Текст книги "Прежде чем я умру (СИ)"
Автор книги: ЛуКа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
Глава 11
Весна.
– Я слишком устала, – тоскливо проговорила Доминика, – пришло мое время отдохнуть. – Жнец коснулась пальцами чашки с чаем, и жидкость вмиг превратилась в лед. – Но, увы, не все так просто…
– В чем же сложность? – осторожно спросила Алира: смерть была у неё в гостях уже второй раз.
– В том, что я не могу уйти, не оставив после себя замены. Оскуро делает из нас Жнецов. Дальше, мы идем дорогой смерти – постаралась не вдаваться в детали.
– Оскуро? – Она поставила турку на плиту, насыпав две ложки молотого кофе.
– Место рождения Смерти. – Туманно объяснила Доминика.
– Кто же был до тебя?
– Это мне неведомо, но за столько веков существования, я всегда работала одна.
У Алиры было ощущение, что они старые знакомые, беседующие о чем-то совершенно естественном, а не о том, что ей – коллектору душ Верхней Аиды предстоит занять место Смерти и орудовать косой, собирая жизни.
– Однако есть определенные правила, которые я не имею права нарушить. – Внимательно смотрела на девушку, пока та помешивала поднимающийся кофе.
– Ты должна оставить вместо себя замену.
– Умница, девочка. Все верно. Долгое время я искала того, кто сможет нести эту ношу, – ее глаза скользнули по косе, – и наконец-то, нашла – это ты. Если подумать, до этого ты делала практически такую же работу, только под руководством Арсения. Здесь же будешь сама себе хозяйка, – увещевала Доминика, – это сулит тебе власть, а главное магические способности, превосходящие светлых и темных: перевоплощение в животных, умение летать, но главное заглянуть за завесу времени и узнать будущее – об остальном Жнец решила умолчать и продолжила спокойнее, дабы не спугнуть, – однако, самым важным является то, что ты всегда должна будешь оставаться «нейтральной».
Доминика встала и вплотную подошла к Алире:
– Чтобы не происходило, ты – та грань, через которую никто не должен перейти. Без равновесия мир будет разрушен. – Ее глаза потемнели и стали похожи на два глубоких омута, которые притягивали к себе. – Ты на перепутье…
Спокойный голос Доминики обволакивал, вселял надежду на то, что все так и будет. Она – Алина Герцык, сможет полностью раскрыться, а те способности, которые сулит ей положение Жнеца, дадут возможность открыть целый мир.
– Если мы заключим сделку, все то, о чем ты так сказочно рассказываешь, действительно придет ко мне? – Жнец кивнула в знак согласия, – Но я хочу то, без чего никак не соглашусь на это предложение. – Глаза девушки недобро блеснули, в них появилась жажда.
Смерть развела руки в стороны и широко улыбнулась, на мгновение Алире показалось, что у Жнеца такие же заостренные клыки как у Блейза
– Я знаю, чего ты хочешь. И даю слово – ты это получишь. – Она коснулась ногтями того места, под которым билось сердце Алиры.
– Уберу твою неполноценность. Ты сможешь понять, каково это – любить. Хотя в нашем деле – таким чувствам нет места, но думаю, что ты станешь исключением и отлично справишься, лавируя между человечностью и абсолютным равнодушием – Ее глаза широко раскрылись. – Согласна? – Доминика протянула руку для рукопожатия и когда Алира коснулась холодных пальцев, свет померк…
– Все так и будет… – шепот Жнеца, ощущение падения и запах сырости.
Очнулась она в темном месте, где со всех сторон ее окутал холод, который словно маленькие иглы впивался в пятки и ладони, заставляя тело неметь. Она попыталась поднять отчего-то ставшую такой тяжелой голову, и из груди вырвался болезненный стон. Что-то крепко держало ее запястья и обнаженные щиколотки.
Привыкшими к мраку глазами, Алира смогла разглядеть свое нагое тело, привязанное к какому-то железному сооружению, больше похожему на… «Распятие…» – ей вспомнились слова Доминики об Оскуро: «Место рождения Смерти. Неужели я попала сюда, лишь заключив договор на словах?» Вместе с порывом ветра, пронесшимся мимо нее и всколыхнувшим волосы, в голове зазвучал бархатный голос:
– Соедини себя и тьму что здесь.
Ей хотелось довериться и крепко уснуть. Что-то гладкое, коснулось ее обнаженного живота, погладило по шее, слегка сжав ее.
– Здесь бездна, в которой не существует времени – нашептывали ей, касаясь затылка, груди, бедер, буд-то изучая – Не борись, прими это и носи в себе – уговаривал голос.
Что было дальше, Алира не смогла понять, боль или нечто необыкновенно приятное, пульсирующее изнутри, сливающееся со звуком ее собственного сердца. «Бум, бум, бум…» стук становился все громче и громче, готовясь разорвать барабанные перепонки. Нечто билось в ее теле, заставляя сердце отстукивать бешеный ритм. Разжигая в груди пожар.
Дергаясь и выгибаясь всем телом так, что кожа готова была лопнуть, а кости сломаться, Алира ощущала, как жизнь покидает ее, как близка она к собственной смерти. Последний вдох.
– В Оскуро нет места невинности – это было последнее, что она запомнила, когда тьма вновь поглотила ее.
Свет от заката ласкал кожу своим теплом, проникая сквозь стекло кухонного окна.
– Вот ты и вернулась! – веселый голос Доминики заставил открыть глаза. Они по-прежнему были в квартире, а не в каком-то далеком и неизвестном Оскуро.
– Теперь ты руководишь балом Смерти! – проговорила Доминика. – Главное, не забывай о своих обязанностях, – кивнула в сторону косы, – теперь она твой лучший друг, впрочем, как и враг.
– Но что мне делать и какие способности у меня будут? – спохватилась новый Жнец.
Доминика посмотрела на нее так, что Алира почувствовала себя очень глупо:
– Сама все узнаешь! – она поправила волосы так, чтобы ее белый глаз не был виден.
– Позволь на прощание спросить… Ты сама выбрала для себя эту судьбу? Стать Смертью – и, хотя у Доминики больше не было в руке косы, Алира всеравно испытала перед ней благоговейный страх. Этой девочке, этому существу в теле подростка не нужно было никакое оружие, она сама им была.
– Я не выбирала, а попросту родилась для этого. Но, по-моему Смерть – это воплощение света и тьмы, она есть Бог и Дьявол, повелевающий всем живым и мертвым. – с этими словами Доминика навсегда покинула квартиру. На столе остались стоять две пустые чашки. За чисто вымытым окном, солнце успело опуститься за горизонт, оставив розовую полоску в небе.
«Закат старой жизни для того чтобы проснуться на рассвете и войти в новую» – каким-то образом Алира знала, как сможет вернуться в Оскуро. Это единственное место, где она узнает все, что ее интересует.
– Кто знает, может быть, жить – это значит умереть, а умереть – жить.
* * *
Стоя у подъезда и злясь на туго набитую сумку. Эва пыталась выудить из груды вещей ключи. Она уже была готова вытряхнуть все содержимое на землю, пока к ней не обратился знакомый голос:
– Тебе помочь?
Она подняла взгляд, встретившись с серо-голубыми глазами Яна.
– Угу – выдавила из себя, когда он потянул за тонкий шнурок и вытащил из ее сумки звенящие ключи. Открыв дверь, они вошли в теплый подъезд.
– Не ожидала тебя здесь встретить. Мы давно не виделись.
Когда они оказались в квартире, ангел быстро избавился от куртки и, разувшись, пошел мыть руки, пока девушка разбирала сумку с вещами.
Чувствуя себя, как в собственной квартире, Ян по-хозяйски заглянул в холодильник: «Пара баночек с йогуртом, фрукты и пакет сока. Смотрю у Эвы такие же проблемы с питанием, как и у Луки, в последнее время он только и делает, что сидит над своими проектами. Ох уж эти архитекторы!».
После душа, Эва некоторое время посидела с Яном на кухне, поделившись последними событиями в своей жизни.
Когда девушка уснула, Ян вошел в спальню и осторожно присел на кровать: «Если бы я мог понять, что мне нужно сделать, Эвика». Он мысленно произнес имя чародейки и вдруг его запястье сжали ледяные пальцы. Она лежала у него под боком, черные волосы рассыпались по подушке, а бирюзовые глаза ярко сверкали в полумраке.
– Ты пришла…
Она провела рукой по своей груди, в которой слышались четкие удары сердца:
– Мы – одно целое. Я и Эва. Ты должен помочь мне выбраться из-за завесы, которая скрывает меня, блокируя истинные силы! Я должна была сама пробудиться, но случайная встреча с тобой создала между нами связь, повернув все так, что теперь только ты можешь помочь. Раздели со мной свой свет – провела холодными пальцами по его губам.
– Я сделаю то, о чем ты просишь, но где это должно произойти?
– В Лесу. Найди ключ от калитки – ее силуэт стал полупрозрачным, а затем и вовсе исчез.
– Ушла. – Ангел открыл глаза, он сидел со спящей Эвой – Ты не та, кто мне нужен.
Глава 12
Держа в одной руке завернутую в брезент косу, а в другой – сумку с вещами, Алира благополучно добралась до станции «Белые столбы». Сойдя с поезда и осмотревшись, она скривила губы – Подмосковье. Казалось бы, тишь да гладь, множество дачников. На улице противный март со своими мерзкими дождями, остатками грязного снега и постоянным туманом по утрам.
«Видимо, это моя судьба» – поправив лямку рюкзака и перекинув сумку через плечо, поднялась по ступенькам пешеходного моста и перешла на противоположную сторону. Неделю назад, когда она еще жила в квартире Блейза, к ней пришло письмо с посылкой от Доминики. Обычный конверт с марками из какой-то деревни под Нижним Новгородом. В письме Доминика написала о том, что в интересах нового Жнеца покинуть жилье вампира и начать жить самостоятельно, чтобы никто не смог посягнуть на косу, являющуюся не менее важным артефактом, чем даже ключ от врат Келестис. В посылке была связка ключей и карточка с адресом.
Алире потребовалось не так много времени, чтобы осмыслить прочитанное и в тот же день, поспешно собрав вещи и ни о чем не рассказав Блейзу, она отправилась в Подмосковье.
Алира любила электрички с самого детства, но со временем поняла, что ездить на них, ей нравится лишь в определенный промежуток времени. Когда вагоны поезда полупустые, нет присевшего рядом алкаша, толпящегося народа, разных бабулек с тележками, которые обязательно проедутся по твоей обуви.
Поле, деревья, дачные домики мимо которых она шла, и сами дачники напоминали о детстве, когда они с Ларочкой ездили на дачу: то за сбором урожая, то на посадку новых яблонь, то за грибами. Алира скучала по тому времени, когда действительно была счастлива, несмотря на отсутствие родителей.
Вытащив из кармана сложенный вчетверо листок письма, девушка повторно прочла адрес с точным описанием маршрута: «Идти примерно сорок минут от станции. Долговато…» – она ступила на влажный асфальт, минуя единственную на весь поселок школу. Дальнейший путь предстоял по полуразбитой дорожке между «домов богачей» – это были кирпичные особняки со стеклами-мозаиками и каменными заборами, ворота которых отъезжали в сторону, стоило лишь нажать на пульт управления. Пока она шла вдоль огромных и на ее взгляд никому не нужных 3-х этажных домов, с навороченной системой безопасности и камерами слежения, за одним из заборов раздался громкий лай оставленной в одиночестве собаки.
Алира остановилась напротив дома из красного кирпича и раздраженно подумала: «Понастроили громадин» – громко лающая собака никак не хотела успокаиваться. В другой ситуации Алира бы не обратила на лай внимания, но сейчас она остро ощутила страдания животного. Пес хотел есть и пить, а вместо этого был оставлен на произвол судьбы богатенькими хозяевами. Слыша, как собака рвется с цепи, сердце сжалось от острого чувства жалости, такого с ней еще не случалось. Прикоснувшись к холодному железу забора, Алира отчетливо увидела смерть этого животного, которое умрет, если она ему не поможет.
Осмотревшись по сторонам и убедившись, что поблизости нет никого из прохожих, девушка ступила на выпирающие петли от ворот и ловко перелезла через забор. Увидев незнакомку, пес притих и заскулил, лег на землю, выражая полное подчинение помахиванием хвоста. Алира молча подошла к животному и отцепила длинную цепь от ошейника.
– Ну вот, теперь хоть на помойку сможешь убежать… – «Хорошо, что изнутри нет замка, иначе нам сложно было бы выйти» – вздохнув с облегчением, открыла калитку ворот и шагнула на дорогу. Чуть погодя собака выскользнула вслед за ней, и побежала в сторону дорожной станции. Прикрыв дверь, Алира пошла дальше: «Так странно, я носитель косы, Смерть воплоти, и вдруг спасаю животное!».
После каждого пройденного метра, дома становились все скромнее и скромнее, пока она не вышла к широкому полю, на краю которого виднелась полоска сосен: их зеленые кроны острыми верхушками тянулись к темно-серому небу, а свинцовые тучи угрожающе надвигались на поселок: «Если я не доберусь до этого злосчастного дома в ближайшие несколько минут, то промокну насквозь», – подмосковные дожди не отличались своей благосклонностью, если льет, то как из ведра.
«Нужно было взять такси у станции, доехала бы спокойно. Будь проклята эта разбитая дорога, будь проклята эта несносная весенняя погода!!!» – злилась она, огибая небольшой пруд и выходя к самым старым домам в «Белых столбах». Простые одноэтажные домишки, с ветхими, полуразрушенными деревянными заборами. Где-то виднелись заржавевшие крыши теплиц, слышалось мяуканье кошек. То там, то здесь, на своих участках, поспешно заканчивали трудиться старушки. «И откуда у них только силы берутся? Такие точно переживут своих детей, если не внуков» – думала Алира, разглядывая таблички с номерами домов. Где-то здесь должно было быть и ее новое жилье.
Это оказался двухэтажный дом, обитый некогда белым, а с годами потускневшим сайдингом, который приобрел сероватый оттенок. Вокруг – запущенный сад, с неухоженными разросшимися кустами. Алира порадовалась, что надела высокие ботинки на толстой подошве. Теперь она понимала, почему Доминика не снимая носила свои сапоги: «Попробуй тут обуться в обычные кроссовки, еще неизвестно куда тебя коса занесет».
– Смерть грязи не боится! – бормоча эти слова, толкнула скрипучую калитку забора и вошла на участок: «Хорошо, что забор не развалился от одного прикосновения».
Запах хвои от возвышающихся над участком сосен и приближающегося дождя, заставил девушку вновь вернуться к воспоминаниям детства: «Интересно, здесь что-нибудь росло на огороде как, например, у тети? Или может у Доминики в подвале сохранилось несколько баночек домашнего варенья» – размечталась Алира. Примерно шесть соток, никаких сараев или уличных туалетов, только старая деревянная беседка за домом, окруженная яблонями: «Местечко что надо. Уединенность – никто не потревожит. Наверное, только с годами понимаешь, как чудесно жить на лоне природы, а не в шумном мегаполисе».
Возвышающаяся за домом стена заставила девушку нахмуриться. Ей было непонятно, почему переднюю часть дома огораживает обычный деревянный полуразвалившийся забор, а за домом построена стена из красного кирпича местами с облицовкой под камень.
В разрыве стены была установлена кованая черная калитка, позади нее вилась едва заметная тропинка, уходящая в глубину леса.
Взявшись за холодную ручку, Алира надеялась, что дверца откроется, но она лишь со скрежетом дернулась. Из любопытства, она примерила два больших ключа к замочной скважине, но они не подошли: «Хм, может нужный ключ найдется в доме…» – острые пики калитки заблестели от капель начавшегося дождя.
Девушка, подняла лицо к небу: сосны едва слышно покачивались, издавая легкий шорох: «Похожи на стражей, защищающих это место».
– Ладно, черт с калиткой, – ей не хотелось промокнуть. – Посмотрим, что в доме. Надеюсь, в ванной есть горячая вода. – Поднявшись по ступенькам на застекленное крыльцо, она заметила кровать-качели, накрытые полупрозрачной пленкой. Коснулась качелей, и те с легким скрипом уступили ее прикосновению, напротив стоял белый ажурный столик.
Внутри дом оказался уютным, обставленным по-простому: совмещённые гостиная и кухня с высоким потолком, стены, отделанные деревом. Вполне современные душевая и туалет. Из любопытства Алира открыла кран: потекшая холодная вода начала теплеть, а потом стала горячей: «Отлично, хоть это радует. Можно будет принимать душ, раз вода не будет ледяной». Открыв дверцу холодильника, она скривила губы – пусто, как и во всех шкафчиках на кухне «А ближайший магазин только рядом со станцией».
Продолжая осмотр дома, она ступила на узкую лестницу. Деревянные ступени приятно поскрипывали под ногами. На стене ютились запыленные рамки с засушенными полевыми цветами. Собранная в коллекцию мертвая красота, достойное украшение обители Жнеца. На втором этаже оказались три небольшие комнаты.
В меньшей из них, со скошенным потолком, стоял старый, потрепанный диванчик, над которым висела одинокая картина. Натянутое на деревянную основу полотно, расписанное масляной краской, изображало иссиня-черное море. Пейзаж обладал странной притягательностью и глубиной. Алира ощущала, как ледяной пронизывающий ветер треплет ее волосы, бросая в лицо соленые брызги. С трудом оторвав взгляд, она заметила в углу холста подпись. Причудливые скандинавские руны сложились в имя – «Храфн». У окна на круглом стеклянном столике стояла ваза с увядшими розами. Две длинные полки с книгами и швейная машинка.
Вторая комната понравилась ей больше – обстановка напоминала нечто средневековое, чуть мрачновато, но с изюминкой. Стены и потолок отделаны темным деревом. В углу – большая кованая кровать, рядом торшер на длинной тонкой ножке с черным абажуром и небольшая прикроватная тумбочка, на полу вязаный коврик. Над кроватью так же висела картина. На этот раз портрет девушки в темных, если даже не мрачных тонах. На бледном лице нестерпимо ярко горели бирюзовые глаза. Длинные иссиня-черные, как вороново крыло, волосы развивались на ветру. Стоя на скале, о которую бились морские волны, облаченная в изумрудное платье, она сжимала в руке причудливое зеркало-шест: «Можно подумать, что эта картина продолжение пейзажа из соседней комнаты» Поставив косу в высокий платяной шкаф, Алира стянула с себя куртку и упала на мягкую кровать. Вместо люстры, на потолке из железных перекладин был составлен пентакль со встроенными в него лампочками-свечами «Отлично, немного готики. В самый раз для Жнеца».
Поднявшись, она побрела осматривать последнюю комнату. Эта оказалось самой светлой из всех, в стиле барокко: деревянная кровать, комод, электрический камин и кресло у окна. К овальному зеркалу в позолоченной раме над каминной полкой была прикреплена черно-белая фотография. На ней, девушку в холщовом платье, с доходящими до самых бедер темными волосами, держал за руки, высокий молодой человек в брюках и светлой рубахе, расшитой рунами: «Жаль что его лицо смазано, трудновато разглядеть, а вот она очень похожа на скандинавскую деву с портрета. Здесь слишком светло. Пожалуй, обустроюсь в комнате с пентаклем. Легко догадаться, в какой из них жила Доминика…»
За последующие недели, проведенные в Подмосковье, девушка привела в порядок сад и даже укрепила деревянный забор.
С соседями она старалась не контактировать, но и те не спешили узнать кто поселился рядом, ограничиваясь вежливыми кивками и улыбками. Ей здесь определенно нравилось. «Белые столбы» пленили Алиру своей тишиной и спокойствием.
* * *
Если бы когда-нибудь, кто-то сказал Алире, что она станет Смертью, девушка бы не поверила. Но теперь, держа в руке косу и смотря на становящееся белым лицо девочки умершей от кровоизлияния в мозг в палате больницы, Алира убедилась, что роль жнеца – подходит ей как нельзя лучше. Коснулась кончиком косы лба смертной и прошептала:
– Иди ко мне…
От тела мертвой отделилась серебряная нить души и скользнула в раскрытую ладонь Алиры, она ощутила только легкое покалывание в пальцах. Стоя у окна и наблюдая за пациентами, вышедшими на прогулку, Жнец улыбнулась. Все эти люди, старики беззаботно подставляли лица под согревающие лучи, вышедшего из-за тучи солнца, в то время как на койке рядом с Алирой, маленькая девочка ушла из жизни, покинув этот мир навсегда.
Дети мелькали перед косой Алиры очень часто, честно говоря, ей было приятнее забирать их маленькие, безгрешные жизни, чем взрослых или, тем более, стариков. Будучи Алиной Герцык, девушка боялась старости. С каждым прожитым у тети годом, она замечала на лице Ларочки все больше морщин, а в волосах седины, тщательно закрашиваемой, чтобы создать впечатление того, что время старости отсрочено. Алине было неприятно сидеть со старыми бабушками, от которых пахло немытым старческим телом, гнилыми зубами, дешевой туалетной водой, которой они пытались тщательно скрыть зловоние смерти, охватывающей их дряхлеющие тела.
Девочка, а затем и девушка – Лира видела это разложение плоти. Особенно, когда умерла их соседка напротив. Тошнотворная вонь витала в старой, пропахшей смрадом лекарств и мертвого тела квартире. Лариса периодически захаживала к старушке, проведать как она и не нужно ли ей ничего, потому что у бабушки не было родственников. Как назло, в квартире не работал телефон и когда труп был обнаружен, прошло несколько дней. Лариса, зажав рот платком, чтобы ее не стошнило от стойкого трупного запаха, убежала к ним в квартиру звонить в «Скорую». Алина же осталась стоять рядом с креслом, в котором находилась старушка. Девушке тогда было шестнадцать лет. Она не прикрывала рот, но старалась делать максимально маленькие глотки из отравленного воздуха.
Старуха сидела с открытыми глазами, роговицу которых уже подернула серая пленка. Рот немного приоткрыт, тонкие губы побелели и от них в разные стороны тянулись морщинки. На щеках были ярко выражены багровые пятна, такие же покрывали руки со скрюченными пальцами и пожелтевшими ногтями.
Сколько раз тетка просила Алину обрезать эти ногти, на ногах и руках. Подобное приводило девочку в ужас, она стискивала зубы, чтобы ее не стошнило, и старалась делать все быстро. После чего несколько раз мыла и терла руки мочалкой, лишь бы избавится от запаха старости осевшего на ее коже. Алина всегда мечтала умереть молодой, а не старой и сморщившейся гнилой плотью.
Как только Лариса вернулась в квартиру, девушка смогла спокойно уйти. Но даже, когда была закрыта входная дверь, трупный запах никуда не делся. Кроме того, что вся квартира старухи им пропиталась, он проскользнул на лестничную площадку и попытался проникнуть в их с Ларочкой квартиру, но Алина вовремя захлопнула дверь. Снимая на ходу с себя всю одежду и закидывая в стиральную машинку, она приняла душ и терла себя мочалкой с такой силой, что кожа покраснела и неприятно защипала от потока горячей воды.
Высушив торчащие в разные стороны волосы феном, и переодевшись в свободные джинсы и толстовку, Алина обернулась на скрип открывшейся двери. Сквозняк напомнил о трупном запахе от чего ее начало подташнивать.
– Потерпи еще немного, катафалк скоро приедет, – успокоила племянницу Лариса, видя побледневшее лицо той, – а там и специалист по уборке придёт, так что этого запаха скоро не будет. – Поморщилась и направилась в ванную, откуда послышался шум воды и щелчок включенной стиральной машинки.
Пока небольшая бригада занималась выносом трупа старушки и дезинфекцией помещения, Алина сбежала из дома, решив, что лучше прогуляться на свежем воздухе, чем сидеть в квартире и бояться высунуть нос в коридор, ощутив ненавистный запах. На улице была золотая осень. Последние теплые деньки согревали Алине сердце, ей нравилась такая погода. Теплый ветер, сухая земля, усыпанная опавшими кленовыми и березовыми листьями, приятно шуршащими под ногами. Доносящийся издалека шум вечерних электричек и закатное солнце. Словно плотный моток пряжи малинового цвета, застрял на горизонте, распуская вокруг себя нити и заставляя небо переливаться теплой палитрой оттенков.
Алина стояла на пешеходном мосту недалеко от станции. Накручивая прядь волос на палец, она задумчиво наблюдала за прохожими, особенно теми, кто был с чемоданами. «Интересно… что было бы, будь я сейчас с ними?» – вспомнив о родителях. Они уже пять лет, как прочно осели в Англии. Алина ездила туда летом на обучение, но с родителями виделась всего раз. Оба выглядели полными жизни и радости людьми, у которых все сложилось именно так как они и планировали.
Она не могла посмотреть на маму и папу, потому что у нее не было их фотографий, а если бы и были, девочка вряд ли стала бы разглядывать жалкий снимок с теми, кто оставил ее. Все, что напоминало о родителях – это большой, синий чемодан, который благополучно лежал на антресоли в коридоре. Даже в свою поездку Алина не захотела ним воспользоваться, поэтому они с Ларочкой пошли и купили ей новый чемоданчик: маленький и черный. Удобный и легкий, который везде можно с собой возить без труда.
«Я бы никогда не променяла этот городок и Ларочку на Европу и родителей. Никогда. Зачем быть с теми, кому ты не нужен, – отошла от перил моста и двинулась в сторону лестницы, – насильно мил не будешь…»
Спустившись на сторону, где располагались дачные участки с домами, Алина пошла по разбитой дороге, пока не вышла к лесу. Именно там она могла полностью погрузиться в себя и упражняться с собственной силой.
Присев на давно облюбованное место – старую, поваленную березу. Вытащила правую руку из кармана и коснулась листьев, изъяв из-под них черного жучка.
Она подняла руку над насекомым и стала медленно шевелить пальцами, разминая их. Жук в свою очередь стал тоже шевелить всеми лапками. Алина покрутила рукой, повернув так, словно просила подать ей милостыню – так же, брюшком развернулся и жук. Наигравшись вдоволь и оставив насекомое в покое, она медленно побрела домой.
Перестав предаваться воспоминаниям, Алира покинула больницу и отправилась домой: «На сегодня моя жатва окончена» и послушная коса перенесла ее на второй этаж дома в Белых столбах. На столе в ее комнате, совсем не к месту стояла пара черных босоножек. А у ноутбука, рядом с чашкой недопитого чая, была открытая упаковка конфет с почти съеденными сладостями.
«Кого я только не забрала сегодня: дети, подростки, взрослые люди, старики, алкоголики, убийцы и маньяки – многие повстречались с моей косой» – оставив «помощницу» в шкаф, Жнец повалилась на кровать и тяжело вздохнула: «Да, когда работаешь Смертью все не так просто, как я думала».
Босоножки никуда не исчезли, ожидая момента, когда на них обратят внимание. Только сейчас Лира сообразила, что это не ее обувь. Непонятно откуда они взялись и еще более непонятно – откуда здесь коробка с остатками конфет. Сама девушка никогда не была сладкоежкой.
Внизу послышалось звяканье тарелок. Вытащив из банки с карандашами нож с рукоятью из черной микарты, которым она обычно точила карандаши, Алира бесшумно вышла на лестницу. Выглянув из-за перил, она увидела знакомую мужскую фигуру. Тихо подкравшись, коснулась холодным острием шеи гостя, от чего тот вздрогнул.
– Тебе мама не говорила, что острые предметы не игрушка? – Блейз медленно обернулся.
– А тебя не учили стучать в дверь или звонить перед приходом в гости? – опустила нож, положив его на стол.
– Ты изменилась. – вернулся к нарезанию овощей. Добавив немного оливкового масла, перемешал деревянной ложкой. Кулинаром он был отменным, хоть и не питался обычной едой.
– Чем обязана твоему визиту? – девушка изучала затылок Блейза, прикидывая с какой стороны он обычно кусал свой «завтрак».
– Просто так… – поставил сковородку на горячую плиту и достал из холодильника яйца, – давно не виделись. Да и ты что-то секретничаешь, – разбил яйца в миску – пришлось нехило потрудиться, чтобы тебя найти. Я был слегка удивлен, когда узнал, что ты тут живешь.
– Мне здесь нравится. С интернетом проблем нет, горячая вода, все что необходимо. Кстати, наконец-то смогла воспользоваться служебной машиной из Верхней Аиды. Спасибо что потрудился над доставкой. – Вытащила из заднего кармана ключи от черной «Вольво», стоящей в гараже.
– Кстати, ты давно здесь и что за босоножки у меня на столе?
Вампир посмотрел ей в глаза:
– Босоножки для тебя. Я недавно вернулся из Италии – поставил перед ней тарелку с омлетом и томатами – Buon Appetito!
Алира взяла вилку в руку и критично осмотрела блюдо. Когда они жили вместе, девушка очень плохо питалась, пока вампир не смекнул, что все блюда ей стоит подавать только что приготовленными, тогда у нее всегда будет аппетит.
– Благодарю – принялась за поздний ужин.
Блейз отвернулся к окну, разглядывая растение в горшке:
– Почему ты не сказала, что станешь новым Жнецом?
– Потому что не посчитала нужным.
Ответ был прямолинейным, по-другому Алира и не могла сказать. Когда вампир вернулся в их квартиру, и не застал там подругу, он испугался, что потерял ее.
Она собрала свои вещи и ушла в неизвестном ему направлении. Никакой записки или зацепки. В Верхней Аиде Арсений посоветовал ему забыть девушку, потому что Доминика заключила с ней сделку: «Ведь я ее… а она, так со мной поступила, будто мы чужие друг другу»
– Да, ты приняла решение – это твое право – сжал кулаки, – но ты не подумала, что твоя жизнь безразлична не всем?! – оскалился – Мне казалось, что мы можем доверять друг другу, а вместо этого…
Алира знала, почему так поступила, но не стала объяснять ему что-либо.
– Мои родители оставили меня на попечение тетке маленьким ребенком, им было плевать на меня, все, что они делали – это посылали вещи или деньги на мое существование. Никакой заботы и ласки, а тетка дала мне все это, но было поздно. Свои последние слезы утраты я пролила в тот самый день, когда отец с матерью уехали. Я сделала выбор. Приняла решение и не оступлюсь. Я не хочу ни к кому привязываться. Не хочу ни от кого зависеть.
Блейз действительно ничего не знал о ее прошлой жизни и уж тем более о том, что ей так сложно выражать собственные чувства «Жаль, что мы не всегда способны понять друг друга…» – мелькнуло у обоих в головах.
