Текст книги "Принцы только такое всегда говорят... (СИ)"

Автор книги: Martann

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

   – Скорее всего, первой утром должна была зайти горничная, – сказала я. – Но зачем устанавливать такую сложную ловушку, чтобы поймать в нее горничную?

   – Есть и другой вариант, – возразил мне генерал. – Может быть, у нашего злоумышленника с кем-то была назначена здесь тайная встреча? И этому "кому-то" и хотели нанести вред.

   – Что-то вред какой-то очень уж незначительный. Ну, раскололось что-то, порезало руки, и?.. – я покачала головой. – Мне кажется, мы в этой истории чего-то не видим.

   – Я тоже так думаю, – госпожа Редфилд согласилась со мной.

   Но тут наша пострадавшая раскрыла глаза: большие, голубые, обрамленные пушистыми ресницами, они мгновенно наполнились слезами. Бриллиантовая капля стекла по щеке, ресницы намокли и стали еще темнее. Вот как это у некоторых получается так красиво плакать: ни красного носа, ни, простите, соплей, ни опухших век?

   – Я... Мне... мне надо бежать! – слабым голоском сказала она, приподнимаясь – Леди Аспельтон велела мне не задерживаться!

   – Тише-тише, девочка. Полежи еще минуту. Как тебя зовут? – госпожа Редфилд придержала ее за плечо.

   – Диана, госпожа. Диана Маллиган.

   – Меня зовут Лавиния Редфилд. И кем тебе приходится леди Аспельтон?

   – Она... я ее воспитанница, госпожа Редфилд.

   – Тебя за чем-то послали сюда, в эту комнату?

   – Нет... Леди Аспельтон сегодня читала письмо от подруги, от леди Блоссом. Перед ужином. И, когда прозвучал гонг, мы пошли на ужин, а я не напомнила про письмо. Вечером леди Аспельтон решила на него ответить, но листок не нашла, вот и отправила меня его поискать, везде, где мы были. Ну, на палубе возле шезлонгов, в гостиной, в библиотеке... И велела возвращаться быстро, а я уже столько времени потеряла! Госпожа Редфилд, можно, я побегу?

   Госпожа Редфилд задумчиво потерла подбородок, затем внимательно осмотрела руки девушки. Мелкие порезы полностью зажили, более крупные уже затянулись и покрылись розовой кожицей.

   – Пожалуй, я тебя сама провожу. И заодно поговорю с твоей воспитательницей.

   – О чем?

   – Разумеется, о воспитании! Джеймс, – обратилась она к генералу, – пожалуйста, подожди меня здесь вместе с молодежью. Я быстро.

   И, взяв Диану Маллиган за руку, она вышла из кают-компании.

   Вернулась она действительно быстро, наверное, минут через десять. Даже не знаю, как остальные, а я провела это время в глубоком мягком кресле: на меня вдруг навалился сон, который так прятался от меня еще какую-то пару часов назад. Глаза буквально слипались, и я свернулась в кресле, поджав под себя ноги. Уже даже и сон какой-то начала смотреть – цветной, яркий, но пришлось из него выныривать. Голос госпожи Редфилд работал не хуже будильника, встроенного в мой коммуникатор.

   – Итак, друзья мои, пока мы все еще не уснули, давайте быстренько обсудим наши планы!

   – Какие планы, Лавиния? – поинтересовался генерал.

   – Ну же, Джеймс! Невольно все присутствующие оказались втянуты в игру "Найди охотника и жертву". А я никогда не могла устоять перед столь оригинальным приглашением.

   – Вы хотите сказать, госпожа баронесса, что мы займемся выслеживанием? – в голосе молчаливого Джона брякнула презрительная нотка.

   – Вот именно, мистер Уотербери. Не следует забывать, что мы все находимся на одной крохотной скорлупке посреди огромного океана, и хотелось бы достичь пункта назначения без лишних приключений. А тот, кто оставил магическую ловушку в общедоступной комнате, непременно нам эти приключения обеспечит.

   Госпожа Редфилд села на краешек стола и вдруг потерла руками глаза.

   – Знаешь, Лавиния, ничего особо умного мы сейчас не изобретем, – погладил ее по плечу генерал – Ты же можешь оставить здесь следилку, чтобы посмотреть, кто придет утром?

   – Засекут. Наш противник – неслабый маг, – пожала она плечами.

   – Погодите, пожалуйста, – вмешалась я в разговор. Даже зевать перестала. – У меня есть... вот.

   Вытащенная из волос заколка поблескивала тремя скромными сапфирами.

   Мои сообщники смотрели на меня, ожидая продолжения.

   – Это артефакт для записи, реагирует на движущиеся объекты массой тела более восьмидесяти фунтов. Я делала для... ну, в общем, нужно было... – тут я замялась, потому что цель у изготовления артефакта была вполне незаконная. Честно говоря, я с его помощью избавилась от очень неприятного знакомого, записав кое-какие его выходки.

   – И на сколько этого артефакта хватает по продолжительности записи? – поинтересовалась госпожа Редфилд, не интересуясь моим меканьем.

   – Часов до десяти утра должно хватить. Только силы залить нужно. И положить как-то так, будто я ее просто потеряла.

   – Ну что же, значит, завтра встречаемся за завтраком, – резюмировал генерал. – И на свежую голову обсудим, как нам искать нашего охотника дальше.

   Глава 4.

   Заколка утром оказалась на подносе с чаем и печеньем, который принесла мне в начале девятого горничная. На борту соблюдали этот старый бритвальдский обычай, подавать с самого утра, пока гость еще в постели, чай и сладости. Мило, и отлично помогает проснуться, особенно тем, кто полночи искал приключений на других палубах.

   Я поблагодарила горничную, закрыла за ней дверь и с сомнением посмотрела на артефакт. Конечно, было ужасно любопытно просмотреть запись прямо сейчас, самой. Но небольшое сомнение все-таки оставалось: смогу ли я заставить камни повторить запись еще раз, для госпожи Редфилд и прочих участников вчерашней встречи? Артефакту-то уже больше пяти лет, делала я его еще студенткой-третьекурсницей, и теперь понимаю, что многого не учла тогда. И камни поставила не абсолютно одинаковые (а где их было взять, три совершенно одинаковых сапфира такого качества?), и как основу лучше было брать платину, и угол отражения вымерен не так точно, как я бы сделала сейчас...

   Нет, не буду торопиться, хватит у меня терпения подождать час. Ну, должно хватить.

   Я подошла к зеркалу, расчесала волосы и забрала их в хвост заколкой-артефактом. Через двадцать минут я уже входила в ресторан для завтрака.

   Заколка, как ни странно, охотно показала запись второй и даже третий раз, только смысла в этом было немного: мы увидели только смутную фигуру, будто закутанную в туманный кокон. Ни лица, ни очертаний фигуры, чтобы хоть понять, мужчина это или женщина – ничего. Половина двенадцатого ночи, темно, хоть глаз выколи. Непонятный, слегка светящийся силуэт вплывает в кают-компанию, останавливается возле одного из кресел, прикасается рукой к вазе с цветами... и быстро выкатывается.

   – Н-да... Идея была хорошая, но ничего не дала, – с сожалением сказал генерал, достал свою трубку и стал набивать ее табаком из кожаного коричневого кисета, тщательно разминая комочки.

   Я присмотрелась: ага, вот почему она такой странной формы! Это выдолбленный кукурузный початок, насаженный на тонкий мундштук.

   – Ты неправ, Джеймс, – госпожа Редфилд тоже достала свою трубку, уже знакомый мне темно-вишневый бриар с серебряным колечком на длинном черном мундштуке. Она жестом отказалась от генеральского кисета, достала серебряную коробку и достала первую щепотку табака.

   Джон, Леонард и я терпеливо ждали, пока трубки будут набиты и раскурены, а табак припрятан. Правда, Леонард открыл, было, рот, чтобы что-то сказать, но Джон убедительно пнул его под столом ногой.

   – Лавиния, скажите, в чем генерал неправ? – наконец прозвучал вопрос, когда клубы ароматного дыма поднялись к потолку курительной.

   – Мы знаем, что у нас есть реальный противник. Просто пока не видим его лица, – ответила госпожа Редфилд.

   – Простите, а откуда мы вообще знаем, что это – наш противник? Мы все ведь там оказались случайно!

   Тут госпожа Редфилд неожиданно хмыкнула.

   – Скажите, Леонард, если вы, идя по улице, увидите, как четверо бьют одного, что вы сделаете?

   – Ну, разумеется, вмешаюсь в драку и помогу этому одному! – нетерпеливо ответил молодой человек.

   – Вы ведь с ним незнакомы, а вдруг его бьют за дело?

   – Четверо на одного? Ну, тогда сперва разниму, а потом буду разбираться. Вызову ближайший патруль, дойду с ними вместе до стражи или до безопасников... В любом случае, это нарушение закона!

   – Ну, вот вы и сказали самое главное. Нарушение закона. Применение магических средств, могущих повлечь за собой ущерб здоровью окружающих – это тоже нарушение закона. И я могу считать того, кто это сделал, только противником!

   Леонард вздохнул и кивнул, соглашаясь.

   Генерал пыхнул трубкой и выпустил большое кольцо белого дыма, пахнущего морем и дубовой корой. Все проводили это кольцо глазами, а генерал неожиданно сказал:

   – Вообще-то, и в самом деле, кое-что мы узнали. Даже по этой записи можно понять, что наш противник – не эльф и не гном.

   – Не гном понятно, рост довольно высокий. А почему не эльф? – заинтересовался Леонард.

   – Другие движения, пластика совсем иная.

   – А-а, понятно. Ну, тогда еще кое-что: когда наш злоумышленник стоит, он макушкой примерно на уровне середины натюрморта с серебряной вазой. Сейчас пойду и посмотрю, какой примерно рост получится.

   Леонард вышел из курительной, а генерал повернулся к госпоже Редфилд и спросил:

   – Borkum Riff Sherry?

   – Нет, Corsair, с Антильских островов. У них вишневый аромат мягче, – увидев вопрос на лице Джона, она рассмеялась и пояснила, – Сорта табака, Джон. Всего лишь сорта табака!

   – У нашего злоумышленника вполне приличный рост, меня выше дюйма на три! – сообщил Леонард, успевший сбегать в кают-компанию.

   – То есть, примерно шесть футов и четыре дюйма? – переспросил генерал. – Действительно, солидно. Значит, наш противник, скорее всего, мужчина и человек.

   Тут и я решила внести свою лепту:

   – Можно еще предположить, что он пассажир первого класса или один из офицеров. Или стюард.

   – Да, второму классу или матросам было бы трудно объяснить свое появление в этой комнате... – согласилась со мной госпожа Редфилд.

   – Ну, осталось всего ничего, – помахал трубкой генерал. – Сколько у нас пассажиров в первом классе, двести?

   – Сто восемьдесят восемь, – сказал Джон. – Из них восемьдесят два – мужчины. Про экипаж пока не узнал.

   – По экипажу я выясню, – сказала госпожа Редфилд. – А теперь я предлагаю молодежи пойти и поплескаться в бассейне. Иначе у кого-нибудь особо внимательного может возникнуть вопрос, что мы делаем в курительной такой странной компанией в столь прекрасный день.

   День, и в самом деле, снова выдался замечательным. Мы втроем поплавали в бассейне – что удивительно, именно втроем: ни один из ста восьмидесяти пассажиров первого класса не составил нам компанию. Да и на палубе в шезлонгах сидели три или четыре совсем уж пожилых леди, расположившихся под самым большим зонтом и увлеченно рассматривавших иллюстрированные журналы. Правда, в их распоряжении были еще прогулочная палуба, открытая бильярдная, бар, в конце концов – за те немаленькие деньги, что вы платили за билет, компания океанских перевозок развлекала вас на всю катушку. Стрелки подползали к полудню, когда я решительно поднялась и сказала:

   – Все, хватит мне жариться на солнце. Пойду и займусь чем-нибудь в каюте, а то обгорю.

   – Чем ты будешь заниматься в каюте одна, Сандра? – спросил Леонард, лениво приоткрыв один глаз. – Может, тебе помочь?

   Махнув рукой, я ушла, но работать над подарком не было никакого настроения. Я приняла душ, прилегла, и неожиданно для себя уснула, да так крепко, что проспала обед, стук в дверь, звонок коммуникатора... Когда я открыла глаза, за приоткрытым окном каюты было совсем темно, и в щель залетали капли дождя. Снова испортилась погода. Ветер усиливался, начинало чувствительно качать.

   Наша скорлупка болталась под дождем в огромном океане, где-то между Нью-Амстердамом и Азурскими островами. Надо было вставать, наряжаться и идти на ужин, пока меня не потеряли окончательно.

   После ужина для пассажиров был запланирован концерт классической музыки под открытым небом. Интересно, чем его заменят по случаю дождя? Наверное, опять танцами и коктейлями, как в первый день плавания и вчера. Н-да, предвкушая долгое плавание через океан, я воображала себе, как буду отсыпаться, валяться с книгой в постели, заниматься артефактами, теорией и практикой. И мне даже в голову не могло придти, что плавание будет почти таким же скучным, как какой-нибудь бал или большой прием.

   Сегодня мы сидели не за капитанским столом, а за третьим. Кажется, это было предусмотрено корабельными правилами, периодически менять рассадку за столами, чтобы никто из пассажиров первого класса не чувствовал себя ущемленным. Госпожа Редфилд приветливо мне кивнула, леди Гардленд что-то вполголоса выговаривала своей племяннице-внучке-воспитаннице, и на мой приход не обратила внимания. Этим вечером все были одеты... я бы сказала, по-домашнему; ну, разумеется, кроме лорда Бринуотера. В смокинге цвета начищенной дверной ручки, с пурпурным поясом и галстуком-бабочкой, он на сей раз напоминал не павлина, а, скорее, фазана. Леонард и Джон щеголяли хорошо прожаренными красными лицами; госпожа Редфилд покачала головой и погрозила им пальцем. Леонард сделал умоляющие глаза, и она сдалась:

   – Так уж и быть, после ужина попробую снять ожог. Хотя и не стоило бы в... хм... воспитательных целях. А где наш генерал?

   Молодые люди переглянулись и пожали плечами.

   – Я видела его перед ужином в библиотеке, – раздался тихий голосок мисс Робинсон. – Он что-то писал. Странно, разве отсюда можно отправить письмо?

   – Отсюда – нельзя, конечно. Даже магические вестники и электронные письма через океан не отправляются, – любезно пояснил Леонард. – Но послезавтра мы весь день простоим в порту Понта-Делгада, оттуда можно будет послать, например, открытку. Скорее всего, она даже обгонит вас в пути, ведь почтовые корабли намного быстроходнее пассажирских.

   – О, как интересно! – оживилась девушка. – Тетя Генриетта, давайте отправим открытку Мэй!

   Ага, значит, все-таки племянница.

   Я была уверена, что леди Гардленд сурово подожмет губы и скажет девушке, что такие глупости ее не должны интересовать. Ну, вот у нее такой тип внешности, что она явно уверена в своем абсолютном знании всех вопросов, которые должны интересовать ее родственницу. Поправка: всех ее родственников. Но суровая дама в очередной раз меня удивила: она мягко улыбнулась, отчего ее лицо волшебным образом помолодело лет на двадцать, и сказала:

   – Конечно, милая. Обязательно выберем самую красивую и отправим.

   – Добрый вечер всем! – раздался за моей спиной голос генерала. – Прошу простить за опоздание, увлекся и не услышал гонга.

   Я увлеченно выцарапывала из креманки последние капли мороженого, когда случайно взглянула на генерала. Вид у него был донельзя изумленный. В руках он вертел листок бумаги, который только что достал из собственного кармана.

   – Странно, – пробормотал он, – очень странно.

   – Джеймс, – окликнула его госпожа Редфилд. Генерал посмотрел на нее, и, я уверена, она еле заметно покачала головой. – Скажите, мой дорогой, у вас остался еще тот ваш табак с каштановым привкусом?

   Генерал несколько мгновений смотрел на нее с тем же изумлением, потом в его глазах промелькнуло понимание. Он сунул листок в карман и ответил с улыбкой:

   – Конечно. С удовольствием поделюсь, только зайду за ним в каюту!

   Ну, теперь я тоже чувствую совершенно непреодолимое желание выкурить сигарету перед сном! Ах, будут еще танцы? Значит, перед танцами! И, как мне показалось, такое желание посетило не только меня. Во всяком случае, в курительную Леонард и Джон пришли даже раньше меня.

   – Давайте, Джеймс, – нетерпеливо проговорила госпожа Редфилд, врываясь следом за мной. – Нет, не табак! Я говорю о записке, которую вы разглядывали так неосторожно за ужином.

   Генерал молча протянул ей тот самый листок, она развернула его и мы, все четверо, с удивлением прочитали: "Генерал, если вы придете завтра в семь утра в кают-компанию первого класса, то сможете узнать, из-за чьего приказа погиб ваш брат".

   – Кто-то меня неплохо знает, – голос МакАртура звучал почти виновато. – Я бы, конечно, туда пошел. Вот только я не прочитал эту записку вовремя. Я не надевал этот пиджак с того момента, как занял свою каюту. Тогда в Нью-Амстердаме шел дождь, и было прохладно. И сегодня тоже дождь и прохладно...

   – То есть, эту записку тебе сунули в карман во время посадки? – госпожа Редфилд прикусила зубами мундштук своей трубки. – Ну да, вечером был торжественный ужин, ты облачился в мундир, а твидовый пиджак провисел в шкафу эти три дня. И записка лежала в кармане...

   – Значит, получается, что ловушку ставили для генерала? – вылезла я с логичным выводом.

   – Получается, что так, – подтвердила госпожа Редфилд. – Записка обычная, магического следа я не чувствую. Любые следы ауры, а тут они были совсем слабые, за это время развеялись. Сунуть ее в карман во время погрузки мог с равным успехом и кто-то из пассажиров, и стюард, и один из офицеров.

   – И вот тут возникает вопрос, что такое вы везете с собой, генерал, что им понадобилось убрать вас, не дожидаясь прибытия в Люнденвик? – сказал Джон, и неожиданно в голосе его зазвучал металл. Мне даже показалось вдруг, что этот молчаливый дипломат из тех, кто имеет право задавать такие вопросы пятизвездным генералам.

   Глава 5.

   Темно-зеленая вода сомкнулась над моей головой, и я, пуская пузыри, пошла ко дну. Толстая рыбина с белесым пузом мазнула меня по носу хвостом и, будто насмехаясь, ушла вверх, к солнцу.

   Я рывком села на кровати. Да что же это такое! Третий раз за ночь пытаюсь заснуть, и третий раз вижу один и тот же кошмар: неясная фигура возникает за моей спиной на палубе, толкает, и я лечу вниз, в холодную зеленую воду.

   "А фигура-то из моего сна похожа на того самого злоумышленника, которого наша заколочка записала в кают-компании!" – сказал кто-то холодный и рассудительный в моей голове.

   Я взяла блокнот и карандаш, села на постели и стала размышлять, рисуя на листках закорючки. Закорючки получались неожиданные: вчерашняя болтанка усилилась, как бы не захватил нас шторм.

   Итак, мы знаем, что у генерала хотят выкрасть некие секретные документы, которые он везет с собой. Что за документы, он, конечно, не сказал, но заверил всех присутствовавших, что никто их не найдет. Ни магически, ни физически – никак.

   Судя по действиям нашего противника, план у него был такой: вызвать генерала утром в кают-компанию, оглушить магической ловушкой и, пока МакАртур в отключке, и его не нашли, обшарить генеральскую каюту и забрать документы. Злоумышленник пришел убедиться, что рыбка попала в сеть... тьфу, опять рыба! Что лис попался в капкан, вот! Но в капкане он никого не нашел. Какой же будет следующий его шаг?

   Предположим, он попробует поискать документы, пока генерал на ужине, и не найдет их. Но, если никто, кроме самого МакАртура не знает, где бумаги спрятаны, значит, никто другой не сможет передать их по назначению. Следовательно, вопрос решается очень просто. А именно: нет человека – нет и проблемы. Получается, что генерала надо охранять, как принцессу на выданье. Даже еще строже.

   Тут мои мысли неожиданно свернули в сторону моих соратников по расследованию. А как вообще получилось, что мы оказались в одной компании? Пять ничем, кроме стола за обедом и ужином, не связанных между собой взрослых людей. Ну, хорошо, с госпожой Редфилд я познакомилась случайно, пока на борту никого почти и не было; генерал явно знает ее очень давно. А Джон и Леонард как оказались в этой компании, совсем не подходящей для "золотой молодежи"? И, кстати, еще вопрос: когда пострадала та девушка, мисс Маллиган, они оба оказались на второй палубе почти мгновенно. И были полностью одеты. А ведь мы с генералом встретились уже глубоко заполночь; кстати, МакАртур был в домашней куртке. Джон... я зажмурилась и представила себе трап, с которого спускались молодые люди... ну, да, конечно – оба были в джинсах и рубашках с длинным рукавом, которые мгновенно не наденешь и не застегнешь. Я стукнула кулаком по тумбочке и зашипела от боли. Что ж такое, половина пятого утра, а я, как курица безмозглая, вместо того, чтобы спать, придумываю преступления!

   Это было не совсем удобно, но я решила перед завтраком зайти в каюту госпожи Редфилд, и изложить ей свои сомнения с глазу на глаз. Ей я доверяла. Дверь открылась сразу после моего стука, и удивления на лице женщины не было.

   – Хорошо, что ты пришла, Алекс, – сказала госпожа Редфилд, затворяя за мной дверь. – Я хотела тебя кое о чем попросить. Но это потом. Рассказывай, до завтрака у нас есть минут двадцать – двадцать пять.

   Собственно, мои ночные размышления уложились в пять минут. Ну, может быть, шесть. Моя собеседница покивала, задумчиво хмыкнула и сказала:

   – Что касается Леонарда и Джона – у меня есть некоторые соображения насчет них, я проверю и поделюсь. Или не поделюсь, – тут она усмехнулась довольно неприятно, – если результаты проверки будут как-то задевать вопросы государственной безопасности. А насчет охраны генерала ты абсолютно права. Я тоже уже об этом думала.

   – И?

   – И, вот по этому-то поводу у меня был к тебе вопрос. Нужно сделать для него охранно-сигнальный артефакт, причем сделать быстро. Надеюсь, до конца дня Джеймс в относительной безопасности, но к вечеру нужно все подготовить. Если у тебя есть какая-то подходящая заготовка, мы можем заняться этим совместно.

   – Что вы маг, я уже поняла, – ответила я медленно. – Но не могу оценить уровень. И... еще вопрос – вы практикуете частным образом? Дело в том, что я из-за родителей связана определенными обязательствами...ээээ... перед Посольским приказом Бритвальда.

   Госпожа Редфилд задумчиво постучала кончиками пальцев по подлокотнику кресла, потом вздохнула.

   – Ладно, к Темному отпуск. Все равно не получилось.

   Она щелкнула пальцами, и в ее правой руке возникли две визитных карточки, которые мне и были протянуты. На верхней было написано четким темно-коричневым шрифтом: "Лавиния Редфилд, коммандер, Служба магической безопасности Союза королевств. Лютеция, Галлия – Люнденвик, Бритвальд". На второй шрифт был темно синий. Да и содержание несколько отличалось: "Лавиния Редфилд, архимаг. Декан кафедры боевой магии высшей магической Академии, Лютеция, Галлия".

   Разведя руками, я вернула визитки и. не удержавшись, спросила:

   – А еще сколько их есть? Разных визитных карточек?

   – М-м... еще три или четыре. В конце концов, не везде принято пользоваться этими бумажками. В Оргриммаре, например, этого обычая просто не поняли бы, – усмехнулась госпожа Редфилд. – Ну что, берешься за артефакт? У меня нет ничего подходящего для базы, а переделывать что-то действующее и не так надежно, и не хочется.

   – База у меня есть, конечно. Ремень с пряжкой, браслет для часов и перстень; три точки должны дать практически полный купол. Прописать функции и залить под завязку, до вечера управлюсь.

   – Залить я помогу, не вопрос, – она взяла из гардеробной легкий льняной жакет и вопросительно на меня посмотрела. – Ну что, идем завтракать?

   – Еще момент... может, это и глупость, но мне приснился странный сон. Трижды за одну ночь.

   – Трижды подряд – это не глупость, а дар богов. Надо только воспользоваться им правильно. Рассказывай.

   – Собственно, рассказывать почти нечего, – я замялась. – Мне снилось, что меня сталкивают с палубы в воду, и я тону. Неясная фигура, вроде бы мужская.

   – Лица, конечно, ты не видела, – утвердительно сказала магичка.

   – Нет.

   – У тебя Дар предвидения?

   – Нет, – повторила я. – И ни у кого в семье не было.

   – Н-да. Для каких-то выводов слишком мало данных. Ну, пока, ты и сама понимаешь, лучше не подходить к поручням. А я посмотрю и поразмышляю. Теперь идем, иначе кофе остынет.

   – Новый сварят, – махнула я рукой. – Последний вопрос, можно?

   – Спрашивай.

   – Мы посреди океана. Магические вестники сюда не доходят, потому что над текущей водой магия рассеивается. Электронная почта не работает, потому что на корабле нет Сети. Как вы планируете проверять свои соображения насчет Джона и Леонарда?

   Госпожа Редфилд хмыкнула.

   – Давай вернемся к этому вопросу вечером, хорошо?

   Я пожала плечами и встала с кресла. Можно подумать, если бы я сказала: "Нет, не хорошо!" – от этого бы что-то изменилось.

   Шторм бушевал вовсю. Завтрак превращался в акробатическое представление – посуда и столовые приборы совершали неожиданные броски, попытка выпить горячего чаю превращалась в самоубийственный трюк, а омлет приходилось ловить. Стюарды передвигались по ресторану с привычной осторожностью, стараясь не отцепляться от колонн или спинок стульев. "Гордость Бритвальда" то взлетала на огромную высоту вместе с очередным валом, то обрушивалась вниз с грохотом; и с ней вместе взмывали и стремительно падали тарелки, чашки, стулья и желудки пассажиров.

   Ни капитана Гаскелла, ни первого помощника сегодня в ресторане не было, только два или три унылых младших офицера старательно демонстрировали пассажирам высокий класс попадания в рот ложки с овсянкой. В общем-то, шаг со стороны капитана разумный: зачем демонстрировать всяким сухопутным крысам, что не можешь справиться с собственной чашкой кофе?

   Ладно, наверное, я несправедлива. Шторм – дело серьезное даже для такого сверхбезопасного, магически защищенного судна, как "Гордость". Наверняка Гаскелл вместе с штурманом и корабельным магом стоит на капитанском мостике и хранит нашу безопасность.

   Отказавшись от идеи попасть в чашку горячим чаем из чайника, я решила закончить на этом завтрак и выглянуть на палубу. Настоящий серьезный шторм посреди океана – страшно, но ведь и увлекательно, правда? Никто не пожелал составить мне компанию.

   Дверь наружу долго не хотела мне поддаваться. Наконец, я дернула изо всех сил, и тут же получила в лицо заряд соленых брызг и порыв ветра. Какой-то добрый ангел расположил поручни не только вдоль борта, но и вдоль палубной стенки, видимо, как раз на такой случай. Держась за них, я сделала несколько шагов вдоль это стенки, чтобы лучше видеть океан.

   Нет, он не был синим или черным, или еще каким-то. Он был сразу всех цветов – темный, яркий, грозный, с белой пеной на шапках валов. Волны разбивались о борта, и в мельчайших капельках плясали радуги. Дождь, кажется, сжимал кулаки, а потом распрямлял их и выбрасывал воду зарядами, не хуже водяной пушки.

   И ничегошеньки не значил ни один человек, эльф или гном по сравнению со стихией.

   У меня действительно было запасено несколько заготовок для артефактов в подарок мужчинам, отцу и братьям в первую очередь. Но тот набор, о котором я говорила госпоже Редфилд – браслет для часов, перстень и пряжка для ремня, все из самой лучшей гномьей стали с платиновой насечкой – это набор я покупала каких-то три месяца назад, чтобы сделать подарок Оливеру. В тот момент я предполагала, что это будет свадебный подарок.

   Руки привычно делали знакомую работу: гравировали руны, скручивали платиновые проволочки, постукивали молоточком. А в голове крутились воспоминания – улыбка Оливера над букетом алых роз, его дикая, необоснованная ревность к Чжоу Ляню, его ежедневные коротенькие записки, присылаемые мне на коммуникатор... и длинные загорелые ноги блондинки, которые по-хозяйски поглаживает мужская рука. Рука Оливера.

   Как сказала мне Джулия Локмер, пять лет делившая со мной комнату в общежитии; "Нечего было приезжать в дом к мужчине без предупреждения! А вообще, радуйся, что не успела выйти за него замуж".

   Собственно, я и радуюсь.

   Замшевой салфеткой я вытерла с браслета неожиданно капнувшую туда слезу. Вот все и готово, осталось залить в рабочее заклинание силы и отдать готовый артефакт генералу.

   После ужина Лавиния и МакАртур уже традиционно отправились в курительную. За ними так же традиционно пошла я, за мной – Леонард и Джон. Сегодня госпожа Редфилд курила табак со странным запахом: вроде бы он пах медом и яблоками, но не успокаивал, а заставлял встряхнуться и собраться. Генерал достал нераспечатанную пачку Captain Black, покрутил ее в руках, снова сунул в карман и попросил леди поделиться новым для него сортом. На его левой руке красовались часы на новом браслете, перстень был на безымянном пальце правой. Покосившись на магичку, я мысленно потыкала воображаемой иголкой в виртуальный купол, закрывающий генерала – и тут же получила ментальный подзатыльник. Пожала плечами и с независимым видом достала анатолийскую сигарету.

   – Завтра у нас стоянка на целый день в Понта-Делгада, – сказала госпожа Редфилд, выпуская особенно ровное кольцо ароматного дыма. – Шторм почти затих, к утру будет совсем спокойно. Я бы предложила спуститься на берег всем вместе, и в городе тоже... не расставаться.

   – Да, это разумно. Не стоит давать нашему противнику лишних возможностей, – согласился Леонард, как обычно, за двоих.

   – А что там есть, в этом городе? – не могла не спросить я.

   – Там... – мечтательно протянула госпожа Редфилд. – Остров вечной весны, там всегда именно такая погода, какой тебе хочется. Вулканические озера с черными берегами, огромные сосны с голубыми иглами, парки, где цветут одновременно азалии, гибискусы и гортензии... Долина, где бьют гейзеры, и можно купаться в горячем озере и любоваться ими. Старинные дома, отделанные разноцветной керамической плиткой. Храмы Единого с резной дубовой алтарной стеной...

   Она вздохнула и встряхнула головой, потом добавила уже обычным тоном:

   – Как-то я прожила здесь почти полгода, уж очень интересные методики... эээ... убеждения паствы применял местный священник. Так что, полагаю, найти для обеда лучший ресторан города я сумею.

   – Какие радости нам сегодня обещали на вечер? – поинтересовался генерал.

   – Кажется, концерт силами пассажиров, – сообщил Леонард. – Романсы, фокусы, скрипичные пытки. Пойдешь, Сандра?

   Никак я не могу привыкнуть к этой вариации моего имени, каждый раз вздрагиваю.

   – Наверное, пойду. Во сколько там начало?

   – Через час, – ответил он, взглянув на часы.

   – Тогда, пожалуй, пора переодеваться, – сказала я, гася остаток сигареты.

   Приняв душ, я надела длинное платье, уложила волосы и подкрасилась. Ну, а что? Все-таки светское мероприятие, значит, надо быть в полной форме. Мамину науку "как быть светской леди" из меня и моих сестер не вышибить ничем. Так что, когда в дверь моей каюты постучали, я была уже полностью готова. Наверное, Леонард решил за мной зайти и проводить к импровизированному концертному залу...