Текст книги "Принцы только такое всегда говорят... (СИ)"

Автор книги: Martann

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

  – Слышала? – это был первый вопрос, который задал мне Джон, едва снял с меня шубу и сапоги. – Это, чтоб ты знала, не шакалы какие-нибудь, а настоящие полярные волки. Стая легко справляется с оленем, а ты им будешь вообще на один зуб.

  Интересно, в свете грядущей семейной жизни это уже скандал, или тянет только на легкий спор? Я пожала плечами:

  – Ну, ты им будешь на два зуба. Какая разница?

  Джон посмотрел на меня со злостью и стукнул кулаком по центру связи. Тот хрюкнул, подавившись очередной жужжалкой, все лампочки вспыхнули зеленым, и из динамика вдруг раздался мужской голос, монотонно повторявший:

  – Застава Север сорок один, ответьте базе.

  Глава 32

  Следующие события, от момента разговора с базой до почти мгновенного, как мне показалось, прибытия группы поддержки, слепились в моей памяти в один большой ком. Лишь отдельные картинки вываливались из этого кома при попытке вспоминать. Вопреки всем правилам и законам, маги открыли портал прямо на территорию заставы; мелькнули совершенно белое лицо мэтра Верхаузена, суровый профиль госпожи Редфилд, зеленый мундир главы Службы магической безопасности, и нас с Джоном буквально выпихнули в мерцающее окно, отправив следом и лейтенанта Карла Йоханссена. Большое полярное приключение закончилось.

  Тесно мне показалось в просторном дворце, тесно и душно. И, судя по погрустневшему лицу Джона, даже ему будет нехватать бесконечного белого снежного пространства под зелеными и пурпурными сполохами небесных огней.

  Нас немедленно утащили в медицинское крыло на осмотр, после чего я, уже в одиночестве, расположилась в своей гостиной с твердым намерением выпить чаю с цивилизованными пирожными, после заполярных рыбных яств. Раз уже северное сияние отобрали, дайте хоть сладостей!

  В дверях возникла горничная с подносом: чайник, чашки, вазочки с вареньем и медом, масло, булочки... ммм, как пахнет! Минутку, а почему чашек две? Я жду гостей?

  Ответ на мой вопрос нарисовался в дверях гостиной практически сразу же. Я встала с кресла и склонилась в реверансе.

  Ее величество Амалия, королева Дании и Норсхольма, быстрыми шагами пересекла гостиную и обняла меня.

  – Александра, милая, девочка моя! Спасибо тебе! Если б не ты!...

  Боги, она чуть не плакала!

  Я глазами показала горничной, чтобы та ушла, и она понятливо испарилась. Осторожно взяв королеву за руку, я села с ней рядом на диванчик и тихо сказала:

  – Все же хорошо кончилось. А если бы не я, значит, кто-то другой нашел бы выход.

  "На самом деле, – думала я, – нам всем просто сильно повезло, что все сложилось именно так. Джон мог поехать куда-то в другое место – я видела планы, там есть, например, инспекционная поездка к рыбакам. Ну, и точно так же все бы уснули, кроме нас с ним. Вот только темные не полагались бы на хримтурсов, как в этот раз, а сами, своими ручками собрали бы урожай: принца с собой, а его невесту – в воду".

  Постепенно королева Амалия успокоилась, осмотрела себя в зеркале и с грустью сказала:

  – Ну, вот что у меня за кожа! Если уроню хотя бы две слезинки, тут же глаза распухают и краснеют, пятна какие-то появляются...

  – Амулет свежести хотите? Я как раз перед отъездом зарядила.

  Ее величество забрала амулет, вздохнула в последний раз, расцеловала меня и ушла. Надо бы и мне отправляться в посольскую резиденцию к родителям. Хоть мама с отцом и знают, что со мной все в порядке, но, пока сами не увидят, не ощупают и не удостоверятся, все равно будут волноваться. Такой родительский рефлекс. Интересно, а когда у меня заведутся дети, я тоже буду такая же... беспокойная?

  Но мне не хотелось уходить, не выяснив, что там удалось магам узнать о наших противниках. И главное – когда и с какой стороны ждать нового удара?

  Джон очень удачно попался мне в коридоре между библиотекой и его кабинетом.

  – Как ты? – спросил он, с тревогой вглядываясь в мое лицо.

  – Все нормально, – отмахнулась я. – Скажи, ты уже разговаривал с безопасниками? Что они выяснили, интересно?

  – Еще интереснее, как нам жить дальше... – буркнул принц. – Нет, вот как раз собирался вызвать их к отцу и все прояснить.

  – Я хочу присутствовать, – твердо сказала я. – У меня есть вопросы.

  Помолчав, Джон кивнул.

  – Хорошо. Через полчаса.

  Полчаса – отлично. Я как раз успеваю поговорить с родителями.

  Кабинет его величества Ингвара IV был просторным и очень мужским: дубовые панели, темная кожа кресел, большой камин, запах хвои и табака... Король сидел в кресле у камина и молча смотрел в огонь; сейчас он выглядел куда старше, чем тогда, на балу. Я тихо прошла в кабинет и села рядом с Джоном. Мой принц нашел мою руку и сжал ее, после чего сказал негромко:

  – Итак, господа, кто начнет?

  Гранд-полковник Мазовски, чем-то напоминавший пропорционально увеличенного гнома – широченные плечи, большая голова, ладони-лопаты – откашлялся:

  – Пожалуй, я начну. Итак, мы с майором Йенсеном отследили контакты Антуана Блодуэна в Христиании и окрестностях. Условно контакты эти делились на три категории: не имеющие интереса для следствия мы проверили и отбросили. Ну, например, девиц из посещаемых им борделей. Вторая группа контактов невелика, но любопытна. Выяснилось, что этот способный молодой человек уже несколько лет шпионит в пользу Парса, и к этой второй группе мы отнесли его связных. Их всего двое, обоих оставили под наблюдением.

  – В сложившейся ситуации Парс не кажется мне самым страшным зверем... – негромко отметил король.

  – Да, ваше величество, – согласился Мазовски. – Да и к магической безопасности он имеет весьма небольшое отношение. Но в нашей работе можно войти в следующую комнату только тогда, когда полностью очистил предыдущую.

  – Понимаю, – кивнул король. – Продолжайте, гранд-полковник.

  И Мазовски продолжил.

  Он подробно рассказал обо все выявленных контактах моего неудачливого поклонника, с сожалением отметив, что арестовать баронессу Макмердок не удалось, поскольку она спешно покинула Христианию. Прочие же, начиная с барона Туссентрата, арестованы и помещены в антимагические камеры королевской тюрьмы Сварнхольм. Лилиана Туссентрат оставлена под домашним арестом.

  – Да, уж про это я в курсе. Дочь не устает напоминать мне о своей подруге каждый раз, когда видит, – король махнул рукой. – Еще что-то?

  – Простите, ваше величество, у меня есть вопрос к гранд-полковнику, – сказала я.

  – Да, конечно, Александра, спрашивайте.

  Гранд-полковник повернулся ко мне всем телом, кресло под ним жалобно скрипнуло.

  – Найден ли канал, по которому к темным поступала информация о планах его высочества?

  – Да. Один из сотрудников транспортной службы. К ним информация о поездках королевской семьи поступает даже раньше, чем в службу охраны, – Мазовски говорил короткими фразами, будто примерялся и отрубал по кусочку от большого полена.

  – Сразу после зимних праздников у нас запланирована поездка к рыбакам...

  – Я поеду один, Сандра, – перебил мена Джон.

  – Нет, – я покачала головой, взглянув на него. – Возможно, ты когда-нибудь куда-нибудь и поедешь один, но это будет точно не в ближайшие месяцы. Так скажите, гранд-полковник, есть ли у нас уверенность в том, что темным не будет продан маршрут следующей поездки, где можно будет удобно и без хлопот получить зачем-то понадобившегося им принца?

  Да, я ужасно злилась. Профессионалы, тьма их разбери! Вычислили младшего помощника уборщика конюшен, и решили проблему с утечкой информации!

  – Простите, сударыня, ответа на этот вопрос к меня нет, – невозмутимо произнес Мазовски, и добавил в тот момент, когда я уже набрала воздуха, чтобы повторить кое-что, слышанное мною от боцмана на "Гордости Бритвальда", – На него ответит другой человек через... да, через десять минут.

  Головидео есть в каждом доме.

  Ладно, не в каждом. Я его не смотрю, мне не интересно. Но ведь знаю о его существовании, как о неизменной реальности. Снег зимой, дожди в октябре, студенты на сессии в июне, головидео в каждом доме.

  Но вот совещаний в голографическом режиме я доселе не видела.

  Через десять минут король кивнул, и гранд-полковник ткнул пальцем в кнопку на компьютере. Госпожа Редфилд, сидящая в кресле, возникла рядом с нами мгновенно, будто это и не было никакое изображение, а настоящая, реальная женщина. Она подмигнула мне, коротко кивнула всем остальным и сказала:

  – Итак, существует головоломка, часть которой попала к вам. Часть весьма значительная, надо признать, и воссоздать весь рисунок мы бы без этой части не смогли. На данный момент выявлена реально существующая группа темных магов и поклонников Темного бога, желающих вернуть его в наш мир в плотском, так сказать, выражении. Один из руководителей этой группы нашел описание древнего ритуала, позволяющего это сделать. Согласно этому тексту, для воплощения, среди всего прочего, нужна человеческая кровь, причем обязательно кровь долгоживущих, принадлежащих к королевским фамилиям.

  – Долгоживущих – то есть, эльфов? – спросил король.

  – Нет, ваше величество, не только. Маги ведь тоже живут долго... А в Союзе королевств только у правящей фамилии Польского царства нет магии.

  – Ну, там другие силы работают, – пробурчал Мазовски. – Но да, ты права, магии у них нет.

  – Таким образом, до Имболка этой группе нужно заполучить в свои руки и живыми переправить в Степь, в отдаленный ее район, восемь представителей королевских семей. Нами были сорваны попытки похищения в Бритвальде и в Галлии. Ваш случай был третьим...

  – То есть, получается, нужно охранять не только живущих во дворце, но и тетушек, троюродных братьев и внучатых племянников? – с некоторым ужасом спросил Йенссен. Никто ему не ответил, и он пробормотал, – Уволюсь, к псам собачьим, в рыбаки пойду...

  А госпожа Редфилд продолжила:

  – К счастью, у нас есть весьма серьезный консультант в области темной магии. По нашему общему мнению, Дания и Норсхольм могут в ближайшее время не опасаться новой попытки похищения, вы здесь серьезно проредили эту организацию.

  – Скажите, Лавиния, – прервал ее мэтр Лодброк, – а зачем, по вашему мнению, им было похищать наследного принца? Это сложнее, чем украсть какую-нибудь престарелую троюродную кузину его величества, да и масштаб поисков будет несопоставим?

  – Гай, на этот вопрос и я тебе отвечу, – сказал мэтр Верхаузен, и продолжил после благосклонного кивка госпожи Редфилд. – Во-первых, принц является носителем королевской крови по обеим линиям. И, во-вторых, до Имболка еще два с лишним месяца. Молодого и здорового человека возможно продержать в бессознательном состоянии столько времени, и он доживет до ритуала. А какая-нибудь мадам Саксен-Кобург, которой без малого триста лет, сами понимаете, столько бы не выдержала.

  – Ситуация понятна, – подвел итог король Ингвар. – Госпожа Редфилд, вы сказали "один из руководителей этой группы". То есть, вам удалось выяснить, сколько их и кто они?

  – Да, ваше величество, удалось. Их трое, и двое на данный момент арестованы. Один содержится в Рэйвенайзе, другой – в антимагических камерах Консьержери. Расследование идет полным ходом.

  – А третий? – не выдержал Джон.

  – А третий, вернее, третья, пока не найдена. Мы знаем ее настоящее имя, у нас есть ее изображение, только все это пока бесполезно. Более того, ваше высочество, вы с ней знакомы!

  – То есть? – ошарашено выдавил из себя Джон.

  – Неужели мисс Примроуз? – я только ахнула.

  – Да. Александра, именно она. Мисс Примроуз, ее настоящее имя Марта Яначек, мы говорили об этом после ее исчезновения.

  – Да, я вспомнил... – мой принц был мрачен. – Учитывая, как легко она меняет обличья, искать ее можно будет долго.

  – Не так все безнадежно, – госпожа Редфилд покачала головой, – все-таки полностью поменять облик она не может, никакой силы и никаких накопителей не хватило бы. Неизменными остаются пол, рост, цвет кожи, цвет глаз, телосложение, черты лица. И главное, что невозможно изменить магически – манеры, походка, жесты. Так что найдем мы ее. А если удастся найти какой-то предмет, которым она гарантированно пользовалась, то поиск упростится несказанно.

  – Подождите, минуточку... – сказала я и закрыла глаза.

  Мне представилась парадная лестница в нашей резиденции. Вот спускается тетушка Фелиция в новой шляпке и шали в тон, следом незаметной тенью скользит компаньонка, натягивая серые перчатки. Она резко дергает рукой, и шов на левой перчатке с треском расходится...

  – Я думаю, что смогу найти принадлежавший ей предмет, – сказала я, открыв глаза. – Мисс Примроуз отдала порванные лайковые перчатки горничной, чтобы та зашила, но через два или три дня она нас покинула. Я помню, что Урсула говорила, что оставит себе эту пару...

  – Если Урсула их носила, то поиск не удастся, – покачала головой госпожа Редфилд.

  – Не носила! – возразила я. – Сперва все готовились к балу, и горничные просто не имели возможности взять выходной. А потом мать Урсулы заболела, и та взяла отпуск, чтобы ухаживать. Вернулась она накануне нашего отъезда на север, выходного у нее еще не было, а в доме ей серые лайковые перчатки ни к чему.

  – Ну что же, отлично! – госпожа Редфилд улыбнулась. – Спасибо, Алекс! Ваше величество, завтра я приведу двух менталистов, чтобы они помогли проверить персонал дворца, нет ли еще кого-то, связанного с темными. Заодно и заберу наши бесценные перчатки. Кстати, ты ведь сможешь закрыть их стазисом?

  Я кивнула.

  Голограмма растаяла, и король Ингвар отпустил всех, попросив задержаться лишь гранд-полковника Мазовски и майора Йенссена.

  В пустом коридоре, ведущем к моим комнатам, Джон повернулся ко мне, схватил за плечи и жарко зашептал в самое ухо:

  – Никогда, слышишь? Никогда больше ты не подвергнешься такой опасности! Сандра, Сандрильона, жизнь моя...

  И он зарылся лицом в мои волосы.

  Я распрощалась с Джоном до завтра и уже протянула руку, чтобы войти в свою гостиную, когда почувствовала, что спину мне просто прожигает чей-то взгляд. По позвоночнику пробежала толпа мурашек, размером с кошку каждая. "Темные? А менталисты будут только завтра... Да и чем бы они мне помогли, те менталисты..."

  Контролируя каждое свое движение, я повернулась. В двух шагах от меня стояла принцесса Кристина, младшая сестра Джона, и я незаметно выдохнула. Разговаривать с разъяренной принцессой все же предпочтительнее, чем с неизвестными мне темными магами.

  А принцесса, судя по всему, была действительно в ярости; во всяком случае, глаза ее метали такие молнии, что, будь она магом Огня, гореть бы этому крылу дворца со мною вместе.

  – Сандрильона, значит? – прошипела девушка, подходя ко мне вплотную. – У тебя и хрустальная туфелька где-то припрятана? А может, ты уберешься к своей нечищеной печи и оставишь моего брата в покое?

  – Здравствуйте, ваше высочество, – я слегка склонила голову. – Не правда ли, сегодня прекрасная погода для прогулок?

  В подтверждение моим словам, в окно коридора ударился снежный заряд.

  – Не смей мне хамить, ты, ничтожество! – принцесса еще придвинулась ко мне. – Тебе не место во дворце. И я добьюсь отмены этой свадьбы!

  Я пожала плечами. Ну ее вместе с ее фокусами... как там говорил майор Йенссен? К псам собачьим, вот!

  – Извините, ваше высочество, мне нужно идти. И знаете, я переживу, если вы не будете подружкой невесты на моей свадьбе.

  Активировав амулет, я открыла портал в родительскую резиденцию и шагнула в него. Все-таки с логикой моя будущая belle-sњur не дружит: я дочь графа и родственница короля Бритвальда Кристана II, и вот мне-то, как она считает, во дворце не место. А кому место – Лилиане Туссентрат?

  Что бы ни говорила принцесса Кристина, девушка красивая, но неумная, свадьба назначена на четвертое марта, и она состоится именно в этот день.

  Эпилог.

  Огромное, в человеческий рост, овальное зеркало в серебряной раме отражало комнату, слабо освещенную огнем, пылающим в камине. Дверь в комнату распахнулась, и вошла женщина. Мимоходом она бросила на невысокий столик сумочку и перчатки, подошла к окну и надолго застыла, всматриваясь в темноту.

  За окном был темный сад; декабрьская тьма закрывала собой кусты и деревья, но женщина и так знала, что в саду растут розы, пальмы и прочее, за чем неустанно, даже и в декабре, ухаживают два садовника. Еще бы ей этого не знать, если она сама ежемесячно подписывала чеки на зарплату этих садовников!

  Сад кончался метрах в шестистах от дома, дальше был высокая металлическая решетка, а после нее начинался город: там шумела, смеялась и пела Барса.

  Хозяйка дома не любила шум, смех и в особенности пение.

  Женщина подошла к зеркалу и задумчиво посмотрела на свое отражение. Сейчас, здесь, в собственной спальне, в доме, где до утра не появится никто, она скинула все привычные маски. Сейчас она выглядела так, как должна была бы: очень немолодая, очень ухоженная дама без капли природной красоты. Седые волосы росли редкими кустиками, обвисшие щеки наводили на мысли о бульдогах, а болотно-зеленые глаза под полуприкрытыми веками взирали на окружающий мир без какой-либо приязни.

  – Если вдуматься, – сказала она вслух сама себе, и голос прозвучал резко, – если вдуматься, то уже лет триста, как я должна была бы покоиться на Вышеградском кладбище. Рядом с папочкой и мамочкой.

  Она вспомнила, как нашла в небольшой отцовской библиотеке тонкую книжку на неизвестном никому языке. Брат тогда посмеялся над ней:

  – Мартышка, это книга заклинаний на древнем языке орков! Никто в Праге не умеет на нем говорить и читать!

  – Даже пастор Пикарт?

  – Даже сам раби Бен Бецалель! А тебе и вовсе незачем это читать, женщины не бывают магами!

  Марта тогда страшно разозлилась на брата, и сама себе поклялась, что настанет день, когда она прочтет все заклинания из этой тоненькой книжечки.

  И прочла. Услышала, как звучат жутковатые, неровные фразы. Увидела, как от одного движения ее пальца мгновенно превращается в прах и пыль молодой и здоровый человек. Почувствовала, как опьяняет сила.

  Врал братец, женщины бывают магами. Она стала магом, еще и посильнее его самого.

  Раскрыв сумочку, женщина вытащила из нее несколько конвертов и перебрала их, бросая просмотренное в камин:

  – Магнуссен... Нет, дружок, на Христианию мы больше не рассчитываем. Ковальски... Гренель... Бендржих...

  С каждым следующим конвертом ее лицо мрачнело. Наконец последний полетел в огонь, сопровождаемый энергичной, но совершенно непристойной фразой.

  Слегка успокоившись, хозяйка дома налила себе вина из стоящего рядом с кроватью графина, отпила несколько глотков и сказала, глядя сквозь рубиновую жидкость на огонь:

  – Подумать только, даже от братца, оказывается, может быть польза! Если бы не его опыты с эльфами, мне пришлось бы поменять планы! Конечно, это не совсем то... Но, если мои идиоты-помощники не сумеют добыть никого из королевских семейств, я обойдусь и эльфийской кровью. До Имболка еще два месяца, я все успею подготовить. Ах, Лавиния, Лавиния, как же ты мне надоела!

  Вино сегодня явственно горчило, и она отставила бокал.

  Ну, да, оглядываясь назад, она понимала, что многое стоило бы сделать иначе. Может быть, даже и менее жестоко. Впрочем, перед собой можно не лицемерить: вот уж о чем она никогда не задумывалась, так это о какой-то моральной стороне того, что делала. В конце концов, ощущение собственного могущества пьянит куда сильнее вина, так что о нравственной стороне дела можно уже забыть. Скоро, скоро ее могущество возрастет неизмеримо, осталось несколько шагов.

  Надо ложиться спать. Завтра она начнет новый раунд игры, и вот уж его-то она точно выиграет.