки побудут здесь ещё один день. Пошли.

Как он мог сопротивляться голосу из нектара?

Хотя боль и возвращалась к молодому человеку действующими на нервы покалываниями и пульсацией в лодыжке, женщина превосходно справлялась с задачей очищения его разума от мыслей об этом. Его мозг снова и снова возвращался к ощущению её ладони на плече и её талии, прижимающейся к его собственной, словно сломанная пластинка, заевшая на особо идилличном участке песни.

Снаружи опустилась тьма. Уличные фонари начинали мешать ночующим в парке неподалёку птицам. Когда вела своего напарника к машине, Донахью взглянула ввысь и не увидела ни дюйма неба. Облака ворчали, сыпля едва слышные угрозы.

Норман дал Мелиссе ключи. Она открыла двери. Прежде, чем он смог забраться на переднее сидение, она помешала ему:

– Нет, я поведу.

Он вяло возразил, но достаточно легко было просто направить его к другой стороне «Форда» и впихнуть внутрь него.

– Это всего лишь ушиб.

Его бессильная решительность вызвала у неё желание улыбнуться.

– Норман, просто дай мне отвезти тебя домой, ладно? – женщина по дуге прошла к водительскому сидению с такой плавностью, что он подумал, будто она, вероятно, потешается над ним.

На этот раз Мелисса была тиха большую часть поездки, таким образом позволяя Джейдену направлять её. Он также воспользовался возможностью позвонить в штаб-квартиру и сообщить о местонахождении жилища Кристофера Эббота. Там приняли запрос на то, чтобы приставить к зданию офицера полиции, который будет начеку, если их беглец решит вернуться к себе домой.

Их движение по округу Колумбия было замедленно характерной для заключительной части дня борьбой за место на дороге между гражданами, регулярно приезжающими на работу из пригородов, но меньше, чем через полчаса, они уже достигли места проживания Нормана. Он также снимал жильё в многоквартирном доме, хотя в куда более гигиеничном и гостеприимном.

– Дежавю, – громко произнесла женщина, выйдя из машины.

Они ввалились в его квартиру, неловко улыбаясь. Джейден почувствовал, как у него из под ног ушла земля, когда он случайно вспомнил: почти что то же самое он проделал всего три дня назад с девушкой совсем другого типажа. Прильнув к её боку, он гадал, будет ли когда-нибудь способен вернуть всё на прежние места.

Квартира была на семнадцатом этаже, и из её окон открывался вид на грандиозную часть столицы, сейчас освещённую неоновыми искрами тысячи огней города. Для Нормана хороший вид был куда важнее, чем размер или состояние жилища.

Может потому мне так нравится УРС.

Входная дверь раскрывалась в гостиную с другими дверьми, ведущими в кухню и спальню соответственно. Квартира была не слишком просторной, но это прекрасно подходило Джейдену. В любом случае, он, по всей видимости, проводил больше времени на работе, нежели дома. Его декор выглядел так, словно сошёл прямиком со страниц каталога, по большей части от того, что так и было: Норман не был спецом в обустройстве или подборе аксессуаров, поэтому выбирал понравившуюся экономную коллекцию мебели и заказывал весь набор. Он сплошь был хромированных и минималистичных цветов: немного футуристичным, на вкус Мелиссы.

Единственной вещью, которая по-настоящему выделялась, было огромное пианино. Словно величественная чёрная гора оно возвышалось над территорией комнаты, стоя у окон от пола до потолка и блистая так, как может блистать только пианино, на котором часто играют. Донахью было страшно подумать, сколько оно должно стоить.

Словно в противовес, остальная часть квартиры была захламлена и неорганизованна. Шкаф у стены был забит книгами по криминологии, психологии, истории, шедеврами литературы, несколькими папками, полными газетных вырезок и старых клочков бумаги; несколько рубашек лежали на кресле в углу; быстрый взгляд в сторону кухни обнаружил сваленные кучей тарелки в раковине. Легко было понять, как были расставлены приоритеты Нормана. Пианино было идеально отполировано, а телевизор был погребён под слоем пыли.

Мелисса помогла Напарнику опуститься на диван. Она собралась сесть, но передумала.

– Хочешь выпить? Я могла бы сообразить что-то для нас…

Брови Джейдена приподнялись.

– Конечно. В холодильнике есть какое-то «Шардоне», если ты не возражаешь.

К тому времени, как женщина нашла бутылку вина, наполнила два бокала и вернулась в гостиную, телевизор был включён, и «СиЭнЭн» передавало свою будоражащую трансляцию последних новостей. Она протянула Норману фужер, а затем посмотрела на свободное место на диване. Её коллега повернул свою голову в её сторону, и она внезапно обнаружила себя сидящей рядом с ним.

– Спасибо, – произнёс он. Его слабая улыбка казалось размытой во всеохватывающем виртуальном свечении от телевизора. На заднем фоне новости едва слышно лепетали что-то, как бы для себя. Мелисса сделала глоток игристого белого вина. Открывающийся слева от них городской пейзаж, подобный фантазийному урбанистическому театральному заднику из жёлтых огней, плавно вышел из фокуса.

Когда подняла глаза, ловя ими в равной степени как слепящие отражения телевизора, так и города, её взгляд остановился на Нормане Джейдене. Он смотрел мимо неё. Его лицо было немного уставшим, немного утомлённым, исштрихованным воспоминаниями о печалях и радостях. Каштановые волосы были аккуратно уложены, но боролись за свободу у самой линии роста волос, и брови тоже бунтовали как могли. В этот момент они были нахмурены в смятении, словно он силился решить математическое уравнение исключительной сложности. Тень щетины затемняла его подбородок. И конечно, был ещё загадочный шрам, нашептывающий секреты, страстно желающие быть раскрытыми, быть услышанными. Донахью почувствовала крайнюю необходимость исправить огрехи этого дня: её огрехи.

– Я действительно сожалею о произошедшем сегодня. О том, что дала Эбботу уйти. Знаю, теперь мы вновь почти там же, откуда начинали, и это моя вина. Клянусь, я буду усердно работать. Мы разберёмся с этим делом.

– Мелисса, ты же в самом деле не станешь винить себя, не так ли?

Она уставилась на свой бокал с вином.

– Чёрт, если уж на то пошло, то это я виноват в том, что меня стукнуло этой проклятой пепельницей. То есть, Боже, что за травма?! Я стану посмешищем, если кто-то узнает об этом, – он улыбнулся и посмотрел ей прямо в глаза. – Так что пообещаешь мне никому не говорить, ладно? И я имею ввиду вообще никому. Нельзя допустить, чтобы это повредило моей драгоценной репутации.

Женщина улыбнулась в ответ, благодарная ему за беспечность.

– По рукам.

Ещё какое-то время они посидели в свете телевизора, их тела излучали общее тепло. Они были достаточно близко, чтобы крохотное, необдуманное движение стало причиной прямого контакта, но, казалось, не жаждали инициировать подобные столкновения. Напарники пили своё «Шардоне», а вкус лимона и ванили заполнил их головы. В адрес ведущих новостей были направлены шутливые комментарии; Мелисса внезапно сбросила обувь и подогнула ноги рядом с собой; и на протяжении всего вечера агенты в тот или иной момент осознавали: так им комфортно, так они чувствуют себя естественно.

Когда «СиЭнЭн» объявило, что уже девять вечера, Донахью вытянула руки над головой и встала.

– Мне вправду нужно идти.

– Ты нормально доберёшься домой?

– Да, возьму такси.

– Погоди, погоди. Позволь мне проводить тебя до двери, – Норман встал на ноги и обнаружил, что мог бы ходить, прихрамывая с минимальным унижением для собственного достоинства. Удовольствие и вино притупили пульсацию в его лодыжке до вполне приемлемого уровня.

Мелисса шла сзади, наблюдая за ним во все глаза.

– Тебе лучше?

– Да, конечно, я в полном порядке. Уверяю, у меня были травмы и похуже этой, – Джейден чувствовал в своём горле саркастичный смешок, готовый вырваться наружу, когда вспомнил бесчисленное количество примеров, когда его жизнь находилась в непосредственной опасности.

С чего начать? С того, как меня едва не расплющило насмерть в измельчителе для машин или с очков, заставляющих меня истекать кровью через глаза?

Он прислонился к стене и открыл дверь. Теперь, когда материальный выход, который должен был их разлучить, оказался на расстоянии меньше вытянутой руки, оба – и Норман, и Мелисса – не могли подобрать нужных слов.

Женщина попробовала первая:

– Спасибо, Норман. Спасибо за вино, – мимолётной улыбке удалось появиться на её лице, а затем она исчезла.

Эти губы и зубы стали на одну головокружительную секунду целым миром для Нормана.

Господи, это не честно…

Она собиралась покинуть его сейчас, и кто знал, когда она ещё вернётся. Она покинула бы его квартиру, здание, а рано или поздно и Вашингтон, забыв всё о небезукоризненном агенте, который не мог предложить ничего, кроме душевных страданий и пустых обещаний. Ему было невыносимо думать о том, что он позволяет такой непостижимой красоте просачиваться прямо сквозь свои пальцы.