Текст книги "Вихрь. Сказка в современном мире. (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

К полуночи на корабле заметались. Услышав нарастающий шум, Граци встал с кровати и вышел наружу, прошел по коридору и поднялся на палубу. Услышал то, чего быть просто не могло: плачь ребенка! Сорвавшись с места, подбежал к столпившимся матросам, которые помогали втаскивать кого-то наверх, на палубу. Тай-До держал на руках ревущего мальчонку, чуть старше полугода, который едва научился держать голову. Он заливался слезами, его к себе прижимали, но малыш ни в какую не хотел успокаиваться, только громче и громче плача.

На рев ребенка, который был усилен водой, на палубу вырвался едва на ногах стоявший Яши-ын-Ди и обернувшись в зверя кинулся на обидчика. Его удалось перехватить нескольким стражам, а Тай-До сунул в лицо заливающегося слезами голодного и немного поцарапанного мальчика. Мгновенно изменившись, родитель отобрал свое сокровище, прижал к себе, слабея и оседая, но не упав – его удержали стражи. В ответ на слезы сына, разревелся и родитель. Разревелся и не заметил, как мимо него по темноте пронесли кого-то. Лишь унюхав, замер и развернулся в руках поддерживающих его людей.

– Ынахдар? – встревоженно позвал он, но ему не ответили.

Врач и стражи быстро донесли бессознательное тело до лазарета, уложили на стол. Работы было много. Его ранили звери, в него стреляли, его обожгло, и он обезвожен, он простыл. Тай-До, так как является дагжи, встал в помощь врачу. Промыть и зашить раны он может. Причем хорошо. Взялись споро и закончили только с рассветом.

Вавьи пришлось опоить снотворным, так как он, унюхав своего супруга, рвался к нему, и только ребенок не давал ему опять бездумно перекинуться и пробраться к любимому. Антон взял на себя заботу о малыше. Умудрился убаюкать его после того, как накормил легким бульоном. И до утра просидел рядом со спавшим господином, баюкая его сына.

Утром вавьи проснулся, увидел, как незнакомый-знакомец баюкает его сынишку расхаживая по каюте и постарался запомнить его. Благодарить за все старания он будет лично, когда все более или менее станет ясно. На очередном круге его заметили и плавно подошли.

– Вам лучше? – спросил он приятным голосом.

– Да, благодарю. – Протянул руки и ему без разговоров и возражений вернули ребенка. – Сильно плакал?

– Немного. Потом покушал и уснул. – Покачал головой Антон. – Извините, я пришлю кого-нибудь…если посижу, то точно тут и усну.

– Да-да, конечно, идите отдыхайте.

Антон ушел, а через пару минут прибыл дагжи.

– Тай-До? – удивился вавьи. – Что ты тут…подожди! Это ведь тот самый, которого так бережет тятьянг! – изумленно уставился он на воина. – Что? Как?

– Господин, – Тай-До склонил голову, – на Антона совершили нападение, чуть не убили. Старший стражей решил увезти его и его детей на дальний остров, под защиту. А по пути мы натолкнулись на вас. Если бы не Антон, то мы прошли бы мимо, и не заметили. А на острове "Круглая заводь" нашли корабль…

– Я… – Яши-ын-Ди встрепенулся, – я ведь не спутал, Ынахдар тоже тут? Где он?

– Он сейчас очень тяжел.

– Что?

– На корабле мы нашли Наймара, он был мертв, но точно использовал "всплеск".

– Ах…нет… – зажав рукой рот, прижал к себе сына.

– Я приказал остров прочесать. Ведь Наймар мог только давать шанс спастись господину, или мстить за его смерть. Но тела вавэхдэ не было на корабле. И мы пошли на остров. Если бы не ваш малыш, – Тай-До нежно посмотрел на спящего ребенка, – мы бы их не нашли. Он плакал, и на его голос мы прибыли. Успели.

– Что с ним? Как он? – Яши-ын-Ди хотел встать, но замер, ощутив, как сынишка заерзал на его руках, скуксился. – Я хочу его видеть.

– Сейчас еще рано что-либо говорить. У него были серьезные раны. Мы сделали все, что можно. Завтра будем там, куда намеревались прибыть, и оттуда направимся навстречу с тятьянгом. Я отправил ему весть, он встретит нас у "Красного мыса". Я позову доктора, он должен осмотреть вас, а после этого мы отведем вас к вавэхдэ.

Вавьи только кивнул головой. Антон этот эпический момент ведения господина по коридору проспал. Как пришел в каюту, так и рухнул на кровать. Забылся в тяжелом сне. Проспал почти весь день, после чего шатаясь поднялся, пришел на камбуз, где его покормили еще теплой похлебкой, вкусным хлебом и дали сочный кусок мяса, который добыли группы поисковиков вавэхдэ, чисто случайно, когда наткнулись на плакавшего ребенка и готового сорваться в атаку хищника. Они успели в самый последний момент. Так бы и слопали правителя хищники, вместе с сыном. А так, и все целы, пусть и относительно, а также сыты.

Покушав, вернулся в каюту. Как оказалось, потрясений и бессонная ночь сказались на нем больше, чем он думал. Прилег на кровать и провалился спать до самого утра. Чуть ближе к обеду они прибыли к острову. Вавьи не выходил на палубу, во избежание, так сказать. Антон видел через приоткрытую дверь что он спит рядом с супругом, а у того все тело в бинтах, он белый как мел и у него лихорадка. К ним он заходить не стал, быстро покинул палубу кают и накинув на голову шляпу, прошел по палубе до спуска к шлюпке. Та висела на кранах, которые опустят ее вниз, и через несколько минут достигнет берега.

Подходить к нему со стороны порта не рискнули. Быстро отправив больше половины стражей для защиты Антона, остальные и Тай-До с ними, остались на корабле. Для Тай-До вавэхдэ и вавьи гораздо важнее Антона, оно и понятно. Как только шлюпки вернулись назад, на всех парусах сделали разворот и пошли в сторону встречи. На берегу группа быстро удалилась с берега, аккуратно влезла на каменные насыпи, после чего углубилась в раскинувшийся перед ними густой лес. За ним как раз будет место встречи.

Антон и его дети встретились и крепко обнялись только к ночи. Переход по лесу не занял много времени, но остров большой, и они немного промахнулись, поэтому шли вдоль реки как бы возвращаясь назад. Их окликнул ожидающий на месте человек. Он поздоровался, передал дымку-отчет кто его послал и провел до точки назначения. А там дети окружили родителя, ластясь, обнюхивая и выискивая ранения.

Уже ночью, сидя в доме, который стоял отдельным хутором, уложив сыновей, Антон и несколько взрослых самцов вели беседу. Хмурились все. Причем исключений не было.

– Я не знаю, что происходит, но, – Антон в который раз покачал головой, – оставаться тут, мне и детям, опасно. Если через это нападение хотели что-то спровоцировать, то похищение вавьи с сыном и попытка убить вавэхдэ вообще забивает голову такими мыслями, что я скоро стану как умудренный старик.

– Да, Антон, ты прав. – Кивнул головой хозяин хутора, чья семья сейчас частично спала, а частично бодрствовала. – Похищение вавьи, ребенка, нападение на вавэхдэ. И при этом попытка спровоцировать Граци атаковать тятьянга из-аз якобы покушения. Дела, – протянул он.

– Что меня беспокоит, так это то, что вся эта заварушка была устроена тогда, когда тятьянг ушел на границу, а разис пошел, но с другой стороны. – Покачал головой старший стражей. – Пахнет ужасно.

– И чем же именно? – спросил старший сын владельца хутора.

– Убрать вавэхдэ, дело не хитрое. – Страж вздохнул. – Он слюбился в своего вавьи, души в нем не чает. Забрать его из лап и вавэхдэ со всех ног кинется на выручку. Иначе как объяснить, что сын у него был? А дальше уже идет другая пьеса. Остался из правителей тятьянг. Но он не так давно бегал за Антоном. – Посмотрел на него, усмехнулся. – И тут два варианта событий: либо Граци хотят подставить перед тятьянгом, как зачинщиков и Антона перед ним как тряпку красную вывесивши использующих, либо хотели убрать именно Антона, потому что посчитали его влияние на тятьянга опасным.

– Во второе я верю мало. – Покачал головой Антон.

– А мы не знаем кто и для чего все это сделал. – Покачал головой страж. – Но ты прав: тебе опасно здесь оставаться.

– И что будем делать? – Антон осмотрел всех мужчин.

– Перевезем тебя и детей на материк. Укроем там, где ты жил до переезда. По законам того государства ты будешь под защитой. Ты ведь давал клятву верности?

– Нет. Я после технической школы сразу переехал.

– Но твои дети родились там, так?

– Да.

– Вот и повод. Детей защищать будут еще лучше, чем тебя самого. А за родителей не волнуйся, – страж улыбнулся, – мы их припрячем, а через некоторое время перевезем и их. Мало ли как тут будет. Тебя-то экстренно увозили, а их так не получится. Не будем рисковать.

Антон только кивнул головой.

Год спустя.

Прошел год. Островная эпопея завершилась тем, что Антон, его сыновья, родители Антона и его брат с супругом и детьми, вернулись назад, на материк. В тот же город, где и жили. Гражданство – это незнакомая вещь. Они в тот момент, как прибыли, зашли к законникам, написали письменное заявление, что желают жить вновь на материке и в этой стране, прошли процедуру распознавания отпечатка зверя – вдруг их разыскивают за неправомерные действия и все, на этом закончились все проволочки. Через пару дней Антон съездил в управление, получил браслет на себя и детей.

С деньгами у него было на первое время все в полном порядке, да и переезжая, а точнее скрываясь от проблемы, родственники того владельца хутора приютили их ненадолго. Работу Антон нашел быстро, только никак не ожидал, что попадет в компанию, где старшими будут те самые близнецы, которые так ему жизнь подпортили.

Работа ему была нужна, а тут платили хорошие деньги, тем более был пакет пособия на детей, если дети пойдут в одну из школ по специальностям, которые требуются компании. Такие завлекаши делают многие фирмы и это гарантированно дает им будущих специалистов, привлекает работников и показывает насколько сама компания "взрослая". Получить такое квот-разрешение компания может только если имеет хороший статус, развита, сильна и надежна. И Антон не собирался обращать внимание на то что у него в непосредственных начальниках будут эти два дебила.

После того, как за ним ухаживал островитянин, да добился того, чтобы на него не просто внимание обратили, но и влюбились, все намеки и жесты со стороны этих двоих казались грубыми, вульгарными, какими-то незрелыми. Разбаловал его островитянин, этот врун, очень разбаловал. Настолько сильно, что сейчас любой, кто начинает его обихаживать из местных, кажутся ему или слишком вульгарными, или настолько наивными, а порой и детьми, что иногда хочется взвыть в голос.

Почти год работы, чуть меньше этого "ухаживаний" от начальников, попыток встретиться с сыновьями и закономерное рычание и от Антона, и от сыновей. Когда мальчишки узнали, что эти "недалекие" и "вульгарные" дядечки их родные папаши, в лицо им фыркнули и сказали:

– За нашим папой ухаживали взрослые мужчины, а дети ему не подходят по статусу.

Такой ответ от детей обескуражил. Антон же гордо повел бровью и усмехнулся на вопрос от обиды и с целью самозащиты "И где же эти взрослые?":

– Что такое, мужчины, задело что не вы пуп земли? Увы, мальчики росли на островах, а там такого поведения, до какого вы опускаетесь, ни один самец не допускал.

После этого близнецы немного сдали назад. По какой причине они вдруг возжелали с ним опять закрутить интрижку, Антон не знал, да и не хотел знать. Если они за столько лет не выросли, не поумнели, то он им не помощник.

Затем прибыли родители, дети отправились в школу, жизнь стала налаживаться. Никаких дрязг, никаких волнений. Антон работал в компании проектировки судов, которая трудилась на рынке не только по материку, но и заходила на островной рынок. Так как Антон не был ведущим специалистом, то его имя под чертежами оставалось в архивах, а заказчикам его не разглашали. Вот будь он ведущим проектировщиком, да, его имя стояло бы подписью, а так он только детали отчерчивает по заказам и все.

Утро мягкой осени было дождливым. Антон вчера попал под дождь и сегодня у него была легкая температура и насморк. Был выходной день, хотелось полежать подольше, ощущая себя больным, и чтобы о нем позаботились. Позаботились, ласково дали таблеточку, покормили и оставили дома. Болеть. А сами гулять. Скуксившись, Антон медленно встал, оделся, пошел на поиски съестного. Увидел на столе в кухне кусок пирога и записочку «кушай, очень вкусный пирог». Заулыбавшись, поставив чайник, дождался, когда тот закипит, проверяя заодно есть ли свежая заварка в заварнике. Свежая и еще теплая. Налил чай, отпил немного наслаждаясь и откушал вкусного пирога, но как-то вяло. Наверное температура сказывалась.

Ближе к вечеру родитель и дети вернулись. Они сходили в парк, заглянули к кому-то из друзей родителя-деда и вернулись домой, заглянув перед этим в магазин. Антон смотрел какой-то сериал, а на приход семейства встал, принимая поцелуи и обнимашки.

– Ну, как ты? – приложив руку ко лбу, родитель покачал головой. – Сильнее стала. Ты не пил жаропонижающее?

– Пил. – Антон покачал головой. – Минут десять назад.

– Ладно, если повысится еще, надо будет свозить тебя в больницу.

– Пап, тот тятьянг выступает. – Раздался голос сына. – Смотри, это же точно он!

Антон резко замер, вздрогнул и затем стремительно прошел в большую комнату. Там, внутри, где были пара мягких и удобных круглых кресел, стоял небольшой столик, а у стены антресоль "воздушного" стиля, с прозрачными стеклянными дверками и металлическими боковыми ручками, на специальной тумбе стоял широкий экран визора. Это не стандартный "телевизор", а многофункциональный "визор", который выполняет уйму вещей и является центром системы в доме. Сейчас на его поверхности было изображение. Изображение лица, очень знакомого и в данный момент слишком серьезного. Он о чем-то говорил, но Антон не слышал больше ничего, после того, как он назвал его, Антона, имя и сообщил, что приехал забрать одного сбежавшего члена семьи.

Услышав именно эти слова, Антон побледнел. На островах подобная трактовка и наличие кровного родственника может означать только одно: месть. Значит он умер и теперь Антону будут мстить. И если его лицо показали по каналу вестей, значит король Максимилиан полностью в курсе происходящего, значит он разрешил. И это значит…

– Собирайтесь! – Антон посмотрел на сыновей. – Мы уезжаем.

Сыновья лишь кивнули головой, быстро проследовали по своим комнатам, не задав ни единого вопроса, прекрасно зная законы островов и будучи в курсе того, по какой причине их могут искать. Сам Антон стремительно кинулся к себе, дабы захватить несколько мелочей – документы на детей, браслет и кошелек, пару препаратов от расстройства и так, немного одежды на одну смену. В небольшую сумку скидывались вещи максимально быстро и раскладывались довольно аккуратно.

– Правильно, чем быстрее соберешь вещи, тем быстрее уедем. – Раздалось со стороны входа в спальню.

Антон обмер и задрожал. Развернувшись, со страхом посмотрел на него. Это был младший брат вавэхдэ Ынахдар Улиму, правителя островов, их императора, как ранее называли его иномиряне – тятьянг Эуль Доан-га-Кху. Это был рослый, мощный и сильный мужчина, который источал вкусный аромат и был уверен в себе. Темные волосы, достающие до плеча, густые и насыщенные, говорящие о здоровье владельца. Глаза – глубокий синий цвет, завораживают хищным блеском, и Антон мог поклясться, он его сейчас разрывает на кусочки этим взглядом. По законам островов, кровная месть не подразумевает, найдя, бездумно убить, она подразумевает забрать виновника, привезти к своему дому или месту, где было свершено убийство, и там, долго и мучительно, убивать зверем, не трогая физически даже пальцем. И Антон видел в его глазах огонь, и боялся его, а потом до него дошло – дети!

Стремительно бросившись вперед, попытался прорваться к ним. Мгновенно, словно хищник, сделав выпад, альфа словил вскрикнувшего и атаковавшего его беглеца. С силой вжал его в стену и заулыбался зловеще:

– И куда ты собрался, м? – Его руки стиснули сильнее, давая понять, что не вырваться.

Испугавшись, дернувшись, получил обратный эффект – его развернули спиной к пришедшему, вдавливая сильнее в стену, свирепо посмотрев на выскочивших на звук и зов родителя и мальчишек.

– Назад! – рыкнул альфа и зарычал. Мальчишки, ясное дело не послушались. – Донг-Ху! – рыкнул тятьянг и дверь в комнату быстро захлопнули.

– Пусти! – взвыл Антон. – Не смей трогать их!

– Да не нужны они мне сейчас, – мурлыкнул Эуль, прижался лицом к его шее и куснул в нее. – Неужели не ощущаешь?

– Пусти! – Дернулся Антон.

Альфа всем своим существом обрадовался его сопротивлению, и без тени смущения отпустил одну руку, которая тут же вывернулась и заходя вверх попыталась вцепиться ему в глаза. Мгновенно перехватив его запястье зубами, свободной рукой сделал то, ради чего отпустил руку: жадно огладил попу, зашел вперед и сжал пах.

– Ты что делаешь? – опешил Антон. – Дурак! Пусти! Прекрати! – забился он, пытаясь вырваться.

– Тише, – Выпустив его руку из хвата зубов, впился ими в его холку, – Антон, я так скучал, кто бы только знал.

– Зачем ты пришел? – ощущая, что его массируют, что заводят, а не тащат на улицу и не пакуют как пленника, решил хоть узнать, чего ему надо.

– За тобой.

– Зачем?

Альфа мурлыкнул, отпустил его вторую руку, опустил свою и потянул домашние штаны вниз. Антон охнул, попытался вернуть их назад, но ему не дали. Дернув сильнее, опуская до колен, потянул белье.

– Прекрати! – дернулся Граци, но безрезультатно – с него сняли белье. – Ты что творишь? Я не хочу! Отпусти!

– Антон, – мурлыкнул Эуль и плавно огладил попку, потер кончиками пальцев самый низ сжавшихся долек и заулыбался, – Антон, – замурлыкал.

Пальцы, чуть-чуть применив силу, достигли того самого места и от спазма Граци выпустил когти, выгнул спину и взрыкнул.

– Да, маленький, да, оно самое. – Плавно погрузил палец во влажный проход, альфа второй рукой погладил его по горлу и не ощутил, что ему не доверяют. Этот простой жест показывал, насколько принимает рождающий самца и будет ли доверять ему в течку. – Вот так, приятно? – нежно скользя пальцем, ощущая, как пульсирует расслабляющийся вход, начиная обильно выделять смазку.

– Что происходит? – Антон сглотнул, ощущая очень мощный порыв лечь и развести ноги, либо приподнять попу просто опустившись на колени.

– Ты потек. – Шепотом на самое ухо, прикусив мочку, пососав ее, альфа рыкнул от предстоящего сладкого марафона. – У тебя течка.

– Но…я…ведь…

– Тише, – выскользнув пальцами, быстро подхватил его на руки, развернулся к кровати.

– Я…трава… – всполошился Антон.

– Тише, – уложив его на кровать, Эуль присел на ее край и показал упаковку изделий, которую вытащил из кармана. – Я почувствовал тебя, еще на подходе. Решил подстраховаться. Можно?

Лежа перед ним почти голый, с нарастающим возбуждением, ощущая его запах, такой любимый и так долго отсутствовавший в его ореоле обитания, Антон согласно кивнул головой. Пока его не накрыло, пока он еще понимает, что значит согласие, он его дал. Эуль улыбнулся в ответ так знакомо, так тепло, что в груди все сжалось.

Тятьянг плавно освободил Антона от одежды, и плавно, красуясь и завлекая еще больше, разделся. Он раздевался медленно, красиво, возбуждая. И смотрел в лицо тому, кого хотел. Его тело показало начавшему входить в раж течки рождающему, насколько хочет именно его. Сглатывая, пялясь на обнажающееся тело, Антон непроизвольно согнул одну ногу в колене, облизнулся.

Эуль опустился на кровать, обласкал тело и пока еще его любимый был при сознании, показал, что использует изделие и плавно взял его. После этого четыре дня в этой комнате не было спокойствия. В перерывах, когда Антон спал, его альфа выходил, кормился, общался с семьей, которую стерегли дагжи, что прибыли вместе с ним. Мальчишки, ясное дело, были резко против и показывали свое отношение к нему, негативно порыкивая. А как иначе? Им уже по четырнадцать с небольшим лет, они все-все понимают, имеют свое мнение и могут даже в защиту встать, если потребуется. Пусть еще неумело, но могут. А этот дядька, который выгнал их от родителя, он еще и…мысли и негодование заставляли краснеть от гнева лица близнецов, но толку никакого. Этот дядька воспринимал их рыки спокойно, и только кивал головой: как родитель проснется, так и поговорим.

Родитель проснулся, но не дома, где жил последний год, а на корабле. Проснулся не один. Было раннее утро, волны мерно покачивали корабль и хвала Богам, что у Антона нет морской болезни – сказались гены по отцу потомственных рыбаков. Открыв глаза, почувствовал, что его обнимают. Со спины. Приподняв голову с подушки, обернулся и увидел того, от кого ушел.

Его движение моментально разбудило Эуля и тот встрепенулся, осмотрелся, при этом прижимая к себе крепче, и только после признания периметра безопасным, обратил внимание на источник своей побудки.

– С добрым утром, – улыбнулся он и потянулся за поцелуем.

Антон отстранился. Альфа замер на месте, вздохнул и резко повалил его на спину, лег сверху и впился в губы, проигнорировав его укус. Углубив его, заставив сдаться, обласкал язык языком и завершил его легко касаясь губ губами.

– Антон, надо поговорить.

– Почему я здесь? – строго посмотрел он на него, ни на мгновение ни став расслабленным или мирным.

– Потому что я не хочу расставаться.

– Да? – выгнул бровь Граци.

– Да. – Эуль кивнул головой, плавно сел, позволяя и ему сесть. – Прости, я тогда повел себя как культурный островитянин, не остановил. Думал, что тебе время надо, чтобы успокоиться, как нашим, островным рождающим.

– А не врать с самого начала не пробовал? – сощурившись, Антон усмехнулся. – Или титул не позволял быть с таким как я?

– Ты не прав. – Эуль покачал головой. – Титул тут вообще вторичен. Я каюсь, что не сказал тебе раньше, но я не жалею, что не стал раскрывать своего настоящего имени.

– Уж конечно, куда сожаление в эгоистичного альфу залезет! – рыкнул Антон покачав головой презрительно.

– Антон, – вздохнув, Эуль посмотрел серьезно и тот замолчал, – да, я тятьянг, а еще брат вавэхдэ. И по нашим законам, обязан предоставить его первенцу, от законного супруга, хагас – своих детей, которые станут надежным щитом будущему вавэхдэ. Но у меня их нет. И двор, все подхалимы и не только они, все хотят приблизить свой род к правителю. И только на тебя мой зверь посмотрел с интересом, а от их отпрысков и родственников, гордо отворачивался. Ты представляешь, какой опасности я мог тебя подвергнуть, узнай они, на кого я так смотрю?

Антон сглотнул. На островах свои законы, даже при наличии технологического прорыва, наличия выхода в космос, они живут по-прежнему так, как жили их предки. И законы у них тут более строгие, свои, древние.

– Они узнали. – Покачал головой тятьянг. – И на тебя напали.

– Это не твои люди были?

– Антон, – вздрогнул Эуль, – я и волоса с твоей головы дернуть не посмею! – возмутился. – Как ты только мог так подумать обо мне?!

– Нападавший так сказал. – Антон отвернул голову.

– Маленький мой, – быстро подсев, прижав к себе, Эуль нежно погладил по голове, – надо было оставить больше дагжи, чтобы охраняли. Десяток – слишком мало.

– Ты оставил десять человек? – удивился он такому большому числу охраны, о которой он ничего не подозревал.

– Десять команд. – Поправил его Эуль. – Тройками и еще Тай-До при тебе ближе всех. Ты на него не злись, ладно? Он мой приказ выполнял, но дружить я ему не приказывал. Он очень общительный человек, легко сходится, но в друзьях у него всего человек пять-семь, не больше.

– А вавэхдэ? – встрепенулся Антон. – Его увозили в таком тяжелом состоянии, а по закону островов о смерти вавэхдэ становится известно только в день коронации нового.

– Все хорошо. – Заулыбался Эуль. – Ему, конечно, надо отвесить очень хороших кулаков, чтобы куда не просят не лез, но так ничего, оклемался.

– А его вавьи?

– С ним тоже все хорошо. Беременный. На этот раз последний. Альфа будет. – Эуль сел рядом, поднял его голову за подбородок, заглянул в глаза, – в тот день я пришел просить тебя официального разрешения на встречу с родителями и сыновьями, а все пошло наперекосяк. Сейчас я так все планы свои сломал, что в немилости у твоих родителей и у сыновей. Что мне делать? По законам островов, я опозорился, покрыл голову пеплом. И как перестать быть "обманщиком" и "вором", просто не представляю.

– Ты у меня спрашиваешь? – удивленно уставился он на виновато-молящую мордашку альфы.

– Да. Будь это семья островитян, я бы знал, что сделать, но они с материка, они моего повинившегося вида просто не поймут. А словами… – Эуль вздохнул, – я затяну красивую речь и буду в их глазах или павлином, или дураком. Это так сложно. – Признался он, даже пожаловался.

Антон прыснул со смеху. И смеялся несколько минут. Эуль сначала смотрел на него любуясь, потом посмеялся немного вместе. Оттаял. Его зверь с любопытством смотрит на зверя альфы, обнюхивает его, еще сохраняя дымку, еще осторожничая. Он проснулся, он прошёл игру и теперь хочет знать: а кто он такой, этот вкусно пахнущий и сильный кот, а надежен ли он, а можно ли ему подставлять свою шею?

– Скажи, что всё-таки случилось? Я так понял, вавьи похитили.

– Да. – Кивнул головой Эуль. – Я был на границе, а наш рази, по знакам материка самый старший офицер, второй после правителя воин, ушел в противоположную сторону. Когда я только начинал сближаться с тобой, и мы только-только попробовали вкус друг друга, вавэхдэ призвал меня. Он был не рад тому, что у тебя было не очень хорошо со здоровьем. Выбрал мне в пару рождающего, – Эуль поморщился, – я даже испугался, вдруг мой зверь посчитает его интересным. – И тут же просиял, – ты бы только видел их лица, когда он демонстративно отвернулся, свернувшись в клубок и обнеся себя самым сильным сгустком мари! Вот за тобой он был готов и ползком по пустыне ползти, вымаливая крупицы внимания, а на их никакого не обратил. Обиделись. – Эуль усмехнулся. – Поняли, что зверь рассматривает кого-то. Стали следить. И тут ресторан, слух и они все узнали. Проследили. А когда наслушались по полям истории о тебе, обо мне, как о дагжи, поняли – я просто так не стал бы бегать ни за кем. И вот их план – с двух сторон границу обрушить, занять меня и разиса. И тут же подставить твой Дом. Думали, что Сулим, узнав кто на тебя напал, захочет мести. И тут под шумок провели акцию – вавьи выкрали, а вавэхдэ ясное дело, помчался спасать супруга и сына. Их хотели обоих убить, а всю вину на твой Дом повесить. Я бы, узнай о таком, точно уничтожил всех "виновных", даже тебя. – Эуль опустил глаза. – А потом мной было бы очень легко управлять. Я не политик, но старший после вавэхдэ, пока его наследник жив. А кто сумеет остановить безвозвратный оборот в зверя при получении ипостаси котенком? Все продумали, обо всем позаботились. Только не взяли в расчет, что Сулим работает со стражами наемными, а стражи подчиняются моим крестным родителям, отцу и папе вавьи вавэхдэ. И старший стражей умен, не дурак, да и то, что мои дагжи среди его людей, они ведь тоже не знали.

– И что, ты их нашел?

– Угу, – кивнул головой Эуль. Потом улыбнулся ему, – наказал, но давай не будем об этом больше. Антон, – он приложил ладонь к его щеке, заглянул в глаза, – прости, что не сказал сразу, как мое настоящее имя. Я тогда думал не о том, как именно оно звучит, а как тебя обвить и привлечь внимание, как сделать так, чтобы ты на меня посмотрел. Ты ведь больше половины моих знаков не замечал. Я даже был немного вульгарен и напорист. Островные рождающие мне бы такого не позволили. А ты и не заметил.

– Хватит показывать насколько я грубый и невоспитанный. – Обиженно произнес Антон.

У Эуля глаза округлились.

– И в мыслях не было такого! – он осмотрел его лицо, покачал головой, – я не хотел обижать. Прости. Вот видишь, как получилось – хотел лишь сказать, что не мог понять тебя, когда ты не замечал мои намеки или пропускал их мимо, а вышло, что оскорбил. Прости, – взял его за руку, поцеловал ладонь, – прости.

Они еще немного поговорили, Эуль рассказал, что ему говорить во всеуслышание свое имя было нельзя, просто потому, что так не принято у правящих, когда они начинают ухаживать за кем-то из народа. Обычно, когда принималось решение съехаться и пожить вместе, жених приезжает с кавалькадой сватов и открывается. Так бы и Эуль поступил, но тут все планы рухнули. И Антон рассказал ему, что случилось с ним в молодости, как он заимел детей. Слушая его рассказ, тятьянг зверел, даже бледнел, и после него полез ласкаться. После этого крепко отлюбил, настолько крепко, что Антон уснул.

Поухаживав за ним, так как у любимого никого не было довольно давно, а после первой течки за столько лет, могло и немного воспалиться, тятьянг вышел из каюты. У дверей стоял Донг-Ху, а метрах в пяти по коридору оанах Антона. Два подростка, которые были злы и дерзки, но пройти через обученного дагжи не могли. Эуль только заулыбался и пошел на них, зная – сейчас они будут резко против его присутствия в жизни родителя.

– Ваш папа спит, и проснется часа через два, не раньше. Парни, давайте без скандала? – он посмотрел на обоих по очереди и показал рукой вперед, – идем наверх? Там должен быть вскоре остров.

И прошел мимо них, не ответив на посылы атаки детворы. С ними ему предстоит завязать отношения, подружиться и в будущем принять на себя, как сыновей энергетических, а не делать из них настоящих ревнивых врагов. Поднявшись на палубу увидел, что у борта стоит родитель Антона. Отца нигде не было видно. Подошел, поздоровался.

– Покрыл, да? – спросил родитель.

– Нет. – Эуль покачал головой. – Он не готов, да и в тот момент его тело могло отвергнуть плод. Я не посмел.

– Хоть на этом спасибо. – Рыкнул родитель.

– Простите, я поступил эгоистично, – Эуль осмотрел гневное лицо родителя, – да и недопонимание было между нами.

– Недопонимание? – рыкнул родитель. – Из-за тебя его состояние только ухудшилось! Тупой альфа!

– Простите, я ведь не знал, что с ним случилось и что его обманывали. – Эуль болезненно поморщился на удар, который пробил его до зверя, но защищаться от этого удара было ниже его достоинства. – Я действовал как требовали законы островов, и не брал в расчет, что это может так повлиять на него. Что он посчитает и меня низким и недостойным человеком. Когда он узнал мое имя, до традиционного признания в присутствии свах и свидетелей, официального прошения простить, я не понял почему он так отреагировал. А потом он резко отказался, и что мне было делать? Я ведь не умею иначе. Он ведь не противник, чтобы с кулаками к нему лезть и кричать на него. – Виновато опустив глаза, – если бы я знал, что с ним так жестоко поигрались, я бы с первой встречи назвал свое имя, а когда сблизил нас, то и до самого конца его произнес. Не ждал бы момента сватовства.