Текст книги "Тайна Дракона или пироги с капустой (СИ)"

Автор книги: Лука Василиса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 16

Глава 16

– Эй, красотка! Откуда ты, такая резвая?

Крепкий мужчина по хозяйски вошёл в комнату. Молодой, задорный, кудрявый с нагловатой улыбкой сел возле моей кровати:

– Узнаёшь меня? Это я тебя из ручья достал.

– Спасибо вам, – у меня от его наглого взгляда, бесцеремонно рассматривающего мою еле прикрытую лохмотьями грудь, пробежали мурашки. Скосив глаза, пыталась найти хоть что нибудь, чтоб прикрыться.

Наглец видел, что смущает меня, даже не подумал отвести взгляд.

– Теперь ты моя. Чуешь, чем займёмся? – он полез рукой мне под юбки.

– Не прикасайся ко мне! – я резко дёрнулась пытаясь отползти. Так вот он какой, мой спаситель.

– А то что? Я тебя нашёл в лесу недалеко от замка, может тебя назад туда отнести? Ты, случаем, не беглая служанка?

Я смотрела на этого мальчика. Ну да, кто он ещё для меня, как не мальчик. На вид он восемнадцатилетний юнец. Офигевший от своей бесшабашной силы, молодости и пышущего здоровья. Этакий Аполлон сельского разлива. Прямой римский нос, брови в разлёт чёрными чайками. Румянец, глаза сияют жгучими всполохами. Что говорить – красавчик.

Тупой, наглый балбес-красавчик. Я по-факту, должна быть благодарна ему. Он спас меня и теперь решил. что я принадлежу ему вся. В таких случаях уговаривать и давить на совесть бесполезно.

– Как тебя зовут, мой спаситель?

– Николас.

– Вот что, Николас. У меня для тебя две новости. Одна хорошая: Я умею отлично, готовить и всегда буду тебя вкусно кормить, если разрешишь мне у вас остаться. Вторая плохая новость: если ты откроешь рот и притащишь меня во дворец, я всем скажу, что ты меня украл, изнасиловал, избил и прятал у себя дома. И собаку выкрал, чтоб продать знатным вельможам.

Парень отпрянул от меня, нахмурился.

– Кстати, Николас, у меня есть и третья новость, бонусом. Попробуешь прикоснуться ко мне, я отравлю тебя в ту же минуту. Ну как, нравится?

Парень насупился, вышел из комнатки, хлопнул дверью. Я бегом соскочила с кровати, не обращая внимания на головокружение, села дожидаться старушку. Меня потряхивало от знакомства с её сыном.

Она пришла довольно не скоро. Я успела разнервничаться, не знала, что делать: дождаться её или снова пуститься в бега и прятаться. Но где? Куда можно спрятаться в незнакомом городе с собакой.

– А ты чего это встала, Бэлка?

– Меня Николас испугал. Пообещал за свою помощь меня во дворец отвести. А ещё сказал, что я беглая.

– Вот дурень. А ты не слушай его. Ты же не беглая?

– Да я не помню кто я и откуда.

– Ничего, он завтра на 2 дня уйдёт на охоту. А ты пообвыкнешься, может, вспомнишь чего.

– Да с чего он вообще взял, что я из дворца? – я напустила на себя обиженный и перепуганный вид.

– Эх, дочка. Чтоб ты знала, здесь постоянно бегут слуги от короля. За их поимку много денег дают.

– Почему же слуги убегают?

Старушка оглянулась вокруг, подошла, шепнула мне на ухо:

– Король у нас старый чёрт. Лютый.

Магда отошла от меня, пробурчала под нос:

– Что то я разговорилась.

Налила мне травяного настоя, сунула горячую кружку в руки:

– Эх, а я вот с молодости мечтаю хоть бы одним глазком взглянуть, как там короли живут. Вот так бы пожить в тех хоромах.

Мне оставалось только крепче сцепить зубы. Что же мне ответить на мечты старой женщины…

– Хоть один день посидеть за богатым столом, поесть их яств, – продолжала мечтать Магда, аппетитно причмокивая.

– Магда, миленькая, а я вспомнила. Я в другой стране поваром работала. Ой, вкусно готовить умею. Хотите, вас накормлю,?

– Это в какой такой стране, что за королевство?

– Москва называется. Слышали?

– Неа, – помотала головой старушенция выгнув белёсые брови: – Так расскажи, что умеешь приготовить?

– А всё умею. Вы вот что любите? Пироги, пельмени, суп, булочки?

– Отродясь не слыхала чего ты такое говоришь. Да и платить мне нечем. Денег то нету.

– Я, вам, Магда верой служить буду. Вы мне жизнь спасли. Так мы с вами ещё и денег заработаем. Только знаете что, дайте мне что нибудь поесть. Я давно не ела, голова кружится.

– Ах я дура то старая, сейчас, милая, сейчас. Идём детка, садись вот тут.

Я перебралась на лавку под окном, тревожно выглянула в мутное окно. У меня развивался комплекс преследования. После слов Николаса я боялась: сейчас явятся стражники короля и меня утащат во дворец.

Магда суетилась, накрывала на стол. Передо мной появилась большая глиняная посудина. То, что плавало в ней должно было отбить аппетит навсегда. Но голод так скрутил живот, я зажмурилась, зачерпнула ложкой месиво, не нюхая проглотила. На что же это похоже…На несолёную жидкую геркулесовую кашу с картошкой. Невкусно, но есть можно.

– Магда, а кусочка хлеба нету у вас?

– Есть, конечно. Только он же невкусный. На.

Я с интересом рассматривала серый засохший комок. Раскрошила его в варево ела, нахваливала щедрость Магды.

– А можно собаку покормить?

– А нечем, – развела руками старушка. Я бы рада.

– Можно, я своим поделюсь?

Магда пожала плечами.

Я поставила в угол миску, Айна съела свой нехитрый ужин, я поближе подсела к Магде:

– У вас есть огород? Покажете мне?

– Ты сначала выздоравливай, торопыга. Зачем тебе огород. Там и не растёт ничего толком. Земли у нас поганые. Так, по мелочи сажаем.

– Капуста лук, картошка растут?

– Да, – охотно закивала старушка.

– А муку где берёте?

– Ну ты из какой деревни? На мельнице, конечно. Только это дорого. Мельник злющий, падла. Всё на дрова и на яйца меняет.

– Так у вас куры есть? Свиньи?

– Куры есть. Две. А вот свиньи нет. Её же кормить надо.

– Молоко?

– Что молоко? – Магда не успевала за ходом моих мыслей – А, молоко!. Нету – она развела руками.

– Магда, это у вас нету, а у других есть?

– Конечно, у других есть. Можно поменяться.

– Сахара у вас, наверное нет? А вот мёд. Мёд у вас есть?

– Это надо Николаса просить. Он в лесу, у диких пчёл может набрать. А сахар можно на рынке купить. Поменять на дрова или на яйца.

– Вот что Магда. Давайте ка начнём с простого. Покажите мне где мука, мёда дайте, картошку и воду.

– Ага, ага, – Магда радостно потирала маленькие ручки: – а зачем?

– Я сейчас дрожжи заведу, пусть растут. А мы с вами ревизию проведём.

– Чего это? – Магда смотрела на меня добрыми подслеповатыми глазами. Мне даже показалось она обрадовалась, что я беру на себя некоторые обязанности.

– А это значит что у нас будет полно вкусной еды, мы будем её продавать, починим забор и заведем свинью. Хотите?

Бабуся смотрела на меня счастливыми глазами кивала.

– Тогда за дело! Так, есть у вас дрожжи?

– Чего это?

– Ясно. А ну, дайте мне ваш засохший хлеб, мёда

Я завела закваску на хлебные дрожжи, настроение сразу улучшилось. Обвела глазами помещение. Пора засучить рукава, я из этой избушки конфетку сделаю. Будет тут на столе самовар, пироги и плюшки.

Глава 17

Глава 17

Николас вернулся поздно вечером, сидел букой, я чувствовала, он злится на меня.

Чтоб не бесить пацана, я спряталась в угол, Магда вскоре выпроводила сына спать в сарай. Наутро я проснулась, узнав, что Николас ушёл на охоту, вздохнула свободно.

Вывод, который я сделала: Николас здоровенный балбес.

С виду этакий недалёкий увалень. На самом деле это молодой медведь: сильный, хищный, коварный и себе на уме. Такого приручать и приручать. Ну, об этом позже подумаю. А пока я всю ночь планировала с чего начинать выживание на новом месте жительства.

Магда ещё вчера принесла ворох одежды (уж не знаю, где она его раздобыла). Я с благодарностью пыталась примерить на себя дерюжные обновки. Мне надо было спрятаться за этими серыми, невзрачными тряпками.

По крайней мере выглядеть так, как местные женщины.

Беда, о бюстгальтерах здесь никто и не помышлял, а грудь у меня, то есть у Стефании, была очень даже пышная.

Нижнее бельё (а именно панталоны), больше напоминало парашюты на завязках, да и ладно, пойдёт. Всё чистое, хоть и не новое. Надо было надевать поверх панталонов длинную белёного льна рубашку, сверху грубую серую кофту с широкими рукавами и только потом юбку, туго преремотанную серым поясом.

С непривычки долго возилась, никак не могла разобрать где перёд у юбки. Караул, депрессия жизни. Я чертыхнулась, очередной раз прокрутив юбку вокруг себя, Магда подошла:

– Эх, девка, где тебя воспитывали.

Я чистосердечно промолчала, резонно решив, что лучше Магде не знать, кто меня воспитывал.

– Ну, чего молчишь, Бэлка? Вспомнила что?

– Я вот соображаю чем бы мне украсить, ну хотя бы освежить эту беспросветную серость. – постаралась говорить беззаботно, весело, чтоб не выдать свой страх. Я всё ждала, что Николас вместо охоты помчался в замок, рассказать, что у него дома беглая мадам.

Когда тётушка Магда протянула мне серый платок на голову, я расстроилась. Мешок из под картошки на голове смотрелся бы лучше. Да что же это за реквием по женской красоте! Дизайнеры бы рвали друг у друга эти лохмотья под девизом:” Кувалдой по персику!”

Ну, ладно, позже придумаю что делать. Надев на себя одежду, добытую Магдой в неравных боях со старьёвщиком, я, наверное, стала похожей на местных женщин. Вернее, перестала быть похожей на себя.

Немного поразмыслив, спросила:

– Магда, а нет ли у вас белого полотна?

– Нового ничего нет. Из белого только простыни и праздничная скатерть. А зачем?

– Ну, мы же будем пироги печь, булки. Нальём чаю, или бульона, человека за белую скатерть посадим, он деньги быстрее достанет, чем если б скатерти не было.

– И-их, какие деньги. У нас поселение то на отшибе, на окраине, мы нищие. Это вон там, дальше, вверх по улице, – она махнула рукой, – Там городские, у них деньги есть. А у нас всё на обмен.

– Отлично, вот и мы на обмен. Труд поменяем на пользу.

У меня уже формировался бизнес план в голове.

– Ну, а ремёслами здесь кто-то занимается?

– Да, – нехотя махнула рукой Магда – Так, от безделья. В основном зимой, когда работы в полях нету.

– Магда, а сами вы умеете кружево плести?

Старушка задумалась:

– Да мы тут все мастерицы. Особенно вдовушки. Им то совсем нечем детей кормить, так если бы за похлёбку…

– Вот и подумаем. Познакомите меня с хозяюшками?

– Познакомлю, болтушка ты окаянная. Завтракать идём, а то с тобой с голоду помрёшь.

Я уселась у окна. Через мутное, давно немытое стекло смотрела на улицу, разглядывала редких прохожих, похожих больше на очень бедных, измождённых людей.

Я заметила несколько всадников, промчавшийся в облаке парчовой пыли. Иногда мимо проезжали кареты, телеги гружённые всяким скарбом. В основном мешками и бочками.

– А куда это телеги едут?

– Так на рынок. У нас по утрам рынок в городе знатный. А по субботам ещё и ярмарка, ох чудно там! Иногда вора какого бьют до смерти палачи, ох интересно! Я всякий раз хожу.

Я сглотнула: смотреть на чужие мучения это интересно? Я вздохнула, допивала свой травяной настой, спросила:

– Магда, расскажите про жизнь в городе. Где люди работают.

– А нету работы, кто чем пробавляется. Молодые парни в лесах отсиживаются да во фьёрдах. Король рыбу ловить не велит. Вся дичь, грибы – его. Вот и охотятся тайком. А ещё дрова, валежник собирают. Особенно ценится что море выкинет. Часто сухие плавни приплывают. Всё зимой будет чем топить.

– Магда, грустно вы всё рассказываете.

– Ну да. Я ж говорю, мы на отшибе живём. Зато огороды у всех. У нас тут тихо. А вот улицы через три, там экипажи ездят, городские в одеждах. Даже газеты продают. Их сюда ветром приносит иногда, так я их страсть люблю.

– Да? И что пишут?

– Понятия не имею. Горят хорошо, за то и люблю.

Ну, ясно.

Мне так хотелось выскочить на улицу, посмотреть что там, да как, но страх быть схваченной заставлял шарахаться от каждого звука.

Так. Некогда хандрить. Я отставила чашку, повернулась к старушке:

– Магда, я посчитала, что нам надо иметь месяца через два три. Слушайте.

Магда недоверчиво отодвинулась на меня, покосившись в мутное окно на улицу, как будто искала пути побега.

– Итак, нам с вами нужна коза, лучше две. Корова, две свиньи, штук пять-шесть овец, ну и кур. Штук сто.

Магда успела вскочить.

Чем дольше я говорила, тем больше Магда пятилась к двери. Наверное, она надолго лишилась дара речи. Бесцветные бровки уползли на лоб, глазки выразительно хлопали.

– Магда, вернитесь и сядьте. Даже не думайте удрать с планёрки.

Тут бабушка стала что то шептать, наверное, слова молитвы.

– Так, потом будете искать пути капитуляции, моя Магда. Знаете что?

– Что? – губы у старушки еле шевелились.

– Насчёт коровы – неточно. Возможно, содержать её дороже, чем найти поставщика сливок и масла.

Магда громко сглотнула.

– Магда, я знаю, что нужно делать. Не волнуйтесь. Кстати, вы говорили, ваш муж был гончар?

– Был, – резво поддержала меня старушка. – Слава королю, помер.

– Эк вы его. Чем он вам не угодил?

– Горшками своими чёртовыми. Все мужики на работу в поле. Хоть мешок соломы, да принесут. А мой, ленивое отродье, всё в свой сарай, да сидит себе, горшки да плошки лепит. Потом ещё в печь несёт, последние дрова жжёт!

– А где сарай, говорите, Магда?

– В сарае! – бабушка удивлённо взмахнула руками: – Где ещё?

– Покажите! Магда, если мы с вами всё сделаем, как говорю, ох и заживём. Свиньи, куры, дрова – всё у нас будет.

– Так ты ведьма?

– Здрасьте! – такого поворота я не ожидала: – Магда, я стряпуха. Умею делать такое, что у вас очередь будет, как за бесплатной колбасой.

Магда воздела глаза к небу:

– А когда?

– Так прям сейчас и начнём. Ну, что, покажете, где горшки, сарай?

Глава 18

Глава 18

Ну, что, покажете, где горшки, подвал?

Ещё на сеновал сходим. Да, огород то у вас большой?

Магда кивнула:

– Ага. Как у всех.

– Кто там работает?

– Никто.

– А растёт что?

– Ничего, потому, что никто не работает.

Я вздохнула. Офигеть народ живёт. Голодает, помирает с голоду и ничего не хочет делать.

– Да почему, Магда?

– А зачем? Что вырастет, всё в налог к королю отберут.

– А кто за налогом приходит?

– Кто-то. Квартальный, падла усатая.

Я задумалась. Налог, значит. Я прям лично бы этому квартальному головёнку то окрутила! И откручу. Наверняка вор.

Так, сомнения в сторону. Я приободрилась рассказом Магды, здесь хорошенько приложить руки, всё можно будет сделать. А пока пойдём посмотрим, что у нас за огород.

Сначала я вышла с центрального входа на улицу, чтоб оценить вид дома с улицы.

Чужие козы нагло топтались по нашему (о, я уже почувствовала себя хозяйкой – в мыслях назвала это захолустье “нашим”) – так вот, рогатые пройдохи доедали всё, что проросло на НАШЕЙ плешивой лужайке!

– А ну, брысь отсюда, морды козлиные! – я шлёпала их мокрой тряпкой:-Здесь будут пастись мои козы, мои куры, а лучше – моя корова!

Козы ошалели от моего гостеприимства, минуту смотрели на меня, потом выразили козлиное “фе” и разбежались по всей лужайке. Так! Начинать надо с забора, иначе случится козлиное смертоубийство! Поубиваю, паразиток.

Маякнула Айне, крадучись выщла в огород на задний двор. Бескрайняя полоса, заросшая непойми чем, тянулась до самого горизонта. Посреди огорода стояла развесистая яблоня. Высохшее лохматое дерево кряжистыми сучьями топорщилось над огородом, кое где на нём висели зелёные мелкие яблоки.

Ну что ж, у нас в пироги всё пойдёт. Если эта земля принадлежит Магде, то мы неплохо разживёмся на следующий год овощами. А пока посмотрим, что там выросло на сегодня.

Огородница из меня никакая, но внешне я отличу овощи друг от другу. Что порадовало, сколько я видела, в густых зарослях то тут, то там торчала ботва. Это самое главное: пироги с картофелем всегда самые дешёвые и отлично продаются.

Так, вижу лук. Капуста круглыми тугими велками выглядывала из травы. Надо будет всё это собрать до последнего овоща, уложить на хранение. Магда говорила, есть погреб. Надо хорошенько посмотреть что там есть, чем можно поживиться для дела.

Я обошла дом вокруг, поминутно оглядываясь, чтоб никому не попасть на глаза.

Зашла в дом:

– Магда, идите сюда.

Старушка вышла со мной в огород.

– Покажите мне где лопата. Надо картошки накопать, лука, укропа побольше.

Магда недовольно смотрела на меня исподлобья:

– Что, Магда? Почему вы так смотрите?

– Какая лопата, девка, остынь. Тут земля каменная. Её падлу, чтоб перекопать, коняку нанимают. А у нас денег нет.

Я обняла дорогую бездельницу, расхохоталась:

– А мы с вами Магдочка, копать сами не будем. За нас другие перекопают.

– Так я тебе и поверила.

– Вот посмотрите. Мы сейчас картошку накопаем, я пирогов напеку. Людей позовём они за еду и перекопают. Понимаете?

Старушка ещё ниже наклонила голову, поджала губы:

– Сроду не бывало такого.

– А вот посмотрите. Ну, где лопата?

Вскоре я добывала картошку из твёрдой, как камень земли. Мелкая, кривенькая, не картошка – слёзы. Ну, какая есть. Собрала, сколько смогла, устала так, руки дрожали. В принципе, огород у Магды был большой. На следующий год можно весь пекарский бизнес обеспечить овощными начинками и, конечно, надо завести поросёнка. Очистков будет много.

Собрала в корзину несколько луковиц, нашла куст укропа, несколько тонких скрюченных горьких перцев.

Мне показалось, за мной кто то смотрит. Я резко выпрямилась, огляделась. Справа за разбитым забором был виден удаляющийся всадник и больше никого.

Я замерла, прислушиваясь. Показалось, наверное. Я попыталась выбросить тревожное предчувствие из головы, но где то внутри в животе поселился страх.

Еле оторвала нагруженную овощами корзину от земли, дотащила до террасы, шлёпнула её на пол, дальше потащила волоком.

Для моей задумки надо у Магды выпросить яиц. Раз две курицы шастают по двору, то хоть одно яйцо должно быть.

– Магда, вы мне нужны!

– А вот она я – хитрое лицо моей компаньонки явно сообщало, что делать оно ничего не хочет.

– Магда, вы не переживайте. Всё трудное я сделаю сама. А вы вот что… Я разогнулась, блин, спина ныла. Мало того что я вчера на ней, как на санках скользила по лесным кручам, ещё эта неподъёмная корзина.

– Идёмте, покажете мне погреб.

Магда вела меня вдоль задней стены, с торца показала на дверцу, заросшую кустарником. Ёлки, куда вела эта кроличья нора?! Как туда можно было протиснуться?

Я открыла дверцу, луч света провалился в чёрный тоннель, высветив земляные ступени. Аккуратно спускаясь, путаясь в чёртовых громоздких юбках, я сползала всё ниже, пока не упёрлась в тупик.

Там было холодно. Ощутимо. Наверное, этот природный холодильник держал температуру градусов в пять. То, что нужно.

Пятачок утрамбованной земли, пара пустых полок и два глиняных горшка.

– Магда, что в горшках?

– Свиной жир и оливковое масло.

Бинго! Я чуть не подпрыгнула от радости.

Выползла наружу из подземелья, отряхнула руки, обняла Магду:

– Моя вы дорогая Магдочка. Скоро мы с вами заживём!

– Когда? – алчно уточнила моя пессимистка.

– А вот сейчас и начнём: идите, мойте картошку.

Всю.

Подписав словом “всю” вердикт на плохое настроение Магде, я засучила рукава. Работы здесь невпроворот.

Глава 19

Глава 19

С утра сбегала, проведала фруктовые дрожжи. Отлично, они уже занялись, ещё денёк и буду ставить опару на тесто.

Я вернулась в дом, вставив руки в боки соображала с чего начать. Магда опасливо таращилась на меня из угла, прикидывая, чем сегодня ей грозят мои идеи.

– Магда, можно я начну с дальней комнаты уборку?

Старушка опрометчиво решила, что я не привлеку её к уборке, радостно закивала:

– Ой, Бэлка, делай что хочешь.

Закрытая дверь со скрипом поддалась, я вошла и обалдела. Пустая, сырая комната не пропускала ни света ни воздуха. А запах! Крысиный крематорий, не иначе.

Я осматривала комнату. Здесь явно никто не живёт.

– Магда, идите, снимите ставни! – я выглянула в дверной проём – Тут сундуки. Можно мне их открыть?

Не дождавшись ответа, сама решила, что можно.

Я слышала, как со стороны улицы, с треском, снимались с окон вросшие друг в друга ставни. Мутные, покрытые вековым слоем пыли окна не особенно собирались впускать свет. Я огляделась…да…

В комнате было почти пусто. Только по центру большой стол из толстых досок, лавки, составленные друг на друга в углу. Наверное, здесь когда то проживала большая семья и обедала за этим столом.

Ну, за дело. Я открывала один за одним сундук, – какая прелесть! Здесь было всё, что могло обрадовать старьёвщика: полным полно хлама. Разбитая, в дырах обувь, Замшелые, превратившиеся в картон, слежавшиеся кожаные куртки. Так, по размеру на Николаса это всё мало. Значит, если это привести в божеский вид, починить, заштопать и выстирать – можно обменять на продукты. Или на хворост.

Я хватала всё, что лежало в сундуках и тащила на задний двор, на покалеченную временем террасу. Айна весело путалась под ногами, с рычанием набрасывалась на кожаный хлам, шалила. Постоянно тыкалась в меня мордой, требуя свою порцию ласки.

В одном из сундуков лежало несметное богатство: белые полотняные занавески. Ну, насчёт того, что они белые, можно поспорить, но я обрадовалась. С ворохом белой роскоши примчалась на кухню, где активно пряталась от меня Магда:

– Надо бы это постирать. Как вы тут стираете, Магда?

Я прям чувствовала, на языке у Магды вертелся ответ: “никак”, и это было бы правдой. Но, заметив мой настырный интерес, Магда хитро спросила – А что?

– А то. Постирайте и развесьте на просушку. Пусть все знают, что тётя Магда чистюля и хозяюшка.

О, лесть прекрасный мотиватор, слово “все” включило прыть. Магда засучила рукава.

Я вернулась в комнату и начала с окон. Заскорузлые налёты по углам, казалось, въелись в раму. Размачивала, сколупывала, выковырила оттуда слой за слоем набившуюся пыль. К обеду, когда солнце заглянуло на эту половину, в комнату было любо дорого посмотреть. Яркие, светлые окна сияли хрустальными переливами. Сквозь них я видела, как на ветру сушатся, трепещут белыми парусами занавесочки – красота!

Представляю, как красиво будет, когда я развешу их по местам.

Я, подоткнув юбку, ползала на коленях по полу, оттирая давно не крашеные половицы железным скребком. Запах влажного дерева, клубами вкатывающийся аромат разросшейся жимолости под окном, всё одуряюще свежее, бесконечно приятное поднимало настроение.

Думала, хорошо бы здесь сделать отдельную дверь и превратить комнату в кафе. Перед ней сделать открытую террасу, поставить длинный стол и вуаля – летнее кафе-кондитерская с сытными пирогами и сладкими пирожками открыто. А как похолодает – пожалуйте в тёплую гостиную. В вазах на прилавке будут сверкать леденцовыми боками засахареные фрукты. Подсушеные яблочки (их у Магды полно), проварю в меду. Они будут выглядеть как мармеладки. Надо будет на зиму заготовить пастилу. Буду приманивать малышей зимними вечерами кусочками пастилы в сахарной пудре.

Кстати, надо будет найти себе помощницу лепить пельмени. Зимой упор сделаем на горячее. В глиняные горшочки будем разливать пельмени с бульоном сверху дрожжевую лепёшку – народ за уши не оттащишь.

Украшу всё помещение серебристыми шишками, хвоей, ветками можжевельника. Представляю, какой аромат будет стоять. На улице мороз, пушистый снег, а у меня пахнет выпечкой, праздником. Красота! Уверена, к новому году все ко мне заглянут. Стоит только приучить народ к нашему сытному лакомству и уюту.

Закончив с полом, я поднялась, вытерла лоб. Обалдеть, по одной комнате – зачёт! Только хотела позвать Магду, попросить её притащить просохшие занавески, услышала голоса.

Вдруг меня скрутила пружина страха. Я ещё не сообразила что происходит, но испугаться успела не на шутку. Я затаилась, замерла вслушиваясь в каждое слово.

– Магда, ты чего это, вроде как красоту наводишь? Квартального в гости ждёшь?

– А тебе лишь бы брехать! – беззлобно отвечала моя Магда женщине: – Скажешь тоже, квартального. Типун тебе на язык, дура ты старая.

– А вот и не дура. Плохая примета в полнолуние окна мыть. А у тебя вон, ставни сняты.

– Пошла прочь, окаянная. Соседка, называется, Язык без костей.

Я всё ещё стояла, прижавшись к стене, слушая удаляющийся смех соседки и прикидывала, что делать. Первое: здесь есть квартальный. Второе, – рано или поздно меня увидят у Магды и обязательно спросят кто я, откуда.

Мысли сумасшедшими белками прыгали в голове. Я сползла по стенке, Айна, дремавшая на пороге, подошла ко мне, лизнула щёку. Я сжала голову руками: надо срочно придумать версию своего появления. А пока думаю – за дело.

Немного отдохнув, принялась за вторую комнату. Здесь стоял старый буфет, круглый стол, несколько стульев. Через половину комнаты была протянута верёвка, на ней две цветастые тряпки в виде занавеса. За ними две кровати. Видно, на одной спал Николас, на другой Магда.

Кровать Магды была опрятна застелена самодельным покрывалом. Толстое, связаное разноцветными полосками, оно уютно охватывало кровать вместе с подушками.

А вот кровать Николаса – свалка! Одежда, старая куртка, под кроватью колчан для стрел, пара серых шкурок. Я сначала бойко подступила к пахучей куче барахла на кровати, потом задумалась. Вспомнила, как обиделся на меня Саша, когда убираясь в его гараже, я повыкидывала мусор. Какой скандал был, как он орал на меня!

Оказывается, то, что было мусором для меня, для него оказалось бесценной ценностью.

Так, пока шмотки и охотничьи запчасти сложила рядом с кроватью Николаса. На самом деле, не хватало, чтоб парень от разрыва сердца помер, не обнаружив свалки на своей постельке.

Снова взялась за окна. Теперь надо было пробиться сквозь вековую пыль на окнах второй комнаты. Хоть они и небольшие, но работы с ними было! Вот где я по настоящему пожалела, что под рукой нет привычной химии. У меня на кухне в шкафчике под раковиной стояло всего полно на все случаи. И для стёкол и для кафеля, для посуды, для нержавейки, ой, да разве всё перечислишь. А здесь кроме золы да соды ничего нет.

Расстраиваться было некогда. Как только закончила с окнами, перешла к буфету. Если починить несколько полочек внутри, подтянуть дверцы и освежить его морилкой, вполне сойдёт за витрину в будущем кафе. Только подумала об этом, сразу стало веселее.

Представила, как вон в той комнате с большим столом будут собираться постояльцы, пить горячий грог. Уплетая мои пироги да плюшки. Надо будет вместо

окна прорубить там дверь, чтоб народ входил с улицы.

Солнце уже клонилось к закату, когда мы с Магдой еле стояли на ногах от усталости.

Перекусили похлёбкой, что у Магды оставалась со вчерашнего дня. Я ещё планировала разобрать вещи из сундуков, ну, те, что свалила на террасе. Собрав последние силы, подкатила толстое полено, села на него, как на табуреточку.

Итак, передо мной груда старой, рваной, истёртой обуви – (ума не приложу, что с ней делать) и ворох тяжеленных, истёртых мужских курток. Кажется, куртки я смогу привести в нормальный вид. Может быть мы их выменяем на что нибудь. А вот обувь…

Я принесла миску с мелкими лимонами, немного растительного масла, кусок ветоши. Сидела, оттирала шкуркой лимона пятно на куртке, всё думала какую сочинить легенду о своём появлении. И, кажется, что то придумала.