Текст книги "Вихрь. Сказка в современном мире. (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Антон шмыгнул в спальню, скинул с себя вещи и натянул домашние штаны и футболку, которые пережили не один флэшбэк от деток. Услышал, что детки уже начинают реветь, быстро засеменил в сторону голосов. Моментально подхватил одного из них на руки и принялся целовать в щеки, плевав на то, в чем они сейчас вымазаны. Как только первому досталось внимание, тут же был подхвачен второй, и гроза в виде грозного плача миновала. Правда придется их еще купать…вот там будет концерт по заявкам, да соло, да на самой высокой ноте!

– Ну что? – кивнул родитель.

– Все нормально. – Антон, кивнул головой, – перевод оформлен, документы я получил. Можно собираться и перебираться.

– Прекрасно. – Родитель заулыбался. – Агенту пойду позвоню.

Антон только кивнул головой и принялся развлекать малышей. Затем их понесли в ванную, выслушали концерт, отвлекли деток от обиды на взрослых и воду, накормили и уложили спать. Родитель сообщил, что сказал агент по продаже недвижимости, какие услуги предоставляет. И с этого момента завертелось: сборы, договора, подписи, сборы, сборы, сборы и вылет. Вместе с родителем и детьми Антон пересек границу его родной страны и попал в новое для него место, но на родину отца.

Острова были красочными, яркими, жители открытые и улыбчивые. У них все было не так, как на материке. Да, конечно, что такое самолет, телефон, сеть и прочие блага техногенной цивилизации, островитяне знали, использовали, но…островитяне сами были другими. На первом месте стояло общение между собой и подача тысяч знаков от простого взгляда, до взгляда с особой постановкой рук, их скоростью и прочими мелочами, на которые жители с материков не обращают никакого внимания. Для островитян жители материков грубые и вульгарные особи, которые не понимают их особую культуру поведения в обществе, между друг другом и тем более не понимают намеков процесса ухаживания. Из-за недостатка рождающих самцы соревнуются в красочности, "миллион намеков, одно действие" и аккуратности обращения на себя внимания, затем углубления отношений и соблазнения. На материке это дело куда как проще – там не такая конкуренция и не настолько капризны рождающие, которых здесь растят как жемчужин, к которым требуется особый подход и это заставляет самцов велосипед изобретать, следовать особым правилам, не гнать вперед, а аккуратно подкрадываться. Плюс, здесь больше всего таури, а они ухаживать красиво умеют.

Общество делилось всего на две фракции: жители и воины. У жителей разделение по Домам, а у воинов по Рангам. В Дом входит от одной и до десятка семей, а иногда и до сотни. Самые сильные Дома имеют территории, дают работу, подчиняются непосредственно вавэхдэ, правителю островной империи, некоему альфе Ынахдар Улиму, который строг, суров, но довольно справедлив. Ранги воинов разделяют их по территории и в большей степени они принадлежат к правящим Домам, из которых как раз и выходят правители островной империи. Вавэхдэ держит в руках власть и силу, как правило у него больше всего влияния среди значимых Домов и много сторонников среди ведущих воинов в Ранговой лестнице. Ынахдар сильный человек, мощный зверь и очень умные у него советники. В отличие от материковых стран, здесь нет присяги правителю всей страной. Здесь разрозненные острова, разных размеров и разных видений жизни. На островах только личный ранг воинов дает клятву верности правителю и следует за ним до своей или его смерти. На материке все иначе – клятву дают под присягу и семья правителя защищена от нападений. На островах вавэхдэ не защищен и его могут свергнуть – если сильный Дом имеет при себе сильные ранги воинов, то и нападут не постесняются. И это во время телефонов, сети и прочей технологической развитой структуры быта!

Дом, в который входит семья Антона, принадлежит системе рабочих, которые занимаются разными видами полевых работ. И у них есть выход на Дом, который занимается проектировкой кораблей, куда собственно и будет ходить на рабочую практику Антон. Место, где они будут жить, большое и дружное. Это такой небольшой кондоминиум, где владельцами здания являются члены семей Дома, в который входят. И, если из семьи изгоняют, то и из дома-квартиры тоже. А на островах это позор, просто неимоверный позор. Для семьи Антона была предоставлена шикарная квартира, которая поражала размерами. Как родственники сказали – это еще маленькая. Мол, будь у вас семь-восемь старших, соответственно детей тоже больше, дали бы квартиру на этаже выше, вот там блудить можно часами, если не знать планировки!

Антон в первые три дня направление по новому месту обитания путал и ходил чисто по запаху, а не по памяти. Потом освоился, присмотрелся к слегка запутанной системе расположения комнат, понял их структуру и все сразу стало легче. А через эти три дня началось паломничество родни. Они тактично выждали, когда истечет положенное время для разбора багажа и начиная с самых старших, кто принадлежит непосредственно в ведущему роду Дома, заканчивая самыми младшими и побочными ветвями, каждый день и трижды на дню, приходили поздороваться, представиться и осмотреть кто и чем дышит. Над Антоном посмеивались отец, брат и его супруг – они пережили точно такое же приветствие несколько лет назад, когда переехали. Теперь эту экзекуцию взглядов переживал он с детьми, и с родителем. Хоть того и знали многие, как гостя видели, но это другого рода традиция.

Три года спустя.

Дети пошли в школу. Им уже по семь лет и это самые непоседливые детишки во всем Доме. За ними следят все, но все равно упускают, все равно они пакостят или прячутся так, что у старших волос дыбом – крыша, подвал, балконы и прочие места, откуда дети могут запросто рухнуть или заблудиться. Антон, получив заверения от семейства был спокоен – за его детками присматривают в десяток глаз. Конечно же больше половины их проделок он не знал, так как няньки считали ниже своего достоинства жаловаться ему. Из кораблестроения он ушел – не сошлись характером. Вернее, менталитетом. Антон не понимал, почему его работа должна быть общей, а итоги проделанных трудных и порой прорывных маневров решения вопроса, обязательно записываются на счет главы Дома, а не на личный счет Антона. При этом ему никаких прибавок или похвалы, мол ты обязан это сделать и хвалить тебя незачем. Все лавры достаются главе, а он как пешка, которую ставят туда, куда хотят. И он ушел. Сейчас работает на полях своего Дома, сборщиком побегов, которые очень похожи на вытянутые клубни картофеля, но слегка иного привкуса, но не менее вкусного.

Улыбнувшись своим детям, он поцеловал каждого в щечку и пошел на работу. Было раннее утро, сейчас на островах мягкая осень, а побеги "твердых почек" растут круглый год. Дом, к которому принадлежит семья Антона, поставляет со своих полей среднего качества почки и еще несколько видов других овощей. Этим они обеспечивают себе сытную жизнь, уважение и даже некую власть в этой области торговли. У кондоминиума есть парковка, где собирается транспорт, который собирает работников для полей, и еще две точки по острову, к которому наемные работники приходят, дабы их доставили до места работы.

Забравшись в удобный автобус, Антон прошел к занятому ему месту знакомым, с которым они частенько болтают по дороге. Этот молодой парень был не из семейства, которому принадлежали поля, он просто работал на них. Для Антона разницы не было, откуда он и почему работает на сборке – сам делал тоже самое. Присел на место и живенько обсудил что было нового, послушал рассказ про то, как приятель сходил на свидание и пошутил с ним на общие темы. Тай-До вообще пошутить и повилять хвостом любит – хоть и самец, но такой милаш на лицо, не крупный по телосложению, но гибкий и юркий, что на него обращают внимание даже самцы. Деймерря не делит жестко по половому признаку и, если в пару встают два самца, это не осуждают и не возбраняют. Против воли зверя не пойдешь. Конечно, каждый самец стремится оставить потомство, а рождающий выбирает идеального по его энергетическому потоку партнера, но бывают и бездетные пары. На островах таких пар больше, просто потому что рождающих меньше.

Дорога была легкой, а под болтовню и того короче да легче. И вот место парковки, видны поля и уже идет распределение по участкам. Несколько минут и Антон взял плетеную корзину, которая рассчитана на его принадлежность к рождающим и физическим данным. Даже если ты самец, но мелкий и слабый, нет ничего зазорного в том, чтобы взять такую же маленькую корзину, как и рядом стоящий с тобой рождающий. Вообще, как в других местах, о которых им рассказывали иномиряне, тут не принято. Если сборщик рождающий и не принадлежит к гигантам физически, то он носит малые корзины, и никто не будет заставлять его вырабатывать норму или что-то еще. Если он крупный, но имеет фазу рождающего, он берет большую корзину. Все по силам, все по совести и никакого бахвальства с ползущим к концу поля едва волочащим ноги дураком в примере и попытке доказать – я силен! Нет здесь ни плана, ни нормы, есть поле и его надо собрать, и не одному, а всем скопом. Нет надсмотрщиков, есть только ты и твоя совесть, а у деямеррита она имеется. И Антон работает тоже на совесть. Сейчас ему дали направление и два ряда стволов растения по обе руки, которые надлежит проверить, которые зеленели и нависали над его головой.

Растение, которое дает эти побеги, растет как кустарное дерево – из земли торчит один ствол и вокруг него много молодых веточек, но в отличие от обычных кустарников, эти веточки никогда не станут толстыми как ствол. Между веткой и стволом растет "коробочка", откуда как из земли прорастают почки. В коробочке семена, и как только один созревший убирается, тут же активируется и начинает расти следующий, прорывает над собой корочку и через месяц будет готово. Сами проросшие почки размером с ладонь, округлые, вытянутые, облеплены защитными листьями, которая впоследствии превращается в шелуху. Для этого почки оставляют под солнцем или навесами, чтобы дождь их не намочил, после чего шелуху, когда она высохнет, обирают и уже очищенные почки пакуют, развозят по складам или сразу на прилавки магазинов. После эти почки чистят как обычную картошку, и они не сильно отличаются, разве что только чуть более явно выраженной плодоножкой. Раз в десять лет каждое дерево проращивает одну особую коробочку, где прорастает не почка, а семя, из которого начинает расти росток. Если его не убрать, то молодое деревце вытянет из родителя все соки, проращивая через него свои корни и через пять лет начнет плодоносить, произрастая в кольце сухих веток. Сейчас такие коробочки нашли у всех деревьев, сняли их и часть продали, часть проращивают на новом поле.

Осмотрев первый куст, Антон взял два из семи побегов, уже точно зная, какие зрелые, а какие нет. Осмотрел еще две коробочки, которые здесь росли, потрогал почки и пошел к следующему. Работа однообразная, в тени кустарных деревьев с довольно широкой кроной, с хорошо обработанными нижними веточками, была даже желанна. Знай себе, иди и собирай, ни за кого не отвечая и никого не трогая. Антон, после нервов в корабельной конторе, поработав тут понял – это ему нравится больше. Конечно, корабли строить его мечта, но не за просто так, не для чьего-то блага, оставаясь в глухой тени, куда даже сахарной объедки не кинут. Уж лучше тут, пусть и без амбиций, зато никому и ничего не должен. Возможно через некоторое время он найдет себе другую работу, где применит свои знания в чертежах или еще чего, но пока побудет тут.

Плавно передвигаясь от куста к кусту, собирая почки, он забыл обо всем, ушел далеко вперед. Когда корзина была набрана более половины веса, остановился передохнуть. Оглянулся и никого из своих не увидел. Плавно повернулся и чуть не отпрыгнул в сторону. Рядом с ним стоял молодой мужчина, симпатичный, рослый и внимательно на него смотревший. Ощутив, что смотрит он как-то нехорошо, да веет от него странно, Антон медленно отступил спиной назад. Мгновенно, фактически молниеносно, незнакомец перекинулся и прыгнул вперед. Перепугавшись, так как он не воин и тем более не самец, даже вскрикнув, Антон попытался избежать столкновения. Его перехватили зубами за лямку корзинки и дернули на себя, рыкнув, поворачивая тело и используя атакующий щит в пространство. Легкий писк и все смолкло. Антон замер, ошарашенно глазея на морду зверя, который смотрел на него. А тот нюхал, долго и медленно, как если бы смаковал. Заем он медленно отпустил лямки и чуть отступил, резво обошел замершего соляным столбиком человека. Мурлыкнув, затем фыркнул, после чего подошел к так и не шелохнувшемуся Антону. Плавно приняв форму человека, незнакомец встал сбоку.

– Все в порядке, игура мертва.

– Что? – вздрогнул Антон, повернув голову в его сторону.

– Игура, – незнакомец кивнул головой в сторону спины замершего человека, – она на вас почти бросилась. Надо будет обновить систему защиты, а то мало ли сколько их тут.

Антон медленно повернул голову и корпус, замечая краем глаза лежавшую тушку, размером со здоровую собаку. Игура хищный зверь, причем его размер не соответствует размеру добычи – он маленький, а охотится только на тех, кто в три раза больше него. И то что Антон не почувствовал его приближение, говорит только о том, что хищник очень хороший и взрослый, умеет выжидать. Бедного Граци затрясло от осознания того, что еще бы чуть-чуть и он просто умер – растерялся б в момент атаки и его бы ранили смертельно, а там хоть перекинься, хоть нет.

– Все нормально? – спросил нечаянный спаситель.

– Нет. – Подрагивая покачал головой Антон.

– Вас проводить? – спросил незнакомец.

Антон только кивнул головой. Его повели в сторону начала поля. За спиной кто-то окликнул спасителя и тот повернул голову. К ним подошел молодой человек в униформе стражей, которые занимались охраной полей.

– Прорыв большой, точно стая проказничает. – Произнес подошедший, осмотрел недавнюю жертву. – Не укусил?

– Не приблизился. – Покачал головой спаситель, – напугал только.

– Понятно. Я вернусь, просмотрим поле.

Ему кивнули головой и Антона отконвоировали в сторону пункта сбора. Когда впереди показались работавшие люди, мужчина, идущий рядом с Антоном, быстро сообщил, что тут объявились хищники, прорвав заграждение. Новость разнеслась по полю молниеносно. Когда до его начала добралась пара жертва-спаситель, уже все всё знали, и работники вышли из зарослей, а охрана стройными рядами вошла внутрь, для проверки. Антона передали с рук на руки и ушли.

– А он ничего. – Заулыбался Тай-До, который видел кто и кого откуда привел.

– Не заметил. – Антон опасливо косился на поле.

– О, не бойся, таких случаев в год от пяти и до сотни, все зависит от близости и численности стаи. Бывает и ни одного случая.

– А смерти были?

– Нет. – Тай-До покачал головой. – Ранения да, но все выжили, даже увечий не осталось.

Антон кивнул головой. К работе сегодня они не приступили, так как часть охраны латала дыру, которую продрали эти ловкие сволочи, а остальная проверяла все поле, сбор делать было просто небезопасно. В итоге было принято решение отправить сборщиков почек домой.

На следующий день собирая плоды, Антон ловил себя на мысли, что ощущает слежку. За ним кто-то постоянно наблюдает. И если бы не ранее прорыв хищников через забор, он бы так не нервничал и не оглядывался, присматриваясь к кустам и стволам деревьев. Сейчас же это вселяло страх. И он ему поддавался, вздрагивал и ждал нападения.

Сегодня поддавшись на уговоры Тай-До, с которым он подружился более тесно, вышел в свет. Ночной. Дети остались дома, родитель благословил в добрый путь и еще кулачки сжал на удачу. Ну где это видано – девять лет как уже без жениха! Дети-сорванцы, дом, работа и больше ничего. Ладно, течки у него больше нет, но тепла-то ведь хочется! В общем, Антон, после обработки родителем и другом, оделся и направился гулять. Друг потащил его по кабакам, чтобы хоть немного развеяться. Первый же кабак стал последним. Войдя внутрь, Тай-До осмотрелся по сторонам и шепнул на ухо: здесь есть что ловить. Антон только усмехнулся его жизнерадостности и не стал уговаривать идти куда-то еще. Хватит и этого заведения.

К середине вечера, после пары танцев и нескольких коктейлей, за столик к отдыхающим друзьям подсели ищущие на ночь грелку самцы. Если друг моментально начал стрелять глазками в сторону одного из подсевших, то вот Антону не понравился никто из них. Совершенно. Это был такой же типаж, как и те, кто ему детей заделал и нервов попортил. Мягко отклонив все намеки, он вежливо поддерживал беседу. Затем его пригласили потанцевать. Не видя в этом ничего особенного, он согласился. Отошли от столика, потанцевали и самцу выписали пилюль за слишком наглое поведение. Ну не привык Антон к тому, чтобы его лапали как шлюшку. Врезав с кулака, опрокинув его, развернулся и пошел к столу. Взяв за руку друга, потащил на выход.

За спиной поднялся ор. Их остановили. Начали права качать, долги какие-то приписывать. Друг попытался замять инцидент, но говоруны и обидевшийся из-за удара наотрез отказались разойтись миром. Последнее, что запомнил Антон, так это летящий кулак ему в лицо и вскрик друга. Дальше темнота. Очнулся лежа на диване. Рядом сидел врач, проверял его голову. Были стражи. Был друг, который нервно выпускал когти и хвост. Был кто-то еще, но от него только негодование и все. И еще была одна фраза, которая показалась очень и очень странной:

– Я вам сказал его защищать, а вы?! – после этих слов его руку обжег укол, и он потерялся.

Проснулся уже утром, не в своей кровати, и вообще дом был чужим. Медленно сев, охнув от фантомной боли в ребрах, осмотрелся. Светлая комната, просторная, с большими окнами и довольно стильной мебелью. Дверь чуть приоткрыта и оттуда идет умопомрачительный аромат съестного. Ощутив, что очень голоден, Антон плавно сполз с кровати на пол и замер, ощущая нечто странное. Опустив глаза, осмотрел самого себя. На нем была довольно просторная футболка, явно чужая, и больше ничего. Белья, по ощущениям, нету.

Осмотревшись по сторонам, понял одно – кроме кровати и ковров со шторами, тут больше-то ничего и нет. Шкафчик с хозяйскими штанишками отсутствует, собственных штанишек тоже нету. И как быть? Покачав головой, усмехнулся. Стеснительностью он не страдает, не ребенок, но не хотелось бы голым задом блистать. И все же, аромат съестного…

Антон вышел из спальни, плавно ступая босыми ногами по деревянному полу прошел до конца коридора, чисто на аромат. И нашел довольно быстро в этих путанных хоромах источник пищи. Это была кухня, на которой сейчас трудился немолодой мужчина.

– О, с добрым утром! – обернулся он, явно почувствовав, нежели заметив гостя. – Как спалось?

– Хорошо.

– Вот и ладненько. На запах пришел, да? – улыбнулся мужчина.

– Да.

– Это хорошо, аппетит – это очень хорошо. Ты присаживайся, накрою тебе. Или в столовой?

– Эм, – Антон потянул футболку вниз.

– О, так тебе одежи не оставили? – покачав головой, улыбчивый хозяин кухни усмехнулся, – никого ранее так не привязывал к дому.

– Простите? – нахмурился Антон.

– Не обращайте внимание на этого болтуна. – Раздался знакомый голос со спины. – Он вам еще басни расскажет и былины петь начнет. Доброе утро, – улыбнулся тот самый охранник, который спас его от зверя.

– С добрым. Где я? – Антон ощутил себя маленьким и убогим на фоне этого шикарного широкоплечего мужчины в свободной рубахе и легких хлопковых штанах.

– У меня дома. Что на завтрак? – подошел к плите и втянул носом ароматы, идущие от котелков, кастрюль и пары сковородок.

– Шельмец! – шлепнул шутливо его по плечу деревянной ложкой. – Ты бы лучше гостю одеться во что дал, а не по кастрюлям носом водил!

– А тут такие ароматы, что закачаешься, – мурлыкнул мужчина, враз потеряв всю свою мощь, превратившись в ласкового кота, причем подростка, хоть таковым давно не является.

– Оанах, вот получишь, вот плакать будешь! Живо ребенку одёжу дал! – строжился повар и грозил ложкой стукнуть куда-нибудь повыше плеча.

– Все-все, сдаюсь и повинуюсь! – рассмеялся мужчина и отступил от воинственного повара. – Идемте, оденем вас. – Повернулся к Антону и пригласил следовать за собой.

За спиной слышались слова "дерзкий ребенок" и "невоспитанный кот, кто только обучением занимался?", а они удалялись по этим петлям из комнат, гостиных, нескольких коридоров. Минут пять и они у дверей спальни, где Антон проснулся. Все еще незнакомец, уже перестав быть беззаботным кошаком, плавно прошел к стене, чуть вдавил руку, и сокрытая панель ушла вглубь и отъехала в сторону. За этой панелью была небольшая комнатка, внутри которой были полки, висели вешалки и везде была одежда. Что-то там пересмотрев, наверное, хозяин этого дома, или старший сын, вытащил длинную рубаху, штаны свободного покроя, а также белье. Повернувшись к гостю, передал вещи.

– Это моего младшего брата, но белье новое. У него мания – покупать их десятками и даже сотнями, а потом с легкой совестью выбрасывать. Одевайтесь, я подожду за дверью. – Он кивнул в сторону выхода и мягко ступая по полу домашними тапочками двинулся к нему.

Антон, без лишних трат времени быстро переоделся и пошел на выход. Названный "сорванцом", что на сленге островитян звучит "оанах", как и сказал ждал за дверью. Он осмотрел представшего перед ним гостя, улыбнулся и пригласил пройтись до столовой. Коридор, да и вообще все комнаты, которые Антон видел, создавали впечатление легкости, воздушности и покоя. В этом доме была аура спокойствия, неги, безмятежности. Уютно, светло, просторно – дом мечты Антона. Не хватало только детей и человека, который был бы опорой.

Его провели в малую столовую, усадили за стол. На него уже были накрыты приборы и расставлялись блюда в красивых пиалах. Его пригласили присесть. Все было ароматно, настолько, что в животе начинало бурлить. Начав трапезу, Антон совершенно не думал ни о чем. Как-то умиротворяюще действовала на него обстановка, даже усыпляя бдительность. Плюс этот оанах сам ухаживал за сидевшим за столом гостем и этим добрым старшим мужчиной. Этакая забота и радушие, особое отношение и к гостю, и к родственнику. Когда же трапеза подошла к концу, оанах пригласил выйти на улицу, подышать свежим воздухом. Антон согласился, прошел за хозяином на балкон-лоджию. Здесь были культивированные растения, шикарный вид в пространстве и теплая погода. Они постояли несколько минут молча, давая насладиться погодой, рассмотреть, что за границей балкона-лоджии и только после этого молчание было прервано.

– Мне поручили присмотреть за вами, пока вы не очнетесь. – Мужчина посмотрел на него. – Вчера вас избили, просто потому, что у вас почти не ощущаемый аромат рождающего.

– Ну, – Антон пожал плечами, – ничего поделать с этим не могу.

– Это не ваша вина. Им надо уметь принимать отказы. Уверяю вас, безнаказанными они не ушли. – В глазах у этого оанаха блеснул огонь, жестокий, жаждущий смерти.

– Как вас зовут, и кто вам приказал стать моей нянькой?

– Донг-Ху, – представился мужчина, – и мой начальник был в гневе, ведь те нерадивые, одного со мной ранга, а значит опозорили воинов набросившись с кулаками на рождающего, тем более уже родившего двух котят и, если Боги сложат, то и еще раз сможет.

– И что теперь? – Антон явно не хотел развивать тему продолжения рода.

– Ничего. Виновные понесли наказание, а вас сейчас осмотрит доктор, чтобы убедиться, что ничего не повреждено и за ночь сошли кровоподтеки. После этого я могу отвезти вас куда вы сочтете необходимым.

Ничего не ответив, Антон только кивнул головой. Через несколько минут его отвели в другую комнату, где уже был пришедший врач. Мужчина в годах, с сединой и очень добрыми глазами. Он велел раздеться до гола и особенно тщательно прощупал живот, сообщив что несколько раз его туда пнули. Антон честно не помнил, что было после первого удара, но раз доктор говорит, значит так и было.

После осмотра ему вернули его вещи и Донг-Ху действительно сопроводил его до дверей дома, где он живет вот уже шесть с половиной лет. Довел, простился и уехал. Постояв еще немного перед домом, Антон улыбнулся своим мыслям и интересу к этому мужчине, пошел ко входу. Кондоминиум родового гнезда выглядит как высокий прямоугольник, внутри которого квадратный двор. На внешнюю сторону строения выходят малым числом окна, преимущественно с лестничных пролетов, а внутрь окна идут со всех квартир, так же балконы и двери входа в дом. Внизу обширная площадка, где расположены не только пешеходные дорожки, но и детские площадки, разбит скверик, есть оранжерея. В общем, досуг скрасить можно и покопаться в земле тоже. Само строение в девять этажей, достаточно большое, на одну сторону квадрата приходится семьдесят две квартиры, а на весь дом двести восемьдесят восемь. И еще не все заняты. Вход в это строение имеется общий, куда Антон сейчас направился, и задний, который обычно прикрыт, но его довольно легко открыть изнутри, а снаружи нужен ключ-карта. Этакий замок, только рва и смотровых сторожевых башен не хватает, но выход на крышу есть и там нередко появляются взрослые, проверяя ее состояние, или детки, нервируя своими проделками взрослых.

Пройдя арку прохода, Граци увидел своих детишек на улице. Им уже по девять лет, и они оба обзавелись ипостасью. Мельв получил серую пуму, что довольно необычно, ведь бета редко получает подобного рода представителя. Аран обзавелся снежным барсом. И сейчас детки стремительно осваивали свои силы в ипостаси, ставили свое звериное "я" и завоевывали свое положение в иерархии. Что Мельв, что Аран имели все шансы возвыситься в этом дворе – они наглые, упорные, изворотливые и уже строят глазки. Антон замер, рассматривая их детскую драку в форме зверя с подростками. Здесь, в этих семьях, были дети и не принадлежавшие роду, не являющиеся кровными родственниками – кто-то с кем-то прошел обряд, а детки уже были от других отцов, и внуки родились. Среди них были уже получившие своего зверя и половую принадлежность, ставшие самцами или рождающими. Сыновья Антона оба самцы.

– "Па!" – радостно взвизгнул снежный барс и со всех ног стремительно кинулся к родителю, наплевав на драку и обескураженного противника его поведением.

Да, для Арана родитель стоит на первом месте, и то что он побеждал в драке, сейчас волнует мало. Он увидел родное лицо, которое дома не ночевало, и сейчас жаждал получить причитающиеся ему порции ласки и тепла, заботы и любви. Котенок, который вымахал выше колена, подлетел, обвил ноги родителя своим телом, обходя его круговыми движениями, звучно мурлыкая. Брат отстал от него на пару секунд и тут же вклинился в игру – перетяни внимание родителя!

Антон заулыбался и плавно обернулся зверем, вызывая восхищение в глазах своих детей. Несколько минут обоюдных ласк потирающимися мордами, облизывание детских ушей и голов, а затем минут на двадцать догонялки под радостные вскрики и восторженный писк двух сорванцов, и не только их. Мальчишки, с которыми они мерялись силами, видя такой расклад, моментально перестали дуться и включились в игру. Через пару минут после этого прибыла еще парочка взрослых и в течение часа радовали малышню и подростков формой взрослых и сильных, но игривых зверей. Когда взрослые сдались, все трое устало расположились на скамейке, глядя на то, как детки воевали.

– У тебя прекрасные дети, Антон. – Произнес один из кузенов. – Дрался, иерархию утверждал, практически победил и бросил все. Бросил только потому, что семья для него дороже.

Антон нежно улыбнулся, глядя на сыновей, которые сейчас кубарем катались со своими противниками, играясь и проявляя силы, набираясь опыта.

– Да, сейчас малышня не поймет, но, когда подрастет, надо будет напомнить им этот день. – Отозвался второй сидевший родитель. – Семья важнее власти. Власть, есть и нет: ты можешь получить травму и больше не сможешь удерживать ее в своих руках. А семья будет и когда ты здоров, и когда болен.

– Ты прав, – кивнул головой кузен. – Семья важнее. Да, кстати, Сулим сказал, что у тебя два дня выходных.

– Почему? – Антон удивленно уставился на кузена.

– Потому что ты имеешь на них право, но не брал за последние полгода. Сулим решил послать тебя на них принудительно.

– Но я не устал. – Он нахмурился. – Я в чем-то провинился?

– Пха-ха-ха! – рассмеялся кузен. – Нет, ты слышал? Ему выходные дают, а он о проступках сразу! Нет, ну ты насмешил!

– Антон, – второй кузен покачал головой, – у нас так принято – один выходной на неделе, в течение недели два коротких дня работы через три дня и раз в месяц один отгул. Ты отгулы не берешь, Сулим это заметил и решительно настоял на том, чтобы ты их отгулял. Будь за тобой какой-либо проступок, уверяю, он бы тебя давно к себе на разговор позвал. К тому же, сейчас на полях проводят дополнительные меры по безопасности. – На вопросительный взгляд Антона пояснил. – Будут менять часть ограждения, так как обнаружили порчу. А замена подразумевает открытую часть защитного ограждения. Нас переправят на другое поле, но оно меньше. Просто так нас всех не отпустят, а вот кто имеет дни отгулов их всех отправили. У тебя их почти семь, но так долго он не решился оставлять тебя без работы. И просил передать – подумай о следующих отгулах, не забывай про них.

Антон только кивнул головой. Все что касается отдыха, дабы сборщики всегда оставались в хорошей форме и работали на совесть, является крайне важным в их работе. Если измотать работой, то какое это будет отличие от обычных рабов? А они здесь все члены одной большой семьи. В семье так не поступают, поэтому даже нанятые люди имеют те же самые права на отдых, как и члены семей. И поэтому к ним охотно идут работать, плюс оплата стабильная, вовремя и никакого обмана.

Войдя домой, встретив родителя, получил шутливую форму "М-м-м, какой жаркий самец попался!" и лишь кивнув головой, заговорщически подмигнув, ушел к себе в комнату. Родителю рассказывать, что его избили – гиблое дело. Он же еще потребует и стражей вызвать, такого шума наведет, что проблем потом не оберешься. Лучше согласиться, что самец был "закачаешься", ночь была более чем жаркой и отпустили его только ближе к полудню. Родитель успокоится, Антону меньше головной боли.

Раздевшись, прошел в душ и освежившись, накинув на плечи халат, вышел в спальню. Донг-Ху. Симпатичен, силен и имеет достаточно высокий ранг воина. Те придурки, которые подсели к ним за столик, хвастались что они "дагжи", что не ниже капитана, а Донг-Ху сказал, что они одного ранга. Значит он дагжи Донг-Ху. Присев на кровать и вытирая волосы, улыбнулся своим мыслям. С ним было легко разговаривать. Словно они понимали друг друга, словно у них один взгляд на мир. Пока ехали к дому, он увлекал беседой, что-то спрашивал и не было в его вопросах подтекста. Просто интересовался, что-то рассказал про себя.