Текст книги "Танец Пепла (СИ)"
Автор книги: Луна Айрин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 36 страниц)
– Тогда позволь мне представиться, хозяин. Меня зовут Ирина. Я…
– Я знаю, кто ты. – Лицо чуть улыбнулось. – Пепел древнего мира.
– Откуда?
– Мои знания так же глубоки, как и корни этих деревьев. То что мне известно, приходит из самой земли, из её соков, которые помнят эту звезду ещё до великой воды. – Голос ненадолго замолчал. – Но не это сейчас главное. Ты пришла ко мне с вопросом, не так ли?
– Да. – Только и сумела выдавить я.
– Яд, который отравляет эльфов пришёл из твоего мира, и разгадать его сможешь только ты. – Очертание лица исчезло, ветви приняли своё прежнее положение.
– То есть как во мне? Но я ничего не смыслю в ядах! – Лес вокруг загудел.
– Только ты сможешь найти разгадку яда. Ищи в себе, в своём прошлом!
– Почему ты не можешь мне просто ответить что искать?! – НЕ выдержала я, чувствуя как внутри заворочалась ярость.
– Я не могу, потому что главный ингредиент мне неизвестен. Он из твоего мира. Прости… – Последнее прозвучало откуда-то издалека, а после всё стихло. Кем бы ни был мой собеседник, но сейчас его присутствия я больше не ощущала. Аудиенция была окончена, мне ничего не оставалось, как двинуться в обратный путь.
Поначалу, меня не отпускало чувство обиды и раздражения. А по сути, меня порядком доставало то, что все в Средиземье тяготели к общению посредством шарад, загадок и недомолвок. Но постепенно, я успокоилась и задумалась над словами лесного духа (как я его мысленно окрестила). – Что-то из моего прошлого. Да это может быть что угодно! И даже если я распознаю какой компонент попал из моего мира, мне никогда не разобраться в приготовлении противоядия. Кстати, а как что-то могло попасть сюда оттуда? Хотя, нет, мне же попадались книги, а значит, могут попасться и предметы или что там ещё… – Я вдруг замерла на месте. Формулы, среди записей матери Сельвен были формулы и рецепты на Латыни. – А что, если?… – Я не успела закончить свою мысль, потому что ноги уже вовсю несли меня к дому эльфийки. (Во всяком случае я на это надеялась).
* * *
Дверь в комнату неожиданно распахнулась, гулко ударившись о стену. Сельвен только закончила протирать лицо брата, когда грохот заставил её дернуться и резко обернуться. У нее уже была готова подходящая тирада для этого наглого нарушителя больничного покоя, но слова так и застряли в горле. На пороге стояла Ирина, и она была последней, кого она ожидала здесь увидеть.
Смертная выглядела растрёпанной: волосы выбились из косы, разметались по плечам, платье подрано и испачкано, на бледном лице красовались несколько царапин. Одним словом, можно было подумать, что женщина только что выбежала из лесной чащи. Однако, что поразило эльфийку больше всего это глаза её темноволосой гостьи – они горели каким-то неестественным, безумным огнём. Сельвен уже открыла рот, чтобы спросить тривиальное: «Что произошло?», – когда замершая было в дверях женщина резко рванула вперёд и, с несвойственной для смертных скоростью, оказалась у кровати Ровиона, аккурат напротив дочери лекаря. Нежданная посетительница прикоснулась ко лбу покоившегося за пологом эльфа, её брови нахмурились, и она забормотала что-то себе под нос на том непонятном языке, который то и дело слышала от неё лесная дева и, казалось, абсолютно забыла о существовании последней.
Поведение её помощницы было поистине странным и даже немного пугающим, именно поэтому она решила её пока не беспокоить. Сельвен внутренне напряглась, и, чтобы хоть немного успокоиться, глубоко вздохнула. – Сладость, словно в воздухе кто-то разлил карамель с крепким вином… – В следующее мгновение все встало на свои места. Эльфийка неожиданно поняла, почему воздух в комнате почти звенел от напряжения, одновременно опьяняя. – Магия. – От замершей над её братом смертной волнами исходила магия. Сельвен подумалось, что ещё немного и она сможет увидеть эти потоки, настолько они были осязаемы. – Интересно, как она в таком состоянии прошла незамеченной мимо стражников у главных ворот… А как нашла сюда дорогу… – Лесная дева встряхнула головой и спешно закрыла дверь в комнату. – Если её сейчас увидят – будет худо. – Словно почувствовав её мысли, смертная резко обернулась.
– На, возьми. – В руке Ирины был зажат какой-то пожелтевший листок. Дочь лекаря приблизилась и аккуратно взяла бумагу.
Она без труда узнала почерк своей матери, но на этом всё и закончилось. В самом верху листка была написана странная комбинация незнакомых букв и знаков, а после в столбик шли ещё какие-то слова и словосочетания, рядом с которыми стояли цифры. Хотя язык был абсолютно незнаком эльфийке, она чутьём угадывала, что на бумаге, которую она держала в руке, был написан рецепт. Сельвен прочистила горло, чем вызвала несколько раздражённый взгляд смертной.
– Ирина… – Продолжила дева, не обращая на это внимания. – Что это?
– Я не знаю. Рецепт или формула. Он сказал, что это поможет твоему брату. – Отрезала та.
– Кто он?
– Неважно. – Отмахнулась женщина, снова обращая всё своё внимание на рыжеволосого эльфа. – Но тебе стоит поторопиться, времени осталось немного. – Не стоило об этом напоминать, дева и так всё знала.
– Поторопиться? Ты шутишь? – Теперь в голосе светловолосой послышалось неприкрытое раздражение. – Что мне с этим делать?
– Ты же лекарь, тебе лучше знать. – Парировала Ирина.
– Я не понимаю в этом ни слова! – Вскрикнула эльфийка, сжимая кулаки. Она хотела ещё что-то добавить, но в следующее мгновение, смертная оказалась рядом, крепко сжав голову лесной девы руками. Сельвен поначалу опешила, потом дёрнулась, но ей не удалось пошевелиться ни на миллиметр.
– Я никогда бы не стала так шутить. – Проговорила Ирина неожиданно тихо, глядя прямо в глаза дочери лекаря. – Этот рецепт должен помочь…Поверь…
– Да пойми ты, что даже если это и так. – Прошептала ей в тон бессмертная. – Язык, на котором написан рецепт мне не знаком… – В горле встал комок, она замолчала. Какое-то время никто из них не проронил ни звука, и они лишь смотрели друг другу в глаза. Наконец Ирина вдруг тяжело вздохнула, будто приняла какое-то важное решение.
– Я могу прочесть. Надеюсь, это поможет…
* * *
Это было прошлой ночью, и потом смертная стала проговаривать эти странные слова, немного резанные, но мелодичные. Сначала Сельвен ничего не понимала, пока Ирина не дошла до самого рецепта. Озарение пришло не сразу, но когда неизвестные слова зазвучали из уст её странной гостьи, внутри эльфийки что-то дёрнулось, словно всколыхнулось какое-то далёкое воспоминание. Она просила женщину прочесть это ещё и ещё раз, пока наконец в голове что-то не щёлкнуло, и неожиданно эльфийка уже знала, что ей надо было делать. Она почти бегом бросилась к двери, как вдруг замерла, кинув тревожный взгляд в сторону кровати.
– Я присмотрю за ним. Иди. – Проговорила женщина. Их взгляды встретились на одно мгновение, и этого было достаточно. Сельвен почти сразу скрылась за дверью. Всю дорогу до лаборатории она, как заведённая, повторяла про себя рецепт, стараясь ничего не упустить.
Когда, уже сжимая в руке готовое снадобье, вернулась, Ирина так и продолжала стоять там, где она её оставила несколько часов назад. Женщина обернулась на звук её шагов и коротко кивнула, отходя в сторону, будто приглашая к действию. Сельвен чуть помедлила, в нерешительности глядя на голубоватую жидкость, но терять им было нечего и в следующее мгновение она опрокинула содержимое флакона в рот своего брата. А спустя час дыхание Ровиона стало более размеренным, и он потеплел. Казалось, в его тело по крупицам возвращалась жизнь. Когда Сельвен огляделась, чтобы сообщить об этом Ирине, то с удивлением отметила, что та исчезла. О том, что всё это эльфийке не привиделось говорили тёмные следы грязи и травы на полу да всё ещё витавший в воздухе сладковатый аромат.
Ближе к полудню в комнату бесшумно проскользнул Леголас. За последние несколько дней они пересекались довольно часто. Сельвен отметила про себя, что даже стала привыкать к его постоянному присутствию и уже не вздрагивала и не напрягалась каждый раз, когда встречалась с ним взглядом. Принц сразу отметил то, что Ровион выглядел намного лучше. Он попытался отправить её отдохнуть, но на этот раз Сельвен была непреклонна, и тогда он ограничился тем, что принёс им обед, да так и остался вместе с ней, устроившись с другой стороны кровати. Почти до самого вечера они сидели в тишине, лишь изредка перекидываясь отдельными фразами, когда неожиданно их внимание привлекло шевеление за пологом. Как по команде оба эльфа вскочили, откинув ткань, и тогда, впервые за почти десять дней, она встретилась взглядом со своим братом. Его глаза были приоткрыты, и он то и дело сонно моргал, но больше уже не спал. Всё остальное пронеслось, как в тумане. Сельвен, чуть не плача от радости, горячо расцеловала брата, а потом, в порыве чувств, бросилась на шею и принцу, и кажется, он крепко обнял её в ответ… Но в тот момент ей не хотелось об этом думать, хотя её голова и так гудела от мыслей о том, что снадобье подействовало, что им с отцом предстоит долгая ночь, что от прикосновений светловолосого эльфа у нее слегка кружилась голова, и что спустя очень долгое время, она была просто счастлива.
Вскоре пришёл отец, а принц тихо ушёл, напоследок нежно коснувшись губами её руки, а она только улыбнулась ему в ответ.
Сельвен оказалась права, и всю ту ночь она на пару с отцом провела в лаборатории. А вернувшись на рассвете домой, эльфийка только и смогла, что добраться до спальни и, упав на кровать, почти тотчас же провалилась в глубокий трансовый сон. Последней её осознанной мыслью было то, что она не успела поблагодарить смертную, но изнурённое почти десятидневной бессонницей тело уже отключилось.
Проснулась Сельвен почти сутки спустя и первым делом отправилась искать свою ночную гостью. Та оказалась в библиотеке, где задумчиво перелистывала книгу, уставившись невидящим взглядом в огонь. Ирина показалась ей необычайно бледной, но, возможно, это была лишь игра света. Её благодарность женщина приняла несколько смущённо и даже пыталась отнекиваться, ссылаясь на то, что рецепт принадлежал, в первую очередь, матери Сельвен, а по сему большой заслуги её самой в этом не было. На это эльфийка только хмыкнула, да крепко обняла упрямую, шепнув на ухо: «Мой брат – это самое дорогое, что есть в этом мире для меня, и это ты его спасла. Поэтому, нравится тебе это или нет, но я тебе обязана.» Ирина неожиданно тихо захихикала.
– Ты неисправима. Ну если тебе так спокойней, будь по-твоему. – Услышав это, эльфийка не удержалась и тоже засмеялась.
После, Сельвен попыталась выведать у женщины, откуда та знала древний язык, и кто был тот таинственный «он», кого она упомянула в больничном крыле. Но на все вопросы Ирина отвечала или очень уклончиво, либо просто замыкалась в себе, упрямо поджав губы. Сельвен ничего не оставалось, как оставить свои расспросы на потом, и она поспешила переключить разговор на другую тему, спросив о том, как прошло время во дворце, отчего Ирина ещё больше помрачнела, и, сославшись на усталость, спешно ретировалась в свою спальню. Эльфийке ничего не оставалось, как проводить её удаляющуюся фигуру хмурым взглядом.
С тех пор пошло три дня. Ровион шёл на поправку, как и многие другие воины, пострадавшие от яда. Сельвен проводила много времени в больничном крыле, помогая отцу, но теперь, когда их усилия приносили плоды, она делала это с радостью. В один из дней к ним даже зашёл сам король (видно вести дошли и до него). Трандуил Ороферион лично поблагодарил лекаря и дочь и выразил желание, чтобы они присутствовали на празднике Света Звёзд в главном зале дворца. Тогда Сельвен почтительно поклонилась, принимая приглашение, хотя внутри всё сжималось. Она обещала Ирине, что они покинут Лихолесье как можно скорее, а теперь вот новая отсрочка. Сама эльфийка не горела большим желанием присутствовать на торжестве, но эта была большая честь для их семьи, да и отклонить приглашение самого Владыки она не могла. Возможно так, она всё же ещё сможет вернуться сюда. – Да и он, скорее всего будет там… – За последнюю мысль она была готова ударить себя по лбу. – Дура! – Ведь с момента пробуждения Ровиона, она больше не видела принца, хотя брат и говорил, что его Высочество его регулярно проведывал. Возможно он специально её избегал. – В любом случае, так будет лучше. А то ты что-то расслабилась, и тебе опять стал мерещиться двоякий смысл в его действиях… – Но даже это не могло испортить приподнятое настроение эльфийки, чего нельзя было сказать о смертной.
Сельвен провела достаточно времени среди людей, чтобы понять, что женщина изменилась. С тех самых пор, как она вернулась из дворца, её темноволосая компаньонка была ещё более, чем прежде, задумчива, молчалива, но вдобавок и печальна. Казалось, мыслями она была где-то очень далеко, то и дело хмурилась и закусывала губу, словно пыталась справиться с какой-то внутренней болью, тревогой или разочарованием. Эльфийка не знала, что произошло, но отчего-то её не покидала уверенность, что все это было как-то связанно со дворцом. Ведь тогда, в первые дни, от неё не укрылись недвусмысленные отметины на шее женщины, которые та так заботливо скрыла палантином в первый день, но абсолютно забыла на второй и третий. Ещё тогда лесная дева хотела спросить смертную о причинах их появления, но, сконцентрировавшись на поиске лекарства, это совершенно вылетело у неё из головы (да и она была уверена, что Ирина не захотела бы об этом говорить), а начинать расспросы сейчас, задним числом, казалось неуместным и бестактным. Сельвен не знала, как помочь женщине, но ей очень хотелось передать той хоть капельку того света, что царил в душе у девы леса. Поэтому, когда по дворцу прокатилась новость о том, что приехали бродячие музыканты, (которых король каждый год приглашал для дворцовых утех, так и на радость смертных слуг), эльфийка увидела в этом возможность приподнять настроение своей компаньонке.
Она нашла Ирину на лесной окраине, где та в последнее время бывала очень часто. Она просто сидела на поваленном стволе и, будто бы прислушивалась к чему-то, чуть прикрыв глаза.
– Ты опять здесь? – Женщина даже не пошевелилась, а только еле заметно улыбнулась и кивнула. – У меня для тебя новости…
– Судя по твоему тону, они должны быть хорошие. – Хмыкнула смертная, приоткрывая глаза. На мгновение они опять горели так же, как и тогда ночью, но это тут же прошло.
– Ты права, я не вижу ничего плохого в том, что король заботится о своих подданных. – Сельвен показалось, что при упоминании Его Величества Ирина заметно напряглась. – Да и тебе стоит немного развеяться, а не сидеть здесь в одиночестве.
– Кто сказал, что я одна? – Парировала Ирина, но тут же добавила. – Со мной всегда мои великие добродетели: ум, красота и скромность! – Лесная дева хмыкнула и деланно покачала головой. – Ну допустим, мне наскучат мои подруги, как ты предлагаешь мне развеяться здесь? В траве поваляться? – Она хитро улыбнулась.
– Не здесь, а во дворце.
– Зачем? – Ирина в миг стала серьёзной. – Опять убираться? Я туда больше не пойду, лучше переломай мне руки и ноги!
– Нет. Что ты! Чего ты так завелась? – Сельвен невольно насторожилась от такого резкого ответа, ещё больше убеждаясь в своих подозрениях. – Просто на праздник во дворец приехали бродячие музыканты. И я думаю, тебе стоит сходить на них посмотреть…
– Бродячие музыканты? – Глаза Ирины расширились, она немного расслабилась. Сельвен кивнула.
– Я думала это тебя заинтересует, учитывая, что ты мне рассказывала. – Дочь лекаря подмигнула. – Ну так как?
– Думаю, можно на них взглянуть…
– Ну тогда приведи себя в порядок и мы отправимся на нижние уровни. – И в ответ на удивлённый взгляд смертной, эльфийка добавила. – В твоих волосах листья. Может ты и правда в траве валяешься, когда тебя никто не видит? – На это Ирина лишь деланно фыркнула и, гордо вскинув голову, зашагала к дому.
53. Женские радости
На ней было длинное белое платье с широкими рукавами. В голове мелькнула странная мысль, что он ни разу не видел её в белом, разве что только у Беорна, но и там одеяние было расшито красным. Почему-то именно сейчас, её образ в этом струящемся белоснежном наряде показался ему совершенно неуместным, странным и даже пугающим. Она стояла к нему спиной, тёмные волосы мягкими волнами ниспадали почти до поясницы, но это не мешало ему быть абсолютно уверенным, что это была именно она.
– Ирина… – Позвал он её, но его собственный голос раздался откуда-то издалека. Женская фигура перед ним не пошевелилась, лишь плечи немного напряглись, а значит она его услышала. Он прочистил горло, набирая в лёгкие воздух, и, стараясь говорить как можно уверенней, продолжил. – Скажи мне, где ты находишься? – Женщина еле заметно вздрогнула, её правая рука медленно поднялась вверх, скользнув по коре огромного дерева, которое Волшебник заметил только сейчас. Исполин возвышался над ними, уходя ветвями в непроницаемый мрак, а на фоне фигуры в белом, кора выглядела абсолютно чёрной. За правой рукой последовала левая, в одно бесконечно долгое мгновение ткань рукавов соскользнула, обнажив бледную кожу. Женщина замерла, то ли опираясь, то ли приобнимая массивный ствол лесного гиганта, так и не проронив ни слова.
Глядя на эту картину, внутри мага всё сжалось от какой-то безысходности и боли. Он попытался шагнуть к ней, но каждое движение давалось ему с титаническим трудом, и ноги его не слушались. Он обратился к ней снова, повторяя вопрос, но женщина лишь покачала головой. Бледные пальцы задвигались по дереву, будто пытаясь найти что-то на ощупь, исследуя каждую трещину. Волшебник нервно сглотнул, почувствовав, как внутри него заворочался холодный липкий страх.
– Я искал тебя. – Прошептал он на выдохе. – Пытался звать тебя, но ты не отвечаешь… – Все движения прекратились, она опять замерла на месте, прислушиваясь. – Скажи мне, где ты? Покажи… Я смогу помочь. Я хочу помочь! – На последних словах он повысил голос, одновременно ощутив, как отчаяние сдавило горло. Женщина обречённо опустила голову, скрываясь за каскадом тёмного шёлка волос. Ему послышалось, что она тихо всхлипнула. – Ирина… – Её имя на его губах, такое родное и чужое, будто их разделяла целая вечность.
В следующее мгновение фигура в белом резко оттолкнулась от дерева, сделала несколько шагов назад, опять остановилась, всё ещё спиной к нему и с высоко поднятыми руками. Маг замер в ожидании. Какое-то время ничего не происходило, но вот он заметил, как по светлой коже, от пальца, по ладони, вдоль запястья и вниз до самого локтя, тонкой змеёй скользнула багровая капля, оставляя за собой яркий след. За ней последовала другая, потом третья и ещё, и ещё… Он наблюдал за этим, как заворожённый, отслеживая каждый кровавый серпантин, скрывающийся в складках стремительно багровеющей ткани. Волшебник не видел ни ран, ни царапин, будто кровь просачивалась сквозь кожу… В этот момент женщина медленно повернулась к нему, чуть опустила руки, согнув локти. Теперь алые капли уже падали на само платье, словно в ответ на его прежние мысли мешая белое и красное, но это было ему уже не важно, потому как всё внимание было приковано к её лицу. Эти такие знакомые тонкие черты сейчас выражали лишь печаль и обречённость. Её глаза были закрыты, а губы то и дело подрагивали. Ему казалось, что она порывалась что-то сказать, ведь он так желал, чтобы она прервала это молчание.
– Я потеряла своё имя. – Прозвучал глухо её голос, словно отвечая на его просьбу.
– Ирина… – Не выдержал он, шагая к ней навстречу, на что одна кровавая рука вытянулась в предупреждающем жесте.
– Здесь я не Ирина. – Проговорила она чуть громче. Женщина резко распахнула глаза, которые, как и тогда на обрыве, были чёрными со светящимися белыми зрачками. Маг невольно задержал дыхание, чувствуя как лицо опалило магическим потоком, а по спине пробежал холодок. – Ты боишься меня? – Она чуть склонила голову на бок, неотрывно вглядываясь ему в лицо.
– Нет. – Выдавил он, на что женщина грустно улыбнулась.
– Ты опять врёшь, Олорин. – Она моргнула, и её глаза стали знакомого, каре-зелёного цвета. Ему вдруг нестерпимо захотелось дотронуться до неё, удостовериться, что это не бесплотный дух, но его ноги вновь словно приросли к земле. Женщина слегка покачала головой. – Олорин… Ты боишься, и не только меня. И врёшь, но не только мне…
– Скажи мне, где ты? – Повторил он упрямо, безуспешно пытаясь сделать хоть шаг. – В ответ она усмехнулась, дёрнув бровями.
– Какой ты упрямый! – На её лице промелькнуло такое знакомое ему выражение раздражения.
– Ответь мне! – Повысил он голос, однако она лишь упрямо поджала губы и стала медленно отступать, пока не упёрлась спиной о ствол дерева. Каре-зелёные глаза яростно сверкнули.
– Я не обязана тебе отвечать, Олорин! – В этот момент в его голове мелькнула мысль, что он её теряет, что вот-вот и она опять исчезнет.
– Ирина! – Крикнул он, на что женщина глубоко вздохнула, прикрывая веки.
– Здесь я не Ирина! – Громыхнул над ними её голос, и он снова встретился взглядом с этими пугающими очами, в которых отражалась лунная ночь. – Я – тень! – Окровавленные руки метнулись вперёд, отбрасывая его прочь.
Гендальф резко открыл глаза. Он лежал навзничь на спальном мешке у давно погасшего костра. Над его головой нависало угрюмое, серое небо, затянутое плотными облаками. Постепенно мысли, до этого блуждающие в тумане, стали проясняться. – Я там, где вчера заночевал. Значит, всё это был… – Волшебник присел, проводя рукой по лицу, избавляясь от остатков наваждения. – Сон?… – Он выдохнул, и перед его внутренним взором всё ещё стояла женская фигура в кроваво – белоснежном платье, как она взмахнула рукой, как он отлетел, как на лицо упала одна из капель… Маг выпрямился, отдёрнул руку от лица и уставился на раскрытую ладонь, посреди которой отчётливо читался небольшой кровавый развод. Внутри поселился неприятный осадок, оставленный ночным видением, что слишком скоро сменился всё возрастающей тревогой. Ведь выходило, что это был не совсем сон. – Он смог пробиться к ней в мысли, или это она вызвала его к себе? Но зачем? И это чёрное дерево… Может ли это быть знаком того, что женщина всё ещё находилась в Лихолесье? Тогда почему не сказать об этом прямо? Зачем эти символы? И кровь… – От последних дум ему стало не по себе. Волшебник слегка взмахнул посохом, и погасший костёр вспыхнул с новой силой.
Вид огня придавал ему сил, чуть развеивая мрачные мысли. Маг сидел, задумчиво вглядываясь в языки пламени, то и дело отпивая из меха с водой. Утро уже давно вступило в свои права, а он всё никак не мог заставить себя покинуть место стоянки. Его разрывало осознание того, что необходимо двигаться дальше на Север и в то же время неистово бушевало непреодолимое желание повернуть назад, обратно к лесу. Раздражённо выдохнув, Волшебник поднялся на ноги. Он должен был принять решение, и как можно скорее. «Радагаст тоже вскоре будет там», – пробормотал он себе под нос, словно всё ещё пытаясь себя в чём-то убедить.
Он не нёс за смертную никакой ответственности. В конце концов, это было её решение – покинуть отряд и кинуться, сломя голову, в лес! «Но ведь это ты её к этому подтолкнул… Расскажи ты ей всю правду ранее…», – зашептал его внутренний голос. – Довольно! Почему эта женщина всегда переворачивает всё с ног на голову! – В его голове эхом отдавались сказанные ею в сновидении слова. Бояться и врать, но не только ей… – Как этой смертной удаётся парой фраз резануть так глубоко? – Воспоминания отчего-то вернули его к той ночи у лесного озера, когда он дал волю своим чувствам… Маг дёрнулся, как от удара, потом замер на месте и отчаянно замотал головой. – Старый дурак! – В этот момент резкий порыв ветра, обрушившийся на прогалину, всколыхнул костёр, взметнув вверх столп искр, но Гендальф, кажется, этого даже не заметил. Майар замер на месте, напряжённо прислушиваясь к далёкому зову, а мгновения спустя спешно погасил костёр и, собрав немногочисленные пожитки и провиант, уже прилаживал походную суму позади седла. Когда со сборами было покончено, волшебник в последний раз обернулся. Где-то там, за синеющими на горизонте пиками скал, раскинулся древний лес и владения Короля Трандуила Орофериона. Возможно, она была всё ещё там, а возможно, это было лишь ночное наваждение. Ведь он продвигался всё ближе и ближе к могильнику, и кто знает, не было ли это только игрой тёмного колдовства, которое он всё чётче улавливал в воздухе. На мгновение лицо мага стало вдруг печальным, он облокотился о посох и, тяжело вздохнув, прошептал: «Если Эру будет угодно, мы ещё встретимся. А если нет, то я надеюсь, что ты когда-нибудь сможешь меня простить, Ирина.» С этими словами Майар решительно развернулся, легко запрыгнул в седло и пустил коня галопом в направлении северных гор.
* * *
Сельвен была явно в приподнятом и воодушевлённом расположении духа. Мало того, что она настояла на том, чтобы нарядить меня в новое платье, (заказанное во время моего первого визита на нижние уровни, но о котором я полностью забыла из-за всего сыр-бора со дворцом); так, эльфийка взялась ещё и за мои волосы, умело расчесала и заплела их в причудливую косу. Поначалу я попыталась было воспротивиться, но все мои возражения натолкнулись лишь на незыблемую и упрямую решительность. Уже немного узнав характер дочери лекаря, я довольно быстро смирилась – переубедить её в чём-то, когда она была в таком настроении было всё равно, что распилить чугунный мост пилкой для ногтей. Да и по правде сказать, особых сил на то, чтобы спорить с ней у меня не осталось.
Ведь стоило Сельвен заговорить о дворце, как моё сердце моментально ускорило ритм, щёки запылали, а в душе зародилась совершенно глупая надежда на то, что он снова послал за мной. Однако в последнем я даже самой себе не могла полностью признаться, и по сему, пробурчав что-то на счёт переломанных ног и рук вместо дворца, попыталась скрыть своё смятение и частичное разочарование. Так в довесок ко всему, с той самой ночи в лесу меня то и дело лихорадило, если я проводила много времени вдали от деревьев.
По глупости, незнанию, а может и просто из-за самоуверенности и ярого желания помочь, той ночью я выбросила и использовала слишком много энергии. Или лучше сказать, дала волю своей проклятой магии «погулять на славу», тем самым заработав подзабытые было последствия. Поэтому когда я вернулась из больничного крыла, где оставила Сельвен с её братом, то только и успела, что перешагнуть порог своей спальни, как меня скрутила такая пронзительная и обжигающая боль, что я попросту рухнула на пол. Казалось, меня резали раскалённым железом изнутри, и вот-вот все внутренние органы выпадут на полированное дерево пола. Но вместо этого, спустя несколько мгновений, я уже изрыгала из себя потоки крови. Всё повторилось, как и тогда, только на этот раз боль была просто иступляющей, а крови ещё больше… Сколько всё это продлилось мне до сих пор неизвестно, потому что в какой-то момент я потеряла сознание, а когда очнулась, то просто лежала в багровой луже, и меня бил сильный озноб. Как в тумане я поднялась на ноги, добралась до кровати, по дороге стягивая с себя вконец испорченное платье, которым после и вытерла большую часть сотворённого беспорядка, и поскорее забралась под одеяло, натянув его до самого подбородка. Моё тело было похоже на кусок льда, голова кружилась, что указывало на большую потерю крови, но помощи мне ждать было неоткуда, и я просто отключилась.
Когда я вновь разомкнула веки, то было уже утро, и за время моего сна успела вернуться Сельвен. На моё счастье, даже в полубессознательном состоянии, я умудрилась не только отмыть все следы, но и избавиться от окровавленного платья. Но теперь, лёжа на кровати меня не покидало чувство, что за время моего сомнабулического сна, мне привиделось что-то важное. В голове то и дело вспыхивали какие-то обрывочные образы и символы, но они никак не желали складываться в одну картину… Всё утро я безуспешно пыталась бороться с туманом, окутывающим мои воспоминания, и именно за этим занятием и застала меня Сельвен в библиотеке.
С тех пор прошло несколько дней, но я так ничего и не вспомнила. Слабость прошла, но меня то и дело сковывал странный леденящий холод, который отступал, стоило мне приблизиться к лесу. Сначала это воспринималось мною больше на подсознательном уровне, но вскоре я уже осознанно проводила всё больше и больше времени если не в самой чаще, то у кромки леса. Его шёпот успокаивал и убаюкивал, погружая в состояние полусна, наполняя тело недостающей жизненной силой и, как мне казалось, залечивая последствия той ночи. Однако в глубине души я всё равно знала, что это было лишь временное облегчение, и поэтому мне постоянно приходилось сдерживать тот рвущийся на волю магический поток внутри себя. На непрерывную концентрацию уходило много сил, которые мог восполнить лишь лес… Получался замкнутый круг, откуда я не видела пока никакого выхода. Поэтому, когда Сельвен неожиданно решила заняться моим внешним видом, я особо не сопротивлялась, хотя её энтузиазм не мог не вызвать некоторые подозрения с моей стороны.
Если бы я не знала эльфийку, то можно было подумать, что она вела меня на смотрины. Последнее заставило меня невольно улыбнуться. Я стояла перед зеркалом, критически разглядывая отражение по ту сторону стекла. Не смотря на ярко-васильковый цвет платья, расшитого алыми маками по вороту и поясу, да красные ленты умело вплетенные в волосы, я не могла не отметить излишнюю бледность своего лица. Для себя самой я почему-то выглядела странно, но вот никак не могла определить, чем именно было это вызвано. Мысленно махнув на это рукой, я покачала головой и, тяжело вздохнув, уже привычным методом принялась завязывать лёгкий голубой палантин, скрывая волосы и лицо. Как только с головным убором было покончено, меня окликнула Сельвен – той явно не терпелось показать мне бродячих артистов.
Всю дорогу до дворца я не могла избавиться от непонятно откуда взявшегося дурного предчувствия, а стоило нам миновать главные ворота, как меня охватило сильное беспокойство. Я то и дело озиралась по сторонам, неосознанно выискивая кого-то. И, похоже, моё поведение не осталось незамеченным, потому как я то и дело ловила на себе подозрительные взгляды Сельвен.
– С тобой всё в порядке? – Эльфийка чуть замедлила шаг и, взяв меня за руку, вопросительно заглянула в глаза.
– Конечно. – Ответила я как можно уверенней, но лесная дева недоверчиво нахмурилась.
