Текст книги "Подарок (СИ)"

Автор книги: May Catelyn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 8

Несколько долгих мучительных мгновений она смотрела на Уильяма, не в силах поверить, что задуманный ею план осуществился. Он здесь, он рядом. Больше их не разделяет бесконечная пропасть времени. Вдруг ее выдержка дала трещину, напряжение последних часов дало о себе знать, и Виктория совершенно по-детски разрыдалась, уткнувшись в его широкую грудь. Он ничего не смог сказать, лишь обнял ее и крепко прижал к себе.

Так они стояли в полумраке комнаты, в мерцании свечей, в бликах горящего камина, осознавая эту новую реальность, созданную для них судьбой. Он приподнял ее мокрое от слез лицо, которое она пыталась спрятать, стыдясь своей неожиданной слабости, и нежно притронулся губами к щеке, потом к другой, спустившись на краешек губ, заставив ее замереть. Ему так хотелось отбросить все правила и продолжить, но многолетняя выдержка взяла верх, большего он не мог себе позволить в этих стенах. Его взгляд сделался крайне озабоченным и решительным.

– Виктория, к сожалению, Ваше неожиданное вечернее появление здесь, в моей официальной резиденции, может вызвать слишком много ненужных вопросов. Я не могу подвергать опасности Вашу репутацию, да и свою, признаюсь, тоже. Но я знаю, как мы поступим. Я отвезу Вас к моей сестре Эмили в Мельбурн-хаус. До завтра Вы останетесь у нее, и, как только позволят обстоятельства, мы вместе покинем Лондон.

Она кивнула, соглашаясь, ощутив себя под его защитой, отдаваясь его воле полностью и без оглядки. Впервые за последние годы позволив кому-то решать за себя.

Мельбурн позвонил в серебряный колокольчик и на его зов немедленно явился секретарь.

– Вы мне понадобитесь сегодня вечером, Доусон, прошу меня дождаться. И примите мою искреннюю благодарность, Вы поступили наилучшим образом в отношении дела этой леди. Велите закладывать экипаж, я уезжаю немедленно!

Тон его указаний однозначно выдавал в нем человека, много лет подчиняющего все и вся своей воле, и Виктория поневоле задумалась, а каков же он бывает в гневе или в плохом расположении духа?

Через несколько минут они уже стояли в просторном холле в ожидании отъезда. Короткие приказания дворецкому, и вот уже Мельбурн придирчиво осматривает тёмный мужской плащ с пелериной, полностью скрывающий хрупкую фигурку Виктории. Юную леди, прибывшую на Довер Стрит со странным, на грани скандала визитом, в этот поздний час никто не должен увидеть.

Спустившись в полумраке со ступеней крыльца, Мельбурн подал ей руку, помогая забраться в экипаж. Кринолин был для Виктории скорее испытанием, чем повседневностью – ей предстояло многое узнать в этом другом измерении. Она поймала себя на мысли, что отчасти ее сознание еще находится в 21 веке. Казалось, за поворотом на Пикадилли по-прежнему кипит жизнь вечернего Лондона, переливаясь огнями рождественских витрин. Но тишина, пробиваемая лишь редким звуком копыт о мостовую и стуком колес очередной повозки или экипажа, напоминала о реалиях совсем другой эпохи.

Уильям сел напротив нее, как предписывал этикет. Джентльмену не полагалось занимать место на одном сидении с леди. Но когда дверцы были заботливо закрыты лакеем, подножка убрана, лошади тронулись, а полумрак-заговорщик окутал их, Вик подумала, что сейчас самое время отправить к черту все условности.

– Здесь холодно, – зябко поежившись, схитрила она, ведь плащ, накинутый на ее плечи был очень теплым.

Мельбурн едва заметно, понимающе улыбнулся, разгадав лукавый план, который готов был с радостью поддержать. Оказавшись рядом, обняв ее, согревая своим теплом, чувствуя ее трепет, он уже не смог сдержаться. Губы их, наконец, встретились, и все ее существо заполнила ни с чем несравнимая радость. Ни разу в жизни Виктория не испытывала такого волнения, такой тягучей неги, которую хотелось выпить до самого дна. Она забыла обо всех испытаниях этого невероятного дня, отдавшись долгожданному, томительно-нежному и горячему поцелую, чувствуя, как обоих охватывает желание.

Экипаж доставил их на место слишком быстро. Мельбурн-Хаус действительно оказался в двух кварталах от резиденции на Довер-Стрит. Когда лошади стали замедлять ход, они словно вынырнули из охватившего их обоих сумасшествия, поспешив занять свои места, пытаясь выровнять дыхание. И счастливо улыбнулись друг другу в полумраке, как настоящие заговорщики, прислушиваясь к шагам ливрейного лакея, готового вот-вот распахнуть дверцу. Мельбурн подумал, что ведет себя совершенно как влюбленный мальчишка: «Поцелуи украдкой в холодной карете, подумать только!». Он на мгновение успокаивающим жестом накрыл ее руку своей ладонью и спустился с подножки. Впереди их ждал освещаемый приветливыми огнями лондонский особняк семейства Мельбурн.

* * *

Виктория подумала, что точно так же чувствовала себя, когда знакомилась с другой аристократкой, баронессой Кобург. Несмотря на свои опасения и некоторую робость, ей удалось произвести на нее достойное впечатление и расположить к себе. Даже после разрыва с Альбертом они сохранили теплые приятельские отношения. Она сказала себе, что сейчас просто стала участницей «ожившей» театральной постановки, и ей надо вписаться в «игру», чтобы стать частью этого мира. Лишь Уильям был для нее настоящим, единственной причиной ее безумной выходки, о последствиях которой пока трудно было судить.

Все это пронеслось у неё в голове за те мгновения, что они пересекали мраморный вестибюль. Вик отдала услужливому лакею свой плащ и шляпку, и вдруг в большом венецианском зеркале увидела незнакомку с горящими глазами и пунцовыми губам – неужели это она, финансово-независимая жертва эмансипации, талантливый дизайнер и без пяти минут зам начальника отдела рекламы?!

Но вот широкая ладонь Мельбурна властно коснулась ее плеча, и она почувствовала, что Ее опасения и неуверенность проходят как по волшебству.

В просторной, прекрасно меблированной гостиной было тепло от зажженного камина. Немолодая, но красивая и ухоженная дама в великолепном светло-сером атласном платье, поднялась с одного из диванов и поспешила им навстречу.

Мельбурн подошёл к сестре и, поцеловав ей руку и подставленную щеку, сказал:

– С Рождеством, Эмили! Прости за такой внезапный визит, но я вынужден просить тебя об одолжении. Позволь сначала представить тебе мисс Викторию Кент!

Виктория, все это время стоявшая чуть позади Уильяма, сделала шаг вперёд, и глаза женщин встретились. Леди Палмерстон протянула руку для дружеского пожатия, и Виктория, интуитивно сделав книксен, на миг прикоснулась к ее атласной перчатке. Во взгляде прекрасных аквамариновых глаз Эмили читалось изумление. Она беспокойно взглянула на старшего брата, и он едва заметно кивнул своей красивой головой. Приглядевшись внимательнее, Эмили, наконец, пришла в себя, поняв, что невысокая хрупкая девушка рядом с Мельбурном не королева. Она была чуть старше, с медово-карими глазами и темно-каштановыми волосами, а в ее мягкой улыбке не было королевского капризного изгиба губ.

Мельбурн притворно кашлянул, отвлекая сестру от тревожных мыслей, и продолжил: – Теперь ты понимаешь, что ее появление в моей резиденции может вызвать ненужные пересуды? Я подумал о вас с Генри и надеюсь, не ошибся? – последнее он почти промурлыкал своим обворожительным голосом, и дамы невольно рассмеялись. Это сняло напряжение, а Эмили, вспомнив обязанности гостеприимной хозяйки, велела тотчас сообщить мужу о прибытии гостей и подать сюда шампанского и холодных закусок через четверть часа.

Леди Палмерстон была, наконец, счастлива своим поздним браком, и ожидание, затянувшееся на целых 20 лет, делало ее сердце чутким к переживаниям дорогих для неё людей. По тому, с какой нежностью брат держал эту незнакомку за руку, какие взволнованные ноты проскальзывали в его голосе, она догадалась, что Уильям испытывает к девушке совсем не отеческие чувства. Такой взгляд был у него только тогда, когда женщине удавалось по-настоящему затронуть его сердце. Он словно помолодел с последней их встречи, и любящая сестра в душе не могла этому не обрадоваться. Ведь после свадьбы королевы Мельбурн был раздавлен. Вида не подавал, но, казалось, жизнь снова потеряла для него всякий смысл. Он исправно нёс бремя государственных забот, сопровождал королеву на официальных мероприятиях и почти ежедневно бывал в Букингемском дворце.

Единственной его отрадой и утешением в этот непростой год стало лишь затворничество в библиотеке Брокет-холла за переводами Иоанна Златоуста. После получения записки от брата с просьбой принять его со спутницей как можно скорее, все встало теперь на свои места. Сходство этой новой Виктории с венценосной тезкой было поразительным и компроментирующим. Щепетильность Уильяма и нежелание огласки стали ей хорошо понятны.

– Рада знакомству, мисс Кент! Надеюсь, Вы найдете наше общество приятным, – улыбнувшись, сказала леди Эмили Палмерстон, обращаясь к Виктории. В её глазах читалось искреннее расположение. – Уильям, тебе действительно сегодня везёт, ведь мы и сами не ожидали, что вернёмся домой так скоро. Вечер у Спенсеров был настолько скучен, а Генри так отчаянно зевал, что мы оттуда сбежали, не дождавшись десерта. Я рада за тебя, – добавила леди Эмили, понизив голос и слегка касаясь его руки. – Не беспокойся о девушке, – она выразительно посмотрела на Викторию и предложила гостям занять места на обитом синим атласом диване.

Генри, возвратившийся вместе с женой с приёма, наслаждался компанией портвейна в своём кабинете и уже не ждал визитеров, но внезапное явление шурина и босса в одном лице его приятно удивило. Министр иностранных дел страны спустился вниз все в том же бальном фраке, но галстук его уже успел потерять ту безукоризненность, что всегда отличала высокородного джентльмена. Игривое настроение и портвейн дополняли картину. Он с интересом рассматривал представленную ему гостью, его живые и лукавые глаза внимательно следили за ней из-под высокого сократовского лба.

«Хорошенькая вышла компания на сочельник – самые высокопоставленные государственные лица Великобритании 19 века!» – невольно подумала Вик, к ней все еще не приходило чувство реальности происходящего.

Через пять минут общей беседы леди Эмили тактично предложила Виктории на время удалиться, чтобы привести себя в порядок, а заодно поболтать и дать возможность мужчинам решить некоторые вопросы. Они вышли через смежную комнату в холодную, парадную половину дома. Эмили оказалась приятной собеседницей, и очень скоро Виктория забыла про все свои волнения, увлеченно слушая рассказ о доме, его истории и произведениях искусства, собранных здесь несколькими поколениями семьи Лэмов, получивших на заре века титул виконтов Мельбурн.

Уильяму предстоял деликатный разговор с Генри по поводу пребывания мисс Кент в их доме. Виконт был уверен, что друг, зять и верный соратник по партии поймет его. Мельбурну действительно не потребовалось долго объяснять ситуацию. Вопрос был решен: мисс Виктория Кент остается до завтрашнего утра в Мельбурн Хаус, а Уильям сегодня же закончит самую срочную работу в резиденции, передаст через Генри для королевы личное послание, чтобы на время рождественских каникул отойти от дел и уехать в любимый Брокет.

Когда дамы вернулись в гостиную, шампанское и закуски уже были поданы и сервированы на маленьком ломберном столике. Небольшое общество устроилось на мягких диванах за непринужденной беседой. Лорд Палмерстон мило шутил, вызывая улыбку Виктории, сопровождавшуюся очаровательными ямочками на щеках. Мельбурн не без уколов ревности замечал, что тот был чересчур обходителен и любезен с молодой гостьей. Взгляд Уильяма, обращенный в сторону Генри, стал жестким и немного хищным, демонстрируя, что не следует так рьяно проявлять свой мужской интерес и привычки записного сердцееда в его присутствии. Однако он справедливо полагал, что недолгое пребывание Виктории в этом доме обойдется без приключений.

– Ну что же, к сожалению, вынужден откланяться. Секретарь все ещё ждет меня в резиденции, чтобы окончательно разобраться с бумагами. Утром мы с мисс Кент отбудем в Брокет Холл, – объявил Мельбурн, еще раз выразительно посмотрев в сторону Палмерстона, который понимающе кивнул в ответ и едва заметно огорченно вздохнул.

Виктория поняла, что сегодня им с Уильямом уже не остаться тет-а-тет: «Черт бы побрал весь этот их политес!» – с досадой подумала она, натянуто улыбнувшись в ответ на это заявление. Мельбурн откланялся и учтиво поцеловал ее руку на прощание. Внешне он казался образцом сдержанности, но страстный изумрудный взгляд, украдкой подаренный ей напоследок, еще долго не выпускал ее из-под своей власти.

Леди Палмерстон мучило любопытство, ведь брат был удивительно сдержан вечером и не рассказал ей, где и как он познакомился с девушкой. Каково её происхождение? Не из семейства ли она Кент, зажиточных джентри из Сассекса, с кем она была едва знакома ещё до своего первого замужества? Но она решила действовать мягко, с присущим ей тактом. Не обрушиваться же сейчас на заметно уставшую девушку с расспросами! Некоторые вещи были понятны и без слов. Судя по правильной, но немного странной речи, она давно живёт в Лондоне. Выглядит и держится как леди, очевидно не замужем – на её ухоженных руках нет колец, зато есть причудливые часики на запястье. Может быть это подарок Уильяма? Нет, порядочные девушки не принимают подарки от мужчин до официальной помолвки. Тут есть над чем подумать…

Когда карета Мельбурна отъехала от дома, леди Эмили предложила порядком уставшей Виктории подняться наверх и осмотреть отведенные ей покои. Также необходимо было решить вопрос с гардеробом молодой гостьи. Ведь у неё не было с собой никаких вещей, кроме мягкого расшитого ридикюля. Об этом Уильям успел деликатно попросить сестру, пока лорд Генри увлеченно рассказывал Вик одну из своих любимых, «заготовленных» для дамских ушей историй.

– Моя старшая дочь недавно стала матерью, а я соответственно бабушкой. Она невысока и худощава, поэтому ее наряды из приданного, что так и остались новыми, могут быть в Вашем полном распоряжении. Они неизменно устареют быстрее, чем она вернет свои былые девичьи формы. Завтра же мы с ней выберем, что будет прислано в Брокет, – сказала леди Палмерстон и, заметив, что гостья смутилась, добавила с обезоруживающей улыбкой: – Если, конечно, Вы не против?

– Нет, я совсем не против. Благодарю Вас за заботу, леди Палмерстон – улыбнувшись в ответ, сказала Вик. Она почувствовала, что силы окончательно ее покидают, и невольно зевнула.

Увидев это, Эмили поняла, что гостье пора отдыхать, и поспешила оставить ее, заверив, что немедленно пришлет камеристку.

Виктория вновь с благодарностью подумала о леди Палмерстон и ее предупредительности. Ведь она с трудом представляла, как будет снимать объемное платье и расшнуровывать корсет без посторонней помощи. «Наверно Уильям справился бы с этим в два счета,» – почему-то подумала Вик, вспомнив инцидент на съемках, и щеки ее предательски запылали.

Появившаяся в спальне камеристка помогла ей разобраться с платьем и переодеться в новенькую ночную сорочку с многочисленными оборками, которая доходила до пят. «Да уж, такое одеяние никого не настроит на крамольные мысли. И как только раньше удавалось соблазнять мужчин в этом?» – отметила Виктория, забираясь в мягкую постель. За окном по-прежнему падал снег, усталость растекалась по телу волнами, но к ней примешивалось острое и навязчивое томление, виновником которого был тот неосторожный взгляд, что подарил ей украдкой Мельбурн сегодня вечером.

Веки слипались, но сон все не приходил. Почему-то вдруг подумалось о доме, о грустной мордочке Мистера Финдуса. Он наверно заскучает по своей хозяйке, хотя Альберт клятвенно обещал приглядеть за ним. Мама, конечно же, будет вне себя от возмущения, получив e-mail с извинениями и объяснением, что ее дочь не сможет приехать на Рождество, срочно решив улететь на Гоа. Ей просто необходимо отдохнуть вдали от цивилизации, предаваясь медитации на берегу океана. Телефон, конечно же, будет отключен, чтобы не прерывать задуманное погружение. Это было единственное, что она смогла придумать, в спешке разбираясь с делами перед своим невероятным приключением. На работе ее не хватятся как минимум до 2 января, пока длятся рождественские праздники. А вот что будет дальше, Вик и сама не знала…

Виктория вздохнула, нырнув под пуховое одеяло. По привычке сунула руку под подушку, ища телефон, чтобы поставить будильник. И тут же тихо рассмеялась своей выходке. Да, ей придется нелегко в этом мире, без привычных атрибутов современности. Но все это было неважно, только бы завтра поскорее услышать любимый голос. Она закрыла глаза, вспоминая все события этого удивительного дня, и заснула со счастливой улыбкой на губах.

Глава 9

Утренний свет еще только начинал пробивать холодную изморозь на широких окнах Мельбурн Хаус, а в доме уже вовсю кипела жизнь. Практичная и деятельная хозяйка, встав по обыкновению рано, решила лично проконтролировать сборы и отъезд своей гостьи в фамильное имение Мельбурнов. Молоденькая и смышлёная Рози, недавно привезенная ею из Дербишира, успела проявить себя как незаменимая помощница главной камеристки. Такую девушку можно было смело отправить в Брокет Холл для услуг мисс Виктории в качестве личной горничной. Комфорт и удобство этой милой подруги Уильяма – вот то, чем она может отблагодарить брата. Разрешение на повторный брак вдовы пятого графа Каупера стоило Мельбурну многих хлопот и личного согласия королевы. Они с Генри наконец соединились священными узами, жаль, что это пришло так поздно… Вторым, редко используемым в этом светском сезоне экипажем семьи она тоже решила пожертвовать в благих целях и для соблюдения приличий. Ведь появление в поместье молодой дамы без сопровождения и без того может вызвать нежелательные пересуды.

Эмили, конечно же, была немало озадачена появлением загадочной девушки у них в доме. Они с Уильямом всегда хорошо понимали друг друга, с детства делясь своими переживаниями и секретами. Неужели брат, наконец, после стольких лет нашел свою судьбу? Неужели готов пожертвовать своей репутацией и карьерой! Жизнь уже неоднократно испытывала его на прочность, ввергая в отчаяние, и каждый раз он поднимался, становясь сильнее. Мысль о вероломной Каролине, разрушившей юношеские идеалы старшего брата, были сейчас совсем не к месту. Но вопреки здравому смыслу, сердце леди Палмерстон все же охватывал неуютный холодок беспокойства.

* * *

Виктория, открыла глаза, сладко потянулась и, приподнявшись с подушки, непонимающе оглядела комнату. Ее не разбудил как обычно гул машин за окном или знакомая мелодия телефона. Новая реальность приближалась к ней в образе миловидной рыженькой девушки, одетой в строгое серое платье с белым передником. Вик догадалась, что заботливая леди Эмили уже прислала к ней помощницу. Но это точно была не вчерашняя камеристка. Тут девушка, сделав легкий книксен и немного смутившись, произнесла:

– Доброе утро, мисс! Меня зовут Рози, я Ваша личная горничная. Позвольте помочь Вам приготовиться к завтраку.

Вик немного опешила от такого неожиданного заявления, с языка чуть было не сорвалось: «Спасибо, я справлюсь сама», но вспомнив, где находится, она с улыбкой ответила:

– Рада знакомству, Рози. Пожалуй, мне действительно не обойтись без твоей помощи.

Проворно выбравшись из мягких объятий пуховой перины, она предоставила себя заботам девушки, которая принесла принадлежности для умывания и теплую воду, а затем ловко зашнуровала корсет и помогла надеть платье.

– А с этим можно что-нибудь придумать? – спросила Виктория, недовольно разглядывая свои спутавшиеся волосы. Вчера она кое-как собрала их в некое подобие викторианской прически, возлагая надежды на шляпку, которая должна была скрыть все огрехи. Но теперь, без фена, стайлера и лака, она не представляла, как привести свою голову в порядок.

– Ох, мисс Виктория, я конечно не так искусна, как моя наставница, камеристка леди Палмерстон, но красиво причесать Вас тоже смогу.

Через некоторое время, благодаря стараниям Рози, волосы Вик были уложены в аккуратный высокий узел. Посмотрев на свое отражение в зеркале туалетного столика и улыбнувшись себе немного другой, Виктория отметила, что ее взгляд уже более спокоен, а лицо выглядит свежим и отдохнувшим даже без макияжа. В объемном ридикюле обнаружился только бальзам для губ и духи. Все остальное было в спешке забыто дома. Нужно будет расспросить Рози, как у них тут обстоят дела с косметикой, машинально подумала она.

Набрав в грудь воздуха, она резко выдохнула словно перед прыжком. Впереди ждал новый день, слишком многое обещавший ее любознательной натуре, которую не отпугивали возможные трудности. Она сама выбрала этот путь и пройдет его до самого конца, какие бы открытия ее ни подстерегали!

Встретившись с радушными хозяевами Мельбурн Хаус за накрытым завтраком, Виктория удивилась легкости и непринужденности беседы с представителями совершенно другой эпохи. Наверное, приятные и милые люди остаются такими во все времена, подумала она, не в силах сдержать смех от очередной остроумной шутки лорда Палмерстона.

После завтрака, надев шляпку и меховой плащ, Виктория в нетерпении вышла в прохладный холл. Перед крыльцом их с Рози уже ждал экипаж, но Мельбурна пока не было. Леди Эмили понимала ее беспокойство, но в слове брата не сомневалась – он должен прибыть с минуты на минуту. Виктория пыталась гнать от себя непрошеные мысли: а вдруг он вообще не сможет присоединиться к ней сегодня? Она поймала себя на том, что невольно злится на королеву, которая, возможно, сейчас задерживает их отъезд под каким-нибудь важным предлогом. Нервно перебирая складки своего платья, Вик тревожно прислушивалась к звукам, доносящимся с дороги, пытаясь различить шум приближающегося экипажа.

После нескольких томительных минут ожидания она, наконец, услышала стук копыт по мостовой. Карета замерла где-то в отдалении, затем донесся звук шагов по припорошенному снегом гравию, и вот уже на крыльце появилась высокая фигура в щегольском цилиндре и темно-синем пальто. Хорошо знакомые выразительные глаза с теплотой и нежностью обратились к ней. У Виктории сильнее забилось сердце. Так было всегда, когда он смотрел на нее или учтиво касался ее руки. Но теперь ко всему прочему примешивались сокровенные и волнующие воспоминания о вчерашнем далеко не целомудренном поцелуе.

– Доброе утро, мисс Виктория. Надеюсь, Вам удалось отдохнуть перед предстоящей дорогой? – со сдержанной полуулыбкой спросил он, направляясь к дамам.

– Леди Палмерстон прекрасно позаботилась обо мне, она просто ангел, – ответила Вик безо всякого лукавства.

Уильям склонился к руке Эмили и нежно ее поцеловал, выражая сестре свою искреннюю благодарность.

– Тогда в путь, Брокет Холл ждет нас! – воодушевленно произнес он, сопроводив Викторию до кареты, в которой ее уже дожидалась Рози.

Экипаж Мельбурна, украшенный гербами, тронулся первым и совсем скоро скрылся за поворотом улицы. За ним, не сокращая дистанцию, следовал второй – кучер Палмерстонов прекрасно знал дорогу на север от города.

Разместившись в карете, девушки накрыли ноги тёплыми пледами и с радостью обнаружили корзину с легкими закусками. Путешествие обещало быть не только увлекательным, но и вполне комфортным! Молоденькая горничная была заметно взволнована. Ей впервые предстояло увидеть поместье Брокет Холл, и ожидание чего-то нового светилось в ее синих глазах неподдельной детской радостью. Тем более, на её коленях покоился небольшой дорожный несессер, подаренный леди Эммой гостье, мисс Виктории пред отъездом. Теперь Рози чувствовала себя настоящей камеристкой и хранительницей маленьких сокровищ, без которых не могла обойтись порученная ее заботам леди.

Виктория была немного расстроена тем, что они с Уильямом едут порознь, но в то же время понимала, что другой вариант противоречил бы правилам приличия, принятым в его обществе. Она вздохнула, смирившись с этим фактом, и невольно вспомнила их совместную поездку в Брокет на такси. Кажется, это было сто, нет, уже двести лет назад, в прямом и переносном смысле.

За окном мелькали заснеженные и почти знакомые пейзажи Хартфордшира. Самое поразительное было в том, что к Виктории вдруг пришло осознание своей принадлежности к обоим мирам. Тот прежний, в котором она родилась, был ее частью и диктовал устоявшиеся привычки, убеждения, идеи, но этот – новый и незнакомый, оказывается, никогда не был ей чужим. Кажется, еще в детстве она чувствовала его дыхание, когда разглядывала иллюстрированные альбомы о старинных поместьях, запоем читала Диккенса и Бронте. Но потом все изменилось. Лишившись отца, так и не сблизившись с эгоистичной матерью, Виктории пришлось быстро повзрослеть и самой принимать важные для своей дальнейшей жизни решения. Умная, ласковая и непрактичная папина дочка оказалась в одночасье лишена любви самого близкого человека и его поддержки. Только редкие встречи с бабушкой по отцу, леди Абигайль и их задушевные разговоры были ее отдушиной. Взросление и выбор будущей профессии, учеба и отношения с Альбертом – все это шло параллельно бурной и насыщенной жизни ее матери-светской львицы и безутешной вдовы. Виктория окончательно выйдя из подросткового возраста стала слишком недоверчивой, резкой и независимой. По крайней мере, такой она и пыталась быть все это время, пока одним невероятным дождливым вечером на ее диване не оказался таинственный, промокший до нитки незнакомец с прекрасными зелеными глазами и безупречными манерами. Каким-то необъяснимым образом всего за несколько дней он помог ей почувствовать себя нежной, хрупкой и по-настоящему женственной. И если бы ей еще раз предстояло пройти сквозь время, чтобы быть с ним, она, не сомневаясь, сделала бы это.

Прошло не менее часа с того момента, когда за окном исчезли последние предместья Лондона, и дорога стала пустынной. Рози, устав глазеть в окошко, прикорнула на своем сидении, поплотнее закутавшись в теплый плед, но Вик никак не могла унять свое волнение. Доехав до развилки дорог, кучер неожиданно остановил экипаж. Виктория замерла в ожидании. На память сразу же пришли всевозможные эпизоды из фильмов и книг с нападениями на карету отчаянной разбойничьей шайки. Она в нетерпении выглянула в окно, но как только увидела экипаж Мельбурна, ее беспокойство исчезло. Он поджидал ее, чтобы пригласить пересесть к нему в экипаж и подал руку. Вик замешкалась на секунду, чтобы предупредить полусонную Рози, и тут же последовала за Уильямом. Его камердинер, невысокий крепко сбитый мужчина с хитрецой в глазах, отвесил ей вежливый поклон и церемонно прошествовал в карету леди Палмерстон. Мельбурн уже проинструктировал Хопкинса на предмет достойного поведения с молодой горничной мисс Кент. Его тон не оставлял сомнений в серьезности этого наставления.

Оказавшись друг напротив друга в экипаже, Вик и Уильям несколько минут просто наслаждались этим временным уединением. В карету пробирался утренний холод, сняв перчатки Мельбурн бережно держал ее руки в своих ладонях, время от времени поднося к губам и согревая своим дыханием. Их диалог был безмолвной нежностью, которую чувствуешь после долгой разлуки с дорогим человеком. Когда любые слова или действия кажутся лишними и неуместными.

Перед приездом в Брокет Мельбурну необходимо было решить ещё один немаловажный вопрос. Для появления молодой и незамужней гостьи в его обществе была нужна очень веская и правдоподобная причина. Он, как глава семьи и старший в роду, нес ответственность за благополучие многочисленных престарелых дальних родственников, а также молодых людей, ещё не вышедших из-под опеки. Несколько вопросов о семье Виктории и месте жительства ее предков по отцу, помогли наконец найти решение. Джентри из Сассекса по фамилии Кент могли состоять в дальнем родстве с его покойной матерью леди Элизабет, в девичестве Милбэнк. Виктория по возрасту могла сойти за ее внучатую племянницу, в судьбе которой он сейчас принимает участие, и это делало ее пребывание в семейном гнезде Мельбурнов допустимым строгими правилами приличия.

Дорога плавно спускалась к великолепному палладианскому мосту, и открывающаяся панорама стоящей на возвышенности усадьбы и озера привела Викторию в восторг.

– Мне кажется, я уже бывала здесь когда-то, – хитро улыбнувшись, сказала Вик.

– Мне кажется, я тоже, – ответил Мельбурн, и они вдруг рассмеялись, вспоминая свои приключения на съемках. Возмущенного Энтони, капризы Монны, спасение от тисков корсета, тайную комнату над библиотекой и зимний сад…

– Несмотря на то, что ваша эпоха во многом была для меня непонятной, а иногда шокирующей, я нашел очень милым украшать ель к Рождеству. Думаю, надо перенять эту славную традицию, – продолжил Уильям.

– А вот Энтони, без сомнения, выпустит линейку мужских шейных платков и организует парочку мастер-классов по их правильному повязыванию, – с улыбкой отозвалась Вик.

– Я думаю, что нет ничего плохого в культурном обмене эпох, раз уж судьба решила допустить некоторую игру со временем. Главное, что это неожиданное стечение обстоятельств подарило мне встречу с Вами, Виктория, – теплота его взгляда и голоса окутала ее, прогоняя все прошлые сомнения и переживания. Он же с поразительной ясностью почувствовал, что впервые не бежит от своего счастья, а приближается к нему с каждой секундой.

Экипажи замедлили ход и остановились перед въездом на каменный мост. Необходимо было вновь занять свои места. Мельбурн по-юношески упруго спрыгнул на землю, минуя подножку кареты, и подал руку Виктории. Тягучий морозный воздух с едва уловимым запахом печных труб и перезвон праздничных колоколов домовой церкви приветствовали гостью. Возле экипажа Палмерстонов он поцеловал её руку в отворот перчатки и проводил недобрым взглядом Хопкинса, суетливо протрусившего обратно в хозяйскую карету. Покрасневшая щека и плутовские глаза выдавали камердинера с головой. Он старался вести себя по-джентльменски и допустил оплошность лишь однажды – неудачно потянувшись за корзинкой со съестным. Во время этого манёвра, на очередном ухабе дороги, его рука вместо массивной ивовой ручки неожиданно нащупала круглое колено горничной. Реакция благовоспитанной девицы была молниеносной, и нежная ручка английской розы увесисто приложилась к его брутальной щеке. Рози и сама не ожидала таких последствий, но левая сторона лица камердинера Его Светлости тут же заметно покраснела. Она смущённо потупила свои васильковые глаза и участливо спросила: – Больно, сэр? Хопкинс, известный ловелас и человек опытный, с высоты своих 35 лет и не знал толком – сердиться на эту маленькую дурочку или просто весело рассмеяться. Его умение очаровывать женщин и природное обаяние «плохого парня» быстро находило тропинку к их сердцам, к отпору даже в мелочах он был не готов.