Текст книги "Свят. Начало (СИ)"

Автор книги: MAD Gentle Essence

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

И именно так, собственнически стал вести себя сейчас с Дином Ян.

У Свята подвело живот, когда его нежный братик стал резко и настойчиво расстёгивать ремень на поясе Дина.

«Охренеть!»

А Дин при этом держал обеими ладонями лицо его мелкого и как одержимый вылизывал ему рот, постанывая и дыша, как паровоз.

«Прёт… Как же прёт тебя, Ангелок, от братишки! И меня не стесняешься, сволочь!»

Свят не ошибался.

Ангелу было сейчас далеко параллельно, что за ними наблюдают. Хотя на грани сознания это оказалось каким-то странно притягательным и невероятно возбуждающим извращением – дать кому-то со стороны посмотреть на себя в постели?

Анализировать что и как, ни к чему, да и некогда. Ни Святу, ни тем более Дину.

Главное в том, что кому-то нравилось то, что он сам делал, другому – что видел.

А Свят видел многое. И эмоций испытывал не меньше. Парни наслаждались друг другом. Упивались тем, что позволяли себе совсем нечасто.

Ян в активе, сексуально-разнузданный с любимыми людьми, всё позволяющий себе в постели и в обычной, пассивной, роли, в подобные минуты для Дина оказывался просто до головокружения восхитительно разнузданно-бесстыжим.

Сопротивляться Яну он бы не смог, даже если бы захотел. Какой-то исходящей от него необыкновенно пленяющий первобытный животный магнетизм, вожделение, появлялись в без того завораживающих глазах Мозаика, да ещё и в сочетании с всепоглощающей сексуальной страстью.

Содрав с Ангела и джинсы, и бельё, бесцеремонно разложив под собой, наглым образом облизал пальцы и тут же забрался рукой под ягодицы, в это же время проведя языком по вздрагивающему животу, снизу доверху, по «блядской дорожке».

И не сомневался Свят, что именно делал его близнец с задницей Дина, когда того выгнуло с хриплым выдохом.

Старший из блзнецов матерился про себя, кусал пальцы и губы. Дурел от зашкаливающего пульса, переизбытка тестостерона в крови и зверского стояка. Но держался, помня условия этого «шоу». И очень старался прикинуться ветошью и не «отсвечивать», но с каждой минутой это становилось всё проблематичнее.

Даже не замечая – измял всю футболку Ангела, иногда даже вгрызаясь в неё зубами.

Ни разу ему не приходилось сдерживать себя в постели рядом с любимыми парнями, а тут…

Происходящее всё больше походило на издевательство над его нервной системой.

Он попытался представить что просто смотрит порно на видео, не более того… Но разве ЭТО можно сравнить с постановочным сексом? С нарочитыми стонами и закатыванием глаз от поддельного неземного экстаза? А бешеная энергетика от происходящего? А нежность вперемешку с неудержимой страстью? А шёпот, разве в порно ТАК вставляет?

Свят понимал, что Ян не пытался быть ведущим, он им был во всех смыслах. И настолько уверенно, как будто по-другому просто невозможно! Свя это не только дико возбуждало, но – в чём он отдавал себе отчёт – элементарно нервировало. Это было странно, почему-то очень хотелось оторвать брата от Ангела и взять Яна самому, грубо и сильно, может быть просто для того, чтобы поставить кое-кого на «своё» место?

Или в этом сказывалось просто эгоистичная нужда и дальше ощущать себя сильнее младшего брата?

Как бы там ни было, но раздрай в душе имелся, и не меньший, чем охота присоединиться к неистовствующей на его глазах парочке.

За секунду развязан Дином шнурок в поясе спортивных штанов Яна, тут же стянутых и полетевших в сторону Зверя. За две – вытащен из-под подушки и использован по назначению гель. За три – поставлен на колени и загнут буквой «зю» Ангел…

Дальнейшее, так же никак не сочеталось с поведением младшего брата. Явная «самцовость» его поведения била по нервам Свята, хотелось протереть глаза и увидеть что-то другое.

«Сука, а? Что ж ты творишь, сволочь разноглазая?!»

Не оставалось ни малейшего сомнения, что его мелкий получает такой кайф от своего поведения, что это уже почти пугало Зверя. Только вот давать верное определение этому он бы ни за что не стал, даже самому себе!

И не выдержал, когда Ян вцепился в волосы отдающегося ему Ангела, насаживая его на себя по самое не могу…

– Не вздумай кончить, сволочь, понял? – прошептал Свят на ухо брату, вскочив на секунду и притянув его к себе за шею.

Снова выматерился, встретившись с насмешливо-убийственным взглядом Яна, так и продолжавшим вбиваться в постанывающего, всего мокрого, Дина.

И когда обессиленный и опустошенный Ангел откатился в сторону, Зверю не нужно было приглашение, чтобы оказаться в постели третьим.

Возбуждённый, нервный, злой, почти рычащий, он даже не стал раздеваться, лишь расстегнул ширинку и всё же воспользовался смазкой, очень предусмотрительно протянутой ему немного ошарашенным Мозаиком.

Зверь понимал, что никогда так грубо не брал своего брата. Спасало то, что Ян был расслаблен и возбуждён, и ничего неприятного святовское поведение не принесло.

Хватило двух минут для довольно шумной разрядки обоим.

Конечно же, Дин всё видел. И не сомневался, что правильно понимал то, что происходит со Святом.

Именно поэтому, когда Зверь свалился рядом, хватая ртом воздух, лишь прошептал, хитро улыбаясь:

– Ох, ну ни хера ж тебе крышу-то снесло!

***

– Ну что, котёнок? Ты вроде, поговорить хотел на счёт дневника, нет? – Свят, прищурившись, затягивался сигаретой.

Дин вскинул затуманенный алкоголем взгляд, при этом ещё отметив, что Ян, сидевший на полу спиной к дивану, с интересом перевёл взгляд с брата на него.

– Значит… помнишь?

– Я ничего не забываю. Тем более, связанного с тобой.

Дин хмыкнул, стушевавшись.

– Ммм… я, наверное, пойду что-нибудь посмотреть поставлю, – растягивая слова, медленно вставая и потягиваясь, Мозаик поднял руки, прогибаясь в пояснице, невольно оголяя живот, чем и воспользовался Зверь, притянув брата за пояс и чмокнув тёплую нежную кожу.

Смех, подзатыльник, «прилетевший» скорее с нежностью, чем от негодования.

– Млин! Щекотно же! Ладно… Если что – я рядом! – Ян подмигнул Ангелу, пошатнувшись, взял его лицо в ладони и, склонившись, прямо в губы прошептал: – Обожаю…

После того, как Мозаик вышел, прикрыв за собой дверь, Свят закурил.

– Давай, родной… Колись, – и едва слышный выдох вверх. – Мне самому как-то жмёт, что ты там себе можешь нафантазировать чего-нибудь не того…

Ангел как-то слишком интимно начал поглаживать высокий стакан с остатками пива в нём. Святу пришлось сделать усилие, чтобы перестать смотреть на это.

– Жмёт? – улыбнулся Дин. – Ну, я тебя понимаю. Мне бы тоже не очень понравилось, чтобы моё, очень личное, воспринимали неправильно. Если уж доверяешь, чтобы такое показать… То не должно парить, что придётся быть искренним до конца, да?

– Блядь… Какой же ты красноречивый, когда бухой! – покачал головой Зверь, с нежностью разглядывая Ангела.

– И не такой уж я бухой, а ты всё же животное, Зверь! – Дин сморщил нос, улыбаясь, отвечая прямым взглядом.

«Животное», нагло улыбаясь, выдало:

– А другой я тебе и на хер не нужен!

Дин пожал плечами, потом всё же кивнул, давая понять, что тут ничего не поделать – что есть, то есть.

– Ну, вот… ладно, хорош философствовать. Я тебя слушаю.

Кончик языка, коснувшийся верхней губы любимого Зверя.

После новой неспешной затяжки – долгий выдох.

Элегантным щелчком небрежно сброшенный пепел в пустую пачку из-под сигарет.

И во время всего этого не сходящая с губ лёгкая, блуждающая улыбка.

– Знаешь, я тебе вопрос по поводу странного молчания сам знаешь о чём – передумал задавать.

– Да? Уверен? И почему это? Причину мне…

– Причина, – вскинутые брови, едва склонённая голова напротив, – твоя запись о… блядских бабочках в животе, появившаяся из-за меня.

Повисла пауза.

Парни словно исподтишка рассматривали друг друга, стараясь не наткнуться на ответный взгляд. А когда это всё-таки произошло, Свят хмыкнул, подперев щёку рукой.

– И… как понимать? В этом ты нашёл для себя ответ? Может, мыслями всё же поделишься? Я заинтригован.

Дин осторожно, но настойчиво, забрал из пальцев Зверя дымящуюся сигарету, затянулся с видимым наслаждением, жмурясь, игнорируя вопросительно-возмущённый взгляд и притянув к себе всё ту же использованную не по назначению пачку, затушил о её внутренность окурок.

– Мыслями? Да запросто!

Дин бравировал. «Запросто» уж точно не было.

– Я думаю, что тебе оказалось очень тяжело про это вспоминать.

– Хм… – Свят вцепился в зажигалку, вертя её в пальцах, видимо, пытаясь хоть чем-то занять беспокойные пальцы. – В том плане, что «дал» тебе первому?

Дин усмотрел в развязном тоне Зверя защитную реакцию.

– Не совсем, – Ангел, стараясь быть совершенно хладнокровным, откинулся на спинку стула, с хрустом сминая в ладони пачку с пеплом.

– Ну, просвети меня, что ли, родной!

– Тебе трудно говорить, почему ты это сделал, – бесформенный комок тонкого картона метнули в Зверя, и тот его с лёгкостью поймал, гикнул, с преувеличенным интересом разглядывая.

– Даже самому себе?

– Самому себе – тем более, – Дин склонился в сторону собеседника, сложив руки перед собой на стол, и почти шёпотом, но жарко и эмоционально продолжил. – Я до сих пор понять не могу, как ты, ТЫ, Зверь! Смог, пусть так заковыристо, по-дебильному, но сказать про свои чувства… И не абы к кому! Ко мне! И вообще… Ну, когда ты успел втюрится-то так, а?! Ты же ненавидел меня! Я же бесил тебя до такой степени, что избить хотелось… А? Но не поверю, что записи про это – враньё…

Зверь отрицательно покачал головой.

– Да я и не собираюсь говорить, что это враньё, расслабься… Да, бесил, и всё такое! Ты же сам это видел! Было…

Он выпил остатки пива, поставил бокал, облизал верхнюю губу (всё это под пристальным наблюдением), и только потом закончил:

– Недолго только. Знаешь, сволочь белобрысая, к моему удивлению, ты оказался из тех, кого очень хочется послать нахуй, но в то же время отпустить просто нереально… Я думал, что не бывает так. Ошибался…

Дин, не зная, то ли плакать, то ли смеяться, борясь с необходимостью взять руку сидящего напротив и прижать её к своей пылающей щеке ладонью, на секунду свёл брови, разглядывая, как пальцы Зверя так и продолжает издеваться над зажигалкой.

– Но когда ты понял, что я с Яном переспал… тот скандал… Он из-за чего всё-таки произошёл? – очень осторожно, тщательно «фильтруя базар», спросил Дин и затаился.

– А вот тут, котёнок, можешь не поверить, я даже и не удивлюсь, но… Тогда я тебя хотел убить вовсе не из-за ревности. Я реально боялся, что ты мелкого поимеешь и бросишь, – Свят замолчал, глядя куда-то в грудь Дина.

– Перестань, – тихо сказал Ангел, ни на грамм не сомневаясь в правдивости сказанного. – Мне ли не знать твоё отношение к мелкому? Я верю.

– Правильно делаешь… И знаешь, тебе крупно повезло, что я тогда даже такой бешеный смог некоторые детальки сопоставить и кое-что очень правильное для себя понять… Вовремя понять.

Дин закрыл глаза, выдохнул с нервной, но всё же улыбкой.

Задрал чёлку пятернёй и опёрся локтем о стол, сминая в пальцах волосы.

– Поэтому ты вместо того, чтобы меня размазать… за всё… рассказал мне о причинах ваших с Яном отношений?

– Ну… Как-то так. И, наверное, пусть мне и хотелось рвать и метать, и всё такое, но я должен был хотя бы попытаться… Не то, чтобы оправдаться, а… мне казалось важным, чтобы ты понял, насколько мне мелкий небезразличен. Даже после всего…

– И я понял это очень хорошо. Не знаю, кем надо быть, чтобы такое не понять!

– Мне тогда хотелось или самому сдохнуть, или убить вас обоих… Даже не знал – чего сильнее… Единственное, что я знал наверняка, так это то, что остался один. И даже то, что Ян мой брат и никуда деться не может, мало успокаивало.

– Взял и ушёл… Да?

– Ушёл… А что мне ещё оставалось? – только теперь Свят посмотрел Ангелу в глаза. – Я оказался третьим лишним. Не нужным ни тебе, ни мелкому…

Дин не выдержал и прикрыл веки, качая головой.

– Твою мать, Свят…

– Да ладно тебе. Прошло… Всё встало на свои места.

– Прошло, я знаю… Просто только теперь понимаю, насколько тебе тогда плохо было… Яна предателем считал, да ещё и в меня… это…

– И в тебя, – кивнул Свят, – «это». А Ян… Он говорил потом как-то, что ты по началу даже отказывался с ним трахаться?

– Не то чтобы прямо отказывался. Так выходило, что он хотел мне показать, что не хуже тебя в койке. А я доказать пытался, что это совершенно не нужно! Понимаешь? Что мне с ним даже без секса классно.

Зверь подскочил к холодильнику, достал бутылку минералки и, сорвав с неё крышку, присосался к горлышку.

В другой ситуации Дин бы не преминул как-то стебануться по поводу бескультурья, но сейчас действие старшего Истомина казалось способом скрыть эмоции.

Ангел молча смотрел, как ходит ходуном кадык на открытой шее, и медленно стекает капелька от уголка губ к скуле.

Вытерев губы, Зверь вернулся на своё место, но сел спиной к стене, вытянув ноги в проход, так и держа в руке почти пустую запотевшую бутылку.

– И он тебе показал, да?

– Пфф! Показал – не то слово, – Дин покачал головой. – Он мне всё мозги нахер свернул… Не думал, что он такой.

– Угу… Невинный мальчик-эмо с откровенно блядскими закидонами? Нехилый такой микс для первого раза, да?

Дин усмехнулся, видя улыбчивый, но всё же обманчиво-спокойный взгляд. Обманчиво, потому что слишком хорошо чувствовал человека, которого любил – спокойствием там и не пахло.

– Он и тебя таким собойвлюбил по уши, да, мой хороший?

– Мне казалось, что он опустошает меня, вычёрпывает своими ласками… Но без этого я уже не мог…

– Да, ты говорил… Имею ввиду на диктофон.

– А… Он меня в шок вгонял. То, каким он оказался в постели, даже пугало иногда. Хотя и до сих пор… – Свят запнулся, кашлянул, чем и воспользовался Дин.

– Ты имеешь в виду то, что сегодня увидел?

– Блядь… Вот молчи про сегодня, а?

– Прости, – Ангел улыбался, – прости, молчу!

– Ты это… вопросы у тебя ещё не закончились случайно? – Зверь опёрся затылком о стену, закрыв на секунду глаза, пока молчал Дин.

– Знаешь, – вдруг начал Ангел, игнорируя вопрос, – я вот теперь понять не могу…

– «Теперь»? – не дал договорить Свят. – Это к чему?

– Теперь – когда я знаю о реальном твоём отношении ко мне, – Дин говорил, словно ставя точку после каждого произнесённого слова.

– Окей… Продолжай, – милостиво позволил Свят, снова закрывая глаза.

Дин шумно выдохнул, демонстрируя возмущение.

– Так вот… Ты говорил, что во время ссоры ты не шлялся по парням, так?

– Не шлялся. Не до этого как-то оказалось…

– Я понимаю, да… Но потом, Зверь! Когда я тебя в сортире выловил, и мы целовались, как полоумные, и признался тебе, что мы с Яном оба хотим быть с тобой, какого хера ты попёрся к грёбаному садисту, а?! Ты никого не искал, когда внушал себе, что один остался, а потом, когда я тебе прямым текстом сказал, что ты нам нужен… Какого? А? Что это? Ты мне можешь сейчас сказать, какая дурь у тебя в башке тогда творилась?

Дина потряхивало.

Он переживал во всём этом что-то очень противоречивое, и, в то же время, странное чувство, что начинает рыть там, где когда-то это делать очень доходчиво и ясно Зверь запретил. Поэтому и маячила возможность быть посланным очень далеко. Без объяснения причин.

– Не ори, – Свят оттолкнулся от стены и склонился в сторону всё больше напрягающегося Ангела. – Какая дурь, спрашиваешь? А знаешь, ты прав… Ещё та дурь! Вот только ты, мой мальчик, если «теперь» в курсе того, чего не знал раньше, может, сам свяжешь кое-что?

Дин уже собирался что-то сумничать, но Свят продолжил:

– Вспомни-ка, блонд, в чём ты ЕЩЁ признался тогда… Пошевели извилинами! Ну? Давай-давай! Поднапрягись! Что? Судя по твоей охуевшей роже лица – склерозом не страдаем ещё? Нет?

– Охереть… Я же… Тогда тебе сказал, что люблю Яна…

Дин даже охрип, в общем-то, уже догадываясь, что творилось со Зверем в тот день.

– Ни хера себе… Так получается, что я тогда тебя ещё больше оттолкнул, да? И ты реально не собирался быть с нами? Именно поэтому снова полез на сайты знакомств? Я прав?

– Аллилуйя! Блонд, ну браво, чо!

– Браво?! Чёрт! Но я же видел тебя в тот день после разговора! Ты был спокоен! Мне казалось, что всё налаживается!

– Ну да… Более логично, чтобы я головой о стены бился, да, милый?

– Да какого ты…! Зверь! Вот какого ты ржешь сейчас!? Издеваешься, что ли?

– Эй! Тшшш! – Свят подорвался и, выдернув Дина за руку со стула, плюхнулся на диванчик, заставив усесться к себе на колени лицом к лицу, притянув за шею, едва касаясь губами виска. – Не вопи… Ну, чего ты? Всё так давно происходило, слышишь? Прошло же! Мы вместе…

Дин стискивал плечи Свята до боли в пальцах, слушая его голос, впитывая тепло прикосновения губ, тела, рук.

– Это пиздец какой-то! Я не видел ничего! А ты… У тебятакое дерьмо в мозгах кипело!

– Ну не почувствовал… убиться теперь, что ли? Ты на мелком зациклился тогда. Полностью. Помнишь, ты тогда не знал где он и что? Да и выловил ты тогда меня именно из-за него. Вот… Так что не удивительно.

– Ты сейчас кого успокаиваешь? Меня или себя? – Дин тихонько тёрся носом о стриженый висок Зверя, ощущая постепенно рассасывающееся напряжение.

– Обоих.

– Да… А звонок от тебя тогда, Свят?

Зверь вздохнул, всё так же, не выпуская от себя гибкого, как кошка, чуть пьяного Ангела, взъерошенного и чёртовски приятно возбуждённого эмоционально.

– Я был пьян, зол… И вообще после всего… – Свят помолчал, а Дин не сдержал вырвавшийся скулёж. – Оставалось или удавиться, или позвонить тебе.

– Ты позвонил мне.

– Да, я убеждал себя, что просто поговорим и всё… Понимаешь? Ты единственный, кроме брата, кто знал всё. Кому ещё я мог рассказать, пожаловаться? А? А меня распирало! И, между прочим, не собирался я тебя в койку тащить. Честно. Веришь? Это уже потом, когда ты заявился… Деловой… Фейс кирпичом!

– Чего? – попытался возмутиться Дин.

– Всё того же! Командир из себя весь такой, ога! И давай строить! Да? Не пожалел, сука, а наоборот наорал! Ну и чо? Видимо, меня и переклинило… Думаю – а чем я хуже Яна? Почему я должен от тебя отказываться? А потом вообще мелкий в тачке обнаружился… Знаешь, как меня это взбесило? Зло взяло. И на него, и на тебя… Это стало последней каплей. По любому бы тебя в койку затащил. Не в тот день, так позже. Даже просто из вредности.

– Зверь… Ты невозможный просто… Монстр! – Дин шептал, с трудом контролируя странно, мучительно сладко тянущее счастье внутри себя, до боли стискивающее под рёбрами.

– Кто бы говорил! Сволочь, ты же меня наизнанку вывернул и даже не заметил!

– Ага… Прям вот заметишь по тебе! Как же! По морде твоей похуистической, да?

– Ну, я же не красна девица – таять и млеть.

– Гы… Ты точно не девица. Ты – Зверь! Мой.

Дин касался губами прохладного уха расслабленного, улыбающегося Свята и, горячо шепча, едва двигаясь, ласкался о его тело.

– Слушай… Так получается, что нужно сказать спасибо тому уроду с дубинкой? А? Из-за него же ты мне позвонил. И вообще… так получается, что ли?

– Получается так. Я не раз про это думал.

– Всё равно, скажи… Ты же понимал, что рано или поздно помиришься с мелким? И не сомневался, что он захочет вернуть ваши отношения. Даже, больше, чем было, ДО… Девственником-то он уже перестал быть. Да и ты сам, Зверь… Неужели смог бы отказаться от него? Смог бы «нет» ему сказать?

– Чёрт… Дин! У меня в башке тогда только две мысли и имелись! То, что ты любишь ЕГО, а не меня. И то, что собственный брат положил на меня большой и толстый… Ясно? У него появился ты. И ты его любишь. Я не сомневался, что это так и есть… Вывод, вообще-то, напрашивался только один: НАХЕРА Я ВАМ В ЭТОЙ СИТУАЦИИ НУЖЕН? Всё? Всё!

– А раз он нам не был нужен, то мы ему тем более не нужны… Сука гордая, – неожиданно услышали парни со стороны и повернули головы.

Мозаик, едва улыбаясь, переводя взгляд с одного на другого, покачивая головой, стоял в проёме двери, расставив ноги и сунув большие пальцы в карманы джинсов.

– Я тебя ненавижу, – тоном, совершенно противоречащим смыслу, высказался Зверь.

– Взаимно, родной! Очень взаимно.

Дин, обожающий наблюдать за любого вида общения братьев, молчал, тихонько поглаживая затылок Свята, с нежностью глядя на его близнеца.

– Припёрся чего? Соскучился уже за пять минут?

Дин не видел выражения глаз Свята, зато видел, как на него смотрел Мозаик.

– Ну… типа того… Только вы уже почти полчаса трындите, а не пять минут! Сколько можно разборки наводить на ровном месте? Всё же и так предельно ясно!

– О-па… Видел, Ангел? Ясно ему всё! Может, скажешь, что именно тебе ясно?

– Скажу… Чего не сказать-то? – Ян поменял позу, прислонившись плечом к косяку.

– Ну-ну, слушаем! – Дин слез с колен Зверя, усаживаясь с ним рядом.

– Да, в общем, ничего нового, – покачал головой Мозаик. – Всё старо, как мир: какие бы вы там войны и разборки между собой ни вели раньше или сейчас, сколько бы ни мерялись ширинками – вы всегда были и остаётесь зацикленными друг на друге придурками!

Пауза.

Зверь, пару раз моргнув, медленно повернулся к пялившемуся на Мозаика, подзависшему от такого заявления, Дину и хмыкнул:

– Лицо сделай попроще, да? И вообще… Даже не вздумай сейчас перечить моему брату.

***

Ангел сидел на пассажирском сидении, немного поёживаясь, и сонно моргал, всматриваясь в летящее под колёса серо-чёрное полотно асфальта, освещённое фарами.

Бездумно кивая, теребя в кармане проводок от диктофона Зверя, в пол уха слушал маму, объясняющую, что и где лежит в сумке, которую она собрала для него на неделю.

Всего полчаса назад ему пришлось выползти из тёплой постели близнецов по звонку будильника, уже зная, что за ним вот-вот подъедет кто-то из родителей, чтобы на пять долгих дней увезти в другой город, подальше от близнецов.

Уже в который раз.

Украдкой всунутый в ухо наушник.

Нажатая кнопка «play»…

И голос, к которому не можешь быть равнодушным.

«Этот засранец… Если честно, я думал, он день на пятый взвоет и отменит всё. А сегодня уже десятый... Десятый! И как вам такое?! Он что, решил дождаться, когда я сам всё это закончу? Нифига! И не подумаю! Пусть даже не мечтает, сволочь! Вот же гад, да? И Ян уже переживает, дёргается… Говорит: «Неужели не понимаете, что это может в реальную ссору перерасти?» Хм… А с чего бы это, да? Всё будет как раньше, когда блонд сдуется…»

Пауза.

«Я скучаю… Я так скучаю, мать его! А тут ещё мелкий, зараза, им пахнет, нормально? Блин… Меня от этого просто клинит! Нет, хватит… День потерплю, не больше – и всё… Плевать! Хватит экспериментов. Это уже слишком…»

***

Это и спором-то не было, по большому счёту. Так, просто…

Уже после того, как улеглись страсти с мнимым заражением Яна, одному из них вдруг приспичило задаться вопросом и озвучить его: «а вот интересно, сколько они, Дин и Свят, смогут быть порознь, не общаться, не касаться друг друга? Хотя видеться в школе придётся, конечно».

А другой, полный энтузиазма и дури в голове, хоть и не блондин, вроде, возьми да ляпни: «Ну, а чего думать-то? Давай опытным путём это дело и проверим! Тем более экзамены на носу, будет больше свободного времени для подготовки».

На том и порешили.

С Мозаиком договорились встречаться по желанию, без ограничений, потому что временно сделать его не братом Зверя и ограничить их общение никак не получалось.

Яну оставалось только покрутить у виска пальцем, покачать головой, глядя на любимых людей с явным сочувствием, словно им только что поставили один на двоих неопровержимый диагноз – «неизлечимый идиотизм» – тяжко вздохнув, вынести справедливый вердикт: «Придурки, чо!». И молча (или почти молча), наблюдать за развитием событий в дальнейшем.

А события развивались сначала довольно спокойно, даже для чувствительного Яна, контактирующего с обеими сторонами.

Парни действительно перестали общаться. Не перезванивались. Не переписывались. В школе, если и встречались нечаянно, то тут же расходились в стороны.

Эти дни для многих школьных «наблюдателей-любителей» стали довольно непонятными. Ссорой между объектами наблюдения, вроде, не пахло, потому как странные взгляды, заставляющие что-то внутри сжиматься, и улыбочки между ними проскакивали, но вот почему-то разбегались они друг от друга, как шарики с противоположными зарядами!

Первый-второй день прошли довольно терпимо для обоих.

На третий появилась лёгкая нервозность.

После четвёртого парни, как бы невзначай, стали спрашивать у Мозаика, что другой говорит «по поводу».

– Да всё супер, ты же видишь – он хоть бы что! Кремень! – отвечал он за обоих, стараясь просто разозлить, вывести на эмоции и вернуть их к общению. Реакция оказалась обратной: злость, если и появилась, то заставляла держать себя в руках ещё сильнее.

К концу недели парни уже были на взводе. Раздражение скрыть оказывалось очень непросто. Ян в открытую материл обоих.

– Я в порядке! – заверял один.

– И не подумаю. Мне в кайф, вообще! – умничал второй, бездумно касаясь открытой тату на руке.

– Ослы упрямые! Кретины долбанутые! – Мозаик добавлял к начальному вердикту всё новые и новые, ни капли не сомневаясь в их правильности.

А ещё спустя пару дней экспериментаторов ломало так, что было невозможно сосредоточиться ни на уроках, ни на зубрёжке билетов.

Признаться в этом и сдаться первому, пришлось Дину, понимающему, что ждать подобного от Свята, будет равносильно ожиданию конца света: то ли будет, то ли нет… И, если будет, то когда?

– Всё… Не могу больше. Приезжай, а? – почти проскулил в трубку Дин вечером двенадцатого дня их «необщения», до этого наматывая круги по квартире, еле дождавшись, когда мать уедет к отцу на дачу.

И не стыдился, что не выдержал.

Не было разочарования в своей собственной слабости.

Вот только пришлось крепко-накрепко стиснуть зубы и сглатывать, давя ком в горле, когда безжалостно сильно к себе прижали любимые руки, по которым так скучал, а шершавые губы, касающиеся его уха, хрипло шептали, вызывая бесчисленные толпы мурашек, ринувшихся с затылка вниз по спине:

– Никогда больше… слышишь? Не позволяй нам ставить друг над другом такие эксперименты!

И Ангел знал точно, что Зверю было так же хреново в дни их общего идиотизма, даже не смотря на его бодрячковые «мне в кайф» и нечто подобное, передаваемое Мозаиком.

***

Вспоминая то время, украдкой улыбаясь, но не очень весело, Дин понимал, что теперь Её Величество Жизнь начала ставить над ними свои собственные серьёзные и очень взрослые, плохо предсказуемые опыты.

На прочность, на выдержку, на проверку чувств. Не приходилось сомневаться, что с каждым месяцем они будут ужесточаться и усложняться.

Но Дин очень верил, что эксперимент под названием «Учёба и Взросление» они обязательно выдержат. Основа для этого – настоящее чувство и желание быть вместе – у них есть.

А раз есть это, всё остальное они наверняка будут преодолевать столько раз, сколько потребуется, вскидывая средний палец и с усмешкой глядя в лицо превратностям судьбы, пытающимся их разлучить…

Latvia Riga

03.03.2012

Mad Gentle Essence