Текст книги "Принцы только такое всегда говорят... (СИ)"

Автор книги: Martann

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

   Ученик вздохнул:

   – В мои обязанности входит полировка готовых изделий. Ну, тех, которые наша мастерская делает. Чтобы ни одно пятнышко не возникло, надо каждый день полировать. Поэтому сегодня, как только хранилище открыли, я взял пасту, суконку, и пошел в наш отсек. У меня там стол есть в уголке, табуретка, лампа, все дела... Ну вот, сижу я над амулетом свежести для графини Доркингвуд...

   – Что такое "амулет свежести"? – прервала его госпожа Редфилд.

   – Новая мода у наших светских дам, – ответил Каринтиэль. – Это они так называют "амулет свежести", а на самом деле – полноценный амулет корректировки внешности. На иную ведь без слез не взглянешь – волосы редкие, нос длинный, прыщи. А она с утра, еще глаз не раскрыв, амулет на шею надевает, и дальше живет красавицей.

   – То-то радости мужьям, наверное, – хмыкнула магичка. – Прости, Рольф, рассказывай дальше.

   – Ну, так вот, – продолжил он, – полировать этот амулет сложно, потому что она же не просто "свежесть" заказала, а еще и чтобы он украшением выглядел. Так там завитушек больше, чем тюленей в Ографьорде, сложная работа. Тут входит мастер Брокс...

   Он замялся. Понятно, ученику говорить что-либо плохое о полноправном мастере категорически запрещено, можно и волчий билет огрести. Господа Редфилд по-своему поняла его колебания:

   – Не бойся, никто, кроме нас не услышит. Я поставила абсолютную защиту.

   – Он не того боится, Лавиния, – вновь вмешался эльф. – Ученики дают очень серьезную клятву при поступлении, Рольф не может ее нарушать. Хорас, можно что-то сделать в этой ситуации?

   Ван дер Гакль пожал плечами:

   – Варианты есть, конечно. Наверное, самый лучший – это перевести его в подмастерья, там другой уровень ответственности, но и разрешено больше. Но это решать мастеру Крейнвурду. Что скажешь, Хронгворд?

   Гном задумался, пощипывая бороду.

   – Конечно, неплохой мальчик, старательный... Но рановато ему в подмастерья, рановато.

   – Боюсь, другого способа узнать, что произошло, у нас нет, – довольно жестко произнесла госпожа Редфилд. Судя по всему, ей уже немного надоела гномья обстоятельность. – Мастер ван дер Гакль, у вас тут курить можно?

   Получив разрешение, она достала откуда-то кисет с табаком и трубку, и стала ее набивать. Вот это да, неужели пространственный карман? А-а-а-а! хочу научиться!

   Гном помялся еще и махнул рукой.

   – Ладно! Перед лицом главы Гильдии артефакторов я, мастер Хронгворд Крейнвурд, даю свое согласие на перевод ученика Рольфа Снуррстона в подмастерья, и клянусь научить его всему, что умею сам.

   Ван дер Гакль перевел взгляд на ученика. Тот побледнел так, что веснушки на его лице, кажется, засветились, но твердо произнес свой текст, после чего глава специальным магическим пером вычеркнул его из списка учеников и вписал в другой, значительно более короткий, список подмастерьев.

   – Поздравляю, – сказал он добродушно, и так хлопнул парнишку по плечу, что тот едва не слетел со своей табуретки, – а теперь рассказывай дальше.

   – Угу, – кивнул тот. – Так вот, я уже несколько раз видел, что мастер Брокс к шкафу, где кофейник хранится, подходил. И все как-то так, чтобы никого в хранилище не было, да еще и оглянется на входе.

   Рольф вытаращил глаза и смешно завертел головой, изображая, как оглядывался неизвестный мне, но заранее несимпатичный мастер Брокс.

   – Да как же никого не было, когда ты там сидел? – не выдержала я.

   – Ха! У меня там такой уголок устроен, что, пока не подойдешь, не видно, есть там кто, или нету. А лампа у меня точечная, только на предмет работы свет падает.

   – Ну, и дальше?

   Юный подмастерье нагнетал атмосферу, как бывалый мастер-рассказчик.

   – Ну, и дальше он подошел опять к шкафу. Только не глазами разглядывал уже, а достал из кармана что-то, и стал вокруг замка водить. И бормочет: "Нет, старый хрен, никакого тебе триумфа не будет. Прочитал я твой замочек, прочитал...". И ушел. Ну, я так понял, что он собирается шкаф вскрыть и кофейник украсть, там же ничего нету, кроме него. Вот.

   – Пфы! – возмущенно зафыркал мастер Крейвурд. – Замок мой он вскроет, как же. Недоучка паршивый.

   – Погодите, мастер, – госпожа Редфилд подошла вплотную к Рольфу, наклонилась к его лицу и тихо спросила, – Что ты сделал?

   Тот опустил глаза.

   – Я открыл шкаф и спрятал кофейник. А когда закрывал, меня, видно, возвратным заклинанием и накрыло. – Он виновато посмотрел на Крейвурда. – Мастер, но я ж хотел, как лучше! Рассказать-то я не мог!

   – Понимаю, Рольф. По-моему, ты все сделал правильно. Ну, так, а где кофейник сейчас?

   – Пойдемте!

   В общем зале подмастерье подошел к своему столу, открыл неприметный шкафчик и ловким движением выковырнул из деревянной полки сучок. Я непроизвольно ахнула – на пустой до этого полке стоял во всей красе Он. Кофейник. Серебряный. С королевским личным гербом, гравированным золотом.

   Когда мы с госпожой Редфилд вышли из здания Гильдии, уже совсем стемнело. Августовский звездопад уронил яркую звезду, казалось, прямо нам под ноги. Я вздрогнула.

   – Ну вот, опять не успела загадать желание!

   Магичка усмехнулась:

   – Не в последний раз... Ну что, открыть портал? Или... я тут видела очень симпатичный экипаж, запряженный парой лошадок, прокатимся?

   Лошадки шли спорым шагом, коляска покачивалась на камнях мостовой.

   – Интересно, что они сделают с этим Броксом, – спросила я задумчиво.

   – Узнаешь, – махнула рукой госпожа Редфилд. – Ты ж у них на стажировке, мимо тебя финал истории не пройдет. А будет время, подумай вот о чем: иногда, пока не возьмешь что-то в руки, невозможно понять – настоящее это что-то, или игрушка, имитация, фальшивка. Знаешь, бывают такие игрушечные пистолеты, что отличить от настоящего можно только тогда, когда нажмешь курок. Была у меня ситуация...

   Она прервалась на секунду, вновь раскуривая гаснущую трубку, потом продолжила:

   – Вот две истории, в которые мы с тобой случайно попали, на корабле и здесь, в Христиании. Там начиналось с игрушек – иллюзии, бомбочки, картины переползают с места на место, бумаги пропадают и появляются. А оказалось, это подготовка к серьезному преступлению.

   Я кивнула:

   – Ну да, понимаю. А здесь, казалось, кража почти государственного масштаба, а на самом деле – умный мальчик просто вовремя спрятал ценный предмет.

   – Вот именно, – тихо сказала госпожа Редфилд. – Вот именно.

   Глава 13.

   А на следующий день в доме началось сущее светопреставление.

   Как и ожидалось, прибыла тетушка Фелиция. Вовремя прибыла, ее дирижабль не застрял где-то в пустыне, неожиданно потеряв все топливо, не был угнан дикими варварами в далекие пустыни и не остался болтаться в стратосфере. Он прилетел в Христианию точно по расписанию, и на площадке у причальной мачты тетушку ждали, ёжась от предвкушений, мы с мамой. Отец предусмотрительно отбыл с самого утра в Посольство, объявив срочное совещание.

   Первым делом выяснилось, что в мамин экипаж все не помещаются. Как оказалось, на сей раз, тетушка прибыла с компаньонкой. Чем-то они даже походили друг на друга, хотя тетушка была высокой, худой и несколько нескладной, а ее компаньонка мисс Примроуз – невысокой, довольно упитанной и медлительной. Но у обеих седые букли прикрывали шляпки (серо-голубая и серо-розовая соответственно), а на лицах было написано невыносимое разочарование всем окружающим миром.

   – Откуда Фелиция ее взяла, ты не знаешь? – тихо спросила мама.

   – Понятия не имею. В письме вроде бы ничего про компаньонку не было, – так же тихо ответила я.

   – Если приедут мальчики, придется их селить вместе, в одну комнату... Боюсь, если я попытаюсь разместить в одной спальне этих двух дам, мне не жить.

   Я только молча сжала ее руку. Бедная моя мама! Мало тетушки на ее голову, еще и эта странная компаньонка. Будем надеяться, после бала они в Христиании не задержатся, вроде бы и погода портится.

   Подтверждая это предположение, на нос мне упала крупная капля дождя. Дамы засуетились:

   – Мой багаж намокнет! – громко сказала тетушка и злобно посмотрела на меня.

   Я пожала плечами:

   – Мы могли уехать полчаса назад, тетя, если бы вы согласились погрузить чемоданы в отдельный экипаж.

   – Ну, так вызови его, что ты стоишь? – прошипела Фелиция со свойственной ей логикой.

   Вот честное слово, галльская манера пожимать плечами к концу ее визита прилипнет к нам всем намертво!

   Осмотрев свои комнаты, тетушка и мисс Примроуз остались крайне недовольны. По их словам, спальни были темные, холодные, маленькие и с недостаточным количеством шкафов. Кроме того, дамам необходима была отдельная гостиная.

   – Неужели в резиденции Посла нет больше гостевых спален? – вопросила леди Фелиция со страданием в голосе. – Я чувствую, что у меня начинается мигрень!

   Мама беспомощно посмотрела на меня. Не понимаю, как она ухитрялась все эти годы вести хозяйство, да еще и в светской жизни участвовать весьма активно?

   – Тетушка, я полагаю, в Астории или в Рице будут достаточно большие номера. Хотите, я запрошу? – ласково поинтересовалась я.

   – Неужели моему племяннику, графу ван Хоорну, не будет стыдно, если его престарелая родственница будет жить в какой-то чужой конуре?

   Леди Фелиция обожает риторические вопросы.

   – Я полагаю, это чувство стыда мы ему поможем пережить, – я приподняла левую бровь. – Так что, тетушка, я связываюсь с отелем, или вы отдохнете в своих комнатах перед обедом?

   Тетушка посмотрела на компаньонку. Та едва заметно кивнула. Интересно, что это за обмен тайными знаками? Кстати, голос мисс Примроуз я слышала только один раз, когда она поздоровалась. Такая удивительная сдержанность, к чему бы это?

   Я села на скамейку в саду под кустом георгинов и закурила. Вечер выдался тяжелый. Леди Фелиция была недовольна комнатой, погодой, обедом и завтрашней модисткой, которая оказалась недостаточно именитой. И вот что странно: раньше тетушка, во-первых, не была столь агрессивной, и, во-вторых, в моем присутствии стихала, словно засыпала. Сегодня же один взгляд в мою сторону приводил ее в состояние почти неконтролируемой злобы. И что делать? Две недели под таким прессингом маме не продержаться, да и слуг жалко.

   Пахнуло яблоком и сладким табачным дымом, и я сказала, не поворачиваясь:

   – Присядете?

   – Двигайся, – госпожа Редфилд села на скамейку рядом со мной. – Туго пришлось сегодня?

   – Не то слово. А вы ж с нами не обедали, кто-то рассказал?

   – Аура твоя рассказала. Она прямо пылает огорчением, беспокойством и гневом. Поделишься?

   И я выложила ей все, о чем думала с момента встречи с тетушкой Фелицией. С гордостью могу сказать, что мне все же удалось не заплакать к концу рассказа, хотя и очень хотелось.

   – Ну, ситуация вообще-то так понятна, что я удивляюсь, как ты сама не сообразила. Ты на нее магическим зрением не смотрела?

   – Нет, – медленно сказала я. – Не смотрела. Она так заморочила мне голову, что я просто забыла!

   – Ну, вот на будущее – постарайся никогда не забывать, что ты маг, пусть и не очень большой силы. Подумай, что бы ты увидела, включив магическое зрение? – госпожа Редфилд терпеливо ждала, пока в моей голове вертелись шестеренки.

   – Она провоцирует окружающих на негативную реакцию, все равно какую, – рассуждала я вслух. – Злость, боль, горе, растерянность... А получив эту реакцию, на какое-то время успокаивается. Будто она питается эмоциями. Питается?..

   – Да, ты права. Твоя тетушка Фелиция – энергетический или эмоциональный вампир. Скорее всего, и то, и другое, она получает эмоцию и вытягивает энергию вместе с ней. И если бы ты догадалась посмотреть в магическом спектре, то увидела бы...

   – Каналы, ведущие от нее к донорам: маме, слугам, мне. – Я стукнула кулаком по скамейке и зашипела от боли. – Она живет в нашем доме, твердит, что мы близкая родня, и жрет наши жизни?

   – Да.

   – И что же делать?

   – Александра, – госпожа Редфилд покачала головой, – соберись, иначе тебе с ней не справиться. Вам ведь читали курс законодательства Союза королевств?

   – Читали, – перед моими глазами явственно встала высокая кафедра в лекционном зале и глуховатый голос профессора Кренфилда, рассказывающего нам об общих законах Союза, принятых в 1774 году от Открытия Дорог.

   – Тогда вспоминай, что говорит закон о вампирах.

   – В случае отказа от государственного контроля за поведением и ношения браслета, в случае осуществления бесконтрольного питания, в случаях нападений на граждан или не граждан Союза – заключение в камеру с антимагическими свойствами... – вспоминала я текст закона, и тут мне даже нехорошо стало, так что я вцепилась в руку почтенной дамы. – Эта компаньонка, мисс Примроуз, ведь Фелиция не просто так ее с собой притащила?

   – Не просто так, ты права, – госпожа Редфилд мягко высвободила руку. – Я думаю, она маг, и неслабый.

   – Я помню, когда я видела леди Фелицию в прошлый раз, перед отъездом в Новый Свет, лет семь назад, мне с ней легко было справится.

   – Скорее всего, эта мисс Примроуз, или как ее зовут на самом деле, помогла твоей тетушке растянуть каналы, и та просто подсела на большие дозы бесконтрольно поступающей энергии.

   – А она нас не подслушает? – я потрясла головой, – Простите, глупый вопрос. Конечно, вы закрыли нас пологом.

   – Конечно, – госпожа Редфилд вздохнула, – ну вот, трубка догорела. Надо ложиться спать.

   – Что же мне делать? – Я изорвала в клочья попавшую под руку веточку и взялась за носовой платок. – Я не могу донести на собственную тетку, даже в таких обстоятельствах. Или могу? И еще этот королевский бал! Ее же нельзя допускать во дворец!

   – Донести – звучит действительно гнусно, – согласилась моя собеседница. – Давай мы с тобой потратим десять минут, и спланируем наши действия.

   – Наши?

   – Ну, что ж тут поделаешь, получается, что именно наши. Не могу ж я допустить, чтобы короля дружественной Галлии и Бритвальду страны съела какая-то... неприятная пожилая женщина.

   Я с облегчением рассмеялась:

   – Действительно! Это шло бы вразрез со всеми канонами дипломатии! Итак?

   – Итак, первое. Временно перестаем волноваться насчет дворца. Подумай сама, какой силы там защитная сеть, укрепленная столетиями вливания энергии. Да и в королевские маги берут не по протекции. А главного придворного мага короля Ингвара я знаю уже лет... эээ... много, в общем. Мы учились вместе, только он на курс старше.

   – И?

   – И маг он очень сильный, может быть, даже и сильнее меня. Просто я сразу, еще со второго курса, пошла по боевой магии, а он всю жизнь занимается, в первую очередь, медицинской и охранной. Поэтому Дитер Верхаузен работает в королевском дворце, а я, понимаешь ли, мерзну в полевых агентах.

   Я понимающе хмыкнула. Ага, ага – "мерзну в полевых агентах", разумеется. Что там у нее в визитке было написано? Коммандер? То есть, подполковник по армейской табели о рангах? И еще декан факультета в Университете. Ну, точно, мерзнет.

   – Поняла, волноваться перестаю. Временно. Завтра смотрю на тетушку и на компаньонку по-всякому, результаты запишу. Попробую сделать магоснимок, есть у меня одна такая штука...

   – Дашь посмотреть потом, – распорядилась госпожа Редфилд, затем продолжила. – Для родителей делаешь защитные амулеты с максимальным количеством степеней защиты. От порчи, от сглаза, от вытягивания энергии, от заразных и незаразных болезней, от принуждения к действиям, от наведенных проклятий... что я забыла?

   – Чтение мыслей, наведенное самоубийство и неудачи в делах, – дополнила я.

   – Да, правильно. Сделаешь?

   – Конечно. Сейчас же займусь, у меня заготовки есть, просто нужно расширить функции, и пару камушков добавить заряженных. Сапфиров, у них сама очищающая аура.

   – Отлично. Для слуг... кто с ними непосредственно общается? Дворецкий?

   – Дворецкий, две горничные, секретарь мамы, водитель. Еще, может быть, библиотекарь.

   – Надо будет заглянуть в здешнюю библиотеку, в посольских резиденциях иногда попадаются очень любопытные вещи, – пробормотала госпожа Редфилд.

   А меня вдруг стукнула мысль:

   – Вот что странно, на резиденции ведь тоже стоит защитная сеть. Посольству Бритвальда этот особняк принадлежит уже четыре сотни лет, каждый следующий начальник охраны добавлял свои заклинания. Но почему-то она не отреагировала ни на тетушку, ни на компаньонку. Ну, ладно леди Фелиция, наверняка отец распорядился прописать ее параметры в памяти сети, но компаньонку-то никто не ждал! А вся система восприняла ее, словно обычного человека, без капли магии.

   – Тут может быть несколько причин. Возможно, она и в самом деле быть просто человек, без капли магии...

   – Не верю, – горячо откликнулась я. – Тетушка недоверчива донельзя, даже если ей сказать, что погода наладилась и потеплело, она на всякий случай наденет пальто. Просто обычный человек не смог бы так быстро войти в ее ближний круг. Да и не было у нее никогда никакого ближнего круга!

   – Другой вариант – она настолько сильный маг, что сумела мгновенно распознать все ловушки здешней сети и придумать, как их обойти. Это означает, что она на порядок сильнее меня, да и вообще всех, кого я знаю из магов, причем не в одной и не в двух, а в нескольких совершенно разных областях, – продолжила госпожа Редфилд. – И, наконец, третий вариант – если она использует нетрадиционную магию.

   – То есть? Нам о нетрадиционных методах и практиках почти ничего не рассказывали...

   – Естественно, вы же все-таки артефакторы. К запретным разделам магии относят магию крови, вообще, любые заклинания, требующие человеческих жертв. К нетрадиционным – в первую очередь, орочьи ментальные практики. Конечно, есть еще разделы магии, которые стали ныне почти неупотребимыми, просто потому, что очень у малого числа магов есть к ним расположение.

   – Например? – жадно спросила я.

   – Например, магия металлов. К ней бывают способности только у гномов, и обычно это лишь один гном из каждого поколения.

   – То есть, раз в двадцать лет?

   – Нет, раз в семьдесят – восемьдесят лет, гномы живут медленнее... Далее, что касается орочьих методов, тут я кое-что понимаю, и попробую завтра ее проверить. Кстати, она к завтраку будет выходить, или потребовала подавать в комнату?

   – Обе, и леди Фелиция, и мисс Примроуз, сказали, что завтра спустятся к завтраку в столовую, раз уж придут модистка и портниха.

   – Вот и отлично. Я на них обеих гляну. И еще кое-кому покажу... Ты же помнишь Жиля?

   – Еще бы!.. – вырвалось у меня.

   Госпожа Редфилд рассмеялась.

   – Хорошо. Вернемся к защитным амулетам. Итак, для дворецкого делаешь такой же, как для родителей, он больше других попадает в опасную зону. Горничные, водитель, секретарша – с максимальной защитой от принуждения к действию, чтения мыслей, от вытягивания энергии. Ну, и от болезней добавь, чтобы сюда не могли подсунуть "своего" человека в роли горничной или водителя. Насчет библиотекаря я подумаю, поговорю с ним.

   – С ней. Библиотекарь у нас – миссис Свенсон, жена дворецкого.

   – Вот как? Тогда ничего не поделаешь, ей нужен амулет с теми же свойствами, что и мужу.

   – Понятно, – я загрустила. Четыре амулета с максимально расширенными защитными функциями, плюс четыре попроще – это не на один час. Спать сегодня не придется.

   – Не горюй, – госпожа Редфилд легонько дернула меня за косу. – Сейчас сразу ложись, а утром, если хочешь, я помогу с закачкой энергии в более энергоемкие вещички. В шесть утра как, не рано?

   Глава 14.

   Если следовать модным канонам, платье мне нужно было выбирать бежевое, золотистое, розовое (бррр). В общем, какого-нибудь млявого оттенка. Еще журналы советовали к моим темно-русым волосам и карим глазам светло-зеленый...

   Я вздохнула и отложила последний журнал.

   Мадам Лафорж весело посмотрела на меня и усмехнулась.

   – Насладились?

   – Да, в полной мере. Мне кажется, что вот в этом, – я раскрыла журнал и ткнула в золотисто бежевое платье с кружевными вставками и оборками, – я буду выглядеть, словно торт. Безе с кофейным кремом.

   – Скорее, с карамелью. Но вы правы, это хорошо на торте. Дотти! – Из соседней комнаты появилась слегка запыхавшаяся помощница, и мадам Лафорж распорядилась, – принеси сюда коробку номер два, пожалуйста.

   Сегодня с самого утра две большие комнаты на первом этаже резиденции – парадная столовая и большая гостиная – были отданы под ткани, ленты, платья, манекены, туфли и прочие пуговицы. Как сообщила мне Гудрун, горничная, леди Фелиция и мисс Примроуз спустились сюда сразу, как приехала портниха, в десять утра, и пока еще не выбрали себе подходящие наряды.

   – Можно подумать, им за принца замуж выходить! – фыркнула Гудрун, привычными, экономными движениями перетряхивая мою постель и расправляя подушки. Сделанный мной защитный амулет – серебряная цепочка с тремя небольшими аквамаринами – она сразу надела на шею.

   Коробка номер два оказалась размером со старинный сундук, не знаю, как Дотти ее ухитрилась дотащить. Мадам Лафорж открыла крышку и достала лежавшее сверху светлое платье, завернутое в шелковую бумагу. Портниха аккуратно сняла бумагу, встряхнула платье – оно оказалось нежно-розовым, но не пышным, а довольно узким.

   – Примерьте, мисс ванн Хоорн.

   Проворная Дотти уже раскрыла за моей спиной ширму, затянутую белой бумагой, расписанной танцующими журавлями, и я ушла мерить платье. После розового было сиреневое с бирюзой, потом бледно-пурпурное, потом светло-синее. На нем я уже готова была сломаться, и сказала:

   – Мадам Лафорж, давайте уже остановимся! Это платье меня вполне устроит.

   – Нет-нет, – ответила эта жестокая женщина, энергично разыскивая что-то в глубине бездонной коробки номер два. – Еще вот это попробуйте! Самое последнее!

   Самое последнее тоже оказалось синим, но темным, почти цвета ночи по подолу, к корсажу и полуоткрытым плечам светлеющим до светлого сапфира. Кажется, платье само скользнуло мне в руки, и я молча ушла снова за ширму, мерить.

   Пока я переодевалась, открылась дверь в соседнюю комнату, но это была не вездесущая Дотти, я услышала резкий голос леди Фелиции.

   – Не понимаю, почему вы занимаетесь неизвестно чем, а мы с мисс Примроуз брошены на каких-то служанок?

   – Это не служанки, а мои лучшие помощницы, мадам. Я занимаюсь туалетами хозяйки дома.– Голос мадам Лафорж звучал абсолютно спокойно.

   – Моя племянница приказала вам обслужить нас!

   – Госпожа графиня заказала мне подготовку пяти платьев, по два для нее и для мисс ван Хоорн, и одно для вас. Если вы уже сделали выбор, мои помощницы посмотрят, что именно нужно подогнать. Если нет – в вашем распоряжении последние журналы.

   – Как так, только одно платье! – тетушка взвизгнула. – Мне нужны два, и мисс Примроуз...

   – Хорошо, мадам, – невозмутимо согласилась ее собеседница. – Как вы желаете оплачивать дополнительные заказы?

   – Оплачивать?

   – Я не шью в кредит!

   Тетушка молча пыхтела. Этот момент я сочла подходящим для того, чтобы выйти из-за ширмы.

   – Мадам Лафорж, – попросила я, – пожалуйста, помогите мне с застежкой!

   Портниха застегнула "молнию" на спине и повернула меня лицом к высокому переносному зеркалу, которое удерживала вертикально совсем молоденькая ее помощница.

   Отражение в зеркале мне понравилось. Платье было... моё. Оно мне шло, шло чрезвычайно, и я себе в нем нравилась.

   – Деточка, – сладким голосом пропела леди Фелиция, подходя ко мне сзади, – мне кажется, это платье не годится для столь юной девушки. Тебе надо что-то светлое, воздушное! А эта ткань – для женщины постарше!

   Мы с мадам Лафорж переглянулись, и она пожала плечами истинно галльским манером.

   Тут я вспомнила ночной разговор с госпожой Редфилд и, включив магическое зрение, взглянула на тетушку Фелицию. Честно говоря, увиденное меня потрясло. Толстые грязно-серые щупальца отходили от ее головы и тянулись ко всем присутствующим. В полуметре от меня они отворачивали, и это было понятно: свой защитный амулет я, разумеется, тоже не забыла залить энергией под завязку, добавив несколько дополнительных функций. Но и к мадам Лафорж эта серая гадость подобраться тоже не могла, ту окружала будто бы сверкающая стена. Вот одно из щупалец попыталось прикоснуться к этой стене, и отлетело в сторону, будто срезанное ножом. В тот же миг леди Фелиция коротко застонала и схватилась за виски.

   – Что случилось, тетушка? – спросила я.

   – Ох, вдруг накрыла страшная мигрень. Пожалуй, я прилягу у себя в комнате. Алекс, если не трудно, пришли ко мне горничную со льдом и полотенцем для компресса...

   Когда она ушла, я повернулась к мадам Лафорж и спросила:

   – Как вы это сделали? Магии в вас нет, я посмотрела. Амулетов тоже не вижу.

   Та улыбнулась:

   – Дорогая мадемуазель, поймите меня! Я имею дело с огромным количеством людей, чужих людей, преимущественно женщин. С разными привычками, умениями, недостатками. Неужели вы думаете, я бы продержалась сорок лет в этом бизнесе, если бы не умела защищаться?

   – Признаться, я не думала об этом... – пробормотала я.

   – Как, по-вашему, остаются в живых люди, не обладающие магическими способностями и не имеющие достаточно денег для регулярной покупки защитных амулетов? У каждого, в любой семье есть способы!

   – Да, конечно же.

   Мадам Лафорж слегка успокоилась, и продолжила уже тише:

   – Я уже научилась определять таких клиенток: они накручивают себя до состояния праведного гнева, и будто выкашивают силы из тех, с кем имеют дело. Моя бабушка, а она шила еще для королевы Клотильды, научила меня в таких случаях представлять себе, что я окружена стеной из острых кинжалов, лезвиями наружу. Стена вращается вокруг меня и просто отсекает любого, кто пытается за нее проникнуть.

   – Здорово, – восхитилась я. – И ни капли магии?

   – Ни капли.

   – А ваши помощницы? Дотти, например?

   – Дотти девочка мягкая, нежная, у нее не получается представить себе такую страшную стену. Она придумала себе другую защиту, стакан.

   – Стакан? – переспросила я.

   – Да, она представляет себе, что закрыта стаканом из тонкого стекла, и добраться до нее невозможно. Есть и другие способы, тут уж что кому удается представить...

   – Спасибо... – поблагодарила я машинально.

   Ну вот, госпожа Редфилд задала бы еще десяток важных вопросов, а я только представляю себе Дотти, сидящую в высоком стакане тонкого стекла и строящую рожицы.

   А в Гильдии сегодня было... интересно. Вернулся из долгой поездки один из гранд-мастеров, Лян Хань, чинец по происхождению. Его прапрадед вместе с семьей бежал из родного Санъяна лет четыреста назад, долго скитался по королевствам, тогда еще не союзным, и осел в Христиании. Семейство Лян привозило своим сыновьям и дочерям брачных партнеров из Чиня, численностью давно перевалило за три сотни, и несколько лет назад выкупило у короны Дании и Норсхольма небольшой пустующий островок милях в трех от Христиании. В скором времени там вырос настоящий чинский город с высокими пагодами, яркими вывесками ресторанчиков, прачечных и парикмахерских, пропитанный запахами незнакомых пряностей и трав.

   Сегодня Лян Хань планировал поделиться с коллегами своими новыми наработками, которые он привез с далекой "родины предков".

   Какое счастье, что времена так изменились! Во времена основателя этой артефакторской династии любого ее представителя, рискнувшего приехать в Санъян, ждала бы мучительная казнь. А сегодня, по рассказу Ханя, его встретили словно давно потерянного брата...

   Лян Хань представил мастерам Гильдии новый амулет, позволяющий опознать любого разумного – человека, гнома, эльфа – вне зависимости от маскировочных заклинаний. При этом было неважно, наложена маскировка на внешность или на ауру; амулет определял сочетание личного запаха и присущей каждому индивидуальной частоты электромагнитных колебаний в организме. Не работал он только с двуипостасными – оборотнями и драконами. Впрочем, с драконами вообще ничто не работало, кроме их собственной магии.

   Я задумалась, примеряя новую информацию к волнующим меня загадкам. Предположим, таинственная компаньонка тетушки – сильный маг, прячущий от окружающих ауру и прикрывшийся чужой внешностью. Это значит, что, если она завтра выйдет из ворот резиденции и сменит маскировку, то для нас она попросту исчезнет. Никакой мисс Примроуз в Христиании не будет, а поселится в скромную гостиницу в тихом переулке, например, миссис Смит. Темный, вот сейчас я полной мере осознала, насколько меня тревожит эта... спящая бомба у нас под боком.

   Мастер Лян Хань закончил доклад и с удовольствием отвечал на расспросы коллег. Я тихонько подобралась к группе вокруг него и прислушалась.

   – Хань, ты сколько образцов привез? – знакомый низкий голос ван дер Гакля.

   – Ну, десятка два точно! Они разной мощности, на разных основах сделаны. Вообще лучше всего эта структура ложится на древесину кедра, выдержанную в виноградном спирте. И черные опалы как направляющий элемент.

   – Ого, – присвистнул кто-то, – ничего себе – черные опалы! Такой амулет себе только король и сможет позволить!

   Лян только развел руками:

   – А что делать? Другие камни плохо удерживают заклинание, даже с янтарем не больше четырех недель. Потом развеивается.

   – Уважаемый мастер Лян, пожалуй, я могла бы помочь решить эту проблему, – раздался от дверей голос госпожи Редфилд.

   – Лавиния, – обрадовался тот, – каким чудом вы здесь оказались? Вы слушали мой доклад?

   – Да, очень перспективная разработка, – кивнула магичка.

   Ван дер Гакль вмешался с вопросом, который, по-видимому, волновал его сейчас больше всего:

   – Погодите, вы сказали, что сможете помочь с черными опалами. Каким образом?

   – Моей семье принадлежит месторождение Хоквурд-Гренсон в Нью-Зееланде, – госпожа Редфилд переждала поднявшийся шум и продолжила, – я готова обсудить с вами, мастер ван дер Гакль, вопрос поставки камней по специальной цене.

   – А взамен? – глава Гильдии был подозрителен, как все гномы, и разумно предпочитал условия обговаривать заранее.

   – А взамен я попрошу уважаемого мастера Лян Ханя посвятить в секреты этой новой разработки вашего стажера, Александру ван Хоорн, – госпожа Редфилд нашла меня глазами и подмигнула.

   Я опешила. Ну, то есть, за возможность научиться делать такие вещи, как этот амулет опознавания, не жалко было бы что угодно отдать, но все-таки вот так за меня даже родители уже давно не принимают решений... С другой стороны, я пришла в Гильдию на стажировку для чего? Правильно, для того, чтобы стать мастером, а не просто девочкой с дипломом, пусть даже и Гарвардской школы дизайна. Ну, так ко всем Темным богам глупое детское самолюбие! Я сделала шаг вперед и поклонилась мастеру Ляну, должным образом сложив ладони.