Текст книги "Королевская игла (СИ)"
Автор книги: ЛуКа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– А я-то столько лет грешил на короля Альрика, но твои враги куда опаснее, чем мой.
Принцесса тяжело вздохнула и перевернулась на другой бок, уткнувшись носом чародею в грудь, ровно в то место, где когда-то давно была выжжена защитная пентаграмма.
Скальд убрал прядь волос с ее лица, обнажив мочку уха и шею. Из украшений на ней остался кулон на тонкой цепочке, скрытый в вороте ночнушки, и скромное колечко.
«Она отличается от своих сестер, но неизвестно, сколько в ней самой осталось колючек из их розария. Возможно, мне стоило убить ее и принести обглоданные морскими обитателями кости на завтрак королю…»
Когда-то и Скальд был таким же молодым и наивным, как принцесса, но смерть отца расставила все по своим местам. Визариуса Ансеймского не только изгнали из дворца Альрика, но и кровожадно убили под видом несчастного случая, дабы не нанести Некрополю оскорбление потерей сильного мага. По мнению Альрика, придворный чародей вел не только опасные беседы, порочащие его корону, но и задумывал переворот.
Однако все, чего хотел Визариус – не только прекратить гонения на ведьм, но и открыть в Перлии школу магии, основать ковен ведьмаков. Он мечтал, чтобы девочки учились наравне с мальчиками и также стремились к знаниям, в открытую могли их получать и раскрывать свои магические способности. За Маэльстремом уже давно возвели магический университет Виверна, где Скальду было уготовано место студента.
Отец позаботился о сыне, оставив жить в Некрополе, подальше от зашоренности[1] Валентора, где женщинам не разрешалось учиться, и они стояли ниже мужчин; никто не уважал их. Визариусу захотелось сломать это колесо. Он был одним из профессоров Виверны, и ректор не хотел отпускать старого друга и коллегу, но тот давно все решил.
Скальд лишился отца, когда ему было достаточно лет, чтобы почувствовать болезненную, отдающую железным привкусом месть. Он взял себе новую фамилию, а прошлое закрыл в глубине души. Но ни на миг не забывал, кто его враг.
Некрополь смог отвлечь его, помочь забыть. Скальд обожал столицу, но желание отомстить не давало покоя.
Некрополь представлял собой лабиринт из вымощенных камнем улиц, окруженных старинными зданиями со стрельчатыми окнами и арками. Через город протекало несколько каналов с черной зеркальной водой.
На холме, возвышаясь над столицей, был воздвигнут мрачный, завораживающий взгляд замок короля Энрота. Под крышей самой высокой башни полыхало сине-фиолетовое пламя, освещая пристанище короля-некромага и оберегая его стены от темных сил. За ними до снежных гор между деревень и лесов простиралось старинное кладбище, давно стершееся с лица земли. Под фундаментами выросших на когда-то голой земле домов можно было обнаружить от двух до десяти могил. Из-под корней деревьев торчали не просто камни, а углы гробовых плит или опутанные ветвями кресты.
Остроконечные крыши и кованые шпили пронзали хмурое небо над столицей Некрополя. Многие окна и двери были застеклены разноцветной мозаикой. На витражах проклятого храма изображались различные предзнаменования смерти: белые лилии, кресты, черепа и прочие кости, даже облик самой смерти в темном балахоне с косой. Это было пристанище некромагов. Перед боем с темными силами, очередным походом на кладбищенские земли они молили об удаче демонам подземного мира, откуда к ним проникала первородная тьма. Для небесных же собратьев за стенами города ближе к горам стоял светлый храм – оплот целителей, обучающихся лекарскому ремеслу перед поступлением в находящийся ближе к морю магический университет Виверна. Учебное заведение носило фамилию сильнейшего некромага, построившего его. Поговаривали, что Нерв Виверн был оборотнем, но не с волчьей сущностью, а разновидностью костяного дракона. Он лично преподавал студентам некромагию и передавал боевой опыт. В своем университете он открыл три факультета: некромантии, боевой магии и целительский. Но лишь избранные, обладающие сильным даром, могли туда поступить; отбор был жестоким, а порой и кровопролитным.
На аудиенции у короля Энрота Нерв лично настоял на том, чтобы Виверна была за чертой города, вдали от излишеств и столичных соблазнов, поближе к сельской местности и Маэльстрему, дабы лучше изучать морских обитателей и, быть может, подружиться с ними. Нерв, королевский маг, рассказывал Его Величеству многое из того, о чем другие не ведали. Например, о том, что не всегда в морской пучине обитали монстры, и пришли они лишь тогда, когда люди разделились. Одни остались в Некрополе, а вторые уплыли в Валентор. Здесь воздух был пропитан первородной тьмой демонов, и, быть может, поэтому оставшееся племя быстрее развило свои магические способности, не побоявшись врагов из подземного мира, где властвовал мрак.
За неприступными стенами форта неподалеку от столицы была воздвигнута верфь с двумя маяками, откуда по темным водам реки Андрас через Маэльстрем до земель Валентора уплывали торговые корабли. Море омывало Некрополь со всех сторон, и путь по воде был долог и полон опасностей. Судоходцев подстерегали не только коварные русалки, но и подводные чудовища. Однако чаще всего благодаря защите боевых магов торговцы и пассажиры вместе с товаром возвращались целыми и невредимыми. Король Энрот относился к «необразованным» соседям снисходительно и терпеливо, втайне осуждая методы правления Альрика. Он не раз слышал от мореплавателей и магов рассказы о жизни и порядках Валентора, но отдал четкий приказ не вмешиваться. Ему хватало и своих забот. Некрополь никогда не покидала «чума». Она жила под землей королевства, питалась ее соками и жизненной энергией, в любой момент на кладбищах или местах скопления темной энергии могли восстать личи, выйти демоны и погрузить мир людей в вечный мрак, превратив их в рабов. Энроту не было дела до участи женщин и ведьм Валентора, на его плечах лежала своя с трудом переносимая ноша. Поговаривали, что когда-то первыми существами, появившимися на этих мертвых землях, были костяные драконы. Они пришли из мира демонов в надежде обрести свет, но не выдержали ни свежести воздуха, ни голубого неба, ни солнечного света и обратились в прах. Из их останков появились первые люди, и каждый из них обладал даром к некромагии, исцелению, боевой магии, а также умением создавать защиту против демонов. От тех людей пошли другие – и людской род расширился. Так гласили легенды. Скальд вырос в Некрополе, рано потеряв мать, и обучался под строгим присмотром отца, а когда того не стало, над ним взял шефство Нерв Виверн.
Шли годы, Скальд вырос, покинул привычную столицу, бросил работу инквизитора в Магистрате[2] и отправился в Валентор. Никто из придворных Альрика не обратил внимания на появившегося в замке ворона. Кому есть дело до сидящей на ветке птице? Разве что новый королевский чародей мог что-то заподозрить, но ему было далеко до Визариуса, а теперь и Скальда.
«Я мог бы убить чародея, занять его место и добраться до короля, но это было бы слишком просто. Яд? Чтобы он умер во сне? Пытки? Чтобы уподобиться ему и его слугам?» – ни один из вариантов не подходил Скальду, он жаждал иного отмщения, мечтал, чтобы враг также мучился, как когда-то он. У Альрика были только дочери. Он души в них не чаял, хоть и был строг, порой чересчур, скрывая истинные чувства. И если принцессы видели его холодность, желание выгодно отдать их тому или иному жениху, то Скальд – совсем другое. Король мечтал о внуках, желал счастья дочерям и надеялся, что со знатными господами, умными и храбрыми мужами, служившими ему верой и правдой, его дочери найдут свое счастье. Всех их он любил одинаково, но старался не поощрять упрямство и высокомерие. К сожалению, все вышло иначе. Больше всего внимание Скальда привлекла средняя дочь – Оталия. Он видел, как тайком принцесса занималась чтением, изучала науки, стремилась к знаниям и мечтала об иной жизни, думая, что отец не в курсе. Но он умело играл в неведение, всячески нашептывая учителям, чтобы те на совесть выучили дочь – ведь за ней будущее, и к драгоценностям принцессы ссужались еще деньги. Лишь на год после замужества Оталия должна была уехать в соседнее королевство под видом невесты с миссией посла, а затем к удивлению окружающих вернуться и сменить отца на троне, став полноправной главой государства. Тогда-то Скальд и понял, кто истинное сокровище в цветнике. Альрик боялся заговора и того, что дочь убьют, стоит ему заикнуться о своих планах. Некоторые аристократы в открытую предлагали отдать корону самой старшей, но отец семейства был не согласен.
На поле Скальд решил проверить, насколько девушка смела, и налетел на Одетт, намереваясь якобы забрать именно ее, но Оталия оттолкнула сестру и попала к нему в когти, тем самым избрав свою судьбу. Заточение в башне оказалось ей больше по душе, чем насильственное замужество и корона, о которой она даже не подозревала. Да и узнай Оталия о плане отца, согласила бы смиренно принять его?
Скальд не рассказал принцессе, что на ее поиски король отправил солдат и как следует встряхнул придворного мага, чтобы тот использовал все доступные средства и нашел любимую дочь.
Чародей наблюдал за жалкими попытками соперника заглянуть в хрустальный шар, отследить Оталию по ее личной вещи – бесполезно.
«Они еще долго будут искать ее по всему королевству», – да и здесь, за морем на свободных землях, чародей все предусмотрел. Он положил в корзинку девушке зачарованные ароматические масла – даже если маг израсходует все свои силы и призовет магическую гончую, та не учует принцессу. Все будут считать девушку пропавшей или погибшей, ведь мало кому известно, какие существа водятся в море. Конечно же, никаким женихом он Одетт не представлялся, ему хватило и одной фразы:
– Твоя сестра послала меня спасти тебя, – и та, не задумываясь, сделала все, что он приказал, даже не поинтересовавшись Оталией.
«Если дочь не вернется к Альрику, кто же займет трон? Уж не двуличная ли Алида?..» – думал Скальд, сидя в гостиной у потрескивающего камина, потягивая вино и всматриваясь в игривые всполохи пламени. Они извивались, оборачиваясь в переплетенные человеческие тела.
В башне крепко спала Оталия.
«Посмотрим, как тебе дорога свобода», – решил он и, поднявшись с кресла, подошел к окну. Распахнув его, чародей выглянул наружу. Замок окружал колдовской туман. Скальд усмехнулся и с силой подул. Белесая стена спала, растворившись в воздухе.
– Теперь тебя будет легко найти... но захочешь ли ты этого?
***
Дни сменяли друг друга, Оталия была вольна покидать башню и стену. Наконец-то ей позволили как следует изучить замок. Скальд отсутствовал, и девушка свободно бродила по незапертым комнатам, любуясь непривычной обстановкой. Стены изнутри затянуты тканью, не чувствовалось ни мрака, ни холода. По полу не тянуло сквозняком, окна в некоторых помещениях были прикрыты полупрозрачным занавесом, тонким и легким, словно шелк. Полочки без единой пылинки ломились от книг.
Почти до вечера Оталия проводила время в библиотеке, забыв про еду и сон – книги были ей лучшей трапезой. Часто она засыпала в кресле, свернувшись под пледом, но Скальд ни разу ее не отругал. Следующим местом для прогулок стал запущенный сад с небольшим прудом и полуразбитым замусоренным фонтаном. Туман растворился, и Оталия могла наслаждаться видами с холма, на котором и стоял небольшой замок чародея. Вдалеке возвышались деревья: их темные верхушки уходили в небо, и от этого у Оталии создавалось ощущение, что она парит над землей.
Однажды утром корзинки с провизией не оказалось на привычном месте, и принцесса спустилась в кухню.
– Давненько я не готовила, – пробормотала она, осматривая полочки. В шкафу для заморозки продуктов лежали мясо и сыры. – Это гораздо удобнее, чем ледник, и в промозглый подвал не нужно спускаться, – принцесса вытащила куриное мясо. Из холщового мешка набрала картофель и приступила к готовке, стараясь орудовать ножом очень осторожно, помня, как больно резаться. Мысленно Оталия благодарила их повара, подпустившего ее к плите и научившего кулинарии.
У нее вышла небольшая заминка с огнем, но у плиты лежала горка поленьев, а на верхней полке над очагом она обнаружила коробок спичек. Зажечь получилось только с третьей попытки, сломав две спички.
– Ну, ничего, не все сразу, – подбадривала себя принцесса, водрузив тяжелую сковородку на чугунную поверхность и вороша кочергой поленья. Пока огонь разгорался, а плита нагревалась, она очистила картофель от кожуры и, как следует вымыв под краном, нарезала дольками, как и учил повар. «Главное, не слишком толстые, но и не тонкие, иначе они сгорят», – помнила Оталия его слова.
Как только ломтики стали приобретать золотисто-коричневый цвет, Оталия проткнула один вилкой и, подув, чтобы не обжечь язык, попробовала на вкус.
– Соли не хватает, – про нее она позабыла, но быстро нашла на полочке с другими приправами. Чтобы не подгорело, принцесса переложила приготовленный картофель на блюдо и принялась за мясо.
К горячему она достала из шкафа овощи и нарезала салат; не хватало свечей, вина и…
– Не знал, что принцессы умеют готовить, – в кухню вошел чародей. Его ноздри жадно раздувались, а в глазах был голодный блеск.
– А я не знала, что у меня получится, попробуешь? – она отодвинула для него стул и поставила столовые приборы.
Скальд молча сел и получил порцию картофеля с мясом; себе Оталия оставила совсем немного. «Сытый мужчина – довольный мужчина», – помнила она присказку повара.
Чародей придирчиво осмотрел еду, понюхал и осторожно распробовал:
– Хм, сгодится… – вынес он вердикт. – Подай приправу.
Девушка пожала плечами и поставила перед ним солонку с перцем:
– Только вина я не нашла.
Скальд встал из-за стола, подошел к шкафу и протянул руку вверх, достав слегка запылившуюся бутылку.
«Кто же хранит вино не в подвале?»
– Ты уже пила? – спросил чародей, плеснув багровой жидкости себе в бокал.
– Да, на балах, но отец внимательно следил за нами и велел слугам разбавлять вино водой.
«Будто я малое дитя, чтобы много выпить» – чрезмерный контроль отца всегда раздражал ее, не давая свободно вдохнуть. Правда, однажды они с сестрами изрядно напились, впервые устроив небольшой девичник. Тогда всем пришлось ночевать в спальне старших сестер, и наутро Алида с Аланой были злющими, как престарелые аристократки, раздавая оплеухи служанкам.
– Я не твой отец и следить не собираюсь, – равнодушно сказал Скальд, вручив ей бокал. Не чокнувшись и без тоста они выпили. После еды девушка убрала посуду, а пока мыла, на столе появился десерт: безе, треугольники разнообразных тортов и… мороженое – нежно-зеленого цвета, с листиками мяты и красными ягодами смородины. Ближе к принцессе стоял чайник из голубого фарфора, пахло травами.
– Угощайся, – великодушно предложил Скальд, взяв кубок с мороженым. – Это моя благодарность за завтрак. Хотя я предпочитаю омлет с беконом и крепкий кофе.
Оталия присела за стол и попробовала безе – нежный лавандовый вкус, десерт таял на языке, хотелось зажмуриться от удовольствия.
– Это будет моей оплатой за оказанную тобой услугу? – осторожно спросила она, налив себе чай.
Скальд задумчиво потер гладко выбритый подбородок и усмехнулся:
– Скажем так… лишь начало твоей выплаты. Я привык жить один и сам о себе заботиться, но от женской помощи не откажусь. Должна же и от тебя быть какая-то польза, – он оскалил ровные белые зубы в улыбке, и Оталия с трудом сдержалась от остроты. – Но если не устраивает мое гостеприимство, я могу отнести тебя к жениху. Думаю, принц Понтан будет несказанно рад возможности обогатиться за счет выгодной партии.
Оталия сжала руки в кулаки, но промолчала. По глазам чародей понял, что разозлил принцессу. «Вот так. Я знаю, что тебе не по душе даже лучше, чем ты сама».
С того дня Оталия взяла всю готовку на себя, не посмев роптать. Для нее это было пустяком в сравнении со свободой. «Уж лучше прожить здесь, готовя и убираясь для чародея, чем у принца под боком, нежась на шелковых простынях и увешанной драгоценностями». Принцесса понимала, что чародей опытный мужчина, повидавший на своем веку многое из того, о чем она даже не подозревает.
Ее миром был замок отца, прилегающий к нему луг и книги. На шероховатых страницах и причудливых иллюстрациях она видела волшебство знаний, каждый день проглатывая одну книгу за другой. Это было ее отдушиной.
Чтобы занять руки и не слоняться без дела, она принялась наводить порядок в саду – это заняло несколько дней, и ее зеленое платье превратилось в обноски. Оталия взяла иглу с нитью и залатала дыры; примерить одно из висевших в шкафу платьев она не захотела. Слишком пышными они были.
В саду, оплетая беседку и каменные фигуры животных, вдоль отвесной стены и башни рос шиповник. Его длинные и острые иглы были не такими, как у привычного Оталии растения, но когда на улице становилось солнечно, на шиповнике распускались малиновые цветы, и их аромат одурманивал. В такие моменты девушка обрывала лепестки для засушки.
Время шло незаметно; лето сменилось осенью, а Оталия продолжала жить бок о бок с чародеем. Чаще всего она была предоставлена самой себе, наслаждалась одиночеством и покоем. Скальд где-то пропадал, новостями извне не делился, да и она не спрашивала.
Зачем ей знать, кого из сестер отец выдал замуж, сильно ли выросли младшие. Сейчас каждая из них пошла своей дорогой.
Однажды любопытство привело ее на чердак. Солнечного света, пробивающегося сквозь окошки-бойницы, хватило, чтобы разглядеть помещение с низким потолком. В углу притаилась увешанная паутиной прялка, а рядом – несколько мешков. Оталия развязала один из них и обнаружила там кудель пряжи.
– Хм, мне будет чем заняться, – решила она. Сначала вытащила мешки, а затем и прялку, стараясь на задеть ножкой выпирающие половицы.
Она оттащила все к себе в башню, радуясь, что прялка не тяжелая, и принялась за дело.
Куделей оказалось так много, и все приличной длины, что Оталия растерялась.
– Не мести же вами пол, – решила она и, закрепив их на кровати, распахнула окно и перекинула кудели через подоконник. Седой косой они упали вниз.
Устроившись поближе к свету и напевая, Оталия стала работать. Прялка весело стрекотала под ее песню, пальцы активно перебирали нити, сматывая в клубки. Она укладывала их в приготовленную корзинку и отвлекалась только на то, чтобы приготовить обед с ужином и самой перекусить, а на следующее утро продолжала. Работа увлекла ее, разогнав все мысли, пока Оталия не услышала, как ее кто-то окрикнул. Стрекот затих, и, смахнув налипшие на ладони волоски, принцесса выглянула из окна.
Внизу у подножия рядом с кустом шиповника стоял молодчик в богатом наряде.
– О, прекрасная дева! Я знал, что слухи правдивы! – начал он. – Лесники говаривали, что слышали из этой части леса дивное женское пение. Они решили, что ты лесная нимфа, которая приносит людям удачу, но я и подумать не мог, что увижу настоящую девушку!
Оталия удивленно выслушала его высокопарную льстивую речь и тяжело вздохнула.
«Вот же! Принесла нелегкая! Да еще и прямо под мое окно».
– Кто заключил тебя в эту башню? Какой злодей посмел скрыть твою красоту от мира и моего сердца, с первого взгляда я понял, что нам суждено быть вместе! Я спасу тебя! – не унимался гость.
«Ох и шумный он! Где же Скальд?» – чувство, что этот молодчик сможет до нее добраться, нервировало. «А если он разнесет по округе, что я здесь, и об этом прознают слуги отца или принца?» – она стала думать, как избавиться от раздражающего крикуна с его приторными речами.
– Зашвырнуть бы его куда-нибудь да подальше, – процедила она. – Жаль, я не владею магией.
– Что ты сказала, дева? Мне взобраться и спасти тебя?!
Оталия отпрянула от окна и стала бродить по комнате, заламывая руки.
– Взобраться, говоришь? – она с прищуром глянула на пузырьки с маслом. Взяв все флаконы, девушка вернулась к подоконнику и незаметно вылила их содержимое на висящую кудель. К несчастью, жидкости было мало и не хватило даже на половину. А «жених» карабкался наверх.
– Демоны тебя раздери. Еще бы я что-то сказала, – вцепившись в подоконник и пытаясь раскачать косу из куделя, она тяжело вздохнула. – Скальд, ну где же ты, когда нужен!
Все это время чародей спокойно сидел на крыше башни, наблюдая за гостем. Ему было интересно, что предпримет девушка, попросит ли незнакомца спасти ее, но этого не произошло. Она металась по комнате, пока не сообразила применить подаренное им масло.
– Немного увлажним… – прошептал чародей и покрутил указательным пальцем. Масло, словно вода, потекло вниз, пока не заскользило между вцепившихся в кудель ладоней фанфарона в пышной шляпе с ярким пушистым пером. В его ухе поблескивали серьги, пальцы были унизаны перстнями. «Вылитый петух», – с усмешкой думал Скальд, не без удовольствия наблюдая, как гость шмякнулся о землю и теперь потирал ушибленный зад.
– Что-то скользкие у тебя косы, дева!
– Какие есть! – крикнула в ответ принцесса. – Вы знаете, я безвылазно здесь сижу и так давно не мыла голову, вот они и засалились!
Скальд усмехнулся ноткам радости в ее голосе.
– И все же! Я взберусь к вам, и тогда мы предадимся любви, о нимфа!
– Жду не дождусь, – процедила Оталия. – Только об этом всю жизнь и мечтала: отдать себя такому индюку, как ты.
– Я уверен, мы с вами станем отличной парой, а волосы… их можно и помыть! – продолжил фанфарон. – У моей тетушки Гертруды те как пакля: ни один цирюльник не смог их ни причесать, ни помыть, а все потому что тетушка каждый день поливает их средствами для укладки. Сейчас в моде высокие прически.
– Да что вы говорите? А я вот совсем за модой не слежу. Но сударь, быть может, вы все-таки оставите эту затею… – увещевала Оталия, но гость оказался тем еще упрямцем.
Скрипя зубами, он пытался вновь и вновь.
– Ну что вы, миледи, я готов потратить на это все свои силы, ведь в конце меня ждет награда! Неземное блаженство, я уверен! Как в той легенде, где принц поднялся по косе пленницы, и они жили долго и счастливо!
– Бедняжка, как она выдержала такую пытку, – проворчала Оталия, погладив себя по затылку. – Должно быть, вырвал ей все волосы с кожей, бр-р-р… – ее передернуло.
Гость все не унимался, но каждый раз, стоило ему хоть немного приблизиться к середине башни, он соскальзывал вновь и вновь до тех пор, пока эта забава и его болтливый язык не наскучили Скальду. Чародей покачал пальцем из стороны в сторону, и кудель стала так же раскачиваться.
– Миледи, прекратите, иначе я сорвусь! – заверещал «петух», в его глазах появился страх. Одно дело упасть на мягкую траву, и совсем другое… он истошно закричал, обрушившись на острые иглы шиповника. С криками и бранью, не присущей приличному аристократу, гость скатился по холму и упал в замковую канаву с тухлой водой. Оттуда он с трудом выбрался и едва уволок ноги, решив, что пусть кто-нибудь другой попытает счастья и освободит деву с жирными волосами, а он лучше предастся любви с румяной и аппетитной дочерью булочника в деревне неподалеку.
Оталия еще долго смеялась, провожая гостя взглядом победительницы. Она не знала, как так получилось, но решила, что гость просто сорвался.
– Ох, жаль масло. Извела на этого недотепу, – посетовала она, как с карниза на подоконник спрыгнул Скальд, едва не столкнувшись с девушкой нос к носу.
Оталия отпрыгнула в сторону и зашипела:
– Вас что, не учили стучаться? – но тут же замолчала.
– Что же вы, Ваше Высочество, потеряли такого жениха? Какие льстивые речи он вам говорил, можно заслушаться, – ехидно отметил чародей, сидя на подоконнике и поглаживая кудель. – Неужели не хотели сбежать с ним? Предаться страсти где-нибудь под можжевеловым кустом?
Девушка сложила руки на груди и гордо вздернула подбородок:
– Не моего поля ягода, но когда достойный найдется, будьте уверены – я вам сообщу, а сейчас пойду готовить ужин, – она сделала реверанс и удалилась.
Скальд проводил ее фигуру задумчивым взглядом. Даже в рванье с растрепанными волосами она оставалась принцессой, сохраняя свое достоинство.
[1] Духовно неразвитый; ограниченный
[2] Орган городского управления с несколькими отделами в.т.ч. и инквизиторским, куда поступали все уведомления для инквизиторов (некромагов) о нападениях темных сил, вскрытых могилах, восставших мертвецах, личах и пр. нечести. Боевой отдел занимался правопорядком среди населения.
