Текст книги "Прежде чем я умру (СИ)"
Автор книги: ЛуКа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
Храфн и Рогнеда стали жить вместе, временами, перебираясь с одного места на другое. Только своей спутнице чародей смог доверить тайну, хранимую столько лет. Шли годы, но его лицо оставалось по-прежнему молодым. И лишь серебряные волоски в черных локонах Рогнеды, говорили Храфну о течении времени. Женщина рядом с ним оказалась настоящей валькирией: сильная и выносливая, отличная охотница и мудрая не по годам. Они дышали одним воздухом, связывая свои мысли все крепче и сильнее. Пока однажды, Храфн не ощутил под своей ладонью пульсирующий комочек жизни в животе Рогнеды. Это была его звезда. Его Эвика. Дочь, которая унаследует его силу, и будет еще больше приближена к Богам, она получит их благословение.
Долгожданное дитя родилось на берегу моря. В ту пору маленькая семья перебралась поближе к людям. Рогнеда была отличной травницей и продавала различные отвары, а Храфн, как и прежде, занимался ремеслом кузнеца. Так они и жили, в мире и спокойствии.
Лишь ночами, чародей запирался в своей кузне, занимаясь начертанием рун и изобретением амулетов. Еще мальчишкой, он собирал на берегу озера камешки, рисовал на них руны и переливал крупицы собственной магии в предмет. Теперь же, Храфн ощущал в себе столько сил, что ему хотелось их куда-то выплеснуть. Создать нечто такое, чего до сих пор не было. Весна сменялась летом, осенью, зимой… Эвика росла, превращаясь в миниатюрную копию своей матери.
В восемнадцатый день рождения, на селение в котором жил чародей, напали неизвестные воины. Все в черном, с горящими пламенем глазами. Они резали всех на своем пути, рыскали по домам и нашли его – Храфна. Тогда, он еще не знал, кто они, но смутно догадывался о созданиях Тьмы, о которых когда-то давно ему рассказывала бабушка. Эти исчадия Ада ворвались в его дом. Они знали, кто он, хотели использовать его, ту магию, которой он обладал. Но Храфн не мог этого допустить.
Никогда еще он так не давал разойтись своему гневу. Подобно волне, сила разила окружающих его врагов, разбрасывая куски плоти, обагряя пол кровью и лишь крик дочери, заставил колдуна остановиться.
По его бороде стекали кровавые капли, бирюзовые глаза потемнели от нахлынувшего гнева. Но стоило ему взглянуть на стоящего перед ним, Храфн отшатнулся.
Скалящаяся в ужасающей улыбке маска, когтистая рука сжала горло Рогнеды, приставив острый клинок к пульсирующей жилке на ее нежной коже.
– Выбирай колдун. – Прошипел темный. – Идешь с нами, или ее жизнь…
Рогнеда попыталась отрицательно качнуть головой, но острие лишь впилось в ее кожу, оставив тонкий порез.
Эвика стояла в углу, сжав руки, так что костяшки пальцев побелели от напряжения.
– Максимилиан будет доволен… – шепнул один из слуг за спиной колдуна.
Храфн опустил голову и хрипло ответил:
– Оставь ее. Я пойду добровольно.
Эвика кинулась к нему:
– Отец! – но чародей остановил ее, вытянув перед собой руки. Впервые, девушка увидела в бирюзовых глазах слезы.
Темный подтолкнул Рогнеду и Эвику к выходу. Чародей вышел первым. Стоя на улице, обдуваемый холодным ветром, Храфн молил Богов сохранить жизнь его жене и дочери. Но молитвы остались неуслышанными. Возня за спиной, невнятный хрип… Из груди Рогнеды торчал клинок. Не успел Храфн отреагировать, как на Эвику бросился другой темный, целясь в нее острыми когтями, но гнев чародея взял верх. Храфн закричал, услышь простой смертный его крик, он был бы мертв. Темные попадали на землю, держась за уши, из которых сочилась кровь.
Чародей схватил скулящую Эвику и, перекинув через сильное плечо, телепортировался. Первая в жизни телепортация удалась ему легко. Если бы так же было и на душе. Сидя по колено в снегу на каком-то холме, и сжимая рыдающую в объятьях дочь, колдун поклялся вернуться за женой, забрать ее тело и отомстить тем, кто напал на них.
В прежнее жилище они вернулись спустя два дня, Храфн наложил на обоих маскирующие чары, чтобы их никто не заметил. Дом стоял нетронутым, за исключением кузни. Там, все было перевернуто: они что-то искали, но так и не нашли. Лишь на полу, под соломой, Храфн увидел кожаный шнурок, на котором болтался один из старых камней с начерченной руной.
Рогнеду, они обнаружили на берегу моря. Тело женщины было без единого намека на кровь. Платье чистое, и лишь узкая полоска в центре живота, говорила о ране:
– Как она здесь оказалась? – Эвика ошеломленно посмотрела на отца такими же, как у него бирюзовыми глазами.
Мужчина опустился на колени рядом с мертвой женой и коснулся ее ледяной руки. Под ногтями был песок, а ладони стерты о камни.
– Она приползла сюда сама…
Дочь в ужасе перевела взгляд на мать, коснувшись черных волос, опутавших шею женщины, Эвика вытащила из них лебединое перо:
– Ньёрд забрал ее.
– Да, твоя мать ушла к тому Богу, которому была предана ее семья. – К горлу подступил ком, но Храфн не хотел плакать при дочери. Он обязан быть сильным. Отныне и навсегда.
– Мы не можем оставить ее так… – сдавленно проговорила Эвика, закрывая белесые глаза Рогнеды.
– И не оставим, – он успокоил дочь, – она растворится в стихии, и ее никто не потревожит там. – «На меня больше никогда не посмотрят, так как смотрела только она – с любовью…» провел над телом жены руками. Волны в море стали нарастать, пока не захлестнули мертвую, поглотив ее и оставив после себя лишь белоснежную как снег, пену.
Они путешествовали по всей Европе, переживали окружающих возле себя людей и лишь по их глазам, можно было сказать, какими непохожими на всех они были. Самое долгое время, где они жили была Флоренция.
Эвика с легкостью владела различными языками, знала правила этикета и прекрасно музицировала. А когда она начинала петь, Храфн буквально переносился в те дни, когда рядом была Рогнеда. Дочь очень на нее походила, и лишь в глубине ее глаз, таилась печаль, от которой даже время не спасало.
Храфн обустроил новое жилище: наполнил большую залу книгами и манускриптами. Он черпал новые знания отовсюду и всех, насыщаясь ими. Благодаря тому, что Эвика вращалась в кругах знати, на нее обратил внимание, один из герцогов. Это был высокий и статный мужчина, с темными волосами, смугловатой кожей и карими глазами. Его особняк находился за городом, где раз в году, происходил самый помпезный и роскошный карнавал. В дом герцога мечтали попасть все слои общества, но лишь избранным довелось там побывать. Кто-то говорил, что близок с герцогом, кто-то, что часто завтракает с ним, но все было ложью. Этот загадочный мужчина был нелюдим. Людям оставалось только гадать, что он делает на протяжении года.
И лишь Эвика, пленила его сердце. Он приглашал ее на ежедневный моцион, устраивал пикники в своих садах, дарил столько роз, что порой девушке некуда их было ставить. С некоторой безучастностью она принимала в своем обществе новоиспеченного ухажера, и всегда держала дистанцию. Храфн молча наблюдал за этими ухаживаниями. Власть и богатство герцога его не привлекали. Он был чародеем и чувствовал веяние некой силы, исходящее от этого мужчины, вьющегося подобно лиане вокруг дочери. Храфну было необходимо узнать, в чем состоит тайна этого человека в черных одеждах.
Возможность, ознакомиться с владениями герцога, представилась в ночь ежегодного маскарада. Пока хозяин развлекал новоприбывших гостей, Храфн применил чары и незаметно прошел вглубь дома. Там, в подвалах, чувствовалось биение темной магии.
Винные бочки, тянулись вдоль каменных стен, по которым стекали едва заметные ручейки воды. Пахло сыростью… и серой: «Я чувствую, здесь что-то есть…» – он стал метаться среди бочек, шаря ладонями по стенам, и только за статуей плачущего ангела, заметил одинокое железное кольцо, которое должно было служить для установки факела. Предчувствие не подвело Храфна, коснувшись кольца, он почувствовал, как по его телу пробежала дрожь энергии: «Здесь…» – повернул кольцо и перед ним открылся тайный проход.
Храфн проверил место на наличие защитных чар и ловушек, все было безопасно. Запах серы усилился, к нему было примешано что-то еще, но чародей не смог разобрать, и двинулся по тускло освещенному коридору, который стал постепенно спускаться вниз, превращаясь в кривые, изогнутые ступени.
Жар, холод, огонь и крики боли. Вот, что услышал Храфн, подойдя к железной решетке. Коснувшись двери, та с легким скрипом поддалась, и он смог пройти.
Перед ним был небольшой зал с низким каменным потолком. На полу по углам были расставлены два деревянных стола с кожаными ремнями и железными перекладинами сверху и снизу. Пара ведер, глубокая ванна со странной черной жидкостью, от которой и исходил запах серы.
Быстро исследовав пространство, Храфн двинулся дальше: «Это похоже на лабораторию» – заметил несколько стеклянных колб на столе и идеально чистые хирургические инструменты.
По привычке, Храфн всегда носил с собой пару пустых пузырьков для зелий. Вытащив один, он наполнил его алой жидкостью, перелив немного из колбы, другой пузырек, он с большой осторожностью, погрузил в ванную. За спиной раздался непонятный хруст. Стена, на которую смотрел чародей, была завешана гардиной. Если не присматриваться, может показаться, что она висит просто для красоты, но стоило чародею отвести ткань в сторону, сердце его сжалось.
Пространство открытой комнаты, было наполнено несколькими клетками. Какие-то из них пустели, но самые дальние… в них Храфн увидел жизнь. Это было два странных создания. Одно из них спало, повернувшись к чародею спиной, другое сидело в углу, медленно раскачиваясь взад-вперед, словно умалишенный. Именно он и издал тот хруст. Это была его собственная рука, которая была длиннее и мускулистее другой, черные когти, вспороли землю под ногами. Клыки во рту заострились, глаза почти потеряли свою радужку, затянувшей одно око черной пеленой…
Существо заметило Храфна и подняло на него свои странные глаза. Рот оскалился в кривой улыбке, резко тянущейся от одного уха и заканчивающейся с другой.
– Ты видишь, что он сделал с нами? – прошипело создание, осмыслено смотря на гостя только одним нормальным глазом.
– Кто вы? – Храфн коснулся железных прутьев.
– Совсем недавно, я был демоном. А теперь… не знаю, – покачал головой, – с каждым днем и часом, моя память растворяется в черной крови, которой он поил нас, которую вливал в мои жилы. Я чувствую жажду, боль. Мои силы скованны, а разум леденеет… Я перестаю быть собой и превращаюсь…
Он не успел договорить. Его сосед перевернулся на своей койке и Храфн едва сдержал крик.
Перед ним предстало точно такое же существо, которое убило Рогнеду.
Та же дьявольская улыбка, та же тьма…
– Беги, пока он не нашел тебя, – прошипел узник, кидаясь к клетке, – Максимилиан ищет, он хочет добраться до твоей силы…
Храфн кинулся прочь из подземелья: «Как я был слеп, надеялся сбежать и спрятаться, не вышло, он нашел нас! Мне нужно найти Эвику!» – оказавшись в зале с танцующими парами, чародей наконец-то увидел герцога и свою дочь. Они прекрасно смотрелись вместе, но этот человек оказался монстром.
Музыка стихла, все зааплодировали. Эвика с легкой улыбкой на губах, подошла к отцу. Герцог по-хозяйски положил руку ей на талию, как если бы они уже были женаты. Чародей с трудом взял себя в руки и с расплывшейся улыбкой на лице, проговорил:
– Дорогая, ты еще не устала? Мне кажется, мы уже утомили герцога.
– Ну что Вы, не говорите чепухи. Я готов хоть всю ночь напролет танцевать с вашей дочерью. – Его губы, коснулись ее руки в легком поцелуе.
Храфна передернуло, но он сделал вид, что у него заболела голова:
– А мне вот, что-то нездоровится, – коснулся виска, и поморщился, – должно быть, Ваше отменное вино ударило в голову.
Девушка тут же оказалась рядом с отцом, ускользнув из рук Герцога.
– Максимилиан, я полагаю, в нашей жизни это не последний бал. Да и час уже поздний, поэтому простите нас. – Она лучезарно улыбнулась мужчине.
– Да, безусловно… – с нотками разочарования ответил хозяин. К нему подошел один из слуг и что-то шепнул на ухо. Храфн заметил, что один глаз слуги, заволокло черной пеленой: «Они повсюду…» – сжал руку дочери.
– Прошу меня простить, дела… Очень был рад видеть Вас в своих владениях. – Он позволил себе еще раз поцеловать Эвике руку и, раскланявшись, удалился со слугой в сторону коридора. Как только Максимилиан скрылся из вида, Храфн схватил Эвику за руку и, не говоря ни слова, пошел быстрым шагом к выходу.
Отъехав от замка на приличное расстояние, чародей смог спокойно перевести дух.
– Что случилось? – с беспокойством спросила она, касаясь его горячей ладони.
– Мы покидаем Италию. Сегодня же… И больше сюда не вернемся.
Эвика хотела было что-то сказать, но промолчала. Сложив руки на коленях, она устремила взгляд холодных глаз в сторону холмов, мимо которых они проезжали. У них было не так много вещей, которые нужно было с собой взять.
Эвика молчала на протяжении всего пути к их дому и когда они складывали все необходимое. Храфн боялся телепортироваться, поэтому они покинули Флоренцию в карете. План чародея состоял в том, чтобы потом продать их экипаж на ближайшем постоялом дворе и двинуться в дальнейший путь верхом на лошадях.
Карета быстро колесила по размытой от сильного дождя, лесной дороге. Кучеру было хорошо заплачено, чтобы он не задавал лишних вопросов и гнал во весь дух. Эвика куталась в свой плащ, стараясь согреться. Прикосновение горячей отцовской руки, помогло ей не дрожать от холода, пробирающего до самых костей. Вдалеке послышалось карканье ворона и нечто тяжелое упало на крышу кареты, оставив глубокую вмятину. Храфн хотел было высунуться в окно, но Эвика не дала ему этого сделать, удержав за руку.
Она прошептала:
– Не двигайся… – сосредоточенный взгляд ее бирюзовых глаз быстро блуждал по потолку.
Во внезапно наступившей тишине, дверца резко открылась, и в карету хлынул сильный порыв ветра.
Черная когтистая рука схватила Эвику за руку и потащила наружу, девушка дернулась назад и вскрикнула от боли, по ее руке потекли густые струйки крови, обагрив кожу по локоть. Храфн стиснул зубы до скрипа и в его ладонях заискрился энергетический шар, который он запустил в противника. Нападающий, как паук, отцепился от дверцы кареты, исчезнув среди черных деревьев.
Эвику грубо бросило в кресло, карета мчалась все быстрее, коней специально подгоняли вперед, где за деревьями показался длинный мост, по которому они должны были проехать.
Оторвав от подола платья длинный лоскут, девушка обмотала им руку: ей было очень больно, но она молчала, не выказав ни намека слабости. Чародей хотел закрыть дверцу, но внутрь впрыгнул темный, его рот скалился в широкой улыбке до ушей, показывая ряд острых зубов.
Монстр толкнул чародея о стенку, и карета наклонилась вбок, едва не перевернувшись.
– Мы нашли их… нашли… – прошипело существо, ни к кому не обращаясь.
Оно потянулось когтями к обмотанному запястью Эвики, чтобы сомкнуть на нем свои когти и телепортироваться к Максимилиану, но девушка зашипела и выхватила из складок платья тонкий стилет, вонзив в плечо врага.
Черное пятно растеклось по плащу монстра, но он даже не вскрикнул, в его затянутых черной пеленой глазах не отразилось никаких эмоций.
Воспользовавшись его замешательством, Храфн уперся в потолок ладонями и толкнул темного ногами в грудь, чтобы тот вылетел из кареты, с хрустом ударившись о ствол дерева.
С трудом закрыв дверцу, чародей выглянул в окно: их было трое, все в черном, с одинаково ужасающими улыбками на своих лицах: «Тени Максимилиана» – они преследовали их, следуя за каретой, пока копыта лошадей не застучали по деревянному мосту, отбивая быструю дробь. Еще несколько прыжков, и они набросились бы на карету, если бы их не остановил облаченный в такой же черный плащ незнакомец.
* * *
Луцио видел, что чародея преследовали: «Они кидаются на карету, словно бешеные псы, – демон поправил капюшон на своей голове, закрыв лицо эластичной тканью, – я слегка опоздал к началу действия, но у меня все еще есть время избавиться от них» – он спрыгнул с ветки дерева на крышу кареты, оставив в ней глубокую вмятину. В его руке блеснул меч, и он рассек им грудную клетку первого прыгнувшего на него, черная кровь забрызгала все вокруг. Потом демона отвлекла другая тень, скинувшая его на землю, чтобы не дать ему добраться до своего собрата, который забрался в карету и схватил дочь чародея за руку.
Тогда-то, демон и увидел девушку: ее фарфорово-белая кожа едва заметно светилась в сгущающихся сумерках, а длинные иссиня-черные волосы, развивались от сильного порыва ветра. Больше всего демона заворожили ее бирюзовые, как море и такие холодные глаза. В этот момент в монстра полетел энергетический шар, отбросив его в сторону деревьев, а девушка исчезла в глубине кареты. Следующая Тень оказалась проворнее, но ненадолго, чародей вытолкнул ее ногами.
Лошади ускорили бег: «Они почти подъехали к мосту…» – промелькнуло у демона в мыслях. В этот момент на него бросился темный, но Луцио ловко отсек ему голову – на землю упало обезглавленное тело врага.
– Констант, с тебя причитается за испачканную одежду – сказал в пустоту демон, прыгая с ветки на ветку и быстро подбираясь к карете, за которой устремились остальные слуги Максимилиана. Луцио убил оставшихся троих без потерь для себя. Напоследок он увидел высунувшуюся из окошка кареты чародейку, ее глаза сверкнули, но она была спокойна, внимательно смотря на Луцио.
Карета благополучно уехала. Демон проводил ее взглядом и стал собирать куски плоти, оставшиеся от Теней, после чего скинул их в пропасть под мостом: «Покойтесь с миром, братья».
* * *
Как только от них отстали, а карету со всех сторон обступила тьма лесной чащи, чародей смог перевести дух. Эвика отодвинулась от окошка, задернув шторку, и сделала глубокий вдох. Запах хвои, шедший от деревьев, ее успокаивал.
Кучер, как ни в чем не бывало, продолжал гнать лошадей, благодаря чарам, которые Храфн наложил на него: мужчина ничего не видел, кроме дороги и не слышал, кроме собственного посвистывания и топота копыт. Так спокойно проехали еще некоторое время, пока чародей не нарушил молчание:
– Они, больше не преследуют нас. – Устало констатировал он, потирая ушибленный затылок. Эвика сделала глоток воды из серебряной фляжки и протянула руку отцу, чтобы тот залечил ее:
– Нам кто-то помог… – осторожно проговорила она, – не знаю кто это был. – «Я видела лишь его голубые глаза. Демон-помощник – это что-то новое».
Храфну потребовалось немного больше времени, чем он ожидал, чтобы залечить рану, он задумчиво отложил окровавленную салфетку, которой промокнул следы когтей:
– Эти создания не обладают ядом, но очень странно, что твоя кожа не хочет заживать, как это происходило обычно. Храфн думал: «Неужели Максимилиан добился такого ошеломляющего результата? Сделал так, что раны, нанесенные его Тенями, делают наши тела такими же, как у обычных смертных. У людей один жалкий порез затягивается пару недель, а здесь такие…»
– Если все так, как я думаю, то Максимилиан зашел в своих экспериментах еще дальше, чем я предполагал – все что он мог – это наложить лечебную мазь и как следует перебинтовать руку, – тебе придется походить так с месяц, если не больше – но на лице дочери была маска равнодушия.
Они добрались до постоялого двора глубокой ночью. Кучер тут же договорился об обмене превосходной кареты на пару свежих лошадей и пока их приводили в порядок на конюшне, Эвика и Храфн ужинали в таверне. К их столику подошел хозяин заведения и почти шепотом, обратился к Храфну:
– С вами хочет побеседовать один господин… – он слегка кивнул влево, где располагался угол с уединенным столиком, огороженный ширмой и освещаемый лишь одной свечой.
Храфн кивнул, и когда трактирщик удалился, перевел взгляд на дочь, та разглядывала принесенную бутыль с вином, в зеленоватом стекле, отражался тот самый укромный уголок, за которым она наблюдала.
– Я быстро. – Шепнул ей, девушка кивнула и взялась за бокал, сделав крошечный глоток сладковатого напитка.
За ширмой его действительно ожидал мужчина, он был облачен в длинный дорожный плащ с капюшоном, скрывающим лицо. По энергии исходящей от него, чародей понял – перед ним вампир: чистокровный, древний и могущественный. Их силы были практически равны.
– Не ожидал, что ты проявишь ко мне интерес так скоро, – спокойно сказал Храфн, присаживаясь напротив и глядя в лицо, которое было скрыто тенью, – приветствую тебя Ингрид.
Капюшон откинули назад, и в чародея впился ледяной взгляд, светло-серых, почти белых глаз:
– И я тебя, Храфн.
«Здесь небезопасно говорить…» – вампир обратился к собеседнику посредством собственных мыслей.
Впервые за долгое время, чародей позволил себе усмехнуться: «Поэтому ты оповестил хозяина таверны о том, что хочешь со мной переговорить? Может, рассказал бы заодно и всему постоялому двору?»
«Смотрю ни смерть супруги, ни преследование Максимилиана не сбили с тебя спесь.»
Чародей проигнорировал колкость, смотря в не мигающие глаза вампира: «Итак, раз теперь нас никто не слышит, изложи суть и побыстрее, я не хочу оставлять дочь надолго одну и сидеть с тобой в этом темном углу, как парочка голубков». – Услышал в своей голове смех Ингрида: «Конечно. Безопасность твоей дочери превыше всего. Когда-то, мы уже встречались с тобой. И я помню, что ты спас одного из моих сыновей от смерти».
Храфн вспомнил тот эпизод на охоте, он услышал, как в глубине лесной чащи детский голос просил о помощи. Это оказался юноша лет пятнадцати, с черными, вьющимися волосами и большими темно-зелеными глазами. Над ним нависло странное создание в черном: руки-когти этого существа были в багровой крови ребенка. Из-за высоко поднятого ворота плаща и капюшона, лица нападавшего не было видно, но Храфн ощутил темную энергию. Все что у него было при себе – это лук со стрелами и кинжал, для разделки животного: «Я не могу воспользоваться своей силой, иначе останется свидетель» – думал Храфн, а в это время существо замахнулось своими острыми, как бритва когтями, намереваясь снести мальчику голову, но отшатнулось назад: из его груди торчала длинная стрела. На землю закапала очень похожая на смолу, кровь. Темный вырвал стрелу и поднял голову на Храфна, стоящего на холме.
– Не вмешивайся, человек… – шепот, заставляющий ощутить на себе ледяной страх, донесся до чародея.
Храфн отмахнулся от этого ощущения и пустил новую стрелу. Она прошла через плечо противника насквозь, врезавшись в ствол. Чародей бросился на темного с кинжалом, но тот успел отразить атаку, полоснув когтями в миллиметре от лица мужчины.
«Еще немного, и я мог остаться без глаз» – заметил, как раненый мальчик отполз в сторону, упав где-то между кустами можжевельника без сознания и тем самым давая Храфну возможность наконец-то использовать свою магию:
– Я не буду спрашивать, кто ты и зачем пришел, – холодно проговорил он, выставляя перед собой кинжал и отражая очередной выпад, – видно, что ты темный, но ранить дитя! – «Если я буду сражаться с ним на близком расстоянии, он поранит меня, возможно, его когти отравлены ядом. Нельзя рисковать» – он стал быстро собирать собственную энергию в руках, заключая ее в сталь кинжала.
Темный решил не церемониться и, сделав сальто назад, резко устремился вперед, вытянув руку с когтями. В воздухе просвистело и вместо поверженного чародея, на землю упал черный кусок чего-то отдаленно напоминающего сердце: почерневшее и обуглившееся.
– Не с тем человеком ты связался. – Обращаясь к упавшему трупу, проговорил Храфн.
В кустах зашелестело, обернувшись, чародей увидел мертвенно-бледное личико ребенка. Кинувшись к мальчику, он осмотрел глубокие раны, из которых не переставала сочиться кровь: «Настоями такое невозможно залечить, его порезали как бумагу».
– Придется тебе закрыть глаза и потерпеть. – Прошептал Храфн, устроив голову раненого на своих коленях.
Ребенок послушно закрыл с каждой секундой тускнеющие глаза, сжал потрескавшиеся, разбитые губы и приготовился к боли.
Сняв с себя перчатки и растерев ладони, Храфн провел ими над детской грудной клеткой:
– Мать моя Земля, дай мне силу исцелить это дитя. – Шептал он заклинание.
Ветер всколыхнул листву, зашелестели ветки могучих дубов, земля вокруг чародея нагрелась и обдала обоих теплым воздухом из своих недр. Зеленоватый свет заструился от пальцев Храфна и перетек на глубокие раны: мальчик дернулся и всхлипнул, по его бледным щекам потекли слезы. Чародей продолжил водить ладонями над ранами, пока они полностью не затянутся. Он представлял, как вернется домой, где его встретит любящая жена: «Хорошие мысли ведут к светлой энергии, а это быстрее исцеляет». Через несколько минут, на груди мальчика, остались белесые шрамы, тянущиеся по всему туловищу, начиная от шеи и заканчивая бедрами. Храфн с облегчением вздохнул, пока не заметил, как из-за деревьев к ним вышел высокий мужчина. Его белые, как лед глаза, были полны ужаса, а бескровные губы раскрылись, обнажив острые клыки. На мгновение, чародею показалось, что вампир кинется на него и убьет, но он подошел к ним, опустился на колени и положил ладонь на лоб мальчика: так, Храфн спас Вайореля, первенца Ингрида.
Треск поленьев в камине отвлек обоих от воспоминаний. «И какое же тебе дело до меня?» – Храфн прищурился.
«Я готов встать на защиту твоей жизни. Я догадываюсь, куда ты держишь путь, и хочу отплатить добром за добро».
«Благородство твое похвально, но ты мне ничего не должен. Когда-то я спас твоего сына, но не более. Я в состоянии защитить себя и дочь. Мне не нужны помощники и защитники. Или ты не знаешь, что бывает с теми, кто стремится мне помогать?! Их ожидает смерть».
«Ты всегда был жутким упрямцем, но недооцениваешь способности вампиров». – Разозлился Ингрид – «Мы – древние создания, не слабее твоих врагов».
«Я никому не доверяю и с чего вдруг должен довериться тебе?! Если ты не хочешь раскрыть мне истинную правду того, почему решил быть на Моей стороне?» – отрезал колдун, собираясь встать и уйти, – «без правды – не бывать никакому договору».
«Да, ты прав, и я расскажу». – Остановил его вампир. – «Максимилиан преследует мою семью, надеясь истребить нас всех. Тогда, на поляне, он приказал убить моего сына, чтобы у меня не было продолжения рода. Он тот, кто убил мою жену, когда она родила четвертого наследника. Он знает. Мы – чистокровные и древние вампиры, если соберемся вместе одним кланом, представляем для него угрозу, потому что мы гораздо сильнее его джокеров. Но ты и так знаешь, что он делает в своей лаборатории, как мучает, пытает, экспериментирует с кровью и разделывает демонов, ифритов, создавая непобедимых солдат».
Все это Храфн знал, и с содроганием вспоминал, как бродил по лаборатории, как видел боль и страх в глазах подопытных, сидящих в клетках, словно крысы и ожидающих неизбежной кончины.
«Хорошо. Ты убедил меня своей откровенностью. Я собираюсь обосноваться в Норвегии. У меня есть собственный план, как избавится от этого Черного принца»
Ингрид убрал длинную прядь волос за ухо, на миг став похожим не на вампира, а на эльфа: «Не стоит жить где попало, вы можете остаться в моем замке. Так будет безопаснее».
Храфн согласно кивнул. Как только провизия была готова, они втроем оседлали лошадей и выдвинулись с постоялого двора по широкой дороге. Их ждали сказочные места, окруженные фьордами, чистый горный воздух и нетронутая природа. Через несколько дней пути они выехали на истоптанную другими всадниками дорогу. Слишком спокойное путешествие не давало Храфну покоя, а смотря на изрытую колесами проезжавших здесь карет дорогу, чародей и подавно не мог расслабиться: «Дождь давно прошел, и земля подсохла, но на ней заметны следы схватки» – перевел настороженный взгляд на вампира. Ингрид остановился и поднял руку, чтобы Эвика оставалась в седле. Чародей и вампир спешились с лошадей и подошли к небольшой поляне, скрытой за деревьями.
Они осторожно обошли место, где виднелись яркие следы после боя.
– Их было пятеро, не больше, – вампир нагнулся к странным рытвинам в затвердевшей земле, – ночью ударили заморозки, но происходившее здесь случилось меньше нескольких часов назад. – В его голосе звучало удивление. – Это без сомнения были его слуги… Следы от когтей.
Храфн обошел поляну кругом и показал Ингриду свою перчатку, на которой поблескивала черная кровь:
– Такая же была на нашей карете.
Вампир настороженно, обвел взглядом местность, прислушиваясь, глубоко вдохнув витавшие вокруг запахи, поморщился:
– Они идут за нами по пятам, но, видимо, каждый раз, их кто-то останавливает, не давая возможность напасть. Причем орудует очень профессионально – указал на лоскут кожаного плаща, – специально оторвали и кинули.
Храфн вытер перчатку о ствол дерева:
– У нас нет никаких телохранителей, да и ты не таскаешь с собой компанию из ассасинов – «Кто же в таком случае решил нам помочь, уж не тот ли демон, о котором говорила дочь» – В любом случае не будем здесь задерживаться. – Поторопил чародей.
Оседлав коней, они двинулись в путь и уже без всяких препятствий, изредка останавливаясь, чтобы дать животным передохнуть, добрались до гор. Ночью, устроившись вокруг огня, когда Эвика задремала, положив голову на колени отца, Ингрид начал немой разговор:» – Ты мог обратиться за помощью к светлым, но не сделал этого. Почему?» – поворошил поленья в костре толстой палкой.
«Я уже говорил, что никому не доверяю. А светлые, если бы я им был нужен, могли сами предложить помощь, от которой я бы все равно отказался. Они заняты вечной борьбой между Светом и Тьмой, и не вмешиваются в людские дела, если те не затрагивают их интересы напрямую».
«Согласен. И все же… ты подумал о том, что будет с Эвикой, если Максимилиан доберется до тебя? Как ты тогда ее защитишь?»
После этого Храфн надолго замолчал, раздумывая над вопросами, которые задал ему Ингрид. Чародей оперся о ствол дерева и глубоко вдохнул чистый, морозный воздух. Через пару минут он раскрыл свои затуманенные виденьем глаза и с усмешкой ответил:
– Она будет защищена. И у нее будет защитник – твой сын.
От такого, вампир чуть не поперхнулся кровью, которую пил из фляги. Больше Ингрид ни о чем не спрашивал. Рано утром, на дороге их встретила группа всадников, облаченных в черные, блестящие доспехи. Глаза большинства рыцарей были багрового цвета, они склонили головы перед своим Повелителем и тот молча поприветствовал их. С коней спрыгнули двое, они подошли к Ингриду и сняли шлемы: два одинаково статных, высоких и широкоплечих воина:
– Отец, наконец-то Вы вернулись. – Обратился к нему вампир с черными, собранными в хвост волосами.
