Текст книги "За бортом (СИ)"

Автор книги: ~Mirroring~

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

В комнате, полной авроров.

Из всех присутствующих только Гермиона знала, почему этот самоубийственный поступок имеет смысл. Потеряв воспоминания о собственном сговоре, Астория сохранила память об угрозах Люциуса. Она не считала, что он похитил ребенка. Она думала, он убил его, как обещал.

Когда вспышки заклятий угасли и Астория упала на пол, пораженная несколькими парализующими, Гарри выругался и приказал увезти ее в аврорат. Гермиона могла перечислить десятки способов, как избежать подобного исхода, в конце концов Астория предупредила их всех, что поступит именно так. Но он просто позволил ей выкопать себе могилу.

Тихо ступая след в след за аврорами, уносящими леди Малфой сквозь открытый барьер под заклинанием левитации, Гермиона Грейнджер покинула поместье.

========== Глава 25 ==========

Новость о похищении единственного наследника семьи Малфой произвела эффект разорвавшегося снаряда. Уже на следующее утро в «Ежедневном пророке» появилась статья, полная голословных выводов и параноических догадок. Учитывая, что в недавнем прошлом поместье Малфоев стало мишенью загадочной диверсии, ни у кого не осталось сомнений, что дело имеет политический подтекст. Единственное, что удалось скрыть от жаждущих подробностей умов простых английских магов, так это арест Астории Малфой по обвинению в нападении на своего свекра.

И это странно.

За третьей кружкой кофе после бессонной ночи, миссис Гермиона Грейнджер размышляла о том, почему Люциус так сдержан в своих заявлениях. Разве он не должен использовать нападение как доказательство вины Астории? Ведь она не может оправдаться, а Гермиона не может сделать это за нее, не раскрыв себя.

В одиннадцать часов утра миссис Грейнджер получила сову от Джиневры Поттер с просьбой передать ее мужу звонкую затрещину, если он появится на пороге ее дома. Миссис Поттер не видела своего мужа три дня и не могла выразить ему свое негодование лично.

В двенадцать часов Гарри действительно появился. Точнее, он вывалился из-под мантии невидимости прямо посреди гостиной, распластался на полу и слабым голосом попросил чашечку кофе. Получив немного бодрящего напитка, он уселся на полу, широко расставил ноги и мрачно уставился на свою подругу.

– Почему ты никому не сказала?

– О чем? – нахмурилась она.

– Как я и говорил, первое, что мы сделали – это проверили палочки всех присутствующих на их последние заклинания. И пока я обсуждал с Руквудом, куда зарыть его денежки, Люциус пытал кого-то в своем кабинете. Он сказал, что это был нерасторопный домашний эльф, которого, по счастливому стечению обстоятельств нельзя привлечь в качестве свидетеля в суде. Мистер Малфой глубоко раскаивается в своей несдержанности и заплатит крупный штраф за жестокое обращение с магическими существами.

– Как трогательно, – усмехнулась Гермиона, припомнив, что эту поправку к закону «О магических существах» несколько лет назад протащила в сектор магического законодательства именно она, сломав множество копий о щиты старых семей магической Британии.

Гарри сделал последний глоток и спросил снова:

– Почему ты не сказала хотя бы Драко? Он имел право знать.

– Все шло по плану, – сложив руки на груди, она подошла к нему ближе и встала напротив, так что Гарри пришлось запрокинуть голову, – я не стала рисковать операцией.

– Мыслишь как аврор, – фыркнул он и опустил глаза. – Мне нравится.

Воспользовавшись моментом, она размахнулась и ударила его по лицу с такой силой, что Гарри покачнулся и едва не упал. Кружка, которую он от неожиданности выпустил из рук, упала на пол и закрутилась волчком, очки съехали до подбородка.

– Это что, от Джинни? – огромными глазами уставившись на подругу, спросил он.

– Нет, это от меня лично. Вот это от Джинни, – она размахнулась снова.

На этот раз Гарри поймал ее руку, и крепко сжав, прорычал:

– Какого черта, Гермиона?!

– Ты знал, Гарри, – пытаясь вырваться из железной хватки, шипела она. – Ты легилимент, ты не мог не знать. Допрос под сывороткой правды был нужен не только Малфою-старшему, но и тебе, чтобы в присутствии Люциуса и Нарциссы спросить Асторию о том, подвергалась ли она пыткам со стороны своих родственников, и заставить их аннулировать клятву до того, как ее убьет нарушенное обещание. При аврорах и свидетелях у них просто не было другого выбора. Вот почему Люциус сегодня с утра блеет, как агнец. Ты заключил с ним сделку, заставив снять с Астории любые обвинения в обмен на то, что и он не сядет в Азкабан за использование пыточных заклятий.

– Я не знал наверняка, – отпустив ее руку и потирая красную от удара щеку, огрызнулся он. – Я видел, что она что-то скрывает, но не знал, что именно. Вся проблема с легилименцией в том, что узнав о твоих навыках, люди начинают приписывать тебе всемогущество.

Гермиона покачала головой, тяжелая доля чтеца мыслей не вызывала у нее сочувствия.

– Ты мог взять в поместье любую женщину из числа твоих авроров, роль была настолько простой, что справился бы кто угодно. Но ты выбрал меня, надеясь, что я узнаю и расскажу Драко. Потому что если бы ему сказал ты или даже Астория, он бы не поверил, решив, что вы имеете зуб на его отца и просто лжете. Но я – другое дело. Несмотря на все, что между нами произошло, он все еще верит мне.

Гарри Поттер поднялся на ноги и выпрямился во весь свой внушительный рост. Он поправил очки, достал волшебную палочку и заставил кофейную чашку прыгнуть с пола прямо ему в руку.

– Слишком много переменных для жизнеспособного злодейского плана, – убирая палочку в карман, сказал он. – И знаешь почему? Потому что я не злодей, а ты притягиваешь факты за уши! Я всего лишь пытался спасти сначала тебя, а затем Асторию и ее сына!

– Да, – кивнула Гермиона, – и попутно приобрел такое количество компромата на каждого из Малфоев, что они трижды подумают прежде, чем выступить против тебя. Такое преимущество стоит любых рисков.

– Да что не так с этим миром?! – взревел Гарри и швырнул кружку в стену, осколки разлетелись по комнате. – Я рискую всем ради других, а получаю только обвинения! Всю свою чертову жизнь!

– Я просто хочу, чтобы ты знал – я не позволю тебе использовать меня снова.

Закатив глаза, мистер Поттер развернулся на каблуках и направился к двери.

– Спасибо, что спас меня от Азкабана, Гарри! – ворчал он. – Это было так мило с твоей стороны, Гарри!

Уходя, он оглушительно хлопнул дверью.

***

Драко полагал, что после того, как Скорпиус покинет поместье и окажется в безопасности, самое сложное останется позади.

Он никогда в жизни так не ошибался.

После того, как Поттер каким-то чудом заставил Люциуса снять все обвинения с Астории, Драко провел несколько недель, пытаясь помешать этим двоим убить друг друга. В конце концов Малфоям пришлось в буквальном смысле превратить дом в крепость и утроить охрану только для того, чтобы остановить всего одну женщину, которой больше нечего терять.

Астория была убеждена, что ее сын мертв и убил его Люциус, и никакие аргументы не достигали ни ее воспаленного ума, ни ее разбитого сердца. Боль потери разъедала ее изнутри, толкая на безумные поступки. Через три недели, испробовав все способы добраться до лорда Малфоя лично, она затаилась, поселившись в доме своих родителей.

За последние десять лет Гринграссы успели подзабыть, каково это, жить под одной крышей со своей младшей дочерью, а вспомнив, спешно обратились к ее мужу с просьбой как-то повлиять на ее поведение. Драко им искренне сочувствовал, ему и самому было страшно смотреть в ее горящие ненавистью глаза, но он ничем не мог помочь. В его столе лежал договор о расторжении брака, который Астория швырнула ему в лицо в тот день, когда он решительно отверг ее бредни о том, будто Люциус угрожал ей и Скорпиусу смертью задолго до похищения и даже пытал ее. Он до сих пор не подписал его только потому, что было еще слишком рано. Нужно дать Поттеру немного времени, чтобы завести следствие в тупик, как он это умеет.

Судя по газетным заголовкам, заместитель главы аврората не сидел сложа руки все это время. Громкое дело привело к нему на допрос десятки людей, которых он не имел повода вызвать годами. Душевно поговорив с ними о происшествии в поместье Малфоев, он непринужденно переходил на другие дела и выяснял массу интересных подробностей о преступлениях, расследования по которым считались безнадежными много лет. Кресло главы аврората на всех парах мчалось к его костлявой заднице.

Люциус злился и швырял в камин газеты с новостями о заключении под стражу очередного старого знакомого.

– Он превышает полномочия! – сминая очередную страницу, рычал Люциус.

– Он делает это с младенчества, – философски замечал Драко.

Впрочем, очень скоро им обоим стало не до газет. Несколько мелких имущественных исков, оспаривающих право владения семьи Малфой землями в Девоншире, поступили в производство верховного суда. Астория знала о финансовой жизни семьи не так уж много, но готова была использовать все. Разумеется, ни под одним судебным требованием не значилось ее имя, она лишь нашла людей, которым будет выгодна эта тяжба и рассказала им о слабых местах в договорах, которым была уже не одна сотня лет.

Через полтора месяца, окончательно закрутившись в водовороте журналистов, юристов, охранников и сочувствующих обывателей, Драко сдался и написал Гарри Поттеру, что хочет встретиться с ним.

– Верни ей воспоминания, – едва перешагнув бортик камина в кабинете начальника аврората, потребовал он.

– Мы договаривались о трех месяцах, – напомнил Гарри, он сидел в кресле посетителя и рассматривал свой бумажник. Изображения на колдографиях беспрестанно двигались, как это обычно случается, когда колдограф пытается запечатлеть детей, которые не способны сидеть на месте.

– Прошло полтора, и она уже натравила на нас стаю волков, которые рвут на части наши земли. Я не хочу знать, что она еще придумает.

Гарри ненадолго замолчал, он достал из бумажника колдографию, на которой были изображены трое детей в гриффиндорских мантиях. Драко поначалу принял их за отпрысков Уизли, но потом обратил внимание, что рыжий мальчик на колдо только один. Гарри рассеянно посмотрел на карточку, болезненно поморщился и спрятал ее за другую, изображающую его жену и детей.

– Обнародуй договор о расторжении брака, – наконец произнес он. – Она ведь уже подписала его, верно? Журналисты облепят ее, как стая летучих обезьян, и проворачивать темные делишки станет некогда.

– Они облепят и меня.

– Тебе не привыкать. А вот Астория общается с прессой не часто, на некоторое время они выведут ее из строя.

Шумно вздохнув, Драко опустился в кресло рядом. Он уже понял, что ничего не добьется, но возвращаться в особняк ему совершенно не хотелось. Он заглянул в бумажник Гарри, скользнул равнодушным взглядом по рыжим волосам молодой женщины и лицам ее детей, и вдруг сказал:

– План Дамблдора существовал, не так ли? То, что Джиневра не знала о нем, не доказывает его отсутствия, старик мог использовать ее втемную.

Гарри захлопнул бумажник и посмотрел на собеседника.

– Я думал об этом, – сказал он, нахмурившись. – И пришел к выводу, что это не имеет значения. Если Джинни – часть какого-то плана, то она – лучшая его часть.

Дамблдор был его опекуном. Опекуном, судя по всему, никудышным, но тем не менее, он был тем человеком, к словам которого Гарри прислушивался, чью идеологию впитывал. И пусть Гарри не всегда был с ним согласен, но уважал и любил его.

Так что – Драко передернуло – он имел дело с приемным сыном Альбуса Дамблдора, который стоял в двух шагах от исполнительной власти в этой стране.

– Две недели, – сказал Гарри, когда Драко поднялся с места, чтобы уйти, – протяни еще две недели, и все закончится.

***

Солнечный свет струился сквозь голые ветки деревьев графства Сомерсет. Прошлой ночью выпал первый снег, и темные следы от изящных женских сапожек с резной подошвой резко выделялись на белом полотне нехоженой тропинки. Женщина в длинном черном платье с замысловатой драпировкой и расшитой серебряными нитями накидке уходила все дальше в лес до тех пор, пока не встретила тех, кто ее ждал.

– Ты написал, что нашел моего сына, – откинув капюшон, Астория впилась взглядом в Гарри Поттера, – а притащил моего бывшего мужа.

Теперь она стала именно такой, какой все вокруг желали видеть ее, – утонченной леди из богатой семьи. Налаживая контакты и плетя интриги, она не могла выглядеть иначе – люди не стали бы доверять ей. Астория ненавидела этот образ жизни, но не могла отступить. Драко не видел ее уже около месяца, но за это время изменилась не только ее одежда: лицо осунулось, плечи стали острыми, а пальцы – настолько тонкими, что ни одно из принадлежавших ей колец не держалось на них больше. Только глаза оставались яркими, как прежде, несмотря на залегшие под ними темные круги.

– Это и его сын тоже, так что я решил взять его с собой, – Гарри протянул ей руку и добавил: – Идем.

Астория взяла его за руку и все трое исчезли без следа, чтобы в следующий миг ступить на песчаное побережье Тихого океана. Вдалеке виднелась группа людей, они стояли, опираясь на узкие лопаты и оживленно о чем-то беседовали, разглядывая песок.

– Мексиканский залив, – в замешательстве проговорила Астория. – Кто догадался спрятать его здесь?

– Ты, – сказал Гарри, и она вздрогнула. – Ты выбрала эту экспедицию по изучению морских черепах, потому что она полностью состоит из магглов. Им попросту некому проболтаться. К тому же у нас магглов не считают людьми, и, проверяя твои связи, никто не обратил на них внимания. Хоть какая-то польза от стереотипов, – он потянул ее за руку и попросил: – Смотри на меня.

Взмахнув волшебной палочкой у ее виска, он подцепил нить фальшивых воспоминаний и осторожно вытянул ее. Извиваясь и струясь, белесая дымка упала на песок и исчезла.

– Я… – несколько раз моргнув, начала Астория и вдруг осеклась, – я надеюсь, вы двое не ждете извинений?

– Не-ет, – издевательски протянул Драко, – с чего бы?

– Хорошо, потому что их не последует.

Астория направилась было к группе ученых, которые только что заметили ее и приветственно махали руками издалека, но остановилась, чтобы снять свою обувь на каблуках, – ходить в ней по песку было невозможно. Тем временем маленькая полная женщина отделилась от остальных и побежала в ее сторону.

– O, Dios mio! Тори, почему ты так одета?! – с сильным акцентом возмутилась она. – Ты же и часа не протянешь на этой жаре! А с лицом у тебя что? Ты болеешь? Ужасно выглядишь!

– Со мной все в порядке, Анхель, – отмахнулась Астория, связывая шнурки вместе и перекидывая обувь через плечо, – а вот с твоим чувством такта надо что-то делать.

– Que?

Анхель жизнерадостно тараторила еще что-то по-испански, но Астория не слушала ее. Перепрыгивая через камни, светловолосый загорелый мальчик бежал к ней изо всех сил.

– Мама! – кричал он, размахивая пачкой мятых листов. – Мама, я почти закончил книгу! Ну, наполовину! Зато она с рисунками!

– Эй, Поттер, – позвал Драко, как только заметил, что, сложив руки за спиной, Гарри направился в обратную сторону, собираясь трансгрессировать подальше от случайных взглядов.

Гарри остановился, но не обернулся, зато стало хорошо видно, как напряглась его спина.

– Спасибо, – сказал Драко.

========== Глава 26 ==========

– Добро пожаловать в отдел магического правопорядка, миссис Грейнджер, – приятная светловолосая женщина лет сорока в безупречно отглаженной мантии серого цвета встретила Гермиону прямо у лифта. – Меня зовут Мелисса Хаббл. Ваше назначение наделало много шума среди моих коллег.

– Я надеюсь, мне не придется спасаться бегством? – перехватив поудобнее свою папку для бумаг, Гермиона подала Мелиссе руку и вежливо пожала ее.

– Едва ли, – усмехнулась Хаббл, – рискованно докучать тому, у кого друзья в аврорате. Кстати, передайте мистеру Поттеру мои искренние поздравления, он заслужил это место, как никто.

Прием по случаю вступления в должность нового главы аврората Гермиона своим присутствием не почтила, поэтому она лишь сдержанно улыбнулась в ответ на эту просьбу. Она высказала Гарри все что хотела еще в тот раз, когда он сам приходил к ней домой, и добавить ей было нечего. Мистер Поттер не стал ее врагом в одночасье, но и лучшим другом больше не был. Слепое доверие, которое Гермиона питала к нему раньше, сменилось настороженностью, и она хотела, чтобы Гарри об этом знал.

В понедельник утром коридоры Министерства Магии наполнялись потоками волшебников, точно полноводные реки. И это бурное течение, словно огромный ледокол, взрезал Энтони Голдштейн, спеша навстречу к своей старой знакомой. К слову, знакомых в этой толпе Гермиона видела не мало, но не все они спешили поздороваться: кто-то помнил о старых разногласиях, кто-то ждал более благоприятного момента. Энтони, тяжело дыша, радушно пожал Гермионе руку.

– Сколько лет, сколько зим, Гермиона!

– Шесть, – сбив его радостный тон самым буквальным ответом из возможных, улыбнулась она. – Я шесть лет занималась семьей, а ты, я смотрю, все это время увеличивал свой вес на политической арене.

Шесть лет назад Энтони был белокурым красавцем, высоким и статным, теперь же он напоминал пузатого банкира из старых анекдотов. Своей принадлежности к числу работников Гринготтс он не скрывал никогда, сколько бы зависти или ненависти это ни вызывало, и по прошествии многих лет слился с образом окончательно.

– Ну, теперь-то с семьей покончено, а? – улыбнулся он в ответ и как только заметил, как его собеседница нахмурилась, добавил: – И не смотри на меня так, ты первая начала с хреновой шутки.

А еще шесть лет назад он лишь смущенно улыбнулся бы в ответ на такой выпад. Очевидно, работа с гоблинами обязывает иметь хорошо заточенные зубы. Как приятно, что она узнала об этом сейчас, а не когда они неизбежно схлестнулись бы по-настоящему.

– Как приятно вернуться к старым друзьям, – протянула она и снова направилась вдоль по длинному коридору.

– Особенно, когда их так много, – хмыкнул Энтони, и Гермиона заметила, как Мелисса, молча шедшая впереди, закатила глаза.

Несколько минут спустя мисс Хаббл остановилась у большой двустворчатой двери и, толкнув ее, пригласила своих спутников войти. Взгляду открылся обширный зал, заставленный широкими столами, на которых громоздились сотни свитков и книг. Гермиона едва удержала себя от язвительного комментария в адрес новых коллег. Законотворчество – нелегкий труд, требующий постоянного доступа к большому количеству источников и весьма активной переписки, но, черт побери, этим людям просто необходим авторский курс Гермионы Грейнджер по систематизации информации!

– Проклятье, Хаббл! – раздался резкий окрик откуда-то справа, и Гермиона повернула голову на знакомый голос. – Сколько раз я просил тебя стучаться прежде, чем входить!

– Кстати, о шуме, – осторожно наклонилась Мелисса к уху своей новой коллеги, – в основном его поднимает мистер «Вы мне за это ответите!» Малфой.

Драко стоял за одним из столов, бледный от гнева, в его руке превращался в пепел смятый листок мелованной бумаги. Гермионе на миг показалось, будто она различила изображения разноцветных морских звезд на стремительно тлеющем листе.

– Это общий кабинет, Малфой, – сдержанно проговорила Мелисса и направилась к своему столу. Судя по тембру ее голоса, по десятибалльной шкале Драко успел достать ее примерно на двенадцать. – Хочешь приватности – возвращайся в дипломатический сектор.

Заняв свое рабочее место, она добавила тише: «Если хоть одна искра упадет на мой стол – я тебя четвертую». Гермиона от души ей посочувствовала. Знала бы Мелисса, скольких людей время от времени преследует мысль об убийстве Драко Малфоя, перестала бы тратить на это время – очередь и так достаточно велика.

Полгода. Они не разговаривали полгода. С того самого вечера, как Гермиона сказала, что любит его, и он ответил, что верит ей.

Ничего. Ни слова. Ни строчки. О страшной судьбе той единственной совы, что она отправила ему, Гермиона старалась не задумываться. Птица не вернулась. Очевидно, в поместье Малфоев ей были не рады.

– Миссис Грейнджер, – стряхивая пепел с рук, протянул он. – Посмотрите, кто оставил домашних эльфов, чтобы присоединиться к нам. Выросли, наконец, из своих вязаных шапочек?

Гермиона смерила его полным пренебрежения взглядом, раздумывая над тем, что он здесь делает. Перевод из дипломатического сектора в сектор магического законодательства можно назвать горизонтальным лишь условно. Дипломаты имеют огромное количество привилегий по сравнению с рядовыми чиновниками, не говоря уже о том, что условия их работы просто роскошные.

Ради чего он всем этим пожертвовал?

– Мистер Малфой, – холодно улыбнулась она. – Не всем место в министерстве достается по наследству, некоторым приходится начинать с малого. – Гермиона положила свою папку на единственный свободный стол. – Я надеюсь, с вами будет приятно работать. Вы ведь знаете, что такое работать?

Энтони Голдштейн за соседним столом громко фыркнул: он увидел именно то, на что рассчитывал. Будет ли интересно работать здесь в ближайшие месяцы? Пожалуй. Будет ли это приятно? Вряд ли.

***

Едва появившись на пороге своего маленького дома и обнаружив гору упакованных вещей там же, где оставила ее утром, Гермиона глубоко вздохнула. Она заплатила транспортной компании три дня назад, чтобы они перевезли все это в ее новую квартиру в Лондоне, но, судя по всему, они снова не нашли ее дом. Никаких магглоотводящих чар на этой старой развалине не было и в помине, так что оставался всего один вариант – транспортная компания наняла топографических кретинов, которые не умеют пользоваться картами в собственных смартфонах.

Миссис Грейнджер открыла дверь своим ключом и трижды прокляла тот день, когда ей пришло в голову, что сделать телефонный звонок – это гораздо быстрее и дешевле, чем купить безразмерный чемодан.

Большую часть времени Хьюго и Роуз теперь проводили в Норе, а без них в этом доме нет никакой необходимости. Небольшой городской квартиры вполне хватит, чтобы выдержать нашествие маленьких Уизли на выходные и праздники. И хотя Гермиона скучала по детям, она понимала, что Нора со всеми ее чудесами и толпой разновозрастных кузенов подходит им больше, по крайней мере, всякий раз они возвращаются счастливыми и приносят ворох историй о своих приключениях. Кроме того, как следует обустроившись в городе, она планировала подключить квартиру к каминной сети, чтобы дети могли перемещаться между двумя домами, когда пожелают.

Звук ее шагов гулко отдавался от стен в пустой прихожей, скидывая туфли, она вдруг почувствовала запах кофе, которому здесь было решительно неоткуда взяться. Друзей она не ждала, а враги едва ли станут опускаться до того, чтоб пригласить ее на чашечку ароматного напитка, но все же Гермиона достала палочку из рукава и шагнула в гостиную, подняв ее перед собой.

Драко Малфой сидел на укрытом светлым чехлом кресле и пил кофе из любимой кружки Дика Грейнджера.

– Переезжаешь? – встретив ее удивленный взгляд, вместо приветствия спросил он. – Жаль, мне даже нравился этот дом. Кажется, с тех пор целая жизнь прошла…

Преодолев оцепенение, она поджала губы и быстро подошла к Малфою, убирая палочку и сжимая в руке маленький ключ, который всегда находился при ней на случай чрезвычайных ситуаций. Гермиона вцепилась ему в плечо так сильно, что он выронил кружку, но портал сработал так быстро, что кофе не успел даже пролиться на его дорогой костюм.

Распластавшись на полу незнакомой квартиры, Драко зашипел от боли, но быстро поднялся, – очевидно, не на такой прием он рассчитывал.

– Ты спятил? – не давая ему опомниться, спросила Гермиона. – Стоит кому-то увидеть нас вместе, и мы оба потеряем все!

– Полгода назад тебя это не волновало, – усмехнулся он, оглядывая помещение.

Темное дерево старых шкафов и рабочего стола хорошо сочеталось с красно-черной накидкой на диване и картинами в тяжелых рамах, но все вместе выглядело настолько мрачно, что он засомневался в том, что именно сюда Гермиона собиралась переехать.

– И я жестоко поплатилась за свое легкомыслие, – не сводя с него строгого взгляда, подтвердила она.

– Что это за место? – как ни в чем не бывало спросил Драко, обогнув ее по широкой дуге. Он подробнее изучил рабочий стол, но никаких бумаг, указывающих на владельца не нашел. Драко провел пальцами по темной поверхности стола и не обнаружил ни пылинки. Повсюду царил спартанский порядок, и от того квартира казалась необитаемой.

– Квартира Гарри, – вздохнула Гермиона и тут же добавила: – Одна из.

Драко отдернул руку от стола.

– То есть встречаться у тебя дома слишком опасно, а притащить меня в берлогу Поттера – в самый раз? – он обернулся к ней и вопросительно поднял светлую бровь.

– Гарри Поттер шел к почетному титулу главного параноика страны всю жизнь и на прошлой неделе получил его, – встретив его взгляд, веско проговорила Гермиона. – Я не знаю человека, который разбирался бы в безопасности лучше.

«Даже если он круглосуточно прослушивает все квартиры без исключения, едва ли он узнает что-то новое» – мрачно добавила про себя она. То, что экстренный портключ все еще работал для нее, однозначно говорило о том, что Гарри все еще надеется восстановить отношения со своей старой подругой.

– Что было в квартире Поттера останется в квартире Поттера? – насмешливо протянул Драко. – Хм, кажется, мои планы на вечер только что кардинально изменились…

– Не люблю хвастаться, но я хорошо понимаю намеки, – резко оборвала его Гермиона. – Полгода молчания – это достаточно красноречиво. Что тебе нужно?

– Я планировал перехватить тебя на приеме по случаю вступления в должность нового главы аврората, но ты не пришла.

Драко уходил от прямых вопросов и это понемногу начинало ее раздражать. Даже ее благоприобретенный «иммунитет к Малфоям», который в основном состоял в твердой убежденности, что все члены этой семьи такие же люди, как остальные, давал сбой в этой ситуации.

– Ты был там? – принимая правила игры, она присела на диван. В конце концов, Драко не сможет увиливать вечно, но это может продлиться достаточно долго.

– Мистер Поттер оказал моей семье неоценимую поддержку, когда исчез мой сын. Конечно, я был там, – он прислонился к столу и сложил руки на груди. – Я не знаю, как у вас на Гриффиндоре, а у нас не принято разбрасываться такими союзниками, как глава аврората.

Не только Гарри воспользовался этой запутанной историей, чтобы выбить небольшое политическое преимущество, Малфой сделал то же самое, став на шаг ближе к нему. В прежние времена Драко, поздравляющий Гарри с победой в чем бы то ни было вызвал бы по меньшей мере непонимание у всех присутствующих, но времена изменились.

– Тяжело продолжать любить кого-то, когда понимаешь, кто он на самом деле, – медленно проговорила она, раздумывая над тем, что произошло.

Драко Малфой вытолкнул ее за борт не единожды. Во второй раз он вытащил ее за границы ее собственной жизни, показав изнанку, где жил с рождения. В его мире места для доверия не оставалось, все пространство занимали искусные манипуляции и интриги. Каждый, кто переступал порог этого мира, был вынужден принимать правила. Но даже теперь, освободившись от этого пагубного влияния, Гермиона не могла забыть о том, что узнала по ту сторону.

– Поверь мне, – печально улыбнулся Драко, – в этом нет ничего невозможного.

Гермиона подняла на него взгляд и на секунду ей показалось, будто в глазах у нее двоится: не Драко Малфой стоял перед ней с этой печальной улыбкой на устах, а Дик Грейнджер в слишком дорогом для него костюме. До этого момента она разделяла их, будто в одном нет ничего от другого, кроме разве что внешности, и эта иллюзия помогла ей смириться с потерей. «Дик Грейнджер не вернется, – говорила она себе, – он исчез навсегда! Драко Малфой – совершенно другой человек!»

Но поливая ее грязными ругательствами на палубе своей яхты и целуя ее под шум волн на берегу, выбрасывая ее за борт и бросая все силы на то, чтобы помочь ей и ее детям, препираясь с ней в министерстве и признаваясь в любви после, Драко Малфой оставался одним и тем же человеком.

– Почему ты не мог просто остаться мерзавцем? – вздохнула она. – Так было бы гораздо проще тебя ненавидеть.

– Я не изменился, – пожал плечами он. – Изменилось только то, что ты знаешь обо мне.

Любовь и преданность не растворились вместе с ложными воспоминаниями, они все еще жили в нем – светились во взгляде, прятались в уголках губ. Вопрос только в том, как много она готова заплатить за все это: никогда не появляться с ним на людях, прятаться даже от собственных детей, встречаться редко и украдкой, не позволять себе ни единой искренней улыбки…

Повисла долгая пауза, стало слышно, как тикают большие часы где-то в соседней комнате.

– Послушай, мне уже не шестнадцать, – прервал молчание Драко, – я хорошо владею собой и если бы речь шла только о любви, я бы отступил ради нашей общей безопасности. Но я собираюсь начать большую игру и готов рисковать хоть каждый день, лишь бы ты играла вместе со мной.

Вот почему он молчал так долго – он собирался попросить чертовски много.

Гермиона представляла Генри Финнеса и всех прогрессивных маглорожденных волшебников, в то время как Драко и его семья были оплотом консерваторов в Магической Британии. Заполучить такого союзника, как Драко Малфой на старте карьеры – немыслимая удача. Заполучить такого союзника, как Гермиона Грейнджер, героиня Второй Магической Войны и флагман всех маглорожденных в стране – удача не меньшая.

Для любого в министерстве, но не для каждого из них. Если хоть кто-нибудь прознает, что на самом деле они работают вместе, от репутации обоих останется лишь пыль. Они должны оставаться врагами, идеологическими противниками, львами на арене, если хотят сохранить свое влияние.

Драко знал, что любви будет недостаточно для этого союза и добавил к своему предложению власть.

– Так что да, я беспринципный, жадный до власти мерзавец и ты мне нужна. И да, я осознал это три дня назад, когда узнал о твоем назначении.

– Я просто уточню, – подняв вверх указательный палец не без иронии в голосе проговорила она, – после всего, что мы пережили, ты предлагаешь мне тайный политический союз, который уничтожит нас обоих в случае огласки?

– Угу, – кивнул он, – почти как наш так называемый брак.

– И ты действительно думаешь, что я свяжусь с тобой еще раз? – Гермиона поднялась с дивана, посмотрела ему в глаза и улыбнулась, прекрасно зная, что ее улыбка выдаст ответ.

Драко так и не узнал настоящую цену, которую она заплатила за визит в поместье Малфоев, и она не собиралась посвящать его в грехи Люциуса ни сейчас, ни позже. Известие о том, что лорд Малфой действительно поднял руку на жену своего сына разорвет отношения между ними навсегда, отбросив Драко очень далеко с лидерских позиций в министерстве. Люциус – никто без своего сына, Драко – никто без своего отца. Каждый из них может действовать через другого, но стоит разорвать эту связь и как сила Малфои перестанут существовать.