Текст книги "Вторая (СИ)"
Автор книги: loresi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
В глазах ментора разжигаются грозные искорки, словно она может защитить меня от остальных трибутов.
– Почему интересуешься, Финч? Они приставали к тебе?
– Просто. Без причины. Только скажите своё честное мнение, щадить наши чувства не надо. Здравая оценка приближает нас к победе, верно?
– Да, дорогая. Катон Уильямс хорошо подготовлен и решительно настроен на победу. Но ты не волнуйся, в отличие от остальных, ты умеешь думать. Это твой козырь.
– Я не только о Катоне. Я о его напарнице. Когда я наблюдала за ней, заметила, как она плохо управляется луком.
– Ты уверена? Да и ментор Шестых отмечал, что Лангаккер странная.
– Говорю же вам. Профи не может плохо владеть каким-либо оружием. В противном случае они должны это скрывать.
– Не знаю, о ком ты говоришь, но она сегодня не посещала оружейные секции.
– Этого невозможно. Сама же видела эту белокурую с четвертыми в секции стрелков. Да и, тем более, откуда вы знаете?
– Ролен, ментор Шестых, рассказала на обеде, что её подопечная – Аннели – занималась со Второй на секции распознавания ядовитых растений. Стоп, ты сказала «белокурая»? Опиши-ка мне её, – она задумчиво присаживается в кресло.
– Ну, светлые волосы вкупе с зелёными глазами. Да она от своего Катона не удалялась ни на шаг. Вторые же часто действуют скоординировано.
– Судя по твоему описанию, это скорее девушка из Первого – Диадема Расмуссен.
– Правда? А как тогда выглядит девушка из Второго?
Странно, как же я могла её упустить, будучи весь день на тренировке?
– Невысокая брюнетка. Эта трибутка вызывает у меня некие подозрения. Слишком она уж болезненная какая-то. Видела сегодня её с Первым в медицинском блоке. Спрятавшись, хотела их подслушать, но не получилось, – с досадой отвечает она.
– Болезненная, говорите? Впрочем, не моё дело. Эрин, почему вы не рассказали нам, что видели её в медблоке? Вы же знаете силу обладания информацией. Любой информацией!
– Мисс Гросса, вы забываетесь. Но отвечу вам, что не сочла эту информацию стоящей. Ну, если вы так хотите, буду детально обсуждать с вами каждый прошедший день, – соглашается она снисходительным тоном, словно делает одолжение своим трибутам.
Неудивительно, что наш дистрикт редко доходит до финала, ведь наш ментор халатно относится к своей деятельности.
Как же я завидую менторам Первого и Второго. Никогда не оставляют своих подопечных с их одиночеством. Неудивительно, что они не сразу ломаются психологически. Держаться до конца. Особенные Вторые. Катон уж до финала точно доберётся.
Хочется заключить с кем-либо союз, но никому здесь не доверяю. Думала попроситься к Двенадцатой, но что-то всегда останавливало меня. Нет, я её уважаю за самоотверженность и великодушие, проявленное к сестре. Однако мне кажется, что мы не поладим. Кажись, она из тех, которые сначала действуют, а потом только включают мозги. С такими есть риск быть пойманным.
Нужен кто-то более флегматичный и прислушивающийся к тебе. Конечно, я могу и одна выжить. Но одной что-то страшновато оказаться в безнадёжной пучине отчуждённости. Разум пытается предупредить меня держаться подальше ото всех. Но пока что я не хочу. Просто понаблюдаю за остальными. Но означает ли это, что мне когда-нибудь придётся с кем-то связаться?
========== Глава 11: Катон ==========
Вечереет. На улице заунывно воет ветер. После послеобеденной тренировки я возвращаюсь в комнату. Все-таки день выдался насыщенный. Целый день ушёл на пустое кривляние с копьями и мечами. Ведь мне нужно было запугать других трибутов и при этом развлечь распорядителей. Так что по-настоящему я смогу только завтра потренироваться.
Но сегодня меня волновала не физическая тренировка, а трибуты Первого. Диадема, конечно, улыбается во имя союза и откровенно любезничает со мной, но её напарник Марвел какой-то не такой. Не знаю, какое слово здесь было бы уместно. Вроде, он не отказывается от союза, но и к сотрудничеству особенно не рвётся. Наверное, нужно переговорить с напарницей. Она-то сегодня наблюдала за остальными. Поднимаюсь на второй этаж и стучусь в дверь.
– Мирта? Можно к тебе? Нужно обсудить сегодняшние дела.
Дверь медленно открывается. Мирта встречает меня и, жестом указав на пуфик, уходит на общую кухню. Через минуту она возвращается с чашечкой кофе и протягивает её мне. Пока я пью, она интересуется сегодняшними делами:
– Как тренировка? Как тебе Первые?
– Знаешь, всё очень странно. Прежде чем ты спросишь, почему, я тебе скажу, что не знаю. Ладно, расскажу лишь то, что видел. Не нравится мне, что Диадема так активно ко мне клеится даже во имя союза и спонсоров. Марвел какой-то сдвинутый. Раньше профи сразу друг с другом договаривались, будут они объединяться или нет. Но у нас есть некая недосказанность между собой.
Мирта кривит губы.
– Катон, ты так говоришь, потому что устал и тебе тяжело мыслить. Ведь никто не будет открыто говорить, что они будут предпринимать на арене. Скажу прямо, я не доверяю им обоим. Можно предположить, что Первые пошли нам навстречу только из-за традиции вместе выживать или потому, что Кашмира с Блеском заставили. Я это поняла, когда Марвел наблюдал за тобой с ненавистью в глазах.
Мне казалось, что я там себе напридумывал из-за лишней недоверчивости. Неужели и Мирта заметила? Сейчас меня не волнует, что мы соперники, хочу узнать, что она видела. Я говорю ей:
– Знаю, почувствовал на себе его взгляд. Змеиный. Но притворился, что это меня совсем не трогает. Но когда ты это заметила? Когда я упражнялся с мечами?
– Вы, наверное, меня не заметили, но я старалась крутиться возле вас. Да, я видела его взгляд. Такой взгляд подделать сложно. Марвел смотрел на тебя недолго, но мне и этого хватило, чтобы понять его реальное отношение к тебе. Тебе, наверное, не стоит так сильно полагаться на традиционный союз. Учитывая, что Марвел тебя не особо жалует, Диадема делает всё, чтобы ты не заострял на этом внимание.
– Диадема Диадемой, но я сначала хочу избавиться от её дружка. Уж больно он мне не нравится.
– Да, противник он сильный. Но не самый опасный. В союзе первых доминирует Диадема. Убьёшь её – ослабишь Марвела.
Откуда у неё такие мысли?
– Судя по тому, как ты говоришь, ты явно переоцениваешь умственные способности этой девушки, – отхлёбываю кофе. Настолько сладко, что хоть в петлю лезь, прямо как с Диадемой.
Мирта закатывает глаза.
– Эх, мужчины! Вечно вы недооцениваете женщин. У меня есть основания так предполагать. Знаешь, я заметила кое-что странное. Сегодня, когда Диадема занималась с Четвёртыми в секции стрелков, она стреляла неважно. Я думала, что универсалы владеют всеми видами оружия на достаточном уровне. Их же в академии этому с детства учат. Да и, вроде, у неё не должно быть проблем со зрением. Никаких очков или линз она ведь не носит. Позже я, конечно, уточнила этот момент у Брута. Он подтвердил, что у неё не имеется проблем со зрением. Только вот почему тогда она стреляла плохо? Может, Диадема хочет тебе запудрить мозги и затем пустить стрелу в грудную клетку, а?
Мирта всё ещё говорит:
– Ещё приглядись к Восьмым. Точнее, к Восьмой. Лилиан сильна в рукопашном бою. Кстати, что с Цепом?
– Блеск говорил с Рубакой. Рубака хотел вступить в союз, но Цеп категорически не соглашался. Узнал это на обеде от Диадемы. А что с Китнисс?
– Да, так и знала, что он откажет. О Китнисс могу сказать, что она хорошо владеет луком, хоть и не вылезала со своим напарником сегодня из пустяковых секций. В их никудышном дистрикте даже толковых миротворцев нет, раз она так спокойно гуляет с оружием. Точнее, охотится.
– Расклад у нас плохой. Кстати, почему ты не пришла на обед? Я думал, что мы должны держаться вместе.
– Это было бы странно, если я резко присоединилась бы к вам. Ведь я весь день наблюдала за дальними дистриктами. Катон, кстати, ты чего сегодня с Джейсоном подрался? – ясно, она переводит стрелку на неприятный вопрос, но придётся ей ответить, раз уж разоткровенничались.
– Он украл мой нож.
Секундное замешательство – и Мирта удивленно выдаёт:
– Украл? Но Галлахер совсем не похож на того, кто страдает клептоманией. Может, он случайно его взял или кто-то мог бы это подстроить, чтобы натравить тебя на бедного парня. Шестые безобидные. Они не от мира сего.
В этом есть смысл. Когда я на него орал, парень яро отрицал и старался не нарываться на неприятности. Полагаю, я слишком бурно отреагировал. Таблетки делают своё дело, раз биохимия мозга переменилась кардинально. Походу, теперь все знают, что я могу быть агрессивным, и смогут в дальнейшем намеренно провоцировать меня на безрассудные поступки.
– Ты чего задумался?
– Я уже ухожу, Мирта. Увидимся завтра.
Да уж, в тяжёлую ситуацию я попал. Союз профи всегда был недолговечен, но будет ли он вообще в этом году? Получится ли из меня, Марвела и Диадемы приличная команда профи? Во всяком случае, не стоит мне принимать те таблетки от бессонницы. Они превращают меня в эмоционально неустойчивого индивидуума. Всё, бросаю пилюли. С завтрашнего дня – полный контроль, дисциплина и хладнокровность.
========== Глава 12: Мирта ==========
Уже почти полночь. Энобария у себя, а Катон глубоко спит. Брут вечером сказал, что ненадолго отойдет от тренировочного центра, чтобы навестить одну пожилую леди из города. Брут планирует достать мне какие-то лекарства от мигрени, поэтому я могу покинуть комнату со спокойной душой.
Выйти из комнаты для меня не составляет особого труда, ведь двери здесь совсем не скрипучие. Странно, но я не видела в Капитолии ни одного здания с деревянными дверьми. Может, они располагаются в бедных районах, если таковые имеются? Хотя сложно представить себе такое.
Я сажусь на лифт и приезжаю на крышу. Здесь расположился чудесный сад из белых роз. Глупо, конечно, но уличный цвет будто заставляет их – цветы – мерцать чудесным огнём. Засматриваюсь на них, пока меня не окликают сзади.
– Извини, я тебя отвлекаю? – раздаётся звучный мужской голос.
Как не вовремя! Глубоко вздохнув, я делаю попытку улыбнуться. Как ожидалось, это Марвел. Надо же, куда подевались его мрачность и недовольство? Катона ведь на тренировке он сверлил глазами.
– Ты выглядишь подозрительно счастливым для смертника, – я склоняю голову, жмурясь от надоедливого света. Да от одного его довольного вида мне хочется улететь вниз! Чем же так доволен Марвел?
Первый громко хохочет.
– Не смейся, но сейчас Голодные Игры мне кажутся чем-то неважным. Просто я не сильно опечален этим. Ведь я встретил ту, с которой могу поговорить о Мирне.
Что ж, давай сделаем это. Поговорим о ней. Я здесь только из-за неё.
– Ты говоришь, что она училась в вашей академии? Какой она была?
Мне хочется знать о ней всё. Восполнить пробел стольких лет неведения. У Марвела глаза сияют от радости.
– Я тебе расскажу всё! – восклицает он. – Мы были хорошими друзьями. Мирна прибыла из Капитолия в нашу академию в четырнадцатилетнем возрасте, что довольно поздний возраст для карьеры «добровольца». Но, несмотря на это, она была потенциальной кандидаткой в лист фавориток. Потом что-то случилось, и она пропала. Учителя говорят, что она переехала со своей семьей в другое место. Однако мне было сложно в это поверить. Ведь в записке, которая была оставлена для меня, было написано, что её вынуждают уехать из Первого. Мирна писала, что, наверное, поедет во Второй.
Я продолжаю расспрашивать:
– Что дальше? Была ли от неё потом весточка? Говорила ли она когда-нибудь обо мне?
– Нет, весточки не было. Я пытался её разыскать, но не нашел. Насчёт тебя… – Марвел немного мнётся, но продолжает: – Она сказала, что была единственным ребёнком в семье.
Грустно, но меня больше волнует иное. Где она? Что с ней? Я же должна была её встретить хоть раз, если бы она прибыла во Второй. Эх, Марвел! Он, наверное, всё это время пытался её найти. Но ему пришлось растерять её образ, когда ему пришлось встретить меня.
– Ты ведь сегодня хандрил из-за Мирны, верно?
Марвел молчит. Значит, верно. Вот почему этот обученный профи был так несчастлив. Он был другом моей сестры, но мне нужно ему напомнить, что перед ним совершенно чужой человек, чтобы развеять его иллюзии перед ареной.
– Ты же понимаешь, что я не она?
Марвел вздыхает, но отвечает:
– Понимаю. Ты права
– В чём она права? – раздаётся позади нас знаменитый женский голос.
Кашмира Ритчсон? Вот только её не хватало для полного счастья!
– О том, что она не Мирна.
Кашмира смотрит на нас с подозрением. Когда я перехватываю взгляд её льдисто-голубых глаз, у меня подкашиваются ноги. Пока мы с Марвелом стоим, словно провинившиеся щенки, Кашмира безостановочно ходит, отчитывая своего подопечного:
– Марвел, помнишь, о чем мы с тобой разговаривали в поезде? Что говорил тебе Блеск? Снова и снова. Да, девочка похожа на Мирну. Как две капли воды. Но это не она, – и, закончив короткую нотацию, она немедля двигается ко мне.
Внезапно Кашмира заламывает мне руки. Марвел охает, но не смеет сдвинуться с места, а я просто растеряна. Перечить ментору – не в стиле профи.
– Кто ты? Кем ты на самом деле являешься, или что ты? Ты можешь перехитрить их всех, но думаешь, что я тебя не раскусила? – она в ярости всматривается в моё лицо, но я замечаю, что её зрачки расширены от ужаса.
Удивительно, кто кому угрожает? Я угрожаю вам, или вы мне? Что же натворила моя сестра, раз сама победительница Игр её боится?
– Я не понимаю, о чем вы, мисс Ричтсон.
– Притворяешься, что не знаешь? – прошипев это, она наносит грубый удар в моё солнечное сплетение.
Один удар – и я не могу вздохнуть. В прямом смысле не могу. Я беспомощно пытаюсь ловить воздух ртом, согнувшись пополам от болезненных спазмов. Главное – не задохнуться бы. Я, наверное, испустила бы дух, если бы не Марвел. Я слышу, как Марвел бежит в мою сторону. Ну Марвел мог бы и пораньше мне помочь!
– Марвел, уложи её на бок. Так дыхание нормализуется, ведь удар был несильным, – приказывает Кашмира, пока я корчусь в жуткой агонии.
Меня окружают люди, которые намеренно причиняют мне боль. А я не то что бежать, даже встать не могу. Мне теперь страшно по-настоящему. Я боюсь не потому, что мне больно. Я в отчаянии от того, что все мои комбинации могут легко сломаться под натиском малейшей физической силы. Арена не место для слабых духом и телом. Победительница только что доказала мне это.
– Ну и зачем вы это сделали? – гневно спрашивает Марвел.
– Я сделала это ради тебя. Видишь, девчонка даже не смогла дать мне отпор. Будь бы на её месте Мирна, сейчас такое бы творилось! Я просто хотела, чтобы ты смотрел на неё как на Мирту, – ещё яростнее отвечает Кашмира.
– Может, отведём её к доктору? – осведомляется он, надеясь на благоразумие ментора.
– Ничего, не умрёт. Оставим её здесь, – холодно отрезает ментор.
Да, да, уходите! Пока не столкнулись с Брутом. Мы с ментором перед его уходом в город договаривались устроить на крыше ночную тренировку. Ну быстрее же!
– Нет, я не согласен. При всем уважении к вам, я не могу поступить так, – отмахивается Марвел от слов наставницы.
– Придёт время, когда тебе придётся оставить даже Диадему. Так что привыкай, ты не должен чувствовать привязанность к другой версии Мирны.
Тем временем боль в моём теле понемногу унимается. Я начинаю злиться.
– Ты не слышал своего ментора? Уходи, иди уже давай. Больше не приближайся ко мне, слышишь? – страх в моем голосе уступает тупой озлобленности. Умом понимаю, что не стоит портить с ним отношения, но не могу сдерживать себя.
Марвел, всё это время державший мою руку, отпускает её. Он уходит, не оборачиваясь ни на меня, ни на Кашмиру. Следом уходит и его ментор. Я же остаюсь сидеть. Жду Брута. Трибуту нужно тренироваться, даже несмотря на боль. Особенно тогда, когда всё запуталось. Физические тренировки отгоняют тревожные мысли. Марвела я оттолкнула, Диадеме я не нравлюсь. Катон мне непонятен. У меня совсем нет никого.
Сижу в размышлениях, но приходится остановить этот процесс, так как я слышу приглушенные шаги со стороны двери. Открывается дверь, и следом появляется Брут. Он спрашивает:
– Мирта, ты чего развалилась на полу?
– Тренируюсь изображать мертвеца, – смеюсь я хриплым голосом, пытаясь приглушить болезненный стон от полученной травмы. Брут тоже смеётся, ведь у нас так мало поводов, чтобы просто посмеяться. Хорошо, что меня ещё не стошнило. Хоть головокружение прошло.
Брут говорит:
– Вот как? Ладно, начнём подготовку.
Мы приступаем к тренировке. Сначала он рассказывает мне про болезненные точки противника. Место, где голень ноги переходит в стопу. Кость на щиколотке. Коленные чашечки. Область между ключицами и яблоком Адама. Солнечное сплетение. Да, этот удар Кашмиры я точно не забуду.
Далее ментор учит, как противостоять удушению. В таком случае он советует мне схватить ладони атакующего и заломить мизинцы под углом к ладони, чтобы агрессор разжал пальцы. Учит, какой траекторией стоит бежать от рога.
– Не беги спиной. Так ты подставляешь под оружие почку, печень, лёгкие, а то даже сердце. Лучше делай это бочком, так, по крайней мере, сократится область поражения, и ты всегда будешь удерживать нападающего в поле зрения.
Затем, немного отдохнув, я показываю ему, что умею делать с ножом на произвольном расстоянии. Брут тяжело вздыхает. Неужели так плохо? Я же кидала сосредоточенно и без всякой нервозности. Но всё же продолжаю кидать.
Обычно при классическом броске разгон ножа осуществляется за счёт простого напряжения мышц рук. Но так как я не профессионал, я опираюсь на инерционно-волновую технику. Синхронные движения ног и тела помогают создавать мне волну, наполненную мощным импульсом. Но мои ножи заточены не на смерть, а на временное поражение противника.
Ведь я кидаю без учёта оборотов.
– У тебя влажные ладони, так нож может скользить приторможенно, – подмечает Брут.
Позанимавшись ещё часа два, мы возвращаемся на свой этаж. Наступает второй день тренировок.
========== Глава 13: Мирта ==========
– Мирта, вставай. Уже девять утра, – я ощущаю, как кто-то легонько прикасается к моему плечу, и слышу приятный женский голос.
С трудом открываю глаза, но у меня нет сил, чтобы встать с кровати. Передо мной стоит Инела. Сегодня по меркам столицы она выглядит просто без всяких этих перьев и блёсток. Она говорит:
– Доброе утро! Я пришла тебя разбудить. Просто волновалась, что ты можешь ещё раз опоздать на тренировку. Кстати, Брут передал мне твои витамины, держи.
Инела протягивает мне леденцы, окрашенные в оранжевый. Я удивлена, ведь я думала, что ментор передаст сам. Приходится уточнять у неё, точно ли это от Брута. Она заверяет меня, что это от него. Вспомнила, Брут вчера говорил, что посетит какую-то пожилую даму. Эти таблетки, наверное, помогут мне пережить день без мигреней.
Когда я уточняю вопрос дозировки, Инела говорит, что ментор просит принять все витамины одновременно. Честно говоря, такая инструкция меня изрядно настораживает, но кто знает этих столичных фармацевтов! Так что не перечу, а бездумно принимаю сладко-кислые таблетки после ухода сопровождающей и запиваю всё водой.
Встаю с кровати. Затем иду умываться. После смотрю на отражение в запотевшем зеркале. Мне сложно разглядеть себя из-за пара, словно я исчезла из этого мира. От этой мысли мне хочется рассмеяться. Всё, что я делаю, так обыденно и мелочно. Ничего не имеет смысла. Кажется, отражение, раздробленное на миллион кусочков злобы и ненависти, пламенно соглашается со мной. Внезапно мне становится тяжело находиться в ванной, поэтому в спешке выхожу оттуда.
Добравшись до кровати, сразу же обратно в неё забираюсь. Меня лихорадит. Сердце бешено колотится. Полежав, я немного успокаиваюсь, и ко мне возвращаются силы, чтобы переодеться. Это я от нервного перенапряжения такая, или всё из-за проклятых таблеток? Может, Инела что-то перепутала? Ладно, нужно идти. Тренировку пропускать нельзя. Ни в коем случае.
Прихожу в спортзал, пока другие готовятся к тренировке. Ведь ещё нет десяти часов утра. Беру бутерброд со стойки, параллельно ищу Катона. Немного походив, я его вижу. Мой напарник с утра крутится около Диадемы и Марвела. Наконец он замечает меня и зовёт к себе. Мне почему-то кажется, что изо всех углов и щелей этого тренировочного центра льёт невидимая река злобы и затапливает всё помещение. Успокойся, Мирта. Это просто иррациональная мысль. Что вообще происходит? Те таблетки точно от мигрени?
Я стараюсь изо всех сил идти прямо и уверенно, пытаясь подавить панику.
– Что-то ты сегодня опять припозднилась, напарница, – встречает меня с такой фразой Катон.
Но я словно его не слышу. Смотрю на него недоуменно и пытаюсь понять, что он имел в виду. Мне хочется уйти, чтобы никто не задавал мне никаких вопросов. Ведь слова окружающих усложняют мне задачу думать. Диадема, раздражённая моей медлительностью, вдобавок что-то говорит мне. Я опять не могу разобрать, что они там говорят. Я не знаю, что со мной происходит, потому решаю ретироваться от них подальше.
– Всю ночь не спала, вот и не могу сообразить ничего, – пытаюсь им дать скомканное, но хоть какое-то объяснение. Это всё же лучше, чем просто так стоять. – Пойду-ка я кидать ножи.
– А ты умеешь кидать ножи? – издевательским, как мне кажется, тоном спрашивает Диадема. Хочется сказать: «Диадема, ты даже не представляешь себе, как я управляюсь ножами, прямо как ты обращаешься с луком». Но такое говорить нельзя. Я молча удаляюсь от них, чтобы не разжигать конфликт. Тем более, я не уверена, что в состоянии сказать что-либо вразумительное.
Картинка перед глазами темнеет, и я выпадаю из реальности. Следующие часы просто вылетели из моей головы. Я ничего не помню. Просыпаюсь я в какой-то темной кладовке. Сквозь мутную пелену звуков слышу, как Брут и Катон негромко переговариваются. Брут обращается к Катону:
– Полагаю, я не рассчитал правильную дозу, раз она была не в себе. Но скажи мне вот что: были ли распорядители от неё в восторге?
Катон явно возмущен, судя по его тону.
– Я даже не знал, что она владеет ножами. Метала-то она ножи лихорадочно, без остановок. Вы что, дали ей эти лекарства, чтобы она уподобилась Катарине?
Я удивила распорядителей? Что-то я смутно помню этот эпизод. Но пока сижу молча и с закрытыми глазами.
– Пусть её лучше посчитают слегка ненормальной, чем аморфной. Воспитать Катарину за несколько дней невозможно, так что приходится усиливать то, что есть.
Брут – сумасшедший. Играть с моим здоровьем, чтобы впечатлить распорядителей? Только менторы могут так подвергать подопечных неоправданному риску. Но у меня нет сил ругаться. Я так выгорела за этот промежуток времени, что от меня остаётся оболочка. Открываю глаза, начинаю подавать признаки жизни:
– Брут, я понимаю, что вы хотели впечатлить распорядителей и поддержать мой никакой образ профи. Но теперь я для всех ненормальная. Катон, я вела себя плохо? Совершила что-то экстраординарное?
Он мотает головой, пока ментор молчит. Я выхожу из кладовки, не желая выслушивать ничьи объяснения. Я устала, что моя жизнь контролируются теми, кого не интересует моё мнение. Потому отныне решаю, что буду разрабатывать тактику своего спасения сама. Сама! Без вмешательств извне.
Я возвращаюсь в зал. Не могу сказать, что полностью оправилась от таблеток и удара Кашмиры. Я просто хочу вернуться в комнату и забыть всё это, но в этот раз решаю действовать незамедлительно, потому что уже попусту потратила часть своего дня на незапланированные глупости. После я направляюсь в секцию ядовитых трав и ягод, где предположительно должна обитать Пятая.
Франческа Гросса – это человек, который ни за что не полезет к тебе. Я не исключаю, что риск быть убитой ею на арене довольно велик. Но что-то мне подсказывает, что она может быть моим ключом к выживанию. Возможно, я хочу думать, что так и есть. Не знаю, просто мне хочется верить во что-то. Ну раз уж начала действовать, то нужно до конца идти.
Что мне все-таки терять? Может, ей тоже нужны союзники, но она сама не решается подойти к другим? Она же хочет жить, но почему тогда не занимается в боевых секциях? Я не знаю. Слишком много «может». Возможно, позже Брут скажет, что я тронулась рассудком, раз полезла к Пятой. Вот это будет смешно, ведь он сам же накормил меня с утра «витаминами». Хотя это может быть отличной отговоркой, чтобы договориться со всеми сторонами.
Чем ближе я к ней подхожу, тем страшнее мне начать разговор. Я робею. Немею. Слишком боюсь отвержения, чтобы самой сделать шаг к знакомству. Будь бы на моем месте Катарина, она бы точно стукнула меня по голове за ненужную нерешительность.
Поздоровавшись с тренером, подхожу к охапке засушенных и не засушенных трав. На столе лежит трава с крупными листьями и мелкими цветками молочного оттенка.
– Это борщевик обыкновенный, – обращается ко мне Пятая, – не трогай его. Он ведь лежит под накаляющей лампой, а если сок растения и ультрафиолет объединятся, то получишь ожог рук.
Я и не знала. Довольно ценное замечание.
– Ты весьма проницательна.
Она молчит. Ждёт и присматривается ко мне, как дикий зверёк. Ну и сравнение у меня вышло. Я начинаю паниковать. Надо ей что-то сказать. Я, не подумав, выпаливаю первое, что приходит в голову:
– То есть это не то, что я намеревалась тебе сказать. Спасибо за вчерашнее и сегодняшнее. В общем, спасибо за всё.
Она стоит с каменным лицом и спрашивает:
– Если десерт, то какой?
Что? Намёк на вчерашнее моё письмо?
– Марципановые бисквиты.
Её лицо немного смягчается. Но я, чувствуя, что она не продолжит разговор, говорю сама:
– Знаешь, я хотела бы предложить тебе союз.
Семь слов. Семь глупых и убийственных слов. Естественно, она молчит. Смотрит на меня немигающим взглядом, словно хочет переварить услышанное. Немного подумав, она хмурится и даёт ответ:
– Знаешь, почему я люблю ночь?
Это не то, что я ожидала услышать. Но ладно. Чего только не услышишь от людей.
– Потому что ночью мы уязвимы? Ослаблены? Легко добить? – Я не могу понять ход её мыслей.
– Нет, – коротко обрубает меня Франческа, – просто легче раствориться в темноте. Люди подобны свету, кто-то, как палящее солнце, сжигает всю кожу до красных волдырей. Пока кто-то, подобно луне, освещает дорогу, но не согревает.
Вот уж не думала, что она ударится в философствование.
– Тогда я уж точно фонарик, который работает на устаревшем аккумуляторе.
– Это ещё почему? – удивляется она.
– Если ты сегодня наблюдала за мной, то могла бы заметить, что я была не в порядке. Меня подвели таблетки от мигреней, – я без понятия, чем сегодня занималась, но продолжаю говорить, – вот я и не смогла включиться в процесс тренировки.
– Заметила, – она неодобрительно отворачивается. Ясно, уходит.
– Франческа, – в следующую же секунду я стремлюсь её остановить. – Так что ты думаешь? – глупо с моей стороны давить на неё таким топорным путём, но я в отчаянии, потому не останавливаюсь.
– Назови мне хоть одну причину, чтобы присоединиться к профи. – В её глазах пылает холодный огонь ярости.
– Так я тебе предлагаю заключить союз со мной, а не с профи.
– С чего бы тебе отделяться от профи?
– Я не доброволец, – это единственное, что я могу сказать. Я опять оправдываюсь.
– Меня не интересуют твои причины. Думаешь, я тут по доброй воле? – в её словах стальной мрак, и она прекрасно себя контролирует, раз пытается меня затопить в нем.
– Ты верно делаешь, что не доверяешь мне. Я и самой себе не верю. Но твоё недоверие, оно не защищает тебя. Оно управляет тобой, обрекая на одиночество и изоляцию. Мне нужен союз, а тебе нужна союзница.
Франческа молчит. Обдумывает чушь, которую я несу.
– Что с того? Какая мне выгода?
– У меня есть договорённость с Катоном. Он не тронет меня до финала. Вроде как иммунитет от нападения профи в силу происхождения. Выживать умею, но нужен человек, чтобы оставаться в здравом уме. Потом считай, что наш союз распадётся. Ну честно. Я не знаю, что тебе больше сказать.
Пристрелите меня за худшие переговоры! Второму действительно нужно включить в программу обучения ораторское мастерство, чтобы никто впредь не блистал глупостью, как я. Франческа разворачивает, ближе подходит ко мне и говорит:
– Ты же понимаешь, что в этом союзе нуждаешься ты, а не я?
Она права. В альянсе шансов выжить выше. Я обращаюсь к ней:
– Я не прошу тебя согреть меня, а лишь осветить дорогу. Понимаешь?
– Понимаю. Думаю, что можно попробовать. Зови меня Финч.
Без понятия, почему она соглашается на сотрудничество с девушкой, которая не может связать и двух слов. Но я довольна исходом разговора.
========== Глава 14: Мирта ==========
– Ты заключила что?
Это первое, что я слышу, когда рассказываю ментору о нашем союзе с Пятой. Брут в замешательстве. Он даже от эмоционального шока резко присаживается на диван.
– Брут, послушайте. Прошу вас не перебивать, ладно? – Ментор не двигается с места, потому я продолжаю говорить. – Мне кажется, вы думаете, что я слетела с катушек из-за таблеток, но это не так. Союз с Финч решит многие мои проблемы, ведь одной выживать сложно. Диадеме и Марвелу я не нравлюсь, а это может отрицательно сказаться на Катоне. Так что мой уход выгоден всем.
Он возражает:
– Ты же понимаешь, как рискуешь? Этот союз ненадёжен.
– Как и союз профи, – я привожу ему банальный, но оттого не менее железный аргумент.
– Что побудило её согласиться? Не похоже, что такие люди соглашаются на подобное, – наставник явно желает выведать истинную причину, ведь никому из нас не ясно, на какую авантюру мы решаемся.
Я не понимаю Франческу, так что я просто вру о её возможных намерениях.
– Мы пришли к тому, что середнячки должны держаться вместе. Мы не профессионалы, но мы не принадлежим к категории отстающих. А двум девушкам, которым некуда податься, лучше объединиться на время, чтобы перенять друг у друга нужный опыт. Главное – выжить. Вы же понимаете?
Я стараюсь произнести полную чушь с серьёзным лицом. Брут мрачно произносит:
– Выжить-то можно. Но, полагаю, тогда со спонсорами будет напряженка. Это не тот проект, который мы им обычно предоставляем.
Я догадывалась, что мы – чьи-либо вложения. Но открытым текстом, кроме Брута, мне этого никто не говорил.
– Ты не тренированный подросток, готовый хладнокровно достигать своей цели. Но пока что нам удаётся водить их за нос, уверяя, что ты и есть профессионал. Распорядители после сегодняшнего видят в тебе профи. А не ту, кем ты являешься на самом деле.
Он готов рискнуть, чтобы угнаться за призрачной надеждой на спасение, как и я.
– Брут, эта арена – моя последующая жизнь. Если буду притворяться той, кем не являюсь, то тогда не смогу действовать на арене как вздумается. Эти рамки профи меня сковывают, обрекая на ненужные действия. Тем более, с самого начала мне здесь ничего и не принадлежало.