Текст книги "Принцы только такое всегда говорят... (СИ)"

Автор книги: Martann

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

   Занятия... вернее, совместная работа с мастером Лян Ханем увлекла меня настолько, что я вспомнила о своем обещании маме "не опаздывать к ужину" только тогда, когда старинные напольные часы в мастерской гулко пробили восемь.

   – Ой! – воскликнула я, – Я ж не успеваю! Мама меня съест...

   Мастер улыбнулся.

   – Мы закончили на сегодня, идите, мисс Александра. Завтра жду вас в десять часов утра.

   – Мастер Лян, – я потупилась, – а можно мне один амулет опознавания взять с собой? Мне очень нужно!

   – Ваша старшая родственница взяла несколько экземпляров, думаю, один из них она планировала передать вам. Но, если вам не достанется, скажите мне завтра!

   Я затормозила, пытаясь понять, кто же из моих родственниц мог тут оказаться – мама, тетушка, старшая сестра? Да с какой же стати? Тут меня осенило:

   – Вы говорите о госпоже Редфилд?

   – Да, конечно. Я уверен, она взяла один из амулетов для вас.

   Горячо поблагодарив мастера, я вылетела из здания Гильдии и завертела головой в поисках свободного экипажа. Улица была запружена гуляющими, экипажи катили один за другим, но ни одного с зеленым огоньком я не видела. Ну, все, теперь точно опоздаю. Вот когда приходится пожалеть, что к пространственной магии у меня нет никаких способностей! Внезапно один из экипажей – явно частный, роскошный, покрытый темно-синим лаком, прижался к тротуару и затормозил. Дверца открылась и на тротуар спрыгнул...

   – Леонард! – обрадовалась я. – Ты тут откуда?

   – Ну, вообще-то я ехал домой, и вдруг увидел, как ты бесполезно пытаешься поймать транспорт. Куда тебя подвезти?

   – А ты не очень спешишь? Тогда домой, я живу у родителей в резиденции посла Бритвальда, это...

   – Я знаю, – усмехнулся Лео.

   – Боги, как же я рада тебя видеть! Как ты?.. – я замялась. Хотелось спросить и про Джона, но вот прилично ли мне задавать вопрос "А как дела у его высочества Хольгерда-Иоанна-Кнуда Эресунна?".

   Лео по-своему понял мою заминку.

   – Все хорошо! Ты не думай, мы в любом случае увиделись бы через два дня на балу во дворце, ты же будешь там?

   – Буду, разумеется, протокол никто не отменял.

   Мы болтали до самого моего дома, и дорога показалась мне, на сей раз, даже слишком короткой...

   За ужином сегодня, наконец, собрались все, кто жил в доме – мои родители, тетушка со своей молчаливой компаньонкой, госпожа Редфилд. Пришли даже оба секретаря, папин – Роберт Фитцсиммонс, и мамин – мисс Глория Ноттингворт. Между собой они не ладили, поэтому традиционно сидели в разных концах стола. Я посмотрела на госпожу Редфилд, которая рассеянно перелистывала записную книжку в невзрачной коричневой обложке; та слегка улыбнулась и прикрыла глаза.

   За минестроне тетушка атаковала отца; по-видимому, маму она сочла обработанной, а может быть, рассчитывала на традиционное "слово хозяина".

   – Маркус, дорогой, – сказала она так сладко, что острый суп показался мне вареньем, – мне нужен твой совет. Ты всю жизнь отличался безупречным вкусом!

   Отец остался спокоен.

   – Фелиция, кажется, ты меня с кем-то путаешь. Тебе же не нужен совет по политическим вопросам?

   – Ну, конечно, нет, Маркус! – она меленько засмеялась, – мне нужен совет, что мне лучше надеть на королевский бал, а что – на прием в нашем Посольстве.

   Я переключилась на магический диапазон и с интересом наблюдала, как тетушкины серые щупальца подползают к отцу и отшатываются: браслет часов ярко вспыхивает и будто обжигает их. Да, новый защитный амулет для папы я сделала в браслете, а маме – в кулоне и серьгах. И, судя по всему, оба неплохо работают. Перевожу взгляд на мисс Примроуз – тусклая аура, без капли магии. Может, мы ошиблись?

   А тетушка предпринимает новую атаку, приурочив ее к телячьим отбивным.

   – Так все-таки, Маркус, ты мне не ответил! Я бы хотела заказать два платья, для бала и для приема.

   Отец посмотрел на нее укоризненно, но промелькнувшую во взгляде юмористическую нотку я все же заметила.

   – Кузина, я даже повседневные галстуки себе не выбираю сам, а ты хочешь подписать меня на такое сложное дело. Пройдись по магазинам, или что женщины делают в таких случаях? Журналы изучают? Госпожа Редфилд, – он повернулся к гостье, всем видом показывая, что разговор о платьях закончен, – как вам нравится Христиания? Вы первый раз здесь?

   Мама поддержала разговор о достопримечательностях столицы, и разговор о платьях заглох окончательно. Злобный взгляд тетушки Фелиции безуспешно прожигал нас всех по очереди...

   Глава 15.

   – Посол королевства Бритвальд граф ван Хоорн с супругой! Леди Александра ван Хоорн! Леди Фелиция ван Хоорн!

   Голос мажордома, усиленный магически, разносился от дверей бального зала до каждого его уголка.

   – Баронесса Редфилд!

   Мама под руку с отцом размеренным шагом шли в глубину бело-голубого зала, туда, где стояли на небольшом возвышении троны короля Ингвара IV и королевы Амалии. Король, которому исполнилось восемьдесят, выглядел на сорок с хвостиком, темные волосы и густая короткая бородка обильно были посыпаны сединой. Королева, хрупкая голубоглазая блондинка, в белом с золотом узком платье смотрелась рядом с ним совсем девочкой. Ее очень украшала улыбка, милая и, кажется, искренняя. Чуть за спинкой трона короля стоял принц, наследник престола, уже знакомый мне Хольгерд-Иоанн-Кнуд, в светло-синем гвардейском полковничьем мундире. Высокий блондин, стройный, принц; наверняка и белый конь в конюшне есть – просто мечта любой Золушки на выданье!

   Мама и я присели в реверансе, отец коротко поклонился и поздравил короля – верного союзника и доброго друга Бритвальда. Распрямляясь, я подумала, что мы, должно быть, неплохо выглядим все вместе – отец во фраке особого покроя, созданном гениальным сумасшедшим, личным портным бритвальдского монарха; мама, яркая брюнетка в бледно-золотистом платье, расшитом по подолу кленовыми листьями; и я, в том самом темно-синем, с высоким разрезом на бедре...

   Перед королевской четой склонялись все новые поздравители. Мы отошли вглубь зала и взяли с подноса по бокалу игристого вина. Отец отпил глоток и сказал:

   – Простите меня, девочки, но я вас покину. Вон там я вижу человека, с которым давно хотел обсудить одну проблему.

   Мы с мамой переглянулись. Можно подумать, когда-нибудь было иначе!

   Отец ушел, мама разговорилась с неизвестной мне дамой в ярко-розовом довольно коротком платье, отделанном перьями, а я неожиданно увидела знакомую невысокую крепкую фигуру и черную бороду.

   – Почтенный Фаургрид Маульташ, вас ли я вижу?

   Гном резко повернулся и, узнав меня, расплылся в улыбке:

   – Мисс Александра! Или я должен называть вас леди ван Хоорн?

   – Думаю, что обстоятельства нашей первой встречи позволяют упростить обращение, мастер Маульташ, – рассмеялась я. – Удачно ли вы уладили ваши дела?

   Тетушка исчезла из виду практически сразу после того, как вошла в зал, и это беспокоило меня, словно зудение комара над ухом. Попытка увидеть ее магическим зрением оказалась неудачной; да что там говорить, я чуть не ослепла – сиял купол, закрывавший бальный зал, светились разноцветными сполохами персональные защиты и просто ауры, рамы окон и оружие охраны... Я зажмурилась и дала глазам отдохнуть. Конечно, можно было попробовать поискать госпожу Редфилд, попросить помочь, но как-то неловко было – я уже большая девочка, сколько ж она может ходить за мной следом с носовым платком наготове?

   А бал набирал обороты.

   Программа вечера была такой же, как на любом другом официальном приеме: после поздравлений для гостей открыли танцевальный зал, и в моей бальной карте уже значились имена тех, кто протянет мне руку для первых пяти танцев. Открывали бал, разумеется, их величества традиционной мазуркой. Зазвучали вступительные такты, и рядом со мной вырос Леонард в черном с серебром мундире Службы безопасности.

   Оказывается, я не разучилась танцевать мазурку. И контрданс тоже не разучилась, а уж о вальсе нечего и говорить. Совершенно запыхавшись после седьмого танца, я вышла на огромный балкон, подышать. Вид с балкона открывался фантастически красивый – пышный сад, освещенный разноцветными фонариками, подцвеченные струи фонтанов, а дальше, за садом – сияющая гладь фьорда. Говорят, через пару месяцев появится северное сияние...

   Пока погода теплая, надо бы сплавать по местным фьордам, посмотреть на красоты. Вот интересно, можно ли арендовать на день какую-нибудь яхту? Наверное, можно: вчера, проезжая по городу, в порту я видела множество разных лодок, лодочек, корабликов и кораблей. Завтра попрошу мисс Ноттингворт все узнать. Тут совсем не такое море, как мы видели с борта "Гордости Бритвальда"... а некоторые даже и не только видели, но и окунулись.

   Я так глубоко ушла в свои мысли, что, когда за спиной раздался голос, аж подпрыгнула.

   – Сандра, я тебе не помешаю?

   – Нет, ваше высочество, как можно, – ответила я, поворачиваясь и приседая в реверансе.

   Принц досадливо хмыкнул и за локти поднял меня, приговаривая:

   – Сандра, разве я тебя чем-то обидел? Если да, прости! Поверишь ли, все дни после возвращения я занят был написанием отчетов для отца, для министерства иностранных дел, для безопасников. И все это время думал, как мне хочется тебя увидеть!

   – Ну, вот, я здесь, во дворце, ты меня видишь. Я даже не знаю, как мне тебя называть!

   – Вообще-то, Джоном меня зовет мама, она ведь твоя соотечественница. Если тебе нравится, называй так...

   Сердце мое пропустило удар. Все-таки он непозволительно хорош для принца, мог бы быть и поплоше. Не улыбнуться в ответ я не смогла:

   – Ну, хорошо, договорились. Буду звать Джоном.

   – Разрешите пригласить вас, сударыня, – он склонился в поклоне, – вальс начинается!

   Тетушка появилась возле столов с напитками точно за пять минут до начала ужина, и вид ее меня несколько насторожил. С чего бы ей жмуриться, будто сытой кошке? Не хотелось бы предполагать, что наш энергетический вампир только что нашел себе жертву, но, кажется, ничто более не могло привести ее в такое состояние довольства. Я поискала взглядом госпожу Редфилд – она беседовала с незнакомым мне седовласым генералом, чей зеленый мундир на груди был так густо усажен орденами, что напоминал сияющий панцирь. Почувствовав мой взгляд, она повернулась, подозвала лакея и что-то ему коротко сказала.

   Через мгновение выяснилось, что же именно – лакей подошел ко мне и, поклонившись, передал просьбу баронессы Редфилд подойти к ней.

   – Генерал, разрешите представить вам эту юную леди; мисс Александра ван Хоорн, – рука госпожи Редфилд крепко держала меня под локоть. – Александра, это генерал Брукфилд, командующий соединенной армией Союза.

   – Ван Хоорн? – пробасил генерал, – Дочка Маркуса?

   – Да, ваше превосходительство.

   – Ну-ну, – неопределенно сказал он, и повернулся к госпоже Редфилд. – Так что вы мне скажете по моему предложению, баронесса?

   – Конечно же, я должна подумать. Я свяжусь с вами через три-четыре дня. Простите, генерал, девочку поручили моему вниманию, а я ее совершенно забросила!

   Магичка, все так же вцепившись в мой локоть, утащила меня в соседний зал и только здесь отпустила.

   – Уф, ты меня просто спасла, Алекс. Я уже думала, он меня насмерть заговорит! Вот правильно делают в Иудее, тамошние генералы просто уходят на пенсию в определенном возрасте, пока мозги не закостенели.

   – Да, – вынуждена была согласиться я, – это не МакАртур.

   Госпожа Редфилд негромко хмыкнула.

   – Мне тоже он вспомнился. Ты что-то хотела мне сказать?

   Я быстро рассказала, чем обеспокоила меня тетушка Фелиция. Баронесса досадливо поморщилась и покачала головой:

   – Вообще-то я предупредила дворцового мага, мэтра Лодброка, он должен был особо отслеживать всплески такого рода магии. Но, если она не переусердствовала, могли и пропустить, здесь сегодня от магии все аж звенит. Не волнуйся, леди Фелиция умеренно опасна, и здесь ей развернуться не дадут.

   За ужином справа от меня оказался совершенно глухой придворный, старик в шитом золотом камзоле столетней давности, интересующийся только своим суфле, а вот слева – Дитер Верхаузен, личный королевский маг. Спасибо госпоже Редфилд, после общения с ней мне никто из магов уже не страшен, и мы с мэтром Верхаузеном очень мило обсудили новейшие тенденции артефакторики.

   Большинство гостей свои подарки королю не вручали, иначе процесс затянулся бы дня на три, а просто передавали специальным лакеям. Однако отец что-то шепнул мажордому, и после ужина сказал нам с мамой:

   – Пойдемте-ка, вам понравится.

   Мы вновь подошли к возвышению; Ингвар IV уже не сидел на троне, а стоял рядом, разговаривая о чем-то с высоким военным в черном мундире. Безопасник? Что-то произошло? Король повелительным кивком отослал его, повернулся к нам и приветливо сказал:

   – Граф ван Хоорн, как жаль, что я вижу вас и вашу очаровательную супругу только тогда, когда отправляю официальное приглашение.

   Отец развел руками, протянул имениннику небольшую длинную коробку, которую держал в левой руке и сказал, усмехнувшись:

   – Я не стал тащить сюда весь подарок, ваше величество, но принес главное – то, что поможет вам этим подарком управлять.

   Король Ингвар с любопытством открыл коробку и достал... несколько переплетенных ремешков мягкой кожи, скрепленных позолоченными пряжками. На мгновение наморщил лоб, соображая, потом поднял на отца недоверчивый взгляд:

   – Это уздечка? Значит, подарок...

   – В конюшне, ваше величество! Трехлеток от Редкой Удачи и Огненного, и, если вы найдете в своем королевстве лучшего коня, то я уйду в монастырь!

   – Ах, Маркус! – Плюнув на этикет, король сбежал со ступенек и обнял отца. – Спасибо, друг!

   Разговор, несмотря на эмоциональность, велся тихо, да и защитный купол закрывал возвышение, на котором стояли троны. Так что стоявшие в зале гости ничего расслышать не могли и слегка зашумели, пытаясь разглядеть причину отступления от протокола.

   Я еще трижды танцевала с Джоном, потом он принес мне мороженое, потом мы снова вышли на балкон подышать... и как-то совершенно неожиданно для меня оказалось, что выход на балкон заслонен от зала широкой спиной офицера охраны, а мы целуемся в тени мраморной статуи неизвестной мне эллинской богини.

   Глава 16

   Бесценная мисс Ноттингворт уже утром после королевского бала передала мне всю информацию по аренде яхты. Прекрасно, вполне доступная цена! Решено, сейчас последнее усилие для посольского приема, и в ближайший выходной собираю компанию в плавание по фьордам.

   Как интересно, оказывается, я соскучилась по морю, лодкам, волнам, плавному покачиванию и ощущению бездны под тобой...

   Странным образом, сколько я ни приглядывалась к тетушке Фелиции, жутковатые серые щупальца больше не появлялись. Сама же тетушка жила в свое удовольствие: гуляла в парке вместе со своей молчаливой компаньонкой, совершала набеги на магазины, сидела в кофейнях с неожиданно образовавшимися у нее подругами, такими же немолодыми светскими сплетницами. К сожалению, о том, чтобы вернуться в свое имение на Лансароте – гасиенду, как там это называют – она тоже ничего не говорила, чем ужасно нервировала маму.

   Вот интересно, кстати, с чего бы маме так нервничать по любому поводу? Неужели нас скоро осчастливят новым братом или сестрой? Или это какая-то болезнь так сказывается? Сегодня же вечером посмотрю ауру...

   Но, как водится, благие намерения обычно таковыми и остаются. Я едва успела допить утренний чай и доесть омлет, как дверь распахнулась от молодецкого удара, и в столовую влетели Майкл и Дерек, мои братья-близнецы. Старшие братья, что нисколько не делало их разумнее, уравновешеннее или правильнее. Иначе говоря, таких шалопаев Оксфорд еще никогда не видывал.

   Были они абсолютно идентичными рыжеватыми блондинами с серыми глазами и широкой обаятельной улыбкой. Лично я различала их, в первую очередь, по ауре – у Майкла основной стихией была земля, и аура отливала зеленью и медью, Дерек же был, в первую очередь, водником, и его аура наливалась густой синевой. Не знаю, как не путала их мама, у нее не было магии вовсе, только Дар, зато Дар совершенно замечательный: какое бы растение она ни посадила, все росло именно так, как ей хотелось.

   Что же, поскольку у обоих близнецов вторым направлением была лечебная магия, я могу не волноваться за мамино здоровье.

   А еще их приезд означает, что у меня есть компания для плавания по фьордам!

   Мастер Лян протянул мне кусок дерева, размером с мою ладонь, густо утыканный гвоздями, и благожелательно спросил:

   – Итак, с радостью выслушаю ваши предложения по использованию этой заготовки.

   Я повертела деревяшку в руках, понюхала – ага, пахнет солодом и немного копченым. Древесина – дуб, и довольно старый. Судя по цвету и запаху, лет двести назад это была бочка для аква-виты. Скорее всего, на острове Буннахабхэйн, но только предположительно.

   Ну, хорошо, это была бочка. Потом она выработала свой срок, аква-виту в ней выдерживать перестали; но альбаннайх – по большей части люди бедные, на островах в особенности, и так просто бочку не выкинули наверняка.

   Узкие глаза мастера Ляна взирали на меня невозмутимо.

   Гвозди... я поцарапала один из них ногтем. Точно, бронзовые. Можно предположить, что они составляют какой-то рисунок или надпись. Руна, может быть?

   Я повертела деревяшку, пытаясь найти знакомый рунический рисунок – нет, не вижу. А что, если?...

   – Я думаю, что гвозди изображают один из иероглифов какого-то древнего языка, – посмотрела я на мастера; он прикрыл глаза. – Честно говоря, я ни одного из этих языков пока не знаю. Могу только предположить, что дуб, бронза и иероглифическая надпись должны были после наполнения силой дать какой-то военный амулет. Скорее всего, не оберег, а что-то типа усиления бойца, или, может быть, бесстрашие, как у берсерков.

   Мастер сложил ладони и наклонил голову.

   – Неплохо. Весьма неплохо. Но приводит к мысли, что вам, леди Александра, следует изучить наиболее важные древние языки. Хотя бы основу. Низкое наречие эльфийского вы ведь знаете? А высокое?

   Я дважды молча кивнула, а мастер продолжил:

   – Прекрасно, я знал, что классическое образование не только дисциплинирует ум, но и дает безграничные возможности для совершенствования! Тогда, я полагаю, мы начнем с драконьего.

   Всю жизнь я считала выражение "рот раскрыла от изумления" просто гиперболой. Так вот, рот у меня раскрылся от изумления на самом деле. Драконий, мамочка моя! Я состарюсь раньше, чем выучу на этом языке хотя бы "Здравствуйте"!

   Но тут мастер Лян заговорил, и все мысли вылетели из моей головы. Это звучало как чудесная музыка; наверное, именно такой ее слышат гениальные композиторы до того, как музыка выливается в ноты, и за ноты берутся просто обычные музыканты с обычными инструментами. Странно знать, что существа говорящие на этом языке, живут на одной с нами планете. Впрочем, они-то как раз летают над поверхностью планеты, когда захотят.

   Или современные драконы нелетучие?

   Если кто-нибудь думает, что от испытанного восторга учить драконий мне стало легче, то – напрасно. Я выползла из здания Гильдии уже совсем поздно вечером, с головой, гудящей, как медный таз для варенья. А около дома, едва я расплатилась с водителем экипажа, меня за руку схватил Дерек, и прямо от калитки утащил в беседку.

   – Если б я знал, что тут такое творится, раньше бы отпуск взял! – заявил он, даже не поздоровавшись.

   – Что случилось?

   – Пропала тетушкина гувернантка. То есть, эта, компаньонка.

   – Прямо пропала? Может, просто ушла по своим делам?

   – Ее вещей в комнате нет, и никто эту мисс Примроуз не видел со вчерашнего вечера. Тетушка в истерике, мама в полном расстройстве, отец в ярости.

   Я молча развела руками. Интересно, что в такой ситуации можно сделать?

   Для мамы я раскопала в своих запасах амулет "глубокая вода". Вообще их применяют для женщин с тяжелым течением беременности, чтобы они, несмотря на любые обстоятельства, оставались абсолютно спокойными. Это обычно помогает при родах – пусть даже не столько женщине, сколько врачу.

   Из отцовского кабинета доносились отзвуки хард-рока. Да уж, действительно, если в доме так грохочут ударные и бас-гитара, значит, надо применять тяжелую артиллерию. Я осмотрела Майкла и Дерека, поправила одному воротник рубашки, другому – вывернувшийся карман и с тяжелым вздохом приказала:

   – Оба отвернулись и не подглядываете! Иначе пойдете успокаивать папу просто так, безоружными.

   Братья послушно повернулись носами к двери, а я достала из шкатулки ключик от рабочего сундучка. Граф ван Хоорн – это вам не нервная дама, тут нужно попасть в десятку с одного выстрела. Над потайным ящиком сундучка я на мгновение задумалась, потом достала бутылку старого бурбона, который выдерживался в обожженных бочках пятнадцать лет; точно знаю, что такой бурбон можно купить только на месте, в Новом Свете, в хозяйстве, где его перегоняют и выдерживают. Хотела я его подарить отцу на Самайн, но сейчас явно более правильный случай.

   – Можете поворачиваться, – сказала я, закрыв сундучок и спрятав ключ. – Идите и спасайте посольство, и постарайтесь, чтобы завтра отец был все-таки в форме.

   – А ты? – на всякий случай поинтересовался Дерек.

   – Сам-то как думаешь? Пойду к леди Фелиции. Идеальным вариантом было бы взять ей на завтра билеты на дирижабль...

   Тетушка Фелиция плакала.

   Не рыдала в голос, не швыряла вазочками в горничных, не пила успокоительные капли – она сидела на стуле, смотрела в окно, и по ее лицу беззвучно текли слезы. Я замерла, не зная, стоит ли ее окликнуть, или дать побыть в одиночестве, но тут Фелиция повернулась ко мне, промокнула слезы платком и сказала неожиданно спокойным голосом:

   – Ты понимаешь, я думала, что нашла родственную душу. Мне казалось, она так хорошо меня понимает, куда там всей родне! А оказалось, меня просто использовали...

   Я обняла ее и погладила по голове, как маленькую.

   – Да и Темный с ней, тетя Фел! Перешагнуть и забыть.

   – Да-да, – тетушка в последний раз деликатно вытерла кончик покрасневшего носа, аккуратно сложила платок и спросила, – Наверное, мне стоит уехать домой еще до приема?

   – Ни в коем случае! – сказала я то, что совершенно не собиралась. – Сами подумайте, если вы уедете до него, то в это вцепятся журналисты, и начнут трепать тему ссоры в семье Посла. А так все сложится отлично – вы повеселитесь и слегка поможете нам с мамой, повода для сенсации не будет, и все пройдет как должно.

   Темы помощи захватила тетушку настолько, что она немедленно отправилась к маме обсуждать, что она может сделать для семьи. Надеюсь, на этом обе слегка успокоятся...

   Интересно, почему же компаньонка так поспешила уехать?

   Этот вопрос я задала госпоже Редфилд, когда мы уже традиционно встретились в саду под полюбившимся кустом сирени. Та пожала плечами:

   – Трудно судить, когда не знаешь практически ничего. Возможно, мисс Примроуз уже получила то, что ей нужно было. Или, наоборот, поняла, что это недостижимо. Другой вариант – что она не ожидала столкнуться здесь со мной. Не то, чтобы я была широко известна, но маги меня знают. Думаю, что с мисс Примроуз – как бы ее ни звали на самом деле – мы еще встретимся раньше или позже...

   – А что случилось с леди Фелицией? – продолжала расспросы я.

   – А что с ней случилось?

   – У нее аура изменилась! Я сегодня посмотрела – никаких серых щупалец, вообще серого цвета нет. Обычная бледно желтая аура человека без капли магии.

   Госпожа Редфилд с сожалением посмотрела на погасшую трубку и поднялась со скамейки:

   – Полагаю, что леди Фелиция всю жизнь была латентным энергетическим вампиром. Пока не знаю, зачем мисс Примроуз понадобилось пробуждать в ней эту сторону, но сделано это было явно намеренно. По моей просьбе наши специалисты записали и изучили колебания ауры твоей тетушки, – она посмотрела на меня насмешливо. – Да-да, вот именно! Никаких чудес, сплошная наука. Стоило компаньонке исчезнуть, и аура, как ты справедливо заметила, тут же нормализовалась. Потребность в больших дозах чужой жизненной энергии была наведенной, понимаешь? Приятной в общении Фелиция ван Хоорн никогда не будет, но опасности более не представляет.

   Глядя в зеркало, я щеткой расчесывала волосы – сто раз в одну сторону, потом сто раз в другую. Мысли мои крутились по-прежнему вокруг тетушки Фелиции. Если честно, мне было ее жаль. Вот так, прожить всю жизнь никчемной неприятной женщиной, превратиться в столь же неприятную старуху, и в качестве финального диагноза о тебе скажут: "Противная, конечно, но опасности не представляет". Ужас!

   Вот интересно, кстати – госпоже Редфилд явно много лет. Раз в несколько больше. Чем той же тете Фелиции. Маги вообще живут долго, а уж архимаги такой силы, так просто запредельно долго. Но кому бы в здравом уме пришло в голову назвать ее старухой??

   Я отложила щетку, заплела косу и вернулась в спальню. Пожалуй, надо сделать для леди Фелиции тот самый амулет свежести, благо милый мальчик Рольф Снуррстон мне все про него рассказал. И ничего сложного, кстати – любой прозрачный кристалл в оправе из серебра плюс два заклинания. Где-то был у меня хороший аметист, как раз для дамы в возрасте подойдет...

   Глава 17.

   Яхта разрезала волны, оставляя в кильватере пенную струю. Фьорд здесь был узким и прихотливо изгибался, зажатый с двух сторон скалами, то серыми, то покрытыми бархатной зеленью. Порой за поворотом скалы вдруг расступались, и открывалась долина – луг, пасущиеся лошади, домик... вода за бортом яхты была серо-голубая, без той невероятной тропической синевы, что видели мы с борта "Гордости Бритвальда".

   За моей спиной раздался взрыв смеха, и голос Дерека окликнул меня:

   – Сандра, тебе налить шампанского?

   – Налить! – я протянула пустой бокал, и золотая струя взбилась пеной в узкой "флейте". – Ну что же, за следующее лето?

   Братья радостно поддержали наш любимый осенний тост, и, подхватив за талии каждый по паре девушек, поднялись на обзорную площадку. Леонард, помедлив, последовал за ними.

   – Я смотрю, Лео и здесь сопровождает тебя безотлучно? – не глядя на Джона, я покачивала бокалом, любуясь на пузырьки, тонкой струйкой бегущие вверх.

   – Приходится, – пожал он плечами. – Лео считает, что назревает какой-то новый заговор, и всю семью охраняют с особой тщательностью. До сих пор он ни разу не ошибался, надо сказать.

   Сегодня вместо принца Хольгерда я снова видела хорошо знакомого мне Джона, того самого темноволосого молчуна, который спасал меня. Амулет маскировки работал безупречно. Только ведь в случае нападения это не поможет...

   – Ужасно люблю этот вид, – он продолжил говорить, не дождавшись от меня ответа. – Еще пара недель, и долины станут совсем золотыми. Если не зарядят дожди, нужно будет еще разок вот так выбраться. И зимой тут очень красиво...

   – А зимой фьорд разве не замерзает?

   – Нет, тут же теплое течение. Другое дело, что зимой штормит очень часто, рискованно вот так выходить на маленьком суденышке.

   В подтверждение его слов сильный порыв ветра взметнул мои волосы, сдернул плед с шезлонга и плеснул высокой волной о борт яхты. Я поежилась.

   – Пойдем в каюту? – обеспокоенно спросил Джон.

   – Нет, не хочется, – я покачала головой. – Насидимся еще зимой в комнатах. Я лучше в плед завернусь.

   Мой принц бережно укутал меня теплым пледом, задержав на мгновение руки на плечах, и отвел взгляд к горам. Молчание не было тягостным – мне показалось, что нет на свете другого человека, с которым было бы так хорошо в тишине.

   – У тебя вся семья с магическими способностями? – нарушил молчание Джон.

   – Нет, у мамы и у самой старшей сестры, Моники, только Дар. У мамы то, что называется. "зеленая рука"; она может просто ткнуть в землю старую вишневую косточку, и вырастет отличное дерево. А Моника получила голос, – я улыбнулась, – когда она его включает, любой заслушивается и про все забывает. Поэтому в нашей семье дети никогда не плакали и вовремя засыпали.

   – Вы жили в Бритвальде?

   – Нет, что ты! – Я повернулась к солнцу и зажмурилась, подставляя лучам лицо. – Дипломаты дома не живут. Мое детство прошло в Барсе, на берегу теплого синего моря. Потом меня отправили на пять лет в монастырскую школу в горах, возле озера Леман, ну, а последние семь лет я жила в Новом Свете.

   – И когда ты поняла, что ты артефактор?

   – Лет в двенадцать, наверное... В школе была одна монахиня, очень талантливый мастер. Ну, понятно, с поправкой на монастырскую составляющую... Вот она и начала меня учить.

   Я вспомнила сестру Урсулу, в какой-то степени заменившую мне маму, и загнала внутрь злые слезы. Ну, не должна была она так нелепо погибнуть – молодая еще женщина, маг, ей пятидесяти не было, для мага это почти детский возраст. И вдруг на прогулке она каким-то образом поранила руку, а через двое суток скончалась от заражения крови! Я была уже в Гарварде, и никак не успела бы на похороны, но дала себе слово, что, вернувшись в Старый свет, съезжу в школу и попытаюсь все выяснить. Как раз и поеду в октябре, будет год со дня смерти сестры Урсулы...

   Тряхнув головой, я попыталась прогнать печальные мысли.

   – А ты... ты же с самого детства знал, что ты – наследник престола?

   – О да! – Джон рассмеялся как-то невесело. – Ты себе не можешь представить, насколько это обстоятельство усложняет жизнь мальчишке! Иной раз мне в кошмарах снятся восемнадцать томов законов и их толкований, или официальные формулировки приветствий на гномьем наречии. Или стихи на высоком квенья! А когда мне исполнилось шестнадцать, отец с удовольствием переложил на меня все вопросы казначейства, а потом и промышленности, рыболовства...

   – Ого!

   Он махнул рукой:

   – Ну, зато я выторговал себе несколько обязательных условий. Отец неделю думал, но согласился.

   – Какие, поделишься? Или секрет?

   – Вообще секрет, но с тобой поделюсь, – Джон чему-то усмехнулся, поставил пустой бокал на столик и начал загибать пальцы, – Во-первых, ни при каких обстоятельствах я не буду говорить на гномьем.

   Я непочтительно фыркнула в остатки шампанского, а он продолжал с самым суровым видом:

   – Во-вторых, я близко не подойду ни к чему, что имеет отношение к сельскому хозяйству, полиции и армии. И, в-третьих, никаких династических браков. Я женюсь только по любви.

   Он повернулся ко мне, забрал и поставил на столик бокал, и взял за руки.