Текст книги "Цель вижу (СИ)"
Автор книги: Magical evening
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
– Спи ты уже, – хмыкнул он, водя рукой по моей голове.
Ласковыми эти прикосновения можно было назвать с натяжкой, и, разумеется, я захотела строго сказать: «Убери руки от моей прекрасной львиной гривы!», но вышло что-то похожее на: «Укри мот нива гры».
Краем уплывающего сознания я услышала, что он что-то пробормотал в ответ, но волновало меня это так же сильно, как и проблема острого дефицита шоколада. В смысле – актуально, важно и нужно, но не тогда, когда от превращения в зомби тебя отделяет лишь сила воли и отсутствие желания есть чужие мозги.
***
Следующее утро выдалось суматошным – меня бесцеремонно растолкали в восемь часов утра, и я с неудовольствием заявила, что в такую рань встают лишь недалёкие глупцы или работающие люди. Я ни к одной из перечисленных категорий себя не относила, потому считала своим долгом вставать в обед.
Эти аргументы я и предъявила Пятому, который уже успел принять боевой настрой и раздражиться из-за придумывания догадок и версий о произошедшем. Разумеется, я получила отпор и мне язвительно разъяснили, что я проспала два дня, и, если сейчас же не пойду уминать завтрак, то смогу изображать спящую красавицу столько, сколько захочу, так как дверь он хорошенько закроет, а слушать мои жалобы и вопли не будет.
– И что его так раздраконило? – простонала я. – Как будто сел на семейство ежовых… А может, поругался с Долорес? «Но, милая, это не я лёг в кровать к Саше, это она меня соблазняла, домогалась, кидала на меня всякие части тела и шептала что-то интимно во сне! Мне было так страшно, дорогая! Прошу, защити меня от этой распутницы!»
Хрюк, вырвавшийся изо рта, явно показал, что распутница и соблазнительница из меня так себе, но зато стендапер вышел бы отменный – этого не отнять. Я весело фыркнула, подходя к зеркалу, чтобы через мгновенье испуганно завизжать.
– Что произошло? – раздался настороженный голос за спиной после вспышки.
Я ошалело пробормотала:
– Трагедия…
Меня бесцеремонно развернули за плечи, и Пятый с неуловимым напряжением сказал:
– Это из-за того эксперимента, да? Что ты натворила, и чем это грозит? – после некоторой паузы он продолжил куда с большей экспрессией. – Почему ты молчишь? Ответь сейчас же!
После его крика я с тоской подняла на него глаза, указала на свою голову и с тоном, который предполагал, что у меня как минимум обнаружили неизлечимую болезнь, сказала:
– Волосы… Во что превратились мои волосы? Я же никогда не расчешу эти колтуны!
Он медленно выдохнул, сжал мои плечи так, будто бы на них, как в автомате, находились кнопки измерения силы, и посмотрел на меня, как на полную идиотку.
– Между прочим, это твоя вина! – неловко пробормотала я, краснея.
– Ты просто создана, чтобы поражать этот мир своей глупостью, – сквозь зубы сообщил он мне.
– Это было довольно грубо, – цокнула я. – Но то, что это безобразие твоих рук дело, ты отрицать не можешь. А значит, и решить эту проблему должен ты!
Он сузил глаза и открыл рот, чтобы сказать что-то нелицеприятное, но я его опередила:
– Найдёшь мне хорошую расчёску? Пожалуйста, Пятый! В моей поломались все зубья, а те расчёски, которые я находила, либо мне не подходят, либо не годны к использованию вообще. Хочешь, я взамен побуду твои личным стилистом?
Он сузил глаза и неожиданно согласился.
– Правда? – не поверила я.
– Да, – буркнул он, смотря на меня исподлобья и вдруг переместился, заставив меня шарахнуться в сторону – никогда к этому не привыкну.
– Это же была шутка, – растерянно произнесла в пустоту я. – И что у него в голове? Хотя какая разница, расчёска мне уж точно не помешает…
Провозившись с волосами тучу времени и посеяв в рыжей копне деревянные зубья, я, чертыхаясь и зевая, вылезла наружу, заходя на «задний двор», который я так торжественно назвала после того, как убрала большую часть мусора, обнажив зелёную траву.
– Что на завтрак, мамочка? – хихикнула я, шлёпнувшись на стул.
– Ведёшь себя и правда, как дитё малое, – отрешённо хмыкнул Пятый, не отрываясь от учебника.
«Физика в вузе. Современный учебник по механике, » – прочитала обложку я, решив пролистать этот учебник на досуге и позадавать заковыристые вопросы этому умнику, чтобы, разумеется, потренировать его мозг и подстегнуть к развитию, а не похвастаться своими знаниями и памятью.
В ожидании уставившись на Пятого, я была вынуждена наблюдать за его работой мысли. Пожалуй, ему шло, когда он беззвучно шевелил губами и задумчиво хмурился. Чем-то он походил на моего отца, тот также, погружаясь в мир цифр с головой, забывал о реальности и раздражался, когда та напоминала о себе. Ждать ещё дольше информации о нахождении завтрака не хотелось. А хотелось узнать, так же ли он будет осоловело моргать и цокать, если его вывести из этого «застывшего» состояния.
Вспомнился фильм «Мистер и миссис Смит», и я, представляя себя Анджелиной Джоли в вечернем платье и на большущих каблуках, игриво усмехнулась и решила пофлиртовать, снимая ботинок и протягивая к нему под столом ножку.
– Дебил! – взвизгнула я, когда этот ненормальный ударил по моей ноге так, будто бы она была ядовитой гадюкой.
– Ты зачем это сделала? – недоумённо спросил он, смотря, как я сквозь шипение притягиваю к себе пострадавшую ногу.
«Полный, » – дополнила про себя я, когда поняла, что он не притворяется.
– Какая уже разница, а? – прохныкала я, ведь Пятый явно не жалел той силы, что вкладывал в удар. – Чёрт, ты бы ещё из пушки в неё выстрелил!
– Успокойся, – закатил глаза он. – Сильно болит?
Я замерла и подумала, что теперь то он точно скажет что-то успокаивающее и нежное. Ну, или принесёт аптечку из подвала…
– Да, – несчастно сказала я, поглаживая ногу, хотя боли почти не чувствовала.
– Значит, иди в постель. Поговорим тогда там.
– И?.. – с намёком и надеждой спросила я, так как в такие моменты в фильмах мужчина обычно говорит: «И я понесу тебя на руках! Не желаю и слышать отказа!»
– И ты подробно расскажешь, как тебе удалось повести себя, как чокнутная со стажем, два дня назад? – невозмутимо сказал он.
Настала непродолжительная тишина, во время которой я буравила взглядом Пятого и задавалась вопросом – то ли он совершенно не поддаётся намёкам и флирту, то ли я выгляжу так пугающе, что он даже не принимает мысли о лёгком флирте со мной, то ли он – как же их называют? – асексуален и не допускает и намёка на романтическую близость.
– Знаешь, мне уже лучше, – задумчиво произнесла я, всё ещё стараясь найти ответ в его глазах.
Он недоверчиво сощурился и встал, куда-то отходя.
«Я, конечно, не хочу сейчас заводить романтические отношения с кем бы то не было, » – подумала, раздражаясь, я. – «Но этот тип так и напрашивается на то, чтобы быть насильно опленённым моей красотой! Это уже происходит далеко не в первый раз. Никто и никогда ещё не игнорировал Александру Морозову! Да мужчины выстраивались в очередь, чтобы открыть мне дверь! Мне нужен лишь лёгкий флирт! Разве я многого прошу?»
Перед моим носом опустилась тарелка с яичницей, и я с восторгом и неверием захотела спросить, где он раздобыл это чудо, – найти гнездо с яйцами здесь было сложнее, чем решить уравнение Шрёдингера – но вовремя вспомнила, что обижена, и с осанкой и невозмутимостью, достойных аристократки, принялась трапезничать.
Со стороны Пятого раздался поражённый хмык, после чего он, пробурчав под нос «Ну и чёрт с тобой», вернулся к книге, так сильно хмуря брови, что даже у меня закрались сомнения в том, что с таким лицом можно читать о механике.
Завтракать в напряжённой тишине было неудобно, но я практически не замечала этого, занятая своими важными измышлениями.
«Неужели я так подурнела?» – с тоской спрашивала себя я, будто это было единственным, что могло волновать здесь, в условиях апокалипсиса. – «Да, я больше не стригу кончики волос, не использую специальные шампуни и масла, маски для лица и вовсе стали недостижимой мечтой, а косметика и модная одежда приходят мне лишь в самых прекрасных снах, но мама ведь всегда говорила, что мне не нужны всякие примочки, чтобы быть красивой. Но в последний раз, когда я видела маму и слышала это от неё, мне было пятнадцать. А ведь все девочки-подростки обладают шармом, но теперь мне двадцать шесть, и я не могу даже добавлять «с хвостиком» к первому числу! Если бы это и был хвостик, то в игре «змейка», моя змея занимала бы весь экран. Но чёрт, разве возраст – это показатель? Что, Саша, двадцать шесть и всё? Поезд «Морозова Александра» уходит на запасные пути?»
Я задумчиво мотнула головой и уставилась на читающего уже несколько минут одну страницу Пятого.
«Понравиться мужлану – даже с этим справиться не смогла! А ведь конкуренции тут не предвидится, если не считать за конкурентку очаровашку Долорес. Но может, это не я не умею флиртовать и нравиться, а он – особый случай? Может, стоит доказать себе, что я всё ещё в строю с его, хм, участием и помощью? – вдруг задумалась я. – Он мне ещё «спасибо» скажет, когда вернётся в прошлое, ведь он будет легко и умело находить подход к любой женщине. Это отлично разбавит мою скуку…»
«Флиртовать и обольщать мужчину в угоду самолюбию и своей скуки – не лучшая идея, – возразил здравый смысл. – Неужели ты не умеешь развлекаться по-другому?»
В голове промелькнуло воспоминание, как я на прошлой неделе лежала на полуразрушенном мосту и плевала в реку, хихикая и пытаясь приблизительно сосчитать соотношение моих плевков и воды в реке.
«Тяжёлый случай, » – выдал вердикт здравый смысл и дал отмашку веселиться так, как я умею.
«Погнали!»
Элегантно закинув ногу на ногу, я сложила руки «домиком» и положила на них голову, с улыбкой наблюдая за Пятым. Очень скоро он начал нервно оглядываться на меня, и я начала считать секунды до наезда и взрыва.
«3».
Он перевернул страницу, нахмурив брови, хотя я видела, что он буравил «остановившемся» взглядом ту, что находилась ближе к обложке.
«2».
Пятый почесал шею и постарался незаметно посмотреть на меня.
«1».
Стук его ноги о бетон стал частым и громким, а оглядки на меня перестали быть незаметными.
«Сейчас!»
– Что, чёрт подери, ты делаешь?! – взорвался наконец он, с громким стуком отставляя книгу.
– Любуюсь, – с придыханием ответила я.
– Издеваешься? – прорычал он.
– Что? Нет!
– Раз у тебя есть время на издёвки, значит, ты уже закончила завтракать и готова ответить на все вопросы? – предвкушающе улыбнулся он.
– Стой! Ты не видишь? Я ещё завтракаю! Зав-тра-ка-ю! – повторила я для лучшего понимания по слогам. – Просто мне очень-очень вкусно, хочу продлить это ощущение. Может, ты хочешь ко мне присоединиться? Скажи: «А-а-а».
Я протянула вилку с кусочком к его рту и улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой, думая, что после этого запрещённого приёма он будет сражён.
Пятый шарахнулся от вилки так, будто бы на ней был не кусок яичницы, а шевелящийся таракан. Возникло острое желание встать и силой запихнуть эту проклятую вилку ему в рот, но я сдержалась.
– Заканчивай завтрак, – сказал он мне, вставая и подозрительно на меня косясь. – Через тридцать минут встречаемся в доме на Эбби Роуд.
– А потом пойдём смотреть, что осталось от лаборатории? – тут же встрепенулась я.
– Посмотрим, – неопределённо ответил он, отводя глаза.
– Ты же понимаешь, что я в любом случае туда пойду с тобой или без? – сощурилась я.
– Посмотрим, – нагло ухмыляясь, повторил он, тут же исчезая в голубой вспышке.
– Вот говнюк, – пробормотала я в пустоту.
Непринуждённо положив кусочек яичницы в рот, я сощурила глаза и с азартом подумала, что новое развлечение будет уж точно веселее и труднее, чем придумывание шуток у себя в голове и игры по типу «рассчитай диаметр своего зевка».
Комментарий к Глава 12. Лёгкий флирт
Вот что получается, когда допоздна смотришь романтический фильм и решаешь после этого написать главу… К-хм, вчера она мне казалась более остроумной. Может, позже подредактирую.
========== Глава 13. Карты на стол ==========
***
Тридцать минут – это так много для того, чтобы доесть остатки завтрака, и так мало, если ты решаешь пробежаться до разрушенной лаборатории и успеть к назначенному сроку. В боку кололо ужасно, изо рта вырывался сип, и в целом я чувствовала себя древней бабулькой, которая решила вспомнить молодость и встать на велотренажёр.
Мои страдания помножились на два, когда вместо крепкого бетонного здания я увидела груду обломков, прекрасно дополняющие апокалиптический пейзаж, но не вписывающихся в мои представления о рабочей зоне.
От усталости не хотелось даже ругаться и кричать, и я с тоской осматривала место, в котором провела тучу времени, и мысленно перебирала тот инвентарь, который стал безвозвратно утерянным. Список выходил приличным. Мысль о том, что придётся заново шерстить по городам в поисках нужных деталей вводила в ужас.
Сдаваться было не в моих правилах, потому я заставила себя широко улыбнуться, врезать по застывшему в отчаянной гримасе лицу, чтобы лучше менялось, и произнести оптимистическую речь.
– Ха-ха, как здорово! – бодро воскликнула я, разводя руки в стороны. – Ещё одна возможность преодолеть себя, совершить невозможное и начать с начала! Боже, спасибо, что веришь в меня и даёшь мне невыполнимые задания! Это так совершенствует! Ха-ха, такое чувство, что ты плюнул мне в лицо, но не переживай, я ведь знаю, что так ты выказываешь свою симпатию! Хочешь, чтобы я полностью раскрыла свой потенциал! И сдохла в одиночестве, правда?!
Оптимизм куда-то пропал в моей речи, сменившись на отчаянный крик и злость. Чёрт, я была так зла, что заметила, что плачу лишь где-то в середине своего пути обратно. Оглянувшись по сторонам, я поняла, что не хочу видеться с Пятым и выслушивать нотации, а хочу свернуться где-то клубочком и потонуть в океане из слёз и соплей, попутно создав новый водоём.
Но Харгривз был не из тех, кого можно было легко проигнорировать. Он мог простить многое, но не пренебрежение своей персоной, потому возможность ловить на себе косой раздражённый взгляд неделю ясно показала, что пародировать ниагарский водопад я могу и позже.
Достав из футляра карманное зеркальце, я уставилась на опухшую и красную физиономию. Участь помидора меня не миновала и обещалась сопровождать полдня. Показываться в таком виде язве до мозга костей было всё равно что поднимать табличку с надписью: «Обожаю тупые шутки и подколы! Давай, красавчик, полей грязью меня полностью!».
Являться так было нельзя, опаздывать – тоже, но я была не промах и быстро придумала гениальное решение проблемы.
– Ты что, решила добираться вплавь? – скептично спросил Пятый, оглядывая мой внешний вид.
– Погодка хорошая, вот и решила искупаться, – хмыкнула я.
– На улице плюс пять.
– Я горячая штучка.
– Хочешь ею стать и проваляться с температурой под сорок?
– «Горяча» тут имеет другой смысл. Могу тебя как-нибудь с ним познакомить, если ты понимаешь о чём я, – подмигивание не удалось и, вероятно, походило больше на подёргивание эпилептика, так как я с трудом не выдавала дрожи зубов и говорила без заикания.
– О поверь, я с ним познакомился достаточно, когда выслушивал твой лихорадочный бред… Верно, карамелька? – подмигнул вдруг он.
Я напряглась – совпадение?
– Карамелька? – переспросила подозрительно я.
Он снисходительно посмотрел на меня, и мне остро захотелось его ударить. Карамелькой меня звал только отец, и никто кроме него не смел называть меня этим дурацким прозвищем.
– Что я ещё… говорила, – сквозь зубы выплюнула я, оглядывая его с ног до головы и подсчитывая силу, которая в совокупности с кулаком может встряхнуть ему мозг и заставить забыть некоторые эпизоды.
– Много чего… интересного, – издевательски улыбаясь, загадочно сказал он.
– Говори, – с нажимом потребовала я, тыкнув в него пальцем.
– И чем тебе не нравится нынешний размер груди? – будто бы сам себя задумчиво спросил он.
– Что? Нормальная у меня грудь! – ошалела я.
– Но ты ведь утверждала, что хочешь пятый размер, как у… Милович?
– Семенович, – машинально поправила я, роясь у себя в памяти и не находя ничего похожего.
– И кстати, что за Адам, которого ты так хочешь изучить полностью? – издевался он.
– Изучить полностью я хочу тебя, а его – разобрать на запчасти, – хихикнула я.
Искусственный интеллект «Адам» очень запал в моё сердце, но развивался он не так, как предсказывали прогнозы, и в итоге стал чем-то очень сложным и непостижимым. Но как бы мне не хотелось узнать, что пошло не так и привело к такому интересному результату, рисковать другом я не могла и давно смирилась, что этот вопрос останется без ответа.
– Тёмное прошлое? – спросил он меня игриво и беззаботно. Но я заметила, как напряглись его плечи, и то, что он до сих пор предполагал, что я могу кого-то «разобрать на запчасти», ударить или убить, меня здорово рассмешило.
– О да, – таинственно начала я. – Я – убийца вне закона… Я долго скрывала, но, видимо, пришла пора раскрыть все карты. Однажды я затопила муравейник и нарушила закон, не заплатив за жвачку… Надеюсь, наши отношения останутся прежними? Не бойся, я не причиню тебе вреда!
Не в силах больше корчить опасную преступницу, я захохотала, смотря на скривившееся лицо Пятого. Воспоминание, в котором восьмилетняя я пожаловалась Михаилу Дмитриевичу на муравейнике на заднем дворе и косвенно стала убийцей армады муравьёв так ярко отозвалось обидой, печалью и раскаяньем, что я резко заткнулась, вздрогнув.
«Способность с каждым днём становится лучше, а моё психическое здоровье вот-вот пробьёт дно, » – подумала опасливо я. – «Надо что-то делать…»
– О твоём тёмном прошлом мы поговорим поподробнее, когда ты переоденешься, – уже привыкнув к моим перепадам настроения, невозмутимо сказал Пятый.
– Снимать мокрую одежду так тяжко, – вздохнула я, загадочно улыбнувшись. – Не хочешь мне помочь?
– С чем? В лечении твоей больной головы может помочь лишь профессионал.
– Сейчас мне требуется профессионал иного рода. Хотя ты снова оказываешься прав – в вопросах женского пола ты разбираешься так же умело, как и в хороших манерах.
– Хорошие манеры? И это говорит мне та, что при попытке показать реверанс споткнулась и шлёпнулась в лужу?
– Какая разница! Реверансы давным-давно никто не использует!..
Так мы, шутя и пререкаясь, дошли до нужного дома. Спустившись в подвал и нацепив на себя мятые – зато чистые! – вещички, я постучала по люку, ожидая, что Пятый спустится по лестнице ко мне. Разумеется, он решил себя не утруждать и в голубой вспышке появился именно в том мягком кресле, на которое нацелилась я.
– Никогда к этому не привыкну, – пробормотала я себе под нос устало и за неимением выбора приземлилась на соседний деревянный стул, подумав о жёстокой дискриминации способностей. Например, мне бы тоже хотелось больше прыгать в пространстве, чем медленно сходить с ума.
– Что за чертовщина произошла два дня назад? – с места в карьер прыгнул Пятый.
– Попытка попрать законы времени? – сформулировала попроще я. – Я же не раз тебе говорила, что хочу вернуться домой. Не понимаю, чему ты удивляешься?
– Откуда у тебя эти знания? Они даются всем, кто… членствует в Комиссии?
Я хрюкнула.
– Несмотря на то, что Комиссия занимается непосредсвенно регулировкой временного континуума, построить такую бандуру на коленке могут, хм, скажем так, не все, – вспомнила я ехидно своих коллег. – Практически всё, что я знаю, добыто незаконным путём. Большинство сотрудников не заморачиваются тем, чтобы глубоко вникнуть в то, чем они занимаются. А учитывая уровень секретности и шифровки материалов, лишь единицы способны узнать что-то большее и тем более – обернуть это оружие против организации.
– Но зачем ты вообще решила уйти из неё? – нахмурился он.
Я задумчиво хмыкнула, кусая ноготь и думая, какое объяснение лучше предоставить.
– Просто… Комиссия слишком… скрытна, – подобрала я термин, который лучше всего описывал всю работу.
Он выразительно приподнял брови, и я со вздохом принялась объяснять:
– Всё, чем ты занимаешься, завязано на вере в то, что ты делаешь – правильно и хорошо. Объяснения слишком туманны и размыты, доказать их без риска невозможно. Все силы идут в великое благо, в надежду и твёрдую веру в то, что дальше для всех будет лучше. Лица, стоящие в руководстве, тщательно засекречены и передают приказы из десятых рук, и порой звучат так бредово, что хочется протереть глаза. Их личности тщательно хранятся в тайне, и даже я за столько лет не смогла найти и упоминания о них, хотя искала я долго и упорно. Да ещё и время… Это та константа, которая должна, я считаю, оставаться нетронутой. Но теперь и не счесть сколько прорех и помех существует во временной материи от существования Комиссии. Эта организация либо не должна существовать, либо идёт не по тому пути. Перечислять я могу долго, но факт есть факт – я не вижу смысла в этой работе, даже если мне будут доступны уникальные знания. Хочу жить просто… Просто. Просто как все.
– Ты утверждаешь, – осторожно начал он после небольшого молчания, – что Комиссия способна управлять временем. Но почему они до сих пор не обнаружили тебя?
– Разве я говорила, что моё местоположение для них – тайна? – фыркнула я. – Разумеется, они могли вычислить меня ещё тогда, когда я вывалилась из портала. Но я тщательно позаботилась, чтобы они не пришили меня сразу… Кстати, уверена, что и твоё здесь присутствие там никого не удивит.
– Но вытаскивать меня не в их интересах?.. – пробормотал задумчиво он.
– Может, ты сыграешь существенную роль в будущем, – пожала плечами я. – События после дня Х находятся под ответственностью другого отдела, потому я и понятия не имею, что день грядущий нам готовит.
– Значит, изменить события, попав в прошлое, возможно? – вдруг озадачил он меня.
– Ну да, – осторожно ответила я. – А почему ты сомневался?
– Время стремится к совершенству, – медленно сказал он, – и всё, что мешает ему восторжествовать…
– Будет уничтожено, – закончила вместе с ним я. – «Торжество разума»?
– Именно, – хмыкнул Пятый. – Меня всегда очень интересовала эта тема.
– Почему? – нахмурилась я, настраиваясь к тому, что он признается, что всё-таки знал о Комиссии.
– Потому что моей способностью являются прыжки во времени, – серьёзно ответил он.
Наступила молчание, во время которого я пыталась переварить его заявление. Уставившись в блестящие неуловимой тревогой глаза Пятого, я всё ждала, когда он подпрыгнет с места и весело воскликнет: «Ну как тебе шутка? Всю ночь не спал, думал, как бы ловчее подколоть тебя!» Но вскакивать он не спешил и становился всё тревожнее и мрачнее.
– Нет, – с сомнением сказала наконец я.
Он поднял брови, но твёрдо ответил:
– Да.
– Да нет! – фыркнула снова я.
– Да, – с нажимом повторил он.
– Это не смешно, прекращай!
– Это правда, – повторил опять он.
– Быть не может! – воззвала к его разуму я. – Да если бы ты мог перемещаться во времени, тебя бы придушили ещё в колыбели, и очередь на это действо состояла бы не из одной Комиссии. Столько власти одному человеку? Даже не смешно! Почему тогда ты вообще не переместился сразу, а куковал здесь столько времени?
– По-твоему перемещаться во времени так же просто, как и орехи щёлкать? – взъярился вдруг он. – Думаешь, я не пытался?..
– Так вот что тебя держит, – просипела ошарашенно я, перебивая его гневную речь и заслуживая разъярённый взгляд. – Ты тоже надеешься, что когда-то выберешься из этого дерьма.
– Как и ты, – странным тоном сказал он.
Мы посмотрели друг другу в глаза, и я с неверием и испугом поняла, что этот человек – не просто безумец. Это безумец, которому нечего терять, и он готов практически на всё, чтобы добиться своих целей. Отчаянье и ненависть к собственному бессилию крепко проросли в его натуре, и я шла на большой риск просто находясь с ним рядом.
Я поняла, что, пожалуй, никогда не смогу полностью ему довериться и приоткрыть большую часть своих секретов. И если однажды увижу нож в спине, то скорее удивлюсь, что он выжидал так долго. Это чувство было странным, особенно потому, что вызывало у меня огорчение.
Абсолютное доверие к человеку было для меня сказочкой почище единорогов и вставшей на путь истины Остин, потому ни на кого сильно не рассчитывать и не надеяться было чем-то вроде жизненного кредо. Так было проще – никогда не вводило в ступор, если меня подводили, обычно я с саркастическим вздохом «Идиоты!» начинала искать обходные пути и не чувствовала себя оскорблённой наивной барышней.
Пятому же довериться хотелось вопреки всему, вероятно, это было связано с тем, что он был буквально единственным человеком на планете, и я, получив эффект «первой Евы», попала под очарование его, хм, эксцентричной натуры. Следовало сдёрнуть розовые очки поскорее и разбить их об его же твердолобую голову, чтобы ему неповадно было сметь вызывать у меня такие чувства!
– Ладно, – сказала я себе, прерывая зрительный контакт. – Ладно… Что… Что тебе мешает вернуться в своё время? Я же правильно поняла, что оказался ты тут из-за своей способности?
– Верно. Временные прыжки требуют большого количества сил, – нахмурился он, откидываясь на спинку кресла. – Я чувствую, что того запаса, что я накопил за эти годы не хватит, чтобы «перескочить» и месяца. В тринадцать я совершил пять прыжков в будущее, и это истончило весь запас, в итоге я оказался в этом месте без возможности вернутся назад. Сейчас я работаю над этой проблемой и пытаюсь составить уравнение, которое поможет мне сконцентрировать силу в одной точке, не распыляя её по всей материи. Это уменьшит затраты и поможет создать портал, который будет расчитан на преодоление десятилетий.
– Погоди, ты что, чувствуешь время? – обалдело выдала я.
Открыть портал без приборов, машины, регуляторов и подстраховки казалось чем-то за гранью реальности.
– Нет, но в общем… – задумался он. – В общем, можно сказать и так.
В голове не укладывался этот факт, и я натурально раскрыла рот – сейчас Пятый в моих глазах предстал, как посланник божий, которой был ниспослан на землю, чтобы помочь мне.
– Почему ты не говорил мне этого раньше?! – воскликнула гневно я, от переизбытка эмоций встав и опрокинув стул.
– Не было необходимости, да и ты не спрашивала, – невозмутимо фыркнул он.
– Чёрт, да ты хоть представляешь, какие перспективы это открывает! – возбуждённо воскликнула я, начиная мерить комнату шагами. – Сколько приборов можно обойти, сколько формул выкинуть… Мы сможем в два раза быстрее свалить домой! Твои способности и мои знания – наш ключ успеха! Возможно, мы сможем даже не тратить время на создание машины, или собрать лишь её часть, или упростить её конструкцию… Чёрт подери, это меняет всё!..
– Сомневаюсь, – лениво разбил он мою радужную картинку будущего.
– Что? – рявкнула, обернувшись, я.
– Что «прыжок» через машину и «прыжок» со способностью – одно и то же, – разъяснил он так, будто бы вталкивал в ребёнка истину, что небо – голубое. – Что расчёты будут одинаковы, что нас не распылит в пыль, что ты достаточно компетентна, чтобы проводить эксперименты и что-то мне объяснять.
Я снова открыла рот, но уже не от восторга и неверия, а от крайней степени возмущения – он смеет сомневаться в моих знаниях? Во мне?!
– Ты считаешь, – медленно и тихо начала я, чтобы не сорваться и не устроить концерт, – что я настолько глупа и безнадёжна, что не способна составить расчёты, которыми занимаюсь практически всю чертову жизнь?
– Ну, меня трудно в этом винить, – ухмыльнулся он.
Я опасно сузила глаза. Конечно, Пятый не раз становился свидетелем моего фола – у меня постоянно что-то взрывалось, дымилось и шло не по плану, и он, конечно, всегда высказывал своё авторитетное мнение, что моё занятие – пустая растрата электроэнергии. Но я считала, что он просто не может не язвить, и относилась к его речам снисходительно. И всплывающие подробности меня не радовали…
– Завтра, – сказала сквозь зубы я.
– Что «завтра»? – наигранно заинтересованно подавшись вперёд, протянул ехидно он.
– Завтра ты будешь молить меня о помощи, ведь увидишь результаты эксперимента.
– Результаты? Что ты ещё успела натворить? – прошипел Пятый, вставая и подходя ко мне.
– Ничего, что могло бы потенциально навредить! – вскинув руки, протараторила я.
– Ты не выйдешь отсюда, пока не скажешь, что должно произойти.
– Это, эм, сюрприз?..
– Меня тошнит от твоих сюрпризов.
– Эй, ты не даёшь ему и шанса!
– Шанс я даю тебе сейчас. Шанс рассказать всё, как есть, или провести весь день, привязанной к стулу.
– Знаешь, меня не очень-то привлекают эти садистские наклонности. Было бы лучше…
– Са-ша, – по слогам произнёс он моё имя так, что на его месте мне привиделся отец, который сказал его точно также, когда нашёл меня в пятом ночном клубе в фривольном платье и с крепко вцепившейся рукой в крутого рокера Диму, – просившего называть себя Августом – на котором было пирсинга больше, чем звёзд на небе. Эффект был тот же – я быстро протрезвела, захотела помолиться и признаться во всех грехах.
Его руки, крепко вцепившиеся в мои, добавили драматизма, и я нервно затараторила:
– Ладно-ладно, я всё расскажу! Все те вещи, которые попали в портал, должны вернуться. Я установила промежуток, равный трём дням, и завтра в четыре часа на том же месте должны появиться все предметы.
– Но оборудование уничтожено?
– Это не влияет на результат – вещи уже вошли в портал, а значит, должны дойти до нужной точки. Так… Ты пойдёшь?
Пятый с сомнением посмотрел на меня, и я настроилась на поток вопросов о том, какова вероятность возникновения катаклизма, но он удивил меня, просто выдохнув «Да».
Я издала радостный вопль и заключила его в объятия, а его сомнения и оскорбления как-то отошли на второй план. Пятый неловко приобнял меня в ответ, и я в который раз подумала, каким не тактильным человеком он является. Моё недавно придуманное развлечение предполагало, что эта его черта будет сильно мешать, потому я решила постепенно приобщать его к радости тактильных прикосновений.
– Готовься удивляться, – чуть отстранившись, самоуверенно улыбнулась я и поцеловала его в нос, игриво рассмеявшись.
Отбежав на безопасное расстояние и пропуская его гневные высказывания мимо ушей, я с волнением начала думать о завтрашнем дне, который должен был показать, как мне удалось выполнить первый пункт плана «Блудная дочь».
Комментарий к Глава 13. Карты на стол
Возвращаюсь на учёбу, и главы могут выходить не так часто, как раньше. Постараюсь не сбавлять темп, ведь и мне очень хочется писать эту историю. Спасибо всем, кто читает, в особенности – тем, кто оставляет отзывы. Это очень мотивирует.))
========== Глава 14. Закаты ==========
***
Я сидела на кресле перед расставленной к игре коробкой шахмат и нервно стучала ногой. Пятый опаздывал на целый час, и я невольно беспокоилась о том, что случилось что-то из ряда вон. Он никогда не пропускал наши вечерние посиделки, которые организовались как-то сами собой, без договоров и соглашений. Последний раз, когда он припозднился на пятнадцать минут, я была вынуждена выслушивать проклятья о неудачной охоте и критически маленького количества зверья, бегующего по просторам этой планеты.
