Текст книги "Гиады (СИ)"

Автор книги: Margo_Poetry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Ревность смешалась с тревогой за Уолша, и Андреа, выйдя из дома и бросив взгляд на машину, в которой уже сидел Шейн, растерялась, не зная, как себя вести. Мысль о том, что все его разговоры о начале новой жизни, переезде и прочем, еще до повторного начала апокалипсиса, оказались просто словами, была неприятна. Уж она-то действительно начинала думать о чем-то более серьезном еще в тот вечер, когда они с Шейном сидели вдвоем на кухне его дома, а если быть точнее, то и в то далекое время, когда она предлагала ему уехать от группы вдвоем. К этому человеку ее тянуло, они понимали друг друга, могли доверить друг другу свои мысли. И, как она полагала, Шейн такого же мнения о ней. Что сейчас он действительно хочет начать все с нуля, забыть о Лори, и потому старается держаться ближе к Андреа, старается быть искренним с ней.

А может, он и правда старается; может, у него есть чувства к Андреа, есть желание сблизиться с ней, стать для нее больше, чем другом. Да только вот прошлые ошибки и присутствие той, которую он все-таки любил, причем достаточно долгое время, видимо, опять тянули его назад. Иначе зачем было тащиться за этим несчастным фотоальбомом? На кой черт нужно было рисковать, чтобы достать эти снимки?

Она села в машину, стараясь не загружать себя лишними мыслями. Они ведь собирались ехать в город, чтобы посмотреть, возможно ли будет обустроить там убежище для группы, и если да, то где именно и каким образом. И теперь вместо того, чтобы быть внимательной и осторожной, Андреа то и дело отвлекается, пропуская мимо ушей все, что говорит Шейн, и даже не помахав в ответ Эми, которая вышла на крыльцо дома проводить сестру.

– Ты в порядке? – спросил Шейн. Причем, кажется, уже не в первый раз. Он то и дело бросал на Андреа встревоженные взгляды, пытаясь по выражению ее лица угадать, что случилось.

– Немного волнуюсь, – ответила женщина. Частично это была правда, она ведь действительно волновалась. И ревновала, и боялась, и не понимала, что происходит. Целая буря чувств не утихала внутри, но лишь до тех пор, пока Шейн не взял ее за руку, крепко и в то же время нежно сжав ее ладонь. Успокаивая и помогая сосредоточиться на том, что творится здесь и сейчас, а не на том, что было или могло быть.

– Мы ведь как-то были здесь, – беззаботно заговорил Шейн, когда на горизонте замаячили очертания жилых домов и улиц. – Не помнишь, в какой стороне находится магазин? А то вина нам так и не удалось попробовать.

– Ты думаешь, у нас получится? – спросила Андреа. Все еще витая в своих мыслях, она искоса посматривала на Уолша, надеясь и одновременно страшась того, что он сумеет правильно истолковать ее вопрос. Ее волновала не вылазка и не город, не ходячие, ферма или новое убежище. Для нее сейчас – это она и он, без фотоальбома, Лори и очередных ошибок.

– Мы постараемся, – отозвался Шейн уже более серьезным голосом. И что-то в его голосе словно бы намекало на то, что мужчина имел в виду вовсе не город. Он еще крепче стиснул пальцы и свернул на одну из главных дорог, ведущих прямо к центру.

Ветер гонял по тротуарам обрывки газет и самодельные листовки, на которых крупным шрифтом было написано о срочной эвакуации и стрелками нарисованы объездные дороги до Атланты. На пересечении неровных линий стоял жирный крест и всего одно короткое слово: «Убежище». Андреа поймала одну из листовок и долго всматривалась в эту надпись, такую пугающую и обнадеживающую одновременно. Сколько людей точно так же сжимали в руках эти листы, разглядывая план спасения и раздумывая, стоит ли ему следовать. Кто-то бросился в то самое убежище, не мешкая ни секунды, кто-то засомневался и потерял драгоценное время, а кто-то спасся, оставшись дома и не слушая ничьих указаний. Атланта пала, как падет в скором времени и весь мир, и никакого убежища уже никому не найти.

Скомкав податливую бумагу, Андреа последовала за Шейном, вынимая пистолет и прислушиваясь. Город еще не опустел полностью, не был разрушен хаосом и паникой, и потому был опаснее, чем когда-либо. В некоторых домах двери были плотно закрыты, а шторы на окнах задернуты, и такие здания Шейн и его спутница старались обходить стороной. Внутри явно кто-то был, но живой или мертвый – проверять не хотелось. Сейчас главное было просто осмотреть окрестности, определиться, в какой части городка меньше всего таких вот запертых изнутри домов и различных опасностей. Желательно бы еще подготовить какой-нибудь путь к отступлению в случае чего.

– Думаю, до конца этой улицы мы уже ничего интересного не увидим, – сказал Шейн, останавливаясь и разворачиваясь обратно. Ряд однотипных двухэтажных домиков тянулся вперед на несколько миль, упираясь затем в глухую лесную стену. Зато по правой стороне виднелось внушительных размеров здание библиотеки, кажущееся неуместным в столь небольшом городке. Зато за ним виднелся кирпичный забор высотой метра два, и от него Шейн и Андреа начали отсчет территории, которую впоследствии собирались превратить в новый дом.

От руки нарисовав на обратной стороне листовки схему, они вернулись к машине, не повстречав по пути никого из местных жителей или ходячих, и двинулись обратно на ферму. Тишина, окутавшая воздух, была пугающей, и в душе Андреа поселилось нехорошее предчувствие. Да и то, что улицы оказались совершенно пусты, тоже немного напрягало. Только Шейн вновь сохранял спокойствие, сочтя такой расклад весьма благоприятным. Хотя, может, так оно и есть, и в этот раз им всем повезет больше? Может, план Шейна окажется не таким уж и опасным?

Дженни

Дрожащими руками Дженни разорвала упаковку еще одного шприца, едва не выронив его на пол. Наведенный в чашке кофе давно уже остыл, а все тело ныло от усталости. Бессонная ночь то и дело давала о себе знать, а вместе с ней и напряжение, отчаяние и дикое желание помочь всем тем, кто мучился от лихорадки, судорожно кашляя и кутаясь в теплые пледы. За окном вновь светило солнце, и в комнате царила духота, но Дженни даже не пыталась открывать окна. Больным было холодно.

Она искренне недоумевала, почему лекарства до сих пор так никому и не помогли. Они ведь должны были помочь, сбить температуру, облегчить головную боль, помочь погрузиться в такой необходимый и спокойный сон. Но с каждым часом все становилось только хуже, и Дженни, далеко не в первый раз перебирая все имеющиеся в доме лекарства, уже не знала, чем еще она может помочь. И может ли вообще, ведь люди, которым она так хотела помочь, умирали буквально у нее на руках.

ТиДок стал периодически выходить из комнаты; видимо, смирился с тем, что Джеки уже не помочь. Да и сама женщина с самого начала не верила в свое исцеление и упрямо отказывалась принимать лекарства. Сейчас она вряд ли вообще могла понять, что с ней творится. Ее лоб покрылся бусинками пота, и она что-то тихо бормотала себе под нос, тяжело и хрипло дыша. Дженни уже не раз видела подобных пациентов и лучше любого другого присутствующего на этой ферме понимала, что Джеки осталось совсем немного. Даже в самом лучшем случае эта женщина не дотянет до вечера.

Впрочем, Аннет и Шон чувствовали себя не намного лучше, но, по крайней мере, пытались поспать. Дженни сделала юноше еще один укол, уже не надеясь на то, что сможет сбить слишком высокую температуру, и собиралась перейти к Аннет, но вмешался Хершел. Он тоже не спал, пытаясь помочь хоть чем-нибудь, но сейчас лишь устало покачал головой, забирая у женщины шприц и убирая его обратно в аптечку.

– Оставим для тех, кому может понадобиться, – сказал он, и от этих слов у Дженни внутри все сжалось. Сколько сил надо было иметь, чтобы смириться с тем, что дорогих тебе людей уже не спасти, и при этом думать о тех, кто все еще жив. Она покорно кивнула и решила хоть на время выскользнуть из комнаты, уже пропитанной скорой смертью, и вышла на крыльцо, где сразу попала в крепкие объятия мужа, закончившего обход территории.

Ей не надо было ничего объяснять Моргану, он прекрасно понимал все без лишних слов. Что она чувствует, о чем она думает, о чем сожалеет. Сколько раз Дженни в таком же состоянии возвращалась домой с работы, где умирал очередной пациент. От серьезной болезни или из-за какой-нибудь роковой случайности – не имело значения. Она не забывала ни об одном человеке, которого лечила, помнила тех, кто благодарил ее со счастливой улыбкой на лице, и страшилась вновь очутиться перед перепуганными родственниками, чтобы сообщить им о смерти их близкого. Умершие следовали за ней тенью, как призраки, и в скором времени число их только возрастет.

– Они возвращаются! – заметив вырулившую из-за леса машину, крикнул Морган, отпуская уже успокоившуюся Дженни, которая только рада была отвлечься на что-нибудь другое. Забыть хоть на пару минут обо всем плохом и вместе со всеми порадоваться хорошим новостям.

– Без тебя нам точно никак, – сказал Рик, повернувшись к Моргану и показывая ему нарисованную Шейном схему города. Дженни бросила вопросительный взгляд на мужа, и он нехотя сказал что-то о самодельных капканах и ловушках, с которыми имел дело как-то раз. О жизни мужа во время зомби апокалипсиса Дженни знала мало. Точнее даже сказать, не знала почти ничего. Ей было слишком страшно спрашивать, а он боялся рассказывать. Да и сейчас это уже не имело никакого значения.

Морган

Шейн в мельчайших подробностях описал, как именно располагаются улицы, что их окружает, и какие дома там находятся. На словах все было достаточно просто, но на деле им понадобится не меньше недели, чтобы сделать более-менее надежную ограду и перебраться на новое место, и Морган сказал об этом вслух.

– Это слишком долго, – покачал головой Рик, внимательно рассматривая схему. – Что, если эту часть мы пока не будем трогать? И вот это сторона улицы тоже нам пока без надобности. Потом просто будем постепенно расширять территорию до необходимых размеров.

– Не проще ли сделать все сразу, как надо? – удивилась Андреа. Морган-то понимал, почему Рик так торопится, и только кивнул, принимая его сторону. Граймс, конечно, не спешил рассказывать всем о том, что творится у него в голове, и почему ему не сидится на месте, и это сбивало с толку тех, кто не понимал такой спешки.

– Забор надо ставить сразу по всему периметру, – вмешался Морган. – Думаю, лучше пока сделать, как говорит Рик. Так у нас будет хотя бы что-то, если ходячие доберутся до фермы. Бежать в никуда – не лучший вариант.

Рик благодарно кивнул Джонсу, а Андреа только глаза закатила, вместе с Шейном направляясь обратно в дом. Дженни, вздохнув, пошла следом, а Морган одернул Граймса, который тут же недоуменно вскинул брови. Но он быстро нахмурился, без слов понял, почему мужчина захотел с ним поговорить, да еще и не при всех, а наедине.

– Я только знаю, что нам надо уходить отсюда как можно скорее, – понизив голос до шепота, сказал Рик. – Я понятия не имею, почему так в этом уверен, и не хочу, чтобы другие спрашивали меня обо всем этом.

– По-моему, ты всегда знал больше, чем другие, но раньше это никого не волновало, – развел руками Морган. И хотя ему было интересно, откуда у Рика вдруг появился дар провидения, он понимал, что тот все равно не сможет ему ничего объяснить.

– Сейчас все совсем по-другому, – покачал головой Граймс. Он устало провел рукой по лицу, огляделся и вздохнул. – Я никому не говорил, но мне… у меня начались какие-то видения. И они выглядят так же реально, как и то, что видели все мы. Сны, но в то же время нечто большее. Это сводит меня с ума, я не понимаю, что все это значит. Я видел, что Шейн и Андреа оказались в городе, полном мертвецов, и так все и вышло. Я видел, что на ферму нагрянет целое полчище мертвецов, но пока ничего не происходит. Может, это все совпадения или еще черт знает что, но это жутко раздражает.

Морган задумался над рассказом Рика, как и он сам недоумевая, что же вообще происходит. Если Рик на самом деле может предугадать будущее, то это очень даже хорошо. И плохо, потому что возникает с десяток вопросов, на которых нет ответов. Опять, все повторяется. В этом мире точно творится что-то неладное, что-то необъяснимое и страшное, и никто не в силах с этим разобраться. А если ты не понимаешь, что происходит, каковы твои шансы выжить? Не наделать глупостей и выбрать правильное решение? Говорить по правде, так шансы почти на нуле. Остается рассчитывать только на удачу.

Пока они разговаривали, Шейн уже успел оповестить остальных о своем плане. Гленн и Дэрил согласились отправиться на вылазку в город хоть прямо сейчас, чтобы начать поскорее ставить укрепления и расчищать территорию. Рик задумался, не зная, стоит ли и ему ехать или же остаться на ферме, но Шейн уверил друга, что они справятся и без него. В конце концов, они все уже научены горьким опытом и знают, как себя нужно вести и что делать.

– Возьмите рацию, – сказал Рик, вынимая из кармана приемник и передавая его Андреа, которая собралась вместе со всеми на пару с сестрой. Хотя поначалу никто не хотел брать с собой Эми, девушка все-таки уверила всех, что не такая уж она и беззащитная и будет вести себя очень осторожно. В конце концов, спорить перестали, ведь оружия у всех хватало, да и группа получилась не такая уж и маленькая. Что может случиться плохого?

========== Мартинес. Мэрл. Дэрил. ==========

Мартинес

Сердце стучало так, словно готово было вот-вот выскочить из груди, а однотипные дома и переулки сливались в одно большое расплывчатое пятно; сейчас знакомый уже много лет город напоминал большой и непроходимый лабиринт, наполненный смертельными «ходячими» ловушками, поджидающими свою жертву за каждым углом. Дыхание давно уже сбилось, а наспех замотанный на левой лодыжке бинт волочился по грязной земле, изрядно вымокнув и придя в негодность. Лямка от дорожной сумки больно впивалась в плечо, но бросать свой ценный груз Мартинес не собирался – где ему еще потом отыскать столько оружия? Правда, пользы от него, когда надо, не было.

Один мертвец буквально-таки вывалился на дорогу перед едва успевшим остановиться Цезарем. Взмахнув руками, словно ветряная мельница, он потянулся к мужчине, тут же получив пулю промеж глаз и свалившись в лужу. Брызги мутной воды вперемешку с кровавыми каплями попали на брюки Мартинеса, но те и без того уже были мокрыми и грязными. Времени на то, чтобы остановиться и привести одежду в порядок, у Цезаря не было.

Солнце уже начинало клониться к вечеру, и окружающий мужчину пейзаж медленно погружался в подступающий мрак. Идти куда-либо ночью было опасно, но Мартинес не собирался оставаться в этом городе. Он и так уже провел здесь слишком много драгоценного времени, наивно полагая, что сможет что-то исправить и изменить. Но, осознавая свою беспомощность перед набирающий обороты болезнью, он лишь корил себя за то, что уезжал на поиски Губернатора на пару с Мэрлом и совсем не думал о безопасности своей семьи.

И, вернувшись, узнал, что обе дочки попали в больницу, как и большинство, мучаясь от высокой температуры и сильных головных болей. Он только и успел, что один раз их навестить до того, как на дверях, ведущих в детский блок, появилась табличка с надписью «Карантин». Пока остальные родители бились в истерике, требуя от врачей невозможного, Мартинес принял единственно верное, на его взгляд, решение.

Решетки на окнах не были помехой, да и та медсестра, что пыталась помешать ему проникнуть в палату – тоже. Только вот детей там уже не было, только скомканные окровавленные простыни валялись на полу и скрипучих кроватях, да несколько пустых гильз у самой стены. Что бы тут ни произошло, Цезарь понял лишь, что во второй раз лишаться самого дорогого уже не так больно. Где-то в глубине души он знал, еще когда только проснулся и понял, что зомби апокалипсис был странным сном, что к таким поворотам судьбы надо относиться настороженно. Надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. И вот оно, это худшее.

С женой, конечно, все вышло иначе. Она не была больна, но, видимо, не до конца понимала, что происходит. Бросившись на помощь соседу, которому вдруг стало плохо прямо на крыльце дома, она просидела рядом с ним до приезда скорой, и в награду была им же укушена. Врачи скорой по какой-то непонятной причине – а может, они попросту знали, что за болезнь сразила весь мир, и пытались хоть как-то себя обезопасить – носили с собой оружие, и потому в ожившего мертвеца выстрелили незамедлительно. А что им оставалось делать с зараженной женщиной?

Мартинес только и слышал, что несколько громких хлопков, когда возвращался домой из больницы. Может, объясни он ничего не понимающей супруге, что вообще происходит, все вышло бы совсем иначе. Или возьми он ее с собой в больницу, то она осталась бы жива, хотя и не позволила бы мужу совершить то, что он задумал. Вариантов развития событий можно подобрать много, но в конечном итоге что случилось, то случилось. Мартинес снова остался один.

И будто не было всех тех дней, когда жизнь, казалось бы, снова вернулась на круги своя. Вокруг снова были одни мертвецы, и забыть о том, что вся его семья погибла во второй раз, Цезарю было не так уж и сложно. Только вот все равно что-то неприятно жгло изнутри и не отпускало несколько дней, в течение которых мужчина медлил, не решаясь уезжать из города. В голове не было ни единой мысли, куда можно податься, а если что и мелькало, так обязательно с тюрьмой связанное. Где-то там собирался прятаться Мэрл. Тот самый, который выдернул Мартинеса из родного дома со своей гребанной местью.

Хотя Цезаря на самом-то деле никто не заставлял все бросать и мчаться на поиски Губернатора, намереваясь всадить в него пару пуль, мужчина не мог не чувствовать злость на Диксона, который, скорее всего, ничего и не потерял от всех этих скачков во времени. Брат-то его в прошлый раз долго протянул, и в этот, скорее всего, до сих пор где-нибудь живой бегает. Никаких тебе ложных надежд на счастливый финал, только упущенный второй шанс, который на деле оказался не более чем выдумкой. Весь мир словно с ума сошел, где уж место для тихой семейной жизни?

Завернув за угол, Цезарь наткнулся на брошенный автомобиль с разбитыми стеклами на боковых дверцах. Вытащив из сумки изрядно помятую футболку, он стряхнул с сиденья осколки и сел за руль, тут же проверяя, есть ли в баке бензин. К счастью, топлива было достаточно, чтобы убраться подальше от этого скопища ходячих мертвецов, и в этот раз Мартинес не стал раздумывать. Выехав со двора, он направился в сторону Атланты, намереваясь где-нибудь по пути отыскать местечко потише, где можно будет хотя бы немного отдохнуть, поесть, а заодно осмотреть ссадину на лодыжке, заработанную при попытке перелезть через сетчатый забор у супермаркета. Счастье, что мертвецы были не при чем.

Бензин заканчивается, когда уже стоит глубокая ночь. Бросив машину посреди дороги, Мартинес сменил повязку, щедро полив рану дешевым коньяком из фляги, поморщился, отпил глоток и двинулся вперед, освещая себе путь фонариком. Слабый луч едва пробивался сквозь сгустившийся туман, а холодный воздух проникал под тонкую одежду, из-за чего мужчина быстро продрог. Не самая лучшая прогулка, да и до ближайшего населенного пункта идти предстоит немало.

С неба снова начали падать крупные дождевые капли, заставив Мартинеса вздрогнуть и выругаться сквозь зубы. Все вокруг словно специально оборачивалось против него. Еще и лямка на сумке вдруг оторвалась, и Цезарь едва сам не упал, пытаясь поймать ее. Правда, фонарик все-таки выронил, и единственный источник света тут же погас, оставив мужчину в темноте.

Но не успел Цезарь ничего сделать, как вдалеке задребезжали две светлые точки, с каждой секундой увеличиваясь в размерах. Они быстро приближались, и мужчина инстинктивно схватился за пистолет, висящий за поясом, а затем услышал знакомый гул – в его сторону ехал автомобиль. От яркого свечения заболели глаза, и Мартинес прикрыл лицо ладонью, пока не услышал, что машина остановилась, и попытался разглядеть сидящего за рулем человека, но водитель вышел сам, не решаясь выключить фары.

– Вы в порядке? – спросил женский голос, и Цезарь с удивлением разглядел длинные темные волосы и светлый кардиган. Незнакомка, похоже, была еще и одна. – Садитесь в машину, – заметив кивок Мартинеса, продолжила таинственная спасительница. Цезарь, позабыв про усталость и больную ногу, довольно-таки быстро добрался до машины и занял переднее сиденье рядом.

– Спасибо, – вымолвил он, когда женщина села за руль, и автомобиль плавно покатил по шоссе. Мягкие черты лица, усталый взгляд, обручальное кольцо на безымянном пальце и несколько сумок на заднем сиденье – эта незнакомка явно начинала свое путешествие не одна. Только вот где теперь все ее спутники? Или, быть может, она сейчас как раз едет к ним? – Я Цезарь. Мартинес, – представился мужчина, на что женщина кивнула, не отрывая взгляд от дороги.

– Эмили, – отозвалась она. – Просто Эмили.

Мэрл

Звуки доносились до Мэрла, как сквозь вату. Вроде бы выстрелы, топот и чьи-то крики раздавались совсем далеко, а стоило открыть глаза и оглядеться, как стало ясно, что вся эта суматоха царит вокруг него. Диксон едва успел перевернуться на бок и свалиться с койки на пол, как в воздухе над его головой просвистели несколько пуль. Вот тебе и отоспался, как следует, теперь настало время возвращаться в реальность. Только вот понять бы еще, что происходит.

Забравшись под койку, Мэрл тряхнул головой, пытаясь прогнать остатки сна и того снотворного, что ему вкололи. Рука болела, но температуры, кажется, не было, да и желания рычать и поедать человеческую плоть – тоже. Значит, вирус побежден? Болезнь обошла его стороной? Знать бы еще только, сколько прошло времени, и действительно ли можно больше не беспокоиться об этом. Тем более, сейчас и без этого чертового укуса есть, о чем подумать. Хотя бы о том, что за хаос творится вокруг.

На пол рядом с кроватью упал один из заключенных, уже мертвый, судя по аккуратной дырке точно во лбу. С грохотом распахнулась дверь, ведущая в лазарет, и воздух сотрясла еще одна автоматная очередь. Болезнь, видимо, разыгралась не на шутку, а может, это был обычный бунт? Но нет, висящий на стенке календарь прямо-таки кричал о том, что проспал Мэрл в этой уже разгромленной комнате не меньше суток, а значит, вирус быстро набирает обороты. И вот уже тюрьма перестала быть безопасным местом, а оказалась в самом эпицентре конца света.

Убедившись, что те, кто только что расстреливал больных, ушли, Мэрл выбрался из-под своего укрытия, бегло осматриваясь и пытаясь придумать, где бы достать для себя оружие. Из самого дальнего угла палаты послышался хрип, и Диксон, повернув голову, увидел, что к одной из коек толстыми ремнями привязан ходячий, чьи попытки освободиться не приводили ни к какому результату. Вот, значит, как здешние врачи пытались обезопасить себя и остальных. Что ж, ремни мало чем им помогли.

Не найдя ничего и близко походящего на какое-нибудь оружие, Диксон перевернул одну из кроватей и не без труда отцепил одну из пружин, держащих сетку. Конечно, это не пистолет и не нож, но зато она острая, а значит, пока сгодится. Прислушиваясь к звукам, доносящимся откуда-то из глубин блока, мужчина двинулся к выходу, попутно оглядываясь и выискивая что-нибудь полезное. Всюду были разбросаны медикаменты, растоптанные ампулы, перевернутая мебель и осколки стекла, а между всем этим беспорядком встречались еще и трупы. Кто-то был убит, будучи зараженным, а кто-то попросту попал под перекрестный огонь. Паника не дает людям времени на то, чтобы разобраться, кто враг, а кто свой.

Прямо над ухом громко взвыла сирена, и Мэрл отшатнулся в сторону от неожиданности, едва не выронив пружину. Стрельба все отдалялась и отдалялась – охрана и все те, кто был вооружен, по всей видимости, пытались пробраться на улицу, а уже оттуда в какое-нибудь безопасное место. Мэрл быстрым шагом выскочил в один из блоков, где за запертыми решетками находились люди в тюремной робе. Кто-то тянул руки меж прутьев, издавая гортанное рычание, а кто-то бился в истерике, умоляя выпустить его на свободу. Видимо, местному начальству не было дела до того, чтобы спасти тех, кто еще был жив, а у Мэрла на это не было ни возможности, ни времени. Он пробежал через коридор, стараясь не слушать жалобных криков о помощи, и, петляя по однотипным серым коридорам, столкнулся с одним из охранников.

Диксон не сразу понял, кто на самом деле перед ним – под шлемом трудно было разглядеть лицо. И лишь по тому, как руки мужчины потянулись к Мэрлу, игнорируя висящий на поясе пистолет, в попытке вцепиться в плечи, охотник понял, что столкнулся с еще одним мертвецом. Оттолкнув его от себя, Мэрл ловким и быстрым движением вогнал пружину сначала ему в шею, а затем, ухватив одной рукой мертвеца за подбородок и стягивая с него шлем, ударил его в висок. Заляпанный кровью, он по-быстрому надел шлем на себя, а заодно стянул с трупа жилет и кобуру с оружием, не веря в свою удачу. Еще бы еды отыскать, да укрытие какое, а там останется только ждать, когда же все уляжется. Взяв в руки пистолет, он двинулся дальше вглубь блока.

Дэрил

Дэрила не покидало смутное ощущение какой-то непонятной тревоги, преследующее его с тех самых пор, как они с Шейном и остальным отправились в город. Его смутила эта внезапная простуда, скосившая троих жильцов фермы Грин, и трудно было не заметить, что та заболевшая троица и в прошлый раз прожила не слишком долго. Не считая Джеки, конечно, которая решила, что покончить с собой будет лучше, чем умереть от лихорадки. Что, если в этот раз всем тем, кто умер в прошлой версии зомби апокалипсиса, тоже суждено будет отправиться на тот свет?

Думать об этом не хотелось, но глядя на пустынные улицы города, который должен был дать всем защиту, представлять что-то хорошее было сложно. Эми и Андреа практически неотступно следовали за Шейном, в то время как Гленн, Морган и сам Дэрил предпочли разделиться, блуждая дворами и высматривая что-нибудь, из чего можно было бы поставить ограждения. Побитый школьный автобус с проколотым задним колесом пришелся очень кстати, как и незаводившийся старый пикап. А обнаруженные в одном из гаражей пеноблоки можно было пускать в ход прямо сейчас, если бы не появившиеся из ниоткуда мертвецы.

– Эми, Андреа, внутрь! – скомандовал Шейн, оттесняя обеих женщин к дому, а сам прицеливаясь в находящего ближе всех ходячего. Андреа спорить не стала, уводя сестру внутрь здания, пока остальные отбивались от немногочисленной, к счастью, толпы. Пока немногочисленной.

Дэрил выпустил последнюю стрелу в хромающего старика, и, убедившись, что всех остальных мертвецов добили Морган, Шейн и Гленн, направился к распростертому на асфальте телу, чтобы забрать стрелу. И едва только добравшись до мертвеца, он уловил краем глаза какое-то движение на другом конце улицы: еще одна шатающаяся дамочка неровной походкой кружила по перекрестку, уставившись себе под ноги. Дэрил хотел было выстрелить в нее, уверенный в том, что попадет даже на таком расстоянии, если бы не вышедшие следом за женщиной на дорогу несколько человек. А затем еще и еще, не иначе как несколько дюжин. Откуда только их столько взялось?

Но приглядевшись внимательнее, Диксон разглядел торчащие из-под теплых свитеров и курток белые халаты, что говорило о том, что все эти люди не так давно находились в больнице. А учитывая масштабы вируса, можно предположить, что на карантине было немало народу. Похоже, план Шейна полетел к чертям.

– Уходим, – скомандовал Дэрил, быстро вернувшись к ожидающим у гаража мужчинам. Те не стали задавать ненужных вопросов, прекрасно понимая, что случилось что-то серьезное, и стали отступать в ту сторону, где оставили машины. Морган поднялся на крыльцо дома, чтобы позвать сестер, но те сами дали о себе знать: из глубин здания послышался крик и грохот.

Едва не врезавшись друг в друга, Шейн, Гленн и Дэрил влетели в узкий коридор, поспевая за Морганом. Только вот к тому моменту, когда все четверо ворвались в гостиную, где и находились Андреа с Эми, причина, по которой обе дамочки визжали и перепугали своих спутников, с пробитой головой лежала на полу.

– Она выскочила из ниоткуда! – сжимая в руках палку от торшера, воскликнула Эми, пораженная, видимо, тем, что сама сумела убить ходячего.

– Нам пора уходить, – выдохнул Шейн, на лице которого отчетливо читалось облегчение от осознания того, что обе женщины живы. Ну, или одна, к которой он тут же протянул руку, желая убедиться, что с Андреа все в порядке. И в этот же момент рация в кармане Уолша ожила, и сквозь шум и треск донесся встревоженный голос Рика, говорящий о том, что на ферму возвращаться нельзя.

========== Рик. Гленн. Андреа. ==========

Рик

Не останавливаться.

Возможно ли проснуться от навязчивой мысли, бьющейся в голове, словно загнанный в угол зверь? Рик резко открыл глаза, шумно вдыхая холодный из-за открытого настежь окна воздух и тут же забывая обо всем, что привиделось ему в темной дымке сна. Откуда-то снизу послышался грохот, а затем взволнованные голоса, и надо было срочно узнать, что случилось. Подгоняемый нехорошими предчувствиями, мужчина поднялся с кровати, привычным жестом протягивая руку к тумбочке и пальцами ловя пустоту. Лежавший там еще совсем недавно револьвер куда-то вдруг задевался. Или не вдруг совсем?

Нехорошие мысли так и лезли в голову, а уж при виде бледных лиц друзей, столпившихся в ставшем слишком тесном холле, напряжение внутри возросло еще сильнее. Перепуганная неизвестно чем Дженни, прижимая руки к лицу, забормотала что-то про то, как отлучилась на кухню всего на пару минут, и хором с ней Дэйл стал утверждать, что никого не видел и никаких посторонних шумов не слышал. Еще и Лори подключилась, начав сыпать вопросами насчет уехавшей в город и до сих пор не давшей о себе знать группы. И как все это можно было связать воедино, воссоздавая полную картину происходящего?

– Джеки ушла, – вмешалась Мишонн, вновь безо всяких церемоний переходя к самой сути дела и прерывая словоизлияния остальных. Правда, объяснить, как и почему, а главное – куда, ушла Джеки, которая еще совсем недавно крепко спала, из-за высокой температуры не в силах даже встать с постели, не могла. Да и никто не мог, недоуменно переглядываясь и пожимая плечами.

– Она боялась заразить кого-нибудь, – предположил Дэйл, пытаясь найти причину такого поступка женщины, в то время как остальные разделились, надеясь отыскать ее саму. Рик же, упустив тот момент, когда все были в сборе, не знал теперь, стоит ли говорить о своем пропавшем револьвере – вдруг это посеет еще большую панику?