Текст книги "Тайна Дракона или пироги с капустой (СИ)"

Автор книги: Лука Василиса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Тайна Дракона или пироги с капустой

Глава 1

Пролог

В этой истории мой ангел хранитель совершенно не причём. Но началось всё именно с него!

Я, вместо того, чтоб уточнить тему нашего с ним свидания, стояла и хлопала глазами от удивления. Передо мной в закатных лучах блистал изумительный замок на фоне мрачной скалы. Солнце осыпалось золотистой парчой, делая видение волшебно-прекрасным.

– Нравится? – приятный баритон вывел меня из любования.

Я кивнула, не в силах справиться с эмоциями.

– Вот, Бэлла. Получи, распишись.

– Я не понимаю… – я всматривалась в красивое, умное лицо собеседника.

– Разве не ты с детства мечтаешь жить в сказке. Нацепить платье принцессы, изменить мир, сразиться со злом и засеять планету радостью и добраться до принца на белом коне?

– Да, но..

– Никаких но. Мечтать надо было аккуратнее. Что намечтала, то и получи.

Он взмахнул огромными белыми крыльями, исчез прежде, чем я успела спросить: – Я что, умерла?

Глава 1

– Ты живая? – что то острое и холодное кольнуло меня в щёку.

Ничто не может испортить утро сильнее, чем истеричный визг над ухом.

Не просыпаясь, я подумала, может, мне это сниться?

– Разбудите эту гадюку, сколько она может валяться!

Я продолжала лежать в кровати, не открывая глаз. Думала – если это сон, то он мне перестал нравиться.

Правда, когда мне шлёпнулось на лицо что то плотное, я подскочила. В меня бросили тряпкой? Недоумевающе огляделась вокруг себя… Странно, ничего не понятно. Нет, конечно, вчера я выпила кучу таблеток, у меня болела голова, зашкаливало давление, но чтоб у меня начались галлюцинации…

Странно всё.

Так, где мой телефон, сейчас позвоню дочке,(мужу звонить бесполезно), всё узнаю. Может меня скорая забрала. И вообще, как там внучок, что там с моей пекарней. Поискала глазами вещи, сумочку – ничего нет.

Посмотрела на кружевные рукава ночной рубашки, потрогала льняные простыни, с интересом рассматривала наволочку, украшенную мережкой.

Уставилась на собственные руки. Я всегда за ними ухаживала, от возни с тестом и маслом они были гладкими и белыми. Только вот маникюра и украшений на пальцах не было никогда.

В моей профессии пекаря это нельзя ни в коем случае. А сейчас на моих, закруглённых ноготках было жемчужное розоватое сияние. И на каждом пальце простоватое (на мой вкус), золотое колечко!

Я огляделась: огромное изголовье кровати, белоснежные шторы колышет лёгкий ветерок. А главное, передо мной отряд тёток чёрти в чём.

И тут до меня дошло, я в сказке! Мне же ясно дали понять: перемечтать не получится.

Итак, по всему видать, меня догнал инсульт, я на пороге волшебной сказки, за дверями топчутся принцы, кони и остальные волшебные прелести. Класс!

Я повнимательнее рассмотрела дамочек в древних платьях, с напудренным добела лицами и в париках. Они во все глаза уставились на меня.

– Всем здравствуйте! – стоило мне открыть рот, весь отряд дружно присел, прошелестев:

– С добрым утром, принцесса Стефания.

Я плашмя повалилась в подушки, зажмурилась, пришёптывая:” ой, мамочки, где я”.

Лежала, прислушивалась к своим ощущениям. Голова не болела от слова совсем, это радовало. Но вот всё остальное! Однако, вновь открывшаяся дверь и злобное шипение:

– Ах ты, ведьма! Быстро поднимайся и бегом в тронный зал! – выкинуло меня в реальность.

Вот теперь пришло время задуматься.

Я выпрямилась среди подушек, усиленно раздумывая, где именно я нахожусь и кто на меня орёт. Повернулась к своему отряду разодетых фрейлин:

– Эта полоумная кто?

– Принцесса Стефания, это ваша мачеха, королева Констанция.

Так, раз в дверях визжит мачеха, наверное я – Золушка. Теперь, главное, не накосячить с туфелькой и тыквой. Внимательно посмотрела на всех тёток, выбрала среди них симпатичную мордашку с ясными глазами и чистой, милой улыбкой, ткнула в неё пальцем:

– Все свободны, а ты, девушка, останься.

Только за фрейлинами закрылась дверь, я тут же спросила шёпотом:

– Как тебя зовут,?

– Младшая фрейлина Лючия, моя госпожа.

Я ходила по комнате, рассматривала каждый угол, подошла к окну.

Кажется, я вижу речку сквозь плешивую поросль редкого лесочка. Там, за ним, далеко-далеко раскинулся городок под коричневыми крышами.

– Как называется город, вон там, вдалеке?

– Ле Жьен, госпожа.

Сбоку, из под стены замка выехала карета. Тёмная, дощатая, с серыми занавесками вместо стёкол на оконцах. Точно. Сомнений не осталось. Я в другом, незнакомом мне мире.

Лючия нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. У неё что то вертелось на языке, но она помалкивала.

– Лючия, что тебя беспокоит?

– Принцесса, вас накажут, Вам надо торопиться. Ваша мачеха будет сердиться.

– Работа у нёё такая. Пусть сердится.

Я повернулась к перепуганной девушке, она тряслась зайкиным хвостиком.

– Слушай, Лючия, как зовут моих сестёр?

Лючия открыла рот от удивления, громко сглотнула, промямлила:

– У вас нет сестёр.

– Здрасти. Как это? – я продолжала смотреть в окно, пытаясь утихомирить в голове табун мыслей, я точно помню, у Золушки были две сестрицы. Значит, или сбой в сюжете, или этот мир не про Золушку.

“Ну, и где мы тогда?” – спросил меня мой внутренний навигатор. Единственно, что волновало: как мне выпутаться из ситуации.

Так, я с любопытством осматривалась. Мебели не много. Прям бедновато по моим представлениям для спальни принцессы. Подошла к милому шкафчик со множеством ящичков. Я открывала один за одним, всё было забито бантиками, ленточками. Так, а здесь что? Я открыла дверь в стене – на перекладине висело одно платье.

– Лючия. где мои остальные платья?

– Мачеха не велит вам часто переодеваться. Она ваши платья забрала себе.

Мысленно обозвав мачеху правильным нецензурным словом, повернулась к Лючии:

– Давай, Лючия, быстро и по делу: кто я и что здесь происходит. Чего это моя мачеха разоралась?

Фрейлина, полумёртвая от страха и удивления стояла, прижавшись к стене.

– Лючия, ёлки, быстро говори, что от меня хочет мачеха!

– Леди Констанция ждёт вас на совещание в тронном зале. Там ваш батюшка, король Альберт говорит с послом. Про вашу честь.

Ах ты, Божечки, как всё помпезно.

– Слушай, Лючия, мне приснился волшебный сон и я ничего не помню. Назначаю тебя главной моей помощницей, от меня ни на шаг. Поняла?

Лючия затрясла головой, как китайский болванчик.

– Да, моя госпожа, пожалуйста, пойдёмте скорее. Вас ждут.

– Подождут. – я не собиралась поторапливаться. Надо проучить мачеху, нечего было обзывать меня гадюкой:

– Вели подать мне платье, расчёску. Приведу себя в порядок и пойдём.

Я села в кресло перед зеркалом и на мгновение потеряла дар речи уставившись в отражение.

Молоденькая девушка смотрела на меня оттуда чудесными добрыми глазами. Хорошенькая такая. Мы с ней синхронно приблизили лица друг к другу. От неожиданности мне пришлось ощупать саму себя, то есть её, тьфу, то есть тело девчонки, в которое меня, сорокапятилетнюю впихнули без предупреждения.

Высокая грудь, роскошные волосы, нежное личико, пушистые ресницы, а глаза! Голубые, яркие, как аквамарин на солнце.

Я привыкала к новому телу – всё очень отличалось от меня от прежней.

Пока до меня дошло одно: Зовут меня теперь Стефания, я хорошенькая принцесса, у меня есть идиотка-мачеха, папаша Альберт и опыт сорокапятилетней женщины за спиной.

Обалдеть.

Это ли не мечта – оказаться в теле молоденькой принцессы с мозгами вполне себе зрелой тётки.

Я постепенно вникала в ситуацию.

Пока я примерялась к происходящему, Лючия позвала остальных фрейлин. С гордостью объявила, что она главная. Вела себя как заправский сержант, командуя остальными.

Девушки надели на меня светлое платье с высоким воротником “Медичи”, подпоясали алой шёлковой лентой, поднесли серебряные туфельки. Должна признать, что мне было удобно и всё впору.

Роскошные волосы уложили короной на голове, вплели туда нитку жемчуга. Смочили виски непонятно какими духами, слишком резкими на мой вкус.

Я отправилась в тронный зал (обалдеть, кому сказать), на секунду замешкалась в дверях, поманила за собой Лючию, шепнула ей:

– Веди меня!

Сама шла за девушкой, краем глаза оглядывая место, где оказалась.

Мрачные, холодные серые стены. Грубый, торчащий неровными углами камень на полу, (не будешь смотреть под ноги, так и нырнёшь носом).

Вдоль стен чадили факелы, плохо пахло. Было довольно холодно и дымно. “Никакой романтики” – я осторожно ступала по булыжному коридору. Вообще-то, мне представлялось проживание принцесс в замках как на картинках: всё в кружевах, мармеладе и принцах вперемешку с конями. А тут…

Мы подошли к распахнутым дверям в большой зал, я оторопела. Высоченные потолки, безразмерно большое помещение, где то в глубине ступени, ведущие к возвышению и трон. Да, да, самый настоящий высоченный трон, как с картинки.

Правда, возле него крутились двое мужчин.

– Лючия, который из них мой отец?

Глава 2

– Лючия, кто из них мой отец?

– Тот, что справа, моя госпожа. Лысый.

Я привыкала к полутьме плохо освещённого зала. Вокруг моего, так называемого отца, крутились здоровенные датские доги.

Стая собак носилась по залу рыча, играя, перекатывая что то круглое и отнимая друг у друга. Мне на ум пришло, не головой ли какого то несчастного они играют, додумывать не стала, еле отвела оцепеневший взгляд от ужасных псов.

У меня сердце ёкнуло, когда один из них подбежал ко мне, блеснув налитыми кровью глазами.

– Лючия, иди впереди меня – я приказала служанке первой пройти мимо собак, она прошептала:

– Не смею ступать впереди вас, госпожа, в присутствии короля.

Низкий, неласковый голос вытолкнул меня из оцепенения:

– Дочь моя, ты сегодня какая то не такая. Бледная. Плохо спала?

Я хотела ответить:

– Плохо проснулась, – вовремя прикусила язык и за благо решила промолчать.

Смотрела в равнодушные глаза немолодого мужчины, привыкала к его виду. Так вот он какой, мой папенька. Его внешность не располагала к объятиям: закованный в латы, с толстой золотой цепью на груди, лоснящейся кожей на лысой голове и колючими, недобрыми глазами.

Внезапно за моей спиной залаяли собаки, я вздрогнула.

– Стефания, ты заболела? Почему ты испугалась? Тебя как подменили. Это же твоя любимица приветствует тебя.

– Да? – я чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда “любимица” размером с рояль ткнулась мне в ладонь холодным мокрым носом.

Датский дог, чёрный, как смоль, кружил рядом со мной. Надо бы сообщить папаше, что собак я боюсь отродясь, но, отец уже взял меня под локоть, повёл к центру зала:

– Стефания, за тобой прибыл гонец. Сегодня вечером вы можете ехать.

Час от часу не легче, у меня вырвалось:

– Куда?

– О, принцесса, король Грегори ждёт вас. Вы дали согласие на брак. Не помните? – ко мне обратился тот, второй.

Разодетый, как павлин, в ярко-синем камзоле с кружевным жабо, весь напряжённый, собранный в пружину, он острым взглядом пригвоздил меня к полу. Если от папеньки у меня остались смазанные впечатления, то этот господин вызывал чёткое чувство тревоги.

Я кожей почувствовала: этот хитрый, коварный красавчик, скорее враг чем друг, здесь неспроста.

Он сверлил меня взглядом, прощупывая и, кажется, подозревал, что меня действительно подменили.

Я скорее не знала ответа на его вопрос, чем не помнила, но предложение выйти замуж… Я, конечно, мечтала в свои 45 выйти замуж ещё раз, если всё таки отважусь развестись с нелюбимым мужем. Причём дома претендентов на мою руку и пышные формы, прилагающиеся к ней – не было.

Во всяком случае, я не получала даже намёков на эту тему. Собственно и сама не стремилась. За моими плечами был вполне себе неудачный брак и повторять такой же мне не хотелось бы.

Сегодняшний день с каждой минутой становился всё удивительнее, поэтому получить приглашение замуж в такой форме тоже не обрадовало.

Если где то там меня ждал принц, то возникает вопрос. Он же молоденький, наверное, красавчик. На белом коне и весь в золотых доспехах, ему так лет двадцать. Для меня тут радости никакой. Был бы король-вдовец, ещё туда-сюда. Моим мозгам и ощущениям (в отличии от нового тела) пятый десяток, что я буду делать с пацаном. Не, не, мне такое не надо.

Вероятно, заметив моё замешательство, отец ткнул пальцем в портрет, стоящий на подставке чуть в стороне от трона:

– Твой будущий муж, король Грегори давно ждёт тебя.

Я во все глаза уставилась на портрет моего предполагаемого брачного счастья. Впору было схватиться за голову. Провидение услышало меня и дало сдачу. Не хотела молоденького – получай! Жених и вправду давно ждёт меня. Лет сто!

Стоило ли мне просыпаться в ином мире, чтоб получить мужа, которому вечность на портрете. Нет уж, лучше верните меня назад, в Москву, к внуку, к вечно заспанному мужу, долбящемуся в танчики. Пусть лучше будет мой муж Саша на своём продавленном диване, чем это чудище, выглядывающее из золотой рамы.

Я молчала, до сих пор не выдавив из себя ни слова. Неожиданно перед моим лицом выросла мачеха.

Прошипела так, чтоб слышала только я:

– Поблагодари виконта де Буа Ле за честь, идиотка.

Вот зря она так. Я со своим бесячим характером закалилась в сиротском проживании под опекой тёти сорок лет назад. Только моя опекунша разговаривала со мной в таком тоне, да и то в моём глубоком детстве.

Её старшие дочки травили меня день и ночь, научив держать оборону.

Невежливая мачеха напоролась на сдачу;

– Вот что маменька, или кто вы там, я забыла. А, мачеха, да, – мачеха.

Закройте рот и брысь от меня. Сегодня такой день, что в центре внимания должна быть я, а не вы. Вам ясно?

Мачеха хлопала круглыми глазами, потом сощурилась, хотела что то сказать, но отступила.

Мне пришло в голову спросить у разодетого мужчины в жабо:

– Как долго мы будем ехать, милорд, то есть виконт?

Сказала, сама удивилась. Как это так слова сложились сами собой. Видно, сказки хорошенько въелись мне в голову.

– Недолго, моя госпожа, около недели.

Ничего себе. Я приуныла.

Всё оборачивалось гораздо серьёзнее, чем показалось вначале. Весёлые сомнения растворились, осталась тревога и неизвестность. Меня взаправду выдают замуж за потрёпанного временем жениха?

В голове дятлом стучалась сомнительная радость от путешествия. Не добавлял оптимизма жених, о котором ничего не знаю кроме того, что ему ставят прогулы на кладбище.

Так, здесь что то происходит, мне ничего не нравится. Я решила действовать по ситуации. Всюду надо находить пользу. Замуж надо выходить столько раз, сколько зовут, в независимости от возраста “любимого”. Тем более, это повод смотаться из дома, где проживает мачеха.

Вспомнив, как в кино делают книксен, я попыталась создать о себе правильное впечатление, присела в поклоне, спросила:

– Когда едем, милорд?

– Ближе к вечеру.

– Вы позволите мне собраться?

Все стояли с открытыми ртами. Только блеск в пронзительном взгляде виконта не оставлял сомнений: он начеку и почему-то караулит меня.

Было в его взгляде что то странное. Слишком умный, холодный, расчётливый. Чёрт, кто он и что ему надо?

Не дожидаясь ответа, я развернулась к выходу, встретилась взглядом с собакой, преградившей мне путь.

Сердце ухнуло вниз, ну и морда. Однако чёрная зверина ткнулось мне в ладонь и я, вдруг, всё поняла…

– Вот это создание я забираю с собой! – показала на чёрного, как смоль, дога севшего у моих ног.

Удивлённый возглас отца нарушил повисшую тишину:

– Айна едет с тобой? Зачем она тебе?

Я чуть не брякнула: не знаю. Потрепала Айну за ушами, наклонилась к ней:

– Признавайся, зачем ты мне нужна? – увидела преданный взгляд, сердцем почувствовала ответ: разберёмся.

Уже на выходе сообразила что у меня куча вопросов к папеньке. Повернулась, спросила:

– Отец, мне надо поговорить с тобой.

Мачеха чуть не взвилась в воздух:

– Обращайся к королю на “вы”, несчастная!

– Замолкни, зануда. – я перевела взгляд на “отца”:

– Через час. Можно, папа?

Глава 3

Глава 3

Я шла по коридору, пытаясь собрать мысли в кучу.

Так. Я непонятно где, скорее всего, это средневековье. Моя служанка трусливая дура, нафига я себе выбрала именно её.

То, что здесь творится интрига, это однозначно. Непонятная позиция “папеньки”. Мачеха – по всему видать, отъявленная гадина. Таких надо заносить в красную книгу редких тварей. Выделывается как муха на стекле перед отцом и благоговеет перед виконтом.

Кстати, сам виконт вообще загадка. Мужчина импозантный, себе на уме.

Я пришла в свою комнату, Айна встала на пороге, я кивнула ей:

– Заходи, дружок. Наверное, ты тут одна моя подружка.

Собака вошла, легла у порога, положила красивую мощную голову на лапы. Лючия пришла следом за нами, покосилась на Айну, та ответила ей тихим рыком.

Та-а-ак. А вот отсюда поподробней. Я почувствовала, что собака не доверяет моей служанке, впрочем, как и я. Но времени на поиск информации нет, а она мне нужна.

Я приказала Лючии:

– Отвечай: сколько мне лет?

– 17, моя госпожа, – у служанки пересохли губы, она то и дело облизывала их.

– У меня есть двоюродные сёстры, братья?

– Нет, госпожа.

– Где моя мать?

– Она умерла, как только вы родились.

– Мачеха давно тут ошивается?

– Королева вышла замуж за короля три года назад.

До этого здесь была другая королева. Её звали Лукреция. Она очень вас любила, вы были дружны.

– Ну, и куда она делась?

– Умерла в одночасье. Легла спать и не проснулась.

– Так, Лючия, собирай мои вещи, я отправляюсь сегодня замуж… Кстати, что известно о моём женихе?

– Ничего, моя госпожа. Правда, говорят, у него было восемь жён.

– Что? – я охнула: – Было? И куда они подевались?

– Неизвестно, – пожала плечами Лючия, – Умерли, говорят.

Я жестом выпроводила служанку из комнаты. Подошла к окну, задумалась. Здесь что то не то. Айна ухватила меня за подол платья, потащила за собой:

– Что? Куда ты ведёшь меня, дружок?

Я неслышно ступала за собакой. Она крадучись шла по тёмному, плохо освещённому коридору, каждый раз замирая, прислушиваясь. Я понимала, она хочет мне что то показать, но что.

Наконец, мы остановились, я услышала шаги, замерла, вдавилась спиной в угловую нишу. Спину поджимал холодный камень, я подобрала юбки, задержала дыхание. стараясь быть незаметной. Шаги приближались, а с ними и голоса. Кому принадлежал второй я не знала, а вот первый– точно моей мачехе!

– Глория, я тебе велела дать Стефании бокал с отравой на ночь!

– Я всё сделала, как вы велели, госпожа!

– Тогда почему она не сдохла? Надеюсь, у неё хотя бы пропал дар магии.

– Не знаю, ваше величество.

Я услышала тихий рык Айны и возглас мачехи:

– Что здесь делает эта чёртова псина?

– О, госпожа, собаки болтаются по всему замку, приказ короля не трогать их.

– Ничего, придёт время, разберусь с каждой из них. Передохнут все до единой!

Шаги удалялись, шорох юбок, скребущих кружевом, как чешуёй по булыжнику заглушал звуки. Последнее, что мне удалось услышать, – злобные слова мачехи:

– Глория, ты понимаешь, тупая дура, что из за тебя мы уже ничего не успеем поделать и эта Стефания уедет, а вместе с ней и приданое?

Кстати, куда ты дела её магический медальон?

– Надёжно спрятала.

– Так я тебе и поверила. Небось, себе захапать думала. Отдашь мне, поняла, Глория?

– Госпожа, я проверила медальон, в нём осталось одно единственное желание. Да и то, вряд ли он вспыхнет магическим светом ещё раз. Огонёк в нём почти потух.

– Как! – по голосу мачехи было ясно, что она в бешенстве – Куда делся магический огонь?

– Принцесса Стефания использовала его на помощь беднякам.

Мачеха взвыла:

– Последнее желание дорогого стоит. Чтобы эта дрянь Стефания не пожелала, всё исполнится. Не хватало, чтобы она додумалась…

Дальше я не слышала.

Смотрела в пустой коридор: что же это за медальон такой и в чём сила его волшебства.

Вышла из своего укрытия, присела, прижалась лицом к морде верной Айны. У меня слёзы выступили на глаза:

– Спасибо, спасибо тебе, мой дружок. Веди меня к отцу.

Я встала, решительно отправилась к своему “папаше”. У меня накопилась куча вопросов и хорошо бы узнать ответы, пока меня не притравили, как бедную Стефанию, хозяйку тела, в котором я нахожусь.

Я больше никого не боялась, шла по коридору уверенно за Айной, знала, рядом с ней мне не грозят неожиданности. Хотя…

Мы поднимались вверх по винтовой лестнице, ступени становились всё выше, приходилось задирать подол, чтоб не путаться в юбках. Пахло сырым камнем, чувствовался сквозняк.

Я карабкалась в башню вслед за Айной и меня всё больше удивлял маршрут. Мой “папенька” немолод, зачем ему альпинистские тренировки с карабканьем вверх. Наконец, мы прибыли, я держалась за бок, пытаясь восстановить дыхание.

Я немного робела. Всё таки с королями раньше разговаривать не приходилось. Наморщила лоб, вспоминала фильмы про дворцовые истории, ничего не приходило на ум. Как там себя ведут, надо ли кланяться, положено стоять или сидеть? Собирая в памяти вежливые слова, забыла, как зовут моего папеньку. Вот чёрт, не хватало, чтоб во мне заподозрили самозванку.

Смотрела на плотно запертую кованую дверь, топталась, не решаясь войти. Размышляла, стучать или нет. Прислушалась, подумала, вдруг отец не один. Ничего не было слышно. Айна залаяла, тем самым избавив меня от сомнений. Из за двери донеслось:

– Входи, Стефания.

– Привет, папа – (от страха вместо” приветствую вас, ваше величество” я оглушила папеньку своим “привет”). Близко подошла к отцу, села в кресло, на которое он указал.

Я мельком успела окинуть комнату взглядом: полки с книгами вдоль стен, тёмная громоздкая мебель, жёсткие глубокие кресла: всё мрачно, неуютно.

– Говори, Стефания – он тяжело смотрел на меня исподлобья.

– Почему я выхожу замуж за старика?

На лице родителя появилось кислое выражение:

– Мы с тобой всё давно решили, такова моя воля. И твоя, кстати, тоже.

– И всё же. Мне 17 лет, ему 117, так почему, отец?

– Потому, что нам не пережить эту зиму без выкупа за тебя. Наше хозяйство в упадке, мы разорены.

– То есть, я плата за то, чтоб вы своим колхозом протянули ещё год, отец?

– Как ты говоришь со мной, Стефания. У тебя непонятные слова. Что с тобой?

Я подалась вперёд, сообразила, что слово “колхоз” здесь лишнее:

– Что со мной? Отец, спросите у моей мачехи. Чем таким она опоила меня вчера, если сегодня вы меня не узнаёте. Тем более мне донесли, мачеха желает моей смерти.

Мой папаша отвернулся, задрал подбородок. О, мой муж Саша тоже делал именно так, когда нечем было крыть! Принимал гордую позу Наполеона и молчал.

Я решила добить папеньку:

– И всё же, отец. Вы посылаете меня на верное мучение. Неужели нельзя решить вопрос по другому?

– Нельзя! – он подскочил ко мне, схватил за шиворот, чуть не сломав шикарный накрахмаленный до картона воротник, подтащил к бойнице в стене:

– Посмотри! Что ты видишь?

Как только моё лицо оказалось у квадратного отверстия в стене, я задохнулась от порыва ветра. Передо мной расстилалась выжженная степь до горизонта и узкая полоска людей в чёрном, ползущая куда то за стены замка.

– Ты видишь этих людей? Они хоронят своих близких, умерших от голода. И ты не хочешь помочь своему народу?

– Как это поможет? Тебе дадут мешок зерна, его съедят, а дочки у тебя, папаша, закончились. Что дальше будешь делать?

Папаша в ярости отшвырнул меня, опёрся кулаками в стол.

Я не унималась:

– Послушай, батенька, не всё потеряно. Давай позовём сельхозминистра, отрубим ему башку за разорение хозяйства, назначим нового. Есть решение любых проблем, давай решим их нормально. Экономически грамотно.

– Что? – у папаши побагровело лицо, я даже перепугалась, чтоб его не хватил удар – Мала ещё мне указывать. Не твоего ума дела! Иди, Стефания, собирайся в дорогу и помоги своему народу.

Я разозлилась на такую свирепую несправедливость: платить счастьем дочери за неумение руководить страной, какой же он глупый, этот “папаша”.

На пороге меня пересилила моя сорокапятилетняя женщина. В конце-концов в своей прошлой жизни я сама с нуля построила бизнес. Причём, успешный. Открыла целую сеть пекарен в своём квартале. Слава о моих пирогах шагала семимильными шагами! Я, Медведева Бэлла Сергеевна, много чему научилась за это время. По крайней мере защищать себя, уж это точно!

Я повернулась к папаше, спросила:

– Почему умерла моя предыдущая мачеха, Лукреция? Ты знаешь ответ, папенька? Сегодня была моя очередь умереть. Мне в питьё подмешали яд… Чья следующая очередь, папенька, твоя? Кстати, я слышала, собираются перетравить твоих псов. Всех!

Видела, как побелели его глаза, как в гневе он смял какие то бумаги в руке.

Я захлопнула дверь за собой, вприпрыжку помчалась вниз. До отъезда мне надо было разобраться ещё с одной тайной.

Мои дорогие, любимые читатели!

Пожалуйста, не забудьте добавить книгу в библиотеку, чтоб не потерять её.

А ещё, если вы наградите роман звездой, тем самым очень поддержите меня, вашего автора. Обнимаю вас, ваша Лука Василиса.