Текст книги "Королевская игла (СИ)"
Автор книги: ЛуКа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Глава 7
Путь лежал через поля, леса и деревню, где бледная женщина рассказала, как прохожая лекарка вылечила ее мужа, но почему-то сбежала от ее сестры. Куда она пошла? Женщина не знала, но указала на нужный дом.
Клуша быстро раскололась, стоило чародею обнажить клыки: как хотела выдать рыжую замуж за своего непутевого сына, а тот не появляется уже второй день, и еще гостья спрашивала про море.
«Что ей там понадобилось? Неужели корабль до Валентора…», – взяв в деревне коня, Скальд доскакал до пристани, но никто не видел девушки с рыжими волосами, да еще с такими длинными, как он показывал.
– Кого там ищут? – окрикнул знакомого проходящий мимо дедок.
– Девку потерял, теперь найти не может, – усмехнулся моряк, попыхивая трубкой и косясь выпуклыми глазами на хмурого Скальда.
– Шо же это делается? Девицы сбегают от женихов, – старик покачал головой и засунул в повозку корзину с рыбой. Виноград он продал и очень удачно, да и сил после помощи той лекарки прибавилось… лекарки? Его осенило!
– Слышь! А часом не рыжая? – спросил он у незнакомца в плаще. – Не местная…
– Она самая, – огрызнулся чародей. Ему надоело задавать одни и те же вопросы, побег Оталии все больше его раздражал. Теперь он тратит время на ее поиски. Для чего?
– Так, кажись, была такая, она у тебя целительница?
Скальд быстро подошел к нему и заглянул в тусклые голубые глаза – старик не врал.
– Именно, ты ее видел?
– Так ты далеко отъехал от места, где она сошла, – успокоил дед. – Вернись к повороту, как в город въехал, и надо подняться на склон, оттуда вниз к берегу. Девица твоя, видать, захотела искупаться, да, может, тритон ее какой утащил, они охочие до таких красавиц, – последнее он шепнул.
Бродя по берегу и шевеля песок носками сапог, Скальд принюхивался: пахло морем, протухшими на солнце водорослями, трупиками съеденных чайками крабов. Если был прилив, то волны уничтожили все следы, и все же… чародей продолжил осматриваться, пока не нашел среди камней, ближе к лесу, промокшую сумку Оталии; в остатках костра валялась сожженная ночная рубашка. Скальд подобрал черные от сажи кусочки ткани и сжал в руке, волос принцессы был при нем, и, проведя ритуал призыва души, он напряженно сдвинул брови. Девушки нигде не было: либо она утонула, либо ее убили, или же… рыбак оказался прав, и ее могли утащить тритоны, а под водой совсем иное королевство и магия. В одном Скальд был уверен: принцесса не могла погибнуть – но темная половина ехидно отметила: «Может да, а может, и нет, и ее останки лежат на морском дне, сожранные кракеном. Прекрасный корм для рыб. Да и с чего бы девице разгуливать голышом?»
«Так может, она в платье, если в костре сорочка», – не согласился Скальд с самим собой.
Соваться к тритонам без должной подготовки и официального приглашения он не стал. Морской народ ревностно оберегал свои границы, и малейшее нарушение правил могло привести к чему угодно, а Скальд не хотел подвести ни Виверна, ни тем более короля. Он вернется в замок и все как следует обдумает.
Кусочек от ночнушки Скальд убрал в карман, высушил с помощью магии сумку и, перекинув через плечо, вернулся к коню.
– Иди домой, – шепнул тому на ухо и хлопнул по крупу – животное помчалось в сторону деревни. Чародей открыл портал и, обернувшись к морю, вошел в него.
Спустя несколько мгновений он появился в своем кабинете и, положив сумку на стол, достал из шкафчика бутылку дорогого вина. Плеснув рубиновую жидкость в бокал и рассевшись в кресле, пригубил напиток. Тот растекся по горлу и устремился в голодный желудок. Уставший и раздраженный Скальд быстро опьянел. Он расстегнул сумку и покопался внутри – скрученная от воды карта, все еще целая, шкатулочка с лечебной паутиной (где только достала?), несколько флакончиков с зельями, коробок с несколькими спичками. Самая малость для небольшого похода, но этого хватило бы, чтобы добраться до моря, а дальше?
«Неужели все затевалось только ради Маэльстрема?» – он не мог поверить в эту простую истину, но ведь в начале их знакомства принцесса спрашивала, где море, и, возможно, действительно за всю жизнь ни разу его не видела. Так в раздумьях чародей не заметил, как уснул, положив ноги на стол – в запыленном плаще, пропотевшей рубахе и с немытой головой. Скальду стало все равно, как выглядеть, словно от него ускользнуло нечто важное, то, ради чего стоило бы бриться по утрам.
Чародею снился лес: пахло свежесрубленным деревом, смолистой елью и дождем. Скальд стоял посреди затененной поляны, как вдруг услышал отдаленный напев. Женский голос выводил незамысловатую мелодию, навевающую покой. Скальд пошел на звуки песни, раздвигая ветви деревьев и коля пальцы об иглы, пока не оказался на освещенном солнечным светом кусочке с растущими ярко-алыми ягодками земляники. Среди пушистой зелени кустиков на коленях сидела девушка в простом изумрудном платье. Ее волосы цвета заката рассыпались по плечам, на кончике позвякивала ленточка с крошечными золотыми колокольчиками, словно ее привязали, чтобы девушка не потерялась в лесу, и этот перезвон сопровождал каждое ее движение и напев.
Рыжеволосая убрала мягкую прядь за ухо, ее тонкие пальчики были перепачканы ягодным соком, но девушку это не смущало. Скальд сделал к ней шаг, и ветка хрустнула под мыском его сапога. Собирательница вздрогнула и обернулась – их взгляды встретились, и в ярких, изумрудных глазах принцессы отразилась улыбка. Поддерживая подол, она бросилась к нему. Ее босые ноги ступали на мягкую траву, а кустики с ягодами словно раздвигались.
Скальд протянул к ней руку, чувствуя захватившее душу волнение, пока Оталия не прижалась к его груди и не запела, обволакивая голосом разум и душу.
Ноги чародея съехали с края стола, и он проснулся, но пение не прекратилось, эхом разносясь по замку, и Скальд бросился на звуки женского голоса, пока не вбежал в кухню.
Печь натоплена, в воздухе пахнет пирогом с корицей, за столом сидит Оталия и крошит салат. В глазах у Скальда защипало, должно быть, от недосыпа.
Он так и стоял не шелохнувшись, боясь спугнуть видение, но принцесса и не думала исчезать. Напевая, она встала из-за стола и ссыпала ингредиенты в кастрюлю для супа.
– Так… что-то забыла, – пробормотала она и потянулась к верхней полке за банкой засушенных листиков. Скальд знал, что ей было лень принести табуретку, и она на цыпочках упрямо тянулась к заветной банке, но чародей опередил ее, прижавшись грудью к женской спине. Оталия обернулась, уткнувшись носом ему в ключицу, ее щеки порозовели.
– Уже вернулся? – пискнула она.
– Ага, – вручил банку и вдохнул аромат супа. – Приму душ и будем обедать, расскажешь, что интересного произошло в мое отсутствие.
Принцесса пожала плечами и вернулась к готовке.
Отмокая в горячей воде с ароматическими маслами, Скальд потер выбритую щеку и с головой погрузился под воду. Что за мысли беспокоили его все это время? Так на не похожие на привычные…
«Может, ты проникся к своей пленнице чувством?» – кисло спросил внутренний голос темной стороны.
«С чего бы?»
«То волнуешься, то злишься. Не понять тебя… Не похоже это на некроманта. Раньше ты не был таким сентиментальным и чувствительным. Может быть, дело в смерти Аричибелы?»
Мужчина вынырнул и посмотрел на колыхающееся пламя свечи. По его лицу стекала вода, с ресниц упало несколько капель, словно слезинки.
«Мне и самому не все ясно».
О своих приключениях Оталия решила умолчать, Скальд тоже был не особо разговорчивым. Но когда он покончил с едой и выложил на стол ее сумку, принцесса удивленно распахнула глаза, губы побледнели, и она сжала руки.
– Сама расскажешь или как? – спокойно спросил он, но его «или как?» звучало пугающе.
Мысли заметались в голове Оталии. Если она признается, что уходила, да еще попала в неприятности, Скальд разозлится и вполне вероятно запрет ее в башне, как в первый день.
– Я все еще твоя пленница? – тихо спросила она, опустив взгляд на колени.
Чародей помолчал и ответил.
– Скоро будешь не моя, – и, не дожидаясь рассказа, встал из-за стола и вышел из кухни. Оталия бросилась следом и врезалась в остановившегося у лестницы чародея. Он поймал ее за талию и впился ледяным взглядом в лицо:
– Завтра отправимся в Виверну, помнится мне, ты хотела выучиться на целителя, вот и займешься полезным делом, чтобы не сбегать не пойми куда и не попадать в неприятности, глупая, – последнее чародей произнес мягко и вовсе не грубо.
Принцесса встретилась с его светящимися в полумраке лестницы глазами, отметила, как левый слегка подергивается, а вены на шее вздулись от напряжения.
«Да он волновался за меня!»
– Прости, – коротко сказала она, даже не пытаясь вырваться из его объятий, наоборот захотелось прижаться к нему, как во сне.
Ошарашенный извинением, Скальд растерялся. Рыжий локон выбился из косы, и чародей осторожно убрал его принцессе за ухо:
– Почему ты не сбежала на корабль, могла бы уже плыть домой?
Ота пожала плечами:
– У меня больше нет дома, меня никто не ждет, кроме выгодной партии и склочных сестер, одна из которых уже предала меня, благодарю. Такой урок не забыть.
Скальд усмехнулся и выпустил ее из рук, пальцы слегка покалывало от ощущения женского тела.
– Ложись пораньше, – и поднялся по лестнице, хлопнув дверью комнаты.
Принцесса потопталась на месте и, чему-то улыбнувшись, вернулась в кухню убрать со стола.
***
Нерв Виверн сидел за столом и внимательно смотрел на рыжеволосую девушку. Прошло несколько долгих минут, как Скальд привел ее.
Нерв откинулся на спинку кресла и изрек:
– Мне все ясно. Ее дар запечатали при рождении.
Скальд удивленно вскинул брови.
– Как я мог это пропустить? – чародей всмотрелся в ауру принцессы.
– Это может увидеть далеко не каждый, – успокоил его Нерв. – Даже такому старику, как я, нужно быть внимательным. Откуда ты, дитя?
Ота переглянулась со Скальдом, но чародей спокойно кивнул:
– Из Валентора.
Директор не выглядел стариком, скорее, наоборот. Черноволосый, гладко причесанный мужчина лет тридцати с изящными руками и длинными, почти белыми, как кости, ногтями. Прямые волосы рассыпались по широким плечам в изумрудной мантии, на ногах Ота заметила облегающие сапожки из черной замши с витиеватым серебристым узором и такими же пряжками – дорогая обувь. Негрубые, тяжелые сапоги или ботфорты, как у ее отца и придворных.
У директора было располагающее лицо: фарфоровая кожа с голубоватыми венами, миндалевидные ярко-синие глаза и идеально выщипанные темные брови. Словно его лицом и ногтями занимались профессионалы, как если бы ухаживали за принцем.
«Не удивлюсь, если за ним бегает толпа студенток», – при всей своей привлекательности Нерв не выглядел смазливым юнцом, было в чертах его лица нечто… опасное, будоражащее кровь.
– Тогда мне все ясно. Наши соседи, увы… люди скудного ума не желают понять, а главное, принять факт, что их дети могут рождаться магически одаренными, и делают все, чтобы об этом никто не узнал, поэтому вызывают сильного мага, и дар запечатывается. Сделать это в младенчестве куда проще, чем во взрослом возрасте. Вы знаете, что кости новорожденных очень мягкие, и требуется время, чтобы они стали твердыми и прочными?
Оба кивнули, и Виверн продолжил: – То же и с нашей аурой. В Некрополе малышей с рождения оберегают различными амулетами, фамильярами, делают даже специальные татуировки.
Оталию передернуло, причинить иглой боль малышу – кошмар!
– Именно, барышня, и не кукситесь – это меньшее из зол. Лучше такая боль, чем мгновенная смерть от проклятья. Впрочем, со временем многие проходят через куда более болезненный ритуал и остаются в живых, хоть и не все, – взгляд Виверна остановился на груди Скальда, где была, Ота помнила, выжжена пентаграмма.
– Какое дивное украшение, редкой красоты камень, – восхищенно отметил Виверн, указав на кулон Оталии. – Вы позволите посмотреть поближе, у меня где-то была ювелирная лупа, – он зарыскал в ящиках стола.
– Конечно, – не понимая его восторга, Ота сняла украшение и протянула некромагу, но стоило его пальцам приблизиться – и рука по локоть превратилась в длань скелета. Принцесса вскрикнула, а Виверн с довольным смешком перехватил ожерелье.
– Ах, какая затейливая вещь эти артефакты, – он крутил кулон так и эдак, внимательно рассматривая, рука по-прежнему оставалась как у скелета, но ни Виверна, ни Скальда это не испугало. – Наивное дитя. Годами вы таскали эту дрянь у себя на шее?
Принцесса закивала, не понимая, что не так с украшением.
– Лучше бы сразу повесили на себя ядовитую змею, можно выбрать яркой расцветки под ткань платья, один крохотный укус – и уснете мертвым сном, правда, есть еще яды, которые капают в ухо, и на утро жилец – мертвец, – Нерв засмеялся собственному каламбуру и, достав глубокую чашу из шкафа, бросил в нее звякнувший артефакт.
– Сейчас посмотрим, как все было, – некромаг провел костями-пальцами – и над чашей вспыхнуло черное облачко, замерцав синевой по краям. В центре появилась подернутая легким туманом картина прошлого: женщина в плаще с младенцем на руках и маг. Лицо безбородого мужчины показалось Оталии знакомым, но вот же! Она видит те же черты, даже цвет глаз, что и у Скальда. Неужели?
– Отец? – чародей не произнес ни звука, лишь его губы заметно шевельнулись.
– Любопытно, – губы Виверна раздвинулись, обнажив острые клыки, в радужке глаз блеснул жадный интерес, а картина над чашей не растворялась, показывая им произошедшее.
– Королева, вы же понимаете, чего лишаете свою дочь? Она может вырасти талантливой чародейкой, помогать своим подданным, стать опорой Его Величеству – вашему супругу, – увещевал ее мать Визариус.
Женщина уложила малышку в мягкое кресло и прошлась по кабинету придворного мага. Замерев у окна настенного зеркала, она сбросила капюшон – по плечам рассыпались роскошные густые волосы, такие же рыжие, как у Оталии. Большие глаза блеснули весенней листвой, но ни одна слезинка не скатилась по ее бледной щеке. Взгляд королевы оставался бесстрастным.
– Визариус, я пришла к тебе не за проповедью. Запечатай дар в ребенке и забудь об этом, иначе лишишься головы. Уж я позабочусь о том, кто не повинуется своей королеве, – процедила она, а затем улыбнулась, став поистине прекрасной и столь невинной… но Визариуса было не обмануть.
Он видел перед собой расчетливую, жаждущую власти женщину. Еще во время беременности Клавдия приходила к нему, опасаясь самого худшего – родить одаренное дитя. В Некрополе это было за счастье, но не в Валенторе. Здесь такие дети презирались, считаясь неполноценными, больными, от них избавлялись, вытравляли из тела дар, обрекали на смерть или продавали. Рожденный в королевской семье чародей становился клеймом, позором. Для Клавдии это было равносильно самоубийству, и она решила сделать все, чтобы о способностях дочери никто не узнал.
До родов Визариус солгал ей, сказав, что еще ничего не ясно, но после… уповал на материнское сердце. Неужели королева избавится от ребенка, как потаскуха? Королеве было наплевать на все, главное, не потерять трон и расположение супруга.
– Хорошо, – решился чародей. – Я запечатаю ее дар, но… мне необходима ваша частичка, например, прядь волос и ожерелье, которое я смогу надеть на девочку, и печать будет действовать долгое время. Без должной подпитки все бесполезно.
– Это все? – с усмешкой спросила Клавдия и, подойдя к столу, взяла ножницы. Одним щелчком она срезала рыжий локон и сняла с шеи кулон: изумруд в овальной оправе из серебра идеально лежал в ложбинке между грудей, и Визариусу пришлось укоротить цепочку.
Чародей склонился над младенцем, но малышка даже не проснулась, мирно сопя в теплом одеяльце. Визариус стал завязывать видные лишь ему узлы в ауре Оталии, но никаких изменений не произошло. Наконец-то он надел кулон, и только после этого дитя испуганно вскрикнуло, но быстро успокоилось на руках матери.
– Я все выполнил, госпожа, – он тяжело вздохнул и поклонился.
– Славно! А теперь меня ждет супруг, я вполне оправилась после родов, чтобы зачать сына, – улыбнувшись белозубой улыбкой, она покинула кабинет, и картина поплыла, над чашей осталось сизое облачко чар.
– Настоящая драма. У вас есть вопросы? – он обернулся к присутствующим. Оталия растеклась по стулу и глядела в одну точку, Скальд напротив сгорбился и закрыл глаза, его пальцы заметно подрагивали.
– Можно снять печать? – наконец вымолвила Оталия.
– Безусловно, если вы действительно хотите стать целителем, а не предпочтете домашний уют, тихую спокойную жизнь без магии, – в словах Нерва звучала ирония. Директор не испытывал симпатии к людям, посмевшим отказаться от дара природы.
– Хочу, что от меня нужно?
– Ничего, – Нерв улыбнулся, обнажив клыки, и на запястьях Оталии застегнулись выскочившие из подлокотников браслеты.
– А! – вскрикнула принцесса и дернулась.
Нерв уже стоял напротив, гипнотизируя. Радужка его глаз стала золотистой. Ота чувствовала, как проваливается сквозь нее и падает в темноту. Холод растекся по венам, заставив руки онеметь, охватил сердце и впился в разум. Острая вспышка боли заставила закричать.
Скальд молча наблюдал за происходящим; на кабинете стояла руна подавления шума, и никто за его стенами не слышал криков принцессы. Чародей никогда с подобным не сталкивался – запечатать дар в детстве. «Уезжая в Валентор, отец о многом не договаривал. Его тяга к королевству без магии стала куда яснее, чем я думал. Он хотел спасти этих несчастных детей, кому умышленно подрезали крылья, и они не могли колдовать. Так же он поступил и с Оталией. Клавдия не знала о хитрости чародея, наивно полагая, что он выполнил приказ, но не учла, что запечатывая дар, отец использовал некромагию и обратил действие кулона против хозяйки. Он не лишил Оту дара, лишь на время, чтобы однажды кто-нибудь раскрыл его без проблем. Избавиться от украшения – что может быть проще, но наивная принцесса, любившая мать, никогда не расставалась с ним, хранила и носила как память. Отец не зря попросил у королевы прядь волос, пока жила Ота – ее мать день за днем слабела. Силы перетекали к дочери, продлевая жизнь, улучшая здоровье. Он наказал ее по праву», – как никогда Скальд гордился отцом и еще больше скучал.
– Ей больно? – глухо спросил он, сжав кулаки.
– Не физически, – успокоил Нерв, скользя пальцами над аурой и распутывая узел. – Еще немного…
Оталия вжималась в спинку стула, по щекам из зажмуренных глаз текли слезы, но она готова была терпеть до последнего, пока ее резко не отпустило. К губам прижали кубок с холодной водой и помогли напиться. Скальд придерживал ее за затылок, руки освободились, а Нерв сидел за столом и как ни в чем не бывало заполнял бумаги.
– Ну-с… думаю, вас можно считать довольно незаурядной девушкой, – перо скрипнуло, и он взял новый лист. – Будучи запечатанной, вы сумели развить в себе прекрасные способности целителя на практике, лучше, чем обычные лекари без магии, теперь же… все будет продвигаться куда быстрее и проще. Бывает, хватает одного взмаха руки, чтобы рана перестала кровоточить и затянулась в мгновение ока, – закончил он и выдал ей сложенный пополам плотный лист. – Это карта университета, ты зачислена на первый курс целительского факультета. Твой декан Касиопея Зеварцер, ключ от комнаты в общежитие и расписание получишь на первом этаже, Скальд тебя проводит.
Оталия неуверенно встала со стула:
– Не будет проблем с моим поступлением в середине семестра?
– Ничуть, думаешь ты одна такая? – Нерв усмехнулся. – Ступай и не разочаруй своего патрона[1].
Оталия задержалась на пороге:
– Благодарю вас… но мне все же кажется, что моя мать не была такой беспринципной…
Нерв взглянул на нее с такой улыбкой, что принцесса почувствовала себя круглой идиоткой, чья наивность не знает границ. В Нерве была циничность королевского советника, он видел и знал куда больше, чем неопытная девушка.
– Моя милая, ваша матушка, как и практически каждая королевская особа, была беспринципной, охочей до власти женщиной, не постеснявшейся принести родную дочь в жертву собственным желаниям, – его глаза сузились. – Она любила вас, как занятая женщина любит маленьких котят, но это не помешало ей лишить дочь будущего. Возможно, великого…
Оталия хотела было воспротивиться словам директора, сказать, что он не прав и ничего не знает, но рука Скальда сжалась на ее запястье. Жалкая попытка маленькой девочки оправдаться перед настоящим хищником. Одна ее половина хотела плакать от осознания поступка матери, а другая испытывала удовлетворение от ее смерти. Мать скончалась быстро. Угасла на глазах, вмиг лишившись всего: редкой красоты, шикарных волос, мелодичного голоса, которым завлекла отца. Одетт была хороша, но не так, как Оталия. Младшая сестра казалась бледным отражением старшей, и все об этом знали, особенно она сама. Возможно, это стало одной из причин ее предательства и ненависти к Оте.
– Будь она порядочным человеком, действительно любящей матерью, – продолжил Нерв. – Она бы любила тебя такой, какая ты есть, помогала освоиться с даром, быть может, тайком, но все же. Сделала все от нее зависящее, чтобы уберечь чадо, а не избавиться от проблемы и поскакать на очередной званый вечер и упрочнение королевского положения.
Оталия не могла с этим не согласиться и отвернулась, чтобы некромаг не увидел ее слез.
Скальд вывел принцессу в коридор, и по лестнице они спустились к гостиной-приемной. За несколько минут Ота взяла себя в руки, решив, что подумает обо всем этом позже, когда останется одна.
За стойкой с чашечкой кофе устроилась белокурая девушка. По-рыбьи выпученные глаза сверкали двумя аквамаринами. На круглых щечках поблескивала чешуя, и Оталия ни минуты не засомневалась в том, кто перед ней – русалка!
«Как это возможно? Ведь принц рассказывал, что его отец никого не выпускает, а тут стоит она и принимает студентов».
– Ну? – с претензией начала девушка, словно Ота и Скальд должны были ей мешок с жемчугом.
Скальд вручил написанное рукой Нерва письмо, и она быстро пробежала по нему взглядом. Зацокав язычком, русалка недовольно зашуршала бумагами и извлекла небольшой тонкий ключик с изумрудной ленточкой.
– Не потеряй, ясно? – строго сказала она, вручив его принцессе, а с ним и скрученный пергамент. – Расписание, ознакомишься сама.
– Благодарю, – какой бы недовольной русалка не была, но Оталия не хотела наживать себе врагов неучтивостью.
Скальд молча направился к выходу. Они миновали арку, небольшой сад с фонтаном. «Видимо, для отдыха студентов», – Ота заметила скамейки.
Чародей вывел ее из главного корпуса и сопроводил к отдельно стоящему пятиэтажному зданию из серого камня. Оно напоминало небольшой замок, но Скальд не дал ей как следует осмотреться, и девушка поспешила внутрь.
– На первом этаже столовая и общая комната, также есть небольшая библиотека. Основная же в главном корпусе. Твоя спальня на четвертом этаже, когда поднимешься, на двери высветится имя, – рассказывал чародей.
– А кто живет на других этажах?
– Второй – для некромагов, поближе к земле, удобно сбегать на кладбища. Третий – боевой, а пятый – для преподавателей. Но то закрытое крыло, даже студенты не могут туда проникнуть, и только у учителей есть возможность прямо оттуда телепортироваться в аудиторию.
– Хм, удобно…
– Еще бы, – кисло отметил Скальд. – Новая форма будет висеть в шкафу, скорее всего, у тебя будет соседка, потому что самое большое количество студентов именно на целительском факультете.
– Я думала, в Виверну сложно попасть, – удивилась принцесса и на секунду почувствовала странную глухоту, но та быстро прошла.
– Сложно, но есть и свои нюансы, вроде выгоды лично для директора. Хотя все зависит от его настроения и отношения к тому или иному просящему.
– Тебе он не отказал, почему?
Скальд скривился:
– В обмен на услугу.
– Какую?
Чародей тяжело вздохнул:
– Некоторое время замещать его как преподаватель по некромагии, угораздило же.
Принцесса усмехнулась. В стенах Виверны Скальд странным образом переменился, став по-мальчишески забавным учителем-новичком, а не холодным и неприступным, как в своем замке, и ее это порадовало.
– Почему Виверн не преподает?
Скальд фыркнул:
– Думаешь, у советника короля есть на это время? У него слишком глобальные планы насчет Валентора.
«Надеюсь, хорошие, а не военные…» – подумала Ота.
– Есть можно только в столовой? Или самим готовить?
– Только если сама захочешь. Кухня на первом этаже, но завтраки, обеды и ужины подают специальные духи – ты их никогда не увидишь и не услышишь, но стоит чего-нибудь пожелать – и поднос появится прямо в спальне, не обязательно спускаться вниз.
Оталия просияла.
– Скажи, а разве у русалок могут быть ноги? Да и как одна из них устроилась сюда на работу, разве морской король этого не запрещает?
Скальд оперся ладонью о доску с расписанием некромантов и побарабанил пальцами:
– Запрещает или нет, здесь вопрос политики. Хочешь дружить с соседями – иди на контакт. Он может и не желает этого, своим детям запрещает, а другие вольны решать свою судьбу сами, как это сделала Мурена. Да, не самая приятная особа, но ее раздражительность понятна. Морской народ не слишком любит подолгу быть на суше. Что до ног, то ты видимо плохо изучала книги народов. Впрочем, о чем я, в библиотеке твоего отца на удивление скудный выбор.
– А вот и нет! – вспыхнула она, но Скальд уже подтолкнул ее к лестнице.
– Веди себя достойно и лишнего не болтай, не хочу пожалеть о своем решении, – и, махнув рукой, удалился.
Стоя на своем этаже, Оталия призадумалась: «Откуда он знает, какая у отца библиотека?» – но чародей есть чародей. С чего бы ему не знать таких мелочей? «Первым же делом посещу местную библиотеку и прочитаю все о русалках», – решила Ота. – А заодно о запечатывании дара у младенцев», – ее передернуло от собственных мыслей. «Вот что истинная ересь, а не рожденный колдовать».
[1] Покровитель.
