Текст книги "Белые Шрамы: Мелодия Грома (СИ)"

Автор книги: lub4ik73

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

========== ГЛАВА I Семя волнений ==========

Это было время легенд. Герои боролись за власть над Галактикой. Неисчислимые армии Императора Терры сражались в Великом Крестовом Походе, мириады чуждых рас были сокрушены элитными воинами Императора, а память о них стёрта. Начинался рассвет новой эры, эры правления человека. Огромные, сверкающие золотом цитадели были символом бесчисленных побед Императора. Миллионы миров встречали триумфальные колонны его смертоносных воинов. Богоподобные примархи вели Легионы Адептус Астартес, космических десантников Императора, от победы к победе. Несокрушимые и величественные, венец генетических экспериментов Императора, космические десантники были сильнейшими воинами человечества, и каждый в бою стоил сотни простых солдат. Неостановимые десятитысячные Легионы, ведомые своими примархами, завоевывали Галактику для Империума Человека.

Величайшим из примархов был Хорус, прозванный Великолепным, Воссиявшей Звездой. Любимый сын Императора, он был Воителем, величайшим командиром, направлявшим армии своего отца на завоевание Галактики. Он был воином, не знающим себе равных как в сражениях, так и в переговорах. И когда пламя битвы станет пожирать Империум, все лучшие воины человечества сойдутся в последней битве.

Действующие лица

ПРИМАРХИ

Джагатай Хан – примарх легиона Белых Шрамов

Мортарион – примарх легиона Гвардии Смерти

ЛЕГИОН БЕЛЫХ ШРАМОВ

Таргутай Йесугей – старший грозовой пророк

Цинь Са – магистр Золотого Кешика

Хасик – нойон-хан орды Камня

Торгун – хан братства Луны

Сенгур – хан братства Чёрного Топора

Джогатен – хан братства Буревестников, Четвёртой мотоциклетной роты

Сыкрин – капеллан братства Буревестников, Четвёртой мотоциклетной роты

Алжен – сержант братства Буревестников, Четвёртой мотоциклетной роты

Дызинсин – сержант братства Буревестников, Четвёртой мотоциклетной роты

Сай Гон – сержант братства Буревестников, Четвёртой мотоциклетной роты

Дансик – сержант братства Буревестников, Четвёртой мотоциклетной роты

Даджай – воин братства Чёрного Топора, Пятнадцатой роты

ЛЕГИОН ДЕТЕЙ ИМПЕРАТОРА

Эйдолон – лорд командор

ЛЕГИОН ГВАРДИИ СМЕРТИ

Безымянные воины Савана Смерти

АЛЬФА ЛЕГИОН

Омикрон (личность не подтверждена, данные могут не соответствовать действительности) – капитан неизвестной роты

ГРАЖДАНЕ ИМПЕРИУМА

Драз Кантриер – официальный летописец

СОЛЯРНАЯ АУКСИЛИЯ

Сатон Новен – велитарий Пятнадцатого полка

Гитан Данно – рядовой ауксиларий Пятнадцатого полка

Бентам Питог – рядовой ауксиларий Пятнадцатого полка

Ластан Гедо – рядовой ауксиларий Пятнадцатого полка

Яната Новен – жена Сатона Новена, рядовая ауксиларий Двенадцатого полка

МЕХАНИКУМ

Гинс Найзер – трансмеханик братства Буревестников

Шай Танен – техножрец

Тайк Фэн – техножрец

ОРКИ

Морта Ллук – ваивода племени Зе’ёной Кучи

ГЛАВА I Семя волнений

– Итак, с чего начнем?

– Это ты мне скажи, Сыкрин. Мы сражаемся каждый день. У этого не было начала и я очень сомневаюсь, что мы увидим конец. Великий Хан еще держится, только вот, а насколько его хватит? Насильно сражаться не может никто. Особенно такие, как мы – вольные охотники. – звук выдоха тяжелым эхом отразился по всей комнате.

– Брат, посмотри на мой крозиус. – капеллан 4-й роты поднял этот массивный священный предмет с легкостью пера. – Скажи, что ты видишь.

– Оружие? Инструмент? Я воин, Сыкрин. И в отличии от тебя, воюю я мечом и копьем. Иногда болтером. А не словом. Так что, мне неизвестно, что ты хочешь от меня услышать.

– Ты описываешь мне его предназначение. Но сконцентрируйся ты на его деталях, тебе откроется больше, чем ты думаешь.

– Хорошо. – десантник не выказал раздражения ни в голосе, ни в движениях, но капеллан чувствовал его также ясно, как тяжесть крозиуса в своих руках. – Я вижу крылатый скелет, с поднятыми ввысь руками, держащими меч.

– Отлично, Джогатен! Как минимум, мы знаем, что тебе не нужно посещать апотекария для проверки зрения. – разговаривая со своим капитаном без шлема, капеллан решил не играть роль сурового духовного наставника, поэтому веселый нрав отразился на мимике, голосе и жестах. – Но, ты прав. И, тем не менее, это несколько разных частей, сплавленные в один мощный инструмент, брат. Ты не можешь убрать что-либо из него, не разрушив. Императору нужны его сыновья со своими легионами, как этому скелету нужны его крылья. И нам нужен Император, ведь что это за крылья без владельца?

Сыкрин стихнул и помрачнел.

– Так что, убери из этого оружия любой элемент, и оно утратит свою мощь, свое значение, оно утратит всё. Мы не можем позволить Великому Хану отколоться от Императора. И не можем мы позволить себе отделиться от Кагана. Так что, отбрось от себя сомнения, будто это окружившие тебя ксеносы.

Выпрямившись в полный рост, капитан братства Буревестников окинул взглядом брата, сидевшего и до сих пор сжимавшего крозиус.

– Ты, как всегда, прав, Сыкрин. – выдавил из себя Джогатен, потягивая плечи.

– Конечно, я прав, брат! У нас, вроде, осталось пару дней до прибытия на Чондакс. Напомни, что ты там сказал? Что ты воюешь мечом в отличии от меня? Не хочешь, ответить за слова в тренировочном зале?

– Ответить за правду? – настала очередь улыбаться Джогатену. – В очередной раз, заставить тебя вытирать лицом пыль?

– Именно! – воскликнул воодушевленно капеллан, возвращая крозиус на его законное место в личном арсенале. – Но! Возможно, ты будешь удивлен моими успехами, ты не думал об этом?

– Я буду удивлен больше, если ты сможешь обуздать свою самоуверенность, брат.

========== ГЛАВА II Приказ ==========

Звук, с которым космодесантник шел, тихим, но мощным гулом раздавался по коридору. Но еще мощнее и громче на нижних палубах звучала какофония из некоего подобия примитивной музыки, возгласов веселых, или же злых, посетителей кабака, заглушаемая лишь маленьким обрывком полотна.

Зайдя внутрь, Астартес осознал, что комната плавно наполнилась тишиной. Все взгляды в помещении были обращены на вход, в котором стояла исполинская туша легионера, почти полностью затмившая отверстие, служившее дверью.

– Что-то не так, добрые люди? – с искренней улыбкой, сказал сын Кагана. – Думаю, у вас есть более интересные занятия, чем разглядывать своего командира.

После этих слов, все в помещении спешно вернулись к своим делам, которые состояли в выпивании разведенной «качки» и наполнении ушей сидящих страданиями, в виде изрыгания из самодельных инструментов жалкой поделки, которая должна была напоминать музыку. Переступив лежащее у входа бессознательное тело, космодесантник, огибая столики, подошел к конструкции, отдаленно напоминавшей барную стойку, и плавным дружеским жестом подозвал к себе парня, разливавшего гостям «заведения» напитки.

– Подойди сюда, дружище. – когда «бармен» поравнялся с человеком, который был на две головы вышел, легионер наклонился к нему. – Ты знаешь, где я могу найти Драза Кантриера?

– А у меня есть выбор? – слегка дрожащим голосом спросил парень.

– Это не в твоих интересах. – оскалившись, ответил Астартес.

– Боюсь, это закончится для меня плачевно, господин. Хвала Императору, это не та информация, которую меня попросили утаить. Вон там. – сказал молодой человек, после чего кивнул в дальнюю сторону помещения, на темную выемку в стене в форме полусферы, озаряемую малой настольной лампой.

– Благодарю, уважаемый. Твоя помощь не останется незамеченной. – вымолвил с, по-отечески доброй, улыбкой космодесантник.

Оторвавшись от стойки, массивное тело двинулось к столу, за которым сидел, или точнее сказать, лежал лицом вниз человек, до сих пор державший в руке емкость с алкоголем. Дабы поместиться в это укромное место, легионеру пришлось наклониться сильнее, чем Астартес склонившему голову перед своим примархом или Императором.

– Ты Драз Кантриер? – серьезным, непривычным для себя тоном, спросил воин V-го легиона.

– А кто… ИК! Сп-сп… ИК! Спра-а-ашивает? – невнятно и бессвязно промычал человек.

– Тот, кому нужны твои забытые таланты. – тон десантника никак не изменился. И этот тон заставил бы сердце любого человека сжаться, будто высушенный фрукт. Любого человека, бывшего в сознании. Но кадр нужный легионеру окружил себя защитной аурой бессознательности. И своих излияний.

– Та пошел ты, тварь! – эти слова Кантриер вымолвил достаточно громко и четко для того, чтобы вызвать у воина Белых Шрамов соответствующую реакцию.

Легионер незамедлительно отреагировал, плавно положив руку на затылок, схватив за волосы и подняв голову пьяного мужчины.

– Слушай меня, отродье, своим мерзким поведением позорящее род Святой Терры. Твоя жизнь находится в моих руках. Как и твоя голова. Количество опций, которые я могу с ней провести поразит твое воображение, дрянь. Для затравки, я могу уверить тебя, жалкий тупик эволюции, что щелчок моего пальца об твою голову отправит ее в длительное путешествие, не связанное с твоей шеей.

Такие убедительные аргументы заставили мужчину протрезветь. Не полностью, но довольно для того, чтобы осознать, что содеянное им только что, являлось, скорее всего, худшим и самым необдуманным поступком в его жизни.

– Кровь… Кровь Императора! Я-я-я… Я прошу прощения, господин! Я дичайше раскаиваюсь в содеянном!

– И правильно делаешь. – фыркнул воин. – Ты… Точнее, твои таланты мне нужны. И нужны незамедлительно. Поэтому завтра я жду тебя в своей каюте. Стража пропустит тебя, насчет этого можешь не переживать. Только сначала приведи себя в порядок… Ничтожество. – последнее слово сопроводилось глубоким вдохом, трансформировавшимся в плевок прямо перед лицом неудачливого алкоголика.

Кислотная слюна оставила дымящуюся лужу на столе, от которой мужчина молниеносно отринул, едва не упав со стула. Данное действие заставило его разум проясниться еще сильнее, в то время как легионер покидал эту обитель низменных пороков, напомнивших ему о том какие вещи интересны обычным смертным.

– Я непременно приду завтра во всей готовности, лорд капеллан! – пытаясь докричаться, вскликнул мужчина, опираясь на стол, не прекращающийся плавится от кислотной слюни духовного наставника 4-й роты.

========== ГЛАВА III Спор ==========

Быстрые шаги двух братьев оповестили о приходе присутствующих в тренировочном зале. Помещение было наполнено множеством пар, схлестнувшихся в боевых танцах.

– Так что, готов? Я, как никак, хотел бы поразить тебя своими успехами в твоей отрасли. – Белый Шрам никак не мог стереть улыбку со своего лица. – Я понимаю, Джогатен. Удивить человека, присутствовавшего во время Триумфа над зеленокожей грязью на Улланоре, это задача не из простых. Но я старался!

– Сыкрин, даже когда орочьи ничтожества зажали нас в тиски в одном из ущелий на, теперь уже великом, Улланоре, вероятность выживания была более высокой, чем вероятность того, что ты сможешь победить меня в кулачном бою. – дружественные, но ехидные оскалы боевых товарищей озаряли камеру чуть ли не ярче, чем свет ламп. – Но давай посмотрим. Ты не продержишься двух минут.

– Эй! Дызинсин! – повернувшись, обратился капеллан к только закончившему упражняться космодесантнику. – Закрой камеру… И наслаждайся зрелищем, дружище.

– Как скажешь, Сыкрин! – крича, ответил боевой брат и повернулся к своему спарринг-партнеру. – Что думаешь, Алжен? Ставлю пять щелчков по лбу на капитана. Он в легионе с самого Чогориса. Сражался бок о бок с Каганом там, куда мы даже и не мечтали попасть.

– Не знаю, брат. – растянув предпоследнее слово, выжал из себя близстоящий космодесантник. – Капеллан тренировался. У него есть преимущество. Он знает, чего ждать от капитана. А вот капитан… Несмотря на все мое к нему уважение, не готов к новоизученным приемам нашего с тобой духовного наставника. Так что, я ставлю на Сыкрина. – закончил фразу Алжен, скрепив спор со своим товарищем рукопожатием.

Закончив разминаться, оба космодесантника приготовились. Это уже были не люди. От каждого из них исходила энергия подобная животным, зверям. Похожие на хищников, Сыкрин и Джогатен встали в боевые стойки. Сыкрин выбрал путь защиты, в то же время, Джогатен сконцентрировал усилия в ногах, готовясь к рывку, который, по его мнению, должен был закончить все в одно мгновенье. Прыгнув на своего брата со скоростью ястреба, начальник братства Буревестников сразу напомнил членами какого легиона они являются.

– Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Правая рука Джогатена была направлена в левое плечо Сыкрина, но не достигла цели. Убрав с пути кулака свое плечо, капеллан заблокировал руку своего спарринг-партнера левым предплечьем. Не растерявшись, нападающий решил использовать оставшуюся руку для того, чтобы поразить бок соперника. И вот сразу после замаха, кулак Джогатена, больше напоминавший кувалду для обычного человеческого восприятия, был пойман ладонью всего пару часов назад изучающую литании.

– Ай. – спокойно сказал капеллан, перед тем, как запрокинуть голову.

Резкое движение черепа, наполненного мудростью духовного учителя V-го легиона, означало для капитана только одно. Поражение. Об этом также оповестил хруст, но на этом Сыкрин не остановился, и контратака не заставила себя ждать. Правая ладонь отпустила «силовой кулак» из плоти и крови и превратившись в его копию нанесла оглушающий апперкот, а уже за ним последовала атака левого брата-близнеца прямо в солнечное сплетение, откинувшая Джогатена на метр назад. Через пару секунд тихий звук крови, капающей на пол, наполнил тренировочную камеру. Через 10 секунд, кровь перестала течь. Упав, капитан выставил перед собой руки, от чего алая жидкость теперь стала омывать уже их. Настала очередь смеяться Сыкрину.

– Ха-ха-ха… – это было не злорадство или самодовольство, лишь дружеская издевка. – Помочь, брат? – сказал капеллан, протягивая руку своему капитану.

– Да уж, не откажусь.

– Ты как? Выглядишь, вроде бы, нормально, хотя, погоди… – Сыкрин указал пальцем на переносицу. – Что это такое?

– Где? – с недоверием удивился проигравший.

– Да вот же! Кровь Кагана! Похоже на огромную дыру… в твоем самолюбии! – для невидящего эту сцену человека, раздавшийся шум показался бы, скорее звуком работы реактивных двигателей лендспидера, но это был оглушительный смех Сыкрина. – ХА-ХА-ХА-ХА! Ох же… Хах… Джогатен, брат, ты же не держишь на меня зла?

– Я это так просто не оставлю. – улыбаясь, сказал поднимающийся с колен космодесантник. – Ты и сам это знаешь. Так что могу уверить тебя, Сыкрин, реванш ты запомнишь надолго и ждать ты его можешь в скором времени. А еще, думаю, что могу тебя поздравить. Наконец-то, твои боевые навыки хоть в какой-то степени соотносятся с твоим желанием сидеть в своей комнате и зачитываться книгами.

– Да, да, конечно. Но я же удивил тебя, разве нет? – похлопывая товарища по плечу, произнес Белый Шрам.

– Без сомнений. – смутился Джогатен.

– Рад, что тебе понравилось. Потому что я готовлю для нашей роты еще одну приятную неожиданность.

Два космодесантника, насладившихся вдоволь этим коротким спаррингом с неожиданным исходом, покинули зал под звук звонких щелчков по человеческой плоти.

========== ГЛАВА IV Зачатки мятежа ==========

– Это почти самоубийство, Хасик. Неоправданный риск. Хан не согласится. – обеспокоенность капитана не хотела покидать ни его голосовые связки, ни его разум.

– Почти самоубийство, Джогатен. Каган отправится на Просперо для своего «расследования» и, в это время, мы убедим наших братьев… Или большую их часть. – приближенный Великого Хана скалил зубы улыбкой неопределимой эмоции. – А когда Хан вернется на линкор и узрит какой путь выбрали его сыновья, он поймет, что с Империумом покончено.

– Сколько наших людей уже согласились? – просящий взгляд из-под мощного лба Джогатена был направлен четко в глаза своего боевого брата.

– Хибу, Гогал и Торгун со своими подразделениями выступят сразу по нашему сигналу. – положив руку на плечо сидящего на кровати Астартес, Хасик нойон хан сменил тон на обнадеживающий и успокаивающий.

– Нашему? Неужто меня ждет повышение? – улыбка Джогатена была фальшивой, даже лукавой. Такой она стала после случившегося на луне Ирры Майорис. Казалось, будто он только что осознал, что это конец, но как Белый Шрам, он не может встретить его без оскала на лице. – Гогал? Капитан твоего Кешика… Будто у него был выбор.

– Грядут перемены в истории, боевой брат. И напишем мы их своей рукой и так, как мы того захотим.

– Я тебя понял. – встав и «отряхнув» с себя руку своего товарища, сказал Джогатен. – У тебя есть моё слово – я выступлю на твоей стороне.

Два космодесантника скрепили этот договор крепким, как керамит, рукопожатием. Хасик нойон хан оставил своего собеседника в одиночестве, размышляющим над этим безрассудством, на которое он поставил свою жизнь. Джагатай Хан, великий воин, чья преданность может сравниться лишь с его мастерством владения клинка. Сможет ли отец отказаться от своего долга ради своих сыновей и, самое главное, ради себя? Или же он проведет вечность в поисках искупления за года Крестового похода? Будет он рад торжествовать победу? Или просидит в медитации до самого конца времён, пытаясь вымолить прощение у самого себя? Обо всем этом думал Джогатен. И о том, что он может с этим сделать. И единственным решением, к которому он пришел, было встречей со своим капелланом, знающим, что нужно Астартес, сомневающимся в своих поступках.

Поток ветра от открывшейся двери, затушил свечи, при которых всегда читал капеллан. Натуральный свет добавлял каюте Сыкрина таинственности, мистики. Мерцающие тени, будто скрывали в себе нечто более страшное, чем полки с книгами. Но это не волновало Джогатена, разрушившего мистерию этой комнаты своим появлением.

– Брат! Кхм, точнее, брат. – довольно высокий для космодесантника голос, с которого тот начал предложение, сменился на привычный бас. – Приветствую тебя.

– Приветствую, брат. Я так понимаю, во время тренировок, стучать тебя не учили? – захлопнув книгу, саркастично высказался капеллан. – Разве нам, и тебе в особенности, не нужно готовиться к прибытию на планету наших братьев?

– Да, но я хотел с тобой кое-что обсудить. Как ты думаешь, почему мы делаем то, что мы делаем? – глаза Джогатена были наполнены уверенностью, что для того, чтобы получить то, что он желает, моральное разрешение на удовлетворение своих еретических позывов, достаточно было просто подождать и услышать ответ Сыкрина. Так, и было, но интерпретация, которую предложил Джогатену его возбужденный разум, отличалась от того, что закладывал в свои слова капеллан.

– Брат, у всего есть своя цель. Например, Император. Его предназначение – это давать цели другим. Он архитектор твоей и моей жизней. Жизней мириад планет и неисчислимого количества населяющих их людей. Цель же Великого Хана – завоевание и бесконечная охота. Наша же цель, наше предназначение – это держаться нашего отца. – Сыкрин аккуратно обнял своего брата. – И я уверен, что это не закончится, пока мы с тобой живы и пока жив наш отец. Я знаю, ты боишься того, что мы, Каган, не сможем выжить в новом мире Империума. Но, я тебя уверяю, брат, Галактика столь же безгранична, сколь мудрость Хана. А это значит, что нам всегда будет чем заняться.

– И это… Даже так, неужели ты думаешь, что мы поступаем правильно? – опять вопросил Джогатен.

– Конечно, я задумываюсь над этим. В нашей, человеческой, природе заложены сомнения. И, знаешь… Это прекрасно, брат. Так как ведет к истинной доблести, чести и уверенности в своей правоте. Ведь… Если ты, даже сквозь сомнения, сможешь понять, что то, что ты делаешь правильно, это сделает твою волю крепче, ноги быстрее, а руки тверже. – голос Сыкрина обрел нотки тревожности. – Брат, твои сомнения для меня не новы, и я знаю, что ты никогда не отвернешься ни от меня, ни от Кагана, но меня беспокоит твое сегодняшнее возбуждение. Это из-за новостей о произошедшем с лордом Магнусом?

– Да… Скорее всего. Настало время трагичных событий.

– Брат, я тебя понимаю. Мне тоже очень тяжело. То, что произошло на Ирре Минор… – затих капеллан. – Это оставило шрам на каждом из нас. Глубокий шрам… Но ты должен осознавать, что тот, кто за этим стоит хочет манипулировать нами. И хвала грозовым пророкам, эти грязные игры нас не затронут. Каждый, – Сыкрин сначала ткнул пальцем в грудь собеседника. – из тех, кто идет за Каганом, достоин своего клинка. Помни об этом.

– Спасибо. Спасибо за твои слова, брат. Ты, в очередной раз, доказал, что твоя мудрость и человечность заслуживают исключительного звания, которое ты носишь.

– Так же, как и ты доказал, что твои сомнения ведут тебя по правильному пути.

– Да. Знаешь, у меня есть ощущение, будто где-то внутри тебя, есть что-то, о чем не знает никто. Даже ты сам. – сказал Джогатен, оставляя каюту, но на мгновение он обернулся. – И еще, брат. Сегодня постарайся не выходить из своей «кельи» без необходимости. Твоя участь не понадобится, так что ты можешь отдохнуть.

– Спасибо за разрешение, командир. – поблагодарил капитана собеседник. – Для твоего спокойствия, отмечу, что я и так не собирался заниматься чем-либо еще, кроме изучения книг.

– Это хорошо. Это отлично. – стихая, почти про себя, вымолвил Джогатен, оставляя комнату, в то время как Сыкрин зажигал опять свечи, расставленные на столе.

========== ГЛАВА V Предложение. Забытый талант ==========

Попытавшись перестать нервничать, мужчина, с виду лет сорока пяти, остановился около стены и начал приводить свое дыхание в порядок. Вдох. Это было тяжело. Выдох. Когда машина для убийств сначала отчитывает тебя, как новобранца неспособного выполнить стандартный боевой приказ, а затем чуть не расплавляет твое лицо кислотной слюной, это оставляет след и не вызывает безоговорочного желания сталкиваться с ней опять. Вдох. Страх вперемешку с чувством долга боролись друг с другом, будто гладиаторы на арене. Выдох.

Немного успокоившись, мужчина двинулся дальше по коридору, опираясь на металлическую стену. Еще немного, и он окажется в каюте капеллана. Задумавшись, над тем, что его ожидает, служащий Империума ускорил шаг и перестал использовать металлическую поддержку для своей походки. До каюты капеллана осталось десять шагов.

«Любопытно, на что она похожа? Ведь… капелланов в легионе более не насчитывается. Она должна быть исключительной. Или, хотя бы, примечательной.» – размышлял Кантриер.

Семь шагов.

«Естественно, в каюте должна быть приличная, по аскетичным меркам Легио Астартес, библиотека. Все же, для того чтобы быть назидателем необходимо разобрать каждую строку моральных учений не один десяток раз.»

Четыре шага.

«А военные трофеи? Быть может, капеллан любит оставлять себе на память черепа, павших пред Имперской Истиной ксеносов? Хотя, такое занятие, скорее всего, сверх меры напыщенно для господина Сыкрина.»

Один шаг.

«Кровь Императора…» – Кантриер, мало не в слезах, взмолился Повелителю человечества. – «Куда я себя завел… Почему я? Почему не один из сотни пиктографов, летописцев или других заблудших в это место несчастных?»

Один шаг.

«Может, в этом и нет ничего ужасного, но… Зачем я космодесантнику? Тем более, капеллану. В этом же нет никакого смысла. Я – никто. Даже меньше, чем никто. Если он решит воздать мне за тот случай, я надеюсь, смерть будет быстрой.» – предавался раздумью мужчина, застыв перед входом в личные покои. – «Да спасет меня Император…»

Рука потянулась к кнопке, оповещающей воинов в своих комнатах, если к ним пришел посетитель, но остановилась. Массивные, тяжелые двери зашипели, раскрывая металлическую пасть, готовую проглотить мелкого человека. И перед Кантриером выросла фигура, в своей титаничности более напоминавшая линкор класса «Глориана», возникнувший перед фрегатом, коим был Кантриер.

– Ты все же пришел. Не испытывая опасения или страха. – величественно молвил Астартес. – Это… воодушевляет меня.

– Господин, мои эмоции никогда не помешают мне выполнять свой долг, а именно – служить вам. Я благодарю вас за возможность исполнить вашу волю на благо Империума. – голос Кантриера был холоден и нерушим для восприятия обычного смертного, но от обостренных чувств космодесантника не могла ускользнуть даже малейшая нотка страха или беспокойства за свою жизнь.

– Да, да. Проходи. – Сыкрин показал рукой на свою комнату, приглашая мужчину внутрь. – Присаживайся, Драз Кантриер.

– Благодарю. – Кантриер спешным шагом прошел и опустился на одно из кресел.

Комната была более чем, аскетичной. Ничего лишнего. Три, колоссальных размеров, фолианта украшали поверхность стола, на котором стояло несколько угасших свечей. Помещение было залито теплым светом электрических ламп, хоть немного смягчающим холодный тон атмосферы, наполнившей комнату. Космодесантник повернулся, после того как нажал на кнопку, отчего дверь зашипела, приводя в действие механизмы, оставляющие Кантриера наедине со своим кошмаром.

– Я не буду играть с тобой в игры, Кантриер. – заговорил, присаживаясь напротив, Сыкрин. – Я хочу удивить моих боевых братьев. Прочитав твое личное дело, я узнал, что ты был музыкантом и играл на лютне и барабанах до призыва на должность летописца. И, как я увидел вчера, за должность ты особо не держишься.

– Лорд капеллан, вы же понимаете. Корабль огромен, люди просто теряются. Я не хотел и, не буду врать, не буду хотеть этим заниматься. Моя жизнь в один момент свернула с пути эстетики музыканта на улицах улья, и я оказался здесь.

– Я не могу заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. Даже под страхом смерти. Только не в этом случае. Поэтому ответь мне, летописец Драз Кантриер, – из-за недолгой паузы, комната наполнилась тишиной, такой же мертвой и холодной, как вакуум, окружающий «Длань Шторма». – хотел бы ты вернуться к ремеслу и наполнить мелодиями и напевами вокс-пространство 4-й роты?

Зрачки, бывшего когда-то неплохим музыкантом человека, застыли, оставив Сыкрина наедине с угасающим эхо его предложения. Все жизненные процессы Кантриера, как казалось ему самому, остановились, но звук биения сердца говорил о другом.

– Пр… Простите, что? – воскликнул человек, едва не подпрыгнув со стула.

– Сядь. – приказал капеллан. – Я повторю в последний раз, человек. Иначе, ты потеряешься так, что при всем желании тебя не сможет найти даже свита Грозовых Пророков Великого Хана. Хотел бы ты вернуться к ремеслу и наполнить мелодиями и напевами вокс-пространство 4-й роты, братства Буревестников?

Глаза летописца налились счастьем, отчего он едва сдержал свой крик. Вернуться к делу всей жизни. Это не то, на что он рассчитывал, вступая на борт линкора Белых Шрамов.

– Да! Да, да, и еще раз, да! Сэр, господин Сыкрин! Это было бы для меня величайшей честью.

Лицо капеллана изменилось с сурового на спокойное, и даже дружелюбное.

– Всё, довольно. Не заставляй меня сожалеть о своем решении. – попытался успокоить пыл своего собеседника.

– Да, конечно. Я, – Кантриер начал тяжело дышать от возбуждения. – прошу прощения, господин.

– Давай обсудим то, как мы это устроим. Нам нужно успеть до высадки в системе Чондакс. Я уже разобрался с бумагами и теперь ты назначен моим личным летописцем. Хронистом, если точнее. У тебя будет доступ к моему вокс-каналу, а благодаря манипуляциям, которым я поспособствовал в блоке связи нашей роты, твоя музыка будет транслироваться по отдельному вокс каналу всем моим сотоварищам. Вставай, – то, с какой скоростью новоиспеченный музыкант поднялся со стула, было похоже на псайкерское вмешательство, хоть Сыкрин им и не обладал. – Тебя нужно подготовить. Пойдем.

– Естественно, конечно. – вымолвил с энтузиазмом летописец, выходя из комнаты.

Хитросплетения коридоров, похожих на лабиринт для непосвященного человека, наполнились стуком шагов четырех конечностей. Для того чтобы угнаться за капелланом, Кантриеру понадобилось ускорить шаг настолько, что ходьба стала больше напоминать неспешный бег. В то же время, Сыкрин шел так же размеренно и спокойно, как и всегда. В каждом шаге, каждом движении мышц, чувствовалась скрытая опасность, готовая в любой момент выплеснуться наружу, будто неожиданная орбитальная бомбардировка, накрывающая врагов Империума. Находиться рядом с космодесантником, теперь уже в роли летописца, для Кантриера было выше всех возможных желаний, но степень его восхищения соревновалась с его страхом быть размозженным о металлический пол после малейшей ошибки. Сыкрин всегда пытался быть как можно более дружественным по отношению к людям, как его братья из легиона чернокожих Драконов, но рядом с ним люди все равно чувствовали себя неловко и опасливо. Проходя очередную развилку, Белый Шрам повернулся к музыканту.

– Я чувствую, что ты хочешь что-то сказать или спросить, Драз Кантриер. Не будь скован. Теперь мы с тобой связаны. – попытавшись развеять напряжение, обратился к летописцу Сыкрин.

– Я заранее прошу прощения, господин, но… – Кантриер замялся и сглотнул, собирая всё мужество, которое у него было и когда-либо будет, для вопроса, интересующего его с начала службы. – Как вы стали капелланом? Единственным, на данный момент, во всем легионе.

– Ха-ха-ха-ха-ха! – Сыкрин засмеялся, сказав что-то на чогорийском диалекте, которому его научил Джогатен. – Неужто это все, что тебя беспокоит? Хорошо. Это не настолько длинная история, так что, думаю, ты узнаешь все подробности к моменту, когда мы будем уже у блока связи.

«Я не помню подробностей детства, но помню те чувства, которые испытывал и хотел бы испытывать каждый день. Я хотел помогать своим друзьям и близким. Я уверен, ты понимаешь, кто такие космодесантники. Все твердят, что мы спасители человечества, освободители людей от ига ксеносов или тиранов. И это так. Но, в первую очередь, мы убийцы и завоеватели. Каждая “спасенная” нами планета – это остров мира, омытый кровью нечестивых и горделивых отступников. Я принял это ремесло и полюбил. Из меня сделали совершенное живое оружие. Инкарнация воли Императора в человеческом обличье, готовая на всё ради своего хозяина. Но этого мне было мало.

После пары совместных операций с Сынами Сангвиния в системе Катфижер, я удивился их организации. Они были похожи на жертв кровожадности. Страдания, которые я видел на лицах своих боевых братьев отпечатались в моей памяти, словно след от болтерного снаряда на броне.

Скажи мне, знаешь ли ты, что любит оружие? Будь то болтер или меч, копье или молот. Всякое оружие любит близость и уход. Болтер, который не чистят, может заклинить в любой момент, или того хуже – взорваться. Не заточенный меч не способен ни на что большее, чем разрывание плоти, но не рассечение. Тупым мечом ты не способен вершить те же дела, что и острым. В конце концов, в какой-то момент, такие меч или болтер ломаются. И тогда их утилизируют.