Текст книги "Королевская игла (СИ)"

Автор книги: ЛуКа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 5

Оталия щурилась от солнечных лучей. В воздухе пахло разрыхленной землей и огурцами. День за днем приближалась весна. Принцесса чувствовала ее во всем: природа пробуждалась, являя миру новые ростки, кусочки почвы с короткой травой, прилетающих птиц, но главное, запах. Его Оталия ни с чем не спутает. Весна пахла свежестью, согревая в полдень подставленное солнечным лучам лицо. Принцесса с удовольствием копошилась в саду, разбивая лопатой остатки снежных холмиков и как никогда ощущала свободу.

После того как Скальд рассказал ей правду о сестре, Ота поклялась себе больше не вспоминать никого из родных. Каждая из сестер могла оказаться змеей. Но порой картины прошлого возникали в ее снах, и девушка не могла это контролировать.

Однажды утром Оталия застала Скальда в напряженном состоянии. Он проторчал в оружейной почти до полудня, затем заперся в кабинете, а откуда вышел, пропахший очередным зельем.

Чародей видел любопытство на лице принцессы, но она не лезла с расспросами, молча занимаясь своими делами, пропадая в саду и возвращаясь с растрепанными волосами и румяными щеками, овеянная самой природой. Когда она прошла мимо, Скальд еще некоторое время топтался на месте. Мысли улетучились из его головы, а ноздри жадно раздувались, вдыхая тянущийся за девушкой весенний запах.

«Уже весна... Так быстро?» – он удивленно заморгал и направился в свою комнату готовиться к заданию.

На дубовом столе, испещренном множеством царапин и сколов, лежало послание. Вскрытый конверт с гербовой печатью в виде черепа валялся на полу. Печать прорезала трещина, а на желтоватой бумаге темнела подпись отправителя.

«Нам нужен последний участник для упокоения лича. Не хочешь повеселиться как раньше? Некроманцер», – между бровей Скальда пролегла задумчивая морщинка. Он раздраженно побарабанил пальцами по столу.

– Повеселиться, значит? – он усмехнулся и открыл стоящую на столе шкатулку. На бархатном дне темнел кулон с подвеской из черного камня. От артефакта исходило едва ощутимое тепло. Скальд надел аргилит на шею. Стоило камню коснуться кожи, как по телу прошла дрожь.

– С этим мне будет куда проще справиться с личем, – иначе бы Некроманцер не вызвал его и других. Что-то в мертвых землях пошло не так. Покойники стали вставать из могил чаще обычного, появлялись трещины в земле, а из подземного мира вырывались темные силы.

– Чего им не лежится-то? – проворчал чародей и начал собираться.

***

Скальд убыл через три дня, и Оталия решила покинуть замок. Она достала из шкафа прихваченную из библиотеки карту. Принцесса нашла ее незадолго до Нового года и день за днем заучивала расположение замка, рек, других земель, чтобы добраться до моря. Маэльстрем манил принцессу, ведь она никогда не прикасалась к шероховатому песку, гладким камням, не погружалась в морскую пучину, чувствуя солоноватый привкус на губах, не сидела не берегу, слушая мелодию накатывающих волн.

Оталия ждала весны, чтобы уйти из замка в теплое время года. Как оказалось, море было не слишком далеко.

«Скальд нескоро вернется, и у меня будет время», – девушка прыснула со смеху и стала укладывать необходимое в сумку.

В полдень Оталия покинула овеянные дымкой тумана стены замка и двинулась в путь. Ключ от черного хода девушка пропустила сквозь ленту и надела на шею, тот звякнул о кулон.

Принцесса все просчитала, надеясь, что путь будет относительно спокойным. Если бы в лесу или поблизости обитали разбойники, она бы об этом узнала от Скальда. Также на его землях не было никаких монстров, и все, что ее ожидало – ночевка под открытым небом и пешая прогулка.

– Примерно два дня, – повторила она, двигаясь по дорожке к тракту.

К ночи у нее так болели ноги, что Ота с трудом передвигалась, решив устроить ночлег вблизи ручья. Напившись освежающей воды, принцесса сняла обувь и опустила ноги на каменное дно: ледяные иголочки закололи кожу до лодыжек, но боль ушла, сменившись облегчением.

Расстелив прихваченный с собой плед среди выступающих дубовых корней, Оталия как следует завернулась в плащ и легла. Она боялась, что, привыкнув спать на мягкой постели, не сможет уснуть на твердой земле, но через несколько минут сон ее сморил, и до рассвета никто не потревожил.

Утром пришлось разжечь небольшой костер. Радуясь коробку спичек и горячему травяному настою, девушка неторопливо съела хлеб с сыром и вяленым мясом.

«Кто бы знал, что, будучи принцессой, я так обрадуюсь теплому плащу вместо мягкой перины с одеялом», – наполнив флягу водой и залив остатки костра, она двинулась дальше через поле. Сизый туман окутывал ноги, а высокая мокрая от росы трава промочила подол. Но Ота не унывала, за день наряд успеет высохнуть. На предрассветном небе не было ни одного облачка, это вселяло надежду на хорошую погоду.

К обеду принцесса дошла до деревушки Костюшки. Кто-то уже обедал, сидя за вынесенным на улицу столом со всем семейством. От витающего запаха супа и свежеиспеченных пампушек рот у Оталии наполнился слюной, но она не посмела взглянуть на людей за забором, а упрямо шла дальше, глядя себе под ноги.

– Вы, часом, не целительница? – окликнули ее. – Магия нам бы не помешала…

Ота обернулась и неуверенно ответила дородной женщине в переднике. Поверх головы крестьянки была надета косынка. На круглых сытых щеках играл румянец, а в уголках больших голубых глаз залегли едва заметные морщинки.

Врать Оталии не хотелось:

– Я обычный лекарь, – и с грустью пошла дальше.

– Так нам это тоже подходит! – женщина заторопилась к ней. – С мужем моей троюродной сестры на охоте приключилось несчастье. Попал под лапу зверя, едва ноги унес, – начала она. – Подрали бедняге спину, до деревни-то он добежал да у забора собственного дома и упал. Четвертый день ему худо, боимся, что не выживет. Уже чего только сами не пробовали, и мази, и притирания, – женщина тяжело вздохнула.

– Так и у меня с собой не так много лекарств, – неуверенно начала Оталия.

– Ну, хоть пойди да жене его скажи, что скоро преставится ее благоверный. Бедняжка от горя поседела. Никого не слушает! Мы ей уже говорили, мол, не жилец он, а она упрямая и слушать не желает.

Идея Оталии не понравилась: стать гонцом дурных вестей. Она хотела было развернуться и покинуть деревню, но замешкалась «Они попытались его вылечить, но что если попробую я? Стоит убедиться, вдруг больному действительно не помочь», – и решилась.

– Ведите.

Было в ее голосе столько властности, что женщина на миг призадумалась, как бы не перепутать простую лекарку со столичной. Черт знает этих незнакомцев! У столичных высокие запросы: попросишь осмотреть больного – такую цену заломят, что лучше преставиться. Но все же поторопилась.

С мужчиной все оказалось не так плачевно, как думала крестьянка. Раны его воспалились, из-за отсутствия определенных трав, которые не росли в этой части королевства, несчастному не смогли помочь. Однако Оталия знала, чем лечить.

«Ну ничего, он у меня быстро поправится», – решила принцесса и приказала принести горячую воду, чистые тряпки и иглу. Домашние поспешили все выполнить.

Оталия закатала рукава и как следует вымыла руки, предварительно капнув в воду взятый с собой обеззараживающий эликсир. Незаменимое средство не только при лечении, но и в походах. К этому мероприятию девушка подготовилась со всей тщательностью, собрав самое необходимое, в первую очередь, лекарства. В таз с водой она бросила пучок из смеси целебных трав и намочила полотенце.

Принесенную простыню Ота порезала на широкие бинты, иглу провела над огоньком свечи и промыла эликсиром. Из сумки достала небольшую плоскую шкатулочку и кончиками пальцев подцепила серебристую нить паутины. Вдев ее в иглу, Оталия промокнула раны мужчины полотенцем – больной горел от лихорадки и тяжело дышал.

«Его беспамятство – лучшее средство от боли», – благодаря травам кожа вокруг ран должна была немного онеметь, и спустя несколько минут Оталия приступила к лечению. Нить обычных пауков не подходила для лекарского ремесла и всегда использовалась иная, принадлежавшая серебряным арахнидам. Такие водились на мертвых землях Некрополя, и их паутина поставлялась во все крупные города королевства, но до малых деревень ее могли донести лишь странствующие лекари или торговцы. Однако только опытные врачеватели знали, как именно ею пользоваться.

Сидя ночами в отцовской библиотеке, Оталия прочла о лекарском ремесле множество книг, запоминая каждый рецепт и манипуляции. Нити арахнидов поставляли и в Валентор, поэтому принцессе не составило труда набить руку во вдевании нити в иглу, зашивании ран (хоть и не на живых людях, а на трупах). Узнай Его Величество, чем занималась дочь по ночам – лекарям и ее учителям не миновать казни. И Оталия свято в это верила, ни разу не задумавшись, что отец знал, чем промышляет дочь, и наоборот нашептывал учителям, чтобы те учили ее как следует. Зачастую дети и родители не могут найти общий язык из-за отсутствия возможности или желания поговорить по душам. Так и Оталия, но у нее и не было резона общаться с королем. Девушка всегда считала его расчетливым человеком, для которого истинные желания дочерей – не более чем блажь.

Ловко заштопав раны и скрутив моток, Ота со щелчком закрыла шкатулочку. Дав больному выпить жаропонижающего зелья, смешанного с водой, принцесса приоткрыла окно и вдохнула свежего воздуха. Натопленная комната была худшим местом для больного.

– Хозяюшка! – позвала она, и к ней заглянула крестьянка.

– Как только он очнется, перестели постель, обмой его и как следует проветривай помещение. От жары рана может загноится.

Женщина бросила взгляд на зашитое тело родственничка и ахнула:

– Это что же? Где его раны? – но приблизившись, увидела, как те аккуратно сшиты чем-то поблескивающим.

– Сейчас я наложу мазь, а потом сами будете смазывать швы.

– Разве их не нужно снимать?

Ота покачала головой:

– Это паутина арахнидов. Соприкасаясь с раной, она также ее подлечивает, стягивает кожу, уменьшает отек, и в короткий срок у пострадавшего остается только белесый шрам, но для быстрого результата стоит поверх нее накладывать мазь чистыми руками. Какие травы собрать для омовения, я напишу, дайте только бумагу и перо.

Гостья говорила так важно и строго, что у крестьянки отпали последние сомнения в ее целительских способностях. Она вручила девушке кусочек желтоватого пергамента и сама держала чернильницу, пока та выводила список аккуратным подчерком.

– Готово, – девушка улыбнулась.

«За все время она так и не сняла капюшон, не жарко ли ей?» – подумала крестьянка.

– Так, может это… отужинаете с нами да заночуете? А утречком проведаете бедолагу еще раз, авось хуже станет, – предложила женщина.

– Далеко ли до моря? – спросила Ота; терять время ей не хотелось, но зачем ночевать в лесу, когда есть возможность поспать на постели?

– Так ежели пешком, то меньше чем за день можно добраться, а так кто из деревенских подвезет на телеге. В ту сторону часто ездят рыбаки, уж больно хороша рыбка, когда море не бушует, и погода спокойная для ловли.

– Что ж… в таком случае, приму ваше предложение.

Крестьянка обрадовалась даже больше, чем Оталия. Когда они вышли из комнаты, к принцессе бросилась худощавая девушка с бледным лицом и схватила ее за руки:

– Мой супруг, как он? Будет жить?

Ота успокаивающе похлопала ее по плечу:

– Не волнуйтесь, все с вашим мужем наладится, можете проведать его. Только окошко не закрывайте, пусть свежий воздух проветрит комнату.

Женщина просияла и метнулась за дверь, откуда послышались ее причитания.

Хозяйка покачала головой и повела Оталию в гостевую, показала, где можно помыться, и вручила простыню для бани.

В первый раз принцесса парилась: с березовыми веничками да горячей водой. В натопленной бане пахло сосной, на столе стояли кувшины с молоком и медом, миска с ягодами. В парилке поджидало ведро с ледяной водой, мочалка и гребешок.

Хозяйка показала, как и чем пользоваться, да еще предложила привлечь сестру, чтобы та потерла лекарке спину, но Ота отказалась.

«Этого еще не хватало, сама управлюсь».

Но она не заметила, как хозяйка с жадностью наблюдает через крохотное окошко, завидует молодому телу, роскошным, по-королевски длинным рыжим волосам и драгоценному кулону на шее. Такой можно дорого продать или же оставить себе, и будут ей все соседки завидовать, а если… У нее возникла идея, и, отпрянув от окна, крестьянка побежала на поиски сына.

Из бани Оталия вышла распаренная с обернутыми полотенцем волосами и в ночной сорочке. Дом оказался большим с широкими окнами, и для гостьи отвели отдельную комнату, где ее никто не должен был потревожить. Поужинала она также у себя, и ее быстро сморил сон: приснился закутанный в развевающийся плащ Скальд. В ночном мраке его глаза горели двумя рубинами. Чародей недобро прищурился, и из-за ворота плаща показалось мертвенно-бледное лицо. Он улыбнулся, обнажив заострившиеся клыки, и поманил девушку. Ветер пронесся между ними, и вот Оталия стоит перед мужчиной, чувствует его руки на своей талии, а после – как он сжимает ее грудь. Сквозь тонкую материю ночной рубашки принцесса ощущает леденящее душу прикосновение и покорно выгибается назад. Он не противен ей, но что-то в Скальде не то – взгляд, он пугает. Чародей раскрыл рот и, каркая, сказал:

– Беги, маленькая наивная принцесса…

Оталия очнулась с колотящимся сердцем. В окно светила луна, было глубоко за полночь, а в коридоре слышался чей-то шепот.

«Странно, что в такой поздний час деревенские не спят», – отбросив одеяло, Ота на цыпочках подошла к двери и прислушалась.

– Да одна она пришла, чувствую, у нее с собой полно всяких безделушек, зря что ли, лекарка, – шептала хозяйка дома. – Обыщешь ее сумку и заберешь самое ценное, а потом и ею займешься.

– Она не очнется?

– Нет! Я ей подлила снотворное.

– И чего мне с ней делать-то? На сеновал оттащить и… – прогнусавил мужской голос. – Так не сейчас, я спать хочу, меня Мариша уже ублажила.

– Ишь, как он умаялся, снова эта вертихвостка Мариша! – повысила голос женщина. – Да лучше бы нашел себе рукастую, вон как эта лекарка, чем не невеста? И при драгоценностях, и целитель всегда под рукой. За ее услуги деньги можно брать, она и не пикнет.

– Ты так говоришь, будто она уже готова со мной под венец, – фыркнул мужчина.

– Ну, может, сама-то и не готова, да кто ж ее спрашивать-то будет? Убеждать я умею, а нет, так пригрожу – скажу, что отравила Пасика. Тьфу ты! Лучше бы он помер, а я-то только стала присматриваться к Плоте.

– Думаешь, сын мясника пойдет за твою тощую сестру? Не смеши меня… Такая страхолюдина, хоть Пасик на ней женился.

Они еще о чем-то переговаривались, но Оталия не стала слушать. Добродушная хозяйка оказалась расчетливой бабой. Ота честно и по совести вылечила больного, не навредила, не отравила, а ее хотят скрестить с каким-то мужланом, как породистую кобылу.

«Не на ту напала, любезная», – девушка стала быстро собираться, стараясь не ступать на скрипящие половицы. Тяжелее всего оказалось тихонько убрать с подоконника множество горшков. «Ну и заставили», – хотелось запустить ими в голову хозяйки и будущего женишка.

Плотный ужин должен был надолго отбить чувство голода, но с собой у нее ничего не осталось, кроме зачерствевшего хлеба и лекарств.

«Ничего, дойду до моря и нажарю рыбки на костре», – утешила себя Ота и спрыгнула на землю. Крапива обожгла лодыжку, и принцесса зашипела не хуже кошки. Собака не залаяла, хозяева в комнату не ворвались, и, почесав обожженное место, принцесса побежала в сторону дороги.

Когда в боку закололо, и из легких стал вырываться хрип, Оталия остановилась, привалившись к дубу. Все это время она мчалась без оглядки; нащупав в сумке флягу, осушила ее наполовину, умылась и смазала целебной мазью ожог на ноге.

Среди кустов блеснули два красных глаза. Принцесса вскрикнула и, подняв с земли камушек, со злостью запустила – животное, визгнув, исчезло.

– Лис вышел на охоту, – с облегчением поняла она. – Хм, почему Скальд мне приснился? «Надеюсь, он не обладает силой ходить сквозь сны», – но как никогда она была благодарна чародею. Если бы не он, кто знает, что бы произошло, пока она была под действием снотворного, и ведь даже не почувствовала его вкуса!

К рассвету принцесса добралась до перекрестка и, сверившись с картой, повернула налево, чувствуя, что до моря осталось недолго, но стоило солнцу взойти, и у девушки стали слипаться глаза.

Позади раздался грохот повозки, и вскоре рядом остановился старик.

– Барышня, может, вас подвезти? – прошамкал он, поправив соломенную шляпу на голове.

– Вы к морю, дедуля? – Ота переминалась на уставших ногах.

– К пристани, но если тебе искупаться, то подброшу до одного местечка, заплатишь?

Оталия уперла руки в поясницу. От долгой ходьбы спина болела, как у старой бабки.

– Что если я расплачусь целительским осмотром? – предложила она. – Ну, гляну, все ли у вас со здоровьем в порядке, а то уж больно не нравится мне цвет вашей кожи, бледноват… слабость, случаем, не мучает да немощь мужская? – она положила ладони на край телеги.

Старик пожал плечами:

– Ну, есть такое, и что с того?

– По пути расскажу и помогу, – начала торговаться принцесса. – Я лекарь. «Хоть и не дипломированный».

– Залезай, только не помни виноград в корзинах, – проворчал он.

Повторять дважды не потребовалось, и она ловко устроилась между корзин, а заодно отщипнув немного на пробу. Виноград оказался крупным и сладким, без косточек. За такой грех не заплатить, да только было бы чем. Из драгоценностей у нее был матушкин кулон, но ни монет, ни тем более кошелька.

Дедуля страдал от низкого давления и… старости. Пришлось Оталии отдать ему свой энергетический эликсир (сварила в дорогу, чтобы не клевать носом), но стоило старику его выпить, как он вмиг порозовел, стал бодрее и веселее. Довез ее в целости и сохранности, даже разрешил поспать, пока телега катила по дороге.

– Мне прямо, а тебе вниз – и выйдешь к воде, а там берег широкий. Влево пойдешь – лес и гора, а вправо – пристань, я туда и иду. Ежели повезет, поедет мой виноград на корабле до Валентора. Заработаю! – поделился он.

– Не болейте! – принцесса помахала рукой на прощание и поторопилась к морю.

В этой части королевства было куда теплее, чем у замка Скальда. Ветер развевал волосы на ветру, солнце согревало кожу. Оталия отошла в сторону леса, уединившись на скрытом от людских глаз каменистом берегу среди высоких сосен.

Принцесса долго разглядывала морское дно, с любопытством наблюдая, как среди камушков прятались мелкие крабы, поблескивали раковины, с места на место медленно переползали морские звезды, серебрились брюшки рыбок.

– Красота, – выдохнула она, сняв обувь и опустив гудящие ноги в дивную прохладу.

День хоть и был погожий, но вдалеке над морем стелился густой туман, словно разделял земли Некрополя и Валентора. Сердце Оталии не взволновалось от мыслей о родном доме, не застучало быстрее. Она не думала сбежать от Скальда, вернуться к отцу и сестрам. Одна ее предала, другие – маленькие, старшие – себе на уме.

«Возможно, именно Алида станет королевой, если с отцом что-нибудь случится…» —прикинула Оталия, подняв подол до колена, чтобы не промочить. Но отец был здоров и полон сил, его ждало долгое правление. В этом Ота не сомневалась.

Когда солнце поднялось еще выше и стало совсем жарко, девушка сбросила платье, сорочку и нагой вошла в море. Вода сомкнулась над ее головой, и дно стало куда красочнее. Она старалась не отходить далеко, держалась на мелководье, боясь утонуть. Плавать Оталия не умела. Несколько раз приходилось выныривать, чтобы набрать в легкие воздуха, а затем снова погрузиться в красоты серебристых раковин, бирюзовых камней, косяков пестрых рыб и широких плавников…

«Русалка?» – от удивления принцесса выпустила остатки воздуха и вынырнула, тяжело дыша и отплевываясь соленой водой.

Перед ней появилась то ли девушка, то ли юноша с длинными золотистыми волосами и дивными ярко-зелеными глазами в обрамлении белесых ресниц. Существо убрало волосы назад, обнажив подтянутую (всё-таки мужскую) грудь и заговорило:

– Не бойся, я – тритон.

Оталия попыталась прикрыться руками и по шею опустилась в воду.

– Не стесняйся, по пояс ты ничем не отличаешься от русалок. Какие у тебя дивные волосы цвета заката! Никогда таких не видел, – похвалил незнакомец.

Оталия опасливо на него покосилась и спотыкаясь отошла к берегу:

– Я думала, Маэльстрем кишит разными монстрами… подводными змеями.

– Так оно и есть, – тритон подплыл ближе. Они двигались, пока ладонь принцессы не коснулась горячего камня на берегу.

Выбравшись, она подхватила ночную рубашку и быстро натянула поверх мокрого тела.

– Люди всегда такие стеснительные? – спросил тритон, выбравшись следом, но его хвост по-прежнему оставался в воде, разбрызгивая ее в разные стороны.

– Наверное, просто я не ожидала увидеть… русала, то есть тритона, – Оталия принялась расчесывать волосы гребнем, чтобы те поскорее высохли на солнце, а затем подошла к парню и с опаской протянула ему руку, желая прикоснуться.

Тритон перехватил ее и понюхал:

– Ты совсем не пахнешь рыбой, скорее, чем-то цветочным, мне нравится, – его взгляд сместился на ее лодыжку. – Поранилась где-то?

Оталии не понравилось его прикосновение. Рука тритона была склизкой, как рыба или медуза.

– Обожглась крапивой, когда выпрыгнула из окна и, должно быть, напоролась на один из камней, пока купалась. Даже не заметила…

Тритон удивленно захлопал ресницами. В воде он почувствовал привкус ее крови, всего лишь немного, но ему хватило, чтобы понять, кто перед ним: девушка королевской крови, но не из этих мест. У короля Энрота нет дочери, только сын, а это значит…

– Расскажи, – попросил он.

Оталия замешкалась, но решив, что в этом нет ничего постыдного, поведала о том, как помогла больному, а хозяйка дома ее обманула, и Ота сбежала от несостоявшегося жениха.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, сев на нагретый камень.

– Просто плавал, люблю бывать в запретных местах, – тритон перекатился на спину и заложил руки за голову. В лучах солнца синяя чешуя сверкала, на предплечьях поблескивали широкие браслеты, в проколотом пупке Оталия заметила колечко и вязь золотистых татуировок, идущих от паха до сосков.

«Красавец, но не в моем вкусе», – отметила она, почему-то представив Скальда в облике тритона. Внутри появилось странное чувство… «Ему бы пошли хвост и нательные узоры ниже пояса», – она помнила широкие плечи, горячую кожу и выжженную пентаграмму.

– Этот берег – запретное место для тритонов?

– Именно, отец будет не в восторге, узнай, что я снова сюда приплывал, но во дворце так скучно, особенно сейчас, когда идет отбор невест.

– Неужели? А со мной тебе что ли интереснее? – с сарказмом отметила Оталия.

– Ты хотя бы не стала визжать при виде меня, как это порой случалось с тебе подобными, только зря выбралась, я бы мог показать тебе морского змея, раз ты о нем заговорила, – предложил тритон, приподнявшись на локтях.

Принцесса засомневалась в желании увидеть чудовище поближе:

– Это что, твоя домашняя зверушка?

– Вроде того, чтобы людям было неповадно охотиться на морских обитателей для своих экспериментов. Маги – опасный народ, мечтают проникнуть во все тайны природы, но порой их приходится останавливать или сразу убивать, когда они приближаются к нам и нарушают границы дозволенного.

– Какой ужас! – Ота даже не представляла, что такое возможно. «Впрочем, чему я удивляюсь? В Валенторе до сих пор могут сжечь одаренную женщину, а потом станцевать на ее костях с мыслью, что они уничтожили зло. Невежды».

– Да, мою подругу похитили люди, а спустя время мы нашли ее кости на берегу. Бедняжку обглодали словно рыбу, – глаза тритона потемнели, зрачки сузились, а человеческие ногти сменились острыми когтями с перепонками. – Конечно же, король Энрот и его советник Виверн заключили с моим отцом мирный договор и сказали, что убийство было делом рук безумцев и преступников, за которыми они сами охотятся, но подругу эти сожаления не вернут.

– Почему ты все это мне рассказываешь? Я совершенно посторонний человек, – удивилась Оталия и недобро сузила глаза. «Мало ли что он задумал», – она напряглась, в любой момент готовая отскочить от тритона, но тот пожал плечами и успокоился. Руки и глаза вернули прежний вид.

– Просто я вижу, что ты не они, у меня хорошее чутье на людей. Не бойся.

– Да я и не… – Оталия осеклась, услышав стук падающих с горки камней. Из-за деревьев вышло трое, и знакомый голос сказал:

– А вот и моя сбежавшая невестушка! – перед ней стоял тот самый мужчина, сын хозяйки.

«Дьявол! Как они меня нашли?» – Ота вскочила с камня, прикрыв собой тритона, но тот и сам залег на дно, чтобы его не увидели.

– По-хорошему пойдешь или разложить тебя прямо здесь? – ковыряя ногтем между крупных желтоватых зубов, спросил «жених». – Где драгоценности? Отдавай все, что есть и будь паинькой.

– Хороша невеста, да не для тебя моя роза цвела, – окрысилась Оталия, гордо вскинув голову.

– Чего? – тот не понял метафоры и, сплюнув, подошел ближе, грубо схватив ее за руку и дернув на себя. – Ты не умничай, думаешь, раз лекарка, то все позволено?

Ота сплюнула ему под ноги и попыталась вырваться.

– Тошик, так ежели она целительница, может, давай сначала я проверю – цела она или нет, а то вдруг тебе досталась бракованная, – предложил один из друзей, конопатый детина с круглым пивным брюхом и подтеками пота под мышками темной рубахи.

– Заткнись! Иди сам себе невесту ищи, а эта моя, – пожадничал Тошик.

«Умом они не блещут», – отметила Оталия и со всей силы топнула его по ноге, тот ойкнул и выпустил ее. Принцесса отскочила к воде, но, поскользнувшись на камнях, упала, ощутив, как по пояс промокла.

– Тоже мне, селедка недоделанная, – рассмеялся третий. – Кажись, мамаша твоя прогадала с невестушкой, и придется тебе жениться на Марише, эта больно тощая да неловкая, – он погладил себя по козлиной бороденке и затянул сползший ремешок потуже. Из всей троицы он был наиболее худощавым.

– Тебя не спрашивали, Марек, – огрызнулся Тошик.

– Так и не надо! Я тебе за бесплатно совет дам – таки бери свою девку на плечо, а я займусь вон тем… карасем, – его темные глаза недобро сверкнули.

Марек увидел, как из-за спины девушки высунулась золотоволосая голова тритона – за таких в городе много дают – пустят на органы, а из оставшихся частей тела наварят всяких зелий. Из костей тритона или русалки можно наделать костяных гребней, из волос – самые дорогостоящие парики. Ох и наживется он! А друзья так и будут пить пиво в таверне да деревенских девок лапать, большего им и не нужно, но не ему.

Загребая пальцами камни, Оталия вползла в воду. Тритон схватил ее за руку и потянул к себе, но не тут-то было – Тошик не торопился отдавать «добычу», и теперь Оталию перетягивали, как канат: один за руку, другой за ногу.

– А ну пусти! Пусти, кому говорят! – взревел Тошик.

– Размечтался! – оскалился тритон, но на его голову набросили петлю, веревка сдавила горло, и он выпустил руку Оталии.

Цепляясь за камни и ломая ногти, Ота пыталась лягаться ногами, но мужчина держал крепко. Платье задралось до колена, и, когда к ее заду прижался Тошик, девушка вскрикнула от испуга. Ей не хотелось быть распятой на его деревенском члене, да только какие у нее силы против здорового мужика?

Море забурлило, небо потемнело и затянулось серыми непроглядными тучами. Вдали загрохотало.

Тритона вытянули на берег, Мареку подсобил его товарищ, пока Тошик щелкал пряжкой ремня, пытаясь освободиться от брюк и поиметь девчонку прямо на берегу моря. «Романтика», – думал он!

Одной рукой он сжиал тонкие запястья Оты, коленом раздвинул ей ноги, а второй задрал юбку, обнажив нежные упругие ягодицы. Не такие большие и мягкие, словно два каравая, как у Мариши, но тоже ничего. Хоть девка тощая, но ухоженная, да и между ног то же самое. Не любил Тошик таких, как дитя малое – безволосое, гладенькое. На миг он замешкался, но не успел войти в извивающуюся лекарку, как его отбросило сильной волной на большой камень. Так он и остался сидеть со спущенными штанами и разбитой головой.

Тритон зашипел, клацнув зубами и, развернувшись, ударил Марека хвостом, но тот по-прежнему держал веревку, рассекая перед собой воздух кинжалом. Бой был неравным, русалочий хвост на суше мешался, но выше пояса тритон оставался сильным мужчиной.

Оправив юбку, Ота схватила камень и, прицелившись, запустила в голову потному детине.

– Двое на одного – нечестно! – выкрикнула она, попав в цель. Мужик схватился за разбитую бровь и взревел, но вторая волна смыла его, унеся на морское дно.

– Змею будет на обед, – зашипел тритон, удерживая руку Марека с занесенным кинжалом, тот уложил «рыбку» на камни и поднес острие к горлу. Рука дрожала. «Не живым, так мертвым доставлю и заработаю на морской тушке», – думал Марек.

– Волна! – вскрикнула Оталия, и та мгновенно накрыла собой берег вместе с ней.

Принцессу опрокинуло на камни, и ее тело заскользило к морю, но остановилось, укрытое воздушной пеной. Ота потеряла сознание.