Текст книги "Тёмная потерна (СИ)"

Автор книги: Луми Йоханнес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

– Одежды, – ворчливо повторил шеф, – одежды... Одежду сам купишь, зарплаты у вас у всех вона какие! Но жить здесь ей нельзя, это... сам понимаешь!

– Так а где, Нико...

– В гостевом доме пусть живёт! – прервал он очередную мою эскападу. И добавил: – За твой счёт!

"Минус оклад" – мелькнула меркантильная мыслишка.

– И на счёт питания, – продолжил добивать мой бюджет Николай Николаевич, – поставим её на довольствие, но тоже у тебя из жалования вычтем. Вопросы есть?

Вопросов не было. Точнее были, но, извините за кривой каламбур, сам вопрос подразумевал, что вопросов быть не должно.

Потом Паламарчук приватно, но без всякой подоплёки, побеседовал с Машей, предварительно ознакомившись с её записями, потом он толкнул долгую речь перед всем наличным составом, но запутался так, что вызвал недоумённые взгляды даже у индифферентного повара. Суть спича сводилось к тому, что мы, конечно, молодцы, и вот нам премия и "почётный грамота", но вообще, так делать нельзя, а ещё лучше не попадать в такие ситуации. О моём взыскании, разумеется, не было сказано ни слова, поскольку о субординации здесь были в курсе.

Вечером, дымя папироской на крылечке в кругу света от лампочки, Коля Крысин посвятил меня кое в какие подробности. Иса, тот самый ублюдок, что пытал Машку, рассказал, разумеется, свою версию произошедшего, но Мамед, главный в этом гнилом борделе, уже смикитил, что они лоханулись по крупному. Ведь, хоть они и были все кончеными мразями и отморозками, но понимали, что за такие дела их по головке не погладят, в первую очередь своё же начальство. Так что Мамед, стремясь опередить меня, тут же помчался с докладом к боссам, захватив с собой и допустившего промашку подонка. Шарип, главный сутенёр в «империи» Зазы, тоже дураком не был, сообразил, что дело может кончиться очень нехорошими разборками, потому что налицо как минимум похищение человека, не говоря уже о пытках. Поэтому и пошёл к шефу, то есть Валиду, дабы решать, что делать дальше, а тот, видимо, не стал умалчивать о проблеме уже перед своим шефом.

Уж не знаю, в каких отношениях Заза с Сан Санычем, но, видимо, какие-то контакты у них есть. На встрече было решено делу хода не давать, Заза, фактически, признал что был не прав, ну а Сан Саныч пообещал, что мы проявим благоразумие. Как ни странно, во многом спас меня и Марию именно господин Жунусов, депутат городской думы и "успешный предприниматель" из городка Красная Пежа. Благодаря показаниям Маши, его теперь, по выражению Коли, "крепко возьмут за яйца", тем более, что у похотливого мудака есть вполне законная жена ещё Оттуда, и он вдвойне не заинтересован, чтобы о его похождениях стало известно широкой общественности. Даже не верится, но здесь люди облечённые властью очень боятся всяких скандалов и выноса на свет божий грязного бельишка. Тут это, прямо как в развитой европейской стране, для них означает политическую смерть. Короче, ради спасения реноме и депутатской карьеры, мистер Жунусов теперь будет плясать под дудку Сан Саныча.

И даже финансово я не сильно пострадал, хотя, в данном случае, это имело для меня второстепенное, даже третьестепенное, значение. Проживание в номере для персонала в гостевом доме стоило всего десять рублей в день, ну а о харчах и вовсе не стоит переживать. Единственным минусом было то, что виделись мы теперь только во время приёмов пищи, да пару раз в течение дня. Но мне прямым текстом дали понять, что кредит хорошего отношения ко мне исчерпан, и если я и дальше буду вместо службы "бегать по бабам", то это будет иметь совсем другие последствия. Я предупреждению внял, прыть свою уменьшил, и остаток командировки прошёл без каких бы то ни было эксцессов.

А вот в последний день, когда мы, по традиции, отмечали окончание службы роскошным ужином, моя ненаглядная почувствовала себя неважно, поднялась температура и мы, прямиком из Синих Бродов, отправились в больницу. В городе таковая была всего одна, и нам повезло, что бармалеи не сожгли документы Машки, и даже вернули их нам, с горящими от ненависти глазами, и даже вместе с её одеждой. Но шмотки Мария надевать категорически отказалась, считая их навсегда осквернёнными чужими лапами. Документы, в частности, медицинский полис, давали право на бесплатное медобслуживание, что, разумеется, не отменяло определённых затрат. Дело было даже не в том, что это «государственная» больница и других здесь просто не было, а в том, что ассортимент медикаментов был очень скуден. Хорошо ещё, что Тьма помогала, заворачивая в обратную сторону срок годности, да где-то южнее наладили выпуск пенициллина, который тут был за панацею.

Пожилой врач с внешностью доктора Пирогова, но с фамилией Розенблад, Абрам Моисеевич, поставил диагноз – воспаление лёгких, за малую мзду (пара "зелёненьких", то есть сто рублей), девушку определили в палату на двоих, выдали казённые манатки – байковую стираную-перестираную пижаму и стёганый халат, ну а мне велели почаще навещать больную. Срок лечения три недели, ничего не попишешь.

ГЛАВА 16.

Дни тянулись как резина. За неделю мы лишь пару раз нашли возможность для уединения, один – прямо в палате, у Машки как раз съехала соседка, страдавшая пилонефритом. Да разок добросердечная сестра-хозяйка пустила нас в кладовку, забитую всякими простынями и пижамами, за что и получила коробку фашистского шоколада.

Я носил девушке куриные бульоны с пирожками из пирожковой, иногда – пельмени или что-то повкуснее из кафе, и сладкое, до которого Мария Александровна оказалась страшной любительницей. Вот интересно, это у неё метаболизм такой, что ничего на боках не откладывается, или будет как в том скетче из шоу Бенни Хилла, где девушка на свиданиях отказывалась даже от ложечки сахара в кофе, а прямо на свадьбе накинулась на торты и пирожные так, что её разнесло вширь вдвое?

Хотя, чего я волнуюсь? Мы же не женаты, и вообще, наш статус очень не понятный, мы, от чего-то, говорим о чём угодно, кроме как о нашем совместном будущем. Словно после моего ответа на её вопрос "что дальше?", ещё тогда, в первый день нашего знакомства, всё стало ясно и понятно. А мне, вот, если честно, ну вообще не понятно.

Например, где мы будем жить? Я уже с ног сбился, подыскивая варианты, но, ребят, это дорого, реально дорого. Даже если (!) Маша устроится на работу, квартплата в триста-четыреста рублей в месяц – это дорого! А дешёвых однокомнатных квартир просто нету. Готовят к сдаче аж два свежеотремонтированных дома, но и там уже всё разобрали ещё в пошлом квартале. С жильём тут вообще жопа, простите, но так принято говорить в моём слое. Город сдаёт в аренду аварийные дома, коммерсанты их ремонтируют и уже сами сдают в наём, продажа в собственность не практикуется, потому что гораздо выгоднее иметь постоянный источник дохода, тем более, что, теоретически, эта аренда может длиться сотни лет. Дом раньше рухнет. Можно ввязаться в строительство индивидуального дома на окраине, но это не по моим доходам. Пока вырисовывается один единственный вариант, вернее два – заплатить за полгода аренды вперёд, забронировав таким образом квартиру, и ждать месяцев восемь, пока отремонтируют очередной дом, а самим жить в гостинице. Или жить по общагам, а встречаться в "квартирах на час". Ни тот, ни другой вариант меня не устраивал по целому ряду причин, но выбора, похоже, не было.

Второй головной болью было Машино трудоустройство. Хотя Паламарчук и объявил её гражданкой ВНР, спасённой из лап злодеев доблестными сотрудниками ЧОП "Эгида", она была самой что ни на есть "нерезидентшей" со всеми вытекающими. К тому же злостной прогульщицей – нам недвусмысленно намекнули, что эту проблему решать придётся самим, причём о привлечении к ответу г-на Жунусова не может быть и речи, инцидент считается исчерпанным. Хотя тут, по большому счёту, Маша теряла только в своей копеечной зарплате, причём ей всё равно закроют больничный, поскольку, формально, она продолжает числиться в Краснопежинском отделе ЖКХ.

– А ты кем там работала-то? – спросил я как-то бывшую "королеву ватерклозетов".

– А, типа диспетчера на телефоне, – криво усмехнулась она, – принимала звонки, где канализацию прорвало и вообще.

– О, так тебе повезло! – воскликнул я, и поведал о своей недолгой карьере пролетария.

– Чего повезло, Кость? – возмутилась девушка. – Зарплата сто пятьдесят рэ, переработок нет! Ты представляешь, каково это, не просто в нищету, а в позапрошлый век окунуться?

– Представляю, – улыбнулся я, – слушай, я всё спросить хотел, а что, вот этот твой бизнес Там, он и правда хороший доход давал?

– Правда, – голос у Маши стал грустным, и я хотел уже было извиниться, что столь бестактно разворошил прошлое, но она продолжила, – Слава довольно высоко забрался, ну, знаешь, нашёл выходы на нужных людей и нас осталось две фирмы на весь город, вторая принадлежала жене брата мэра, так что сам понимаешь.

Слава, это её второй муж, да, девушка успела дважды побывать в браке, но первый длился всего несколько месяцев. История тоже любопытная, Машке было девятнадцать лет, третий курс института, знакомится с парнем, машина, денежки есть, все дела, скромный, непьющий, в общем, любовь. Дело было в городе Иваново, он и там у них «город невест», и Маша училась в текстильном институте на дизайнера. Свадьба, все дела, и вот переезжает она к родителям супруга, квартира большая, чуть не пять комнат, люди, вроде, скромные, порядочные. И тут происходят метаморфозы. Свекровь начинает невестку строить, ты, мол, жона таперича, никаких гулек, никаких подружек, из института домой, стирать, убираться, готовить и вообще, пора уже тебе рожать. А окончательно добило её заявление пришедшего как-то с работы молодого супруга: «Мать? Где варево? Ты же знаешь, я без варева не могу»! Поясняю, варево – это суп. На дворе двадцать первый век, а молодой парень оперирует понятиями «варево». Она это ещё так живо рассказывала, изображая говор домостроевской семейки, «оканье» и «яканье». Например, «Ляксанрд Ляксеич» – так бывшего свёкра звали. В общем, она просто тупо сбежала прямиком домой к своим родителям, оставив муженьку всё своё приданое. Ортодоксы долго ходили кругами, но Маша была непреклонна и развелась через суд. Второй брак был более удачным, хотя прошло без малого семь лет, прежде чем она решила вторично связать себя узами.

Так вот, возвращаясь к "сортирному" бизнесу. В Машином слое к проблеме коррупции было чуть более пристальное внимание, поэтому, чтобы не наглеть уж совсем, к государственной кормушке обязательно допускали человека со стороны, вот мол, всё по-честному, да, есть и родственники Чиновника Чиновниковича, но вот же господин Нищебродов, он вообще посторонний, можете проверить! И его бизнес даже больше! Разумеется, допускали туда только тех, кто "заносил". Вовремя и регулярно. Покойный Вячеслав Невский заносил правильно, так что бизнес шёл в гору, две фирмы, никакой конкуренции, вот твоя половина города, вот моя, на крупных мероприятиях, типа Дня города или фестивалей под открытым небом, тоже чёткие квоты, в общем, денежки шли. И немало – хороший дом, плюс квартира в престижном районе, несколько машин, у Маши аж Порш DF был, судя по описанию, типа Кайена из моего слоя. Основная забота – это контроль за сбором денег, потому что где нал, там всегда уязвимость, плюс текучка кадров, далеко не каждый выдерживает долго на такой работе, что кассирши, что уборщицы. В общем, Маша была и директором и супервайзером, если кто не в курсе, это типа главного надсмотрщика.

А вот что она будет делать сейчас, я, пока, не придумал. Всё моё естество восставало против того, чтобы она шла в пролетарии, плюс надо было как-то переводить её в Вышинский, и я даже не знал, с какой стороны к этому подобраться. Паламарчук русским (то есть с матюками) языком сказал – помогать не будет. А у них квотирование здесь, делят прибывающих между регионами, люди нужны везде, причём именно работяги, Маше просто повезло, что её на такую должность определили. Я так подозреваю, местный эйчар просто впечатлился её красотой, всё же женщина она очень эффектная. Вообще не работать? Теоретически можно, если бы я был уверен в своих высоких доходах, а я отнюдь в них не уверен. И надо понимать, что до экзамена на статус гражданина ВНР допускаются лица, положительно зарекомендовавшие себя, и отработавшие(!) не мене года на предприятиях республики, причём на одном месте. А у неё уже прогулы в личном деле фигурируют, конечно, можно решить и этот вопрос, но нужно занести. И немало! И ещё знать, кому именно.

Совершенно неожиданно подвалили боевые, хотя и без зонального коэффициента, поскольку постреляли мы прямо в городе. Охраняли разгрузку вагонов с трофейным добром, это северная часть города, там, где раньше было грузовое депо. Оно, собственно, и сейчас осталось таковым, железная дорога худо-бедно функционирует, есть там и склады нашей конторы, и вагоны наши там стоят вполне законно, денежку заплатили городу за услуги, вот и пользуемся. Вообще там своя охрана, «ВОХРА», как они себя называют, это не совсем те, что сидят привратниками в общагах, тут мужики помоложе служат, и оружие у них серьёзнее – автоматы и карабины, между прочим, железнодорожники тоже вооружены, правда только револьверам, и носить их имеют право только на службе.

Но ВОХРА ВОХРой, а дополнительная охрана не помешает, так что моё отделение прибыло на служебном "Додже", и заняло свои места согласно боевого расписания. Дело шло уже к концу, когда вдалеке разом задолбили пулемёты, заполошная стрельба продолжалась минут пять, потом в небо взмыли одна за другой три красных ракеты. Это было плохо, очень плохо, потому что три ракеты означало прорыв периметра – Твари каким-то образом проскочили через систему защиты и сейчас вполне могут двигаться к нам. Грузовой двор был режимным объектом, здесь каждый знал, что делать, спустя полминуты завыла сирена, люди начали разбегаться, стремясь укрыться хоть где. Мы, по идее, могли или бежать к машине, а это сотни метров, или закрыться в вагоне и ждать рявкающих, коротких звуков сирены, означающих отбой тревоги. Но, поскольку здесь были невооружённые грузчики, прежде всего надо было обезопасить их, то есть проследить, что все укрылись, и лишь после этого закрывать двери изнутри. Я знал, что Твари бегут к нам, потому что почувствовал это, сработала "суперспособность", внезапно нахлынули отрицательно-агрессивные эмоции, и я даже знал направление, откуда придёт опасность.

– Всем внимание! – подал я команду, сбрасывая предохранитель и опускаясь на колено перед дверью вагона. – Влад – в вагон, прикрываешь сверху.

В принципе, три автомата и одна винтовка – атаку мы отразим, кто бы там не шёл в нашу сторону. Немного беспокоило, что вояки допустили прорыв как таковой, это сколько же их там попёрло, если даже пулемёты не сдержали? Хотя, вполне могло так быть, что проскочила всего одна Тварь, бывало и такое, правда очень редко.

Что-то тёмное мелькнуло под вагоном, стоящим на соседних путях, но очень быстро, затем что-то появилось справа на самой границе периферийного зрения, и тут автоматы парней разразились лаем, сразу два, хлопнула винтовка, а я всё водил стволом, пытался понять, что я видел. Что-то неестественно большое. Из-под вагона напротив выскочил бандерлог, я срезал его двумя короткими очередями, воздух уже и так вибрировал от смертного воя Тварей, так что ещё одного визга я не разобрал, тут кто-то огромный спрыгнул с крыши вагона, и мгновенно сгруппировался для очередного прыжка, сжавшись в ком. Моя очередь прошла выше, затем существо неестественно быстро прыгнуло вправо, приземлившись прямо в центре появившейся группы немедленного реагирования ВОХР. Поднявшись на задние лапы, оно принялось размахивать непропорционально длинными передними конечностями, расшвыривая бойцов в разные стороны.

Коата! Довольно редкий и, обычно, крайне осторожный монстр, напоминающий одновременно обезьяну и паука, из-за своих длинных лап, имеющих, похоже, по меньшей мере один лишний сустав. Над головой бухнула винтовка, коата дёрнулась, словно её ударили по затылку, на секунду застыла и вдруг рухнула плашмя вперёд, словно мозг с запозданием сообщил телу, что оно умерло. Уцелевшие бойцы изрешетили чёрный саван, окружающий нечисть, доброй сотней пуль, но я был уверен, что смерть, или что там у них означает конец существования, наступила от одной-единственной. Хороший выстрел, Владислав! Хотя, по большому счёту, парню просто повезло, никто толком не знает, где у них убойные места, а эта Тварь ещё и живуча чрезвычайно, но тут кусочек свинца угодил в самое нужное место.

ВОХРЫ набежало ещё больше, появились МЧСники, раненых, под переносными софитами, потащили к каретам скорых, но три тела так и остались лежать, прикрытые старым брезентом – когти-кинжалы располосовали их одним единственным ударом, словно скальпелем рассекли. Это вот зима – в другое время Твари рискнули бы выскочить на свет, только если рядом пролилась кровь, или если их обнаружили. Хотя, вероятно и этих спугнули где-то на Сортировке, но странно, что они помчались именно в город, а не из него, совсем страх потеряли.

К слову, интересный вывод сделал "п'гофессо'г" Загор-Загорский, после того, как мы во всех подробностях изложили ему нашу встречу с Тёмным. Прежде всего, его поразил тот факт, что он управлял гончими, а в том, что это было именно так, сомневаться не приходилось. Три человека видели мановение чёрной длани, по которой стая ринулась в нашу сторону, да и потом часть Тварей, явно повинуясь указанию "хозяина", вернулась к нему, преодолев тягу к свежей крови. Профессор выдвинул гипотезу, что область вокруг лагеря зэков была своего рода "охотничьими угодьями" гориллоида, и другие Твари там просто не появлялись. Этим и объяснялось наше, сравнительно лёгкое, бегство оттуда. И я думаю, что эта гипотеза имеет право на существование, потому что она очень хорошо объясняет, почему нам "дали" ограбить заброшенную станцию, хотя крови там пролили немало. Видимо, Тёмный или зализывал раны, или просто понимал, что такое количество людей с оружием ему и его своре не одолеть. Значит, он всё же принадлежит к некоему виду Homo Tenebris Sapiens – человек тёмный разумный, иной подвид местной мутафауны, чем адаптанты?

Расспросил я профессора и о том, можно ли "почувствовать" порождения Тьмы? Осторожно, конечно, чтобы никоим образом не выдать себя, а то знаю я этих яйцеголовых – посадят в клетку и будут изучать эмпирическим методом перебора вариантов, он же метод научного тыка. Мол, есть какие-нибудь способы "раннего обнаружения", или, может, кроме омоложения и немедикаментозного аборта, имеют место быть другие последствия пребывания в "околотёмной" зоне, типа невероятной интуиции, или, наоборот, потери страха перед Тварями? Оказалось, в этом направлении тоже ведутся определённые исследования, есть даже люди, которые вообще не испытывают негативного воздействия Тьмы. Правда, все они страдают синдромом Дауна, и таких в республике всего три человека. Но и на обычных людей Тьма воздействует чуть по-разному при прочих равных условиях. В этом я и сам убедился, ещё в свою первую поездку на север, за длинным рублём, тогда один мужик вообще сбрендил, даже застрелился потом. Но вот я сам, явно же какая-то аномалия, если бы было что-то похожее, наверное, профессор бы рассказал? Или нет? В любом случае, я решил молчать о своей "суперспособности", даже Машке ничего не скажу, ибо известно же, что тайна, о которой знают хотя бы двое, перестаёт быть тайной.

Пальба наша неожиданно принесла тройную оплату, что было приятным бонусом, тем более, что мы сами не понесли никаких потерь. Ну и Влада чествовали в кабаке, ибо не каждый может похвастаться снятым с одного выстрела монстром.

Второй раз пришлось пострелять через четыре дня, уже во Второй Зоне, куда мы выехали на обеспечение безопасности VIP-охоты. Есть в республике заповедное местечко под названием Белое Озеро. Находится оно без малого в четырёх сотнях километров на восток от столицы, «в глухомани, в лесу», хотя до него имеется довольно накатанная дорога. Там даже городок есть на берегу, Краснопартизанск. Название осталось с Гражданской войны, когда этот край был под контролем белогвардейцев. Ну а красные партизанили, сделав своей «вотчиной» посёлок на берегу удалённого от центра губернии озера. Довольно большого, между прочим, километров десять в длину, и около шести в самом широком месте.

Откровенно говоря, городом Краснопартизанск назвать сложно, это, скорее, большое село, хотя пара улиц застроена кирпичными домами, ещё при историческом материализме. До прихода к власти гегемона там был некий духовный центр края, монастыри, мужской и женский, в самом селе аж четыре церкви, но "совецка власть" опиум для народа искореняла повсеместно, церкви взорвали, у монастырей посшибали маковки с крестами, а подворья превратили в склады и даже свиноферму. Ересиарх Зосима один из монастырей, мужской, даже освятил, и, формально, он принадлежит сейчас местному варианту РПЦ, но в обители ведутся только вялотекущие восстановительные работы, республиканский бюджет денег не выделяет, паства тоже жертвует недостаточно, да и до Тьмы тут не очень далеко. В общем, обитель пустует.

Основное население Краснопартизанска сейчас, это охотничьи артели, то есть те, кто добывает этим промыслом хлеб насущный. Есть официальное охотхозяйство, на территории которого действует десятка полтора бригад, стреляющих дичь на меха и мясо. Ну и, разумеется, имеет место организация отдыха для тех, у кого доход измеряется десятками тысяч рублей. Для таких построена настоящая элитная деревня на воде, очень оригинальное инженерное решение, кстати. Водоём этот, хотя и считается озером, является проточным по факту, поскольку в него впадает несколько мелких речек, и вытекает одна – Белозерка, которая через пару десятков километров впадает в Урмань. Ушлые предприниматели построили деревню на плотах, причём конструкция позволяет, по желанию, собрать посёлок из нескольких домиков, или, наоборот, отбуксировать один или несколько в любую точку озёра, если клиенту нужно уединение. Понятно, что домики эти отнюдь не царские хоромы, в один этаж всего, но внутри всё оборудовано с максимальным удобством – печка грамотная, и кровати-траходромы имеются, и трапезные. Хошь рыбачь, хошь – езжай на охоту, а хошь заселяйся в сауну, там тоже и койки есть, и столы с лавками. Интерьер соответствующий – дерево, шкуры хищников, рога и морды крупных копытных. Хорошее местечко, хотя жить здесь я бы не хотел, слишком дремучий угол, и добираться сюда из столицы минимум два дня получается, если не рисковать и на ночь останавливаться на постой по пути.

ВИП-охота, это серьёзное мероприятие, на которое приезжают Очень Важные Люди, дабы в тишине и покое, на лоне природы, отдохнуть душой и телом, разумеется, и, заодно, порешать важные вопросы. Жён, подруг и даже официальных любовниц в такие поездки не берут, это сугубо мужское мероприятие и вообще, бабам в лесу делать нечего. Без баб в лесу, правда, тоже скучновато, так что к услугам высоких гостей имеется аж целый выездной бордель, так называемый ВИП-эскорт, и этих девочек присные Зазы уже не пасут, это совершенно иная структура, я даже предположить не могу, под кем находящаяся. Хотя, под кем, под кем? Под "гебней", под кем же ещё! Девушки там все как на подбор словно сошли с обложек журналов, есть даже негритянка или мулатка, что выглядит невероятной экзотикой.

Мы стояли в оцеплении, пока загонщики выгоняли под выстрел оленя. Звуки охотничьих рожков, звонкий стук деревянных колотушек, даже крики людей были слышны уже совсем рядом. Компания гостей была небольшой, два депутата профильных комитетов, один из советников, какой-то тихий и не приметный человечек с внешностью Акакия Акакиевича из гоголевской «Шинели», ну и Сан Саныч. «Акакий Акакиевич» уже поднял ружьё, Маузеровский карабин с оптикой, когда я понял, что у нас ещё одни «гости». Снова те же симптомы – накатившее раздражение, переходящее в злость, и почти стопроцентная уверенность, откуда именно ждать появления Тьмы.

– Влад, Дима, Рома! – окликнул я подчинённых. – Внимание!

– Что? – насторожился Владислав.

– Да вон там, вроде, видел что-то, – соврал я, показывая на опушку леса метрах в ста от нас.

Мы сами находились на окраине большой проплешины, последствия лесного пожара где-то двухгодичной давности. Дальше огню распространиться помешала болотистая почва, скрытая сейчас толщей снега. Вот оттуда, из леса за гарью, что-то и шло к нам.

– Видишь что? – спросил я через полминуты, заметив, что снайпер смотрит на одно единственное место через прицел.

– Есть что-то, – пробормотал он. И спросил: – Стревять?

Сложный вопрос. Выстрелим – испортим охоту, не выстрелим, последствия могут быть гораздо хуже. Я приложил к глазу бинокль. Ни черта не вижу! В смысле, не вижу, что там. Но чувствую.

– Погодь, – я принял решение.

Пять сек ждём ... Что-то шевельнулось, что-то практически неразличимое в тени еловых лап, но это что-то коснулось ветки. А зимой в лесу ветки имеют свойство сбрасывать снег, вызывая мини-лавины.

– Видишь?! – спрашиваю у Владислава.

А у самого уже в ушах шумит от выброса адреналина. Оно там!

– Не уверен, – отвечает он, – но что-то есть.

– Огонь!

"Мосинка" хлёстко ударила по ушам, эхо заметалось, отражаясь от опушки леса, и тут на белый ковёр, скрывающий уродливое пятно гари, выпрыгнула огромная Тварь. Настоящий монстр, размерами куда больше медведя. Туша обладала соответствующим весом, потому что мы явственно услышали треск сучьев под его лапами. Место я себе выбрал подходящее, прямо-таки позиция для стрельбы стоя – сильный ветер сломал берёзу диаметром сантиметров двадцать, на высоте примерно полутора метров, да так удачно, что длинная часть упала между двух деревьев, образовав почти ровную параллель с землёй. Просто клади оружие и стреляй с упора, что я и сделал, поймав чёрную, слегка размытую по краям, тушу в рамку прицела.

Пулемёт изрыгнул несколько пуль, но Тварь была невероятно ловкой, особенно учитывая габариты. Она прыгнула больше в сторону, чем вперёд, уходя с линии огня, едва коснувшись лапами снега, снова взмыла в воздух, приземлившись уже метрах в пятидесяти от нас. К этому моменту палили уже все, чудовище снова прыгнуло, и тут вступил в действие его величество Случай – Тварь напоролась на обугленное дерево. Жар от пламени закалил то, что не сгорело, а дожди и ветер сняли слой угля, превратив лесину в подобие наконечника копья. И тигроид, а это был, судя по всему, именно он, налетел грудью прямо на обломок, насадив себя словно на вертел.

Визг, подобный звуку гигантской циркулярной пилы, резанул по ушам так, что даже зубы заныли, но руки делали своё дело, пулемёт долбил очередями, посылая смертельных гонцов прямо в сосредоточие темноты. Парни не отставали, и, наконец, критическая масса свинца превысила возможности этого чудовищного организма – тигроид взревел, переходя на ультразвук, от которого, казалось, потемнело в глазу, и вдруг опал, нелепо повиснув на чёрном гигантском копье, с которого свалился весь снег. Тёмный саван вокруг монстра, казалось, исходил струйками дыма, словно сам его дух выходил наружу через многочисленные дырки, проделанные нашими пулями.

Хотя я не чувствовал больше опасности, охоту моментально свернули. Дорогие гости потрусили к дороге, где их ждал комфортабельный транспорт, комфортабельный, разумеется, по местным меркам. Здесь же нет снегоходов, и аэросани в лесу ездить не могут, так что приходится в буквальном смысле пробивать тропы, чтобы "охотнички" могли дойти своими ВИП-ножками до места, где на них выгонят зверя. С лыжной подготовкой у них, понятное дело, не очень. Большую часть пути от накатанной дороги до "номера", на который потом выгонят зверя, их везут в некоем сооружении, больше всего напоминающем установленный на полозья автобус, соединённым жёсткой сцепкой с шасси от небольшого танка. Скорость такого транспорта невелика, но и расстояние всего километров пять до нормальной дороги, где их ждут прогретые автомобили. Мы же едем в транспорте попроще – нечто типа гигантских открытых саней, прицепленных к второму шасси – прикрываем тылы, так сказать.

Уже в городке, перед тем, как "гости" скрылись за высоким забором, уберегающим от посторонних глаз береговую часть ВИП-посёлка, меня подозвал Крысин.

– Вот, – представил он меня печальному человечку, которому мы испортили выстрел, – Константин Нагорнов, один из наших лучших командиров.

Человечек с внешностью Акакия Акакиевича бросил на меня пронзительный взгляд и, неожиданно сильным голосом, произнёс:

– Я считаю, вы сегодня оказали мне услугу. Такие вещи я не забываю. Вы можете обратиться ко мне лично.

И, не сказав больше ни слова, развернулся и потопал к резной деревянной калитке.

– А кто это? – спросил я, когда "Акакий Акакиевич" скрылся вместе с остальными небожителями.

– Это? – хмыкнул Коля. – Это, брат, очень страшный человек. Игорь Андреевич Карташов, не слышал про такого?

Вроде мелькала эта фамилия, но очень редко и даже не помню, в связи с чем.

– Советник президента, курирует энергетический сектор и торговлю, – пояснил Крысин, – мой тебе совет, иди к нему только в самом крайнем случае. Он может, реально может, но, блин, это такой жучара...

В чём именно проявляется его "жучарость" Николай объяснять не стал, а я не счёл нужным пытать, предупредил и предупредил, и на том спасибо. Тем паче, что у меня сейчас, вроде нет необходимости идти на поклон к столь высоко сидящему человеку. Вот только Машке нужно с работой и переводом решать, но я думаю, что справлюсь и сам, тем более что Паламарчук, мужик хоть и гандонистый, но подсказал, на кого можно выйти. Конечно, готовь, Костя, кошелёк, но лучше так.

На второй неделе Машуниных страданий от воздействия пенициллина на её очень аппетитную часть тела, внезапно произошли несколько очень важных для нас с ней событий. И все они были из разряда «положительных». Во-первых, у нас появилась квартира. Нет, надо по порядку!

Во-первых, Дима расстался с Зиной. Хотя это не очень хорошо, но, на самом деле, было хорошо. Разрыв в их отношениях наметился ещё раньше, я рассказывал, что девушка допустила его до тела, но отнюдь не спешила съезжаться с кавалером. И Димка всё чаще и чаще приходил со свиданий в некоем смятении чувств. Я в их дела не лез, но помнил и о нашем с Ромой разговоре, и моих личных ощущениях в отношении этой женщины. Расспрашивать приятеля о его даме я не стал, но решил осторожно навести кое-какие справки. И вдруг Дима заявляет – они расстаются, причём друзьями, всё, как бы, хорошо, более того – Зина, испытывая ко мне дружеские (?) чувства и радуясь, что я, наконец, нашёл себе пару, предлагает занять её квартиру. Ибо сама перебирается в город Первомайск, где открывается новая " Пельменная N 1" и где ей предложили должность администратора. С более высоким окладом жалования. Причём с квартирой нужно было решать прямо сейчас, потому что договор она расторгает, а такие хаты, я должен понимать, на дороге не валяются. Двести рэ на лапу манагеру-управляющему единовременно, дом-то принадлежит частной структуре, и двести рэ в месяц плюс коммуналка, то есть свет и вода.