Текст книги "Конфидент (СИ)"
Автор книги: Майский День
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Он поредел вскоре, стало светлее. Гарев вышел на открытое место так внезапно, что едва не свалился вниз. Он стоял над обрывом, а далеко внизу простиралась за край зрения страна, выглядевшая отсюда милой и уютной. Жилища, сады, невнятные ни на что знакомое не похожие постройки, блестящие ленты рек и ручьёв, овалы озёр.
Это же и есть тот мир – понял Гарев. Прибежище тех, кому не повезло умереть. Или повезло, потому что место выглядело привлекательным, уютным. Долину заливал неяркий свет, источника которого разглядеть не удалось, но это был пока не его мир, чужая страна, потому Гарев развернулся спиной к симпатичной определённости и вновь нырнул в непривлекательный туман.
О том, что идёт он на этот раз правильной дорогой, первой подсказала боль. Организм, до этого никак не дававший знать о своём существовании, начал напоминать владельцу, что он ещё не переселился в лучшее место, где ему ничего не грозит. Сначала голову прошило как разрядом, так что пришлось её ощупать в поисках отверстия от пули, потом начало всё настойчивее тянуть в груди, там располагалась рана. Заныли кости везде где были, от них неприятные ощущения расползлись по мышцам, закрутило отравлено потроха. И вот когда среди возвышенных дум промелькнула уныло-приземлённая мысль о том, если ли здесь, в тумане, туалет и как его искать, если окончательно приспичит, Гарев понял, что почти вернулся. Мёртвого вряд ли встревожили бы столь земные материи.
Туман сгущался, становился из серого разбавленным чёрным, но эти перемены не волновали. Легко было предположить, что если умершего встречают отдохновение и покой, то оживающего все неприятности реальной жизни сразу. Неудивительно, что возвращаться никто не хочет. Бродят иногда тела, вышедшие из могил, но духом остаются в той чудесной стране, которую он видел, восхищался ею, но скоро забудет, как упускают по пробуждении сны.
Так Гарев рассуждал, упорно продвигаясь вперёд, когда тьма сделалась совершенно непроницаемой, боль захватила буквально каждую клеточку измученного тела, ноги подкосились и окончательно потеряли почву под собой. Сознание колыхнулось как муть на дне пруда, исчезло на мгновение или на долгую вечность, а потом вернулось. Казалось, он всплывает как донная рыба из плотной глухой темноты к неясному ещё свету. Закололо в пальцах, защекотало кожу. В груди собрался ком напряжения. Инстинкты велели сдерживать дыхание, потому что среда вокруг враждебна, но пробуждающееся тело отчаянно желало кислорода. Давление чуть снизилось, и тогда, не в силах больше терпеть неопределённость, Гарев вдохнул полной грудью, превозмог знакомую боль, и… У него получилось.
В лёгкие хлынул воздух, не вода, а затем уши наполнились звуками, неясными шорохами и криками, которые медленно, словно забыли, как это делается, распадались на понятные фрагменты, группы слов.
– Надо что-то делать! Колдани его!
– Могу убить, я не знаю, как это точно работает.
– Так он сам выпросил! Шлёпни, если надо, они бы нас не пожалели. Ох уж это благородство сил света!
– Поднимем шум, начнём кричать, люди придут, не рискнёт убивать при свидетелях.
– Или всех завалит. Я стану за дверью и шарахну его стулом, а ты делай вид, что здесь никого нет.
Вокруг происходили нетривиальные события, следовало как можно скорее разобраться, кого две девушки, (а Гарев уже сообразил, что голоса женские), хотят «колдануть» и «завалить». Или он их. Пришла здравая мысль, что пора открыть глаза и получить, таким образом, больше информации. Гарев так и сделал.
Свет ощущался сквозь защиту век, но ослепил, когда он их поднял. Реанимационная палата выглядела вполне прилично для заштатного городка, у Гарева появилась надежда, что действительно выкарабкается и Деманд ему не соврал. Две девушки в первую очередь привлекли внимание. Оба показались ему очень красивыми, яркими, то ли на фоне скучного оборудования и светлых стен, то ли по контрасту с серым туманом, куда недавно занесло побродить за истиной. Одна уже стала так, чтобы открывающаяся дверь закрыла её от входящего, другая задержалась возле его постели, сосредоточенно глядя перед собой, губы автоматически шептали заклинания. Маг в работе, но колебания шли слабые. Гарев сразу вспомнил слова Деманда: настоящий талант девушки ещё не пробудился, надо беречь её, пока дар не проснётся, а ждать чуда в момент, когда за дверью уже звучат шаги убийцы, или кто он там есть, нечего и стараться. Человек, несущий зло одному из троих, либо же всем вместе появился раньше, чем гарнизон палаты подготовился к обороне. Гарев считал контур намерений идущего, глубоко втянул воздух, разбудив в груди новую волну боли, но сейчас было не до мелочей бытия:
– Девушка, если дверь отворяется вовнутрь, то бейте его дверью, а стул оставьте на потом.
Она оглянулась, спорить не стала, оценила совет. Глаза сверкнули скорее весело, чем испуганно. Гарев не помнил, как её зовут, или не знал. Сосредоточился на второй:
– Кира! Подпусти его ко мне, если выживет. Тебе ещё рано, энергия не пошла.
Магичка посмотрела на него, кивнула, шагнула к выходу и стала по другую сторону двери, наверняка чтобы подстраховать подругу. Гарев вспомнил своих высокоинтеллектуальных, высокообразованных, самонадеянных помощников, цвет столичного магического искусства и подумал с горечью, что толку от них в опасной ситуации было бы на порядок меньше, чем от двух провинциалок. Следовало с умом подбирать персонал, но думать об этом потом.
До мгновения истины осталось так мало, что Гарев успел лишь произнести начальную формулу. В принципе ему, с его опытом, хватало. Дверь отворилась. Матильда (сам вспомнил или кто подсказал имя – не имело сейчас значения) не подвела. Удар вышел средней силы, но с такой позиции изрядный. Нос входящему, к сожалению, не сломал, видно, шагал через порог, набычась для придания себе толики грозности, но ошеломил. Стекло, как ни странно, уцелело. Девушка воздела стул, чтобы довершить начатое, но мужик оказался проворен и готов к неожиданностям. Он выхватил откуда-то дубинку, нырнул вперёд и почти уже достал Матильду, другой рукой отбив её выпад, когда вперёд прыгнула Кира и врезала ему кулаком по ближайшей почке.
Насколько результативен оказался этот приём, Гарев выяснять не стал. На одно действие его силы хватало, и он пустил огонь. Не тот, что полыхает, а тот, что жжёт. Дал волю невидимому жару растечься по коже нападавшего, так что волосы затрещали везде, где они росли. Мужчина взвыл, заметался натыкаясь на скудную мебель, и тут Матильда приложила-таки его стулом по спине, а Кира схватила за одежду и буквально вышвырнула за пределы палаты.
Стараться дальше не было особой нужды. Гарев знал, что сжигаемый побежит по коридору, надеясь спастись от невидимого пламени, они все так делали и поступали, в общем, неглупо. Расстояние снижало мощь воздействия. Жаль, если кого-то сшибёт по дороге, но на время он не опасен для троих человек, один из которых, нельзя об этом забывать, валяется едва живой с вентиляцией в лёгких или чем-то очень на неё похожим.
– Ничего ещё не кончилось, – сказал Гарев, ощущая неимоверную усталость после произведённого магического воздействия. Ваш профессор может сам сюда явиться, узнав, что его помощник потерпел поражение, а это уже серьёзно.
– Мы догадываемся, – насмешливо ответила Матильда. – Так что пора разработать план действий. Раз ты очнулся и принялся командовать, давай участвую на равных в общем деле противостояния добра и зла. Осподе! Поведёшься с вами, магами, жизнь будет как в книжке!
Глава 20 Кира
Нападение удалось отбить только потому, что пришёл на помощь мужик под капельницами, а она опять ничего не сумела сделать. И ведь пыталась, но тот внутренний резерв, что появился неизвестно откуда, когда Жеранский на неё напал, исчез или замаскировался. Кира пыталась до него достучаться, будила в себе ненависть, на волне которой всё удалось в первый раз, но потенциал оставался прежним, каким был до событий. Не прибавилось у неё таланта и от этого, сметая все прочие эмоции, утверждалось в душе отчаяние.
Матильда сразу всё поняла, но ничего не сказала, бросила озабоченный взгляд, хотя при постороннем человеке словом не обмолвилась: берегла самоуважение подруги или хотела создать видимость наличия на руках у обеих крупных козырей – разобраться предстояло позднее. Гарев, в котором они видели потенциального союзника и который действительно пришёл на помощь им, а скорее, себе, возвратился в сознание, отбился от профессоровой шестёрки, но по-прежнему лежал в реанимации, а не стоял в строю. Толку от него будет в дальнейшем противостоянии, если он бел как простыня и не способен самостоятельно передвигаться.
Кира поглядывала на Гарева время от времени, а он смотрел на неё почти неотрывно и тем видимо пробудил в Матильде здоровый инстинкт защитницы.
– Хочешь жениться – предложение делай! – заявила она, грозно хмуря брови. – Нефиг задарма пялиться!
Он не обиделся, перевёл взгляд на неё, улыбнулся. Губы бескровные, глаза запали, но в целом держится молодцом. Матильда смягчилась, заговорила деловито, уже без вызова:
– Андрюха, если у тебя есть скрытые возможности, самое время их открыть!
Он кивнул в ответ, точнее моргнул, соглашаясь с вполне справедливым требованием.
– Мне нужен телефон.
Подруги переглянулись. Опасаясь, что их выследят, избавились от гаджетов, а другие приобрести не было времени и денег. Гарев, кажется, всё понял, опять успокоительно моргнул:
– А ещё мне нужен маг-воздушник, и я чую одного поблизости. Этажом ниже или около того. Не могу сказать точнее…
– Сейчас!
Кира выскочила из палаты, которую медперсонал почему-то обходил стороной, мигом дошла до лестницы. В больнице ещё обсуждали неадекватное поведение одного из посетителей, пациенты выглядывали из палат, сёстры пытались их успокоить. С момента схватки прошли считанные секунды, а казалось – вечность. Кира сбежала по ступеням, свернула в здешний коридор, точно такой же, как наверху и тоже почуяла неподалёку присутствие мага, причём знакомого. Она ничуть не удивилась, застав в одной из палат Диму. Парень уставился на неё с нескрываемым ошеломлением, но какие слухи и в каком количестве расползлись по школе, чтобы основательно его смутить, выяснять сейчас было некогда.
– Идём!
Он сразу послушался, всё равно ведь праздно торчал на подоконнике возле пустой кровати. Кира сообразила, что больные разбрелись на завтрак или на процедуры, Дима дожидался человека, которого пришёл навестить. На всякий случай начала спрашивать сама:
– Что ты здесь? Не заболел?
Словно не разглядела, что палата – женская.
– Тётушка приехала подлечиться из района, – охотно ответил Дима. – Я каждый день прихожу – повидаться. Она меня фактически вырастила, как вторая мамка была, а то и первая. Ты мне скажешь, зачем я понадобился?
– Тут рядом. Он сам скажет.
– Кто? – уточнил Дима.
В голосе явственно прорезалась тревога. Значит нехорошие слухи всё же пошли. Жеранский намеревался уничтожить не только саму Киру, но и добрую память о ней.
– Телефон у тебя с собой?
– Конечно, а…
– Уже пришли!
Далее объяснять ничего не потребовалось. Гарев, даже в едва живом состоянии оставался тем, чем был – человеком, привыкшим командовать. Или он взял Диму под контроль, или (Кира сообразила только сейчас) парень сам узнал столичного мага, ибо внимательнее иных студентов знакомился с портретами основателей заведения в конференц-зале. Неловко поклонившись, Дима оглянулся на Киру, потом уверенно шагнул к постели.
– Я могу чем-то помочь, Андрей Николаевич? Меня зовут Дмитрий Филин. Я учусь в школе. Пока.
– Здравствуй, Дмитрий! Можешь. У меня прострелено лёгкое, а ты – маг воздуха.
Выяснив, чего от него хотят, Дима попятился и протестующе взмахнул руками:
– Это высокое колдовство, я никогда…
– Но ты его знаешь.
– Да, только…
– Дай мне телефон, я должен сделать важный звонок, а ты пока соберись. Ты справишься. Мне редко попадались такие талантливые воздушники, а ты ещё честно углублён в предмет.
Не исключено, что Гарев врал, стремясь приободрить юношу, но отсрочка действительно помогла. Пока старший маг общался с кем-то, коротко излагая события и выслушивая чужие соображения, Дима собирался с духом, поддерживаемый с одной стороны Матильдой, с другой Кирой. Он как перед экзаменом шептал едва слышно нужные слова, загибал пальцы отсчитывая ритмы, кивал сам себе, закончив цикл. Выглядел испуганным, но не растерянным.
– У меня может не получится, – сказал он честно, когда Гарев, закончив переговоры, вернул ему телефон.
– Придётся рискнуть. Я вызвал помощь, и она непременно придёт, но не сегодня, а события наверняка разовьются до нехорошего предела много раньше. Мы не можем ждать. Сосредоточься и сделай, что должно. Человек не подопытная крыса, но знаешь, когда изрядно поживёшь на свете, начинаешь понимать, что разница не так велика. Ты в курсе, как направлять воздушные потоки в лёгких, а прижечь рану я сумею сам. Волшебное исцеление не требуется. Нам только день простоять, да ночь продержаться, а там подтянется моя армия. Они придут, даже если я не выживу и довершат начатое, так что неприятностей у тебя не будет, о будущем своём не тревожься.
Долгая речь, казалось, отняла у Гарева все силы, он побледнел до синевы, но глаза светились уверенностью. Обратно в страну бреда маг явно не спешил.
– Я не боюсь! – сказал Дима.
Голос звучал ясно и уверенно. Юноша шагнул к постели и начал сложную вязь правильных слов и движений. Матильда вышла в коридор, бесшумно притворив за собой дверь, чтобы никого не пускать в палату, пока здесь творится хрупкое волшебство момента. И не пустит, в её талантах, Кира была уверена, тут же подумал с горечью, что сама оказалась не нужна. Её слабенькие способности никому не пригождались, хотя…
Она могла не призывать смерть к человеку, а манить её прочь – заговор сложный и, признаться честно, малоэффективный, зато полезный в минуту, когда все средства должны быть пущены в ход.
Кира сосредоточилась на своей задаче и перестала обращать внимание на то, что делали другие. Отстраняясь от реальности, она не думала ни о чём или обо всё сразу, тянула помаленьку туманное покрывало смерти, что почти незаметно у здоровых людей, но у близких к грани ощущается явственно. Радовалась, что мрак над Гаревым становится прозрачнее и светлее. А потом в пустоту сознания проник голос, уже знакомый по прежде посещавшим видениям:
«Кира, не жалей о том, что не смогла, делай то, что получится. Ты конфидент, тебе подвластна связь между мирами, обопрись на эту нить, она выдержит всё, если сумеешь её протянуть. Не забывай, что способна поднять мёртвых себе на подмогу. Они откликнутся, ведь потревожить их покой ради общего дела не зло, а благо. Отпускай помощников, когда минует нужда и твоё добро вернётся к тебе добром».
«Я не знаю, как протянуть нить, пытаюсь, но ничего не выходит, да и хлопотно вокруг, сложно сосредоточиться».
«Не взывай ко всем сразу, ищи конкретных людей. Тропа сама не образуется, её ещё надо протоптать, с каждым разом получаться будет легче и однажды всё станет тебе по силам».
«Вот выберемся из этой заварушки… Пока что Андрея надо спасать, чтобы не пришлось общаться с ним уже через грань. Подскажи, как нам выкрутиться».
«Вы делаете правильно. В больнице оставаться опасно, ваш враг может многим отвести глаза и многие здесь с ним повязаны. Не полагайтесь на публичность. Прячьтесь среди мёртвых, они защитят, пока не придут на помощь живые люди Гарева».
Голос Деманда начал слабеть, потом совсем затих. То ли сказал всё, что хотел, то ли связь прервалась. Она выглядела не вполне надёжной, как и любая из реального мира, но оттого стала привычной, почти родной. Кира поняла, что у неё получится найти дорогу. Вот только выпадет минутка без угрозы переступить грань раньше, чем наладишь контакт с потусторонними обитателями, и можно будет попробовать ещё. Варвара, убитая мужем женщина – вот кто будет первой. Она послала с того света весть и надеется получить ответ. И тот, кто её угробил, тоже должен расплатиться за злодеяние. Да, достучаться до живых, убедить их, что сведениям, полученным оттуда, можно доверять, будет гораздо труднее, чем пообщаться с мёртвыми, но Деманд прав: широкие дороги начинаются с протоптанных кем-то тропок, полноводные реки сливаются из ручейков. Надо лишь идти к цели, и результат обязательно будет.
Дима, завершив ритуал, попятился и сел на пол, хотя поблизости имелся стул. Вероятно, юный маг более надеялся на широкую твердь, с которой падать уже некуда. Выглядел он утомлённым и растерянным. Кира тоже чувствовала изнеможение, хотя трудилась меньше всех. Гарев смотрелся чистым привидением, но запавшие глаза сверкали живо.
– Надо выбираться отсюда, – прошептал он.
Кира шагнула к двери, но та отворилась навстречу, и Матильда уверенно втолкнула в палату инвалидное кресло.
– Усидишь, болезный? Или подогнать носилки на колёсах? Накроем тебя простынёй и… «доктор сказал в морг – значит в морг».
– Я справлюсь, – прошептал Гарев.
Матильда оглядела его с сомнением, но спорить не стала, ловко подогнала кресло и поставила как нужно. Дима вскочил, но Матильда отстранила его, кивнула Кире. Требовалась сноровка, а не сила. Из одежды на Гареве практически ничего не было, но никого это не смутило. У Киры в затылке свербела тревога, остальные наверняка испытывали схожее чувство. Следовало спешить. Дима набросил на плечи старшему магу свою куртку, ноги прикрыли сложенной простынёй.
– Ну, волшебники, отводите глаза всем, кому можно. Я уже провела небольшую предварительную работу, так что справимся, – бодро заявила Матильда.
– Какую работу? – спросил Дима.
Он толкал кресло, Матильда шла впереди, Кира замыкающей.
– Был у меня приятель, который в сложные моменты спасался намёками, что он, якобы, агент КГБ. Интересно, что ему верили. Некоторым образом, я использовала его опыт.
Уточнять детали было некогда. Матильда уверенно вывела всю процессию к служебному лифту. Находился он в стороне от лестницы, по которой приходили визитёры. Навстречу никто не попался. Тихое послеобеденное время работало на беглецов.
– Возьмём такси? – спросил Дима.
Он оглянулся на Киру, так как Матильда реплику проигнорировала. Судя по сосредоточенному выражению лица, прикидывал свои финансовые возможности.
– Скорую угоним, – ответила Кира. – Они постоянно подвозят больных, так что всегда есть под рукой. На недолгий контроль совместных сил хватит.
– Не потребуется, – бросила через плечо Матильда. – Мне тут сестричка шепнула, что её брат с приятелем подрабатывают развозкой по домам лежачих больных. Сговорились уже. Вот-вот подъедут, ждать почти не придётся. Девушка при мне звонила. Я, конечно, не маг, но в жизни кое-что понимаю.
Кира заметила быстрый и вроде бы даже восторженный взгляд, который Гарев бросил на её подругу.
– Куда мы поедем – вот более важный вопрос, – сказала Кира. Внутри созревали различные варианты, она мысленно касалась их и отвергала один за другим. Чувство опасности оформилось в полезный инструмент, не отвлекало от общего дела, а планомерно работало. Пришла пора ему довериться. – Самым разумным кажется отсидеться в квартире, которую мы сняли, выиграть время. Никто не должен знать адрес, но это теоретически.
– Не выйдет, – подтвердил Гарев. – Новые разработки… нужна не нора, а место, где сможем занять оборону.
– Ко мне? – предложил Дима.
– У тебя тоже коммуналка, вряд ли мы там останемся незаметными в таким странном составе.
А Кира вспоминала беседу с Демандом и всё больше убеждалась в том, что тот прав. Живые не послужат защитой в войне магов, а вот мёртвые могут и постоять за будущего конфидента и его друзей. Как некромант, она хорошо знала все кладбища города и решение пришло раньше, чем процессия выбралась в послеполуденный зной улицы.
Склепов и других укреплённых сооружений на провинциальных погостах не водилось, зато на Ириньевском недавно взялись восстанавливать древнюю часовню, но дело то спорилось, то глохло. Комфорта приют не обещал, но по летнему времени годился. Ужасно хотелось уехать в деревню, попросить совета и подмоги у старушки Дарины, но для раненого дорога могла оказаться слишком тяжёлой, да и кавалерия Гарева в город поспевала скорее.
Опять же следовало справляться самой, не пытаясь укрыться под чьим-то надёжным крылом. Собственные не отрастут, если пользоваться чужими. Конфиденту жизненно необходимо вступать в бой и добывать победу, чтобы обе стороны могли ему доверять. Ей, но в данном случае детали не имели значения. Как правильно заметил Деманд, функция выбирала носителя по таланту, а не по полу. Мысль о том, что дарование у неё всё же есть, пугала и радовала одновременно. Кира ещё не свыклась с новым положением вещей, но командование приняла на себя почти без внутреннего сопротивления.
– Дима, добудь одежду для Андрея, немного еды для всех.
– Продержаться до утра, – согласился Гарев. – В мою гостиницу лучше не соваться, там могут выследить.
Кира кивнула, продолжала:
– Привози всё в часовню на Ириньевском, мы будем там. Кресло прихватим с собой, потом вернём, и носилки – тоже.
Дима заколебался, должно быть, место сбора его не вдохновляло, но потом кивнул и быстро пошёл прочь. Матильда догнала, сунула в ладонь наличные, шепнула что-то. Она умела снабжать окружающих запасом бодрости. Димина спина выглядела теперь решительнее прежнего. Гарев устало прикрыл глаза, его доверие придало Кире новых сил. Когда подъехала машина, вчера ещё почти беспомощная магичка справилась с задачей почти без труда. Назвала адрес, максимально близкий к нужному месту и, пока ехали, плела чёткую вязь внушения, благо водительская кабина ничем не отделялась от грузового отсека, позволяя свободно беседовать.
Парни легко согласились подъехать не к дому, а к задним воротам кладбища, не задавая вопросов вытащили носилки с раненым и отнесли к часовне, почтительно наблюдали за тем, как Кира отпирала дверь вытащенным из-под знакомого камня ключом. Матильда дала им денег, и они уехали, вполне уверенные, что на другой день получат свои носилки и остальную плату. Правду сказать, финансовые возможности подруг это последнее воздаяние исчерпало полностью.
В часовне успели настелить пол, но голыми досками благоустройство пока ограничивалось. Кира бывала здесь иногда с другими студентами. От посещений осталось несколько свечных огарков и пачка газет, которые подстилали себе те, кто не хотел сидеть на шершавом и грязноватом дереве во время учебных бдений.
Гарев с интересом огляделся, но с носилок благоразумно не встал. Выглядел он неважно. Матильда села рядом, улыбнулась, наверное, норовя ободрить. Кира заперла дверь и проверила, плотно ли закрыты окна. Внезапно авантюра с обороной на кладбище показалась ей безнадёжной глупостью. Среди людей у них был хоть какой-то шанс затеряться, лечь на дно, а здесь никто не придёт на помощь, да и не увидит ничего, чтобы рассказать. Отчаяние нахлынуло, но справилась она с ним легко. Что сделано – сделано. Надо выкручиваться в предложенных обстоятельствах.
– Матильда, пока тихо, я попробую наладить контакт с той стороной. Вдруг помогут, подскажут дельное.
Подруга кивнула, Гарев через силу улыбнулся:
– Постарайся нарыть компромат на нашего общего противника. Не просто так он пытался убить тебя и меня. Земля под ним горит, и, если установим источник пожара, сможем прижать его по закону. Я общался с Демандом, когда был без сознания, ты знаешь его, тот маг, что и с тобой выходил на связь. Он упоминал, что Жеранский – душегуб, лишил жизни несколько женщин. Если тебе удастся выспросить, где он сокрыл тела, возможно полиция отыщет стоящие улики. Не просто так наш профессор засуетился, знает, что могут его достать по совести.
– Деманд подскажет, где искать?
– Маловероятно. Он из другого мира, не только потустороннего, но и реального. Наш видит общим планом, а важны точные детали.
Гарев умолк, истощённый разговором.
Кира тоже улыбнулась. Губы онемели, но слушались. Подстелив несколько газет, она уселась, скрестив ноги, подальше от двери и окон. Лицом к погосту, спиной к городу. Сомнения и страхи поблекли, отступили прочь. Либо она устала от происходящего вокруг, либо к нему привыкла. Матильда, между делом утешавшая Андрея пустой болтовнёй, умолкла, но внешние звуки перестали иметь значение. Кира легко вошла в транс. Сосредоточилась на привычном состоянии. Сквозь сомкнутые веки просачивался внешний свет и из этого неясного мерцания она начала плести узор.
Легко было советовать произвести разведки. Кира знала, что задача отыскать грехи Жеранского излишне сложна для первого раза и не собиралась идти напрямик. Как и планировала раньше, она для начала попыталась установить контакт с утопленницей, которую видела близко, лично ощущала её трагедию, слышала голос. На умозрительном полотне слабого свечения Кира принялась рисовать знакомые картины. Пруд, запахи воды и тины, холод тревожной ночи, прохладу морга, суетливую фигуру возможного убийцы на заднем плане. Ещё недавно сочла бы, что мается дурью, потому что нет у неё такой силы, ни у кого нет, но с тех благословенных пор произошли события, изменившие и жизнь, и позицию в ней. Теперь она – конфидентка, и однажды людям придётся с этим считаться. Она справится. Всё будет хорошо.
