Текст книги "Зазеркалье. По эту сторону зеркала (СИ)"
Автор книги: Mary Lekonz
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Джина спокойно курила и выглядела, как принцесса крови. Рия на контрасте казалась мелкой и угловатой.
– Вы сестры? – спросил Том, тоже потянувшись за сигаретой.
Джина посмотрела на Билла.
– Нет, – сказал старший из близнецов, прочитав ответ в темных глазах.
Родственности между ними Билл не почувствовал, хотя лица были очень похожи, особенно нос и губы. Тут же промелькнула догадка, и парень не удержался, чтобы не озвучить:
– А зачем пластику сделали одинаковую?
Рия подсела на подлокотник кресла, в котором царила Джина.
– Это я сделала, чтобы приблизиться к идеалу, – она с любовью посмотрела на курящую девушку. – Джи королева красоты, в ней все потрясающе от природы.
Джина положила ладонь на запястье Рии, провела пальцами по нежной коже. Том отвел взгляд. Билл незаметно кивнул – жест был слишком интимным… слишком знакомым, собственническим.
– Значит, близкие подруги. Вы живете вместе? – стараясь придать голосу нейтральности, поинтересовался Билл.
Рия потрясла растрепавшейся косой.
– Наши квартиры находятся по соседству. Я серьезно отношусь к работе!
– А Хоффман не в курсе… – отстраненно продолжил расспрос Билл.
Рия сжала губы, а Джина наконец прервала величественное молчание:
– Мистеру Хоффману не к чему придраться. Ри ведет тот образ жизни, который предусматривает контракт.
– Ой, мы же обещали коктейль! – спохватилась Рия, спрыгнула с кресла и убежала на кухню.
– Вы приехали проверить свои предположения? Рия где-то выдала себя? – вроде бы нейтрально спросила Джина, изящно отставляя точеную кисть с тонкой сигаретой.
– Нет. Мы просто удачно попали, – радостно оскалился Билл. Он все еще балансировал между осторожной симпатией к интересной женщине и желанием держаться от нее подальше.
Джина видимо тоже не спешила с выводами, настроившись на дружеское неторопливое общение. Разговор за фруктовым коктейлем смахивал бы на светскую беседу в палате лордов, если бы не внезапная активность Рии, которую вдруг прорвало на желание похвастаться подругой. По ее словам, Джина была не просто красавицей, но и редкой умницей, с отличным классическим образованием, отменным вкусом и разнообразными талантами – девушка работала консультантом в галерее современного искусства Лонг-Бич, разбиралась в живописи и музыке, активно занималась йогой и экзотическими танцами. Рия обожала подругу, всячески старалась соответствовать и искренне недоумевала, что нашла в ней, простой девчонке из многодетной семьи, эта жар-птица. Знакомы они были с университета, где Рия отучилась пару семестров, а Джина читала курс лекций по искусству двадцатого века.
Джина снисходительно слушала, ненавязчиво, но внимательно рассматривала братьев, искусно уводила подругу от опасных тем и очень красиво заправляла отставленным пальчиком выбившуюся из хвоста русую прядку за маленькое аккуратное ухо. Билл не удержался и скопировал жест, решив взять его на вооружение. В целом, общение вышло плодотворным – Рия выразила презрение играм продюсерской группы Хоффмана и их подлым планам, о которых где-то подслушала, где-то догадалась сама, и уверила братьев в своей преданности. Впрочем, теперь и близнецы владели конфиденциальной информацией об азиатке.
По дороге домой, выруливая вдоль темнеющего побережья, Билл подвел итог поездки:
– Все вышло даже лучше, чем могло быть. Теперь и мы знаем ее секрет.
Том улыбнулся и очень похоже изобразил пухлыми губами характерную для обеих подруг гримаску.
На следующее утро главный охранник близнецов доставил на виллу слегка помятых после десятичасового перелета Густава и Георга.
– Вы, видимо, надолго… – почесал шею Том, обозревая несколько набитых сумок и тщательно упакованный любимый бас Георга.
– Нам бы пива. И поспать, – озвучил хозяевам запрос на ближайшее время Густав.
Пока парни отсыпались, близнецы переместились в давно не посещаемую студию, включили рабочую аппаратуру. Билл ласково погладил акустическую гитару по грифу. Гитара отозвалась едва слышным звуком.
– Хочу синтезатор освоить, – внезапно выдал Том, присаживаясь к недавно купленному инструменту.
Музыкальные экспромты увлекли. Билл наигрывал основную тему на гитаре, Том импровизировал, подключая электронику. Получалось забавно и неожиданно свежо.
В дверях показался сонный Густав.
– А теперь бы найти Йорки и пожрать.
Георг обнаружился у бассейна – парень щурился на заходящее солнце и тянул из стакана чистый мартини. Друзья молча остановились, смотря друг на друга. Впервые за столько лет они ощущали неловкость.
– Давайте напьемся? – робко предложил Том.
На его плечо опустилась лапища Густава.
– Томат дело предлагает! – серьезно согласился ударник.
Они быстро прикончили литровую бутыль виски на четверых. Тома и Георга, которые начали с мартини, ощутимо развезло, и они первые заговорили о насущной проблеме, в основном нецензурно и не прицельно ругаясь.
С океана притянуло грозу. Вспышки света раскрасили темнеющее небо, крупный косой ливень за считанные секунды вымочил всё насквозь.
– Ну нах, – махнул рукой Билл, когда появившийся под обширным черным зонтом охранник предложил довести компанию до дома.
В громовых раскатах и электрических росчерках над головами пьяные парни усмотрели классную абстрактную иллюминацию. Дождь то усиливался, ритмично барабаня по дорогой облицовке бассейна, то спадал до мелко моросящего, и вновь лил.
– Ну и погода! – пропел абсолютно мокрый Том, откидывая тяжелые косички за спину.
– Штормовое предупреждение! – в тон ему добавил Билл.
Густав отбил ладонями по ближайшей горизонтальной поверхности, подняв дополнительную тучу брызг.
– Такая гроза!!! – выдержав паузу, снова запели братья.
Георг глухо промычал, изображая голосом звук своей бас-гитары.
Над головами вспыхнуло, размашисто прогрохотало. Густав одобрительно кивнул и бодро задал ритм.
– Какая непогода! – присоединился к хоровому пению Георг.
Несколько минут парни изощрялись на эту тему, завывая на разные голоса про грозу. Потом самый трезвый – Густав – решительно встал и подтянул повыше насквозь промокшие шорты.
– Пойдем в студию, бездари.
Дальнейшее отпечаталось в памяти смутно – они ржали над чавкающими следами на ковре, добили еще одну бутыль крепкого алкоголя, импровизировали, писали на всех поверхностях неприличные строки по поводу того, чем можно заняться под проливным дождем, а потом небрежно стирали. Густав упал за огромную ударную установку и его осторожно вынимали, огибая острые шпили. Георг и Билл терзали гитары, Том пел, пока не охрип.
Проснулись они ярким солнечным полднем, встрепанные, но неожиданно бодрые, лишь у Тома слышалась легкая хрипотца в голосе. Парни быстро избавились от недомогания, вызванного похмельем, и начали изучать разгромленную студию.
– А что вчера? – поинтересовался Георг, собирая кудрявые волосы в хвост.
– Мы сочинили песню, – мрачно отозвался Густав. – Только были такие пьяные, что лично я ничего не помню.
По полусмазанным записям на столе, стеллаже и коробке из-под пиццы невозможно было восстановить ничего, кроме настроения – почему-то все основное кто-то старательно стер, оставив лишь крепкие обороты, которые ни в коем случае не могли попасть в официальные тексты.
– А клево вроде получалось… – почесался Том и осмотрелся. – Где-то мой телефон был… Я хотел Йосту позвонить, чтобы позвать в прямой эфир!
Дико воняющий виски айфон обнаружился на самом видном месте – на спинке удобного дивана, расположенного напротив рабочей зоны. Билл брезгливо проверил гаджет на жизнеспособность, вдруг просиял и торжественно включил запись – спьяну Том перепутал простые действия и записал вечерние бдения на диктофон. Комната наполнилась звуками инструментов, воплями, ржанием и нестройным пением.
– И это наш шедевр? – фыркнул Георг.
– Я вспомнил, – оживился Густав и полез за барабаны.
По скверно записанным отдельным аккордам Георг и Билл вычислили основную тему гитар и заметно ободрились.
– А еще можно на синтезаторе создать имитацию разрядов молний, – Том что-то хрипло проскрипел и резко взмахнул руками. Зажмурился. – Я это так хорошо представляю! Теперь мне нужен Йост, чтобы разобраться в аранжировках!
– Мне уже тоже нужен Йост, чтобы разобраться! – с некоторой угрозой в голосе заявил Георг.
Парни весело заржали, а Густав отбил на барабанах ритм их будущей песни.
К вечеру в порыве вдохновения парни развили еще одну тему в стиле гимна современной молодежи. Сырой материал звучал пафосно и гротескно, но что-то в этом определенно было, потому осталось в заметках на будущее.
– Чтобы это петь, мало просто выходить на сцену, нужно возникать волшебным образом из сгустка разноцветного тумана! – Том развел руками и торжественно показал друзьям – как, словно став выше и величественнее.
– Корону еще сверху и развевающуюся мантию за спиной! – засмеялся Билл.
– И микрофон в виде большого золотого члена! – добавил Георг.
– Твой персональный золотой член, наверное, скоро прибудет! – серьезно заметил Густав.
И Йост, действительно, явился на следующее утро, не выдержал испытания неизвестностью. Прикатил на виллу, узнав про перелет Густава и Георга. На территорию охрана пустила, но коварные парни долго держали продюсера за запертыми стеклянными дверями, мстительно корча рожи и показывая неприличные жесты. Йост ребячество подопечных мужественно выдержал. В конце концов, Каулитцы распахнули двери. Дэвид не сказал ни слова, узрел творческих беспорядок и настрой парней, тихонько поместился в черное кожаное кресло и оттуда наблюдал за расшалившейся четверкой. Том тряс бумажкой с сочиненным ночью текстом про людское лицемерие, прикрытое масками супергероев. Том желал чего-то мрачного, тяжелого, но лиричного в стиле «Led Zeppelin» или последнего альбома «Queen». Тонко чувствующий настроение близнеца Билл наиграл первые аккорды. Вдохновленный присутствием Йоста Георг подхватил. Когда подключился Густав, песня оформилась окончательно. Йост пошевелился в своем кресле.
– Что это? – спросил удивленно.
Билл оторвался от импровизации.
– Подарок вашей продюсерской группе. «Мы прячемся за масками героев. Постоянно лжем, но получаем по заслугам. И в результате оказываемся в проигрыше». Очень актуально, тебе не кажется?
– Очень, – Дэвид кивнул. – Я даже не ожидал такого скорого результата.
Георг снял ремень баса. Подошел к продюсеру и нахально вскарабкался на колени. Длинные волосы закрыли лица Йоста и басиста, однако парни услышали слова Георга:
– Не провоцируй, Дэвид. Мы молоды, но мы на многое способны...
Сам Георг не успокоился и, к радости друзей, издевался над продюсером весь день, демонстрируя практически весь арсенал каулитцевских эротических завлекалок. Близнецы лишь удивленно переглядывались, наблюдая, как невозмутимый басист изящно держал сигарету, косился из-под опущенных ресниц, сидел с плотно сомкнутыми ногами и томно поправлял волосы.
– Йорки пошел вразнос, – усмехался Густав.
Йост нервно покусывал губы, повторял по нескольку раз глупые вопросы и смеялся невпопад, а ближе к вечеру схватил сексуального басиста в охапку и повез к себе.
– А давайте в клубе потусим?! – предложил Густав.
Наутро парни проснулись с тяжелыми головами, а Билл к тому же – в странном колере. Братья с удивлением – Билл в зеркале, Том – сидя напротив, созерцали еще недавно черную шевелюру. Сейчас она вдруг оказалась неровно окрашена в гадкий цвет, начиная от непонятно-русого, заканчивая мерзко высветленным рыжим.
– А тебе говорили – харэ бухать, – важно заметил Густав, когда обескураженные и ничего не помнящие близнецы явились в гостевую спальню с расспросами.
Том украдкой оглядывал себя со всех сторон на предмет обнаружения каких-либо новшеств.
– Рию помню! – внезапно оживился Билл.
– С нее все и началось, – кивнул Густав. – Рия оказалась в сити, и вам захотелось взять ее с собой в «Сохо». Билл с ней активно обсуждал резкую смену имиджа. Потом ему приспичило срочно перекраситься в блондина.
– В блондина?! – одинаково вытаращились на ударника близнецы.
Густав развел руками.
– Парни, я не в силах предугадать ваши заебоны! Охрану вызывать не стал, Том оказался трезвее и его я отговорил.
– Я тоже хотел… в блондина? – простонал Том, еще раз контрольно заглядывая в зеркало.
– Угу, – хмыкнул Густав.
– Но это же не блонд! – взвыл Билл и ткнул пальцем в испорченную прическу.
– Не ко мне претензии. Я тебя не красил, – усмехнулся Густав.
– Я знаю, к кому претензии, – забормотал Билл, набирая номер Рии. – Стилист ёбть…
Подруга по ночной тусовке закономерно недомогала и сначала не поняла, по какому поводу крики и вопли. Потом, видимо, прозрела и неприлично засмеялась прямо в телефон. Билл с досадой отключился.
– Уволим нафиг дуру, – пообещал темному экрану айфона и натянул шапку.
Вместо Рии через пару часов появилась Джина. Уверенно прошла мимо охранников, безошибочно вычислила старшего и попросила мужика донести до дома большую сумку с заказанным на всю компанию острым тайским обедом. Осмотрела Билла, проигнорировав громкие возмущения, пожала плечами.
– Не переживай, это первый этап сложной перекраски. Завтра можно будет продолжить, и ты получишь свой блонд.
– Но я не хочу в блонд! – завопил Билл, картинно заламывая руки.
Том задумчиво созерцал потолок.
– А чо. Никто не ожидает…
Билл замолчал и задумался. Становиться блондином не входило в его планы на жизнь, но раз так получилось, то возвращаться к прошлому имиджу не имело смысла. В конце концов, если не понравится, то никто не запретит ему придумать что-нибудь новенькое.
Результатом визита девушки стали сытые парни, успокоенный Билл и проникшийся уважением к азиатке Густав, который не заметил подмены.
На следующий день Билл созерцал себя измененного в зеркале и бессильно матерился. Том хихикал, ласково трепал брата по белокурым прядям.
– Я похож на мальтийскую болонку, – потряс шевелюрой Билл.
– И на Бибера, – подлил масла в огонь Густав.
– Если сделать агрессивную стрижку и отпустить щетину, то мама не узнает, – высказался Том. – А ирокез можно и белый поставить!
Билл сделал зверское лицо и встрепал платиновый начес.
– Уж точно не гламурно, – авторитетно заявил Том.
– На Йосте надо испытать! – решил жертва пьяных экспериментов.
По тому, как Дэвид Йост вытаращился на новоявленного блондина, парни поняли, что смена имиджа удалась. Появившийся следом Георг в цветастых трусах и распущенных волосах криво улыбнулся:
– Скатались без меня в клуб?
– Густав! Ну как же ты допустил?! – наконец, отмер и возопил Йост.
– У нас творческий процесс, – исчерпывающе объяснил Том.
Продюсер беспомощно взмахнул руками.
Заканчивающееся калифорнийское лето радовало прекрасной погодой. Том и Билл были искренне рады воссоединению давних друзей в их большом доме. Георг вечерами отбывал на белокаменную виллу продюсера, чтобы утром появиться рассеянным, заласканным, с темными кругами под счастливыми глазами. Братья понимающе улыбались, тут же ощущая непреодолимое желание потискать друг друга.
Посоветовавшись с близнецами, Густав позвал в Америку подругу детства, плавно перешедшую в разряд дамы сердца. Родители Линды и Густава имели смежный бизнес, но успешно избежали конкуренции, став независимыми партнерами. Молодое поколение думало о слиянии пивоварни «малютка Линда» и ресторана Шефферов. Свое будущее и Густав, и Линда уже сейчас планировали совместное.
Линда оказалась симпатичной брюнеткой с синими глазами, необыкновенно коммуникабельной и приятной в общении, немкой «bis zu Spitzen» в самом лучшем проявлении, неисчерпаемым источником национального юмора и колорита. На американской кухне Каулитцев запахло баварскими колбасками и выпечкой. Собаки повеселели и смотрели на Шефферов так же ласково, как на любимых хозяев.
Впрочем, не все оказалось идеально – Линда категорически не сошлась с Рией. Девушки с первого взгляда невзлюбили друг друга. Немка легко забивала азиатку эрудицией и интеллектом, но ее уровень принятого в Америке английского был невысок, и Рия с удовольствием отыгрывалась. Парни наблюдали за ядовитыми женскими перепалками и веселились от души, стараясь не упустить момента, когда дамы начинали переходить на личности окружающих. Тогда Том решительно вмешивался – отчего-то именно слова младшего Каулитца о том, что вилла не арена для бабских драчек, действовали сразу, и завуалированная шпильками ссора затухала на корню. Иногда в моменты перемирия девицы загорали топлес у бассейна, и тогда всех вокруг накрывало желание отдыхать и валяться. Парни раздевались до трусов, падали в шезлонги, а по периметру территории выстраивался двойной комплект охраны.
Большую же часть времени группа пропадала в домашней студии. Близнецы увлеченно осваивали синтезаторы, а Том, которого Йост познакомил со звукотехником, издевался еще и над режиссерским пультом. Даже истомленный романом с продюсером Георг вдруг загорелся идеей чему-нибудь поучиться. Например, у Густава. Шеффер сурово выдал парню самый тихий и маленький из своих барабанов. Все получалось легко и с удовольствием. Список песен пополнялся, парни писали их сообща и по отдельности, после ночных тусовок в клубах, пьянок и прогулок по побережью, киносеансов и споров до хрипоты. Количество разнообразного материала росло, и однажды Билл предложил записать пару композиций для представления продюсерам.
– Хоффман и его хмыри видимо совсем списали нас со счетов, а дорогой Дэвид молчит, как ЧеГевара. Пора их взбодрить новым звучанием!
Парни единодушно согласились. Звучание и правда вышло занятное – напичканный электроникой коктейль из клубняка, легкого рока и попсы; пьянящий, порочный, и на вкус Билла, чрезвычайно привлекательный. Рокер-старой-закалки Густав еще сомневался, но сам же постоянно напевал и настукивал привязчивые фразы.
Дэвида Йоста музыканты по-дружески поставили в известность, поделились тремя прилично записанными песнями. Продюсер смеялся, хлопал парней по плечам и выглядел чрезвычайно оживленным.
– Какой повод удивить старину Питера! – в предвкушении потирал ладони Дэвид, и его светлые глаза блестели, как у мальчишки.
Старина Питер Хоффман отреагировал почти моментально, как только получил отправленный файл. Группа «Токио отель» всем составом в ближайшее время вызывалась на переговоры в главный офис ведущего продюсера.
Ради такого случая пришлось лететь в Европу. Близнецы, впрочем, планировали увидеться с мамой, отчимом и бабушкой и радовались поводу.
На этот раз парни к официальной встрече с Хоффманом и продюсерами подготовились заранее. Были трезвы и собранны. Билл надел обычные джинсы, но строгий пиджак и черную классическую рубашку, гладко зачесал назад платиновые волосы, закрепил лаком и остался доволен новым lookом, несмотря на ехидное сравнение с молодым мафиози, сделанное Густавом.
Том накануне расплел косички. Длиной пришлось пожертвовать ради здорового вида прически. С чуть волнистыми волосами по плечи и ухоженной щетинкой парень выглядел неожиданно взрослым и сексуальным. Простая белая футболка и узкие джинсы дополнили свежий образ.
– Хочешь, я тебя накрашу? – предложил Том. Билл улыбнулся – младший брат обладал отменным вкусом и мастерски наносил дневной макияж, когда требовались полутона.
Макe-up вышел идеальным – незаметным и изысканным, делающим близнецов удивительно похожими друг на друга.
Георг, с тщательно расчесанными шелковистыми волосами, в майке и джинсах-стретч, обтягивающими великолепную фигуру, вполне сочетался с элегантными близнецами. Густав же не парился с подачей себя, но от него никто и не ожидал перемен.
В офис группа прибыла вовремя, с соблюдением строгой конспирации.
Молодых людей вежливо проводили в большой кабинет херра Хоффмана.
– Добрый день! – хором поприветствовали музыканты продюсерский состав, собравшийся за столом переговоров.
Билл с удовольствием отметил, как вытянулись лица давно не видевших его Ротта и Бенцнера. Американский представитель Бен Ебель молча вытаращился на фронтмена. Хоффман пристально посмотрел на парней поверх очков.
– Хм… – выговорил он, и Билл тут же понял, что они выиграли. Главный был абсолютно и неожиданно доволен.
Результатом утомительной встречи в верхах стало предоставление музыкантам свободы творчества, запланированный через год новый альбом с перспективой дальнейшего сотрудничества с продюсерским составом и одобрение свежего имиджа группы. Георг клятвенно пообещал перепроверить все дополнения к контракту, чтобы избежать в будущем любых неожиданностей. На радостях близнецы почти согласились отметиться в знакомом берлинском клубе, но вовремя вспомнили совет Йоста и умерили пыл, устроив лишь небольшой шоппинг по инициативе Тома, для чего оделись как бомжи в невнятные тряпки и тщательно замаскировали прически на случай опознания. К счастью, никто их в Германии не ждал, а потому и не узнал.
Через неделю, нагостившись в Магдебурге у мамы и бабушки, Том и Билл вернулись в Калифорнию.
По случаю возвращения близнецы завалились в ближайший закрытый клуб, где у них уже наметилась небольшая компания – только для тусовки и танцев – два парня-гея, подрабатывающие, кажется, в порноиндустрии, чернокожий транс и еще одна странная парочка непонятного пола. Но с ними было весело танцевать, смеяться и шутить про секс, братья свободно целовались и прижимались друг к другу, не скрывая отношений и не ожидая неловких вопросов.
Слегка утомившись от музыки танцпола, близнецы вышли покурить.
Они перебрасывались в относительной тишине незначительными фразами и уже собирались возвращаться, когда рядом остановилась девушка.
– Привет, Томми! – окликнула сначала с сомнением, а потом улыбнулась.
Том повернулся.
– Привет, мышка! – узнал он.
Билл чутко уловил в голосе близнеца интонации, предназначенные лишь для близких людей. Девушка и Том обменялись дежурными словами и быстро распрощались, братья вернулись к своей компании, но Билл насторожился и выглядывал в темноте зала силуэт незнакомки.
– Кто она такая? – помаявшись с полчаса, все-таки поинтересовался старший брат.
– Кто? – искренне удивился Том, подняв брови и отвлекаясь от разговора с трансом.
– «Мышка», – отчего-то разозлился Билл.
Близнец на секунду задумался, а потом усмехнулся.
– А… Я с ней как-то переспал.
– Переспал? – медленно повторил Билл, надеясь, что брат оговорился.
Том тряхнул незаплетенными длинными волосами.
– Еще до Японии. Мы все вместе в клубе тусили, с Широ, Шей и Йостом с Гео, ты тогда какую-то рыжую снял, ушел в чилл-аут трахаться. Я подумал, что ничем не хуже. Эта спьяну показалась миленькой. Ну… так себе. Ей понравилось, кажется.
Том залпом выпил рюмку текилы, лизнул соленую ладонь. Наклонил голову к трансу, задающему вопрос, которого Билл не расслышал. В ушах внезапно зашумело, а вид спокойного Тома показался оскорбительным. Почувствовав закипающую волну ярости, Билл вскочил и бросился вон из клуба, стремясь скрыться раньше, чем его развернет обратно. Устраивать разборки на людях не хотелось. Ловко запрыгнув в выпендрежный спортивный «Ауди», выбранный сегодня исключительно для понтов, Билл выехал с парковки и остервенело погнал не по направлению к дому, а совсем в другую сторону вдоль побережья, где можно было разогнаться.
Пальцы намертво вцепились в руль, плотно сжатые губы занемели, Билл мрачно смотрел перед собой, едва подмечая габаритные огни проносящихся мимо машин. В груди шумно кипела обида, злость и ревность. Вопиющий факт измены близнеца и равнодушный тон, которым она была озвучена, возмутили Билла до глубины души. Ведь на тот момент они уже были близки! Как он мог – тот Том, который преследовал старшего брата своей сексуальностью, смотрел обожающими глазами, так бурно кончал от его ласк!
Резко зазвонил айфон, Билл не глядя отключил звук. Он сейчас не желал разговаривать с Томом – с изменником, который залез на первую позвавшую его телку! Не понравилось – не беда, Том еще неопытен, будут другие девки в других клубах! Билл застонал сквозь сжатые губы от отчаяния. Том не должен принадлежать никому, только ему! Сейчас он был готов убить ту незнакомую девку и всех будущих, лишь бы Том даже не думал о такой возможности. В памяти внезапно возникла рыжая красотка в короткой юбке, с призывно торчащими грудями, и Билл хватанул ртом воздух, словно моментально трезвея, вспоминая, понимая… Брат пошел за девушкой после того, как Билл снял себе рыжую… и демонстративно повел трахаться. Билл быстро вспомнил гамму эмоций того вечера, и стыд, как тогда, снова вспыхнул в сердце. Ему не в чем обвинять Тома, теперь он сполна прочувствовал все, что мог ощущать младший брат.
Ночь мелькала мимо окон, отключенный айфон молчал, а Билл настолько загрузился своими мыслями, что пребывал в отстраненном состоянии – видимо, мозг перегрелся и включил режим бездействия. Чем медленнее текли мысли, тем судорожнее парень жал на газ и уже не замечал, что дорога превратилась в сплошную темнеющую ленту.
Из оцепенения вывел резкий звук внезапно включившегося айфона. Билл вздрогнул, вскинул голову, увидел прямо перед глазами полосатую стену ограждения, вывернул руль, каким-то чудом избежал столкновения – мимо мелькнул и пропал в сумерках несущийся по соседней полосе автомобиль, вильнул в другую сторону, попытался сбросить скорость. Шикарная спортивная машина с силой провезла боком по бетонной стене. Билл ощущал вибрацию деформированного металла и даже, кажется, видел искры, которые щедро сыпались от соприкосновения поверхностей. С резким хлопком развернулись подушки безопасности. Парень ткнулся лицом в надувшиеся баллоны и уже не видел, обо что окончательно затормозил автомобиль.
Тишина вокруг казалась гнетущей. Быстро пришедший в себя Билл сначала отметил этот факт, осторожно потряс головой, соображая, не случилась ли у него внезапная контузия от удара. Постепенно оживающий мозг начал выдавать посторонние звуки – шум проехавшего автомобиля, еще одного… звуки торможения… Парень спохватился, что пора выбираться из искореженного авто, вызвать службу спасения, выставить аварийные знаки, но сил хватило только снять занемевшие ноги с педалей газа и тормоза. Голени свело судорогой, Билл со стоном начал разминать окаменевшие мышцы. Едва ноги отпустило, парень решил покинуть салон. Попытка не удалась – дверь со стороны водителя была деформирована настолько, что автоматика заблокировала все выходы намертво. Стекла опускаться тоже не желали. Билл оказался закрытым в машине. Вовремя вспомнил про спасательную службу, потянулся, нашарил айфон, набрал дрожащими пальцами простой номер. Тут же снаружи постучали в окно. Чернокожий мужчина приличного вида поинтересовался происшествием. Билл громко оповестил о проблеме. Мужчина покивал, подергал двери с внешней стороны. Развел руками, но не уехал, а выставил аварийные предупреждения около побитой машины и остался ждать спасателей, постоянно спрашивая, как себя чувствует находящийся внутри пострадавший. Билл наконец вспомнил про Тома, но брат на звонки не отзывался. Внезапно накатила апатия.
Билл очнулся, когда вокруг мельтешил народ. Парень обнаружил себя сидящим неподалеку от помятого «Ауди», закутанным в невзрачное темно-зеленое одеяло. Рядом находился автомобиль спасательной службы. Взгляд сразу избирательно остановился на серьезном Томе, который разговаривал с незнакомыми людьми и пожимал руку чернокожему мужчине. Заметив осмысленное движение навстречу, Том просиял и бросился к брату.
– Пришел в себя, – прозвучал над ухом голос, и Билл вздрогнул, поднял голову. Рядом сидел человек в медицинской форме, по-видимому наблюдая за самочувствием пострадавшего. Том размашисто обнял близнеца, прижал к теплому телу.
– Ты как? – спросил с такой неприкрытой заботой и нежностью, что Билл лишь кивнул, изо всех сил сдерживая слезы.
– Я почувствовал, что будет авария, звонил тебе с предупреждением. А потом вдруг понял куда ехать. Чуть не успел, – без вопросов сам объяснил Том и незаметно вытер рукавом глаза.
– Йоста поставил в известность?– наконец смог выговорить Билл, обнимая под одеялом брата.
– Зачем? – искренне удивился Том. – Машину покорежило, но поправимо, сейчас отгонят в сервис. С полицаями я поговорил, медики ничего страшного, кроме первичного шока, не обнаружили.
– Ты как добрался? – Билл уже осмысленно осмотрел окружающий пейзаж. Он знал, что Том давно не водил автомобиль.
Неподалеку стоял их внедорожник.
– Сел за руль и добрался, – исчерпывающе ответил Том.
Через некоторое время Билл почувствовал себя успокоившимся настолько, что предложил отправиться домой, но при попытке встать обнаружилось, что ноги не желали слушаться и ниже коленей почти не ощущались, лишь при болевых воздействиях возникали неприятные вспышки. Медик из спасательной бригады что-то рассказал по этому поводу Тому. Билл старался удержать равновесие, покачиваясь, словно на ходулях. Том бережно подхватил брата за плечи, заставил сделать первые шаги, решая проблему по-своему, решительно запихнул в машину на пассажирское сидение.
Билл, не отрываясь, смотрел на руки брата, спокойно и сильно лежащие на руле большого авто. На профиль, темную тень от щетины на впалых щеках, внимательный взгляд из-под длинных ресниц, знакомый рисунок губ и подбородка, длинную шею с родинкой. Том выглядел внезапно по-взрослому. Билл пытался вспомнить, когда он в последний раз так пристально рассматривал близнеца, ведь в его памяти Том оставался лукавым очаровательным юношей с брейдами. Сейчас Билл видел не мальчика – мужчину. До боли красивого мужчину, своего мужчину, в котором был уверен настолько, что вспышка яростной ревности показалась глупой и смешной.
–Том… Когда ты успел так повзрослеть? – задал все-таки вопрос Билл.
Брат не отвел взгляда от дороги. Улыбнулся.
– А ты, Билл?
Том быстро и ласково, не глядя, провел ладонью по щеке близнеца. Билл откинул голову на кресло. Было спокойно и комфортно. Надежный автомобиль, управляемый братом, внушал чувство защищенности. Биллу понравилось это ощущение умиротворения, окутавшее, словно теплый мамин плед.
Билл смотрел на близнеца и мысли выстраивались в строчки – Том, Том… без тебя никак. Без тебя нет жизни, нет радости. Без тебя так плохо. Том. Том. Все, что между нами – навсегда, счастьем и проклятием. Тебя не забыть, не выкинуть из сердца. С тобой, только с тобой. Ты, Том. Ты. Закрывая глаза, вижу только тебя. Просыпаюсь и засыпаю с твоим именем. Ты, Том, ты…
Мелодия зазвучала сама, пришла ниоткуда. Привязалась к словам, завязла в мыслях. Билл достал айфон, шустро набирая условные значки для музыкальных фраз. Не забыть, поймать, чтобы потом развить до личного подарка брату. Наверное, эта песня не прозвучит в эфирах, но он не изменит ни слова, не исказит первоначального смысла. Пусть станет их тайной.
