Текст книги "Прежде чем я умру (СИ)"
Автор книги: ЛуКа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)
– Вы должны были прибыть два дня назад, мы очень беспокоились. – Хмурясь, сказал другой. Эти двое были схожи между собой, разве что у второго: каштановые волосы острижены до плеч и торчат в разные стороны, как ветки елки.
Ингрид похлопал вампиров по плечам:
– Вайорель, Маркус, мои сыновья, я рад вас видеть, – он обнял их – Храфн, представляю тебе старших принцев – «Первый, обязан тебе жизнью».
Чародей кивнул в знак приветствия и коснулся поводьев лошади, на которой восседала Эвика. Внимательно оглядел двух вампиров и понял, что они уже давно прошли обряд крови:
– А это моя дочь – Эвика.
Девушка сняла капюшон с головы и оба вампира резко втянули воздух, в их глазах плескалась жажда, но они умело ее сдерживали и учтиво склонили головы. Атмосфера накалилась, Храфн чувствовал голодное напряжение в душах воинов.
«Прошу прощения за это. Во время моего отсутствия им запрещалось покидать стены замка и тем самым охотиться и питаться»
– Думаю, нам стоит оставить прочие церемонии до лучших времен, все устали и нуждаются в некотором отдыхе – сказал Ингрид, и воины двинулись за ним. Вайорель и Маркус проводили взглядом удаляющуюся Эвику и, не говоря ни слова, поспешили за отцом.
Замок вампиров располагался на возвышении, окруженный с одной стороны обрывом, а с другой густым лесом. По утрам и ночам, вампиры нагоняли туман, поэтому замок был погружен в воздушную пелену, словно паря над землей и скалами. Из облаков виднелось множество высоких башен, до бойниц и окон которых казалось, невозможно добраться без крыльев. Крепкие, неразрушаемые ни одними чарами стены, украшенные острыми парапетами и статуями горгулий. Архитектурные изыски внутренних дворов и галерей. Вампиры не скупились на богатые убранства комнат и залов.
Гостей тут же проводили в правое крыло замка, разместив с большим уютом и комфортом.
Впервые за долгое время, Эвика смогла принять горячую ванну. Лежа по шею в кристально чистой воде с лепестками роз, она сосредоточилась на том, чтобы не уснуть. В камине жарко горел огонь, постепенно согревая всю комнату. Вампирам не бывает холодно, поэтому огонь зажгли только в этой части замка.
Никто не помогал девушке помыть голову или облачиться в ночную сорочку, она привыкла все делать сама и даже во Флоренции, живя в богатом доме со слугами, мало кому из служанок позволяла прикасаться к себе. Оставив свечу зажженной, она опустилась на мягкую подушку, аромат трав и свежего постельного белья усыплял не хуже горячей воды и уже через мгновение она крепко спала.
Ни на следующее утро, ни вечером, ни даже через день Эвика не проснулась, но осмотр лекаря-вампира быстро успокоил чародея:
– В ней почти не осталось сил, она потратила всю себя на защиту, удивительно как смогла добраться сюда – за лекарем стояли Ингрид со старшими сыновьями, вид у всех был озадаченный. Они то могли пополнить свои силы испив крови, а что оставалось делать с девушкой…
– Скоро ли она очнется? – Храфн нежно погладил холодную руку дочери.
– Трудно сказать, пока полностью не восстановится, вы видите, чего ей это стоило – потянул за рукав ночнушки, обнажив запястья до локтей: на нежной коже были багровые синяки и глубокие порезы, тоже самое оказалось и на плечах.
Чародей едва сдержал крик боли, «Она никогда ни о чем таком не говорила, ни единой жалобы и все ради моего спокойствия, терпела, носила в себе эту боль».
– Даже лечебные мази не смогут это исправить – он приподнял голову девушки и влил ей в рот какую-то жидкость. Прозрачные струйки потекли по горлу – Это не даст ей умереть от истощения пока она будет спать. Время лечит, остается только ждать.
Когда они все покидали спальню, Ингрид заметил странный блеск в глазах старшего сына.
День ото дня, Храфн стал замечать улучшения в состоянии дочери, некоторые синяки проходили, порезы затягивались, оставляя после себя едва заметные полосы, если бы он знал то, что знала Эвика…
«Тепло и уютно, совсем не хочется открывать глаза» что-то нежное коснулось ее щеки, убрав прядь волосы за ухо, пахнет розами «Но откуда розы в такое время года…» ей все же пришлось приоткрыть глаза, в кресле рядом с кроватью сидел вампир. В одной руке он держал книгу, между страниц которой был заложен кремовый бутон розы, а пальцами другой накручивал прядь своих длинных черных волос на палец «Вайорель…» свет померк.
В следующий раз, она провела в сознание чуть больше минуты. Он снова был в комнате, но не рядом, а у камина, подбрасывая новые поленья в огонь: мирный треск, объятого пламенем дерева, запах еловых веток и шум зимней вьюги за окном «Вайорель…»
Что-то давило на грудь и Эвика нехотя открыла глаза, увидев в миллиметре от своего лица Его…
Аметистового цвета глаза смотрели в ее бирюзовые с таким спокойствием, словно все что происходило было чем-то само собой разумеющимся и его рука на ее талии и эта появившаяся полуулыбка на тонких мужских губах. Их длинные волосы смешались, превратившись в одну черную волну. Вайорель помог ей приподняться, поудобнее устроив на подушках и дал выпить воды.
– Давно ты приходишь? – тихо спросила Эвика.
Вампир взял ее за запястья и после тщательного осмотра ответил:
– Нужно было сделать это еще раньше. Синяки и раны быстро проходят, остались только на животе и бедрах.
Если бы она могла краснеть, то была бы как те алые розы, что стояли в вазе на подоконнике. Ее бросило в жар и перед глазами все поплыло.
– Не волнуйся, мне было необходимо понять насколько сильно ты пострадала. Лекарь показал нам только твои руки и плечи – успокоил ее, убрав волосы с лица и промокнув горячий лоб холодным полотенцем.
– Спасибо… – едва слышно сказала Эвика погрузившись в забытье.
В комнату бесшумно вошел Ингрид, он давно подозревал старшего сына в его ночных вылазках в эту часть замка:
– Как она? – провел рукой над телом девушки, в ее ауре все еще были бреши, да и цветом она напоминала серую тряпку, вместо того чтобы светиться чистой энергией. – Ты хорошо потрудился, впрочем, чего еще ждать от принца.
Годы непрерывного бегства от Максимилиана сказались на состоянии Эвики самым худшим образом, сначала она приходила в сознание всего на несколько минут, затем чуть дольше и каждый раз пробуждаясь, рядом был Вайорель. Как он делился с ней своей силой, она не знала, но почему-то его прикосновения всегда были такими нежными и приятными…
Однажды вечером, он застал ее принимающей ванную, но лишь на мгновение приоткрыв дверь и через образовавшуюся щель увидел, как по женской спине, округлым бедрам с длинных волос стекает вода. Постанывая от боли, она медленно ступила на коврик и обернулась полотенцем. Дрожащей рукой взяла с зеркального столика гребень и хотела было расчесать волосы, но едва не упала на пол, если бы не Вайорель. Подхватив ее за талию одной рукой, другой подобрал с пола гребень:
– Нужно было попросить служанку, а не делать все самой. Ты все еще очень слаба – строго сказал он, гневно сверкая глазами. От влажной кожи пахло свежими яблоками и это на миг затуманило его разум, заставив ощутить жажду крови, он уже готов был попробовать ее шею на вкус, когда почувствовал тонкие холодные пальцы на своей щеке.
– От старых привычек трудно избавиться – хрипло сказала Эвика, слабо улыбаясь – Как и тебе…
Клыки громко клацнули и Вайорель положил ее на кровать, укрыв одеялом. Пододвинув кресло, принялся сам расчесывать мокрые волосы, пока те совсем не высохли.
Ей снился сон, как она босиком бежала через лес, а за ней кто-то гнался. Страх заставлял не останавливаться, сердце отбивало гулкий стук в ушах, а она все бежала… под ногами хрустели и ломались сухие ветки деревьев, шелестела листва и вот из-за высоких сосен показался двухэтажный дом. На застекленном крыльце сидела девочка-подросток с длинными, как снег, белыми волосами, один глаз изумрудный, другой словно кусочек льда. По земле потянуло холодным туманом, а девочка уже стояла перед ней, держа за руку. Губы ее шевелились, но Эвика не могла понять что та говорит, пока не ощутила как маленькие ногти незнакомки впиваются в ее запястье, как пульсирует вена и течет кровь «Больно…»
Эвика открыла глаза и застонала от боли, сердце колотилось, она со страхом смотрела в лицо Вайореля, окровавленные губы, острые клыки и ее надкушенное как спелое яблоко запястье.
– Прости… я не удержался – лизнул крохотные ранки на белоснежной коже и те быстро затянулись.
Чародейка хотела ударить его, но он аккуратно перехватил ее руку и привлек к себе. Эвике хватило всего мига чтобы понять в каком плачевном состоянии находится ее магическая сила, она абсолютно опустошена. Столько лет бегства от Максимилиана, никакой простой жизни, одна сплошная жертвенность. Слабость породила жалость к самой себе, воспоминания о смерти матери, боль утраты прежней жизни до сих пор запечатанные, вырвались заставив Эвику пронзительно закричать, так что стекла в спальне задрожали. Находись рядом с ней простой человек, он мог оглохнуть на всю жизнь, но вампир только крепче сжал ее в своих объятьях. Трясущуюся от неудержимых слез, скулящую, в таком виде ее впервые увидел ворвавшийся в спальню Храфн. Эта картина заставила чародея схватиться за сердце, так болезненно оно сжалось. Ингрид стоял рядом, положив руку на плечо друга.
«Оставь их. Она должна выплакаться как следует»
Храфн закрыл лицо руками и покинул комнату. Ингрид скрыл довольную улыбку, внимательно посмотрев на старшего сына, но принц словно и не замечал никого, нежно гладя Эвику по голове.
– Впервые за долгое время чувствую себя отдохнувшей. – Чародейка бродила по замку, ощущая покой каждой частичкой своего восстановленного тела.
Уже месяц как она совершала длительные прогулки, оправившись от всех ран и восстановив ауру. Но по-прежнему старалась не пользоваться магической силой.
Выйдя в небольшой дворик с парой скамеек и фонтаном, в котором слабо плескалась вода, заливая серую фигуру ворона, девушка встала у широкой арки из которой открывался вид на изумрудный лес. Внизу была пропасть и, если бы Эвика захотела туда упасть, стоило сделать лишь шаг. Держась рукой за стену, она подняла ногу и… Чьи-то сильные руки сжали ее талию:
– Не стоит приближаться к краю, иначе ветер может смахнуть тебя отсюда как перышко.
Она медленно обернулась в объятьях. Вайорель с прищуром смотрел на нее, его черные волосы развевались на ветру. Из-под кожаной куртки выбилась рубаха, обнажив кусочек безволосой груди, а в ухе покачивалась серьга в виде капли рубина.
– Не ждала твоего возвращения так скоро – погладила меховой воротник и коснулась губами открытой шеи, заставив вампира вздрогнуть, а затем блаженно закрыть глаза, запустив руку в иссиня-черные волосы Эвики, которые словно холодный шелк он пропустил сквозь пальцы.
– Сегодня убили еще несколько джокеров, но не на нашей территории, а ближе к горам. Не первый раз они рыщут в тех местах…
– Максимилиан хочет избавиться не только от людей, но и вампиров. Сейчас, пока он не нашел меня с отцом, у него есть другие заботы. – Стала накручивать прядь волос на палец, но они стояли так близко что было непонятно чьи именно волосы.
– Сегодня в лесу будет гулянье. Соберутся вампиры с разных мест, я хотел бы послушать как ты поешь.
Эвика усмехнулась и покачала головой:
– Ваши женщины поют не хуже, к чему мне отнимать у них твое внимание.
Вайорель сжал ее плечи и заглянул в бирюзовые глаза:
– Мое внимание уже давно сосредоточено на тебе одной.
– Ты принц, а я…
– Тоже принцесса, не забывай кто твой отец. Он хоть и сбежал, но не из простой семьи и лучшей невесты для меня не существует. – Шум фонтана заглушил звук легких, удаляющихся шагов, но Вайорель не придал этому значения. За ними не впервой подглядывали разные слуги и придворные.
Ингрид был только рад такому союзу, а Храфн готов принять любое решение дочери. Иметь в зятьях вампира получше чем простого смертного, который не сможет ее защитить. О свадьбе никто не упоминал, но вечернее торжество говорило само за себя, на котором по древнему обряду вампиров, обрученные должны были испить кровь друг друга.
К торжеству, в лесу разожгли высокие костры, разместив рядом с ними шатры, где гостям подавали зачарованные Храфном напитки из смеси вина и животной крови с пряным вкусом. Церемония должна была проходить на деревянном настиле, который установили на реке. В разгар веселья, когда вампирши прыгали через костер, напевая древние песни о богах и героях, другие стучали в барабаны, играли на музыкальных инструментах.
Расправив складки изумрудного платья, которое Ингрид лично преподнес ей в качестве подарка, Эвика посмотрела на настил, где стояли Ингрид и Вайорель.
Подводя дочь к вампирам, Храфн попробовал заглянуть в будущее, но ничего не увидел «Возможно время еще не пришло…» однако слова Смерти никогда не покидали его «Все те, кто будет помогать мне – умрут».
Эвика встала напротив Вайореля, взявшись за руки. Барабаны стали отбивать медленный ритм, заиграли флейты и одна из старших вампирш запела спокойную песню.
– Согласен ли ты Вайорель – принц рода Древних вампиров вручить свою жизнь и душу в руки чародейки Эвики, носительницы древней магии. Быть ей верным супругом и отцом будущих наследников. Быть единым целым с ней. – Ингрид зачитал слова клятвы и взял протянутый Храфном кинжал.
– Согласен – жадно смотря в глаза Эвики ответил вампир.
– Согласна ли ты, чародейка Эвика, носительница древней магии вручить свою жизнь и душу в руки Вайореля – принца рода Древних вампиров. Быть ему верной супругой и матерью будущих наследников. Быть единым целым с ним.
– Согласна. – Они вытянули свои запястья вперед, чтобы Ингрид сделал два одинаковых пореза. Когда кровь закапала на настил, Вайорел прижал Эвику к своей груди и коснулся губами ее запястья, сделав несколько глотков. Девушка сделала тоже самое, облизнув губы, а затем поцеловав мужа.
– Союз заключен! – вампиры одобрительно захлопали.
Храфн хотел было перевязать руку дочери, но Вайорель опередил его, облизнув рану, та вмиг затянулась.
– Теперь это его забота – усмехнулся Ингрид похлопав чародея по плечу.
Эвика не захотела остаться на гулянья и петь для всех, Вайорель не настаивал, а вот некоторые гости смело решили попросить об этом, к чародейке даже подбежала молоденькая вампирша. Непринужденно схватив девушку за запястье, она уставилась на нее широко раскрытыми глазами и стала жалобно просить спеть, но Эвика вежливо отклонила просьбу, ощутив как запястью больно и ногти вампирши оставили там новые порезы.
Когда пара удалилась в замок, Ингрид с Храфном стояли у реки с кубками в руках:
– А ты морочил мне голову. Выбрала! Да еще именно того, кого ты спас от смерти. Считай сам избрал себе зятя – усмехаясь сказал вампир.
– От судьбы не уйдешь – пожал плечами чародей, если бы не беспокойство о будущем, быть может он мог искренне порадоваться за дочь, но грустные мысли ни на минуту не покидали его, преследуя словно страх мыши, которую вот вот поймает кот.
Поднимаясь по ступенькам в свою спальню, Эвика почувствовала как на нее навалилась болезненная тяжесть. Шедший впереди Вайорель стал размытым, а грудь болезненно сжало. Перед глазами возник образ этого замка, только охваченного огнем, множество дьявольских улыбок, черная кровь, ее собственные руки в ней, а на земле валяются куски вампирских тел.
– Эвика! – крик и ее затрясли. Очнулась она лежа на ступенях, в висках болезненно пульсировало, во рту железный привкус крови, а щека отчего-то мокрая. Коснувшись, увидела на ладони что-то бурое… «Кровь?!»
– Что случилось? – поддерживаемая надежными руками встала и уткнулась в его грудь.
– Ты ни с того ни с сего потеряла сознание…
– У меня было видение – поморщилась и взглянула на свое запястье, несколько порезов увеличились и закровоточили, а кожу вокруг словно обожгли огнем. Вайорель тут же увидел раны и схватил руку, принюхавшись злобно зарычал. Таким Эвика его никогда не видела, он был в гневе. Быстро подняв ее с пола, помчался в спальню и уложив жену на кровать, припал к запястью. Не успев опомниться, Эвика поморщилась, вампир большими глотками пил ее кровь и пил так долго что она потеряла сознание.
Очнулась чародейка только утром, если бы Вайорель не додумался выкинуть в окно заженные на подносе травы, ее бы стошнило.
– Лекарь сказал что это заставит крепко уснуть, только вижу что скорее наоборот – помог ей подняться и дал напиться – Тебя отравили, еще несколько минут и ты могла умереть, но я выпил весь яд, а от большой кровопотери ты была без сознания всю ночь.
Эвика тяжело вздохнула и посмотрела на свое запястье, почему-то перебинтованное.
– Яд не дал мне залечить порезы, поэтому я смазал их специальной мазью. Не помнишь кто к тебе вчера притрагивался?
Девушка уткнулась ему в шею и вдохнула ставший таким родным аромат леса в котором Вайорель охотился:
– Была молодая вампирша, но она лишь взяла меня за запястье…
– Этого хватило. Мне этот яд не страшен, а тебе как человеку много не понадобилось. – Он нахмурился и поцеловал ее в лоб, пробуя температуру – Не выношу все эти сборища и теперь прекрасно понимаю почему Сирил предпочитает им посиделки в библиотеке с книгами. Когда-то нам с Маркусом нравилось как следует напиться, протанцевать с хорошенькой вампиршей, мы постоянно веселились у костра, играли на инструментах, а вот Блейза пока что не пускают, он мал для взрослых утех.
Сирил был средним принцем, молчаливый юноша с длинными мышиного цвета волосами и бледной кожей, свое время он тратил на знания и колдовство, вместо охоты и увеселений. В основном с ним общался Храфн, делясь своим магическим опытом и учась чему-то новому. Младший Блейз, был маленькой копией Вайореля и если бы у Эвики родился сын, то он был как две капли воды похож на Блейза.
– Видимо у этой вампирши была причина, раз я заняла ее место.
– Да, к сожалению ревность у вампирш зашкаливает приводя порой к уничтожению соперниц, а ей вообще не светит с кем либо из принцев связать свою судьбу.
В лесной чаще, на холме, возвышался старинный замок. Владения принадлежали роду Инглингов, и Храфну было приятно вернуться в родные места. Замок был в запустении и сильной обветшалости: стоило не туда ступить, и пол под ногами мог провалиться, опереться не о ту стену и камни с шумом осыпались.
– Да, настоящие хоромы ты себе присмотрел для убежища! – сдерживая смех, проговорил Ингрид, осматриваясь и скаля клыки в улыбке.
Эвика прошлась вдоль стен, обойдя то, что когда-то было величественной залой для приема гостей, прикоснулась ладонью к части разбитой каминной полки, куски камня валялись на пыльном полу.
Чародей и вампир поразились, увидев с какой легкостью дочь подняла тяжелый кусок от стены и восстановила его на прежнем месте, ее бирюзовые глаза неестественно заблестели, а на виске запульсировала венка, после чего девушка упала на колени, ободрав ладони о мелкую крошку и тяжело дыша.
Ингрид хотел было помочь ей, но Храфн остановил его:
– Не прикасайся к ней, иначе сам потеряешь силу. Прикосновением, поцелуем, она может выпить часть той энергии, которую потратила на затратное для нее колдовство.
– Дочь чародея, унаследовавшаяся невероятные способности от отца и его предков, нуждается в подпитке словно вампир в крови – Ингрид призадумался – И давно это у нее?
– Она не всегда может контролировать свою силу, как чародейка, с детства, я ставлю барьер на ее способностях, чтобы они не убили ее. Чем меньше она колдует, тем здоровее выглядит. Даже я не обладаю той силой, что дремлет в ней.
По вечерам, когда Вайорель с воинами отправлялся на охоту за джокерами, Эвика с отцом сидели у камина и девушка делила свои карты Таро на Старшие» и Младшие арканы, последними они с отцом играли. Карты были заказаны еще во Флоренции у одного итальянского живописца. Но у Эвики была вторая колода, исключительно для гадания.
– Итак, что нас ожидает завтра утром? – Храфн вытянул ноги к полыхающему огню. Порой, не смотря ни на какую магию, по замку все равно гуляли сквозняки. Сам чародей подумывал, что это из-за вампирского тумана.
Эвика вытащила из кармана другую колоду карт и быстро перетасовала. На стол легли: колесо фортуны, перевернутая двойка мечей и рыцарь пентаклей.
Задумчиво побарабанив ногтями по столешнице, девушка подняла на отца взгляд и спокойно ответила:
– Перемены к лучшему, возможность немного расслабиться и… гость, – на мгновение прикрыла глаза рукой, – а точнее двое гостей. – На ее губах появилась теплая улыбка, она предвидела будущее. Храфну редко, когда доводилось видеть собственную дочь улыбающейся.
На следующее утро к ним на завтрак зашел Ингрид, вместе с ним был Блейз:
– Доброе утро. Этот сорванец учуял запах твоего ягодного пирога и решил испортить себе аппетит – положил руку на худенькое плечико ребенка.
– Но отец, так вкусно пахнет… – пробурчал себе под нос младший принц, после чего подошел к Эвике и поцеловал ее руку – Приветствую Вас, госпожа. – Он не торопился отпускать ее.
Чародейка тепло улыбнулась, сделав реверанс предложила гостям пройти в кабинет, где их уже ждало вино. Стены здесь были обиты панелями из вишневого дерева, а под потолком висела кованая люстра. На чистом полу расстелен восточный ковер, выуженный Эвикой из чулана и приведённый в порядок. Часть стены заполняли книжные стеллажи, с расставленными томами старинных книг, которые Храфн телепортировал из своей флорентийской библиотеки. Массивный письменный стол был расположен рядом с окном, закрытым тяжелой гардиной. В камине, за решеткой, полыхал огонь.
Мужчины опустились в кресла, между ними стоял круглый столик с кувшином и кубками. Эвика собственноручно очистила серебро от налета древности и подогрела вино.
Ингрид сделал глоток напитка и блаженно закатил глаза:
– Либо ты заколдовала вино так, что оно напомнило мне кровь, либо я чего-то не понимаю, но на вкус потрясающе, впрочем, как и то что было на вашей с Вайорелем церемонии. – Похвалил вампир – Чувствую, как мое тело насыщается, будто я действительно пью кровь, но при этом, остается вкус вина и пряностей.
Блейз было потянулся к бокалу отца, но тот сурово на него посмотрел:
– Тебе еще рано, только после обряда. – Холодно сказал он, и мальчик быстро опустил глаза, вид у него был расстроенным.
– Твой супруг приказал ни одному вампиру, кроме нас не появляться в этом крыле. Враги окружают со всех сторон, неизвестно кто может оказаться предателем, но я рад что ты так умело ведешь хозяйство и со всем можешь справиться. Иметь в невестках способную постоять за себя девушку, да еще отличную хозяйку – дорогого стоит, а вот моим вассалам не повезло, дочери вампирши, а палец о палец не ударят, только слуг зовут, а ведь если бы не ты, Вайорель так и остался холостяком.
– Да, она с детства самостоятельная. Все сама. Я благодарен тебе Ингрид, но боюсь, что даже Вайорелю не защитить ее от Максимилиана и вскоре, ты сам пожалеешь о том, что согласился помогать нам. – Ощутил, как на плечо легла заботливая рука дочери «Она всегда чувствует мое настроение… Что бы я делал без нее, кто как не она, позаботилась об уюте и комфорте. Облазила все чердаки, какие были здесь, нашла старинные вещи, привела их в порядок, при этом, даже не используя магию, все своими нежными руками. Собственноручно растопила печь в кухне, договорилась с вампирами, чтобы те привозили нам продукты».
– Отец, я Вас оставлю, у меня есть свои незаконченные дела, и думаю Блейзу необходимо позавтракать. – Она кивнула на бледное лицо мальчика, на щеках которого тут же появился румянец от предложения девушки.
– Конечно, ступай. Ингрид, ты ведь не против? – Храфн наполнил свой кубок вином.
Вампир покачал головой и махнул рукой:
– Ни в коем разе, ступай сын и веди себя учтиво. – Сверкнул взглядом белоснежных глаз на мальчика.
Блейз склонил голову, и они с Эвикой удалились, оставив мужчин наедине. Тишину кабинета нарушал треск поленьев, объятых огнем.
Ингрид сделал еще один глоток, и по его горлу потекла теплая жидкость, оставляя приятный вкус и наполняя тело вампира энергией.
– Маленький рыцарь. Он тоже будет ее защитником, – Храфн сделал глубокий вдох и закрыл глаза, – пройдет время, он вырастет, а обряд крови, довершит формирующуюся в нем силу – это неизбежно.
– Ты прав. Но, честно говоря, я предполагал и другой вариант событий. Ведь у них с Вайорелем могут быть дети…
– Если бы все было так просто мой друг. Детей не будет, возможно только один, но не сразу и не скоро. Магия данная чародеям, всегда отнимает что-то взамен. Быть может, от того, сколько ее в Эвике, она даже не сможет подарить тебе внука, а Вайорелю сына, но кто знает. Не забывай что Смерть бродит за нами по пятам…
Ингрид со звоном поставил кубок на стол:
– Смерть, смерть! Она всегда рядом. Я знаю, что ты видишь будущее, и я мог бы узнать свое собственное от тебя, но я не хочу этого делать, – свел брови вместе, – и честно говоря, мне страшно знать больше, чем я сам могу предположить, как например мою собственную смерть или смерть сыновей…
– Мы все, проживем еще какое-то время, но та жизнь, что была у нас до сих пор – это самое ценное. У каждого есть воспоминания, моменты счастья, которые стоило пережить и это прекрасно. – Вспомнил свою встречу с Рогнедой, каким счастливым она его сделала и какую дочь подарила. – У нас чудесные дети, мы живем ради них, но вечная жизнь – не так привлекательна, как нам бы того хотелось. – Подвел черту своим мыслям Храфн и Ингрид согласно кивнул головой:
– Пусть они чаще проводят время вместе. Разве ты не видел каким взглядом твоя дочь смотрит на Блейза, когда он занимается с Маркусом верховой ездой или сидит с Сирилом за древними рунами, она такая же женщина, как и все. Та которой нужен домашний очаг, а не все это колдовство, но она не выбирала свою судьбу и будь я на ее месте, проклял такого отца за его магическую силу, которая не даст ей стать матерью.
– Я и сам себя порой ненавижу, ведь из-за меня убили Рогнеду, а дочь потеряла мать и лишилась нормальной, спокойной жизни.
– Будущее переменчиво, ты все равно не в силах увидеть все… Даже будущее врага. – Они некоторое время помолчали, а затем Ингрид сменил тему – Как ты сумел узнать, что во Флоренции был именно Максимилиан?
– Впервые, я услышал его имя от темного, когда джокеры напали на нас в Исландии. – Встав с кресла, взял кочергу и поворошил угли в камине, подбросив несколько сухих поленьев:
– Сопоставив некоторые факты и одно и тоже имя во Флоренции, я понял кем был тот герцог, который так ухлестывал за Эвикой. Его темная энергия бродила по подвалам злосчастного особняка где проходил бал, и я никогда не забуду тот смрад, что был в лаборатории с его экспериментами… – вернул кочергу на подставку, – Ингрид, я уже предупреждал тебя о том, что ты можешь умереть, всю твою семью сотрут с лица земли, оставив один прах!
– Пока будущее не обрело четкой картины, вы останетесь здесь, не забывай. Твоя дочь более тебе не принадлежит. Я давно принял решение, и когда этот монстр убил мою жену, и когда ты спас Вайореля – все это имеет свой вес в нашем выборе и случилось не просто так. Я не отступлюсь, мы обязаны уничтожить его вместе с экспериментами.
* * *
– Ты слишком много работаешь. – Рука дочери коснулась его огрубевших пальцев.
Он погладил ее по голове. Сейчас она была так похожа на свою мать. Ему вспомнилось как они с Рогнедой гуляли вдоль холодного моря, солоноватые капли которого всегда оставались на лице жены. Ее улыбка, смех.
Очнулся Храфн на рассвете. В камине тлели угли. Эвики не было рядом. Но по замку, пробиваясь сквозь щели, распространялся аромат свежего хлеба и лился ручейком, женский голос, напевая скандинавскую песню.
Пока Ингрид и Храфн занимались тем, чтобы обезопасить их от Максимилиана и его слуг, Эвика благополучно коротала время с Блейзом и его братьями, не было и дня чтобы мальчик не находился рядом со своей госпожой. Она помогала им с Сирилом в учебе, а иногда и тренировалась с Вайорелем и Маркусом во владении оружием, по части этого у нее был свой собственный опыт и она с легкостью могла отбить атаку.
Расположившись в башне и занимаясь рукоделием, Эвика бывало полностью погружалась в собственные мысли, скользя пальцами по пряже, слушая мирный стрекот прялки. Блейз сидел рядом с Сирилом на скамеечке у камина и вслух читал книгу, стараясь не отвлекаться на умиротворенное лицо Эвики. Но порой, даже он замечал, какой грустной была чародейка.
«И снова время, но теперь, в кругу друзей, среди тех, кто будет проживать с тобой вечность на равных» Храфн видел, как все чаще в бирюзовых глазах дочери отражалась радость – это было хорошим знаком, но предчувствие беды не покидало чародея ни на день. Ночами он проводил время в башне: помещение специально оборудовали под мастерскую и одновременно лабораторию. Храфн создавал свое творение, то, с помощью которого он сможет избавиться от Максимилиана: «Я покончу с экспериментами, которые ставит этот монстр, этот полукровка…».
И лишь однажды, смотря на свое отражение в зеркале, чародей заметил седину в бороде: «Неужели я утрачиваю свое бессмертие?! Моя энергия уходит в магический инструмент» – впервые, после смерти Рогнеды, он ощутил страх. «Эвику нужно защитить, у меня осталось не так много времени, но я должен успеть завершить работу».
Позже, когда Храфн закончил сотворение зеркала Тенебре-вице, произошло нападение на замок и Эвика исчезла вместе с артефактом.
* * *
– Вот и все… – закончила Доминика.
– Спасибо что поделилась. – Ян встал из-за стола, намереваясь покинуть дом, но девушка оглядела его с головы до ног и покачала головой:
– Давай-ка, ты сначала пойдешь в бане попаришься, поужинаешь и ляжешь спать. А утром отправляйся туда, куда тебе нужно…
– Благодарю Доминика, но мне нужно к своему подопечному.
– Воистину. – Смотря куда-то в пол, прошептала девушка.
Оставшись в доме одна, Доминика задумалась: «Когда-то и я жила. Поле пшеницы, голубые небеса, широкая река. Куда все это ушло, куда? Мама…»
Ее человеческий путь закончился в четырнадцать лет. Когда она родилась, небольшую деревушку, в которой они с родителями жили, поразила странная и таинственная болезнь. За каждый прожитый Доминикой год, умирало по нескольку человек. Никому и никогда не приходило в голову, что в маленькой девочке, может таиться угроза.
Шли годы, Доминика росла – это был необычный ребенок, замкнутый и тихий, от нее редко когда можно было услышать больше пары фраз или увидеть улыбку. Худенькая, с большими разноцветными глазами на узком личике, она напоминала собственной матери совенка.
– Какой маленький у моей Домны носик, а какие глазки. Улыбнись мне доченька – просила ее матушка, но девочка лишь склоняла голову набок так, что ее мышиного цвета волосы рассыпались по узким плечикам, пока однажды Доминике не пришлось их отрезать.
