Текст книги "No Maker Made Me (СИ)"

Автор книги: mari.kvin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Баки ничего не говорил, Мелания уже подумала, что реплика так и останется в воздух, но ошиблась.

– Я не знаю зачем.

– Все ты знаешь, – небрежно кинула Мелания и поднялась на ноги. Баки остался сидеть, но поднял голову к ней. – Я пойду домой, а ты… если решишь, что хочешь что-то вспомнить о Стиве или еще о ком-то, то… сможешь меня найти, – надевая сумку на плечо, продолжила она. – Меня зовут Мелания, – представилась, хоть смысла и нужды в этом не было. В голове было четкое осознание, что кто она и где живет, собеседник знал и без нее, но захотелось создать хотя бы иллюзию нормального знакомства.

– Баки, – мягче, чем говорил ранее, произнес он и отвернулся к морю.

– Приятно было с тобой поговорить, – на прощание сказала Мелания и ушла, действительно ощущая благодарность за такой спокойный разговор.

Баки ничего не ответил, лишь остался сидеть на берегу, думая о своем.

========== 4. ==========

[ ludovico einaudi – «experience» ]

– Давно у тебя это?

Мелания собиралась поднести чашку ко рту, когда услышала вопрос. Она почуяла приятный запах и сделала глоток, решив не откладывать желание выпить чай даже на несколько секунд. Все это время она чувствовала на себе взгляд Баки, который стоял около плиты в метре от нее, и пыталась избавиться от его ощущения на себе. Этот взгляд словно проникал под кожу, в нервные волокна и распространялся по всему телу. Она всеми чувствами ощущала, что Баки хотел иметь о ней те же представления, что и она о нем, и не собирался это скрывать. Впрочем, может, так казалось только ей.

– С детства. Сколько себя помню.

С их последней встречи прошло пять дней. Мелания успела сдать работу, получить за нее деньги, забрать свои перчатки из лавки Витторио и получить от него свежие торроне*. Она планировала спокойно выпить с ними чай, но на пороге появился Баки Барнс.

– Сменила много психологов. Маму волновала моя отстраненность от людей. И рисунки. Я и рисовать начала потому, что не знала, как объяснить то, что вижу. В конце концов, родители с одним из психологов решили отдать меня в художественную школу. Социализация, любимое занятие и все такое, – продолжила Мелания. – Точно не хочешь чай?

– Не хочу.

Мелания пожала плечами, мол, как знаешь, и откусила торроне. Под твердой нугой проступила мягкая тягучая нуга с миндалем. Мелания начала жевать ее медленнее, наслаждаясь сладким вкусом, который подчеркивала нежно-белая плитка с орешками снаружи.

– Ты от многого отказываешься, – прожевав все, сказала Мелания.

– Это просто десерт.

– Типичный американец. В плохом смысле этого слова.

– Ты и сама жила в Америке.

Мелания сделала глоток чая, тоже медленно, пытаясь понять, изменился ли его вкус после десерта.

– С двух до двадцати одного, – проглотив чай, сказала Мелания. – В Нью-Джерси. Училась в Нью-Йорке. Но ты и сам знаешь. – Ответа не последовало. – Но каждое лето проводила здесь. С дедушкой, – осмотрела кухню, из-за которой начали пробуждаться воспоминания. – Знаешь, что самое отличительное между Америкой и Италией? В Америке люди все делают быстро: еда на ходу, вечная беготня по метро и дорогам, без пауз, без отдыха, круглосуточная работа. Вы не живете в удовольствие. Постоянное движение. И за ним не видите ничего вокруг, – Мелания сделала паузу и полностью сосредоточила внимание на Баки. Он начал слушать внимательнее, держаться менее напряженно. – В твоей голове сплошной хаос, – продолжила Мелания. – Постоянное движение, череда вокзалов, людей, городов. Все…без остановки. Вашингтон. Южная Каролина. Атланта. Череда стран Южной Америки. Катания… И…

– Ты знаешь, что я в бегах, – перебил Баки.

– Altro è correre, altro è arrivare, – произнесла Мелания. – Итальянская поговорка. Одно дело бежать, другое – добежать. И вот вопрос – куда ты хочешь добежать?

– А этого ты не знаешь? – сухо спросил Баки, но Мелания уловила в его голосе раздражение.

– Я знаю, что тебе нужна пауза, – спокойно ответила Мелания. – Остановка, чтобы… самому понять, кем ты стал, чего хочешь. Ты не согласен со мной?

– Мне это не подходит, – уклонившись от ответа, сказал Баки.

Мелания кивнула, но ощутила внутри жалость и немного гнева. Одновременно хотелось треснуть по лицу этому человеку, чтобы оживить, достать из собственного болота, заставить очнуться. И хотелось пожалеть, что все в его жизни привело его к этому – постоянному бегу от властей, друзей, самого себя. Но больше всего чувств вызывало это нежелание попробовать что-то другое: взглянуть другим взглядом, проникнуться другой философией. Хотя бы дать шанс.

– Tu un asino testardo**, – раздраженно проговорила Мелания.

– Я знаю перевод.

– Согласись, что на итальянском лучше звучит, – в том же тоне произнесла она, поднялась из-за стола и подошла ближе к Баки.– Зачем ты пришел тогда ко мне? – прямо спросила Мелания, подняв голову, чтобы можно было видеть лицо собеседника. – Предупреждаю, если снова скажешь, что не знаю, то я тебя ударю.

– Не сможешь, – усмехнулся Баки.

– Все твои кошмары, паранойи, воспоминания, знания, умения и навыки сейчас сводят меня с ума, – тише, более доверительно заговорила Мелания. – Хочешь проверить?

– В тебе не больше пятидесяти пяти килограмм. Даже если у тебя есть мои умения и навыки, у тебя нет физической силы, чтобы их применить и нанести мне вред, – почти по-учительски произнес Баки, тоже заговорил тише.

– Не хочу я тебе вред наносить, – устало произнесла Мелания. – Может, заехать разок по лицу после этого разговора. Но не больше. Выпустить обиду, пар. Dispetti e sospetti guastano il mondo, как говорил дедушка. Не стоит держать это в себе.

– Il mondo è già rovinato***

– Нет нужды разрушаться вместе с ним, – спокойно произнесла Мелания.

Она подошла к плите, включила конфорку и подожгла спичку. Поставила чайник на огонь и снова повернулась к Баки. К ее радости, он так и стоял, понимая, к чему все шло, и не уходил. Это вселило надежду, что все пройдет спокойно и легко.

– Можешь сесть, если хочешь, – указывая на стул за обеденным столом, мягко произнесла Мелания. – Сможешь уйти, когда захочешь. Мы уже решили, что у меня недостаточно сил, чтобы остановить тебя.

Баки долго раздумывал, стоило ли ему приходить сюда. В конце концов, поняв, что девушка не представляла для него угрозы, ему стало интересно, кто она. Просмотрев на ее рисунки половину ночи, он решился на первую встречу. Поговорив с ней на берегу – на вторую.

После знакомства с Говардом Старком в сороковых, после Гидры – поверить в возможность считывания памяти прикосновением он мог вполне. Проблема состояла в другом. Стоя сейчас на кухне и слушая Меланию, доверие не приходило, но тревога внутри стала меньше давать о себе знать. Может, стоило узнать немного, какой она человек. Особенно учитывая, что о нем она знала достаточно.

Баки решил сесть. Когда он шел к столу, то пол неприятно заскрипел под его ногами, он задержался, проверяя.

– Это старый дом, – подала голос Мелания. Она стояла рядом с заварочным чайником и закладывала туда травы. По запаху мяту, лаванду. Баки обратил внимание, что хоть на ней домашние штаны и кофта с длинным рукавом, руки были без перчаток.

– Я заметил.

Мелания ничего не ответила и полезла за второй чашкой. Баки пошел дальше, сел за стол. Он продолжал следить за действиями Мелании, она через несколько минут поставила заварочный чайник.

– Tisana****. Не путай с чаем, здесь тебе это не простят.

– Почему просто не заварить чай?

– Просто чай я сегодня уже пила, – спокойно ответила Мелания и села на свое место.– Итак, Баки, ты так и не ответил. Для чего ты решился прийти ко мне?

Баки подвинул к себе чашку, несколько секунд посмотрел на пар, колеблясь от оглашения собственного решения. Неожиданно для себя, Баки осознал, что ему тоже знакома ситуация, когда ты не можешь объяснить то, что видишь, вспоминаешь, чувствуешь.

– Сама посмотри, – положив руку ладонью вверх, сказал он. В конце концов, если она уже была в его голове, то какая уже разница? Может, хоть ей удастся связать случайные воспоминания с событиями, определить последовательность.

А если нет, то не будет нужды столько думать об этом дальше. В любом случае, он получит приемлемый для себя результат.

Комментарий к 4.

*Торроне (Torrone) – сицилийский десерт. Его можно найти во всей Италии, но свое странствие этот десерт начал именно с Сицилии.

** Ты упрямый осел

*** – Обиды и подозрения разрушат мир

– Мир уже разрушен

**** Tisana – заваренный и/или настоянный напиток. Для итальянцев чай – это только чай (из листьев чайного куста), а напитки из других ингредиентов называют отварами или настоями.

========== 5. ==========

[sirius eyes – «breath»]

Мелания посмотрела на раскрытую ладонь Баки и почувствовала себя гадалкой из фильмов про передвижной цирк. Она еле удержала себя от произнесения чего-нибудь из типичных реплик таких героинь, боясь, что Баки воспримет это как насмешку над ним. Учитывая, что она знала все, через что он прошел, какие испытывал трудности с тем, чтобы начать подпускать к себе незнакомого человека, хотелось заверить его, что выбор правильный, а она настроена серьезно в своей помощи к нему.

– Чтобы ты понимал, как все работает. Я не могу увидеть что-то по заказу. Даже если ты сейчас будешь усиленно думать об этом, я… все равно увижу все, не определенный кусок воспоминаний.

– Тогда в этом нет необходимости?

– Прошло недели две с того столкновения. Большую часть увиденного я старалась забыть, – виновато ответила Мелания. – В этом мозг помогает. С детства память не очень, – добавила она, уже решив для себя, что личная информация о себе во время разговора не повредит. Пусть и такая пустяковая.

Баки выглядел так, словно взвешивал все за и против этого решения. Его хмурое лицо стало выглядеть еще суровее из-за напряженных бровей. Присмотревшись лучше, Мелания заметила, что в напряжение каждый мускул.

– В 2009* у меня было задание – убить инженера из Ирана. Под Одессой я вывел их транспорт из строя. Прямо под утесом, – начал Баки. Мелания кивнула, стараясь не выдать, что от упоминания убийства у нее по телу прошла волна дрожи. – Я хочу вспомнить, кто сопровождал ученого. Ты видела это?

Мелания притянула к себе чашку с травяным отваром и взяла ее обеими руками. Сделав глоток, она закрыла глаза и просидела так секунд десять. К ее ужасу, в голове всплывали воспоминания слишком многих убийств: холодных, рассчитанных, с отчетами, которые проговаривались без каких-либо эмоций в голосе.

Предлагая помощь, Мелания думала о Стиве, дружбе, пути в светлое будущее, но почему-то не учла, что самого Баки могло интересовать и что-то другое. Что-то темное, жестокое, холодное. В чем разобраться для него может быть важнее, чем в старой дружбе. Или столь же важно.

Мелания поняла, что ее ситуация похожа на цугцванг. В детстве дедушка, большой фанат игры в шахматы, пытался научить и ее, но все закончилось запоминанием фигур и некоторых их ходов. И определением «цугцванг». Положением, которое в любом случае приведет к ухудшению позиции. Действием, приближающим к нежелаемому результату, из которого нет выхода. Уже в детстве это казалось слишком трагично.

Отказать сейчас в вопросе с ученым – потерять этого человека, не дать даже возможности довериться себе.

Согласиться на помощь – потерять покой для себя.

Мелания задумалась, почему вообще помощь Баки стала занимать столько места в ее голове, почему потеря его сейчас кажется ухудшением.

– Мелания? – позвал Баки.

Мелания вздрогнула от его голоса, поняла, что слишком сильно ушла в свои мысли.

Психологи, отстраненность от людей, отсутствие личной жизни и боязнь прикосновений… Должно же за всем этим что-то быть. Должно быть для чего-то у меня. Может, помогу ему, и… это приведет к чему-то еще. Или хотя бы успокоению его души, раз мне уже нет помощи.

– Я… – ответила Мелания, – не уверена. Но давай попробуем.

Она протянула руку и коснулась раскрытой ладони Баки. Его кожа показалась огрубелой, хоть на ней не было видно старых мозолей.

– Ты боишься? – неожиданно спросил Баки.

– Нет.

– У тебя рука дрожит, – констатировал он.

Мелания не ответила. Больше думать о руке она не смогла. Мысли снова погрузились в мрачные воспоминания, от которых захотелось избавиться криком. Словно он действительно мог выпустить все из нее.

Баки наблюдал за лицом Мелании, пытаясь по нему определить состояние девушки. После ее прикосновения он ощутил дрожь, через несколько секунд увидел слезы, стекающие по лицу, через минуту ощутил, как она отдернула от него руку и с ужасом посмотрела.

Он напомнил себе, что сам решил прийти, что сам заговорил об этом, что знал, что Мелания будет смотреть на него так, как он и сам смотрит на свое отражение.

Мелания, не говоря ни слова, поднялась на ноги, подошла к кувшину и налила воду в стакан, стоящий рядом. Она пила, жадно глотая воду, словно пробыла это время в пустыне, словно пыталась потопить что-то в самой себе. Когда Мелания закончила с водой, то молча вышла с кухни. Баки не стал догонять ее, решив дать время.

Не имея желания сидеть в доме, Баки вышел на крыльцо. Дом Мелании находился в конце жилого района, в ближайших домах свет горел либо в спальнях, либо вовсе не горел, и он решил, что может позволить себе подождать здесь.

Влажность в воздухе поднялась, все больше начал ощущаться озон, соседская собака все чаще начала давать о себе лаем. Баки понял, что приближалась гроза, но эта мысль не заставила его вернуться в дом.

Неожиданно внутри стало чуть спокойнее обычного. Чувство опасности не отпустило, но позволяло задержаться еще немного. Невольно Баки вспомнил Мелании о передышке, конечной точки пути и задумался об этом.

Ничего хорошего мысли не принесли.

Он услышал шаги через минут десять, но продолжал смотреть вперед. Баки понял, что Мелания остановилась около двери, и усмехнулся ее попытке остаться незаметной.

– Подкрадываться ко мне – очень плохая идея, – предупредил Баки, не меняя положения.

– Я и не собиралась. Просто… вспомнила кое-что…

– Что?

– Ерунда. Старая местная страшилка, – ответила Мелания, Баки повернул к ней голову, она так и стояла на пороге. – Бабао. Это приведение, которое никому не делает ничего плохого, а просто сидит в темных местах. Вроде этим и пугает. И еще оно превращалось в черную собаку, – продолжила Мелания. – Я подумала, что ты не стал ждать и ушел. И… немного испугалась, увидев в этом углу.

Баки выслушал и понял, что действительно сидел в части крыльца, которая была плохо освещена и ничего не делал. Наверное можно было не удивляться такой реакции. Хотя объяснение вышло за то, которое он предполагал.

– Ты хотел знать, стрелял ли в ту девушку из казарм. В Советском Союзе, – спросила Мелания. – Она ли сопровождала того ученого.

– Да.

– Ты снова встретил ее. Со Стивом.

Баки кивнул, отвернулся. В небе раздался раскат грома, а следом покапал дождь. Соседский пес перестал лаять, от чего стало лучше. Разговор вдруг показался не таким уж обязательным. Из вопросов Мелании он уже понял ответ и получил пищу для новых размышлений.

Мелания стояла, и ему было заметно, что девушка не знала, как вести себя дальше. Дождь усиливался, помимо раскатов грома стала видеться и молния.

– Сегодня без рисунков? – повернув голову, спросил Баки.

Мелания улыбнулась, подошла ближе, но села на старый стул, а не крыльцо, на котором сидел он.

– Я уже устала рисовать Стива. Но рисунок с ней у меня есть, если хочешь.

Баки вспомнил Советский Союз, роман, юную ученицу Красной комнаты и понял, что сейчас это не имело никакой важности для него и останется довольно приятным воспоминанием. Возвращаясь к воспоминанию борьбы на шоссе, Баки почему-то подумал, что у нее такое же мнение о нем. Они оба переросли это. И скорее всего, не станут об этом говорить, если у них даже появится такая возможность. Они оба стали другими людьми, чужими. Но убийство ученого сквозь нее все равно показалось очень некрасивым, хоть и хорошим стратегическим решением.

– Он мне не нужен, – спокойно сказал Баки и поднялся на ноги, поняв, что можно уйти.

– Можешь переждать грозу, если хочешь, – торопливо произнесла Мелания.

Но Баки не хотел ждать еще. Он спокойно вышел под дождь и, не обращая внимания, пошел в свою квартиру, поняв, что, скорее всего, вернется в дом Мелании не скоро. Человек, который знал все о его мыслях и чувствах, все равно казался ему странным. Но достаточно интересным, чтобы продолжать держать в поле своего зрения.

Комментарий к 5.

*Фильм «Капитан Америка: Другая война» вышел в 2014. Об ученом из Ирана говорилось, что это произошло 5 лет назад. Отсюда 2009. В работе примерно 2015

========== 6. ==========

Месяц спустя

История Италии всегда была полна легенд и рассказов о потерянных душах, призраках, которые напоминали о своем присутствии короткой прогулкой или прикосновением. Почти в каждом районе, деревне есть своя местная легенда о несчастной любви, которая помешала душе упокоиться. Об отзывчивом священнослужителе, который не мог уйти, пока не получил обещание живого провести мессы, которые он не успел при жизни. Даже о призрачных животных. Золотая лиса тосканского замка порой дает о себе знать в его стенах и окрестностях. А все лишь потому, что при жизни из-за нее строительство замка не шло. И все закончилось ее поимкой и захоронением под фундаментом замка.

Порой Баки Барнс напоминал Мелании еще одного призрака, который почему-то решил показаться ей. Бывало, когда он приходил каждый день, бывало, что не появлялся неделю, однажды встретил на полпути от издательства к дому. Наверное, стоило напрячься от того, что Баки порой следил за ней. Но в голове это почему-то было как данность.

Сейчас Баки сидел в кресле в гостиной, Мелания сидела на диване с ноутбуком и графическим планшетом, выполняя новый заказ. Выяснилось, что Баки идеальный собеседник во время подобной работы. Он слушал, не перебивал, брал большие паузы и мало говорил.

Новая пауза уже длилась минут десять. Мелания отложила стилус и посмотрела на Баки. Он сидел расслабленнее обычного, но лицо оставалось, словно под каменной маской. Порой так и просыпалось желание встряхнуть его или, как в работе со статуями, сколоть все лишнее.

– Ты мне иногда призрака напоминаешь, – заговорила Мелания.

– Это недалеко от истины, – ответил Баки, чем удивил Меланию. Обычно такие мысли оставались без ответа.

– Тебе надо было ехать в Тоскану. Там много историей о приведениях. Есть даже город, который как бы есть, но его нет. В свое время Флоренция стерла его.

– Больше туристов и конкуренции среди местных призраков, – ответил Баки. Мелания улыбнулась, снова опустила голову к планшету, поняв, что впервые услышала что-то, напоминающее шутку.

Мелания продолжила рисовать, но чувствовала на себе взгляд Баки. Не выдержав, она подняла голову. Баки продолжал смотреть, не отводя взгляд. Изучающе. Мелания поняла, что он о чем-то усиленно думал.

– Что-то хочешь спросить?

Баки не менялся в выражении лица. Мелания снова ощутила желание ударить его по лицу долотом*, чтобы продолбить все лишнее. Порой только глаза мужчины напоминали, что в нем есть еще жизнь.

– Почему ты пускаешь меня?

– Технически ты сам приходишь.

Мелания попыталась ответить спокойно, шуткой, понимая, что Баки вложил в вопрос. Что не договорил.

– Но я не против, – добавила Мелания. – Если ты не заметил, то у тебя не так уж много конкурентов на мои вечера, – продолжила она. – Минусы отшельнического образа жизни, – сама заметила, что произнесла это с горечью.

– Тебя не ищут спецслужбы, у тебя нет какой-то отличающейся от других внешности. Ты вполне могла бы жить полной жизнью.

Мелания усмехнулась его словам. Но на этот раз и сама поняла, что как-то цинично. Молча продолжила делать свою работу, но в голове все еще прокручивая последнюю реплику собеседника.

– Я пыталась жить полной жизнью в университете, – заговорила она, не отрывая взгляд от экрана. – Когда ты учишься в месте, связанном с искусством, то большинство даже не обращает внимания на то, что ты всегда в перчатках. Или одеваешься как-то иначе, выглядишь. Но… ты заводишь приятелей, друзей… начинаешь отношения. И…кто-то постоянно хочет обнять тебя, чмокнуть в щечку или что-то такое. Люди делают это, не задумываясь. Я не виню их, это нормально. Просто… тебе остается либо… принять это, либо держать дистанцию. Но постоянно дистанцию не удержишь. Какое-то время все шло нормально даже. Если не считать, что я знала все о жизни своих друзей. И… тем более парня. Но… все закончилось не очень. И в конечном итоге я оказалась здесь.

Мелания сильнее сжала стилус, поняв, что на самом деле жилось довольно одиноко. Может, поэтому и решила стать психотерапевтом на минималках для лучшего эксубийцы в истории. Появились хоть какие-то разговоры по вечерам с живым человеком.

– Все дороги ведут в Катанию?

– Только у нас один итог при решении разных задач**, – уже более легко ответила Мелания.

Баки ничего не ответил. Через некоторое время Мелания заметила, что он поднялся на ноги. Она поняла, что Баки собирался уйти. Ожидала, что он сделает это молча. Как всегда.

Баки дошел до дверного проема, но остановился, обернулся.

– Спасибо, – неожиданно для Мелании сказал он и вышел.

Мелания еще несколько минут смотрела на дверной проем, пытаясь понять, что изменилось сегодня.

Баки не приходил следующие две недели. Обычно Мелания особо не обращала внимания на такие дни, но сейчас что-то изменилось. С последней встречи остался странный осадок, который не получалось игнорировать. Начало казаться, что что-то сдвинулось, наладилось, но, видимо, только показалось.

Продолжая работать вечером, Мелания вдруг поняла, что разговоров ей не хватало. Или скорое, просто призналась сама себе. Она отложила стилус, подумала выпить бокал вина и лечь спать, но не чувствовала сил подняться.

Кроме мыслей о Баки голову Мелании занимала мысль о том, что она заболевала. Слабость, головная боль, першение в горле – все наводило на очевидную мысль о простуде и пугало. Мелания пыталась лечиться, не разболеться, но через несколько дней температура все-таки поднялась, и самое страшное случилось.

Хуже, чем не контролировать способность прикосновением видеть воспоминания людей, было то, что во время температуры, гриппа, болезней Мелания находилась на грани лихорадки. Словно что-то запускалось внутри. Или наоборот переставало сдерживаться. В такие дни оставалось лишь лежать в кровати, видеть хаотичные воспоминания незнакомцев, пытаться не сойти с ума и в минуты прозрения сбивать температуру.

Сейчас в голове была в основном жизнь Баки Барнса. И не самые лучшие ее дни. Вторая мировая сменялась Гидрой. Полевой лагерь сменялся лабораторией. Сослуживцы – учеными и наоборот. Мелания перестала понимать суть, не искала смысл. Хотелось лишь окончания всего этого. Порой она чувствовала что-то холодное на лбу, в руках, но уже не было сил открывать глаза. В такие моменты она лишь проваливалась в сон, надеясь, что это поможет.

Дни терялись. Воспоминания путались. Память подводила. Когда Мелания находила силы подняться с кровати, то не могла понять, почему вещи стояли на других местах. Почему полотенце, которое лежало у нее на лбу, с кухни, а не чистое из шкафа. Но быстро забывала такие мелочи, когда новый приступ накрывал.

Когда Мелания открыла глаза в очередной раз, то увидела силуэт над собой, прищурилась. Светловолосый мужчина в ветровке и синей футболке сменялся им же, но в военной каске и темно-зеленой форме. Потолок собственной спальни сменялся незнакомым темным зданием. Но от мужчины угрозы она не чувствовала, более того, почувствовала облегчение от его присутствия. Даже вспомнила имя:

– Стив?

– Мы… знакомы?

– А я что ты меньше. Что с тобой случилось?

Ответа не было. Мелания ждала, снова открыла глаза. Стив все так же продолжал удивленно на нее смотреть.

– Вступил в армию… – протянул он. Аккуратно, словно сомневаясь в правильности ответа.

Но Мелания лишь усмехнулась, назвала направление. В голове раздавались звуки выстрелов. И просто хотелось уйти.

Комментарий к 6.

*Долото скульптурное – инструмент для долбления твердых материалов (гипс, камень). Бывают различной формы: прямые долота, полукруглые долота…

** Все дороги ведут в Рим (поговорка). Значение: Один итог при разных решениях какой-либо задачи

========== 7. ==========

Стив Роджерс пытался отследить Баки Барнса уже больше восьми месяцев. После выхода Гидры в свет, после сражения на Хэликэриере, когда он узнал правду, уже не мог остановиться. Поиски Баки оказались сложнее, чем он предполагал. Все следы вели в никуда.

– Сдается мне, что показывается он, только если сам этого хочет.

Услышав, что сказал Сэм Уилсон – товарищ, который решил помочь ему найти потерявшегося друга, Стив кивнул, прекрасно и сам это понимая. Когда он еще не знал, что Зимний Солдат – это Баки, Наташа рассказывала, что встречалась уже с ним, что пыталась найти, после того, как он убил сквозь нее ученого, которого она должна была сопровождать, вспомнил, что она назвала его призраком. Тогда Стив подумал, что это очередная байка, сейчас понял, что точнее определения было не подобрать.

– Что у нас дальше? – устало спросил Стив.

Они с Сэмом сидели в Санта-Фе*, в маленькой душной квартирке и просто изнемогали от жары. Хоть вентилятор на потолке и работал на полную мощь, казалось, что толку в этом не было никакого. Футболка неприятно прилипла к телу, ногам в джинсах было душно, а от того количества воды, поглощаемой Стивом, уже становилось немного плохо.

– Италия. Сицилия, – проверив данные, сказал Сэм.

Стив нахмурился, прикинул карту мира в голове.

– Из Южной Америки в Италию? – скептически произнес Стив. – В этом есть смысл?

– Я не уверен, что в его передвижениях вообще есть смысл, – ответил Сэм. – Не думаю, что он сильно хочет, чтобы его нашли: путает следы, создает ложные дороги. Но если говорить про Италию, то координаты скинула Наташа.

Новость о причастности Романофф к поиску нового места, в котором мог быть Баки, немного воодушевили.

– Что еще она прислала?

– Только координаты, – быстро ответил Сэм, потянулся за бутылкой с водой. Стив понял, что было что-то еще, и выразительно посмотрел на друга, давая понять, чтобы тот продолжил говорить. – Просила приглядывать за тобой. Это уже не тот Баки, которого ты знал. Ты ведь это понимаешь?

Стив кивнул. К несчастью, он понимал это, понимал, почему Наташа скинула координаты Сэму, а не ему, почему все так обеспокоены.

– Да и… – продолжил Сэм, – хоть и не по своей воле, но он работал на Гидру. На нем висят трупы, и черт знает что еще. Найдем мы его. А дальше что? Думаешь, ему позволят просто спокойно жить?

– Ему окажут помощь, – сразу ответил Стив.

– Кто?

Стив вымученно выдохнул, понимая, что на этот вопрос он бы и сам хотел знать ответ. Он многое не знал, но хотел узнать. А для этого ему нужен был Баки. Может, он и согласиться на то, чтобы тот продолжал скрываться. Может, в этом и правда был смысл. Но ему нужен был разговор. Нужно было узнать, как он, что с ним стало. В конце концов, просто сказать, что он не знал, через что он проходил все эти годы.

– Какие координаты? – более серьезно спросил Стив.

– Сицилия. Катания. Сейчас там должно быть неплохо, – ответил Сэм.

Стив ощутил благодарность к другу за то, что тот не продолжил этот разговор.

В Катании действительно было лучше, чем в Санта-Фе. От жары не хотелось содрать с себя кожу, народу было меньше, атмосфера спокойнее, а город красивее. При других обстоятельствах Стив бы сумел насладиться и местной кухней, и добродушием людей, и видами, но сейчас расслабиться не получалось.

– Знаешь, если он тут задержался, то я понимаю почему, – жуя, сказал Сэм.

Стив посмотрел на свою пасту алла Норма, которую ему советовали чуть ли не всем ресторанчиком, в который они зашли. Блюдо преимущественно готовится в Катании, и страшный грех не отведать его у повара здесь, но Стив понял, что аппетита у него особо нет. Чего нельзя было сказать о Сэме, который уплетал макароны с баклажанами, томатами, базиликом и сыром.

– Наверное дело в местных продуктах. Не секрет, что лучшее все оставляют себе, а на продажу отправляют то, что останется, – продолжил говорить он.

Стив улыбнулся, поел. Блюдо действительно оказалось вкусным, но насладиться им в полной мере не получалось.

Большую часть времени Стив и Сэм ходили по маленьким магазинчикам, рынкам, показывали фоторобот Баки в надежде, что кто-нибудь узнает в нем посетителя. В конце недели один продавец сказал, что похожий мужчина к нему заходил. В последний раз около двух недель назад.

Стив и Сэм узнали район, с помощью друзей получили доступ к камерам наблюдения и следующие несколько дней потратили на просмотр.

– Барнс не идиот светиться на камерах, – устало сказал Сэм, попивая кофе. Результатов это особо не давало.

Стив уже начал терять надежду, понимая, что Баки не найти, пока сам Баки этого не захочет. Но вдруг увидел рекламу. Поняв, что их следующий пункт назначения Катания, Стив начал следить за местными новостями, начиная от аварий и преступности и заканчивая открытием магазинчиков и новостями культуры.

Издательство анонсировало выход новой детской книжки, рассказывало, что автор будет читать ее в местном детском центре. И Стив бы пропустил это, если бы не иллюстрация в ознакомительном фрагменте. Охотник сидел за деревом и что-то высматривал, позади него веселилась парочка лисят. Стив уже был слишком усталый, чтобы вникать в перевод текста книги. Тем более с его слабым итальянским. Но лицо охотника застало его усомниться в собственном состоянии.

– Я уже схожу с ума или этот охотник похож на Баки? – не отрывая взгляд от экрана ноутбука, спросил Стив.

Сэм озадачено посмотрел на него и подошел ближе. Стив приблизил иллюстрацию. Около минуты они молча смотрели на картинку, кажется, начав думать об одном и том же.

– Это очень странно, – наконец сказал Сэм.

– Это Баки, – уверенно сказал Стив, начал искать информацию о книге и издательстве.

– Итальянская детская писательница. Живет во Флоренции, – нашел он.

– Посмотри, кто работал над книгой, – попросил Сэм, но потом забрал ноутбук из рук Стива, поняв, что им понадобиться онлайн переводчик. – Так, писатель, редактор, менеджер проекта, – быстро проговаривал Сэм. – Вот художник-иллюстратор – Мелания Оливьеро.

Стив и Сэм потратили еще несколько часов, съездили в книжный магазин и пролистали все книги писательницы. Лицо Баки больше нигде не мелькало.

– В сети о ней только рабочая информация: почта и портфолио с работами. Она художник-иллюстратор. Я пробил ее. 26 лет. Живет в Катании. Американская виза истекла пять лет назад. Официально нигде не устроена. Скорее всего, на фрилансе у издательств, берет заказы или типа того. Приводов нет. Никаких других проблем тоже.