Текст книги "Конфидент (СИ)"
Автор книги: Майский День
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Почва то держала вполне сносно, то начинала проваливаться почти как болото, в этих местах росла длинная неприятно шелестящая трава. Плохо, что на влажном оставались отчётливые отпечатки ног.
– Может нам разуться? – предложила Кира.
– Ерунда. В деревнях давно уже босиком не ходят, так что никого мы не обманем. Скорее всего эти бугаи те ещё следопыты, и не сумеют сориентироваться в дикой природе, но мы сейчас сделаем обманку.
На краю гнилой лужи Матильда оставила ясный след, а потом пошла в сторону, ступая на пальцах и ловко устраиваясь так, чтобы каждый раз под ногой оказывался лист или кусок коры, камень, пенёк, упавшее дерево. Кира повторяла за подругой не рассуждая, а потом местность стала суше, впереди замаячил просвет. Матильда припустила бегом, остановилась лишь на краю зарослей.
За деревьями открылся холм, густо поросший цветущими травами, и кое-где округлыми кустами сирени, словно было здесь когда-то человечье жильё, да всё вышло. Матильда вглядывалась и вслушивалась. Кира понимала, что страшно вот так выходить из какого-никакого укрытия прямо на свет. Казалось, стоит им выбраться на незащищённое место, как преследователи тут как тут: выскочат из других кустов. Смогут две девчонки убежать от троих здоровых мужиков? Вряд ли, да и куда? Надо было всё же уходить к деревне, просить защиты у людей, драться с преследователями на глазах свидетелей, хотя что бы это дало? Никто сейчас ни за кого не заступится, все отведут взоры в сторону. Ну увидят злодеяние, так если и расскажут кому, то, когда ещё – когда станет поздно. Чудо, что Дарина не побоялась отвлечь мужчин хоть ненадолго.
– Отдышалась? Бежим! – сказал Матильда. – Ждать лучшего не приходится, худшего дождёмся.
Кира кивнула. Безумно хотелось хоть какой-то определённости.
Место само по себе оказалось чудесное, здесь бы побродить, наслаждаясь предвечерним теплом, собрать букет или сплести венок, полежать в траве, глядя бездумно на плывущие облака, но пока что приходилось прыгать через непонятные кочки, путаться в высоких стеблях, взбираться по склону и всей беззащитной поверхностью спины ощущать близость безжалостной погони.
Кира боялась оглянуться, чтобы не потерять надежду, не сбиться с шага. Смотрела строго вперёд и не поняла сначала, что за деревяшка мелькнула слева, потом ещё одна. Казалось, стоит достигнуть вершины холма, перевалить её, и откроется спасительный приют, что утаит беглянок от недругов, оборонит надёжно, как бывает только в детстве. Матильда почти добежала до верхней точки косогора, как вдруг, воздев руки, сломилась в поясе, а потом и вовсе исчезла из поля зрения.
Кира успела притормозить, увидела проран в море травы, сообразила, что подруга свалилась в заросшую канаву. Она как будто не пострадала, потому что ругалась хоть и энергично, но шёпотом. Кира присела на краю, чтобы помочь ей выбраться, но кеды неудержимо поехали по скользкой глине, затем в спину шарахнул мягкий дерновой край провала. Матильда успела отодвинуться, и Кира упала не на неё, а на устеленное сухой травой и неведомо откуда налетевшими старыми листьями дно ямы.
Всё произошло быстро и так ошеломило, что Кира не сразу пришла в себя, сидела и моргала, Матильда озабоченно придвинулась, заглянула в лицо:
– Ты в порядке? Не покалечилась?
– Кажется, нет. Куда нас занесло?
– Похоже в могилу.
– Куда?
– И кто из нас маг? Денёва, ты что, не заметила кресты? Мы на кладбище, только заброшенном каком-то, очень старом. Может, им не пользуются давно. Вот ямку, похоже, вырыли, да не пригодилась, так травой и заросла.
Лишь теперь Кира опомнилась, поняла, что Матильда кругом права. То деревянное, что промелькнуло, не привлекая внимания, да и общий фон места – всё говорило о наличии мёртвых, но слабо, словно ушли отсюда не только живущие, но и усопшие. В происхождении ямы Матильда немного ошибалась. Её не готовили для новых похорон. Здесь прежде лежало тело. Кто-то пришёл, выкопал кости. Не иначе родные решили перезахоронить усопшего поближе к цивилизации. Вроде был в деревне такой древний обычай.
– Ладно, давай выбираться! – сказала Кира, но Матильда схватила за руку, удерживая на месте.
– Смотри! – пробормотала она, показывая дрожащим пальцем вверх.
Там синел облохмаченный по краям травами клок синего неба, но не только былинки качались на ветру, происходило иное движение. Из дёрна выползали корни, тонкие, немощные, зато один за другим, и плели над головами подруг редкую сеть, уплотняли её, словно руководил ими инстинкт или разум. Как в сказке! Чудное творилось дело, прежде однозначно невиданное.
– Она нас ловит? – спросила Матильда. Пока не испуганно. Порвать тонкие корешки ничего не стоило.
– Нет! – ответила Кира. В голове прояснялось, мысли укладывались пусть не на свои, но места, формировалось понимание происходящего странного явления. – Яма нас прячет, защищает! Хоронит от врагов!
Матильда неуверенно хмыкнула, но хватку ослабила. Или доверяла подруге, или сама начала проникаться местом и событиями. Она и так вела себя в этой переделке, словно маг или хотя бы ученик мага. Быть может, скрытый дар пробудился в минуту опасности, как это произошло с самой Кирой, когда Жеранский начал распускать руки? Чего только не случается под солнцем и луной, а жить женщиной на этом свете настолько непросто, что станешь ведьмой, даже если ею не родилась.
Подумать о том, что творилось с ними обеими предстояло потом, потому что сейчас все лишние мысли вылетели из головы. Шаги или голоса, но чуждый месту шум подсказал Кире, что преследователи вышли на открытое пространство заброшенного кладбища. Вот только что почти неслышное упорное шевеление корней выглядело жутким и шёл от него по коже отчётливый холодок, а теперь хотелось подогнать их, попросить ползти быстрее, чтобы ненадёжная, но единственная преграда хоть от недобрых взглядов уберегла.
Обе сидели, прижавшись друг к другу, затаив дыхание. Наверное, следовало отползти в самый тёмный угол ямы, где вернее всего укроет сумрак, только Кира боялась пошевелиться, как-то выдать их присутствие здесь, всё время помня, что на поиски наверняка отправили не обычных людей, а таких же магов, как она сама. Приборы на кладбище вполне могли дать неоднозначный результат, зато интуиция работала везде.
Поначалу шаги, сопровождаемые шорохом травы и редкими матами, звучали в стороне, словно мужчины решили не осматривать местность, а проскочить насквозь, затем приблизились.
– Да куда делись эти сучки? – прозвучало раздражённо так близко, что девушки вцепились друг в друга и окончательно затаили дыхание.
– Поисковик-то что кажет?
– Да и раньше крутил, а теперь вовсе сбоит. Тут же кладбище, нахоронили, видать, мертвечины за века столько, что живого места не осталось.
– Среди могил и могли спрятаться. Ищем. Хитрые стервы. В кустах погляди. В такой залезешь и со стороны как нет тебя. Вон сколько листьев – щитом висят.
Мужчин, по всей вероятности, было только двое. Третий остался с машиной. Слабое утешение, если подумать. Догадаются ли преследователи смотреть под ноги? Заметят яму? Хотя снаружи, скорее всего, она такой уже не выглядит. Корни занавесили вход, затихли. Осталось надеяться, что никто не наступит сглупа на свежую проплешину, приняв её за твердь.
Бестолково потоптались на месте, потом ушли вбок. Оттуда скоро донесли энергичные матюги, не иначе один из мужчин споткнулся. Их неуклюжесть пугала сейчас больше, чем возможная ловкость. Кира рискнула перевести дыхание, поглядела на подругу. Матильда выглядела хмурой и решительной. Не иначе, размышляла о том же самом, что и Кира. Стоило бежать дальше, надёжнее метаний по лесу оставаться здесь? Есть ли у врагов оружие? Какое? Рискнут они пустить его в ход? И почему Кира с Матильдой не догадались хоть по камню подобрать на всякий случай?
На несколько минут воцарилась тишина. Казалось, что всё обошлись: не отыскав девушек на плеши, мужчины кинутся дальше, к реке, вскоре можно будет вылезти наверх и пробираться потихоньку обратно, или свернуть в сторону, искать новое убежище. Можно и в яме отсидеться до самой темноты, когда поиски наверняка прекратят. Кира почти уверилась, что судьба, пусть ненадолго, приняла их сторону, и беда пройдёт мимо, когда тяжёлые шаги прозвучали совсем рядом и затихли практически на краю ямы.
Глава 11 Деманд
Внезапно сделанное открытие показалось Деманду не пугающим или странным. Скорее – неудобным. Он не испытывал брезгливости по отношению к мертвецам – смущался причинёнными кому-то затруднениями. Покойниками управляли живые, и кто же озаботился его участью настолько, чтобы послать дорогого слугу вытаскивать из реки незадачливого школяра. Бывшего школяра. Преподаватели относились к нему неплохо, но не до такой же степени! Деманд искренне считал, что о нём забыли, едва он отряхнул пыль учебного заведения со своих стоп, точнее оставил её на берегу вместе со всем имуществом. Ушёл и ушёл, дороги мира полны неудачниками.
– Надумал что интересное? – полюбопытствовала Медлен. – Есть у тебя друзья в этом мире? Помогут они в твоих злоключениях?
Намекает, что пора честь знать и валить за порог? Интонации звучали иначе: мягко, едва ли не призывно. Следовало разобраться с прошлым, а так даже интересно было начать жизнь с чистого листа, веяло с равнин ветром авантюризма.
Ну и чего расстроился? Должен был погибнуть, но выжил, а если кто-то приложил к сему руку и не пожелал назваться, значит и благодарности не попросит. Собственным хотением дело вершил. Или выжидает удобный момент стребовать плату? Если Деманд отказался использовать свой талант добровольно, ещё не молвлено, как тихо, так и громко, что принудить не попытаются.
Деманд вздохнул, оглянулся на бегучую воду. Вот так ведь весь свой век можно наблюдать, как жизнь течёт мимо, если не набраться храбрости и не шагнуть в поток.
– Нет у меня друзей. Врагов, вроде бы как тоже не водилось. Не пойму я чьи мертвецы меня сюда приволокли и главное – зачем.
– Неживые слуги? Они ведь не сами по себе по свету болтаются, а всегда чьи-то. Приходилось видеть.
Она не выказала удивления или страха, шагнула ближе, присматриваясь к следам, присела, чтобы лучше видеть, плюхнув юбку в береговой мусор, не подобрала брезгливо, как барышни делают.
– Да, но смотри внимательно: этот покойник был босиком. Хозяева своих обувают и одевают, чтобы не изнашивались раньше времени.
Деманд присел рядом. Сам должен был додуматься до простой мысли. Кто тут в конце концов некромант, специалист по хоженцам с той стороны? Более того, мертвецам, как существам или предметам, зависящим от чужой воли, обувку подбирали плотную и со шнурами, чтобы не потерялась ненароком. Ведь усопший ничего по своей воле сделать не мог, так бы и ходил с ущербом. Представить, что он аккуратно разулся на берегу, чтобы поберечь имущество… Хоронили да, босых и голых, заворачивая в кусок ткани. По старому поверью так делалось, чтобы не вставали сами, хотя кто же по доброй воле вернётся в мир? Опять страдать? Никто и не возвращался. По ту сторону водили свои порядки, и только маги нарушали границу, вряд ли тем самым делая кому-то добро. Не просто же так Деманд от своей доли отказался – многое видел, ещё большее знал. Горький выбор сгоряча не вершат, по пустякам не меняют.
Деманд, наверное, ещё долго недоумевал бы, сидя в неудобной позе на берегу, но Медлен имела в виду не только сиюминутный интерес, зорко поглядывала по сторонам. Когда она, схватила за руку и потащила за собой, так и не встав в рост, наоборот пригибаясь к земле, Деманд немедленно повиновался, хотя и не сразу разглядел то, что успела увидеть новая подруга.
К домику уверенно топали мужчины числом три, одетые слишком одинаково для случайно заглянувших на огонёк соседей. Оружие на виду не держали, но повадкой, а не только схожими куртками и штанами напоминали стражников, не желавших явно заявлять о своих целях. Вот и новые напасти пожаловали, когда ещё старых не уразумел.
Чем он провинился перед властью, Деманд сейчас не думал, почему бежит, а не добивается простодушно справедливости – тоже. Цех более не защищал, а оставшийся с этим миром один на один точно знает, что сначала надо спасти шкуру от посягательств, а потом уже разбираться, кто и почему вознамерился выбить из неё пыль, а то и повесить на стену, предварительно выделав по всем правилам скорняжего ремесла.
Медлен знала местность лучше, она и увлекала сотоварища прочь, сначала вдоль берега потом по узкой неглубокой лощине к отрогам холмов. Углубились в кустарник, где прелые листья совершенно скрадывали шаги, потом поднялись немного вверх по склону. Деманд обнаружил, что сквозь проран в листве отлично различает домик, оказавшийся теперь немного внизу и видный с другой стороны. Один из замаскированных стражников мялся у крыльца, за отгородкой, какую ставят от ветра, двое других, не иначе, уже проникли внутрь. Шустро всё происходило и довольно странно.
Деманд попытался рассуждать здраво, но мыслей в голове набралось немного. Он при всём желании не мог припомнить хотя бы одного проступка, за который его могли притянуть к ответу, да ещё не открыто, а как бы тайно: так ходят за большими преступниками, а не за мелкой шушерой вроде бывшего школяра. Трое подозрительных мужчин ошиблись дверью? А как вообще узнали, что он здесь? Или дело совсем в другом. Деманд поглядел на свою спасительницу, внимательно наблюдавшую за происходящим, сказал, почти уверившись в том, что не ошибается:
– Они ведь пришли не за мной, а за тобой.
Прозвучало грубо, словно упрёк, но Медлен не смутилась. По правде говоря, не выглядела она особой, которую легко сконфузить.
– Кто знает! Ты тоже не в силах внятно ответить, как сюда попал. А не помнишь или не желаешь говорить – это ведь выяснить сложно. Каждого можно в чём-то заподозрить, не всякую тайну открыть.
Резон в её словах был, да и требовать искренности от того, кому не можешь ответить тем же, Деманд стеснялся.
Между тем события продолжали происходить. Из-за угла дома вынырнул переодетый стражник, теперь в их принадлежности к этому племени сомнений не осталось, переговорил о чём-то с другим, таившимся у крыльца, а затем оба скрылись из глаз, причём Деманд так и не понял – куда.
– Засаду устроили, – хмыкнула Медлен. – Охотнички. А вообще повезло нам, что на берег пошли, как раз могли им в доме попасться. Сам знаешь: была бы шея, а петля на неё найдётся.
К стыду своему Деманд не знал. Он никогда не интересовался политикой. Вообще. В школе учили совсем другому, и полный перечень сведений, имевшихся у неудавшегося некроманта о своём государстве, уместился бы на половине стандартной страницы. Есть король – Его Величество Виттор, есть при нём Тайный Совет и разные другие вельможи. Войско имеется. И соседи – тоже короли. Исчерпывающие сведения. У каждого под небом своё ремесло, не лезешь в чужие дела, никто не сунется в твои. До сих это правило работало, и Деманд не понимал, почему сейчас оно дало сбой.
Медлен разбиралась в общих затруднениях лучше, потому стоило довериться её чутью и знанию местности. Собственно говоря, у Деманда во всём свете не нашлось бы сейчас родной души, кроме этой странной девушки, выловившей его из реки и трудолюбиво притащившей под свой кров. Начинать жизнь с чистой страницы, значило, принимать в друзья каждого, кто не доказал, что он враг. Деманд так и поступил. Терять ему было нечего. Всего, что имел, уже лишился.
– Что будем делать? Это твой дом, там твоё имущество. Уйдут соглядатаи, стоит на это рассчитывать?
– Как на снег посреди лета.
– В горах идёт иногда.
– Здесь равнина. Пошли!
Деманд не спорил. Уйти казалось разумным, его и вообще в чужой деревне ничего не держало.
Поначалу поднялись выше в редкий лесок. Здесь крестьяне тоже выпасали скот, так что под ноги смотреть приходилось с тем же прилежанием, что и по сторонам. Затем вышли на дорогу. Медлен небрежно оглядела свой наряд, отряхнула юбку, а платок, до сей поры болтавшийся вокруг талии как своеобразный пояс, расправила как могла и смирено повязала на голову.
– Ну как? Нормально выгляжу?
– Да ужасно, если разобраться, так ведь и я не лучше.
Следовало быть галантным, как учили, но Деманд отчасти привык к новой подруге и смирился с её непохожестью на других девушек. Ему даже нравилось, что не надо придумывать приличные выражения, раз и обычные годятся. Девушка-товарка, с которой можно держаться свободнее, чем даже с сестрой – кто ещё лучше подойдёт для трудного путешествия в неизвестность?
– Годится. Станем изображать сиротинок, странствующих в поисках заработка.
– Как скажешь. Значит, эти ребята по твою персону пришли? Что ты натворила?
Деманд более не сомневался, что прав в сделанных наспех выводах. Поразмыслив, твёрдо решил, что слишком ничтожен сам по себе, чтобы кто-то прислал за ним целую компанию стражников, чего бы этот неизвестный не хотел. Да и откуда бы выведал где нашёл приют?
Девушка глянула на него быстро и неожиданно остро. Взросло, хотя не старше Деманда была на вид.
– Боишься, что я воровка или мошенница?
– Поскольку взять с меня нечего, то не боюсь. Понять хочу, что происходит, в какую историю попал ненароком.
– Я тоже думала, что ты случайный приз, а вот теперь иначе считаю. Не просто так нас кто-то свёл. Пусть даже мертвец. Ты ведь в них разбираешься, потому и просёк там, на берегу, как дело было. Не сам ли и поднял дикого покойника для своих нужд? Ты говорил, что нет, так ведь головой ударился и мог запамятовать.
Такую вероятность Деманд не учитывал. Некромант от природы с очень сильным потенциалом… Мог. Да вообще бессознательно призвать на помощь, раз возникла смертная нужда. От одной мысли на сердце похолодело, ведь это значило, что бродит где-то неприкаянный мертвец. Попользовались им и не обеспечили нового приюта. Страдает ни в чём не повинное создание. Хотя стойте! Его подопечный с ним бы и остался, никуда не ушёл! Не было у него своей воли.
– Ловко же ты разговор свернула! Хитрая!
– Не без этого, но и над словами моими подумай. Неладное происходит. Держи ушки домиком, а нос против ветра.
– А чтобы понять, надо знать больше! Ты про меня всё выведала, так и своими заботами делись.
Недолго шли молча, потом Медлен энергично кивнула:
– Ладно, маг. Раз мы вместе, скажу, хоть и не всё. Не преступница я, а помогаю одному хорошему человеку достояние своё вернуть. Оболгали его худые люди, добро отняли и самого извести хотят, а на его место поставить другого, что примется притеснять простой народ, грабить без того уже ограбленных.
– Вельможа, значит, твой друг, непростой человек?
– Да, – ответила Медлен.
Деманд понял, что ничего иного не расскажет и правильно сделает, потому что про тайные дела лучше лишнего не болтать. А эти трое, может, и не из королевской стражи, соответственно, и одежда на них была обыкновенная. Нанять для своих нужд любое число шустрых молодцев мог позволить себе любой, у кого нашлись бы деньги. История выходила внятная, но опасная, так не бросать же было в ней ту, что приняла и обиходила как родного? Пожалуй, им, правда, следовало оставаться вместе. Деманд не мог представить, что Медлен поддерживает дурное дело. Хорошим она выглядела человеком.
Он уже предвкушал долгую пешую прогулку до городка или усадьбы, где обосновался сюзерен новой подруги, когда события начали развиваться неожиданно. За поворотом оказались люди, все мужчины. И они не просто так сидели у дороги, как любые усталые путники, а таились за каменной осыпью и кустами, так что Деманд и Медлен столкнулись с ними внезапно.
Один из них, самый старший и самый крупный, заступил путь, пока что с долей приличного случаю добродушия, а не властного напора.
– Куда идёте, отроки? Чего ищете?
Медлен шатнулась к Деманду, боязливо ойкнула, но он ни на мгновение не поверил, что подлинно испугалась. Исходил от подруги боевой задор и вполне понятная злость существа, разом лишившегося и имущества, и кровли над головой. Эти трое походили на тех троих как братья. Та же манера держаться угадывалась, почти одинаковая одежда прикрывала наготу. Одного поля созрели ягоды, одной кучи прел навоз.
– Дорога бесплатная, так что идём мы с сестрицей куда хотим! – ответил Деманд с простодушной грубоватостью обыкновенного деревенского увальня.
Притворяться не пришлось – таким он и ощущал себя до того, как школа магов немного отполировала его манеры и натуру.
Мужик рысил по ним взглядом, только что дыр не протирал. Двое других стояли пока в сторонке, не особо напрягались или береглись, явно не ожидая подвоха от парочки юных идиотов. Медлен жалась к Деманду, застенчиво пряча лицо на плече названного брата, целомудренно поправляла платочек. Шепнула в самое ухо:
– За кустами – лошади.
Деманд и сам уже успел услыхать характерные звуки, какие издают кони, причём оседланные, а не пасущиеся сами по себе. Значит, пускаться в бегство бесполезно – догонят, склон по правую руку слишком пологий, пешего конному достать ничего не стоит, стрелу пустить тем более удалось бы без труда. Лук имел при себе лишь один из троих, но проверять собственной спиной, насколько хороший из него вышел стрелок, совершенно не хотелось.
– Пропусти, добрый человек, – продолжал Деманд. – Нам ещё далеко идти, а сестрица притомилась, негоже медлить. Свечерело почти, потёмки подступают, девицам непотребно в ночное время на дорогах находиться.
Он шагнул вперёд, таща за собой Медлен, а она опять шепнула легко, невесомо:
– Те двое – мои, этот – твой.
Деманд ещё соображал, зачем нападать на людей, которые вроде препятствий не чинят, потому что старший посторонился, их пропуская, а подручные его всего лишь подпирали ступнями обочину. Как раз тут и произошло нападение. Старый приём: сделать вид, что забота себя исчерпала, дать супротивнику расслабиться, а там и брать его тёплым – с Демандом почти сработал. Железные пальцы впились в плечо, разворачивая для удобства, кулак уже летел прямо в лицо. Тут бы и закончился бесславный путь несостоявшегося мага, да только рос он в крестьянской простоте и не успел забыть боевые забавы ранней юности. Уклонился чудом, ответный удар оказался непозволительно слаб, но всё же Деманд устоял и сумел дать отпор.
Заметил ещё краем глаза, как Медлен, разом из застенчивой девицы превращается в безжалостную ведьму. Прыжок, немыслимый просто поворот, резкий как выдох. За взметнувшейся юбкой не сразу стало понятно, что нога метит точно в голову ближайшего мужика. Тот тоже не сообразил происходящего, пока не отлетел в траву. Второй кинулся вперёд, чтобы перехватить шуструю девицу и получил рубящий удар по горлу. Не сказать, что честно вышло, но ведь и напали эти трое без повода, да ещё на тех, кого почитали много слабее себя.
Боевые умения барышни поразили, как видно, не одного только Деманда. Противник его замешкался на долю мгновения, да и старше был, уже не так шустёр, как в юных годах. Ученик магов поймал нужный миг. Теперь его кулак стремился к чужому лбу, а когда мужик уклонился, Деманд врезал низом с левой, как в той памятной битве село на село, когда его ватага одержала вверх над заречными.
По плечу никто, как тогда, одобрительно не похлопал, зато супротивник, пошатнулся, теряя быстроту и соображение, но всё же успел отскочить, когда воодушевлённый успехом Деманд постарался уложить его в пыль. Сопя, оба закружили по дороге, высматривая слабину.
Медлен на помощь не бросилась. Подобрав юбки, она рванула к подозрительным кустам, только мелькали ноги в грубой работы чулках. Непристойность сейчас не волновала. Тёртый жизнью мужик приходил в себя, становился опаснее, да и двое других начали, хоть и вяло шевелиться, когда Медлен вынесло из тенистого овражка верхом на лошади. Вторую она вела в поводу. Обе брыкались, норовя вырваться на волю, девица могла не совладать, потому Деманд ринулся в решающую схватку. Пропустил один удар, второй, но и сам приложил ворога под дых. Опять не по правилам, да не до того было.
Кони уже храпели чуть не в лицо. Страдая от полученного урона, Деманд схватился за передок седла, каким-то чудом попал ногой в стремя и невероятным усилием бросил себя наверх. Кобыла пошла юлой, пока неумелый всадник ловил повод, но Медлен развернула свою лошадь и, толкая коленями, подняла в галоп. Деманд попытался скакать следом. Удалось бы или нет самому справиться со строптивым животным, он так и не узнал. Его конь, вытянув шею, послушно пристроился за идущим впереди.
Вздымая пыль, всадники понеслись по дороге. Деманд рискнул оглянуться. Один из побитых Медлен мужиков уже встал на ноги, другой сидел в траве, а главный, не сумев пока разогнуться, ковылял к кустам, вряд ли для того, чтобы облегчиться.
– Там есть ещё лошади?
– Отвязала и пугнула, – ответила девица, ничуть не смущённая тем, что сидит в седле по-мужски, и потому юбка задралась доверху, открывая взорам не только чулки, но и панталоны. – Не зевай по сторонам!
Деманд действительно более привык пахать на конях, шагать за плугом, нежели ездить верхом, так что навык его никак нельзя было назвать безупречным. Не пытаясь управлять своей лошадью, он сосредоточился на том, чтобы на ней удержаться. Всё вроде шло хорошо, дорога улетала назад, а впереди сияла свобода, несколько подпорченная сознанием вины от собственной неуклюжести, когда сзади долетел стук копыт. Деманда и Медлен не то чтобы догоняли, но не отвязывались.
На прямом участке удалось оглянуться. Преследовали их двое мужчин и не ясно оставалось, сколько их ещё подтянется, чтобы не упустить добычу. Деманд посмотрел на подругу. Она словно парила над седлом, уверенная в себе, лёгкая с растрепавшимися волосами, в измятой, сбившейся набок юбке, прекрасная, словно ведьма ведьм из легенды. Ноздри раздувались, глаза горели.
– Ты же маг! – крикнула, блеснув взглядом. – Нам надо от них отделаться! Придумай что-нибудь. Сбей со следа!
Деманд растерялся, но справедливость требовала внести дополнительную лепту в общее спасение, и так уже девчонка дралась отважнее парня. Ещё и искуснее. Ничего лучше не придумав, он повернулся и зашептал безобидную в целом скороговорку отпугивания через мёртвую руку. Людей эта чушь не страшила, а вот кони преследователей сбились с шага, занервничали, один вовсе понялся на дыбы, а потом сошёл с дороги. Хорошо! Только и на собственных скакунов заклятье ощутимо подействовало. Прижав уши, они так рванули вперёд, что Деманд не удержался в седле. Ему показалось, что летит. Объял ужас от неизбежности столкновения с жёсткой поверхностью дороги, но удара Деманд не почувствовал.
