Текст книги "Подарок (СИ)"

Автор книги: May Catelyn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

– Ты прав, Энтони! Я должна быть рядом с ним, и я буду! – объявила она с поразившей ее саму уверенностью. – Прости, но мне срочно нужно кое-что выяснить!

Быстро чмокнув растерянного друга в щеку, Виктория начала торопливо пробираться к выходу, словно вспомнив о давно назначенном свидании.

* * *

Альберт, на ее счастье, оказался дома. Обычный хаос его квартиры теперь был ликвидирован заботами матери, которая несколько дней надзирала за своим гениальным, но страшно рассеянным сыном. Убедившись, что ей не удастся уговорить его перебраться обратно под свое крыло в один из самых фешенебельных районов Лондона, баронесса Кобург трагически смахнула платочком материнские слезы и вернулась домой. Однако теперь Альберт вынужден был ежедневно выдерживать длительные телефонные разговоры и беспокойные расспросы о своем здоровье. С рассудительного и здравомыслящего профессора Роберта Пиля также было взято клятвенное обещание не позволять своему молодому коллеге до потери рассудка погружаться в науку.

Увидев Викторию на пороге, Альберт опешил от ее лихорадочно блестящих глаз. После возвращения со съемок из Брокета она была сама не своя и забегала лишь раз, чтобы поздороваться с его матерью. Тогда в ее взгляде была странная меланхолия и тоска, теперь же там притаилась какая-то отчаянная решимость, граничащая с безумием.

– Альберт, я верю тебе! Давно надо было признаться, – выпалила она, как только он усадил ее напротив себя. – Прости, что смеялась над тобой, обзывала сумасшедшим… Ты действительно сделал великое открытие, а я вела себя как последняя стерва!

– Нет, Вик, тебе не за что извиняться, я все понимаю. Любой адекватный человек отреагировал бы точно также. Ты была вполне гуманной, правда все же вызвала на подмогу тяжелую артиллерию, – обрадованный ее неожиданным признанием Альберт с улыбкой напомнил Виктории о недавнем визите своей матери. И они оба рассмеялись, разрядив напряженную атмосферу. – Но ты ведь пришла не только за тем, чтобы сказать мне, как была неправа?

– Да, действительно, не только… – опустив глаза, призналась она. – Я хочу спросить, существует ли возможность еще раз отправиться в викторианскую Англию? Можешь устроить это для меня? – спросила Виктория, отметив, каким бредом показались бы ее слова для чужих ушей.

– Ты не устаешь меня удивлять! Сначала говоришь, что поверила в мое открытие, а теперь еще и эта безумная идея! Похоже, что вы с Энтони слишком увлеклись коктейлями в очередном модном клубе, – ответил пораженный Альберт.

– Послушай, я в трезвом уме и отдаю отчет всем своим словам! Просто я хочу быть счастливой. Разве это не самое нормальное желание для каждого человека? Разве можно отнимать веру в чудо у того, кто был лишен ее много лет?

– Кажется, я догадываюсь, почему вдруг ты решила попросить меня об этом. Я все понял, когда Мельбурн оставил для тебя прощальную записку, – Альберт глубоко вздохнул и отвел взгляд. – Ты не представляешь, о чем просишь. Я понял, что выпустил джина из бутылки, сделав самое опасное научное открытие после расщепления атомного ядра. Нельзя позволять людям вторгаться в тонкую материю времени. Это может привести к таким последствиям, которые тебе и не снились.

Глаза Вик мгновенно потухли. Чувствуя, что надежда, согревавшая ее, испаряется с каждой секундой, она посмотрела в лицо Альберта с таким разрывающим сердце отчаянием, что тот содрогнулся.

– Неужели… ты не поможешь мне? – тихо спросила она срывающимся голосом.

На несколько бесконечных мгновений между ними воцарилось глухое отчуждение. Виктория поняла, что задела чувства, которые Альберт все еще испытывал к ней. В его холодных синих глазах читалась скрытая боль. Наконец, он шумно выдохнул и, приняв какое-то решение, ответил:

– Есть еще одна рассчитанная мною точка перехода, однако я не уверен, что ты попадешь именно туда, куда хочешь. Никогда нет стопроцентной гарантии. Это не машина времени, в которой можно выставить на табло точную дату, час и минуту. Подобные путешествия очень опасны и непредсказуемы.

Но Виктория уже не слышала предостережений. Сжав его руку, она сказала неожиданно спокойно и уверенно:

– Единственное, чего я боюсь – это никогда не встретиться с ним!

***-

Сочельник выдался на редкость снежным. Легкие белые хлопья спускались с небес словно сказочные птицы, принося на своих крыльях ожидание чуда. Это было настоящим рождественским подарком всем жителям Лондона. Не каждый год погода создавала такую праздничную атмосферу.

В синеватых сумерках раннего вечера на одной из аллей заснеженного Сент-Джеймсского парка можно было увидеть странную пару. Если бы кому-то пришла в голову мысль прогуливаться в такое время, он был бы немало удивлен. Потому что девушка была одета по моде девятнадцатого столетия и казалась призраком ушедшей эпохи, блуждающим по старинным тропинкам.

Платье винного цвета, то самое, в котором Виктория снималась для рекламы в Брокет Холле, было подарком Энтони на Рождество. Расчувствовавшись от ее неожиданной просьбы, стилист сделал зимний вариант наряда, подобрав из своих «театральных» запасов тёплую накидку, отороченную мехом, и шляпку в тон. Образ венчал мягкий бархатный ридикюль, расшитый шелком и стеклярусом. На закрытой тематической вечеринке все просто лопнут от зависти, и его дизайнерский гений станет предметом обсуждения в британском глянце. О том, что это будет за вечеринка, Виктория скромно умолчала, так нагло лгать близким друзьям было ей внове. Но дала обещание, что обязательно выложит в своем инстаграме всевозможные фото.

– Что я почувствую, Альберт? Как это будет? – она изо всех сил сдерживала нервную дрожь, завладевшую ее телом помимо воли.

– Ты должна пройти по этой заброшенной аллее до конца, не оборачиваясь. Не ускоряя и не замедляя шаг, как я тебя учил. Ровно через пять минут, по моим расчетам, должен открыться временной портал. Нужно начать движение синхронно с этим, тогда ты, возможно, успеешь попасть в нужный поток. Запомни, что бы ни случилось, что бы тебя ни испугало, поворачивать назад смертельно опасно. Как только твой переход начнется, ты медленно будешь становиться частью другой реальности. Поэтому любой неверный шаг до окончания этого процесса может оказаться твоим последним, – побледневший Альберт судорожно втянул холодный воздух.

Они еще немного постояли, в молчании глядя друг на друга. Наконец, еще раз с благодарностью посмотрев в глаза Альберта, Виктория отпустила его руку и сделала решительный шаг навстречу сгустившимся сумеркам, тотчас укрывшись за непроглядной пеленой падающего снега.

* * *

Один шаг на каждые три удара сердца. Пальцы, обхватившие запястье, ловили тревожное биение пульса. Перед глазами не было ничего кроме темноты и снежного занавеса. Она почти дошла до указателя, стоящего на развилке парковых тропинок, когда ей стало казаться, что земля проваливается под ногами, а ветер усиливается. Страх сковал все ее существо, подчинив каждую клетку, каждый уголок сознания. Только сейчас она поняла, что бросила вызов старым как мир законам бытия. Что эта дорога может вывести ее с погрешностью на десятки лет, и тогда она не встретится с Уильямом, обреченная прожить свою жизнь в глубине далеких столетий.

Эти мысли делали ее путь невыносимой пыткой. Но воспоминания не давали пропустить очередной шаг. Она представляла тепло его широких ладоней, нежность и страсть в глазах цвета зеленого янтаря, внутреннюю силу, которая была во всех его словах и движениях. И тогда она плотнее прижимала маленькую содрогающуюся жилку на руке, чтобы отсчитать еще несколько коротких мгновений, приближающих ее к заветной цели.

Глава 7

Виктория шла все дальше и дальше, делая несмелые скованные шаги, проваливаясь в темноту, пока, наконец, не услышала исходившие откуда-то глухие постукивания. В тот же миг она словно вынырнула из снежного морока и смогла разглядеть очертания деревьев в парковой аллее. Все еще не понимая, свершилось ли то, о чем говорил Альберт, она боялась оглянуться назад. Но навязчивый стук продолжался, и это заставил ее со страхом вглядется в сумерки..

Пожилой коренастый мужчина в зеленой униформе мерно взмахивал деревянной колотушкой, разрывавшей тишину, распугивая припозднившихся посетителей парка.

«Сторож!» – подумала она и, стараясь не попасть тому на глаза, стала пробираться в сторону еще не запертых ажурных ворот. С детства знакомый ландшафт парка теперь едва угадывался. Даже в самом лондонском воздухе было много незнакомых ей запахов. Ее трясло то ли от холода, то ли от страха, к горлу подкатил нервный ком, сознание захватывала нежданная паника.

Она была одна в этом мире, где ее никто не ждал. Но больше всего ее волновало, оказались ли она именно там, куда хотела попасть? Удастся ли ей отыскать Уильяма? Сотни вопросов без ответа назойливо крутились в голове. Виктория с трудом взяла себя в руки. Надо было поскорее уходить отсюда. Совсем не хотелось попадаться, как какая-то бродяжка в руки к этому неприветливому субъекту с ночной колотушкой.

Дойдя до заветных ворот, Виктория, подобрав кринолин, незаметно прошмыгнула на полутемную улицу. Еще до этого странного и опасного путешествия она решила, что Мельбурна можно будет поискать в его официальной резиденции на Довер-стрит. Маршрут был ей хорошо знаком, но сейчас она почти не узнавала лондонских улиц. Не было привычной шумной толпы туристов, огней витрин и проносящихся мимо автомобилей. Она видела редких прохожих, спешащих по своим делам, одетых в глухие пальто-сюртуки и высокие шляпы. Внешний вид женщин также не оставлял сомнений, что она идет по улице Лондона викторианской эпохи. На нее никто не смотрел с удивлением, ведь Энтони постарался на славу. Но все же Виктория начала ловить на себе слишком заинтересованные взгляды мужчин. Внезапно ее начал догонять какой-то подозрительного вида джентльмен с тростью руке. Он кричал ей что-то, предлагая назвать цену.

Виктория ускорила шаг, путаясь в длинном громоздком подоле своего платья, но преследователь не отставал. «Да он же меня принял за….! – с ужасом подумала Вик. – Вот тебе и изысканные манеры, кринолины и настоящие джентльмены, – вспомнила она воздыхания своих школьных подруг о той романтической эпохе. Щеголевато одетую девушку, разгуливающую по улицам Лондона вечером и без сопровождения, однозначно могли принять за представительницу древнейшего ремесла.

Наконец, около Сент-Джеймского дворца ей на глаза попался пожилой мужчина в удлинённом двубортном сюртуке синего цвета и фирменной черной каске с серебристой бляхой. Сомнений не было – перед ней был самый настоящий лондонский «бобби» образца середины девятнадцатого века. Пышные рыжие усы и добродушное лицо с уставшими глазами придавали ему сходство с моржом.

– Извините. Не могли бы Вы, сэр, проводить меня до резиденции премьер-министра на Довер стрит. Боюсь, иначе я попаду в беду, – как можно более спокойно и собрано попросила Виктория, поскорее достигнув места, где он нес свою службу.

Рядовой Хью Аддингтон служил в полиции уже 10 лет. Мизерное жалование в три шиллинга за день и посменное дежурство – вот и все, чего ему удалось добиться за эти годы. Многие его коллеги уволились, спились или попались на криминале из-за безденежья. Но он все еще устало мерил шагами мостовую около дворца, стараясь не видеть презрительных взглядов городского сброда, мечтая о тёплом углу с кружкой пива и возвращении домой к верной Нелл и детям. Он привык считать себя всего лишь «работягой» в форме, с дубинкой и свистком. Поэтому услышав, как молодая леди назвала его «сэр», Хью почувствовал себя настоящим представителем власти и мгновенно преобразился. К нему вернулась прежняя молодецкая выправка, а взгляд засиял как новенький пенни.

– Крайне неразумно в Вашем возрасте… без провожатых… Это никуда не годится…Куда только смотрят Ваши родители! – запричитал было он, напуская важности. Но затем, деловито поправив свою каску, пригласил ее следовать за ним. Его дежурство окончилось, и он смело мог покинуть свой пост, сопровождая хорошенькую мисс до резиденции премьер-министра страны.

Пройдя несколько улиц в сопровождении полицейского, Виктория увидела здание с высоким крыльцом и массивную двустворчатую дверь. Порывшись в своем ридикюле, она нашла золотой полусоверен. Непрактичный, но отзывчивый Альберт расстался с гордостью своей коллекции. При виде такого щедрого подарка представитель лондонских «бобби» расплылся в довольной улыбке.

– Не гуляйте больше одна, юная леди. На улицах беспокойно, – предупредил он по-отечески и направился с важным видом в сторону Пикадилли, где было множество лавок со сластями и вкусностями: домашние получат в сочельник самый роскошный подарок от папаши Хью!

Оказавшись у заветной двери, Вик на секунду оробела, но собравшись с духом, решительно взялась за дверной молоток. Замерев в тягостном ожидании, она слышала тревожные удары собственного сердца. Куда привела ее эта лазейка во времени, высчитанная Альбертом? Попала ли она в тот самый год, когда Мельбурн еще занимал эту резиденцию? Как он примет ее? Что, если он вообще ее не помнит! Эта мысль была хуже всех, что вертелись в ее голове как чертово колесо. Тишина за дверью была убийственной. Наконец, послышался звук торопливых шагов, и через минуту в приоткрытый проем высунулась голова заспанного конопатого парня в ливрее.

– Его светлости нет нынче дома, извольте придти завтра! – дежурно объявил лакей, собравшись было закрыть дверь.

Но Вик решительно перебила его, удивившись своей находчивости:

– Тогда мне нужен секретарь премьер-министра по делу государственной важности!

Юноша опешил от такого напора и впустил ее в просторный холл особняка. А затем с виноватой улыбкой удалился вглубь дома, чтобы выполнить настойчивую просьбу загадочной посетительницы.

Появившийся в холле молодой мужчина с серьезным лицом был, очевидно, тем самым секретарем, которого Вик так настойчиво требовала позвать. Он был обескуражен неожиданным визитом молодой дамы, явившейся в резиденцию без всякого сопровождения и под вечер. В его голове невольно воскресли слухи о любовных связях его патрона, но в этих стенах вряд ли можно было назначать свидания. Видимо, леди прибыла сюда действительно по какому-то неотложному делу, и что-то в ней показалось ему смутно знакомым.

Проводив ее в одну из приемных, он предложил Виктории сесть и изложить причину своего визита.

– Меня зовут Виктория Кент. Мне необходимо срочно встретиться с лордом Мельбурном! – взволнованно проговорила она, боясь услышать его ответ. Ведь Уильям запросто мог отбыть в Брокет Холл или в любое другое, принадлежащее ему поместье. Не хотелось бы оказаться ночью на улицах Лодона. От этих мыслей Вик поежилась и вместо предложенного стула подошла к пылающему камину, протянув озябшие руки к огню.

– Но лорд Мельбурн сейчас в Букингемском дворце, и вряд ли вернется до утра. Вы можете изложить суть дела мне, как его доверенному секретарю.

– Я должна поговорить с премьер-министром лично и готова подождать, пока вы поставите его в известность о моем появлении, – отчеканила Вик, будто перед ней был обычный несговорчивый офис-менеджер.

Немного опешив от такого заявления, секретарь спросил:

– Откуда мне знать, мисс, что он предупрежден о Вас? Если речь идет о государственном вопросе, почему он не оставил никаких указаний?

– В качестве доказательства могу предъявить его записку. Текст вынуждена скрыть, а вот подпись Вы наверняка узнаете, – с этими словами Виктория вытянула из своего ридикюля сложенный вчетверо листок акварельной бумаги, оставленный ей при отъезде Уильямом.

Внимательно рассмотрев подпись лорда, секретарь удивленно хмыкнул, но вопросов больше задавать не стал, предложив выпить гостье чашку чая, пока он пошлет гонца во дворец. «А вот и все прелести жизни без сотовой связи и Интернета», – с грустью отметила Виктория, приготовившись к длительному ожиданию.

После всего, что произошло за последний час, она все еще находилась в состоянии близком к легкому шоку. Стараясь свыкнуться с окружавшей ее обстановкой, Вик повторяла себе, что Уильяму пришлось во стократ тяжелее в привычном ей 21 веке. Ведь она имела хотя бы смутное представление о викторианской эпохе по книгам и историческим фильмам.

Надо было настроить себя на непринужденный лад и попробовать выпить любезно предложенный ей чай. Но вопреки намерениям чашка предательски дрожала в ее руках, а взгляд то и дело проскальзывал по циферблату массивных напольных часов.

***-

В Букингемском дворце, несмотря на сочельник, собрался немалый «ближний круг» венценосной четы. Королеве, чуть больше месяца назад родившей первенца-девочку, вновь хотелось развлекаться. Многие придворные предпочли бы провести этот вечер в кругу семьи, но дворцовый протокол, ревностно соблюдаемый королевой, и желания Ее Величества ставились выше личных интересов каждого из них. После пятичасового чая все собрались в музыкальной гостиной, чтобы играть в карты, музицировать и делать вид, что вообщем-то никто не заскучал.

Мельбурн сидел за карточным столом, наблюдая, как лорд Альфред и герцогиня Харриет мило болтают о всяких пустяках, натужно смеются и пытаются хоть как-то оживить вечер. Игра двое на двое никак не клеилась. Уильям с горечью подумал, что стареет, раз так неожиданно начал хандрить и раздражаться по пустякам. Эгоизм королевы и ее ревнивое внимание к нему, несмотря на статус жены и матери, были просто смешны. Все, что так его увлекало и занимало последние три года до этого, теперь казалось рутинным и обременительным. Посмотрев в сторону принца Альберта, Уильям заметил, что тот рассеянно перебирает ноты, совершенно не проявляя интереса к происходящему вокруг, и невольно пожалел молодого кобургского принца. Почти год тот пытался влиться в английский истеблишмент и вынужден был ежедневно подстраиваться под прихоти и вкусы своей венценосной жены.

Спасение пришло в образе баронессы Лецен, которая бесшумной тенью появилась в гостиной, чтобы отозвать королеву в детскую. Теперь можно было встать из-за стола и хоть на время побыть в относительном одиночестве. Вот было бы здорово, – подумал виконт, найти повод досрочно откланяться и отбыть из дворца, снять, наконец, сюртук и распечатать новую бутылку бренди…

Мельбурн отошел к высокому окну с видом на паре. Вглядываясь в танец белоснежных хлопьев, он ловил себя на мысли, что все чаще вспоминает сумасшествие тех трех дней ноября и… девушку из другого мира. Его сердце сковывала предательская тоска и необъяснимая тревога.

После возвращения в привычный мир и к своим многочисленным государственным заботам, Уильям неожиданно снова почувствовал сдавливающее грудь опустошение. Такое же, как и тогда, в феврале после пышной свадьбы королевы. Ему потребовалось время, чтобы свыкнуться с неизбежным, смирить свои чувства. Но теперь по чьей-то неведомой воле в его размеренную жизнь вошла другая, незнакомая и волнующая его мужскую суть женщина, не похожая ни на одну из тех, что он встречал прежде. Такая близкая и такая невероятно далекая. И вновь – Виктория…

Как будто по волшебству, на пороге гостиной возникла долговязая фигура одного из лакеев, служивших у него в резиденции. Дворцовый лакей забрал у него записку и с важным видом подал ее премьер-министру на серебряном подносе. Увидев почерк своего личного секретаря, Мельбурн пришел в замешательство. Все это напоминало очередную шутку судьбы:

«Милорд, в седьмом часу к нам явилась молодая леди и желает говорить только с Вами. Я бы не побеспокоил Вас, если бы не видел у неё письма, написанного Вашей рукою. Что я должен предпринять в отношении мисс Кент? Ожидаю Ваших распоряжений. Доусон»

– Этого просто не может быть! – не сдержавшись, произнес вслух ошеломленный Уильям, но сердце уже предательски участило свой размеренный бег. Леди Эмма Портман с интересом посмотрела в его сторону, лицо виконта после прочтения записки стало озабоченным. Объяснившись с принцем Альбертом и передав свои искренние извинения королеве, Мельбурн откланялся и поспешно вышел. По делу, не терпящему отлагательств, он должен незамедлительно вернуться в свою резиденцию на Довер-стрит.

* * *

Собственные быстрые шаги по бесконечному холодному коридору Букингемского дворца казались ему слишком медленными, но, соблюдая приличия, он не мог их ускорить. Экипаж ехал слишком долго, дорога до резиденции никогда не казалась ему столь длинной. Едва сдерживая волнение, он наконец переступил порог своей приемной.

В мягком отсвете камина она казалась волшебным видением, маленькой заблудившейся принцессой с большими растерянными глазами на побледневшем лице. Впервые он видел собранную и деловую Вик такой беззащитной и смятенной. Ему захотелось немедленно прижать ее к своему сердцу, успокоить… Но секретарь стоял рядом, а потому Мельбурн сделал официально-непроницаемое лицо.

– Добрый вечер, мисс Кент. Чем могу быть вам полезен? – сухо поинтересовался он.

Виктория застыла на своем стуле, ноги словно приросли к полу. Она смотрела на человека, ради которого бросилась в эту безумную авантюру, оставив за плечами прежнюю жизнь. Его холодный прием поначалу испугал ее. Вдруг самое худшее опасение подтвердилось и он ее не узнает? Но спустя мгновение цепкие клешни страха разжались, отпустив измученное сердце. В прозрачной зелени его глаз она видела совершенно счастливую, удивленную улыбку и была готова тут же в них растаять. Решив подыграть ему, Виктория с загадочным видом произнесла:

– Милорд, мои сведения столь конфиденциальны, что я не могу изложить их в присутствии вашего секретаря.

Уильям выразительно посмотрел на своего рассудительного помощника, и тот без слов понял, что ему нужно как можно скорее удалиться.

Когда в глубине коридора затихли шаги, Виктория, наконец, поняла, что не знает, как держать себя с ним, какие слова подобрать, как объясниться. Вся ее уверенность и решимость куда-то испарились, и она замерла в ожидании. Мельбурн, почувствовав ее смятение, сделал шаг навстречу. Он заключил ее руки в свои, так же, как тогда в зимнем саду Брокет Холла, и пристально посмотрел в глаза.

– Вы самый удивительный рождественский подарок, которым когда-либо одаривала меня судьба, – сказал он, чуть наклонив к ней голову, согревая ее теплом своей улыбки, убаюкивая нежностью голоса.

И Виктории вдруг показалось, что в медленном кружении снега за окном, в сухом потрескивании огня, в окутавшей их уютной тишине послышалось чарующее дыхание истинного и долгожданного чуда.