Текст книги "Холодные Небеса (СИ)"

Автор книги: Мафия Маффин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– А ты всë так же чувствителен к боли других, любимый. Но дело ведь не только в этом?

– Верно, – вздохнул ангел, – на всякий случай я спрошу: тогда, на площади… Ты ведь тоже это почувствовала?

– Не так остро, как ты, но да, я, кажется, понимаю… Это ощущение. Словно на тебя давит сам воздух. Дышать становится тяжело, а сердце будто кто-то сжимает железной перчаткой.

– Именно. И из всех слухов и легенд нашего народа лишь одна сила обладает таким ужасающим влиянием. Только этим можно объяснить, как простой человек без особого труда порвал на лоскуты сильнейшего из приспешников Михаэля.

– Бездна? – обеспокоенно взглянула на ангела Лючия.

– Бездна, – подтвердил он, – и у меня нет ни одной мысли, почему это случилось, но, боюсь, сейчас в сердце Роджера действительно поселилась тьма…

* * *

А он бесцельно брëл по улице, стараясь не поднимать глаз. Сейчас всë казалось ему отвратительно несправедливым. Абигор, предавший любовь Лерайи, Натаниэль, флиртующий с их недавним врагом, Ангел Смерти, отказавшийся помочь им в решающий час… Даже чëртов Накир, бросившийся в бой, как мальчишка, не подумав о тех, кого он защищает! Как теперь смотреть в глаза ангелам из подвала?..

К горлу волной подкатывала тошнота. Роджер чувствовал себя бесконечно одиноким, и это чувство становилось тем сильнее, чем острее он осознавал: он всегда был один. Ангелы и демоны вокруг были лишь выгодными временными союзниками на то время, пока их цели совпадали. Но кому действительно можно было верить? Лерайе. Конечно же, ей одной, и только то смутное чувство, что она смогла обнять его там, у могилы, действительно утешало.

В голове роилось слишком много мыслей, и чтобы хоть как-то избавиться от них, Роджер начал тихо напевать себе под нос, как вдруг кто-то схватил его за руку. Опустив глаза, парень вздрогнул от неожиданности и изумления: сжимая пропитанный тëмной кровью обрывок ткани, прижавшись к стене и дрожа, на него смотрела молодая девушка с измождëнным лицом. Она держалась за правый бок, прикрывая рану, и, вцепившись в руку Роджера, едва слышно прошептала: «Ангелы… Мастер… Спасите его…».

Глава 13. Именем Бездны

Поднимаясь на тридцать третий этаж, Ариэль снова и снова повторял в уме все те слова, которые скажет мастеру. Время сомнений прошло. Теперь и ему нужно было что-то предпринять. Один из стратегически важных отрядов перестал выходить на связь, следом пропал Красноокий с Гвардейцами, а теперь куда-то запропастился Хаулиэль. Какой бы незыблемой твердыней Шпиль ни выглядел, молодой ангел знал, что где-то за его стенами кроется нечто тëмное и враждебное.

Стоило ему подойти к кабинету, как Ариэль снова начал нервничать. Может, Хау был прав? Может, господин Михаэль просто не считает демонов достаточной опасностью для себя? Действительно, что способно вывести из равновесия повелителя сильнейшего легиона и единовластного правителя Серебряного Шпиля? Воодушевлëнный этой мыслью, ангел без стука открыл дверь в кабинет и застыл на пороге.

Михаэль сидел на полу, подогнув колени и прижавшись спиной к стене. Голова его была опущена на грудь, и могло показаться, что архангел спит, если бы такие существа нуждались во сне. Опомнившись, Ариэль негромко кашлянул, оповестив о своëм приходе, но фигура в деловом костюме не пошевелилась. Опасаясь худшего, ангел бросился вперëд.

– Повелитель! Вы живы? Что с Вами?

– Закрой дверь, Ариэль, – послышался тихий голос, – раз уж так вышло, я прощу тебе бесцеремонное вторжение и объясню, в чëм дело. Но это должно остаться между нами.

Застыв на мгновение, ангел развернулся, осторожно затворил дверь и снова подошëл к сидевшему на полу Михаэлю.

– Мы одни, мастер, и Вы всегда можете мне доверять.

– Знаю. Я ведь сам тебя тренировал и воспитывал. Ты один из лучших моих учеников. Верный, смелый, честный. Кому я мог бы довериться, как не тебе? И мне жаль, что я не оправдал твоего доверия…

– Повелитель, как Вы можете такое говорить?! – воскликнул ангел, – я ведь…

– Позволь мне сказать правду, – поднял голову Михаэль, – а потом решишь, заслуживаю ли я оправдания. К нам приближается враг, с которым мы не в силах бороться. Он идёт за мной, и я уверен, что он скоро будет в Лондоне.

– Весь легион встанет на Вашу защиту, господин Михаэль!

– Этого-то я и боюсь. Ещё сотня бессмысленных смертей. Никому из нас не под силу одолеть надвигающуюся тьму. Ты слышал что-нибудь о Бездне?

– Древнее зло, с которым боролись первые ангелы, – как по учебнику, отрапортовал Ариэль, – она грозила захватить всю Землю, пока не нашëлся герой по имени Аполлион, предложивший запечатать тьму в собственном теле. Он стал для неë живой тюрьмой и ушёл как можно дальше от собратьев, чтобы никому не навредить.

– Верно. Но теперь Бездна возвращается. Еë несëт в себе Абаддон, потомок Аполлиона. И он хочет отомстить.

– Вам? Но за что?

– Пора признаться, юный Ариэль: наши летописи лгали. Двое архангелов возложили на Аполлиона миссию сдержать Бездну любой ценой. Это были Люцифер и я. На правах старших архангелов мы приняли это решение, выдав за великую честь простое жертвоприношение. Аполлион поглотил надвигавшуюся на нас Бездну, а мы запечатали эту тьму в его теле. Разумеется, он не очень-то гордился своей благородной миссией, а потому ушëл от нас, бросив свой легион. На должность нового архангела был избран Архонт, и мы приняли коллективное решение сложить историю о героизме и самопожертвовании Аполлиона. Однако, судя по донесениям, тьма постепенно истощила даже столь могущественное тело, и теперь его потомок, вынужденный нести это бремя против своей воли, жаждет мести. Как ты уже докладывал мне, от остальных архангелов нет никаких вестей. И теперь я готов поверить тебе. Не исключено, что именно Абаддон стоит за исчезновением наших лидеров. По крайней мере, теперь я понимаю, почему первым исчез Люцифер. Это послание. Послание, которое я в своей гордыне не заметил. Всë закончится, когда Абаддон придëт к Шпилю. Я вступлю с ним в бой и проиграю.

– Повелитель! – укоризненно воскликнул Ариэль, – не смейте сдаваться!

– Я и не сдаюсь, мой дорогой ученик. Просто сейчас я впервые в жизни здраво оцениваю свои силы. Мы всемером не смогли дать отпор этой тьме. Что я смогу сделать один?.. Именно поэтому я рад, что сейчас ты здесь.

– Мастер Михаэль, – ангел почувствовал, как от тона учителя к горлу подкатывает ком, а на глаза наворачиваются слëзы, – не говорите этого…

– Возьми на себя командование легионом, Ариэль… Прими этот дар, когда меня не станет. Я передам тебе один ценный артефакт. Он поможет тебе черпать силы от Шпиля и вести армию за собой. Но кроме того… Я попрошу тебя сделать то, чего сам сделать не в силах. Найди еë. Ты понял, о ком я. Не спорь, я знаю, что ты справишься! Тем более, что Изекиэль со своей Гвардией скорее всего не вернëтся с задания… Я доверяю тебе, Ариэль. Даже если меня не будет, Шпиль должен выстоять. Мы должны победить демонов. Любой ценой.

– Не убоюсь зла, ибо Вы со мной, господин Михаэль, – сдерживая слëзы, произнëс Ариэль.

– Не убоюсь зла, ибо ты со мной, – эхом отозвался архангел.

* * *

Роджер медленно опустил хрупкое женское тело на пол и поднял глаза на обитателей подполья.

– Простите, что вынужден просить о помощи, но, боюсь, мне некуда отнести еë, кроме как сюда.

– Что с этой девушкой? – спросил, склонившись над ней, седой ангел с янтарными глазами.

– Понятия не имею, – признался Роджер, – я наткнулся на неë на улице. Она ранена. Возможно, она бредила, но из еë слов я разобрал что-то про ангелов и мастера, которых надо спасти. Она часом не одна из вас?

– Постой… Не может быть! – осторожным движением ангел убрал с лица девушки слипшиеся от пота и грязи волосы, и в его широко открытых глазах Роджер прочитал искреннее изумление.

– Вы знаете еë?

– Боюсь, что да. Но мне хочется думать, что я ошибся. В любом случае, еë присутствие здесь – дурной знак для твоих друзей. Давай посмотрим, что еë ранило, и постараемся как можно быстрее…

И в этот момент ангел, едва коснувшись раны на боку девушки, отдëрнул руку, словно его ударило током. К изумлению на мгновение примешался необъяснимый страх, но седоволосый смог взять эмоции под контроль.

– Плохо. Очень плохо.

– Ещё хуже, чем было раньше? – с лëгким раздражением отозвался Роджер: он уже привык, что рядом с ним почему-то очень редко происходит хорошее.

– Намного хуже, – заверил его ангел, – теперь я уверен, что опасность угрожает всем. Эта рана была нанесена силой, неподвластной ни нам, ни демонам. Девушка скоро умрëт, но меня тревожит то, что существо, атаковавшее еë, придëт по еë следам.

– Знаете, я должен Вам кое-что показать, – Роджер загадочно покачал головой, осторожно убрал окровавленный кусок ткани, скрывавший правый бок девушки, и расширил надрез, оставшийся на еë собственной одежде.

Рана выглядела ужасно. Рваные края будто обуглились и гнили одновременно. Плоть сочилась не кровью, а странной чëрной субстанцией. Более того, по коже тонкими тëмными змейками уже шло заражение. Неизвестная сила пожирала свою жертву, медленно и неотвратимо. Однако стоило Роджеру поднести к ране кончики пальцев, как ангел снова отшатнулся в страхе: чëрная бахрома задрожала и потянулась навстречу. Едва заметные капельки испорченной крови сами полетели к руке парня. Он медленно поднял на седоволосого взгляд, будто спрашивая у него, как это понимать.

– Небеса милостивые… Роджер, ты… Скажи, как ты себя чувствуешь?

– Паршиво, если говорить о моральном состоянии… А в остальном здоров.

– Не касайся пока еë раны. Мне нужно кое-что тебе рассказать. Быть может, ты и есть последняя деталь паззла, который я пытался сейчас сложить. Твой наставник Натаниэль ничего не говорил тебе о Бездне?

– Бездна? Нет, впервые слышу, – признался Роджер.

– Что ж… В те древние времена, когда Земля была совсем другой, а ангелы и демоны были единственными еë обитателями, существовала третья сила, не похожая на нас. Это была абсолютная тьма, безликая и всепожирающая. Мы назвали еë Бездной, энергией разрушения. Она опутывала всю планету, убивала и поглощала даже сильнейших из нас. Именно перед лицом этой угрозы мы объединились, избрав семерых архангелов и семерых архидемонов. Однако Бездна была нам не по зубам. Более того, из раза в раз вступая с нами в бой, она эволюционировала. Развивалась. И однажды еë единый разум обрëл семь лиц. Ты не произносил никаких странных слов в последнее время? Это слово как будто должно было само прийти тебе на ум.

– Когда я убил этого красноглазого ублюдка, – поморщился от неприятных воспоминаний Роджер, – я, кажется, сказал что-то вроде «Стакатто» или «Стилетто»…

– Постой! Красноглазого?! Ты сам смог убить Изекиэля?!

– Да, – вздохнул парень, – но было слишком поздно. Лерайя уже была мертва. В тот момент меня охватила такая ярость… И, странное дело, она как будто дала мне силы. Я смог взлететь! Я практически не помню, как сражался, но я точно летал. Кольцо тоже пропиталось этой силой и буквально кромсало его на лоскуты. И мне казалось, что для меня нет ничего невозможного. Что я прикончу этого урода, чего бы мне это ни стоило. И я действительно произнëс странное слово…

– Стигмато…

– Да, точно, Стиг…

– Не говори! – вскочил в страхе ангел, – не произноси это имя, иначе пробудишь один из Знаков Бездны.

– Знаков Бездны?

– Те самые семь лиц, – пояснил ангел, – они всегда были единым целым, но сейчас… Эту девушку ранило касание Бездны, и эта энергия тянется к себе подобному. Боюсь, один из Знаков Бездны теперь живëт в твоëм теле, Роджер.

Парень застыл, пытаясь встроить эту новую мысль в своë восприятие мира, и без того похожее на старое лоскутное одеяло. Подсознательно он догадывался, что после той роковой ночи с ним что-то не так, но теперь, узнав о древней тьме, которой боялись даже ангелы, он едва заметно улыбнулся. Как бы там ни было, это была сила, которой ему так недоставало!

* * *

Кабинет Абигора, обставленный мебелью, теперь выглядел куда солиднее, но его владельца это ничуть не волновало. Он молча вынул из шкафчика бутылку виски, протянул еë Бальтазару и пододвинул стакан. Демон, непонимающе поглядев на такое излишество, откупорил бутылку и отхлебнул из горла.

– Можешь снять свою маску, Эйб. Хотя бы рядом со мной не надо врать самому себе.

Широкая улыбка сползла с лица Абигора, и только теперь, глядя ему в глаза, Бальтазар понял, насколько она была неестественной. Демон В Красном медленно опустился на свой стул и снова взял в руки мундштук кальяна.

– Я пытался быть таким, как ты, – вздохнул он.

– Ни к кому не привязываться? Поздно, Эйб, мы очень разные. Ты уже впустил их в своë сердце. Сперва Агнесс, а затем Лерайю. И каждый раз, теряя тех, кого ты любил, ты отпускал вместе с ними клочок собственной души.

– Верно, – признал Абигор, выпуская из уголков рта дым, – и я не уверен, что у меня ещё много клочков… Но куда больше меня тревожит другое.

Достав из-под массивного стола свою трость, он осторожно протянул еë Бальтазару. На оружии едва заметной полосой мерцала красная трещина. Изнутри полого стержня исходил свет.

– Значит, больше ты еë не сдержишь?

– Боюсь, нет, – вздохнул Абигор, – эта сила и так была скрыта очень долго. Я пропустил слишком много ударов в бою с Изекиэлем, и теперь трость скорее всего развалится от лëгкого щелчка. Увы, мы с тобой оба знаем: мастера, который ковал еë, уже нет в живых. Когда Красная Молния вырвется наружу, я не уверен, что смогу полностью взять еë под контроль. Не забывай, она не щадит ни ангела, ни демона. Даже для меня еë использование сопряжено с некоторыми… трудностями.

– И как ты собираешься поступить?

– Спрятать трость. Сделать всë, чтобы она продержалась ещё хотя бы столетие. А за это время… Что ж, будем надеяться, я смогу восстановить свою душу из клочков.

И тут-то Бальтазар, принюхавшись, заметил подвох. Вырвав из рук Эйба мундштук, он втянул немного дыма и, закашлявшись, схватился за горло.

– Думал, это всë ещё прежний Яд Апофиса? – с грустной иронией в голосе сказал Абигор, – я увеличил концентрацию токсинов в шесть раз.

– Чëрт возьми… Эйб, так… Так же нельзя! – кашляя, отозвался Бальтазар, – ты… Ты сожжëшь свои лëгкие дотла! Ты понимаешь, как долго… как долго они будут восстанавливаться?!

– Не в этом ли прелесть бессмертия? – философски заметил демон и снова втянул в себя дым.

* * *

– Раз – умри, и два – родись… Три…

Дверь часовни громко хлопнула. Оглушительно громко на фоне всеобщей ночной тишины. Азраэль оглянулся и увидел, как к нему стремительно приближался Роджер. Постаравшись придать своему лицу подобающее выражение, ангел уже собрался выразить свои соболезнования, когда парень буквально накинулся на него.

– Азраэль! Где ж тебя носили черти? Как ты мог?!

– Остынь, юный человечек, – нахмурился тот, – твоя скорбь ещё не даëт тебе права так говорить со мной. Я слышал твои молитвы. Но я не должен вмешиваться. Смерть это фундаментальный закон. Избавиться от неë в угоду кому-либо значит нарушить равновесие. Я не имею на это права и не позволю вмешиваться в это другим. Мы можем только скорбеть по тем, кого потеряли…

– Но ты же сам нас предупредил! – Роджер схватил ангела за воротник распахнутой рубашки и заглянул ему прямо в глаза, – ты оставил нам записку, хотя мог ничего не делать! Потому что ты понимал: то, что Красноокий устроит в Смиттауне, неправильно! Не надо рассказывать мне про равновесие, Азраэль, скажи, куда смотрел твой собственный моральный компас! Ты… Ты просто жалок…

Отпустив его воротник, парень развернулся и пошëл к выходу. Внезапно зал часовни потемнел. Азраэль, поднявшись над землёй, раскрыл трепетавшие от гнева чëрные костяные крылья. Сотни глаз самых разных размеров уставились на парня со стен и потолка.

– Ты, видимо, забыл своë место в этом мире, Роджер Эмбервуд! Я могу убить тебя только за то, как ты посмел меня назвать!

– Так убей, – и когда парень снова обернулся, его глаза были чернильно-чëрными без единого просвета, – но вот что я тебе скажу, Ангел Смерти: иногда лучше сдохнуть, но, умирая, знать, что всë сделал правильно. Вот что я прочитал тогда во взгляде красноглазого ублюдка.

И многострадальная тяжëлая дверь снова громко хлопнула. Тьма рассеялась. Азраэль опустился на землю и, сложив крылья, поднял лежавшую на скамье косу. На его лице читалось сомнение и тревога. Всë ли он делал правильно? Плачущая Мэри ждала своего часа. Того мгновения, когда еë истинный хозяин пронзит еë лезвием живую плоть.

Глава 14. Ложные идолы

Путешествие по пустыне близилось к концу, однако Гамалиэль не могла не заметить: в поведении Абаддона что-то изменилось. Став его тенью, демоница внимательно следила за Ангелом Бездны. Но при всей уникальности своих способностей она никогда ничего не меняла. Просто подстраивалась под более или менее благосклонные к ней обстоятельства. Когда она встретила Молоха, то впервые задумалась, чего ей недоставало. Решительности. Властной железной руки, которой можно вырвать желаемое из-под носа, а не смиренно поглощать объедки. В то же время демон никак не мог подобраться к Абаддону и заполучить его силу. Здесь не хватало мягкости, такта и исключительно женского коварства. Эти двое друг друга стоили. В своих мечтах они уже занимали трон короля и королевы голубокровых.

А тем временем Ангел Бездны старался не выдавать охватившего его смятения. Ему были абсолютно безразличны амбиции его демонических слуг, которых он воспринимал, как должное. В глазах Абаддона признание и почитание были неотъемлемой частью его ноши и силы. Но вот что не давало ему покоя: в бою с Авророй он впервые ощутил, что эта сила была неполной. Часть еë, один из Знаков Бездны, непокорный Стигмато, покинул его тело, оставив рваную рану. И перед тем, как захватить Серебряный Шпиль и заставить Михаэля склонить голову, нужно было вернуть беглеца…

– Господин, что Вас тревожит? – руки демоницы обвили шею Абаддона, а еë подбородок лëг на плечо.

– Наши планы изменились, но для вас это не имеет значения. Просто… У меня осталось неоконченное дело. Нужно кое-кого разыскать…

Когда Гамалиэль передала эти слова Молоху, тот вспыхнул:

– Что?! И когда мы доберëмся до Шпиля? Чëрт его дери, глупый старик! На него уже напали! Михаэль знает о нас и понимает, что мы – серьëзная угроза. Чем скорее голова архангела упадëт на землю, тем скорее мы будем в безопасности. До тех пор, девочка моя, будь осторожна. И постарайся всë-таки оказаться полезной…

– Прости, я сама не понимаю, в чëм дело, – виновато отозвалась Гамалиэль, – речь даже не о том, чтобы подчинить Бездну. Она не хочет покидать его тело. Я чувствую, как она скалится, как загнанный в угол зверь, и каждая капля даëтся мне с таким трудом…

– Ладно, поплачешь, когда в наших руках будет весь наш народ, – подбодрил еë Молох, – королева Гамалиэль… Как тебе?

– И король Молох.

– Звучит, как тост… Ладно, за работу!

А вот мысли Абаддона двигались сейчас в совершенно другом направлении. С того самого злополучного дня голоса в его голове бесновались:

– Мы должны найти Стигмато. Вернуть его в Бездну.

– Нет, он предал нас. Покинул и предал. Забудем о нëм.

– Осторожнее. Если он выйдет из-под контроля, то повредит сосуд. Нельзя этого допустить. Следуем за ним!

Но громче всех говорил один, решительный и властный. Он всегда оставлял за собой последнее слово.

– Довольно! Мы не можем игнорировать предательство Стигмато. Если он найдëт себе нового носителя, то направит его против нас. Однако ему ни за что не скрыться. Бездна вновь должна стать единой! В путь! Быстрее!

И они шли. Шли без остановки, пока хватало сил, но Абаддон чувствовал, как эти силы иссякают. Каким бы могущественным он ни был, энергия Бездны пожирала и разлагала его тело. И потому ему так нужен был Шпиль. Голоса поведали ангелу, что там кроется нечто древнее, нечто невероятно могущественное, способное разделить тяготившую его ношу на мириады осколков и рассеять по всей земле. Это и была высшая справедливость Абаддона: заставить других вынести то, что пережил он.

* * *

Тем временем Абигор, услышав стук в дверь, поправил воротник красного пиджака и натянул дежурную улыбку. Однако эта улыбка сменилась удивлëнной и слегка ехидной, как только он понял, кто заглянул к нему в гости.

– Надо же! Выходит, и ты здесь!

– Выходит, что так, – холодно подтвердил Азраэль, – и я пришëл, чтобы убедиться, что ты честно хранишь наш маленький секрет.

В мгновение ока он оказался перед Абигором, расправив крылья, схватил его за горло и приподнял над землёй. Однако демон по-прежнему улыбался.

– Ты не убьёшь меня. Ни за что не убьёшь, потому что теперь я твой козырь. Я защищу тебя от Пепельной Семëрки или любого, кого они пошлют. И я помню наш уговор, Разаэль Ангел Тайн. А ты помнишь?

– Разумеется, – и парень ослабил хватку, медленно поставив хозяина клуба на землю, – но я сделал то, что обещал. Красная молния запечатана.

– Боюсь, ненадолго, – вздохнул демон и вынул из-под стола трость.

Внимательно и осторожно оглядев оружие, Разаэль покачал головой.

– Прости, тут я бессилен. Я замкнул саму энергию в Ковчег, но если вместилище расколется, боюсь, новым Ковчегом станешь ты сам. Это твоя ноша, Абигор.

– А это? – приподняв бровь, демон указал на торчавшее из-за спины парня лезвие косы, – эта ноша – твоя? Ты просил о ней?

– Нет, – вздохнул ангел, – но у меня нет выбора. Учитель всегда говорил: чаши добра и зла стоят на опоре, и опора эта – Смерть. Кто-то должен быть Ангелом Смерти. И это бремя я буду нести с честью… Только иногда мне кажется, что я не справляюсь, Абигор. Я ведь даже не могу ей воспользоваться!

– Никто не может, Разаэль. Правило известно всем: взявший в руки Плачущую Мэри и убивший ей ангела или демона будет уничтожен вместе с ним. Никто, кроме твоего учителя, не знал, как использовать это оружие на полную…

– Скажи честно, чего мне не хватает, чтобы быть похожим на мастера Азраэля? Сурового голоса? Впечатляющей силы? Почему меня не боится даже человеческий подросток?!

– Ты о ком? – внезапно спросил Абигор, прервав жалобы ангела.

– Да так… Это не важно. Один из местных, Роджер Эмбервуд…

– Парнишка?! Да ты шутишь! – удивился демон, – ты тоже с ним знаком?

– Лучше, чем хотелось бы… – фыркнул Разаэль, – он слишком наглый. Ты бы слышал, как он меня назвал! Меня, Ангела Смерти!

– Не вини его, – вздохнул Абигор, – мы многое потеряли, пока ты отсиживался в стороне. И если он решил назвать тебя трусом, Раз, я с ним не поспорю. Однако если среди нас не останется трусов, никто не оплачет нашу героическую смерть.

– Так что с парнишкой? – попытался сменить тему ангел.

– Держи с ним ухо востро… Сдаëтся мне, он не так прост, как кажется.

* * *

А Роджер задремал, охраняя убежище ангелов и мирный сон Авроры. Ему казалось, что издалека доносится голос Лерайи, что она зовëт его где-то в стране грëз, и парень, отдавшись этой мечте, закрыл глаза.

Тем временем оправившиеся с его помощью серокровые тихо перешëптывались. Бездна не на шутку тревожила их, но никто не встречался с ней вживую, а потому они наивно полагали, что теперь древняя тьма оберегает их маленький лагерь. Однако седоволосый был иного мнения: не сводя глаз с Роджера, он внимательно за ним следил, как будто ждал, что парень вот-вот вскочит и бросится на них…

С одной стороны, лидер ангелов не хотел подвергать напрасному риску своих спутников, но с другой – возможно, этот хрупкий человечек, ставший вместилищем Стигмато, может решить давний спор двух легионов. Не менее важна была и чудом спасëнная девушка. Седоволосый предполагал, что Бездна подсознательно стремится к единству, и потому еë осколки в ране так тянулись к Роджеру. Однако это могло значить только одно: так же их сможет обнаружить и тот, кто оставил эту рану. Нынешний Ангел Бездны.

А Роджер уже улыбался во сне. Там его ждала Райя. Она снова была рядом, и их последняя ночь на крыше стала теперь бесконечно долгой. Не замечая этого, парень сжал в объятиях серебряное кольцо, подаренное Натаниэлем. Поверхность оружия, дрожа, потемнела, тонкие тëмные нити потянулись к лицу Роджера и тут же отпрянули. Сейчас за Бездной слишком пристально следили. Однако сны парня уже изменились. В сознание вторгся непрошенный образ умирающей Лилитты, и еë последние слова, огненными буквами отпечатавшиеся в памяти. «Ты никого не сможешь защитить. Ты всех их потеряешь»…

Тихо застонав, Аврора начала приходить в себя. Она была ещё слишком слаба, чтобы двигаться, но еë слипшиеся веки дрогнули, и девушка снова увидела… На неë пристально смотрел ангел с седыми спутанными волосами и янтарными глазами, и во взгляде Авроры, с каждой секундой всë более осмысленном, стали проявляться первые признаки узнавания. Однако седоволосый приложил к губам палец и, опустив ладонь на лоб девушки, знаками объяснил, что ей стоит лежать спокойно. К сожалению, даже без губительного прикосновения Бездны рана у неë на боку была довольно серьëзной.

Другие ангелы, повинуясь молчаливым приказам, принесли чистые куски ткани и кое-что из лекарств. Они тоже хотели помочь Авроре, а потому не придумали ничего лучше, чем столпиться вокруг. С точностью заправского врача их лидер обработал рану и перевязал еë, однако, конечно же, ему и в голову не пришло, что люди обычно их зашивают. Теперь настал черëд девушки жестами и слабым шëпотом учить серокровых основам медицины. К счастью, в этот момент случайно свалившаяся на голову капля или неясный шум сверху разбудили Роджера.

– Ой, да чтоб вас! – выругался он, сообразив, в чëм дело, и помчался в аптеку.

Послышался странный прерывистый звук, похожий на кашель: несмотря на своë положение, Аврора сочла реакцию парня крайне забавной. Сквозь окутывавший еë туман она понимала, что именно Роджер принëс еë сюда, в безопасное место, и, странное дело, как будто уже от этого ей становилось гораздо лучше. Однако лидер ангелов понимал: девушка неизбежно заметит то, что еë рана очищена от Бездны, задаст неудобный вопрос и получит на него обезоруживающе честный ответ…

Роджер скоро вернулся, неся под мышкой полноценную аптечку и, сев перед седоволосым, начал объяснять тому, какие лекарства для чего подходят. Парень и сам не понимал, почему сейчас возится с этим, однако чувствовал ни с чем не сравнимое удовлетворение. Возможно, кратковременный сон, полный приятных грëз, всë же помог ему хотя бы отчасти заглушить собственную боль.

– Значит так, я веду еë в больницу, где еë рану смогут нормально зашить и перевязать! – подытожил он, – а вы, уважаемые высшие существа, почитайте медицинский справочник.

– Должен признаться, – вздохнул седоволосый, – что при всëм моëм интересе к людям, как к виду, я и правда пугающе мало знаю о том, чем они лечатся. Видишь ли, наша энергия даëт нам возможность исцелять подобные раны за считанные часы. Если они, конечно, нанесены не ангелом…

– Давно хотел спросить, – отозвался Роджер, поднимая Аврору на руки, – а почему это так? Почему оружие и силы собратьев могут вас убить, а заклятые враги – нет?

– Всë дело в самой Тиферет-энергии и связанной с ней регенерации. Это что-то вроде иммунной системы, распознающей своего и чужого. Если рану оставил демон, организм старается еë излечить. А вот в клинке ангела он не видит угрозы и потому не в силах противостоять ему.

– Иронично, – фыркнул парень и, отвернувшись, чтобы не смотреть седоволосому в глаза, добавил, – если вспомнить Накира, я понимаю, что инстинкт самосохранения вам неведом…

– Он был храбрым и гордым воином, – недрогнувшим голосом откликнулся лидер, – но ещё он был очень честным и проницательным. Он следовал верным заповедям, хоть и излишне категорично, но сердце его всегда видело исключения из общих правил. Для ангела из легиона получить звание предателя и дезертира – высшая степень позора, и всë же в глубине души Накир понимал, что Натаниэль поступил верно. У каждого из нас есть свои ложные идолы, которым мы поклоняемся по привычке или из чувства долга, хотя на деле верим совсем в другое… Спасибо тебе, Роджер Эмбервуд. За нас и за неë.