Текст книги "Танец Пепла (СИ)"
Автор книги: Луна Айрин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 36 страниц)
Когда его губы коснулись её, на них ещё чувствовался сладковатый вкус вина и фруктов. Поцелуи, сначала нежные и даже робкие, постепенно становились более чувственными и требовательными, и она отвечала ему с нетерпеливой страстью. Одной рукой он крепко прижимал её за талию к себе, будто боялся, что она вырвется и убежит, в то время как другая скользнула вниз, очертив невидимую линию по обнажённой шее к груди. Пальцы вырисовывали призрачные узоры, лаская затвердевшие соски под невесомой тканью лифа. С её губ сорвался сладостный стон, и принц прижал её ещё крепче, углубляя поцелуй, страстно переплетая их языки. В какой-то момент он легко подхватил её на руки, унося под сень деревьев, и бережно опустил на мягкий ковёр лесных цветов. Её тело горело неведанным огнём первого желания и чувства. Он ласкал её там, где она даже наедине не решалась прикасаться к себе, и казалось, знал её лучше её самой. Когда его поцелуи обжигая живот, спускаясь всё ниже, нашли центр её наслаждения, её тело самопроизвольно выгнулось, и от новых ощущений перехватило дыхание. Она попыталась вырваться, но его крепкие руки уверенно удерживали её на месте. Его язык, губы, пальцы сводили её с ума новыми, неведанными ласками. Волна первого оргазма захватила её неожиданно и она громко застонала от острого наслаждения. Он накрыл её своим телом, с улыбкой наблюдая за игрой эмоций на её лице. И снова поцелуй, и теперь на его губах она чувствовала терпкий вкус своего желания. Она отдавалась ему вся без остатка, и даже боль, когда он вошёл в неё, показалась ей сладостной и желанной. В ту ночь эльфийка принадлежала ему, а он ей. И это её имя он повторял снова и снова, когда его собственное наслаждение накрыло его с головой. А потом они лежали на мягкой траве, и он нежно целовал её ещё не высохшие слёзы, крепко прижимая к своей груди. Так они и заснули, переплетённые в объятиях друг друга, под покровом древнего леса.
Она резко пробудилась спустя всего лишь несколько часов, потому что вокруг всё ещё царила ночь. Леголас безмятежно спал рядом с ней, еле заметная улыбка застыла на его губах. Какое-то время она не могла отвести глаз от его прекрасного лица, сама мечтательно улыбаясь неизвестно чему. А потом, неожиданное осознание того, что только произошло, обрушилось на неё, словно ведро ледяной воды. Стыд, страх и боль смешались в одно, она жадно втянула воздух, чтобы проглотить застрявший в горле комок. Рядом сейчас с ней лежал не просто эльф – друг её брата, а Леголас – наследный принц Лихолесья. А кто была она? Нет, она не хотела увидеть его полные снисхождения глаза на утро, пусть лучше всё останется сладким волшебным сном. Эльфийка бесшумно поднялась и быстро оделась. Перед тем, как покинуть поляну, она ещё раз взглянула на безмятежно спящего принца и не удержалась. Её губы коснулись его в невесомом поцелуе, и во сне он ответил ей. Через силу она отстранилась, чувствуя как в глазах предательски защипало. Нет, ей надо было уходить, хотя так хотелось остаться. Шаг, второй, третий, она резко развернулась и почти бегом бросилась через чащу. Дом отца был пуст, все ещё были на празднике, и поэтому никто не слышал её сдавленных рыданий, кроме стен родной библиотеки. Когда слёзы высохли, она ещё долго сидела на полу, обхватив себя за плечи, в столпе лунного света.
На утро она снова вернулась во дворец, хотя и провела весь день в королевской библиотеке. Она пыталась читать, но больше сидела, уставившись в пустоту. А вечером был ещё один пир, проходивший, по традиции, за пределами дворца, в самом сердце леса. Все эльфы были одеты в белые одежды, отчего были похожи на духов, скрывающихся в темноте вековых деревьев. Она стояла в стороне от костра, прячась в тени. Он, как и принято, сидел по правую руку своего отца, короля Трандуила Орофериона. Лицо спокойно и немного задумчиво. Она заставляла себя смотреть в сторону, но глаза сами возвращались к принцу. Когда с официальной частью было покончено, и все поднялись для дальнейших танцев и веселий, она попыталась было незаметно исчезнуть, но её неожиданно окликнул брат. Ей ничего не оставалось делать, как обернуться и встретиться со взглядом голубых глаз. Леголас стоял рядом с Ровионом, безмятежно улыбаясь.
– Ты куда, сестрица? А как же танцы? – Её брат был явно в приподнятом расположении духа.
– Насколько я помню, Сельвен, ты мне обещала танец. – Смеясь добавил принц. – А вчера на балу я его так и не дождался. А потом ты и вовсе сбежала.
– Сбежала? – Только и могла она выдавить из себя, не веря своим ушам. Он что, над ней смеялся?
– Сбежала, сбежала. Мы искали тебя, но так и не нашли. – Засмеялся брат.
– И нам пришлось утопить горе в вине! У меня до сих пор голова немного кружится. – Нарочито укоризненно проговорил Леголас. Она чувствовала, как внутри всё похолодело.
– Так Вы, Ваше Высочество, ничего не помните? – Улыбнулась она как можно безмятежней.
– Ничего. Он даже не помнит, как оказался в лесу и почему был абсолютно го… – Начал было Ровион, но получил увесистый толчок в бок со стороны принца.
– Это лишнее, друг мой. – Нахмурился Леголас. – Ну так что, Сельвен? Я дождусь сегодня обещанного танца? – Голубые глаза игриво сверкнули.
Она не знала плакать ей или смеяться, поэтому, как истинная придворная дама, только надела маску беззаботного веселья и приняла приглашение принца. Они танцевали и кружились почти весь вечер, игриво шутя, будто ничего не произошло, и в какой-то момент, она даже засомневалась в том, что случилось прошлой ночью. Может, это только был сон? Но нет, её губы всё ещё алели от его поцелуев, а между ног отдавалась болью ночь их страсти. Они сменяли партнеров и вновь возвращались друг к другу. Пары рассыпались по лесу, и они снова оказались наедине.
– Ты прекрасно танцуешь. – Прошептал он над самым ухом. – И мне даже обидно, что я упустил свой шанс и не пригласил тебя вчера.
– Зато сегодня ты восполнил всё сполна. – Улыбнулась она, чувствуя как тело предательски напряглось от его близости. Она облокотилась о ствол огромного старого бука, а принц неотрывно глядел ей в глаза, чуть наклоняясь вперёд. От его взгляда её ноги неожиданно стали ватными, и, если бы не дерево за спиной, она наверное бы упала. Сердце бешено колотилось в груди, готовое вырваться наружу. Удар, ещё удар, его лицо было совсем близко.
– Ты прекрасна. – Выдохнул он, преодолевая отделявшее их расстояние и завладевая её губами. Принц приник к ней всем телом, и она с упоением чувствовала каждый его мускул. Их поцелуй был долгим и нежным, но неожиданно Леголас отступил.
– Прости меня. Я не должен. – Его голос был хриплым, а дыхание сбивчивым. – Ты – сестра моего друга. Я не могу… – Ей вдруг стало невыносимо больно и одиноко. Он действительно ничего не помнил. Она резко оттолкнула его от себя и пустилась бежать. Он звал её, но не бросился догонять.
Эльфийка остановилась, лишь когда неожиданно выбежала к лесному озеру. В ушах гудело, по щекам бежали горячие слёзы, она повалилась на чуть влажную траву и вдруг горько рассмеялась. Какая же она была наивная дура! Но вскоре стих смех, высохли слёзы, успокоилось и дыхание. Её взгляд был устремлён на раскинувшиеся над головой бесчисленный звезды, что были единственными свидетелями той ночи и её тайны. Пусть он ничего не помнит, забудет и она. Когда Луна вышла на середину неба, эльфийка наконец поднялась и отправилась в сторону праздника.
С той ночи прошли месяцы, и вот уже лето достигло своего зенита. Она уже почти привыкла вести себя так, будто ничего не произошло, улыбалась и даже шутила. Её боль постепенно утихала, но вместо неё внутри образовалась какая-то странная пустота, которую не удавалось заполнить ни весельем, ни танцами. Лишь объятия леса, да тишина библиотеки, где она всё чаще уединялась с книгой в руках, приносили временное облегчение. Это не осталось незамеченным, и её брат несколько раз пытался выведать причины, но каждый раз ей удавалось уходить от ответа, пока однажды она не призналась, что просто устала от суматохи двора. И частично это было правдой. Обряды, церемонии, званные ужины и танцы превратились в рутину, от которой она бежала. А ещё главный королевский дворецкий Эглерион с той ночи, словно тень, следовал за ней повсюду. Она постоянно чувствовала на себе взгляд холодных серых глаз, и это раздражало. Её всё чаще посещала мысль покинуть двор и вернуться в отцовский дом на краю леса, однако, она всё оттягивала принятие окончательного решения и всё ждала чего-то.
В конце лета Ровион должен был отправиться в дозор к южным границам, и поэтому теперь брат наслаждался последними днями беспечной весёлости. Всю последнюю неделю он или танцевал с эльфийскими девами на лесных полянах, или пропадал в беседках на нижних уровнях, распивая вино с друзьями. Так было и в тот вечер. Она как раз выходила из лавки торговца, когда её слух уловил знакомый голос, доносившийся с ближайшей навесной террасы. Это был откровенный мужской разговор, сдобренный не одной бутылкой вина. Она уже было завернула за угол, как следующий вопрос заставил её замереть на месте.
– Нет, а вот если дама тебе была симпатична, а потом чувства остыли? Как тогда? – Спросил кто-то, отчего собравшиеся вокруг заулюлюкали.
– Ты что, не знаешь, как отказать? – Засмеялся другой эльф.
– Нет, конечно знаю. – Спешно оправдался первый. – Но если не хочется ранить прекрасную деву или, как сказать, желаешь оставить путь к отступлению. – Присутствующие весело загудели.
– А ты спроси у Ровиона, он у нас специалист в этом деле.
– Да ладно, скажете вы. – Раздался голос её брата. – Просто я неотразим! – Последнее было встречено дружным хохотом. – А если серьезно… есть у меня один способ. Я называю его «невинное затмение».
– И что это значит? – Вновь спросил первый голос.
– После ночи соития, притворись, что был мертвецки пьян и всё забыл. Веди себя так, будто ничего не произошло. – Она похолодела.
– И это работает?
– Конечно! – Поддакнули сразу несколько голосов. Остальной разговор она уже не слышала, чувствуя себя так, будто кто-то с размаху ударил её в живот, разом выбив из лёгких весь воздух. Как долго она стояла прижавшись к стене в тёмной алькове – неизвестно, но когда мир вокруг снова обрёл цвет и звуки, голоса на террасе уже стихли. На негнущихся ногах она обогнула угол, с облегчением отметив, что беседка была пуста. Всю дорогу до своих покоев, в голове звучало лишь одно: «Невинное затмение», – а когда она переступила порог своей спальни, то поняла, что и дня не сможет здесь больше находиться.
Брат пытался её переубедить, настаивал, просил всё хорошенько обдумать, но его сестра была непреклонна. Она покинула двор, и теперь дни напролёт проводила в семейной библиотеке, куда после ухода матери никто кроме неё не заходил. Эльфийка полностью посвятила себя изучению покинутых и забытых бумаг, записей и формул, с новым рвением взявшись за лечебную науку. Ровион только и мог, что печально качать головой, наблюдая как его сестра вновь обратилась в нелюдимую затворницу. Он попытался поговорить с отцом, но Фаэлон только грустно улыбнулся молодому эльфу.
– Оставь её. Твоя сестра знает, что делает. Верь в неё.
Через несколько дней после этого разговора, Ровион уехал. Она провожала брата на рассвете у главных ворот. Там был и он. Она то и дело ловила на себе внимательный взгляд голубых глаз, но ни разу не решилась посмотреть на него в открытую. А когда отряд её брата, во главе в принцем Леголасом, скрылся из виду, ей неожиданно стало легче дышать.
Казалось, с приходом осени, дочь Фаэлона снова ожила. Они с отцом проводили много времени в больничном крыле, и она с жадностью впитывала знания, которыми делился с ней главный королевский лекарь. Иногда проходили целые дни, прежде чем её память вновь возвращалась к той ночи. Ей верилось, что худшее было позади, пока однажды, вернувшись из библиотеки, не застала в кабинете отца вместе с Эглерионом. При виде эльфов, разом обернувшихся в её сторону, внутри всё сжалось от дурного предчувствия. Фаэлон жестом пригласить дочь зайти и, бросив, «Я думаю вам стоит поговорить», – оставил её наедине с дворецким.
Взгляд серых глаз был холоден и неприятен. Эльф глубоко вздохнул и начал. Он говорил о долге, о семье, о народе, о статусе и долге перед королевством. Его речь, монотонная и витиеватая, была похожа на паутину, которая войлоком запутывала сознание. В какой-то момент она не выдержала.
– Милорд, скажите мне, зачем Вы здесь? – От её прямолинейности, эльф немного напрягся.
– Вы хотите прямой ответ? Ну что ж. Я пришёл предложить Вам союз.
– Союз? – Переспросила она в надежде, что ослышалась.
– Именно. Я хочу, чтобы Вы стали моей женой. – Его надменный тон никак не подходил к только сказанным словам.
– Зачем? – Последовал её несколько рассеянный вопрос.
– Я хочу Вам помочь.
– Простите, Милорд, но я Вас не понимаю. Помочь в чём? – Эглерион снисходительно улыбнулся, будто говорил с ребёнком.
– Леди Сельвен, Вы способная дева. К сожалению, из-за своей неосмотрительности Вы упустили единственный шанс занять достойное положение среди своего народа. Оставить королевский двор, пренебречь оказанной Вам честью. – Он на мгновение замолчал, словно задумавшись. – Мне жаль Вас и я готов протянуть Вам руку помощи. Дать Вам своё имя. – Она нервно сглотнула, а дворецкий, вдохновлённый её молчанием, продолжил. – Боюсь, Вы не совсем понимаете своё положение. Ваше присутствие при дворе терпели только из-за заслуг Вашего брата и отца.
– Терпели? – Переспросила она.
– Именно. Ваш брат близок с наследным принцем, и Вам решили оказать услугу. Неужели Вы действительно верили, что с Вами будут обращаться на равных? Учитывая кем была и что сделала Ваша мать?
– Но Ровион…
– Ваш брат воин. А кто Вы? Понимаете… – Но она не дала ему больше сказать ни слова.
– Довольно! – В её голосе сквозила плохо скрываемая ярость.
– Леди Сельвен…
– Я сказала довольно! – Эглерион открыл было рот, чтобы возразить, но она его опередила. – Вон!
– Что Вы сказали?
– Вы меня прекрасно слышали. Я желаю, чтобы Вы немедленно покинули этот дом. – Серые глаза опасно сверкнули.
– Вы поступаете легкомысленно. Моё предложение…
– Ваше предложение мне так же противно, как и Вы сами, Лорд Эглерион. Поэтому избавьте нас обоих от дальнейших неудобств и уходите. – Эльф зло сощурил глаза, но больше не сказал ни слова и быстрым шагом покинул кабинет. Следующее, что она услышала, это грохот захлопнувшейся двери.
Три дня она ни с кем не разговаривала и, уединившись в библиотеке, машинально перекладывала пыльные бумаги из стороны в сторону, в то время как голова разрывалась от мыслей. На четвёртый день к ней неожиданно пришло озарение. Глядя на окружавший её хаос, оставшийся после матери, она вдруг поняла, что и сама стала частью этих воспоминаний, одним из пожелтевших пергаментов на столе. Она могла и дальше прятаться ото всех в пыльной библиотеке, оставаясь диковатой сестрой своего барата, или принять чьё-то другое имя, другую роль. Но правда заключалась в том, что её не принимали ни тогда, ни сейчас, и так будет в будущем. Если она хотела занять достойное место среди своего народа, она должна была, в первую очередь, найти саму себя, а для этого ей было необходимо освободиться от прошлого, которое связывало её по рукам и ногам. Это означало лишь одно.
Когда она сообщила отцу о своём решении, он лишь обречённо закрыл глаза, будто давно ждал неизбежного. Она думала, что он попытается её остановить, но Фаэлон только крепко обнял дочь.
– Мне тяжело тебя отпускать, дитя моё. Но знаю, что не смогу тебя удержать силой.
– Отец, я не могу иначе. – Прошептала она сквозь слёзы, и он нежно поцеловал её в золотые локоны. – Я вернусь.
– Она тоже так говорила.
На рассвете первого дня зимы, она впервые в жизни покинула границы Лихолесья. Остались за спиной тёмные кроны когда-то родных деревьев, морозный воздух чуть покалывал кожу, а на душе, впервые после праздника Йестаре, было светло и легко. Так начались годы её странствий.
Нет, она ни о чём не жалела, ни тогда ни сейчас. Просто он был принцем, а она…Она была Сельвен, дочь леса и искусный лекарь, известный во всём Минас Тирите и его окрестностях. Эльфийка одним залпом осушила бокал вина и уже потянулась было к серебряному графину, но Ирина её опередила.
– Пить в одиночестве – плохой знак. – Улыбнулась смертная, наполняя их бокалы и опускаясь в кресло напротив.
– Как давно ты здесь? – Спросила эльфийка, встречаясь со взглядом каре-зелёных глаз.
– Достаточно долго. Ты была так далеко, что даже не слышала, как я к тебе обратилась. Я решила тебе не мешать.
– Почему? – Сельвен откинулась на спинку кресла, оглядывая утопающее во мраке помещение библиотеки.
– Потому что нам всем иногда нужно вернуться в прошлое, чтобы понять настоящее. – Неожиданно ответила Ирина.
– Откуда?… – Но женщина остановила её жестом.
– Это неважно. Как прошла встреча с дворецким? Судя по тому, что застала тебя здесь в темноте – неважно. – Сельвен не удержалась и криво усмехнулась.
– Точно подмечено. – И уже более серьёзно добавила. – Мне не удалось освободить тебя от дворцовых работ. Прости. Оказалось, у меня здесь не больше прав, чем у тебя. – Ирина поджала губы и понимающе кивнула. – Но тебе придётся потерпеть всего неделю.
– А потом?
– А потом мы уйдём.
– Мы? Но ты ведь…
– Иногда нам приходится сделать выбор, каким бы болезненным он не был.
– Сельвен, я тебя не совсем понимаю. – Но эльфийка только покачала головой, отпивая из серебристого кубка.
– Это неважно, Ирина. Я уже всё решила. Через неделю мы уходим.
48. Терпение и труд
Он не оставлял попыток найти женщину, и день изо дня посылал в пространство ощущения и образы, в надежде зацепить её сознание, но несмотря на все усилия, удалось ему это только однажды. Тогда она неожиданно оказалась рядом, а её мысли и эмоции захлестнули его с такой силой, что в первые мгновения он даже растерялся. А потом было это непередаваемое, дурманящее ощущение магии, которую женщина, видно, довольно долго скрывала.
Сила вырывалась из её тела, словно отвечая на его присутствие, тянулась к нему, лаская невидимыми прикосновениями, закручивая в энергетическом вихре. И он подчинился. Мир вокруг исчез. Осталось только ощущение магии на её коже, губах, в каждом вздохе, и он впитывал её с жадностью измученного засухой странника.
А потом всё прекратилось так же резко, как и началось. Неведомая сила вытолкнула его прочь, прерывая контакт, и единственное, что он успел увидеть через её глаза, это затемнённая комната, отделанная деревом.
После этого сколько он ни пытался пробиться, мысли женщины оставались для него закрыты. Однако, с тех пор его не покидало призрачное ощущение её присутствия, которое словно тень блуждало где-то на границе его сознания. Это сводило с ума, но в то же время и дарило надежду. Нет, он не знал, где она, но был уверен лишь в одном: женщина была жива. Пока ещё жива. А поэтому он не оставлял попыток её найти, хотя она и ускользала от него, как песок сквозь пальцы.
* * *
Утро добрым не бывает. Особенно если пришлось проснуться до рассвета, а голова ещё гудит от выпитого накануне. Сейчас, стоя в шеренге у главных ворот, я хмуро отметила, что вчера явно несколько перебрала с вином. Однако, это было единственным, что помогало заглушить прорывающиеся мысли моей светловолосой подруги.
Впервые, я что-то увидела, когда мы только вернулись из сада и я, в порыве чувств, обняла её. Тогда перед глазами неожиданно замелькали размытые картины и сцены, явно не из моей жизни. А после, в библиотеке, образы стали намного чётче словно диафильмы проплывая перед внутренним взором. И хотя я не слышала голосов, зато прекрасно чувствовала эмоции эльфийки. В какой-то момент разворачивающиеся события стали всё более откровенными, и я невольно вновь почувствовала себя подглядывающей извращенкой, но прекратить поток чужих воспоминаний, или хотя-бы заглушить их, никак не удавалось. Всё продолжалось до тех пор, пока эльфийка сама не очнулась от прошлого, после чего, мне стало легче сдерживать натиск чужих мыслей, особенно вооружившись бокалом вина. «Кстати, с каких пор ты стала называть Сельвен своей подругой?» – мелькнуло было в моей захмелевшей голове, но думать совершенно не хотелось, и я лишь отрешённо уставилась в одну точку.
Помимо меня, у главных ворот собралось ещё человек сорок. Первое время мужчины и женщины, напоминавшие своим видом заблудившихся бедуинов, неуверенно топтались на месте, пока стражники не выстроили всех в один ряд. Как только с построением было покончено, из главных ворот вышли ещё два эльфа. Присутствующие люди враз притихли, а стражники вытянулись как по струнке. «Никак, начальство», – решила я.
Первый из новоприбывших, одетый в простую коричневую тунику, смело зашагал к замершим в нерешительности людям. В его руках мелькнул свиток, который он тут же с умным видом развернул. – О, проверка посещаемости! – Улыбнулась я сама себе, и, словно в подтверждении моих слов, эльф принялся отрывисто выкрикивать отдельные имена. Люди послушно выходили из строя и молча кланялись, потом эльф им что-то говорил, они снова кланялись и отходили в сторону.
После третьего или четвёртого такого «выхода» я утратила всяческий интерес к происходящему, обратив внимание на второго из пришедших. Последний был явно выше по рангу, и за всё это время не произнёс ни слова. Он гордо возвышался перед строем, чуть позади «чтеца», заложив руки за спину. На его красивом, как и у всех эльфов, лице застыло надменное выражение, изрядно сдобренное то ли презрением, то ли отвращением. В любом случае, эффект получился отталкивающий. Длинные прямые пепельные волосы были убраны в низкий хвост, а светло-серые глаза лениво и скучающе скользили по собравшимся. Одет он был в бархатный камзол ярко красного цвета, что ещё больше подчёркивало бледность кожи, создавая эффект полупрозрачности. Весь его облик показался мне каким-то вычурным и неуместным, словно этот эльф очень старался выделиться или подчеркнуть свою значимость, а единственным способом это сделать стала вот эта странная одежда. Вдобавок ко всему, рассматривая «главного» эльфа, я никак не могла избавиться от чувства, что всем своим видом он мне кого-то напоминал. Бледная кожа, почти седые волосы, красный бархат. – Дракула! – Осенило меня. – Ага, Дракула 2000. Первое имя, второе – возраст. – С радостью поддакивало моё похмельное сознание. От своей неожиданной догадки, я чуть не рассмеялась в голос. Виновник же моего веселья, будто почувствовав что-то, кинул в мою сторону подозрительный взгляд. Я спешно опустила глаза, радуясь, что платок скрывал не только моё лицо, но и то, как я яростно кусала губы, давясь от смеха.
А полупьяный мозг уже во всю рисовал картины с эльфом то в окружении летучих мышей, то в классическом вампирском наряде. Я настолько увлеклась, что уже ничего не слышала и не замечала. Поэтому лишь когда над ухом кто-то с раздражением прокричал: «Даэрэт!» – наконец среагировала на своё имя.
– В строю! – Рявкнула я в ответ, сама того не ожидая. Стоявшие рядом люди резко от меня отпрянули, а эльф со свитком замер, уставившись в мою сторону широко распахнутыми глазами.
– Что ты сказала? – Опомнился он, подходя ближе.
– Обозначила своё местонахождение. Разве это не так? По-моему, так это обычная констатация факта. В следствии чего, не вижу в этом ничего странного. – Слова вылетали изо рта со скоростью пулеметной очереди, что явно свидетельствовало о моей неполной трезвости. – Но если настаиваете, могу и повторить. Я в строю. – Наконец я замолчала.
– Ты служанка Леди Сельвен? – Процедил стоявший передо мною эльф, и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Почему-то, меня это не удивляет. – Он усмехнулся, на что я иронично повела бровью. – Ну и что ты умеешь делать, Даэрэт? Судя по тебе – немного. – Он явно хотел меня этим уколоть, однако особых угрызений совести по поводу неумения колоть дрова (ну или что-то там ещё требовалось) я не почувствовала. По правде сказать, мне вообще было на всё наплевать. Я впервые, спустя довольно долгое время, вновь ощутила себя сторонним наблюдателем в Средиземье, будто всё происходило не со мной, и меня здесь нет. Возможно, это было ещё не выветрившееся действие алкоголя, а может подсознательное ощущение приближающегося конца. Так или иначе, в ответ на его слова я лишь безразлично отвела глаза в сторону и тут же наткнулась на колючий взгляд «Дракулы». Тот, в свою очередь, что-то еле слышно проговорил на своём языке, на что «чтец» быстро оглянулся на него, кивнул и снова обратился ко мне. – Будешь мыть полы. – Давая понять, что разговор окончен, эльф со свитком показательно отвернулся и продолжил зачитывание имён.
«Да, Сельвен, ты как в воду глядела», – ухмыльнулась я мысленно, раздражённо вздыхая. Но она же и обещала, что всё продлится не больше недели, поэтому, скрипя зубами, мне пришлось смириться со своей временной сменой профессии.
Сразу после переклички нас всех проводили через главные ворота. Большинство сразу отправились на нижние уровни, остальным же было указанно следовать за «чтецом» в направлении хозяйственных помещений, откуда кого-то распределили на кухню, кого в винные погреба, а кому-то выдали по ведру и тряпке. Я оказалась в числе последних «счастливчиков». И если деревянные ёмкости сами по себе были довольно увесистыми, то наполненные водой стали почти неподъёмными.
Поминая на чём свет стоит эльфов и их отсталую цивилизацию без пластика, я кое-как плелась за другими служанками в направлении верхних ярусов. Всё тот же эльф, только уже без свитка, гордо вышагивал впереди. Мы поднимались всё выше, и во время нашего продвижения по дворцу женщин, одну за другой, распределяли на их рабочие места. В конце концов осталась только я, а вот лестницы всё никак не кончались. Когда мы всё же остановились, мне с трудом удалось справиться с дыханием и дрожью в руках и ногах. Моё физическое состояние не осталось незамеченным, и, окинув меня оценивающим взглядом, эльф презрительно скривился.
– Что, физический труд не для тебя?
– Предпочитаю интеллектуальный. – Огрызнулась я. Он усмехнулся в ответ, но больше ничего не сказал. Мы прошли ещё метров двадцать, минуя утопающую в зелени и цветах террасу, и свернули в широкий коридор.
Здесь царил полумрак, разбавляемый лишь бликами от нескольких настенных светильников, да приглушённым дневным светом из окна в дальней стене. По правую сторону каменная кладка оказалась абсолютно глухой, а вот слева я успела заметить две створчатые двери. Эльф прошествовал до самого окна, где остановился, указав жестом в сторону, чтобы я опустила принесённые с собой вещи.
– Сегодня тебе надо отмыть эту часть дворца. – Его голос эхом отражался от каменных стен. – Позже за тобой придут и проводят в столовую. – Эльф развернулся и уже сделал несколько шагов в сторону, откуда мы только что пришли, когда неожиданно остановился, бросив через плечо. – Да, и постарайся здесь не шуметь. Ну и конечно позаботься, чтобы всё сверкало. – Не дожидаясь ответа, «чтец» быстро удалился, оставив меня наедине с ведром, тряпкой и полутёмным коридором.
* * *
Казалось, что время остановилось в этой части дворца. Никого не было ни слышно, ни видно. О том, что день всё же двигался, не зависимо от моих ощущений, я могла судить лишь по небу за окном, где на смену предрассветной серости пришла радующая глаз синева. Прошло, наверное, около двух или даже трёх часов с того момента, как сопроводивший меня сюда эльф скрылся за углом, а я осилила не более четверти каменного пола.
Поначалу я решила, что справлюсь с доставшейся мне работой быстро и легко. – Продумаешь, полы вымыть. – Но я ошиблась. Так, выполнять порученное я могла или ползая на коленях, что означало бы испачканное и намокшее платье в довесок к исцарапанным ногам. Или же, вторым вариантом было сохранить и платье и ноги, но пришлось бы встать в недвусмысленной позе «а-ля рак», что тоже мне не прельщало. Кто бы мог подумать, что отсутствие такой простой вещи, как обычная деревянная швабра, настолько усложнит мне жизнь? Без данного предмета, из двух зол я выбрала меньшее и придумала третий вариант – присесть на корточки. Это было более утомительно, да и работа занимала больше времени, зато одежда и моральный облик были в сохранности. Помимо всего этого и само отмывание камня оказалось не таким уж и лёгким занятием, особенно в широком и пыльном коридоре.
Не раз вспоминая с тоской дары моей утерянной цивилизации, я медленно продвигалась дальше. Однако, как только я миновала створчатые двери, к усталости в ногах и коченеющим рукам прибавилась другая напасть: до этого пустынный коридор неожиданно наполнился жизнью. Что находилось по ту сторону закрытых дверей было неизвестно, но с наступлением утра, пробудившиеся обитатели дворца засновали туда с завидной частотой. Конечно же, эльфы не обращали ни на меня, ни на моё занятие никакого внимания, поэтому, совершенно не заботясь о последствиях, нагло вышагивали по свежевымытому полу. И не успевала я замыть оставленные одним из бессмертных следы, как из-за угла появлялся другой, и мне приходилось начинать всё заново. Очень быстро на смену похмельной усталости пришло раздражение, которое вскоре уступило место нарастающей злости. Поэтому, когда очередной эльф гордо прошествовал мимо меня, при этом чуть не наступив на руку, я не сдержалась и, сквозь зубы послав всё куда подальше на родном русском да запустив тряпку в дальний угол, устало опустилась на пол.
Меня мутило, голова кружилась, и даже приятная прохлада камня не помогала прийти в себя. В какой-то момент во рту снова почувствовался металлический вкус крови, а дыхание участилось. – Вот этого мне и не хватало! Да катись всё к чертям! Завтра же ухожу отсюда. А если кто попытается меня остановить, я… – Но закончить мою мысль мне не дал раздавшийся над головой голос.
– Что ты себе позволяешь? – Это был снова эльф-глашатай. – Тебе пока никто не разрешал отдыхать! Сейчас же встань и продолжай! – Он не скрывал своего раздражения и возмущения. Я, всё ещё борясь с подступающей тошнотой, не могла выдавить из себя ни слова и так и осталась сидеть на полу, прикрыв глаза. – Ты слышишь меня?!
– Пару минут. Мне надо всего пару минут. – Кое-как выдохнула я, но эльф не сдавался.
– Ни секунды! Поднимайся! – Он вдруг оказался рядом и, ухватив за предплечье, резко дёрнул меня вверх. Оказавшись на ногах, я тут же открыла глаза. Бессмертный нависал надо мной, яростно сверкая глазами. – Я смотрю, Леди Сельвен тебя слишком разбаловала. Но мне всё равно, чем ты занималась у неё в услужении. Сейчас ты моешь полы и не выйдешь отсюда, пока не закончишь! Пусть даже это продлится до завтрашнего утра! – Процедил он, поджав губы. Неожиданно тошнота прошла, слабость улетучилась, будто и не было её вовсе, и меня охватила ярость.
