Текст книги "Познай суть свободы (СИ)"

Автор книги: Loisss

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Ведомый ненавистью лишился поводыря.

Крепости вообще забавная вещь, а куда забавнее их захватывать. Мне лично не приходилось, но осознание того, что можно захватить такую махину, вселяло в меня какой-то давно забытый трепет. Он был крохотный, однако всё же был, и сейчас я почувствовала какой-то слабый отголосок жизненных сил в своем теле.

Здешние повстанцы, называющие себя «Золотым путем», не имели таких уж больших сил, а потому наиболее разумным оставалось действовать тихо быстро. Всё по старой схеме: вырубить сигнализацию, обезвредить того, кто стоит за минометом, а после всех перебить.

Проще, казалось, некуда, но то легче сказать, чем сделать.

Меня отправили вырубать щиток, который был ближе всех к главному входу. Я не отличалась хорошими способностями к скалолазанию, учитывая, что пробраться в крепость можно было только по ней, прилегающей к крепости, но когда я тихо опустилась за землю уже внутри крепости, я почувствовала за себя мизерную гордость. Неплохое начало.

Услышав вдалеке лай собаки, я дернулась, однако он быстро затих. Но это всё равно не дало мне повода для спокойствия, и держа в руках свой старый кукри, я тихонько направилась через открытый склад к тому месту, где, судя по отметке на карте, должен находится мой щиток. У самого выхода я замерла, увидев рядом с ним наемника, ковыряющего землю носком сапога. Сердце пропустило пару ударов, и я, оглянувшись, тихонько направилась к нему.

И когда до него оставался всего шаг, где-то поблизости заорала сирена. Мужчина вздрогнул, обхватывая оружие крепче, а я машинально вогнала клинок ему между ребер, отчего тот вскрикнул. Рядом залаяла собака, и я, чувствуя прилив паники, вынула клинок, вогнала ему в горло, а после ринулась в сторону помещения, в котором была открыта дверь. Кто бы там ни находился, я убью его.

Поднявшись вверх по деревянной лестнице, я чуть не словила пулю, но оказавшись в маленькой деревянной комнатке, замечаю внутри человека. Один, и стоит спиной. Прекрасно!

Я кинулась на него, понимая, что уже опоздала, поскольку мужчина, стоящий здесь, уже слышал, как я поднималась. Он оборачивается, насадив на меня своим тяжелым взглядом зеленых глаз как на меч, а я напарываюсь на него, резко замирая на месте от увиденного.

– Чего-о? – испуганно выдыхаю я, от потрясения выронив кукри.

– Ну здорово, сука, – тихо сказал мужчина, после чего отправил меня в нокаут одним ударом.

Когда сознание приходит ко мне, я не до конца понимаю, действительно ли я пришла в себя или нет. Вокруг была кромешная тьма, и я со стоном попыталась сесть, ощущая затекшее тело. Голова жутко трещала, пульсирующей болью отдаваясь в висок и я, коснувшись головы, нащупала огромную шишку, заставившую меня вспомнить последнее, что я видела перед потерей сознания.

Сердце глухо отдалось этим воспоминанием, а я окончательно протрезвела.

Либо я сошла с ума, либо это слишком хуевая реальность.

Я не успеваю додумать, как слышу скрип открываемой металлической двери. В подземелье (других идей насчет того, где я оказалась, у меня не нашлось), вошел человек, силуэт которого, благодаря слабому освещению позади него, показался мне очень смутно знакомым. Я внимательно смотрела на мощную мужскую фигуру, движения, преисполненные каким-то животным магнетизмом, непривычную куртку. И поняла: всё это реальность.

Дверь громко захлопнулась, и мы остались в темноте. Я приподняла руки, даже не пытаясь встать, и трижды монотонно похлопала в ладоши. Медленно, издевательски, лениво. А внутри всё рвало на части.

– Браво, – непривычно хрипло сказала я силуэту, всё так же стоящему у двери. – Браво.

Человек ничего не ответил мне вопреки моим ожиданиям, зато из меня слова полились, как из рога изобилия.

– Ну и как это понимать? – поинтересовалась я, с трудом усаживаясь поудобнее. – Баки сказал, что ты умер. Наебали меня, значит? Неплохо-неплохо, а я и правда поверила в то, что ты и в самом деле погиб там, на острове. Зачем, интересно, ты это сделал?

Как непривычно говорить, пока он молчит.

Я поддалась вперед, желая подняться, но натыкаюсь на преграду и понимаю: он засунул меня в клетку для животных. Осознав это, я с мгновение подумала, что мне делать, а после вернулась обратно, садясь туда же, где сидела прежде.

Я уже начинаю думать, что ошиблась. Он слишком долго и непривычно для меня молчит, однако впереди себя я слышу движение. Он оказывается где-то совсем рядом, и я слышу его дыхание, хоть он и не в сантиметрах от меня.

Я слышу тебя, Ваас.

Вопреки всему происходящему я не могу сдержать улыбки.

– Слабая месть для тебя, Монтенегро, – тихо говорю я.

Он садится на корточки, но в темноте я так и не могу различить его лица.

Но я всё равно знаю, что это он.

– Ты знаешь, почему я здесь, Мириам? – прошептал Ваас, а по моему телу пробежали мурашки от его голоса. Я и правда не ошиблась.

– Я отреклась от этого имени давным-давно. Меня зовут Мэри, и тебе это известно.

Я чувствовала волны безумной ярости, распространяющиеся по воздуху сквозь железные прутья, проникающие прямо под кожу, словно хорошо заточенный нож. Но я вдруг почувствовала такое спокойствие, что эти самые волны не могли причинить мне никакого вреда. Он был опаснее, чем когда либо, и я находилась в его власти, но я его не боялась.

– Это ложь, – в его шепотке был слышен смешок. – Ты никогда не покинешь своей шкуры, в которую куталась на моём острове, словно в щит.

Вопрос, который он задал, вдруг сам по себе обрел ответ, но меня это никак не задело.

– Ты тоже, – шепнула я. – Тоже застрял в своей шкуре, и не мог выпутаться из неё, как из колючей проволоки.

После этой фразы он бы наверняка втащил бы мне, а я бы следом накинулась на него, но сейчас всё было иначе. Он оставался на месте. Мне было невдомек, что сейчас происходит у него в голове, но я понимала, что оказался он в Кирате только ради того, чтобы узбавиться от ещё одного якоря, тянущего его в бездну. И он бы не успокоился, пока не увидел мою смерть.

– А Хьюз был прав, – хмыкнул знакомый голос. – Ты и в самом деле сдулась.

Я почувствовала, как слегка дрожащие губы исказила улыбка, и я чуть наклонила голову, стараясь вглядеться в глаза безумию.

Всё было подстроено.

– Мне совсем не больно, Ваас, – тихо сказала я. – Ты тоже не сможешь меня этим задеть.

Он какое-то время не шевелился, должно быть, вглядываясь в меня, а после потянулся рукой в карман и вытащил оттуда связку звенящих ключей. Я со слабой улыбкой наблюдала за тем, как он открывает старый заржавевший замок, как с режущим скрежетом раскрывает дверь клетки, а после сам медленно заползает внутрь. Я заворожено смотрела на дикое и опасное животное, чьи мускулы плавно перекатывались под кожей, а шрамы несли в себе боль и безумие этого чертового мира. Слабый лучик света мелькнул на его лице, и я, наконец, смогла присмотреться в глаза своего безумия. Безумие носило отросшие волосы, закрывающие лицо, но не старый шрам, к которому прикоснуться когда-то удавалось лишь мне и несостоявшейся убийце. Безумие было с той же бородкой, которая так неприятно кололась когда-то, когда на алтаре я подарила ему тот единственный поцелуй. И безумие обзавелось новым сочным шрамом, ещё более устрашающим, чем старый: начинающимся от уголка губ и уходящий к уху, что искривляло рот.

Я выдохнула, а после поняла, что смотрела на него, задержав дыхание.

То, что я хотела сделать, было сродни тому, как человек просовывает руку в клетку, чтобы погладить тигра. Я снова коснулась двумя пальцами его шрама, ожидая того, что он оттолкнет меня, но он не шевелился, вспоминая, похоже, то же, что и я.

Почему он позволял мне это делать? Я не могла знать до конца, но догадывалась, что эта его слабость: последний прощальный подарок, и будь кто тут рядом, н бы не позволил этого. Нынешний миг принадлежал нам двоим, и он был не похож на тот, что был на алтаре, когда обоим было плевать, увидит ли нас кто.

Проведя пальцами по всей длине, я вновь прочувствовала каждую неправильную выпуклость, а после коснулась его уха, отчего он вздрогнул. Я опустила руку, и она с глухим стуком соприкоснулась с дном моей клетки.

– Что, Ваас, вернулся ко мне? – прошептала я с намерением его выбесить, чтобы он уже совершил то, зачем пришел сюда.

Монтенегро молчал какое-то время, а после снова спросил:

– Знаешь, почему я здесь?

– Конечно знаю, – выдохнула я, чуть приподнял голову и устраиваясь поудобнее, вглядываясь в него. – Растянешь удовольствие? Или закончишь быстро?

– Растяну, пожалуй, – на его лице впервые появилась та самая старая ухмылка, но даже она была уже не той из-за нового шрама, мною окрещенного только что. Внутри что-то защемило так запредельно, что я вновь улыбнулась ему и, подавшись вперед, замерла в сантиметрах от его лица, глядя прямо в его глаза, в которых была зелень джунглей, обрастающих наш с ним остров Рук. Как же так вышло, что играя с этим животным и заставляя его делать то, что хочу я, сама же оказалась в его клетке, такая жалкая и слабая, как никогда?

Вот оно, моё безумие. Моё возмездие.

Недостающая деталь.

– На лучшее, – прошептала я прямо в его губы, – я надеться и не смела.

Соль. Океан. Джунгли. Кровь.

Его вкус совсем не изменился, и ни один шрам не в силах это изменить. Я удерживала его лицо рукой, целуя второй раз жизни, а он так же окаменел, как и тогда, потому что не знал иного языка, кроме жесткости, которым он владел в совершенстве. И его было жаль, этого избитого жизнью злого человека, который в этот горький момент оказался вдруг таким похожим на меня.

Я оторвалась, но руку не убрала. Под ней был шрам, но рукой он был скрыт. Не было возможности сдержаться, а потому улыбнулась вновь.

Но в этот момент мир рухнул. Мы вздрогнули оба, потому что грохот миномета в тьме и тиши означал ничто иное, как конец света. И по его лицу я видела, что он понимает.

– Ты упустил шанс растянуть удовольствие, Монтенегро, – прошептала я, а моя рука соскользнула с его щеки, вновь обнажая этот шрам.

– Ошибаешься, amable, – хрипло сказал он, а в поле моего зрения блеснуло что-то.

Я не решалась опустить взгляд, однако эта сцена оказалась мне такой до боли знакомой, что я всё же сделала это.

Кончик вульгарного кукри коснулся моей кобуры, а после плавно вошел в своё лежбище, недостающей деталью моего механизма заставляя сердце биться чаще.

Всё равно, что последний секс.

Ваас взглянул на меня в последний раз и покинул клетку, оставив дверцу открытой, а я, глядя в его плечистый и внушительный силуэт готова была разреветься от переполняющих меня эмоций, потому что всё это до боли напоминало мне о тех днях, где я шла за ним и купалась в безумии. Омерзительных днях, в которых сама жизнь, само живое кровью сочилось сквозь мои пальцы, заставляя меня чувствовать себя тем же.

Мы оба извращенны этим паршивым миром. И Цитра была глупой, говоря о том, что моя душа не окрасилась грязью. Все души на том острове отданы Дьяволу.

Что Ваас? Угасающий огарок свечи, фителек которого должен вот-вот коснуться расплавленного воска. Я видела этот крошечный огонек в его глазах, и он принадлежал человеку, который стал для него хуже любого наркотика. И Монтенегро так хотел избавиться от очередной своей зависимости...

Я смертельно устала, но улыбаюсь так, как не улыбалась все годы в этой истерзаной стране. Я устала, а потому поднимаюсь, держась за рукоять своего кукри и вылезаю из этой клетки вслед за ним.

И мы выходим вместе.

Бойня уже началась и, выйдя на воздух, мы попали в самый эпицентр. На секунду я замираю, впитывая в себя звуки этой битвы, стрельбы, грохота, запах свежей крови я вдыхаю как запах горного воздуха и понимаю, этого мне и в самом деле не хватало.

Мы все оказались не более, чем больными созданиями, торчащими на убийствах не меньше, чем Ваас на коксе когда-то.

Свои пули я нашла прежде, чем успела убить кого-то. Три пули, которые я должна была получить долгие годы назад пронзили тело, устраиваясь где-то внутри. Ноги подкосились, после чего я рухнула на горячий песок, на секунду выпадая из реальности. В ушах ничего, кроме шума прибоя, который, конечно, слышен за сотню километров отсюда.

Это не воображение, верю я, это реальность.

Я чувствую присутствие Вааса, как если бы чувствовала, как сотня микроскопических игл пронзали кожу. Он где-то тут, рядом, рухнул спустя вечность, выполнив своё предназначение. Мне хочется найти его руку, но я сгребаю лишь песок, и чувствую, что всё нормально. Этого достаточно.

Монтенегро вернулся домой, а я пошла следом за ним, потому что я не знала, какое ещё место бы я смогла назвать своим домом.

– Вот и всё, Клаус, – шепчу я, чувствуя, как единственный глаз слипается от колоссальной усталости, а кровавое небо утопает во тьме. – Это всё.