Текст книги "Слушай душой, смотри сердцем (СИ)"

Автор книги: Malenn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Привыкший за два года к одиночеству, Шон с радостным волнением думал о том, что в его доме, на втором этаже спят нежданные гости, которые сегодня внезапно свалились ему на голову. Их присутствие придавало ему ощущение умиротворения. Пусть и на время, но в его жизни появились те, о ком нужно заботиться, словно опять вернулась семья.

Делию он помнил со времён своего детства и был несказанно рад встретиться с ней снова, маленькие дети вообще были его слабостью, а потому появление Мелинды Шон воспринял с восторгом, что же до Евы… Молодая, красивая женщина странно подействовала на аптекаря.

Он уже давно поставил крест на своём сердце и не обращал никакого внимания на женщин со дня смерти Патриции, его жены, и их новорожденного сына. Сколько ни старались молодые девушки и женщины, пытаясь очаровать вдовца-аптекаря, Шон упорно сторонился их, словно чумы. Постепенно дамы сочли его бесчувственным сухарём и оставили в покое. Сам Шон искренне считал, что похоронил свою любовь в одном гробу с Патрицией, но внезапное появление молодой красавицы, нуждающейся в его помощи, вдруг всколыхнуло в глубине души что-то такое… тёплое, трепетное, совсем было позабытое. И думать об этом было приятно и очень волнительно.

========== Часть 10. Клевета ==========

Измученная усталостью и переживаниями, Ева проспала почти сутки. Когда девушка открыла глаза, солнце уже окрасило небосвод всеми оттенками розового, с каждой минутой становилось всё светлее, предметы приобретали чёткие очертания, а Ева, хлопая сонными ресницами, пыталась собрать мысли воедино.

Столь быстро и бесповоротно снова изменилась её жизнь, что в первый миг после пробуждения королева не могла понять, где она находится. Она растерянно огляделась вокруг, рассматривая просторную комнату с занавешенными плотными шторами окнами, добротной дубовой мебелью и высоким, резным потолком. Рядом с матерью мирно посапывала Мелинда, одетая в белую ночную сорочку с вышивкой.

И тут Ева вспомнила всё: как они в спешке покидали Народный дворец, спасаясь от бунтовщиков, как крались по тайной галерее, а затем пробирались через холодный, ночной лес. Значит, ей не приснилось, они всё-таки в безопасности, хотя бы пока. О, как хорошо!

Ева осторожно поднялась с постели, с удовольствием потягиваясь и разминая затекшие ноги и руки, затем подошла к окну и отдёрнула тяжелую бархатную штору. Её глазам открылась узкая городская улочка, вымощенная камнем, за долгие годы ставшим гладким под ногами многочисленных прохожих. Соседний дом был настолько близко, что девушка испугалась и сразу вернула штору на место. Как она могла забыть об осторожности? Что, если соседи увидят незнакомку в доме аптекаря?

Наверняка их уже ищут по всей Д‘Харе. Если бунт подавлен, то их разыскивает Эгримонт, но, если победили бунтовщики, тогда их будут искать, чтобы убить! При мысли о том, что её малышке грозит смерть, Ева с трудом подавила желание схватить её на руки, но девочка так сладко спала, что королева не решилась будить её. Обложив дочь подушками, чтобы она не упала с кровати, Ева поискала глазами свой узелок, собранный во дворце.

На небольшом столике стоял таз и большой кувшин с водой для умывания, видимо, оставленный Делией. Наверное, служанка встала ещё до рассвета, как она привыкла делать каждый день.

Ева с удовольствием умылась прохладной водой и отыскала чистое платье среди развешанной на кресле одежды, которую Делия извлекла из пожитков своей госпожи.

Платье было из гладкого бархата насыщенного синего цвета, довольно простого покроя, без шлейфа и длинных, до пола, рукавов, украшенное широкой серебряной вышивкой по подолу и декольте. Ева специально не взяла с собой придворных платьев, в которых и ходить-то было неудобно, да и весили они, как боевая кольчуга за счёт богатого шитья и драгоценных камней. В этом же платье она могла чувствовать себя свободно и дышать полной грудью. Под него даже не обязательно было надевать корсет, поскольку ткань была достаточно плотная, а потому девушка решительно отложила его в сторону: всё равно сделать это без помощи Делии ей не удастся. Единственное, что немного смутило Еву – слишком глубокое декольте. Для королевского двора такой вырез на платье был вполне обычным делом (некоторые из придворных дам надевали платья и пооткровеннее), но сейчас, в доме такого человека, как Шон – одинокого мужчины, скромного и спокойного – Еве хотелось выглядеть незаметнее. Несколько раз девушка пыталась приподнять вырез чуть повыше, но, в конце концов сдалась, признавая поражение.

Тщательно расчесав свои густые, длинные локоны, спутавшиеся после сна, Ева заплела их в толстую косу, которую с помощью шпилек закрепила на затылке. Взглянув в небольшое зеркало, висевшее на стене, она нашла себя красивой и улыбнулась своему отражению. Оставив дверь приоткрытой, чтобы можно было услышать, когда проснётся Мелинда, Ева осторожно спустилась вниз, стараясь не шуметь, ведь об их присутствии в доме Шона не должен был узнать никто из его клиентов, хотя в столь ранний час едва ли можно было ожидать посетителей.

На полпути вниз Ева услышала негромкие голоса Делии и Шона. Судя по звукам и запахам, Делия готовила завтрак, поскольку Ева отчётливо услышала звук быстро шинкуемой капусты и густой аромат мясного бульона.

– Она в самом деле дочь мельника? – раздался недоверчивый голос Шона. – Никогда бы не подумал.

– А разве из вашего города не собирали красивых девушек пару лет назад, когда король выбирал себе жену? – спросила Делия.

– Да, что-то такое было, – задумчиво ответил аптекарь. – Но я тогда мало обращал внимания на такие вещи, хотя и помню, что люди были очень злы на солдат и проклинали Магистра. Так значит, он тогда выбрал Еву?

– Да, только не он, а один старый оракул, который заявил, что Ева – судьба Лорда Рала, – недовольно хмыкнула Делия и снова усиленно заработала ножом, превращая большой кочан капусты в мелкую стружку.

– Значит, её принудили к браку с тираном… Бедная девочка! – сокрушённо пробормотал Шон, качая головой. – Сколько же она должна была вынести в руках этого чудовища!

Услыхав такие слова, Рал сразу поднял голову и злобно сощурился на аптекаря. Опять этот ярлык, который ему вечно навешивают – кровожадный тиран, чудовище, монстр. Откуда этому увальню может быть что-то известно о жизни во дворце? Что он может знать о своём Магистре, кроме сплетен и досужих домыслов?

– Поначалу она убивалась, конечно, – печально вздохнула Делия, – но наш король умеет обольщать женщин, особенно когда захочет. И вскоре наша бедная овечка влюбилась в него без памяти. Да и он, надо признать, изменился в лучшую сторону. Были моменты, когда я думала, что и он влюблён в неё.

Моменты, значит?! Рал готов был яростно зарычать на болтливую служанку, которая осмелилась обсуждать личную жизнь своего короля с посторонними. Эх, не будь он сейчас волком, он быстро укоротил бы ей язык!

Но, внезапно его сердце кольнула одна мысль – если никто не верит в то, что он способен на любовь, может, не верит и Ева? Может, всё напрасно, и она никогда его не узнает в этом обличие? Хоть она совсем недавно и говорила ему о любви, о своей боли в разлуке, но кто разгадает до конца женское сердце?! Сегодня ей может показаться одно, а завтра – другое. Голова волка снова уныло опустилась на сложенные лапы, а серо-голубые глаза уставились в одну точку. Будь они прокляты, эти сомнения!

– Любовь никогда не спрашивает у нас разрешения и не оставляет выбора, – глухо пробормотал Шон, вздыхая и думая о своём.

Со вчерашнего утра Шона не оставляло двоякое ощущение: с одной стороны, он был счастлив оказаться полезным своим гостям, а особенно Еве, если уж быть до конца откровенным, а с другой – его мучила совесть по отношению к умершей жене. Он всё думал: не слишком ли быстро память о Патриции, об их любви, которую он поклялся хранить до самой своей смерти, отошла на второй план, уступив место необъяснимому, трепетному волнению, которое ощущал Шон глядя на прелестную голубоглазую девушку, которую так внезапно занесло в его дом?

– Да уж, любовь бывает зла, в этом я уже неоднократно убеждалась, – согласилась Делия. – Кстати, Шон, я хочу попросить тебя по возможности не заводить с Евой разговор о её отношениях с мужем. Она до сих пор переживает и не любит признаваться в этом. Не нужно бередить её раны, договорились?

– Конечно, я не стану, – смущённо опустил глаза аптекарь, обернувшись в сторону лестницы, по которой как раз спускалась Ева.

Увидев вместо измученной и сонной беглянки бодрую и улыбающуюся девушку, Шон застыл на мгновение, любуясь ею, в его карих глазах вспыхнула неприкрытая радость, которую заметили Ева и Делия. Синее бархатное платье подчёркивало белизну её кожи и золото волос, которые казались короной, венчавшей точёную головку, большие голубые глаза сверкали, словно драгоценные аквамарины, каждое движение, взмах длинных ресниц становились поэмой… Во всяком случае, такой – сказочно прекрасной феей – она казалась Шону. С таким же обожанием на королеву смотрели и глаза Рала, но девушка сейчас не заметила этого, смутившись восхищённого взгляда аптекаря.

– Доброе утро всем! – поздоровалась она. – Простите, я заспалась немного. Делия, тебе стоило разбудить меня.

– Наш лекарь запретил мне делать это, – лукаво подмигнула Делия, скосив глаза на Шона. – Он заявил, что изнеженной королеве, не привыкшей к таким долгим ночным походам пешком, нужно хорошенько отдохнуть.

– Напрасно Вы считаете меня такой уж неженкой, мастер Престон, – смутилась Ева. – Я выросла в деревне и многое умею делать, не сомневайтесь! Конечно, дворцовая жизнь избаловала меня, но я быстро всё вспомню. Мне хотелось бы отплатить Вам за гостеприимство, так позвольте нам с Делией заняться хозяйством в Вашем доме, пока мы здесь.

– Но… Ваше Величество… – пробормотал обескураженный аптекарь. – Я и сам в состоянии управиться с делами, к тому же мне неловко…

– Прошу Вас, не обращайтесь ко мне так, словно мы с Вами в церемониальном зале Народного дворца, – попросила Ева. – Я буду очень рада, если Вы будете называть меня просто по имени, а ещё лучше, говорите мне «ты», как это делает Делия.

– В таком случае, и я отныне просто Шон… для тебя! – счастливо улыбнулся радушный хозяин.

Открытая, широкая улыбка ему очень шла, делая из вечно печального вдовца довольно привлекательного мужчину, и Ева не могла не заметить этого.

– Договорились, Шон! – вернула ему улыбку Ева, протягивая маленькую ручку, которая тут же утонула в ладони аптекаря.

Делия наблюдала за Шоном и Евой, не скрывая своего удовольствия, а вот Рал не сводил с них пристального взгляда. Он уже давно почувствовал, что аптекарь смотрит на его жену с вожделением, а теперь заметил, что Еве нравится это. Она улыбалась, смущалась под его взглядами, то и дело опуская ресницы, а сердце её несчастного мужа, запертого в теле зверя, беспомощно сжималось всякий раз, как он замечал эту зарождающуюся взаимную симпатию.

Ева, не подозревая о драме в душе своего верного питомца, подключилась к приготовлению завтрака: она повязала вокруг тонкой талии большой белый передник и занялась блинчиками, довольно быстро освоившись на большой кухне Шона. Наблюдая за тем, как она быстро и умело замешивала тесто, аптекарь думал о том, что простая жизнь, без дворцовых излишеств и слуг, была куда больше по душе молодой королеве. Должно быть девушке, выросшей вдали от города и дворцовой роскоши, трудно было привыкнуть к тому, что её постоянно окружает целый сонм слуг и служанок, готовых предупредить любое желание. На месте Евы он на второй день почувствовал бы себя, как в темнице.

Когда Ева закончила печь блинчики, она аккуратно взяла сверху один, подула на него, остужая, и склонилась к очагу, протягивая угощение своему верному Рою, который тихо лежал, внимательно наблюдая за происходящим на кухне.

– Держи, наш храбрый спаситель! – ласково потрепала его за уши девушка. – Что-то ты сегодня какой-то притихший.

Рал взглянул на неё преданными глазами, угощение тут же исчезло в волчьей пасти, а шершавый язык облизал руки девушки. Хвала духам, она вспомнила сегодня о его существовании! Хмурое утро впервые блеснуло яркими красками для волка.

– Итак, какие у нас планы? – спросила Делия, когда все сели завтракать.

– Думаю, что надо как-то выяснить, что произошло во дворце и кто победил – Эгримонт или Палмер, – ответила Ева, аккуратно засовывая ложку с манной кашей в ротик Мелинды. – Если Эгримонту удалось подавить восстание, значит нам ничего не грозит, и мы сможем вернуться домой, а если нет…

– В таком случае, нам придётся скрываться, чтобы спасти жизнь Мелинды и твою, – грустно продолжила за неё Делия.

– Неужели Империя окажется во власти этого мерзкого капитана Палмера? – горестно пробормотала королева. – И я ничего не могу поделать с этим!

– А что ты можешь сделать против армии, девочка? – пожала плечами Делия. – Самое разумное сейчас – затаиться, хотя бы на время. А уж потом искать тех, кто остался верен Лорду Ралу и его наследнице. Если такие найдутся, конечно.

– Как они могли, все эти воины? – вдруг гневно выкрикнула Ева, непроизвольно прижимая к себе малышку-принцессу, – они ведь давали присягу! Почему они так легко предали своего короля?!

– Думаю, Делия права, – осторожно вставил своё слово Шон. – Если позволите мне высказать своё мнение, думаю, что о событиях в Народном дворце следует узнать Матери-Исповеднице, в конце концов, она – главный гарант справедливости в Новом Мире.

– Я тоже хотела бы сообщить Кэлен, но Эйдиндрил очень далеко, а мы сейчас вынуждены скрываться, – вздохнула Ева, глядя на Шона потухшими глазами. – Боюсь, и правда придётся затаиться на время. Но со временем, я должна вернуть своей дочери престол, это мой долг, как матери и королевы!

Её маленький, упрямый подбородок воинственно поднялся, а голубые глаза гордо сверкнули. Вот сейчас она снова была королевой Д‘Хары, а не простой деревенской девушкой. Глаза Рала горделиво блеснули, когда он услышал её заявление. Всё-таки его жена успела стать настоящей королевой за эти полтора года, что она была регентом.

– Я мог бы съездить в столицу и разузнать подробности восстания, – вдруг предложил Шон. – В городе у меня есть несколько поставщиков лекарственных трав и настоек, я и так периодически наношу им визит, так что моё появление никого не удивит.

– А ведь и правда! – всплеснула руками Делия. – До столицы рукой подать, и уже завтра ты сможешь привезти нам новости.

– Это было бы отлично! – просияла Ева и в порыве благодарности положила свою маленькую ручку на руку Шона, вызвав у того смущённое покашливание.

– Тогда нечего откладывать, я немедленно отправлюсь в путь и уже ночью вернусь обратно, – поспешно закивал аптекарь, стараясь не выдать своего смущения.

Сразу после завтрака Шон запер аптеку, повесив табличку «закрыто» и быстро собрался в дорогу. Делия и Ева провожали его, заранее волнуясь из-за неизвестности и предстоящего томительного ожидания вестей.

– Никуда не выходите из дома, прошу вас, – обратился к ним обеим Шон. – И волка не выпускайте, он такой необычный и большой, что может выдать вас не хуже боевого знамени. Если будут стучать в дверь, не открывайте.

– Конечно, не волнуйся, – пообещала Делия. – Мы и сами не горим желанием попасть в руки проклятого Палмера.

Едва дверь за Шоном закрылась, а ключ провернулся в замочной скважине три раза, Ева нервно вздохнула, сжимая ладони в кулаки, словно на удачу.

– О, Создатель, пусть он принесёт нам добрые вести! – прошептала королева, ещё лелея в душе безумную надежду.

***

– Добрые жители Д‘Хары! – громко и пафосно возвестил Дэниел с главной башни Народного дворца. – Позапрошлой ночью в нашей благословенной столице произошло ужасное горе! Я, капитан Дэниел Палмер из корпуса Дракона, взял на себя бремя принести вам дурные известия. Во дворце произошла попытка государственного переворота! Бунтовщики, во главе которых стоял первый советник Эгримонт, убили Лорда Рала!

В ответ по огромной толпе прокатился ропот голосов, с каждой секундой становившийся всё громче, пока не превратился в оглушительный гвалт. Люди не могли поверить в услышанное – неужели король мёртв?! Как такое возможно?!

Палмер поднял руку вверх, призывая народ к тишине, и крики постепенно стихли. Люди жаждали подробностей.

– К сожалению, когда мы пробились в покои короля, помочь ему было уже нечем… – с притворной горечью опустил голову капитан. – Но, хвала духам, мы смогли отомстить за его смерть и схватили главного виновника – бывшего советника Эгримонта, этого предателя, нарушившего присягу Лорду Ралу! Но даже не это самое страшное. Под пытками он выдал своих сообщников, и оказалось, что заговором руководила королева!

На этот раз гул возмущённых голосов перерос в рёв. Толпа разделилась на две части – одни верили в виновность королевы, другие – яростно отрицали подобную мысль. Всё-таки за время своего регентства королева сделала немало добра народу и поверить в её предательство было сложно.

– Королева предала нашего Лорда дважды! – ещё громче выкрикнул Палмер. – Она не просто замышляла убить его, но и нарушила свои брачные обеты. После смерти короля она собиралась сочетаться браком с Эгримонтом и посадить его на трон Д‘Хары!

Новый всплеск гневных криков всколыхнул толпу и Дэниел с опаской поглядывал на людей, лица которых покраснели от ярости. Эта идея с самого начала не понравилась ни Марку, ни Заре, они оба пытались убедить Дэниела, что в такую откровенную ложь люди не поверят, но это было единственным, что пришло в голову капитану в обстановке, когда размышлять было некогда.

Палмер внутренне сжался, уже представляя, как толпа растерзает его за наглую ложь, как вдруг, откуда-то из середины людского моря, раздался гневный рёв:

– Смерть безродной блуднице! Отомстим за Лорда Рала!

Капитан заметил затесавшегося в толпу народа воина из корпуса Дракона, сменившего форму на обычную одежду горожанина. Толпа на миг затихла, а потом сразу с нескольких сторон послышались вторящие крики:

– На эшафот её!

– Отрубить ей голову!

– Отомстим за короля!

Вздох облегчения вырвался у капитана против воли, а глаза скользнули по Марку и Заре, которые стояли справа от него. Он снова поднял руку, призывая к молчанию.

– К сожалению, преступница сбежала из дворца, прихватив с собой принцессу Мелинду! – выкрикнул он. – Наш долг – найти наследницу престола и покарать неверную королеву! Я – капитан Палмер, объявляю себя временным правителем Д‘Хары до тех пор, пока не найдётся принцесса. Я обещаю вам всем, что не успокоюсь, пока священная месть не будет совершена и кровь Лорда Рала не будет смыта кровью его убийц, а также, пока законная наследница не займёт престол! Клянусь вам, жители Д‘Хары!

Под одобрительные крики толпы Дэниел Палмер вернулся во дворец, ощущая себя подлинным героем, но внутренне до сих пор трясясь от страха.

После бегства королевы и принцессы во дворце ещё долго продолжалась кровавая резня. Казармы разделились на два лагеря – сторонников первого советника и королевы и их противников. Те, кого успели переманить на свою сторону Марк и Зара, радовались смерти «короля», ибо не желали больше служить дому Ралов. Другие же, преданные действующей власти, отчаянно сражались и погибали, оказавшись в меньшинстве. На самом деле, яростных приверженцев с обеих противоборствующих сторон было не так много, просто остальные воины примкнули к большинству, как это часто и бывает.

Больше всего жертв оказалось среди Морд-сит. Девы-воительницы отчаянно бились друг с другом, ибо острый язычок Зары был куда убедительнее пьяного блеяния Марка. Одни были готовы защищать Лорда Рала и его власть до последнего вздоха, другие же свято уверовали в то, что Лорд бросил страну на произвол судьбы, что королева завладела его разумом и только вредит ему. А поскольку Морд-сит не привыкли сомневаться, если истинно верили во что-то, они не видели другого способа доказать свою правоту, кроме как убить всех несогласных. В итоге, из Ордена осталось в живых лишь с десяток Морд-сит, все преданные сторонницы Лорда Рала погибли.

Шон Престон, прибывший в разгорячённую столицу после полудня, не слышал выступления Палмера своими ушами, зато увидел, как по городу спешно расклеивают объявления, где за выдачу королевы временный правитель обещает награду в десять тысяч золотых монет.

========== Часть 11. Мольбы в пустоту… ==========

Чтобы скоротать время тревожного ожидания, Ева решила заняться уборкой дома Шона. Аптекарь был достаточно аккуратным и в его доме было вполне чисто, но девушке нужно было чем-то занять руки, пока она не сошла с ума от беспокойства.

В комнате, которую Шон выделил под спальню для своих гостей, Ева с Делией обнаружили большой сундук с одеждой, принадлежавшей покойной жене аптекаря. Там было много разных платьев из добротной, плотной ткани, домашние чепцы разных фасонов, и даже несколько платьев на выход – из бархата и шёлка. Но в нарядной одежде Ева сейчас не нуждалась, гораздо больше ей была необходима как раз простая, домашняя одежда, в которой она могла бы легко слиться с толпой горожанок, не привлекая излишнего внимания.

– Шон сказал мне, что ты можешь пользоваться этой одеждой по своему желанию, – сказала Делия, откидывая перед Евой крышку сундука.

Девушка изумлённо взглянула на свою горничную и сразу же бросилась перебирать содержимое.

– О, Делия, это определённо то, что нужно! – восхитилась королева. – В этих платьях меня точно никто не узнает, даже если я окажусь в городе.

– Нечего тебе там делать! – сразу же отрезала Делия. – Не смей даже думать о том, чтобы выйти из дому.

– Я пока и не собираюсь, – заверила её Ева. – Помоги мне расстегнуть платье и переодеться, я хочу сделать уборку в доме, пока нет Шона, а заниматься этим в моём платье будет неудобно.

– Уборку? – удивилась Делия, – с чего это вдруг? Здесь вполне чисто.

– Я просто не могу сидеть сложа руки, – призналась девушка. – А так, время пойдёт быстрее.

– Ладно уж, – проворчала служанка, помогая ей расстегнуть крючки на спине. – Тогда я пока займусь тем, что подумаю, из чего бы нам перешить пару платьиц для Мелинды и сообразить что-нибудь для себя. С этой проклятой спешкой во время бегства, я совсем позабыла про нашу одежду.

– Можешь взять это платье, – кивнула Ева на груду синего бархата, которую только что стащила через голову. – Едва ли оно мне понадобится в ближайшее время, слишком оно роскошное для аптекарской лавки.

Служанка подняла платье и с сожалением вздохнула – ей жаль было портить такую красоту, но малышка нуждалась в одежде, а значит, выбора не было. Выйти в город, чтобы купить пару детских платьев, было пока опасно – городок был слишком маленький и новые лица в нём сразу же бросались в глаза.

Ева надела тёмно-зелёное платье из плотного сукна и снова повязала передник, свои белокурые волосы она полностью спрятала под белый кружевной чепец. Теперь в ней едва ли можно было узнать королеву Д‘Хары. Делии тоже удалось отыскать в сундуке платье, почти подходящее ей по размеру, разве что пришлось немного распустить швы в талии.

Делия спустилась вниз и расположилась за большим столом, распарывая платье Евы и занимаясь раскроем, Мелинда копошилась на толстом ковре, лежавшем у очага, а Рой лежал рядом с ней и неотрывно следил за малышкой не хуже заправской няньки. Ева и Делия уже привыкли доверять ему ребёнка. Закончив с переодеванием, королева спустилась в кухню.

– Как я тебе? – по-детски улыбнулась Ева, покрутившись в новом наряде перед Делией.

– Как не стыдно так беззастенчиво напрашиваться на комплимент? Ты даже в монашеской рясе способна соблазнить любого мужчину, и тебе это прекрасно известно, – усмехнулась Делия, глаза которой сверкнули гордостью за свою красавицу-госпожу. – Жаль только, что твоя красота и молодость пропадают даром.

– Я вовсе так не считаю, – возразила смущённая, но довольная похвалой девушка. – Моя красота и молодость отныне принадлежат лишь моей дочери.

– И зря! – наставительно подняла указательный палец Делия. – Не будь ты упряма, как сто ослов, вместе взятых, ты давно прислушалась бы к моим словам. В наше время девушка, особенно такая, как ты, не должна быть одинока.

– А я и не одинока! – вступила в схватку Ева. – У меня есть ты и Мелинда. В конце концов, есть родители и брат. Правда, поехать к ним мы сейчас не можем, там нас будут искать в первую очередь…

– Но тебе нужен мужчина! – не отступала Делия. – Кстати, ты заметила, как Шон глядит на тебя? Готова поклясться чем угодно, ты произвела на него ошеломляющее впечатление!

– Заметила… – сразу погрустнела девушка, – и мне это очень не нравится. Я чувствую себя неловко.

– Глупости! – отмахнулась Делия. – Шон – прекрасный человек: честный, добрый и довольно привлекательный, между прочим! К тому же, он вдовец.

– Ты, кажется, пытаешься сосватать мне своего давнего друга? – возмутилась Ева, уперев руки в бока. – Как тебе не совестно, Делия? Ты не забыла, что я замужем?

– Что-то слишком долго я не видела твоего мужа, девочка! – спокойно парировала горничная, продолжая с невозмутимым видом кроить детское платьице. – А одни лишь воспоминания о нём не согреют твою постель холодными, одинокими ночами.

– Делия! – возмущенно воскликнула королева, невольно краснея. – Прекрати! Почему-то предложение капитана Палмера ввергло тебя в шок своей наглостью, и однако ты же готова выдать меня за Шона, не моргнув и глазом! И как это называется?!

– Ну и сравнила же ты, глупенькая! – хмыкнула Делия. – Как можно сравнивать благородного и честного человека с наглым выскочкой, на уме которого только пирушки и разврат! Ты уже вышла однажды за такого, или уже забыла? Много ли счастья тебе принёс этот брак?

– Я любила его! – запальчиво выкрикнула Ева, чувствуя, как к горлу предательски подкатывает комок, грозящий разразиться слезами в любой момент. – Он подарил мне дочь! И я никогда его не забуду, – уже тише добавила девушка и вдруг натолкнулась на пристальный взгляд волка, которым он буквально буравил её лицо.

Ева невольно вздрогнула и осеклась на полуслове, настороженно глядя на Роя. Иногда он вёл себя настолько странно для зверя, что девушка терялась, не зная, что и думать. Моментально все сомнения относительно его истинной сущности возродились в её душе.

– Что это с тобой? – насторожилась Делия и проследила взглядом за глазами Евы.

– Рой… – прошептала Ева. – Смотри, какой у него странный взгляд. Словно… у человека. Когда он так смотрит, мне становится страшно!

Делия посмотрела на волка и тоже ощутила, как по спине у неё пробежал холодок. Она никогда до конца не верила, что Рой – обычный волк. Что-то странное было в нём, определённо!

Ева медленно, как под гипнозом, приблизилась к очагу, где лежал волк и играла Мелинда, чей восторженный лепет так резко контрастировал с накалившейся в кухне обстановкой. Девушка осторожно опустилась на колени, не сводя глаз с Роя.

– Что с тобой, друг мой? – тихо спросила она. – Почему ты так странно смотришь на меня порою? Будто хочешь что-то сказать.

«Услышь мой зов, любовь моя!», – отчаянно взмолился Рал, пытаясь вложить в горящий взгляд всю силу своей любви к жене, – «Загляни в мои глаза, прочти в них мою тоску по тебе! Где же твоя любовь, о которой ты только что говорила? Я дал тебе уже столько подсказок!»

– Отойди от него, от греха подальше! – раздался голос Делии, которая подошла и с опаской взяла на руки Мелинду. – Какой-то он странный сегодня.

Ева снова вздрогнула, возвращаясь из транса, в который ввёл её взгляд волка. На короткое мгновение Ралу показалось, что она сейчас догадается, но…момент был упущен. Королева растерянно поднялась на ноги и попыталась снова собраться с мыслями, отбросив глупые предчувствия. А предчувствия эти заключались в том, что пристальный взгляд Роя иногда ей напоминал чей-то другой взгляд… только Ева не могла понять – чей именно.

Осторожно выскользнув на крытый задний двор и убедившись, что он не просматривается с улицы, девушка обнаружила там вёдра, метлу, тряпки и тазы. Набрав воды в колодце, Ева принялась за дело.

Она начисто вымыла окна, стёрла пыль с мебели, протрясла половики, подмела и вымыла полы, полила комнатные цветы и даже немного передвинула тяжёлую мебель с помощью Делии. Словом, Ева придала холостяцкому жилищу Шона тот неповторимый уют, какой умеют придавать только женщины.

День уже давно погас, уступив место вечеру, когда Ева и Делия закончили все домашние дела. Согрев воды, они выкупали Мелинду и вымылись сами, смыв с себя следы дневных трудов. Ева переоделась в тонкую ночную сорочку, захваченную ею из дворца и длинный бархатный халат. Её влажные после мытья волосы свободно рассыпались по плечам и спине, и Делия медленно расчёсывала их втирая масло лаванды, нежный запах которой Ева обожала. Они обе сидели на кухне, дожидаясь возвращения Шона, несмотря на усталость, даже и мысли о сне у них не возникало.

Шон вернулся немного за полночь, когда часы на городской башне уже пробили двенадцать раз. Услышав, как ключ снова поворачивается в замке, Ева и Делия взволнованно вскочили.

Аптекарь выглядел так, словно гнал коня от самой столицы, не сделав ни одного привала. Его лицо было взволнованным.

– Что ты узнал? – встревоженно спросила Делия, поскольку Ева от дурного предчувствия просто проглотила язык.

– О, очень много… всякого… – пробормотал Шон, буквально падая на стул, придвинутый к очагу. – Новости плохие, мне очень жаль.

– Что стряслось? Мятежники победили? – испуганно воскликнула Делия, а глаза Евы в страхе распахнулись ещё сильнее.

Взглянув на девушку сочувственным взглядом, Шон тяжело вздохнул, собираясь с духом.

– В столице объявили о смерти Лорда Рала, – глухо сказал он, опуская глаза. – Сказали, что его убили по приказу королевы, которая организовала заговор вместе с главным советником. Ещё говорят, что королева и советник были… любовниками.

– Что?! – в один голос воскликнули Ева и Делия, а Рал за их спиной сразу же вскочил на ноги и злобно зарычал.

Шон бросил настороженный взгляд на ощетинившегося волка, но внимание аптекаря тут же было отвлечено стремительно побледневшей Евой. Он едва успел среагировать и подхватить упавшую в обморок девушку. Весть о смерти короля ударила по её и без того натянутым нервам.

Тут же поднялась суматоха, вызванная испуганным квохтаньем Делии, суетящейся вокруг своей госпожи. Шон осторожно опустил Еву в большое кресло, стоявшее у окна и быстро сбегал в лавку, принеся нюхательные соли.

Рал встревоженно крутился вокруг своей любимой, облизывая её холодные руки, но, что он мог сделать? Разве что жалобно поскуливать от собственного бессилия?