Текст книги "Конфидент (СИ)"
Автор книги: Майский День
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
– Столичный гость? Входите.
– Предполагали, что я нанесу визит?
Гостиных тут не водилось, однушка более напоминала нору, чем нормальное жилище, но Гарева скудость обстановки и удручающая теснота не смутили. Он сел в узкое жёсткое кресло, которое только и поместилось в тесный промежуток между стеной и диваном. Зиночка устроилась на этом самом диване, удобно подобрав ноги. Её загадочная неопределённая улыбка производила впечатление нарисованной, между тем смущения Гарев не почувствовал.
– Вы ведь догадываетесь, зачем я пришёл?
– Из-за Денёвой…
Улавливая, как изменились интонации Зиночки, сосредоточенно нахмурились светлые брови, Гарев перестроился:
– Так, да не совсем. Девочка попала в сложный переплёт не по своей воле. Не вижу за ней вины, зато наблюдаю нечто такое, что здорово смахивает на наказание.
– Хотите копнуть под нашего душку-профессора? – уточнила девушка.
Соображала она быстро. Гарев не спешил. Складывалось впечатление, что она на его стороне, но где-то под вежливыми пустыми фразами разговора угадывалась настоящая крепкая злость. И не на студентку, дёрнувшую в бега, а как раз на того, о ком отозвалась вроде бы нежно. Кто из них двоих терял больше, ясно было без слов, потому Гарев приступил к делу, давая свободу выбора Зиночке:
– Да, хочу. Здесь учебное заведение, люди получают квалификацию. Если они дополнительно обретают не по своей вине опасные и нежелательные заботы – это скверно.
Зина помедлила с ответом, села удобнее, приняв довольно откровенную позу, но Гарев не отреагировал. Шашни ему сейчас требовались в последнюю очередь, да и вряд ли девушка кокетничала. Лицо оставалось серьёзным, за чистым лбом явно шла напряжённая работа мысли, хотя о направлении её судить пока было рано. Молчание затягивалось и Гарев уже начал подумывать о том, как бы аккуратно намекнуть хозяйке квартиры, что интересует его исключительно информация, а не что-либо другое, подтолкнуть процесс в нужную сторону, но тут Зина приняла решение. Она подобралась, глаза блеснули хищно как у ведьмы:
– Вы ведь тот Гарев, что создал школу? Я видела портрет в актовом зале. Если вы действительно хотите, чтобы тут стало получше, а не как есть, скажу прямо. Жеранский чуть не каждую студентку тащит в постель, даже не так: может на один раз поиметь прямо на столе, а потом брезгливо сморщить нос, словно поимели его самого. Отыграть и откреститься. Иные рады его вниманию, надеясь на привилегии, иные нет, но Кира точно не хотела быть случайной подстилкой, и что ей оставалось делать, если он применил магию, кроме как ответить тем же?
Вот, значит, как! Серьёзное нарушение и ведь нюанс этот все попытались замять. Мало было непристойного поведения, так Жеранский ещё пошёл на прямое нарушение школьных правил. Гарев решил пока обойти опасную заботу стороной.
– Она справилась с профессором в магическом поле, но чем так устрашил его случайный выброс энергии? Если верить записям, потенциал Киры Денёвой невелик. Настолько мал, что маститый маг нейтрализовал бы выпад, едва его заметив.
Глаза Зиночки полыхнули ещё ярче, она подалась вперёд, словно хотела подчеркнуть свои слова:
– Там всё не так просто было! Она его не стукнула больно, чтобы отстал, а сломала ему самое дорогое! Насовсем!
Гарев понял с полуслова:
– Частичное пробуждение смерти? – пробормотал он. – Девочка, у которой и способностей больших не находили, внезапно смогла не только нейтрализовать сильного противника, но и нанести ему существенный ущерб.
Гарев понимал, что повторяется, как школьник, заучивающий урок, но и ему, привыкшему лавировать среди интриг и интриганов, понадобилось время на раздумье. Голос Зиночки обрёл рокочущие интонации торжества. Вероятно, она понимала, что многим рискует, как и Кира, но нашлись в душе мотивации сильнее страха.
– Я не знаю, как это заклинание называется, но сработало на ура. И вы даже представить себе не можете, сколько девочек хотели бы заучить нужные слова, чтобы защитить себя в этой жизни!
Гарев не стал уточнять причины Зининого гнева. Понял теперь, откуда взялась информация и как накопилась злость. Не в деталях, но разве они имели значение? Пока нет.
– Спасибо! – сказал он горячо. Взял сжатую в кулак ладошку и осторожно пожал. Благодарно без всякого подтекста, от которого сейчас становилось особенно тошно.
На улице горели фонари и плыл характерный потусторонний туман. Теперь Гарева не удивляла внезапная активность той стороны. Что там почуяли неживые, и куда идёт их всколыхнувшаяся энергия, пока разбираться было некогда, а вот спасать Киру и её подругу – самое время. Жеранский и человеком был дрянным, а теперь превратился в чудовище. Угроза и прежде серьёзная стала смертельной.
Следовало вернуться в гостиницу, прихватить кое-какие вещи, но время терять не хотелось. Гарев позвонил, договорился насчёт прокатной машины, он знал места, хоть и давно уехал из этого города. Предложили ему хлам, но на колёсах и с мотором, прочее не имело большого значения. Если девчонки сумели отвязаться от бугаёв Жеранского, то наверняка вернулись в деревню. Куда бы они делись ночью, не имея транспорта?
Из города он выбрался за считанные минуты. Дорогу запомнил хорошо, так что не было нужды наводить справки, притормаживать, вглядываясь в повороты и перекрёстки. Гнал бы ещё быстрее, но возможности хилого автомобиля не позволяли излишеств.
Зина дала ему номер Денёвой, настоящий, а не тот, что был записан в личном деле, но на вызовы никто не отвечал. Выключила аппарат и правильно сделала. Может, избавилась от него. Гарев не слишком хорошо разбирался в технике, более полагался на личные контакты. Жал на газ и поглядывал на указатель топлива. Бензина должно было хватить, не подвёл бы старенький мотор.
Поворот к деревне он узнал сразу и притормозил заранее. Здесь никто не озаботился расчистить кусты, дорога просматривалась плохо, но вряд ли движение обещало быть оживлённым. Не обнаружив помех, Гарев съехал с асфальта на гравийку, вознамерился поднажать, наплевав на ямы, но не успел. Сильный удар бросил его машину в сторону, что-то больно врезало по рёбрам, вышибив дух. Старенькая легковушка едва не перевернулась, накренилась, сползая в канаву. Гарева выкинуло на пассажирское место, он поспешно дёрнул ручку и толкнул дверцу. Почему-то казалось, что в машине оставаться опасно. Видимо от общей ветхости в ней ничего не заклинило. Гарев выбрался куда-то в траву, неуверенно шагнул вперёд. Фары косо светили в небо. Глаза ничего не различали во мраке. Опасность никуда не делась, ждала. Рефлексы велели бежать во тьму, где только и можно было рассчитывать на спасение. Он полагал, что беда грозит другим, а себя самонадеянно посчитал неуязвимым. Ошибка могла стоить жизни. Надо было так облажаться! Рассиропился в столицах, решил, что высокое положение защитит от реальных бед, а не вышло!
– Так и знал, что не успокоишься, ублюдок! – холодно прозвучало за спиной.
Гарев узнал голос, хотел обернуться, пустить в ход разумные доводы или угрозы, магию, в конце концов, защищая себя от того, кто силён не менее, а ещё и наверняка вооружён, но не успел. Грохот и удар в спину обрушились на него одновременно, слившись в одну сплошную невыносимую боль. Тьма не пришла, она обосновалась здесь раньше.
Глава 14 Деманд
Очнулся он с твёрдой уверенностью, что приходит в себя на том свете. Всё лучше, чем на этом, но жестоко покалеченным, да ещё в лапах фальшивых стражников. Смерть ведь освобождала от забот, разве нет? Хотя не некроманту нести подобный взор, а то не насмотрелся он, как шустрые коллеги доставали усопших из могилы, так что покой… Да, везде был понятием эфемерным.
Солнце село, по виду неба, совсем недавно. Спина ощущала холодную жёсткость дороги, а вот затылок ловил живое тепло. Деманд поморгал, попробовал соображать. Единственной в этом мире, кто позаботился о нём раньше и мог печься сейчас, была Медлен. Прошептать её имя показалось уместным.
Выяснилось, что голова покоится у неё на коленях, а сама девушка сидит на обочине, спиной опираясь на придорожный камень. Склонившегося к нему лица Деманд почти не разглядел, зато сразу узнал голос, ворчливо произнёсший:
– Ну и напугал ты меня, а уж как устрашилась лошадь!
– Больше всех перетрусил я, – возразил Деманд, дивясь обморочной слабости своего голоса. – Свалился с седла? Отшиб себе всё, что только мог? А где мужики, которые нас преследовали? Или мы у них в плену?
Деманд осторожно пошевелил руками и ногами, пут нигде не ощутил, немного успокоился насчёт неволи. Медлен ответствовала не сразу и, когда заговорила, в интонациях её Деманд расслышал отголоски изрядной тревоги, а то и тщательно скрываемой паники:
– Хотела бы я знать! Надеюсь, они ещё живы, пусть и не мне бы желать благ тем, кто стремится отнять их у меня.
– Боюсь, я стукнулся головой сильнее, чем мерещилось мне вначале, и не понимаю, о чём ты ведёшь речь.
– Да в порядке всё с твоей башкой, на редкость удачно свалился, точно стёк киселём. Не иначе потерял сознание прежде, чем упасть. Я пыталась удержать лошадей, вернуться, хотя представления не имела, как сумею взгромоздить на седло беснующейся кобылы твоё беспамятное тело.
Она примолкла, дыхание участилось, словно пережитый страх не отпускал. Деманд не рискнул что-то произнести, ждал продолжения, и Медлен усмирила эмоции:
– Мне удалось совладать с конями. Ты лежал в пыли. Я попыталась лупить по щекам, чтобы привести в чувство. Если будут болеть – этим ты мне обязан, но знаешь, не самое удобное занятие заботиться одновременно об одном сомлевшем парне и двух неспокойных лошадях. Ничего у меня не выходило, если излагать короче, а те мужики бранились всё ближе – то ли справились с конской паникой, то ли бросили тягло и двигали пешком. Не до мелочей стало, знаешь ли!
Деманд порадовался про себя, что в темноте не видно, как краска стыда заливает его щёки. Не сумел показать примерный героизм, когда как раз следовало. Вот и мни себя хоть магом, хоть дворянином, когда на деле ты всё та же неповоротливая деревенщина, не выучившаяся по-кавалерски ловко сидеть в седле. Он вздохнул.
– Прости, я так тебя подвёл! Спасибо, что не бросила. По-хорошему следовало тебе удирать от погони, а не возиться с моим бесчувственным телом.
– Твоя правда, но раз уж не пленилась удить голого парня из реки, так на суше и вовсе стыдно было бы отступить от одетого.
Она добродушно усмехнулась, провела горячей ладонью по волосам, а Деманд замер от ласки, боясь поверить своему счастью. Пусть хоть из мимолётной жалости, да перепадёт кусок тепла, его так мало случается в этой жизни.
Идиллическая нежность продлилась недолго, потому что нежная ручка без всякого предварения превратилась в жёсткую пятерню, впившуюся в волосы так, что кожа на лице натянулась и едва не лопнула, а глаза сами собой выпучились из впадин. Голос Медлен зазвучал и глуше, и звонче. Деманд без подсказки сообразил, что подруга вцепилась в него от переживаний сложности момента, вовсе не желая ему лысину на весь остаток дней.
– А потом появился свежий покойник в волочащихся пелёнах, и в обморок уже начали падать лошади! Одна точно рухнула, и мертвяк взял тебя как куль и навалил на седло, а потом поднял несчастную кобылу и повёл за собой. И это было очень страшно, потому что я не понимала, что происходит. И да: самым умным было бы сесть на оставшуюся лошадь и рвать галопом до самого поместья моего сюзерена. Иногда очень жалею, что этого не сделала, но погоня подозрительно затихла после нескольких пронзительных воплей, а мертвец ходячий не на шутку заботился о тебе. Как о родном. Я пошла тихо следом. Наверное, он понял, что я не враг.
– И где он теперь? – спросил Деманд.
Осмыслить происходящее пока не мог, старался для начала уследить за событиями.
– Там, на дороге – караулит.
– А лошади?
– Приходят в себя по другую сторону нашей стоянки, то есть лежанки, если тебя иметь в виду. Превозмоги уже хворь и разберись со своими вассалами. Жутковато мне с ними один на один.
– Их несколько?
– Воочию я видела одного, но гнавшиеся за нами стражники узурпатора не сами себя ведь испугались. Значит, другой мертвяк вышел на дорогу, чтобы дать нашим недругам напутствие или по мозгам. Тебе виднее. Не я же эту силу подняла.
Деманд попытался сесть, удалось без особого труда. Медлен деликатно поддержала, когда он поднимался на ноги. Тёмная фигура в стороне качнулась, шагнула ближе. Медлен попятилась, но Деманд не испугался. Он был в привычной удобной стихии. Пусть его недоучили, но учили ведь! Восприятие включилось, постепенно доложило всё, что надо. Узнанное удивило без прикрас. Мертвеца поднимал не он. Мертвеца вообще никто не поднимал – сам пробудился, чтобы отстоять проезжего некроманта. Кладбище находилось тут, рядом, чуть дальше – само селение, поставлявшее землице покойников. Пытаясь обдумать, что происходит и как с этим поступать дальше, Деманд рассеяно подобрал волочащиеся пелёны, обернул их вокруг бёдер, талии, плеч мертвеца и закрепил простыми узлами, чтобы не сползали. Запах, по летнему времени вполне отчётливый, ничуть не беспокоил.
– Ты их совсем не боишься? – спросила Медлен. Голос дрогнул скорее любопытственно, чем испуганно.
Деманд обернулся:
– Нет, это же та магия, которой я владею. Природная. Я её ловлю всеми чувствами, понимаю умом и сердцем. Покойники безобидны, если только их не направляет злая рука, но мало кто отважится решать чёрные дела с помощью мёртвых.
– То есть армии скелетов – это миф?
– Конечно! Для управления группой потребуется много силы, да и воины получатся посредственные. А кроме того есть ещё одна вещь, самая важная: никто не бессмертен. Каждый однажды окажется по ту сторону, и ему здорово пригодится милосердие как живых, так и ушедших.
Деманд говорил правильные вещи, но наблюдал нетривиальное событие. Эти конкретные усопшие восстали самостоятельно и пришли к нему на помощь, хотя он не просил, в принципе не мог поднять их, поскольку не знал о наличии кладбища за поворотом дороги – не до того было, а потом вовсе звезданулся с лошади и ушибся головой. Что бы там не говорила Медлен, чтобы его утешить, но башка болела изрядно, значит, досталось ей от души.
– Спасибо! – сказал Деманд мысленно и вслух, стоявшему перед ним покойнику, нащупал через боковые ощущения двух других, поблагодарил их тоже. – Вы спасли меня от беды, возвращайтесь мирно в свой приют и да не потревожит никто ваш покой.
«Должны были. Важно». – прозвучало в голове.
Мертвец пытался говорить вслух, но издал лишь хрип, хотя едва начал разлагаться. Мысль же, пусть короткая, оборванная прозвучала чётко. Деманд застыл на месте, слишком потрясённый, чтобы рассуждать здраво и позаботиться о собственном будущем, которое оставалось удручающе неясным. Чудеса продолжались!
Да он знал, что посмертники имеют чувства, воспринимал их страдания, потому и отказался от блестящей карьеры некроманта, что не считал себя вправе пользоваться чужой беспомощностью, но разговаривать они не умели. Очень свежие трупы можно было вынудить произносить слова, но не родные, а вложенные повелевающим движениями магом. Механические куклы на ярмарках и те болтали бойчее.
– Ты понимаешь меня? Способен ответить?
«Мне сказали другие мёртвые. Я делал».
Деманд спрашивал так и этак, но вскоре понял, что большого толка не добьётся. Этот восставший знал слишком мало и не мог уточнить источник повеления. Да и возможностями обладал ограниченными, как любой человек, уже чуждый этому миру. Неужели нашёлся в мире некромант достаточно могущественный, чтобы вольно распоряжаться здесь, даже оказавшись по ту сторону? Как нащупать след? Мучить мертвеца дальше не имело смысла, потому повторив доброжелательно стандартную формулу упокоения, Деманд отпустил его домой. Найти дорогу к своей могиле мог любой отпущенник.
Занятый сумбурными мыслями недоучившийся маг не сразу заметил, что его верная подруга излишне притихла и вообще стоит в отдалении, наблюдая оттуда за всем происходящим.
– Ты не только способен повелевать этими существами, но и беседовать с ними? – спросила она потрясённо.
Выражение её лица Деманд не различал в потёмках, но интонации улавливал. Девушка была не только напугана, ещё не на шутку заинтересована, а посреди ночи и неведомых опасностей крайне редко пробуждается в людях чисто академический интерес.
– Вообще, это невозможно, – ответил он честно. – Почему получилось сейчас – я не знаю, смогу повторить – не ведаю, кто поднял наших негаданных помощников – не понял. Немного пользы от меня произойдёт тебе или, что вернее предположить, твоему сюзерену.
Прозвучал в ответ дружелюбный, а ничуть не пугливый смешок.
– А ты сообразителен, Деманд, но что тебе сказать: мы ведь можем попытаться. Ты теперь как бы сам по себе, ни к кому не прибился, так почему не пойти за человеком, который сможет обеспечить приют и достойное занятие?
– Когда сам вернёт права, как я понимаю?
– Именно так.
– Дело это не простое, надлежит его обмозговать.
Лошади уже пришли в себя и не возражали, когда всадники заняли места на их спинах. Медлен помалкивала, Деманд тем более не стремился вести серьёзную беседу на ночной дороге. Недавнее падение заставляло относиться к поездке с опаской. Кобыла шла ровно, но сюрпризы ведь могли продолжиться.
Селение лежало чуть в стороне от тракта, оттуда лениво брехнула собака, а больше никого два путника не потревожили. Проезжая мимо кладбища, Деманд сосредоточился, с интересом прислушиваясь к своим ощущениям. Упокоище дышало миром, никто не тревожил насельников, зато они излучали общий и довольно заметный интерес к нему, случайному магу-недоучке, проезжавшему мимо. Странное возникало чувство: они хотели, чтобы он остался. Раньше и в голову не приходило, что нуждаться в нём могут не только жаждущие власти живые, но другая сторона тоже. Зачем? В побуждениях ушедших ещё предстояло разобраться.
На рассвете забрались в холмы (Медлен отлично знала местность), и устроились на привал. Лошадей стреножили, пустили пастись, а себе позволили отдых, хотя и по очереди. Расслабляться не следовало.
Где-то после полудня снова пустились в путь. На дорогу не вернулись, поехали дикими тропами, где временами приходилось спешиваться и осторожно вести лошадей по неудобьям. Разговаривали мало. Ужасно хотелось есть. Скудный обед из ягод лишь разжёг аппетит. Вечером спустились в широкую долину, другую или ту самую, Деманд не понял – слишком петляли они, пробираясь то оврагами, то склонами. Медлен не только не расслабилась, но держалась ещё насторожённее прежнего, внимательно поглядывала по сторонам.
Долина выглядела богатой. Разноцветные поля радовали взгляд, деревни поражали ухоженностью, но великолепие это объехали стороной, а остановились возле неказистой избушки не то лесника, не то охотника. Медлен посвистела особенным образом и почти сразу из пристройки показался крупный мужчина с окладистой бородой. Не иначе он кормил скотину, потому что пахло от него соответственно. Медлен вздохнула с видимым облегчением и проворно спешилась.
– Шиен, меня пытались захватить стражники Хастора. Едва утекла. Вот Деманд помог. Он маг, хотя и без правильных грамот. Теперь с нами.
Крестьянин, или кто он там был, признавать новичка не торопился. Оглядел обстоятельно, словно торговал покупку на рынке, лишь потом неспешно кивнул.
– Коли так, гостем будешь.
– Мы ненадолго, – быстро говорила Медлен, попутно рассёдлывая свою лошадь и передавая повод Шиену. – Пожрать бы немного, да переодеться надо. Мешок мой с вещами цел?
– Что ему сделается? На чердачке конюшни за старыми хомутами схоронен.
Деманд спешился. Чувствовал он себя неважно и, отчасти, неуверенно. Судьба отняла прежнее размеренное будущее и предлагала другое, ещё неясное, но уже получившее первые имена. Хозяин увёл обеих лошадей, а гости без церемоний вошли в жилище. Внутри было скудно, однако чисто. Медлен оставила Деманда одного, вернулась с вещами, сама уже переодетая в простенькое, какие носят служанки, платьице.
– В город пойдём пешком, так проще, внимания привлечём меньше. Если что спросят, мы брат и сестра, ищем работу и пристанище, идём из Донного Рыдла, троюродные племянники мельника.
– Откуда?
– Селение такое. Тамошних считают чудаками и не принимают всерьёз. Прекращай смеяться и надевай что положено. На самом деле в опасном мы переплёте, мог уже сам убедиться, а мёртвые твои помогли, но это ведь ночью. Днём им хода в мир живых нет, придётся рассчитывать лишь на себя, да и не поняли мы толком, с чего они к тебе симпатией воспылали, если не сам их поднял, как говоришь.
Деманд нашёл в речах подруги немало резона и послушался не прекословя. Шиен принёс им самой простой еды: хлеба сыра и прошлогодних сушёных яблок. Запивать яства полагалось холодной водой из колодца. Деманд закусил охотно, перепелов он и в прошлой жизни не едал, не привык привередничать.
По-хорошему если, хотелось завалиться на сеновал и поспать всласть, но Медлен торопила. Шиен тоже радовался гостям весьма умеренно, зато лошадок принял охотно. Себе он их намеревался оставить или продать с выгодой на конской ярмарке, Деманд не спрашивал.
Дорога от фермы вела плохая, но не заросшая, идти вниз было легко. Медлен скромно повязала платочек, глаза опустила долу, шла, старательно семеня, вместо того, чтобы шагать широко, как привыкла – действительно выглядела обычной крестьянской девушкой, немного мосластой и угловатой, а так вполне ничего. Присмотревшись за прошедшее время, Деманд находил её симпатичной, привлекательной. Впрочем, он был не требователен. Сам и не пытался ничего изображать, потому что вырос в деревне, ухватки его за время обучения почти не изменились.
Вскоре вышли на большак, здесь оказалось многолюдно. Ехали по своим делам крестьяне на телегах, иной раз проносились конные стражники, живо напомнившие тех, оставшихся за спиной, пешие путники попадались, самой разной наружности. Парень и девушка, скромно бредущие по обочине, привлекали мало внимания. Искали их подручные неведомого узурпатора? Где и почему?
Демонд попытался расспросить подругу о людях, у которых внезапно взялась до него нужда, но Медлен лишь качала головой:
– Потом. Не время сейчас, да и мало ли кто услышит. Иногда одна неловкая фраза может многое сказать подготовленным ушам. Я всего лишь агент, выполняющий определённую работу. Мой сюзерен сам расскажет тебе всё, что сочтёт нужным.
– Но чем пригодится ему недоучка, выгнанный из школы за грехи?
Медлен глянула искоса, значительно:
– Ты больше, чем думаешь сам. Были у меня подозрения, прошлая ночь превратила их в уверенность. Потерпи и всё узнаешь. До города уже недалеко, там мы найдём моего господина. Надеюсь, в добром здравии.
Медлен вздохнула и замкнулась в себе. Деманд подумал, что она, возможно, влюблена в этого человека и страдает от неразделённой страсти, а тут назойливый спутник со своими неуместными допросами. Стоило потерпеть ещё немного, тем более, что и выбора особого никто не предоставил.
Городок в долине, как видно, вырос недавно, стенами и укреплениями не обзавёлся, да и не горел желанием, судя по тому, как пестрели новостроенными жилищами предместья. Деманд по дороге успел оценить и богатство нив, и тучность пасущегося в неудобьях скота. Стража у дороги посматривала на проезжающих, но довольно небрежно, да и то Медлен не стала рисковать. Свернула на неприметную тропинку, повела приятеля сквозь мешанину дворов, хлевов, амбаров и прочих примет обеспеченной уже городской, но ещё полукрестьянской жизни. Затеряться тут ничего не стоило, как и отбиться от возможных соглядатаев.
Дом, куда проникли сквозь заднюю дверь, ничем не отличался от остальных, выглядел достойно, но скромно. Медлен стукнула особенным образом, и ей сразу отворили. Девушка, почти ребёнок с замкнутым встревоженным личиком испуганно посмотрела на Деманда. Медлен поспешила успокоить хозяйку:
– Свой, со мной он. Дома господин?
– Да. Ждёт.
Проходя мимо девицы, задержавшейся, чтобы запереть дверь, Деманд невольно втянул её запах, чистый и свежий, плохо вязавшийся с простеньким платьем прислуги. Все тут выдавали себя за других. К добру или худу ещё следовало разобраться.
В опрятной, но откровенно бедной горнице их действительно ждали. Высокий хрупкий на вид юноша поднялся с лавки, порывисто шагнул навстречу. Медлен заученно присела, но её сюзерен, а это, по-видимому, был он, схватил её руку и горячо пожал.
– Удалось что-нибудь добыть? – спросил он, быстро, почти застенчиво поглядывая на Деманда.
– Нет! Документов я не нашла, да и стражники твоего братца явились чуть ли не вослед. Похоже, нас пытались заманить в ловушку, это ещё предстоит разведать, но есть и добрая весть. Я встретила того, кто сумеет по-настоящему помочь, кого мало кому судьба отыскать, хотя все и жаждут иметь его под рукой, поскольку ведающие обретают особенную власть.
Произнеся эти загадочные слова, Медлен схватила за рукав растерявшегося Деманда, подтащила ближе и торжественно поставила перед незнакомым пока юношей, явно предлагая ему присоединиться к общей на всех, хотя пока неведомой радости.
