Текст книги "Вторая (СИ)"

Автор книги: loresi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Девять. Он кивает мне. Восемь. Я киваю ему. Семь. Мир растворяется. Шесть. Диадема всё смотрит на стрелы. Пять. Сердце судорожно бьётся. Четыре. Киваю Франческе. Три. Двигаюсь корпусом вправо. Готовлюсь убежать в лес. Два. Последний раз смотрю на Катона. Один. Я мысленно оставляю его в своей комнате. Ноль. Я выдыхаю.

Игры начинаются, Мирта. Пусть удача будет на моей стороне.

========== Глава 19: Мирта ==========

Звучит гонг, символизирующий начало семьдесят четвёртых Голодных Игр. Непрерывный дождь, грязь, слякоть, тусклость и атмосфера обречения являют собой платиновый образец классических Голодных Игр. Ну и слава Богу, что решили не скидывать нас в пустыню. По крайней мере, я смогу продержаться в таком холоде. Надеюсь, что Финч тоже.

Как только подаётся сигнал, я поворачиваюсь назад, хватаю Финч за руку и бегу в сторону соснового леса. Мы убегаем налегке, не разбирая дороги. Проще говоря, мы убегаем ни с чем. Без припасов и без оружия. По крайней мере, живые пока что.

Что-то вчера я сильно переоценила себя, подумав, что смогу взять что-либо из этого рога. Какое там! Благо, никто нас и не преследует. Ведь невзрачная трибутка и рыжеволосая, получившая пятёрку, никого не интересуют. Бежим мы незамедлительно, со всей скоростью, всё дальше и дальше от этого злополучного места.

Я стараюсь дышать полной грудью, расслабляю мышцы и пьянею от хвойного запаха леса. Но что-то моей напарнице нездоровится, ведь я буквально тащу её на себе. Финч уже утомлена, побледнела и хрипло дышит. Хоть мы пробежали очень мало, но неожиданно она падает в грязную лужу.

Сил и времени разговаривать нет, потому я быстро наклоняюсь и пытаюсь помочь ей встать. Только у меня никак не получается. Странно, я думала, что буду жутко паниковать в таких ситуациях, но сейчас моё внимание сосредотачивается на одной задаче – поднять Финч с лужи. Ещё и ещё. Мне надо стараться сильнее.

Но неожиданно кто-то бьёт меня деревянной дубинкой в спину. Была бы дубинка металлической, я лежала бы сейчас уже мёртвой. Надеюсь, что внутренние органы не повреждены. Так что меня, кажись, благословили. От удара мне делается плохо, но эта боль не такая ужасная, как локтевой удар Кашмиры в солнечное сплетение. Хоть в этом мне повезло.

Я ошарашенно оглядываюсь, стараясь найти напавшего трибута. Заодно правым локтем пытаюсь отбиться от агрессивной атаки незнакомца или незнакомки. Когда мне наконец удаётся повернуться, у меня появляется шанс рассмотреть противника. Это Эвелин! Трибутка из Третьего. Её лицо искажено неподдельной яростью, а янтарные глаза так и пылают чистой ненавистью.

Её напряжённое тело выдаёт, что она готова напасть на меня в любой миг. Я секунду стою в ступоре, и мне явно мерещится, как менторы ругают меня за недогадливость. Досье, досье! Вот моя спасительная соломинка. Она боится темноты. Панически боится темноты.

Когда догадка осеняет мой мозг, Финч валит меня на землю, чтобы завалить и Эвелин. Я, оперативно усевшись на земле, ладонями пытаюсь закрыть глаза противницы, чтобы сократить ей возможность для обзора. Она отчаянно кричит, что Катон убил Ларса. От временного шока я даже не осознаю, что она хочет меня покалечить только из-за того, что я напарница Катона.

Эвелин все ещё не оставляет попыток задеть меня локтем, но у неё не получается, так как она уже не может сконцентрироваться на мне. Тем более, мои руки сильнее. Да и к тому времени Финч уже встаёт и ловко выхватывает из её рук дубинку.

В следующий миг Финч без раздумий наносит ей удар по затылку. Я чувствую, как слабеют руки Эвелин, и отпускаю её.

– Думаешь, она мертва? – подаёт голос напарница. Финч явно расстроена, хотя лицо её выглядит безмятежным. Догадалась по поджатым губам.

Эвелин лежит неподвижно. Но крови не видно. Наверное, нет.

– Думаю, мы её оглушили. Добивать будем или свалим? – обращаюсь я к союзнице.

– Решай сама, – сказав это, она медленно оседает на землю.

Два коротких слова, но сколько же в них ответственности. Хочется уйти, но вдруг Эвелин повторно нападёт? Вдруг в следующий раз у неё будут союзники? Тогда мы с Финч точно не сможем дать отпор. Но никаких «вдруг», если будет только «сейчас». С тяжёлым сердцем я озвучиваю свой вердикт понурой союзнице.

– Похоже, что у нас нет выбора. Эвелин сама напала, а то мы бы никого и не тронули бы, верно?

Финч смиренно кивает. Она разрешает. Хотя этого не хочет. Я прерывисто дышу от волнения, ведь если я это сделаю, то не смогу вернуться назад. Но если не сделаю, то Финч может оказаться в опасности. Этого допустить нельзя. Ну и жуткая же дилемма, все-таки нужно было спросить Катона, каково это – убивать кого-то без лишних эмоций.

Вот теперь можно сказать, что мои Голодные Игры по-настоящему начинаются только сейчас. Судьба не любит нерешительных людей, потому я осторожно беру дубину из рук напарницы и подхожу к девушке, лежащей в обмороке. Тем для неё лучше, умрёт во сне. Без всякой пытки. Я делаю благое дело. Правда. Дубина поднимается и со свистом, в унисон завывающему ветру, ломает череп моей первой жертвы. Странно, но я крови не вижу. Ударяю ещё раз. Дубина всё сильнее и сильнее крушит череп, окрашиваясь постепенно в алый цвет.

Зрителям, наверное, сложно поверить, что на такое действие способна я – хрупкая на вид девушка. Но если сильно ударить человека тупым предметом, то поверхность черепа разобьётся и осколки проникнут в мозг, что приводит к смерти. Я ещё раз наношу удар на всякий случай. Наконец, убедившись, что она мертва, отхожу на неё и любуюсь своей работой.

Пушка стреляет, унося за собой прошлое и невинность моей души. Я убила топорно и неизящно. Но главное же – убила! Хотя, думаю, мне это простительно, ведь я же не училась в академии. В душе я ликую, ведь это оказалось не так сложно, как мне думалось. Я – лицемерка. Но чтобы не расстраивать свою напарницу, я со скорбным лицом выдаю:

– Мне жаль, Франческа. Но убийство было единственным решением, я бы не пережила, если бы она тебя покалечила.

Знаете, давить на чувства – не самое благородное дело, но сейчас я её понимаю. Ведь теперь она меня боится, зная, что я так легко поломала барьеры своей человечности, хотя только вчера клялась, что неспособна этого сделать.

Оказывается, я человек не самых высоких моральных устоев. Ну что поделать? Нет времени на рефлексию, но вслух я этого, конечно не произношу. Мы тихо шагаем прямо в густую лощину. Чувствую нутром, как колеблется Франческа. Ей страшно. Ей мерзко. Ей стыдно оттого, что она разрешила мне убить напавшего на нас трибута.

Потому дальше идём молча. Вокруг пахнет хвойным лесом. Вечером будет показ погибших, тогда мы сосчитаем количество убитых трибутов.

========== Глава 20: Мирта ==========

В конце первого дня мы с Финч забираемся в маленькую пещерку, где не спеша едим коренья, собранные в дождливый день. Мы уже видели кролика, пробегающего около нас, но ни у одной из нас не было оружия, чтобы поймать и зарезать его. Дубинка не в счёт.

Да и в этом холоде у нас не было сил, чтобы поставить силки, да из чего? Так мы и брели до ночлега, который старательно высматривала Франческа. Если бы не её внимательность, вряд ли бы я обратила внимание на это укромное место за густыми травами. Мы решили там поселиться на день-два, если повезёт.

Мы, обосновавшись там, пили дождевую воду на свой страх и риск. Может, я не привыкла к регулярной кормёжке в стенах приюта, но воду пила, когда хотела. Прохладную и чистую воду можно было достать через колодец. Здесь – на арене – с этим беда, потому без проницательной напарницы я бы давно уже загнулась от обезвоживания.

Кажется, я изрядно поспешила, когда ранее говорила, что на арене холодно, как во Втором. Нет, здесь ещё хуже. Тот тренер не зря говорил, что многие трибуты ослабевают от холода. Нам, трибутам, становится сложнее сохранять тепло тела из-за непрекращающегося ливня и осенней мерзлоты. Мы с Франческой думали зажечь костёр, чтобы обогреться и высушить одежду, но побоялись, что это может выдать нас другим трибутам.

– Знаешь, Мирта. Жаль, в пещере опасно разжигать костёр. Есть риск задохнуться угарным дымом, – говорит Финч. Ещё бы, это было бы очень глупо, вот так умереть.

В ответ я шепчу хриплым голосом:

– Ну мы могли бы разжечь костёр, который не будет требовать много хвороста. Но даже не знаю, как в этой темноте и слякоти достать поленья из древесины твёрдых пород. Однако ты права, лучше будем мёрзнуть, чем уснём в огне.

Финч наматывает круги по пещере, пытаясь побыстрее согреться. Она встревоженно спрашивает:

– Так что, будем так сидеть?

– Придётся, потому что у нас нет спального мешка, сухого хвороста или даже ткани, чтобы согреться. Главное – пережить первый день, а дальше будет легче.

Она усаживается рядом со мной. От холода Финч стучит зубами.

– Надеюсь, ты не против, если мы прижмёмся друг к другу, а то унять холод просто невозможно.

Надо же, какие разительные перемены! Вчера она презирала меня за убийство Эвелин, а сегодня просит обняться. Я не против, просто боюсь обниматься. Всё это из-за Игр Кашмиры, где её напарника убили в такой позиции. Но это не основная причина.

– Ладно, – кратко отвечаю я. Я слишком замёрзла, чтобы бояться. Мы долгое время жмёмся друг к другу. Вправду становится теплее. Это напоминает мне сезон, когда большинство участников ночами замерзали насмерть. Они съеживались и даже не пытались убить друг друга, потому что всем было не до того. С тех пор ледяные арены сошли на нет.

– Ты вся дрожишь, – обеспокоенно заявляет напарница.

– Это от холода, – заверяю я её, – когда уже будут транслировать показ погибших?

– Скоро, скоро, – хмуро высказывается она. Полагаю, что никто из нас не хочет торопить события, где мы увидим портреты знакомых лиц.

К сожалению, это «скоро» наступает, когда начинает играть гимн Капитолия. Мы с Финч опасливо выныриваем из убежища, чтобы посмотреть на список жертв. На небо проецируются портреты выбывших трибутов. Начинается показ. Третий дистрикт теряет обоих представителей из-за нас с Катоном. Меня захлестывает волна стыда, когда я вижу портрет улыбающейся Эвелин. Значит, профи пережили первый день в полном составе. За ним следует портрет Кристофера – напарника Финч. Она угрюмо вздыхает. Какой-никакой земляк.

Следом идёт Аннели, девушка-ландыш, которую погубили эти жестокие Игры. Теперь вздыхаю я. Седьмой дистрикт и Восьмой потеряли обоих трибутов. Какое облегчение, Седьмые были опасными конкурентами. Но как они ушли? Наверное, Катон постарался на славу. Тихий юноша из Девятого тоже покинул нас.

Значит, Рейчел выжила. Интересно, как? Может, она сразу убралась после удара гонга. Десятым тоже не повезло. Цеп, как и ожидалось, выжил. Рута жива. Значит, семёрку ей дали не просто так. Показ заканчивается фотографией Пита. Это не тот парень, который признавался в любви перед камерами? Который получил восемь баллов? Мне не верится, ведь этот парень был один из явных претендентов на победу наряду с Китнисс. Не повезло так не повезло, как сказал бы Фликерман.

После показа мы возвращаемся в темную пещеру.

– Соболезную, Финч, – я стараюсь выдать это мрачным тоном. На что она весело смеётся. Теперь у меня когнитивный диссонанс.

– Благодарю, теперь у нас есть шанс, – улыбается она. Это довольно печально, но мы ближе к дому с каждым павшим трибутом.

– Просто я думала, что ты расстроишься.

– Крис мечтал меня прикончить с первого дня, так что я рада его смерти. Ты бы тоже обрадовалась, если бы Катон умер.

– Брось, мы же обе знаем, что он будет финалистом, – небрежно отмахиваюсь я, – так что не смею мечтать о таком варианте.

– Верно, – подмечает она и неожиданно указывает в какую-то точку в темноте, – смотри, там серебряный парашют. Может, твой ментор что-то тебе прислал?

С трудом встав, я ковыляю в сторону, где лежит картонная коробка. Я посиневшими руками еле открываю коробку, чтобы посмотреть на вещи, предположительно присланные Брутом. Кусочек бинта, одна таблетка от мигрени и коробок спичек. «Спасибо», – шепчу я, все-таки не подвёл, несмотря на все мои оплошности. Железная поддержка ментора наполняет меня силами для выживания. Я слабо улыбаюсь.

– Что там? – вкрадчиво интересуется напарница. Я ей показываю присланное. Она радуется, увидев спички.

Затем Финч быстро набирает воду в лист дерева. Она протягивает его мне, чтобы я смогла выпить таблетку от мигрени. Потом, сняв куртку, я поднимаю рукав, чтобы заменить промокший грязный бинт. Дальше мы зажигаем спичку и по очереди греем пальцы, чтобы не потерять возможность в таком холоде что-либо делать руками.

– Ладно, на сегодня хватит, – гасит огонёк напарница. Не хочу, чтобы это всё заканчивалось, но выбора нет, потому покорно соглашаюсь.

– Давай спать по очереди. Ты спишь три часа, потом я, – предлагает она. Я соглашаюсь.

Пытаюсь уснуть. Не получается, поэтому просто закрываю глаза и лежу. Никаких видений, никаких галлюцинации, просто мучительная пустота. Через секунду меня будит Финч и говорит, что теперь её очередь спать. К чему, я жутко удивляюсь, как так? Не верится, что несколько часов могут пройти в одно мгновенье.

Но это арена, где я не могу позволить себе капризничать. Либо ты работаешь и сохраняешь договорённость с напарником, либо погибаешь. Я встаю и начинаю сторожить вход в пещеру.

Ливень всё льёт и льёт. В пещере сухо. Плач неба и мерный стук капелек гипнотизируют меня, но я не сдаюсь. Я не могу уснуть. Наоборот, я должна быть сосредоточена. Не могу же я её подвести, когда она столь беззащитна. Да и какое-то жужжание не даёт покоя. Поворачиваю голову налево и вижу, что там летают неизвестные мне насекомые.

Присмотревшись внимательнее, я вижу крупных ос со светящимися фиолетово-бирюзовыми крыльями! На ос-убийц не похоже, ведь выглядят они иначе. Но всё же как человек, жутко боящийся любой живности, стараюсь не завопить.

Потом я медленно подкрадываюсь к Финч. Мне кажется, что моё сердце слишком громко стучит, потому делаю глубокий вздох, чтобы унять тревогу. Помню, как-то меня в детстве ужалила обыкновенная пчела, и я тогда, не сдержавшись, разревелась в голос. Потому не знаю, что может произойти сейчас и какую реакцию я могу выдать.

Наконец добравшись до неё, я начинаю трясти напарницу за плечо. Франческа крепко спит, потому я трясу её сильнее. Финч испуганно открывает глаза, но не издаёт звука. Кивком указываю на стену, где три особи этого вида мирно сидят.

– Уходим, – говорю я с досадой, – что-то они меня пугают, пожалуйста.

– Ты серьёзно? Уйти в разгар ночи, когда профи не один час рыщут лес? Из безопасного места? – каждый её вопрос наполнен нескрываемым раздражением. Я понимаю её опасения, но мне страшно. Я ничего не могу с собой поделать.

– Меня они пугают, так что посижу у входа в пещеру, ладно? – шепчу я ей примирительным тоном. Она пожимает плечами, мол, делай что хочешь, с посылом «лишь меня не тревожь».

Я выхожу под ливень. Стоять под ледяной водой неприятно, но иррациональный страх быть укушенной заставляет меня подвергнуть себя опасности. Окончательно промокнув, я возвращаюсь в пугающую пещеру, где вижу, как одна оса приземляется на руку напарницы.

Тут я впервые теряюсь, если не считать смерти Эвелин. Окончательно переборов себя, я беру лист дерева и кладу её под крохотные ножки насекомого. Осторожно убрав лист, быстрым шагом направляюсь к выходу, где и собираюсь скинуть его на землю.

Но тут меня оса шевелится и жалит меня прямо в левую руку, из-за чего мне приходится невольно бросить лист и панически затоптать насекомое до смерти. Я еле удерживаю крик, чтобы не разбудить напарницу, зная, как она устала за день. Моя рука сразу же немеет. После отекает, и на ней появляется волдырь. Он не крупный и не чешется, но я же не знаю, какие могут быть последствия от укуса, так что начинаю волноваться.

На следующий день, когда мы с ней покидаем ночлег для дальнейшего перемещения, я вся дрожу. Сегодня дождь не льёт, но со стороны кажется, что я вся умыта капельками росы. Волдырь стал больше, несмотря на то, что я сразу же вытащила жало после укуса.

Думаю чем-либо проткнуть волдырь. Но я боюсь занести инфекцию. Кажется, кто-то из тренеров говорил, что осиный яд может оставить организм разбитым на долгое время. Но я стараюсь держаться и не думать об этом. Ведь нам нужно найти пропитание на сегодняшний день, поскольку есть совсем нечего и некого. Это всего лишь шутка в честь Тита.

Финч, увидев, как я ослабла из-за одного укуса, сопровождает меня обратно в пещеру. Убедившись, что больше таких насекомых нет, она оставляет меня здесь, чтобы самой найти провизию.

– Я тут схожу в одно место, Мирта. Посидишь здесь? – говорит она, будто у меня есть выбор. Я на это неопределенно киваю.

– Финч, только возвращайся быстрее.

Я остаюсь одна со всеми своими монстрами. Только захочет ли потом Финч вернуться сюда?

========== Глава 21: Эрин ==========

Сегодня в столице, несмотря на праздничную атмосферу, идёт ливень. Все жители, наверное, сидят дома и ждут начала Игр. С утра всех менторов собирают в роскошном зале с громадными телеэкранами, чтобы мы могли следить за своими трибутами. Это мои седьмые Игры, и повезёт мне, если в этот раз дистрикт Пять хотя бы переживёт первый день Игр.

– Эрин, – радушно встречает меня ментор Шестых, которая часто колет себе морфлинг, чтобы забыться после скорой смерти своих трибутов.

– Ролен, игра ещё не началась? – обратившись к ней, я тревожно озираюсь по сторонам.

– Давай сядем и посмотрим, – предлагает мне коллега. Почему бы и нет? Я усаживаюсь.

Франческа и Кристофер – дети не глупые и не слабые, но я всё равно жутко волнуюсь за них. Кашмира и Блеск увлечённо пьют кофе и разговаривают между собой о последней капитолийской вечеринке. Вот бы мне так – не переживать за своих и просто наслаждаться жизнью. А то приходится каждый год таскаться в столицу, чтобы наблюдать за тем, как дети твоих знакомых умирают, и возвращаться под гневные восклицания их родителей.

Менторы Вторых – Брут с Энобарией – с хмурым выражением лиц всматриваются в экран. В этом году они пытаются претендовать на победу. Я не понимаю, чего они такие недовольные. Здоровенный юноша проткнёт всех копьем, а девчонка перережет всем горло, и пусть вас не смущает восьмёрка. Ведь профи часто выдерживают первые дни в полном же составе, если исключить форс-мажорные обстоятельства.

Я отпиваю травяной чай, пока трибуты поднимаются на диске. Боже, моя девочка стоит рядом с этой Второй? Кристофер стоит среди Шестых. Ладно, не такой уж плохой расклад. Хотя бы у одного из них есть шанс унести отсюда ноги. Почему Франческе так не везёт? Почему мне так не везёт? Угораздило же её попасть в самую неудачную позицию. Если на неё нападёт это ненормальная, то я точно сегодня присоединюсь к Ролен.

Через минуту раздаётся гонг. Все менторы начинают напряжённо всматриваться в экран. Тут же, как я ожидала, низкорослая брюнетка направляется к моей Финч. Но мой трибут спокоен, будто так должно быть. Вторая хватает её за руку, и они вместе убегают в сторону леса. Без припасов. Без чего-либо.

Что случилось? У нас с Ролен открываются рты от такого неожиданного поворота. Неужели союз с представителем профи? Вижу, как Первые охают. Только Брут спокоен, а Энобария возмущена. Ладно, ладно. Теперь пора понаблюдать за остальными. Где мой Кристофер?

Первая бежит к рогу за серебряным луком, интересно, зачем ей это? Финч говорила, что она не умеет стрелять. Второй тут же бросается на метательные ножи, хоть ими не пользуется, и прячет в карманы.

Лилиан, трибут из Восьмого, бежит прямо в сторону Финч и Мирты, но не успевает, ибо Первый ранит её копьём в бедро. Рана глубокая, но не смертельная. Ещё есть шанс убежать. Эндрю, напарник Лилиан, в отчаянии бросается на Первого, но подоспевший Второй сворачивает ему шею. Благодаря этому Первому удаётся добить Лилиан, и она с жутким хрипом падает на землю. Она мертва.

В то время как Первая нападает на безоружную Аннели и перерезает ей горло, у Джейсона получается сбежать в сторону поля, так как профи заняты между собой. Ларс, который довольно-таки сблизился с трибуткой из Шестого, разъярённо бежит на убийцу своего друга, на Первую. Заметив это, Второй берет паренька за шиворот и бьёт его головой об ящики. Вскоре парень затихает. Обезумевшая Эвелин сразу же бросается вслед за Финч и Миртой.

Первая, откашлявшись, ударяет Мэриан ножом в самое сердце, ведь нужно убедиться, что Седьмым не попало в руки холодное оружие. Без него они быстро умирают. Цеп, в суматохе забирая огромный рюкзак, натыкается на моего Кристофера. Кажется, мой сумасбродный трибут пытается напасть на него с серпом, но нож соперника оказывается быстрее. Его маленькая напарница – Рута – давно уже убежала, схватив лишь флягу для воды. Кристофер умер. Я горько вздыхаю, но заставляю себя досмотреть это побоище до конца.

Вон Китнисс – девушка с Двенадцатого – бежит к оранжевому рюкзаку. За рюкзак ей приходится драться с Джереми. Они друг на друга они не нападают, просто каждый тянет рюкзак в свою сторону. Тут Первый, заприметив их, кидает на них копье, и вовремя оттолкнувшая соперника Китнисс укрывается за его телом. Джереми мёртв. Первая, нашедшая в Роге нож, пробует его на несчастной Гретхен. Та, естественно, кричит и вскоре навсегда замирает.

Азора и Брик – представители Четвёртого – неустанно дерутся между собой. Их ментор Финник, конечно, не убивается, но изрядно нервничает. Хеймитч – ментор Двенадцатого – легонько хлопает его по плечу в качестве поддержки. Когда Гейб, паренёк из Девятого, тянет руки к выпавшему метательному ножу, Второй безжалостно пронзает его копьём. Рейчел, напуганная и готовая расплакаться, еле уползает из Рога, прячась между зарослями.

Наконец Четвёртые, устав между собой драться, командой нападают на Мелларка, который всё это время находился в пекле битвы. Дерутся они долго. Но несчастный Двенадцатый, споткнувшись о брезентовую палатку, животом падает на острый штырь и захлебывается собственной кровью. Он сразу же умирает. Но Мелларк, кстати, был неплох в бою, ведь смог же одолеть трибута из Седьмого голыми руками.

На этом профи удивленно оглядываются, ведь больше никого нет. Гремят пушки. Двенадцать уже мертвы. Мы с Ролен стараемся держаться хладнокровно, поскольку у нас погибло лишь по одному трибуту, в отличие от многих менторов. Цезарь, поздравив всех с началом Игр, непосредственно переходит к турнирной таблице. Некоторые менторы, которым сложно поверить в смерть их трибутов, вглядываются в неё заново, чтобы убедиться. Я тоже всматриваюсь. Судьба полна сюрпризов. Финч жива, а Кристофер нет.

Дистрикт – 1: отсутствует (все живы).

Дистрикт – 2: отсутствует (все живы).

Дистрикт – 3: Ларс Нельсон: мёртв. Эвелин Прескотт: жива.

Дистрикт – 4: отсутствует (все живы).

Дистрикт – 5: Кристофер Маркус: мёртв. Франческа Гросса: жива.

Дистрикт – 6: Аннели Виртанен: мёртва. Джейсон Галлахер: жив.

Дистрикт – 7: Мэриан Ланге: мёртва. Эмлай Чандарит: мёртв.

Дистрикт – 8: Лилиан Рутц: мёртва. Эндрю Палатти: мёртв.

Дистрикт – 9: Моран Торрес: мёртв. Рейчел Армарин: жива.

Дистрикт – 10: Гретхен Данст: мёртва. Джереми Маринас: мёртв.

Дистрикт – 11: отсутствует (все живы).

Дистрикт – 12: Пит Мелларк: мёртв. Китнисс Эвердин: жива.

Самые результативные трибуты дня: Диадема Расмуссен и Катон Уильямс.

========== Глава 22: Мирта ==========

Иногда кажется, что вся моя жизнь пронизана мраком уныния. Я провалила очередной экзамен в школе, поэтому мне остаётся беспомощно молчать и старательно избегать разочарованных взглядов родителей и старших родственников.

– Мирта, выпрями спину, – грозно высказывается бабушка и, тяжко вздохнув, добавляет: – Тебе следует стараться сильнее.

Я стараюсь, но у меня не получается. Что я, по-вашему, должна теперь делать?

– Элеонор, милая, ты слишком сурова к ней, – ласково обращается к ней дедушка.

– Говоришь, что я сурова? Видят небеса, что я делаю всё, чтобы выбить из неё всю эту бездарность. Селесте повезло, что у неё две дочери. Хотя бы у Мирны наблюдается прогресс в обучении, ведь природа заложила в ней недюжинный потенциал, в отличие от кое-кого.

Я больше съёживаюсь от этого сравнения. Может, мой прогресс не столь заметен на фоне моей очаровательной сестры, но я тоже как бы стараюсь. Вот почему бабушка всегда пытается выставить меня дурной неумехой в глазах остальных, особенно перед моими занятыми родителями? Мне так хочется уйти с этого места и просто раствориться в воздухе. Дедушка, заметив, видимо, кислое выражение на моём лице, старается плавно переменить тему разговора.

– Эль, а кто это прислал охапку белых роз? Выглядят просто чудесно.

Белоснежные розы! Это цвет невинности и милосердия. Они так контрастируют с чёрным сердцем моей мучительницы – моей бабушки. Вот бы эти розы сгорели и обратились в жалкий пепел, чего она определенно заслуживает. Представляю, как наш дом заполняется пламенем огня. Мне даже мерещится запах горелого. Кашляю от воображаемого едкого дыма. Во рту ощущается кислый привкус. Боже, да мы же горим!

Резко открываю глаза и испуганно озираюсь по стенам пещеры в поисках очага возгорания. Ничего нет. Это был сон. Просто сон. Вокруг сплошная темнота и ненужное одиночество. Франчески всё ещё нет. Она не вернулась.

Моё сердце лихорадочно бьётся от болезненного волнения. Что ж, по крайней мере, у меня получается встать, несмотря на жуткую усталость. Мои чувства обостряются, ведь нет Финч, которая, подобно лисице, могла бы подметить малейшие изменения в окружающей обстановке.

Оказывается, уже ночь, я и не знала, что так долго проспала. Услышав звуки величественного гимна, я без промедления выбегаю из убежища, чтобы не пропустить показ трибутов. Надо же, я проснулась как раз! В небе мерцает герб Капитолия. Только и всего. Жертв нет? Жертв нет. Облегчённо вздыхаю. Это означает, что с Финч всё в порядке.

Хрусь-хрусь. Что происходит? Хрусь-хрусь. Стенки пещеры поблёскивают слабым светом. Кто-то зажёг костёр около нашего ночлега. Франческа? Нет, она не глупа, чтобы решиться на подобную авантюру. Я неторопливо выглядываю из зарослей. Около костра греется одинокий трибут. Кажется, это Рейчел из Девятого. Рядом с ней лежит небольшой небольшой рюкзак чёрного цвета. Может, в нём есть хоть какие-то припасы?

Я в раздумьях. Я сейчас слаба, потому мне не стоит идти на открытую конфронтацию. Смогу ли её одолеть? Может, мне просто стоит возвратиться в пещеру и спокойно дожидаться возвращения Финч? Но тогда возрастёт риск ослабления. Есть даже возможность погибнуть от голода на Голодных Играх. Какая ирония судьбы! В голову закрадываются сомнения. Может, Финч оставила меня, поняв, что я отныне бесполезна? Ведь спички-то у неё. Опять меня облапошили, так оно мне и надо. Грустно, но такой вариант развития событий возможен. Ведь стоило же мне просчитывать всё заранее.

Я безоружна. Больна и обессилена. Вдобавок не знаю, что мне делать. Нападать вот так, без явной причины, как-то странно. Ведь ещё можно и по-доброму договориться. Хотя это вряд ли. Кто тут по доброй воле поделится запасами? Если её напарника убил кто-то из профи, она точно не станет со мной церемониться. Тем более, это Игры, а не дипломатический приём. Решено!

Знаю, что сейчас на мне сфокусированы камеры. Менторы ждут, что я что-либо предприму. Я не спеша возвращаюсь в пещеру, чтобы не привлекать к себе внимание, и беру в руку дубину. Притаскиваю её в заросли. Я слегка улыбаюсь, смотря на безмолвное небо. Пусть зрители видят, что даже в критическом положении я остаюсь собранной. Я начинаю терпеливо выжидать. Изначальной моей тактикой было бежать и прятаться, а не нападать. Но я настолько измотана и отчаянно нуждаюсь в пропитании, что решаюсь на очередное убийство. Может, и нет. Хотя так можно оправдать всё, так что ладно.

Трибут начинает дремать через полчаса. Вот он, мой шанс, чтобы выкрасть рюкзак и устранить соперницу. Рюкзак накрепко привязан к руке трибута. Я крадусь как мышь и в полную мощь бью её дубинкой в висок. Соперница в тот же момент падает на землю и, резко проснувшись, кидается на меня с кулаками. Может, мне из-за усталости показалось, что я сильно ударила её? Ведь она легко оклемалась от удара! Пока мне, конечно, удаётся блокировать её удары, но вскоре я с ужасом понимаю, что силы на исходе. Мы дерёмся молча.

Следом луч от фонарика ослепляет меня. Полагаю, ей удалось вытащить его незаметно из кармана, пока я вовсю концентрировалась на драке. Секундная слепота, но мне этого достаточно, чтобы отшатнуться и ненароком провести рукой по раскалённым углям. Я вскрикиваю. Пахнет горелой плотью. Вот так я обожгла правую руку. Полученный ожог порождает во мне агрессию, на меня безостановочно накатывают волны злости. Мигом собравшись, я подавляю боль и обожжённой ладонью хватаю её за горло.

Рейчел пытается вырваться, но я всегда сильнее, когда злюсь. Она пытается судорожно хватать ртом воздух и нанести мне удар по раненому плечу. Продолжает всячески извиваться и без разбора колотит меня, куда только возможно. У меня точно останутся синяки. Я сжимаю её горло ещё сильнее, вымещая всю злость. Сейчас со мной лишь холод, страх и хриплые вздохи умирающей девушки. Финальный вздох, наполненный ненавистью, – и девушка навсегда замолкает.

Я разжимаю кулак без тени жалости, пока её тело падает на землю с характерным грохотом. Следом гремит пушка. Молниеносно переворачиваю Рейчел к себе, закрываю её глаза и беру рюкзак. Мне кажется, что кто-то шуршит со стороны деревьев. Это придаёт мне дополнительный импульс двигаться проворнее и погасить костёр песком, благо, за день земля просохла. Я тушу его и бегом возвращаюсь в пещеру.

Усевшись, решаю сначала осмотреть свои раны. Обгоревшая ладонь, вздувшийся волдырь и ножевое ранение на плече, синяки и ссадины. Кажется, не всё так плохо. Не умру. Затем вываливаю содержимое рюкзака на пол. Ох, кажется, я забыла забрать фонарик убитой. Ну и ладно. О, что это? Боги, да это же бутыль с водой! Немного поливаю ожог, а затем без раздумий осушаю бутыль.

Запоздало думаю, что совсем не оставила воды Франческе. Вот я эгоистка! Но одновременно с этой мыслью приходит осознание, что вода могла бы быть протухшей или отравленной. Отмахнувшись от этих мыслей, я дальше просматриваю содержание рюкзака, чтобы немного взбодриться духом. Флакон йода. Бинт. Ещё одна пластиковая бутыль, поменьше. Я нахожу кусочек вяленой говядины в фольге, кусок галеты и гусятины. Съедаю всё без остатка. Становится легче. Все-таки я молодец, что добыла рюкзак. Уже светает. Я с надеждой вглядываюсь в горизонт в ожидании союзницы. Где же тебя носит, Финч?