Текст книги "Конфидент (СИ)"
Автор книги: Майский День
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Глава 9 Гарев
Гарев заставил себя отойти от окна и посмотреть на вальяжно развалившегося в кресле человека, хотя куда охотнее созерцал бы скудную городскую природу, чем профессора Жеранского. Как чувствовал, что не всё в порядке в подведомственной школе и пора явиться лично, чтобы вникнуть в её дела. Специально загнал учебное заведение в незавидную провинцию, чтобы избавиться от тех, кто желает должность, а не работу. Не помогло.
Настучала на коллегу, конечно, старая преподша. Не поленилась навестить в гостинице, едва Гарев принял душ и раздумывал, пойти для начала поесть или сразу заявиться с инспекцией в школу. Каков личный интерес этой дамы, с разгона понять было сложно. Постное замкнутое лицо не выдавало эмоций, слова, цедимые через губу, звучали правильно. Эльфрида Модестовна выглядела обычным академическим кашалотом, плотно занятым лишь карьерой и местными сплетнями, но ведь пришла и сознательно заложила провинившегося преподавателя. Как они всё тут выведывали и что с этим делали, Гарев не знал и не интересовался. Почему Эльфрида не устрашилась гнева профессора, оказавшегося по совместительству похотливым козлом, тоже оставалось неясным. Имела на него компромат? В принципе, могла иметь, а ещё не дорожить местом, Гарев знал, что старуха без труда нашла бы престижную и высокооплачиваемую работу в столице. Возможно, не стремилась. Бывалая ведьма столько видела за свою жизнь, что могла элементарно переутомить зрение.
Жеранский сидел вольно, скорее всего не чувствовал себя виноватым или полагал, что Гарев поймёт его «по-мужски». Обсудят глупую студенточку, сально похохатывая в процессе, на том дело и сладится. Гарев плохо знал профессора, да и тот его, видимо, тоже.
Одно дело очаровывать девушек, обладая внешней привлекательностью или тугим кошельком и совсем другое пользоваться служебным положением. Первое пусть неприятно, но допустимо, второе – грязь, грязь, грязь.
Гарев не стыдился своей асексуальности, не гордился ею, вообще не обращал внимания на этот аспект бытия. Таким его создала природа. Всегда полагал, что процесс её познания даёт куда более мощное, длительное и чувственное удовольствие, чем потные толчки на смятых простынях. Использование другого человека ради неопрятных секундных судорог выглядело странным. Коллеги подозревали в извращениях, но поскольку никто не собрал на него реальных улик за полным их отсутствием, не о чем было и беспокоиться.
Жеранский вызывал сейчас чисто физическое отвращение, поскольку силой принуждал других людей к соитию, причём даже не оправдывая своё поведение любовью или как там называется это распространённое среди людей помешательство. Он употреблял чужое тело как вещь, которую берут на время или насовсем, без оглядки решают её судьбу. Легко было представить, что чувствовали несчастные жертвы нечестного соблазнения, как теряли не только ощущение собственной человечности, но и часть профессионального мастерства.
Не то чтобы девственницы легче усваивали магию, но рациональное зерно в легендах имелось. Никто только не сумел подвести под него чёткую базу, поскольку исследователи придерживались шаблона: работает – не тронь, а займись тем, что буксует.
– Объяснитесь! – устало сказал Гарев.
Он терпеть не мог разбираться с сотрудниками. Увольнять Жеранского значило оставить школу без преподавателя. Искать нового, значило тратить драгоценное время не на важные исследования. Оставить всё как есть, значило всё испортить. Для начала следовало всех выслушать, а там определить вину каждого. Девушка исчезла, это Гарев уже знал, но профессор-то оставался в свободном доступе.
– Вы верите сплетням? – с долей усталой брезгливости произнёс Жеранский. – Кумушки наши раздули историю на пустом месте. Я и не скрываю, что попадаю иногда под власть женских чар, но насилие? Девица вообразила себя героиней сентиментального романа, выдумала невесть что. Они любят прикидываться несчастненькими, а сами всего лишь пытаются подцепить мужчину побогаче, или хоть слупить с него денег, выдумывая незаконные домогательства.
Он покачал головой, словно осуждая дурные манеры современной молодёжи. Хотелось бы ему верить, но на сведения Эльфриды Гарев полагался больше. Старая ведьма не имела привычки лгать. Если не промолчала, значит, допекло реально.
Сам Жеранский невыносим раздражал подспудной уверенностью в собственной безнаказанности. Привык, что всё сходит ему с рук, потому что преступления невелики, и все так полагают. И доказать ничего не получится, раз девушка не пострадала, её слово против его весит немного. Найти эту Киру Денёву надо обязательно. Вернуть, обеспечить защиту, а там уже по-тихому разгрести неприятную историю. С наименьшими потерями для школы, но без всепрощающего цинизма.
Мысленно Гарев вздохнул, готовясь к долгим разбирательствам. Замену Жеранскому следовало отыскать вне зависимости от хода конкретного дела. Студентки не должны были страдать от того, что их учитель перепутал голову с головкой и преподавал истины не тем вместилищем, где располагаются мозги.
– Прежде всего я хочу переговорить с Кирой Денёвой.
– Дурочка сбежала, чувствуя за собой вину! – скорбно поджал губы Жеранский.
– Или опасаясь продолжения домогательств. Надо полагать, найти человека в таком небольшом городе не составит труда.
– Пожалуй. У меня имеются умелые помощники. Забота эта отнимет какое-то время, я извещу вас, если глупышку отыщут. Или же подождите, когда вернётся сама: ей ещё диплом защищать, никуда не денется.
Спокойный, уверенный, едва ли не доверительный тон расслаблял, но Гарев не купился на простенькую попытку отвести ему глаза, заметил, как на дне профессоровых зрачков блеснуло. Искорка, но не света, а тьмы – ненависть. Что-то более существенное, чем грубый отказ несговорчивой дурочки вспахало вонючее болото больного самолюбия господина Жеранского. Следовало тщательно разобраться в тёмной истории прежде, чем делать выводы.
– Я спешу, потому добывать пропажу будем вместе, – сухо ответил Гарев.
Он отчётливо понял, что нельзя выпускать этого человека из поля зрения. Благополучие незнакомой девушки почти отошло на второй план, а вот грязная тайна вышла на первый. Жеранский определённо чего-то не договаривал, Эльфрида тоже могла не знать полной правды или утаивать её, блюдя свои интересы, предстояло заняться полевой работой самому. Жаль, не прихватил для солидности хоть одного помощника. Время не ждало, нервы – тоже. Мышиная возня вокруг школы могла дорого обойтись всему сословию магов. В столице крутились опасные дела, проглядывали нехорошие тенденции. Скандал следовало замять, виновных задвинуть в тень, пока круги не начали расходиться по всему водоёму. Гарев хоть и держался вдали от политики, но высшие иногда втягивали в свои игры. Он знал, что имеет вес, репутацию и потому в покое его не оставят, постараются привлечь на свою сторону
Жеранскому настойчивость столичного инспектора не понравилась, но недовольства он почти не показал, так поморщился слегка, словно для порядка, сочувствуя чужому усердию. Вежливо предложил приступить к делу немедленно.
Зина, помощница ректора, принесла личное дело. Держалась молодая женщина чопорно, отстранённо, но глянув на неё мельком, оценив хорошенькое личико и ладную фигуру, Гарев подумал, что вряд ли школьный ловелас обошёл стороной столь лакомый кусочек. А Зинаида не робкая студентка с периферии, через её руки проходят все бумаги, знает она едва ли не больше остальных участников или наблюдателей событий, значит, полезно будет пообщаться с ней приватно и вдумчиво.
В тонкой папке содержалось несколько скучно подобранных листов. Гарев решительно придвинул её к себе и открыл. Профессор подождёт. Преподаватель и так должен был всё знать о своих студентах. Список имён и адресов родственников вряд ли мог пригодиться. Бежать к ним смысла нет, отыщут сразу. Гарев перебросил лист Жеранскому:
– Наведите справки на всякий случай. Вряд ли она там, но могла сообщить родным новый адрес. Юные девушки редко бывают осмотрительны во всех отношениях.
Профессор кивнул и тут же принялся звонить. У него везде были знакомые и кругом ему обязанные люди, если верить снисходительным интонациям прорывавшимся иногда сквозь деловой тон. Гарев краем уха прислушивался к разговору, просматривая мельком табели успеваемости. Девочка явно была старательная, упорная, из тех, с кем приятно иметь дело, даже если талант их невелик. Прилежно посещала морг, не прогуливала уроки. Шла своей скромной честной дорогой. Плохо, если происшествие испортит ей жизнь. Почему-то все усилия, положенные на становление и поддержание школ, показались сейчас зряшными. Зачем расшибать лоб, если стена по определению крепче и всегда найдётся тот, кто причинит вред, хотя по долгу службы обязан делать добро?
Листая дело и вчитываясь в скудный набор действительно полезных сведений, Гарев вторым планом прикидывал кого пригласить на освободившееся место, а ещё размышлял, почему ректор всеми силами пытается избежать приватного серьёзного разговора. Давно знакомы, почти приятели, а встретил словно не вовремя вернувшегося из командировки мужа: глаза бегают, руки дрожат, голос подзванивает, как треснувший графин. Боится скандала, который не может его не задеть? Или они все здесь повязаны общими махинациями? Только ли домогательства можно вменить в вину? Надо копать глубже.
– Живёт с подругой. Адрес есть. Поехали. Поговорим с этой Матильдой.
Жеранский опять попробовал отстранить столичного инспектора от дела, отговариваясь неважностью заботы и важностью дорогого гостя, но Гарев не обратил внимания на его уловки.
Своей машины у него не было, пришлось воспользоваться профессоровой. Тот не сел за руль, расположился на заднем сиденье, а оба передних заняли крепкие, похожие друг на друга мужчины. Разглядывая их накачанные шеи, Гарев подумал, что Жеранский или не выбрался душой из прошлых лихих дней или не прочь туда вернуться. Маг и с охраной? Да не стреляют теперь на улицах. Люди добрые не страшатся даже мёртвых, доставаемых из могил шустрыми амбициозными некромантами. Правду сказать, от усопших вреда происходило существенно меньше, чем от живых.
Или профессор всерьёз боится, что не совладает в одиночку с девчонкой? Странно и есть о чём задуматься. Как видно придётся пробыть в городе дольше, чем планировал. Нельзя уезжать, оставляя за спиной не прояснённую проблему. Мало уволить Жеранского, надо ещё хоть частично купировать причинённый им ущерб.
Ехали недолго, в маленьком городишке и расстояния были невелики. Гарев в машине не остался, хоть ему и предложили, пошёл вслед за поисковой троицей в парадную. На стук и звонки никто не открыл, что, в принципе, не удивляло в разгар рабочего дня. Потом лопнуло терпение у соседей. Выйти на лестничную площадку пожилая, судя по голосу, особа не рискнула, но дверь не помешала общению. Выяснив, кого именно хотели бы видеть визитёры, дама объяснила решительно:
– Съехали они. С чемоданами прямо. Уже и новые жильцы были: квартиру смотреть.
Пришлось уйти ни с чем, но шустрые помощники Жеранского, как видно, хорошо ориентировались в здешнем великолепии. Гарев отдал дань их несомненному усердию. Разойдясь, как рыбаки с сетью, они отлавливали разного рода бездельничающих граждан и приступали с расспросами. Мамочкам с колясками приторно улыбались, с алкашами беседовали по-свойски. В маленьких городишках все всех знают и всем откровенно скучно, потому скрыться здесь – задача не из лёгких. Люди привыкли совать нос в чужие дела и не считать любопытство зазорным.
По следу шли неспешно, зато довольно уверенно. Сам Жеранский сел за руль и подгонял машину к месту очередной точки опознания беглянок, его помощники отлично справлялись с поиском без профессора и его магии.
На квартиру приятеля студенткиной подруги вышли к обеду, и обитатель её очень кстати вернулся домой перекусить. Всей толпой вломились следом за парнем в его жилище, он и вякнуть не успел. Гарев тоже не пожелал остаться в стороне, о чём тут же пожалел. Или нет. Узнать правду о тех, кто тебя окружает, иногда не получится, не запачкав рук. Действие развивалось быстро. Кулак одного из профессоровых подручных так въехал в солнечное сплетение парня, что о криках уже и речи не шло. Жертва отлетела в тупичок коридора и там сползла по стене. Беглый обыск ничего не дал, тогда парня подняли с пола и водрузили в кресло. Жеранский сам, нехорошо улыбаясь, склонился к искажённому болью лицу, и осведомился, даже не пытаясь завуалировать угрозу в голосе:
– Где они?
Бедняга беззвучно разевал рот: он и дышать-то почти не мог, не то что разговаривать.
– Дайте ему возможность прийти в себя, – не удержался от реплики Гарев.
– Когда придёт в себя мы ему яйца с корнем вырвем! – грубо сказал один из помощников Жеранского.
Имена Гарев так и не узнал, мужчин ему не представили. Знакомиться не тянуло. Не будь Гарев магом, пожалуй, ощутил бы тревогу. Не следовало разыскивать Денёву в компании насильников. Мог бы догадаться, что в бегство пускаются не от нервной мнительности, а ввиду реальной угрозы. Судил о незнакомой девушке, следуя глупому шаблону: дамочки, мол, все истерички. И ведь встречал в жизни множество разумных, рассудительных женщин, но попался как пацан на взращенную в умах ложь. Плохо.
Жеранский меж тем нехорошо скривился лицом, зашипел уже не сдерживаясь:
– Быстро говори, где девки, или я спущу с поводка своих псов!
Никакого тебе осторожно магического воздействия, внушения, тонких приёмов, которым учили в школе. Гарев никак не мог прийти в себя от мерзкой обыденности происходящего. В глубине души шевельнулся страх, пока ещё робкий, скорее инстинктивный, нежели осознанный. Теперь не только за незнакомую студентку, но и за себя. Почти забытое впечатление. Его[RbD1] удалось без труда загнать обратно в логово. Как бы не хорохорился профессор, а против столичного инспектора не тянул, сделать ему ничего не мог. Кто его поймёт, садиста и насильника, чего он добивается конкретно сейчас. Быть может, выслужиться пробует, демонстрируя преданность школе и её делу. Способ выбрал мерзкий, но ведь действенный. Парень заговорил, едва смог достаточно глубоко вздохнуть.
В том, что он запуган и будет помалкивать о случившемся, Гарев не сомневался. Подумал с тревогой, что, если на девушку оказывали подобное давление, она могла убежать очень далеко, а то и с собой покончить. В юности так легко поверить, что уже рушится мир, хотя ситуацию, чаще всего, можно поправить. Гарев плохо разбирался в девичьей психологии, версии строить не пробовал. Уехали подруги в пригородную деревню или на другой конец страны, предстояло выяснить в ближайшее время.
Жеранский опять попытался вежливо спровадить инспектора, соблазняя мирным отдыхом в гостинице, противопоставляя ему унылое болтание по пыльным дорогам. Только теперь Гарев окончательно перестал верить в добрые намерения профессора. Понимал, что тот попытается запугать студентку ещё больше, если отыщет её, а то и несчастный случай подстроить. Свалится глупая девочка с моста в реку, если не умеет плавать, а если умеет, то внезапно воспылает страстью к суициду и повесится где-нибудь на лоне природы. Деревьев там не счесть. Простой поначалу случай казался всё более серьёзным по мере того, как машина неслась к цели, изрядно превышая при этом скорость.
Нужную деревню удалось отыскать без труда. Слева от дороги мелькнуло кладбище, но Гарев даже головы не повернул, хотя сам в первую очередь отправился бы туда: некромантов вечно тянет к могилам, и в такой хороший тёплый день прогуляться под тенистой сенью было неплохим выбором. Понимая, что его пытаются отстранить от расследования и в перспективе обхитрить, Гарев решил проявить максимум сдержанности. С самого начала следовало не идти на поводу у Жеранского, а взяться за дело лично. Обошёлся бы без помощников. Пусть он здесь чужой, да люди везде одинаковы. Его стихия огня слабо увязывалась с духом смерти, зато он всегда легко сдруживался с ведьмами, а каждая женщина – ведьма от природы, магичка она или нет. Её жизнь заставляет, и всегда полезно об этом помнить.
Дом выглядел как любой другой деревенский дом, ничем не выделялся из ряда. В саду никто не бродил, из окон не выглядывал. Жеранский кивнул помощникам, сам остался в машине, наблюдал. Гарев увидел поисковик в ладонях одного из мужчин и тоже вышел. Размяться и поглядеть по сторонам. Профессор не светил физиономией, видимо, из осторожности: опасался, что, увидев его, девушка немедленно обратится в бегство, а так может подумать, что гости приехали к хозяевам дома или проезжие притормозили дорогу спросить.
Прибор ничего существенного не показывал, да и работал лишь на малых дистанциях, если вообще был от него какой-то толк. Гарев к новомодной технике относился скептически, может быть, потому, что сам её разрабатывал и знал, насколько противоречивы бывают исходные посылки в логической цепи. Магия пока не стала истиной наукой, хоть и стремилась к академическим лаврам.
Жеранский не постеснялся бы вломиться в дом, как уже вломился в чужую квартиру, возможно, ждал лишь подтверждения подозрений, но раньше, чем его ребята разобрались с хитрой техникой, откуда не возьмись появилась сухенькая старушка. Она опиралась на клюку, но не тяжело, а с несерьёзностью крепкого ещё человека. Гарев вспомнил одного из своих приятелей, ходившего с тростью, хотя опора, несмотря на лёгкую хромоту ему не требовалась. Человек просто хотел выглядеть солиднее или нездешнее – кто его знает. Гарев не спрашивал.
Помимо бойкости манер выдавали старушку яркие глаза. Ведьма была, как есть. Из старых, классических, которые и без нынешних школ отлично устраивались в жизни. Гарев вежливо поклонился, признавая её возраст и сродство стихий.
– Заблудились, ребятки? – свежим, ничуть не старческим голосом спросила аборигенка. – Дорогу подсказать? Это я завсегда, почитай всю округу знаю, как свои пять пальцев. Кто где проживает, да кому как роднёй приходится. Всю жизнь тут провела, всего повидала. К кому нагрянули, молодые-красивые? Не сумлевайтесь, коли скажу, всё верно будет.
Гарев едва сдержал улыбку, слушая этот бред. Бабуля косила под тупую деревенщину, потакая городским заблуждениям, а сама плела вязь. Проще говоря, отводила ребяткам глаза, и недурно справлялась. Движения героических помощников уже слегка замедлились, они, поначалу едва замечавшие назойливую сельскую старуху, сами того не понимая подцепились на крючок. И увела бы их ведьма туда, куда хотела, но на Жеранского напевы не действовали. Он раздражённо придвинулся к окну. Стекло уже было опущено.
– Хватит! – сказал резко. – Две девушки должны здесь жить. Я – их дядя. Мне срочно надо их найти. У одной из них несчастье в семье, а дозвониться не можем.
– А, девочек ищете! – обрадовалась ведьма. – Так их дома нету. Ушли с компанией, далеко, к озеру. Как теперь у молодёжи принято мясо жарить да музыкой грохотать. Как раз к Трофимовым приехал сын-десантник на побывку и товарищи его. Вот гвалтом и собрались, девочек с собой позвали, а тем почему не пойти? Дело молодое, парни видные: при должностях и званиях.
Врала ведьма и рукой махала не в ту сторону – Гарев видел, потому что сам был магом, но Жеранского тоже обмануть было трудно. Возможно, ведьма и не пыталась, лишь тянула время, давая юным подружкам шанс уйти огородами.
Могло и получиться. Помощники стояли истуканами, а профессор как будто не рвался пачкать дорогую обувь в деревенском навозе, но тут подал признаки жизни поисковик. Мужчина его державший, вздрогнул, выходя из транса, завертел головой, хотя первым заметил беглянок Жеранский.
– Там они, за кустами! Живо, догоните и тащите сюда!
Гарев успел увидеть лишь клочок неяркой ткани, видимо, мелькнувший край юбки, но конспирация себя изжила. Помощники рванули напрямик, через канаву и мгновения спустя пропали из глаз. Разросшийся вдоль забора боярышник перекрывал поле зрения. Гарев шагнул, было следом, но остановился, наткнувшись на внимательный рысий взгляд старой ведьмы. Не просто так здесь всё происходило и не следовало подставлять спину, не разведав, что остаётся в тылу.
[RbD1]О и за себя
Глава 10 Кира
Кира не стала долго размышлять над открывшимся парадоксом, привычно приняла к сведению и только. В школе магии некоторые вещи приходилось учитывать без объяснений, не вникая в их природу потому, что никто этого не умел. Пока. Однажды научатся. До Ньютона ведь тоже все думали, что яблоки падают с веток просто так, а не под действием силы тяготения. Природа не сразу открывает свои тайны. Надо упорно копать дальше и однажды покажется из земли самородок истины.
– Та бабка назвалась Дариной. С тем же отчеством-фамилией. Она встаёт из могилы и ходит по земле? – шёпотом спросила Матильда.
Выглядела она ошеломлённой, но не особо испуганной. Ко многим удивительным вещам привыкла, водясь с некроманткой.
Кладбище притихло, дожидаясь ответа. Кира спохватилась, что подруга куда меньше её самой разбирается в потусторонних вещах и полезно прояснить ситуацию, а не испытывать чужую впечатлительность.
– Нет, конечно, мёртвые – всего лишь тень живых. Бездушная плоть, а то и совсем ни к чему не пригодные останки. Они, если и ходят, то как куклы, роботы. Могут быть управляемы, выполнять несложные приказы, да и только. Ни один покойник не сумеет выдать себя за живого человека, не обманет и неискушённого, а я всё же маг, пусть и слабый.
– Да, я помню, ты упоминала, что мёртвые не разговаривают, но ведь вещи не одни и те же каждый день. Они меняются. Трюк, который ты провернула с Жеранским – раньше и помыслить не могла, что на такое способна. Рискнула от отчаяния нырнуть глубже прежнего в колдовской омут и получилось.
– Так то я, живой человек, – машинально уточнила Кира.
От могил тянуло холодом, на душе стало тревожно. Кладбище показало некромантке всё, что считало нужным, и теперь прогоняло прочь? Каждое движение в подлунном мире имеет свой смысл, надо лишь уловить его, войти в ритм, вызнать природу. Жаль, что Кира не старая, опытная ведьма, а всего лишь глупая молодая магичка, да ещё без диплома и перспектив.
– Идём домой.
Подруга аккуратно прислонила табличку к ветхому кресту и без возражений пошла следом. Наверное, ей было не по себе в этом царстве мёртвых. Большинство людей сторонилось упокоищ, хотя кто там мог обидеть? Но энергия от неживых шла специфическая. Кира с детства её любила, ощущала местную тишину как родной приют. Сейчас гнало прочь неясное предчувствие или насельники пытались как-то поделиться информацией? В который раз всплыли призрачные слова телепатически или иным способом преданные Варварой. А так ли верны прописанные к изучению истины? За последние дни случилось столько невероятных событий, что пришла пора перестать удивляться, начать задумываться. Жеранский ведь тоже казался степенным порядочным человеком, а потом предъявил гнилое нутро, плеснул наружу мерзкий запашок, и видение всего мира отчасти изменилось.
Из-за неясных предчувствий, подобных внезапному холоду от прогретых солнцем могил, Кира повела подругу не дорогой, а тропинкой, едва заметной, чуть протоптанной, бессильно теряющейся в траве. Эта тонкая нитка вела к дому, точнее кривовато тянулась мимо забора. Ещё не дойдя до ветхих, но плотно сшитых досок, Кира услышала голоса, идущие со стороны улицы. Матильда тоже, потому что схватила подругу за руку, в два шага, высоко поднимая ноги в некошеной траве, достигла ограды и припала глазом к щели. Кира пристроилась рядом.
Обзор загораживали плодовые деревья и кусты, но клочок дороги за палисадником в поле зрения попадал. Почти пустой, лишь проглядывал краешек кормы высокого автомобиля вроде внедорожника. Рядом и бормотали мужские голоса, но неясно – слова заглушал шелест листвы.
Приехал кто к соседям? Случайно остановился воды испить или дорогу спросить? Дом заперт, деньги и документы надёжно спрятаны, не лучше ли отсидеться в кустах до полного прояснения событий? Или рискнуть и подойти ближе? Вряд ли их разглядят сквозь прорехи забора, платья неяркие, глаз не намозолят. Кира двинулась прямо по траве, там, в глубине, ещё влажной, но сейчас это не имело значения. Матильда без колебаний пошла следом. Куст калины, сползавший в придорожную канаву, давал хорошее укрытие. Кира рискнула выглянуть.
Двое мужчин, стоявших возле машины, озирались с неприятной настойчивостью и, кажется, порывались шагать прямо к дому. Внутри салона ещё кто-то был, оттуда тоже доносились иногда голоса или голос. Радио, что любопытно молчало. А потом Кира разглядела и причину, по которой пришельцы пока не вломились в чужое владение. Едва различимая за высоким автомобилем, ведьма то говорила тихо нараспев, то начинала визгливо смеяться, то спускалась на глухие увещевающие интонации.
Слов было не разобрать, но и не требовалось. Кира поверила, именно странное поведение пожилой селянки подсказало, что мужчины – враги, пришли по их с Матильдой душу, а Дарина пытается задержать незваных гостей, даёт приезжим девчонкам время скрыться или подготовиться к вторжению. Вряд ли ей грозит настоящая беда, а вот им пора удирать.
– Бежим!
О том, что она не надела на прогулку родные джинсы и берцы, Кира пожалела в первое же мгновение, да потом ещё не раз за этот день, но жизнь стоила дороже. Уже разворачиваясь, успела уловить, как мужчина, стоявший у лакированного бока машины, вытащил из кармана стандартный поисковик, поднёс ближе к глазам маленький экранчик. Засечь их могли в любой момент и медлить никак не следовало.
Куда? Они едва приехали, не успели изучить местность, но к реке вёл, скорее всего, открытый склон, где разглядят как мух на стекле без всяких приборов. В деревню? Там люди. Две сломя голову бегущие девчонки сразу привлекут внимание родят пересуды, а это тоже след, ясный как день. Кладбище! Ещё недавно выталкивало, а теперь манило. Кира могла неверно истолковать ощущения тогда, но сейчас другой надежды всё равно не было. И иной дороги. Там не только деревья и кусты укрывали от досужих взоров, но и фон мёртвых легко маскировал слабые эманации, порождённые недомагом вроде Киры.
Неслись напрямик, без тропы, инстинктивно прыгая там, где характер луговых трав подсказывал, что притаился в их цветущей шерсти камень, а то и ямка. Ноги иногда запутывались, крепкие как проволока стебли впивались в кожу. Несколько раз Кира спотыкалась, неимоверными усилиями удерживала себя от падения. Матильда не отставала, пыхтела скорее сердито, чем устало.
Вокруг въезда траву скосили, последние метры до ворот дались легче. Кира оглянулась и увидела с ужасом, что один из приезжих смотрит им вслед. Не повезло! Пятью секундами раньше пустись они в бегство, и успели бы укрыться от чужих взглядов. Влетая на кладбище, она посмотрела в сторону деревни ещё один раз. Наблюдатель исчез, скорее всего затем, чтобы сесть в машину. Домчаться сюда по дороге можно было за полминуты.
– Скорее!
Матильда лишь кивнула. Довольно широкая сквозная тропинка привела к другим воротам, выходившим на крутой склон. Внизу наверняка текла река, обозначала её присутствие извилистая полоса кустарника. Две поросшие травой колеи вели куда-то направо и вниз, но к мосту или броду? Надо было хоть немного осмотреться, а не загорать в саду под вишнями! Теперь их загонят в ловушку и что дальше? Спрятаться на кладбище? Не выход! Найдут, да и кто знает, как близко успели подобраться преследователи?
– Туда! – внезапно сказал Матильда, показывая рукой на заросли ольхи прямо перед ними.
– А если болото? Реку можно хоть переплыть.
– Что бы ни было, там есть шанс укрыться. Больше и вовсе негде.
Резон в её словах был.
На сухом лугу почти не было травы, покачивались ромашки, пятнами краснел клевер. Кира пробежала на одном дыхании открытое место и влетела в заросли таволги, предварявшие всё остальное. Матильда нырнула следом, а потом обернулась и придержала руками раскачавшиеся стебли.
– Теперь тихо!
Под деревья они пробрались, осторожно ступая по мягкой земле, стараясь избегать всего, что могло трещать или иначе издавать звуки. Сердце стучало так громко, что осторожность казалась излишней, страх толкал бежать вперёд, не разбирая дороги, с трудом удавалось держать себя в руках и надеяться, что нелепая случайность не помешает здесь затаиться.
По серым стволам вился-карабкался колючий хмель, в нос шибал едкий дух чистотела. Кира с некоторым удивлением отметила, что обучение не прошло зря: она узнавала травы по внешнему виду и аромату. В невесёлое место попали подруги, ощущения давили тоской, ветер здесь не ощущался, шумел где-то наверху в кронах. Зазвенел над ухом первый, не уверенный в своём праве пить кровь, комар, и Кира вновь с тоской вспомнила берцы и штаны, оставшиеся в чужом доме. Кто только придумал эти дурацкие платья? Хорошо хоть вместо босоножек на каблуках обе обули кеды – вариант не лучший, но терпимый.
Куда идти дальше, Кира представляла смутно, но неожиданно инициативу взяла на себя Матильда. Она целеустремлённо зашагала сквозь заросли, лишь иногда останавливаясь, чтобы прислушаться и посмотреть по сторонам. Лесок издавал исключительно те звуки, какие и должен был издавать. Так объяснила Матильда, и Кира сразу поверила. Подругу, как видно, отправляли на лето к бабушке в деревню не только пенки с молока схлюпывать. Детские навыки сохранились, сейчас приходилось рассчитывать на них.
Матильда легко переступала упавшие стволы, ловко огибала пни. Приостановилась возле худосочного, вяло тянущегося к скудному свету куста и деловито сломала два стебля – у самой земли, чтобы не оставить свежего следа.
– Держи! Это чёрная смородина, говорят, отгоняет злые силы. Я в детстве так делала, вроде помогало.
Ветка пахла свежо и одновременно едко. Кира не особенно полагалась на защиту целебных растений, но не возразила: сейчас любая поддержка шла в зачёт, и магия аромата была не хуже любой другой.
Преследователей Кира не видела и не слышала, но не сомневалась, что они где-то рядом. Могли не сразу выбрать верное направление, но совсем отвалиться – вряд ли. Уж если потащились в глухую деревню следом за студенткой, рискнувшей дать отпор преподавателю, на полпути задачу не бросят, скорее распалятся от того, что не получилось справиться быстро и без усилий. Наверное, мстительный урод был готов на многое, чтобы разделаться с непокорной женщиной. Собственно говоря, Кира даже не представляла, что дело зайдёт так далеко. Забота вышла глубже и страшнее, чем казалась прежде, а значит, бежать надо было упорно, не останавливаясь. Попадать в руки этих троих, посланцев профессора никак не следовало. Ещё больше, чем пострадать сама, Кира страшилась Матильду подвести под расправу.
