Текст книги "Тёмная потерна (СИ)"

Автор книги: Луми Йоханнес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

Пять "Скаутов", один "Халф Трак", около двух десятков грузовиков, примерно пополам немецкие "Блицы" и ГАЗоны АА, три скромно смотрящихся среди них "Виллиса", и даже одна лодка на колёсах – "Швимваген". На ней катается разведка мародёров, и, нам бы тоже такая не помешала, тут плавающей техники нет, даже танки только специальные были, остальное тут же утонет. А вот на такой таратайке шмыг в воду и никакие тебе Твари не страшны, плыви себе, оскорбляй их нецензурной бранью, да поливай из пулемёта. Но они здесь редкость, мне кто-то сказал, их даже в войну меняли на "Виллисы" по курсу 3:1, то есть за три джипа давали один "тазик", и "Кюбели"-амфибии тоже ценились, но здесь успели поубить такую технику, и военные тоже лапу наложили, теперь хрен купишь.

Машины боссов стояли, разумеется, во дворе, а сами они занимали гостевые "терема" куда нам, холопам, вход был заказан под страхом штрафов, однако я заметил, что ничто человеческое им было не чуждо, и война войной, а простые мирские радости тоже должны иметь место. Так, вечером закурился дымок над отдельной, барской, сауной, а в ворота въехал "Додж" в варианте "штабная машина", с плотно задёрнутыми шторками на окнах.

– О, блядей доставили, – сообщил всезнающий парень по фамилии Мухин, служивший тут в хозотделени. – Мамед, наверное, свежих привёз.

– Свежих это...? – полюбопытствовал я.

– Ну в бардак местный, там же тоже ротация, хе-хе, кадров. Пацаны говорили, их кунг с нами в колонне ехал. Ща Сан Саныч оторвётся, – с гордостью добавил он.

Мамед как раз содержал местный бордель, и, разумеется, не упустил возможности заработать под конец сезона лишнюю денежку.

– Э-эх, щас бы на полчасика туда, – мечтательно произнёс Мухин, похотливо ухмыляясь, – отодрал бы сучку так, что ходить потом не смогла.

– Да они и так еле ходят, – усмехнулся я.

Половым гигантом парень явно не выглядел, хотя, может, всё ушло как раз в один единственный орган.

– Да, хуле, обдолбанные постоянно, – согласился тот, выливая из ведра грязную воду, – такую даже дрючить не интересно, лежит как бревно.

– А нафига они наркоманок одних сюда везут? Другие чего, не едут? – решил узнать я чуть больше. – Или им платят наркотой?

– Платят! – хмыкнул Мухин. – Им хорошо, если долг за сезон спишут.

– В смысле, долг? – не понял я.

– Так сюда кого везут? – слегка удивился он моей неосведомлённости. – В основном тех, кто на бабки попал. Ну или по другому в чём-то залетел перед Зазой. Говорят, кто-то своих бывших сдаёт, типа поймал на измене, вот пусть шлюхой работает, раз шлюха. А так, я думаю, даже наркоманки сюда вряд ли поедут, это вообще безбашенным надо быть. Короче, это у них типа самое худшее наказание, кроме, конечно, – тут он выразительно чиркнул большим пальцем по горлу.

У "них" это у "ночных бабочек" из Вышинского, бизнес этот плотно держит в своих лапах некий Заза, лидер этнической ОПГ... э-э, в смысле, известный в городе предприниматель. Да, всё как всегда, есть спрос, есть предложение, есть закон, ставящий тружениц этого фронта вне всяких законов, в том числе и человеческих. Есть общественное порицание, есть чувство морального превосходства над "павшими женщинами". И есть чистой воды сексуальное рабство, о котором все прекрасно осведомлены, и вполне спокойно к этому относятся. Чего же я кривлю рожу? Лучше всех? Самый правильный?

Утром, несмотря на то, что ночью спали мало, я чувствовал себя бодряком. Вроде как попривык к Тьме, что ли, давит уже не так? Или это адреналин от предвкушения приключения? Я даже вроде как Диму понимаю, есть некий кайф в этом мародёрстве, сродни, наверное, ощущениям у искателей сокровищ, типа уже и карту изучил, и косвенные сведения собрал, 99 процентов, что там что-то есть. Осталось приподнять последнюю завесу.

Караван довольно быстро достиг нужного поворота, к этому моменту пошёл весьма сильный дождь и небо так затянуло тучами, что возникло ощущение сумерек, хотя стрелки едва десять часов утра показывали. Вокруг пусто, тихо и по осеннему тоскливо, хотя тишина из той серии, что зовут "тревожной", всё время ждёшь чего-то нехорошего.

Наш «Скаут» вырвался вперёд примерно на километр и теперь шутки кончились, движок на самых малых оборотах, дорога пошла через лес, довольно редкий, впрочем, в основном березняк, сейчас уже голый больше чем наполовину. В паре мест приходилось вылезать, браться за топоры, рубить упавшие деревья и цеплять их к лебёдке бронетранспортёра, после чего «Скаут» уже легко оттаскивал преграду в сторону.

Через несколько километров дорога пошла вниз, грунт стал ощутимо подвижным, словно под травяным покровом была сплошная жижа, но броневик упрямо тащил нас вперёд, чуть подвывая трансмиссией. За три километра до места всё же встали, теперь пешком, вчетвером, водитель вернётся в состав колонны. Дождь ничуть не ослабел, и не было никаких признаков, что это произойдёт. Противно, конечно, потому что пришлось скинуть капюшоны, в них ничего не слышно толком, только дождь барабанит, остались в кепках типа бейсболок, местное творчество, но удобная вещь, не зря такой головной убор в армиях по всему миру ввели, у нас в слое, конечно, не здесь. Плохо только, что вода начала просачиваться за шиворот, ну да ничего, не сахарный, не растаю. Зато дождь очень скрадывает звуки, подобраться можно незаметно, в том числе и к нам, так что идём быстро и молча, ловя ушами каждый звук. А вот последний километр прошли чуть ли не за двадцать минут, часто замирая и прислушиваясь.

Сначала появился запах, шпалы пропитывают же чем-то, чтобы не гнили, так что железная дорога всегда пахнет. Пахло и здесь, затем, сквозь почти полностью облетевший кустарник, показались какие-то строения, мы замерли, обратившись в слух, потом осторожно выбрались на опушку. Сложно сказать, что я ожидал увидеть. Что-то типа полустанка со стоящим на путях паровозом? Или, наоборот, мощный сортировочный узел, забитый товарными составами? Тут всё было скромнее и, в то же время, не могло не радовать глаз.

Была железная дорога, с насыпью, всё как положено, был небольшой, как мне показалось, паровоз, к которому были пристёгнуты платформы с лежащими на них шпалами, видимо теми, о которых писал докладную записку начальник лагеря. Метрах в двухстах, по другую сторону железной дороги, виднелся ряд зданий, напоминающих сараи. Возле некоторых, словно вот-вот начнутся погрузо-разгрузочные работы, стояли грузовики. И снова вышки, ворота в заборе из колючки, и возле ворот несколько машин – чёрная "Эмка", если я не путаю, странно выглядящий "Виллис" с дырявой брезентовой крышей и бортовая полуторка. Чья "Эмка" будет, интересно? Я глянул на Диму, он меня понял и возвёл очи горе.

– Тихо? – спросил шёпотом Валера.

– Вроде, – ответил Мансур.

– Ну что, идём?

Спустились к насыпи, здесь через "железку" перекинули что-то вроде переезда из шпал, скреплённых между собой железными скобами. Добрались до легковушки, уже разглядев и другую технику – зенитную установку метрах в пятидесяти от ворот, и, по другую сторону, непривычно выглядящий танк, я таких тут ещё не видел.

– Немецкий, – определил Валера.

А ведь возможно, танк был серый, только на башне красовалось чёрное пятно, видимо крест закрасили по-быстрому. Железка делала здесь поворот, огибая "объект" слева, и там, уже почти за поворотом, виднелась труба ещё одного паровоза.

Машины выглядели давно брошенным – слой грязи и пыльцы деревьев покрывали их ровным слоем, невозможно было взяться за ручки дверей и не оставить отпечатки, а будь здесь мародёры, даже разведчики, всяко сунулись бы. И травы вокруг выросло так, как это только у давно стоящих машин бывает, даже тоненький кустик из-под заднего колёса полуторки торчит. А сами колёса спущены, но при этом не потрескались, словно только вчера воздух из них вышел. Не выдержали, заглянули внутрь – на заднем сидении "Эмки" сложенный кожаный плащ, хромовый, типа как у Жеглова в фильме "Место встречи изменить нельзя" был, только новый абсолютно. В бардачке пачка "Казбека", какие-то бумаги. В "Виллисе" вообще ничего, только канистра с бензином, полная, между прочим. И, к слову, это и не "Виллис" оказался, а ГАЗ-64, впрочем, одно из его прозвищ как раз "Иван-Виллис", сдули с американца, другое его прозвание – "козлик", которое перешло по "наследству" ГАЗу-67 и, я так понимаю, УАЗику. В кабине полуторки лежал ящик с какими-то хреновинами, похожими на изоляторы, что идут на крепления воздушных линий электропередач, ещё с десяток таких же ящиков покоилось в кузове.

– Ну чего, мужики, чешите с докладом, – обратился наш командир к Диме и Мансуру, а мы тут покараулим.

Да, мне по возрасту бегать не положено, а Валере по статусу.

Времени у нас минут тридцать есть, можно чутка осмотреться, но, по-хорошему, на вышку надо лезть, сейчас приедут профессионалы и без нас всё осмотрят. Беда в том, что у пулемёта нет ремня, как-то не предусмотрен конструкцией, а Валера вроде как не хочет карабкаться. В конце концов решили, что большой беды не будет, если я залезу с его СКС, он у него с оптическим прицелом. Забрался и даже присвистнул – а объект-то немалый, площадью так со стадион, строения по периметру, почти квадратному, вышки в углах, и вторая зенитная точка на противоположной стороне от нас. Там же едва различимая за пеленой дождя дорога, видно плоховато, хоть дождь и перешёл в мелкую морось, но вроде бы основной въезд там именно, с той стороны даже машин больше, штуки четыре, в том числе джип. А вот и наши едут, слышно машины, только быстро как-то приехали они и... Мотоцикл?

Я вскинул карабин, прицел тут так себе, как раз для него, на трёх сотнях метров работать, не увидел сначала ничего, и вдруг прямо из кисеи дождя вынырнул мотоцикл с коляской, или тот же самый, или очень похожий на обстрелявший нас третьего дня. Даже пулемёт имеется! Да вашу ж мать!

– Чего там? – громким шёпотом орёт Валера.

– Гости, – хриплю я в ответ, сгорбившись за будкой часового, и надеясь, что остался незамеченным, – мотоцикл с пулемётом.

– Блин, спускайся давай, – заволновался Валера, – сейчас наши подъедут.

Ну просто классика жанра – приехали две банды грабить один и тот же ларёк. И ведь не заявишь права, мол, мы тут первые, если так рассуждать, эти вот явно раньше нас побывали, раз так спокойно подъехали.

Мотоцикл остановился в полусотне метров от ворот, сидящий в коляске пулемётчик осмотрел окрестности через бинокль и, слегка двинув водителя в бедро, указал рукой вперёд. Мотоцикл рыкнул мотором и покатил к воротам. Не заметили! Так, они закрыты, сейчас, по логике, сидящий позади водилы слезет, чтобы их открыть, но минимум две пары глаз будут обозревать окрестности, так что надо ждать. Но я ошибся, пулемётчик выбрался из своей люльки и стал помогать открывать ворота. Ну надо же, какие отважные люди! Или глупые. Или неопытные. Ладно, это шанс, пара секунд, заметить всё равно могут, но хотя бы "косторез" стрелять не будет, а то доски вышки слабая защита от такой пули. Кубарем скатился по почти отвесной лестнице, чудом не сорвавшись на мокрых ступеньках.

– Давай, – протянул руку за карабином Валера, одновременно протягивая мне моё основное оружие, – помчались!

Он рванулся было в сторону леса, но я его удержал за плечо

– Вон туда давай, – показал я пальцем на позицию зенитчиков.

Их агрегат мы вряд ли запустим, я даже не знаю, что это такое, но сама позиция очень грамотно оборудована – зенитная установка стоит в капонире, вокруг бруствер, усиленный мешками с песком, кое-где виднеются остатки маскировочной сетки. Тьма не восстановила её, потому что тут явно ветер поработал, разорвав полотно, когда оно было изношено временем и непогодой.

Валера мой замысел понял и мы, согнувшись в три погибели, кинулись к капониру. Как на зло, ни одного здания, способного прикрыть нас от глаз непрошеных гостей, между нами и ими не было. Но вроде тихо? Не заметили. Я сделал несколько глубоких вдохов, восстанавливая дыхание, затем пополз вдоль бруствера, выискивая, где можно проникнуть на позицию. Плащ-палатка громко шуршала, колени тут же промокли, но это было неважно, нужно было найти более-менее безопасное местоположение и вывести из строя пулемёт. Мотоцикл затарахтел снова, я выглянул аккуратно из-за стенки мешков с землёй – ага, заехали на территорию, опять осматриваются, и третий, тот что сидел сзади, потопал к вышке, совсем как я пять минут назад. За плечами что-то длинное, винтовка скорее всего.

– Достанешь? – спрашиваю у Валеры.

– Хрен его знает, – он с сомнением посмотрел на карабин, – думаешь, надо?

– Валер, не известно, что у них ещё приедет сейчас, пулемёт сила по-любому, и этот на вышку залезет, тогда нам не высунуться.

– А ты из своего?

– У меня один диск всего, – напомнил я.

И так больше всех на себе пёр.

– Давай, твой караульный, я по мотоциклу работаю, – распределил я цели.

Пристроил пулемёт, нормально видно. Ну? Мотоцикл или мужиков этих сначала? А мы вот так...

Карабин треснул выстрелом метрах в трёх от меня, тут же вторым, и я завёл длинную очередь, стремясь достать обоих – пулемётчика и водителя, которые сейчас стояли рядышком, наклонив головы друг к другу. Или шепчутся о чём-то или, что более вероятно, прикуривают от одной зажигалки или спички. На выстрелы они среагировали мгновенно, один метнулся к мотоциклу, на что я и рассчитывал – мне даже показалось, что он качнулся от попавших в него пуль. Пулемётчик упал прямо поперёк сиденья, а водила, ловко выхватив из-за спины автомат, побежал к ближайшему строению, поливая короткими очередями в нашу сторону. Расстояние было слишком критичным для МП, если это он, но и мы, хотя и стреляли оба, не сумели попасть, и бандит через секунду скрылся за углом какого-то сарая. Ну всё, теперь ждём наших, Валера того, что на вышку лез, срезал, я вижу валяющееся без движения тело, а вот мой "клиент" судя по всему ещё жив, заворочался и даже попытался перевалиться в коляску. Не мужик, так не пойдёт, извини. Я пострелял немного, пока не уверился, что человек полностью неподвижен. Мёртв или без сознания, неважно, всё равно умрёт через пару минут от кровопотери. Так, а это что? Вдалеке, еле различимые за мутной кисеёй дождика, показались силуэты грузовых машин. А я вот не понял, а наши где? Мы вот как сейчас против толпы будем воевать? Может, отойдём, от греха? Но тут ухо уловило знакомое подвывание трансмиссии "Скаута" – едут!

Собственно бой был довольно коротким, в котором моё личное участие в нём свелось к минимуму – я дострелял диск и тупо ждал, когда перестанут молотить пулемёты на наших бронетранспортёрах. Что-то взорвалось, видимо бензобак у одного из грузовиков противника, после чего стрельба начала стихать. Мы рискнули добежать до своего транспорта, затем осторожно покатили в сторону горящей машины, а часть наших пошла пешком в обход, по железной дороге. Автоматчика, спрятавшегося за углом склада, снял Дима, после чего прозвучало всего три или четыре коротких очереди – это добивали раненых.

С нашей стороны потерь не было вообще, так, пара лёгких ранений, а вот враг оставил двенадцать трупов, включая тех, кто прикатил на мотоцикле. Мы сожгли один грузовик, ещё один бандиты бросили, но часть группы, предположительно девятнадцать человек, ушла на двух "Блицах" и "Виллисе". Это нам поведали пленные, каковых было шестеро – пять раненых и один сильно напуганный. Он был самым словоохотливым, и смотреть на него без смеха было невозможно.

Не знаю, кто он был по национальности, чукча или якут, представился он Афанасием Петровым. Очень скуластое, широкое лицо, узкие глаза-щёлочки, куцая бородка, невысокий, но кряжистый, словно колода. Одето это чудо было целиком в немецкую форму без знаков различия, правда под серый китель он, для тепла, поддел толстый вязаный свитер. Короткие кривые ноги были обуты в чёрные, очень грязные сапоги, собранные в невероятную гармошку, над которыми, словно украинские шаровары, нависали серые галифе, видимо, размера на три больше, чем нужно. На ремне в ножнах болтался немецкий же штык, а вооружён "фашист" был трофейным МП. Просто беспощадный якутский косплей* какой-то [*Косплей, сокр. от англ. costume play – костюмированная игра]. Афанасий даже картинно разрыдался, валяясь у нас в ногах, и умоляя не убивать его. После экспресс-допроса было решено просьбу пленного удовлетворить, но связать и заткнуть рот кляпом. Как бы там ни было, дни его всё равно сочтены, сегодня же вечером им займётся МГБ, и дорога у него одна – в каменоломни. Это если за ним ничего больше не числится, а так с бандитами тут не церемонятся – обычно уже сам факт пребывания в банде обеспечивает место на эшафоте, и этого, скорее всего, тоже показательно расстреляют. Потому что они именно ОПГ, то есть устойчивая криминальная группировка под руководством некоего Тихомира.

Коля Крысин лишь хмыкнул, услышав это погоняло – известный, оказывается, бандит, просто его на югах ловят, а он здесь прячется. Прятался, потому что больше Тихомир ни от кого прятаться не будет – вон он лежит, глядя в пасмурное небо острым, словно кончик топора, носом. Чья-то пуля оборвала героический путь этого бандита, угодив прямо в горло.

Вот и не верь, после таких вот совпадений, в Рок, Судьбу или Карму. Кто или что, какая сила дважды свела нас на "узкой дорожке" с этой бандой? И ведь оба раза были абсолютно случайными. Хотя, возможно, это тоже некое подтверждение теории старика Дарвина о том, что выживает сильнейший. Я, как выяснилось, был слишком высокого мнения о этих "работниках ножа и топора", предполагая у них наличие хорошо поставленной разведки и тому подобное. Оказывается, дозорный аванпост у зоны услышал звук двигателя нашего "Скаута", и они тупо, всей ватагой, попёрлись выяснять, кто это тут в их владения наведался. Потом, правда, у них действительно хватило ума сменить дислокацию и даже предпринять попытку замести следы, которая, что показательно, сработала.

Уходили они неохотно, потому что в той деревне у них была уже обжитая база, адаптанты к ним не лезли, единственная стычка с ними была, опять же, на территории злополучной зоны. Тихомир хотел подождать буквально пару-тройку дней, чтобы уже не возвращаться сюда никогда, но мы вмешались в его планы. В своих метаниях по району, без карты и без знания местности, бандиты случайно наткнулись на железную дорогу, по которой разведчики дотопали до "объекта". На который банда опять потащилась в полном составе, полагаясь, видимо, в случае чего, на численный перевес. Случай представился, но расклад был слишком уж в нашу пользу. Впрочем, отчасти их слабую активность и безынициативность можно объяснить отсутствием нормальных запасов топлива, всё же банда планировала именно отсидеться на севере. Не вышло.

Ирония судьбы была ещё и в том, что Тихомир притащился в эти края не просто так. Бандиты, при всей их отмороженности и тяге к вольной жизни, отнюдь не были самоубийцами. Южнее им противостояли или плохо организованные отряды самообороны в деревнях, или регулярные части, обладающие известной неповоротливостью. Здесь же грабить было особо некого, зато к рядам противников присоединились умеющие стрелять адаптанты, а так же очень неприятные Твари, причём в огромных, по сравнению с югом, количествах.

Но у предводителя головорезов была одна проблема, для решения которой он и предпринял это последнее в своей жизни путешествие – Тихомир был болен туберкулёзом. Палочку Коха он подцепил ещё Там, у себя в слое, в местах не столь отдалённых, где был настоящим вором в законе, коронованным по всем местным понятиям. Разумеется, здесь его моральные принципы ну никак не позволяли встать на путь исправления, так что он быстренько сколотил банду и занялся привычным делом – рэкетом, торговлей наркотиками, ну и грабежами. Милиция его, в конце концов, выдавила на лоно природы, и тихомировские превратились в настоящих "лесных братьев", переквалифицировавшись в классических разбойников с большой дороги. Но чахотка грызла изнурённые лёгкие "вора", лекарств здесь от этого просто не было и, в конце концов он решил рискнуть, и попытаться вылечить "болезнь власти Тьмы", как называли в давние времена туберкулёз, Тьмой же. И вы знаете, помогло! Пленные хором утверждали, что главарь довольно быстро пошёл на поправку, даже начал прибавлять в весе и перестал пугать их трубным кашлем. Что ж, он хотя бы умер здоровым, но земли пухом всё равно не пожелаем.