Текст книги "Познай суть свободы (СИ)"

Автор книги: Loisss

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

========== 1. «Добро пожаловать в сранный Рук». ==========

«В страхе я метался туда и сюда. Я ощущал вкус крови и шоколада во рту – оба ненавистных вкуса».

(«Степной волк» (нем. Der Steppenwolf) – Герман Гессе)

Я чувствовала вкус свободы как никогда остро. Горьковато-соленым налетом морской соли, витавшей в воздухе, он лег мне на язык. Я сглотнула, разлепив глаза. Паршивое солнце ослепило меня, и куда бы мы не ехали, от него нельзя было спрятаться. За многие месяцы я успела к этому привыкнуть, но полюбить это не смогла, как и многое другое, что окружало меня.

– Дай воды, – протянула я руку в сторону, и без лишних разговоров в нее легла ледяная металлическая фляга. Она смыла собой осадок горькой свободы, оставив после себя лишь расслабленность и умиротворение. И несмотря на то, что эти два слова на этом острове обычно витают в дымке марихуаны, я могла особенно остро ощутить их на самой себе именно в такие моменты, когда вокруг спокойно, рядом небольшая группа пиратов с автоматами наготове, а вы едете в машине по ухабистой дороге и знаете, что почти приехали на место.

Осталось чуть меньше километра, а я всё так же смотрю на сочную зелень джунглей. Добро пожаловать в сраный Рук.

– Мири, – имя ужалило мой слух, и по привычке я обернулась. Как сладко это имя звучало голосом друга.

– Я просила тебя не называть меня так, – фыркнула я. – Чего тебе, Клаус?

– Веди себя там нормально, блять, – сказал он, чуть наклонившись ко мне. Своими черными глазами он как всегда прожигал меня до глубины души, но за столько лет нашей дружбы этот его взгляд меня больше не трогает.

– Я буду мягкой, как твоя мошонка, – сухо сказала я, отвернувшись. – Ты меня знаешь.

– Засунь свои выебоны куда подальше и будь паинькой.

Клаус выпрямился, не желая больше со мной разговаривать. Я вернула ему его флягу и вновь устремила взгляд в деревья джунглей, сменявших одно за другим.

Что бы я ни говорила ему, он всегда будет видеть меня настоящую. И он как никто другой знает, что сейчас творится во мне.

Безумие.

И все мы едем к тому, кто по праву считается его главным носителем.

Главный пост не сравним с теми маленькими, в один из которых я попала по прибытии на Рук. Более защищен, укреплен, и все здесь выглядело куда более надежным, чем на нашем маленьком аванпосте, который теперь сожжен дотла благодаря стараниям сраных туземцев, так называемых воинов Ракъят. Муравьишки по другую сторону баррикад.

Как только мы оказались внутри, я сразу почувствовала на себе десяток взглядов. Одни смотрели с непониманием, другие с удивлением, но зато потом на лицах почти всех я видела мерзенькие усмешки. Я чуяла задницу всем своим нутром, но понимала, что назад пути у меня всё равно нет, а потому спокойно направлялась в компании других пяти пиратов, прибывших в главный аванпост.

Мы остановились на месте, и прошло всего лишь какое-то чудовищное мгновение, прежде чем мы услышали чей-то ор:

– Оох, еба-ать! Кто, блять, положил сюда это дерьмо? А ну убрали быстро!

И парочка крепких парней с готовностью подбежали к мужчине с ирокезом и убрали какой-то чертов ящик, неизвестно как оказавшийся у двери.

Главный пират проводил их буквально пинком под задницу и возгласом "ебланы".

Кто знал, что когда-нибудь я своими собственными глазами увижу легенду этого острова?

Главный пират. Предатель своего племени. Человек, которого не боится разве что безмозглый мудак.

Ваас Монтенегро.

Он остановился и посмотрел на нас как зверь, учуявший добычу. Почесав свой измятый ирокез, он, сощурившись от ярко палящего солнца, направился к нам, а я чувствовала, что мое сердце все глубже уходит в пятки.

И вот, когда наши взгляды пересеклись, он остановился, а я сглотнула.

– Ебать, – второй раз произнес он, и через пару мгновений оказался передо мной. – Ну пиздец.

Какое-то время мы молча смотрели друг другу в глаза, пока он не крикнул:

– Джеймс!

– Что, Ваас? – устало вздохнул один из пиратов, что стоял неподалеку со скрещенными руками.

– Напомни, я заказывал шлюшку, специализирующуюся на ролевых играх? – спросил Ваас, оглядывая меня с ног до головы. – Если заказывал, то попроси заменить на кого-то посимпатичнее, а то у меня сейчас яйца отсохнут.

По лагерю пронеслись мерзкие смешки, но к этому я была готова.

– Ну так и что, chika? – со смешком спросил Ваас, сунув в рот сигарету. – Съебешься из аванпоста сама, или тебе помочь?

Я молчала и не знала, что ответить ему.

– Ты что, блять, оглохла? – рявкнул он так, что я действительно чуть было не потеряла слух.

Я нахмурилась.

– Всех выживших пиратов отправил сюда Хойт. Это он платит мне деньги, а я их зарабатываю, – это вырвалось у меня на автомате.

И за свой язык я отхватила. Пошатнувшись, я схватилась за горящую пламенем щеку. На мгновение я даже видеть перестала, настолько силен был его удар.

– А это мой, сука, остров, и я здесь главный! – рявкнул Монтенегро, наклоняясь ко мне. – Думаешь, сраный Хойт тебя защитит? Где твой Волкер, блять? Нет его нихуя, и не будет. Ты здесь в моей власти. Знаешь, сучка, что я делаю с такими шлюшками, как ты, ммм?

Я посмотрела на него исподлобья, убирая руку от лица.

Вот о чем говорил Клаус. Нечего было строить из себя черт пойми кого. Монтенегро был в ярости, и я была уже не уверена в том, что он не пристрелит меня на месте.

– Меня сюда прислал Хойт, – спокойно и внятно повторила я, глядя прямо в глаза пирату. – То, что вы тут делаете со шлюшками, и так понятно. Но, – я сузила глаза, – я тебе не шлюшка.

– Да неужели, блять? Умная, да? – насмехаясь, сказал Ваас, расплывшись в змеиной улыбке. – А кто же ты?

– Вот ты возьми меня на захват, а там посмотришь.

Пират азартно ухмыльнулся мне, и это показалось мне добрым знаком.

– Чего же тебе дома не сиделось, minino?

– Мне нужны деньги на лечение своего друга, – не моргнув глазом, соврала я, и Клаус, стоявший рядом, никак не выдал меня. – Пока я здесь, он живет.

Неизвестно, как развивался бы наш дальнейший диалог, если бы не прибывший пират.

– Ваас, там яхта прибудет через двадцать минут! – крикнул он, держа в руках рацию.

Монтенегро медленно повернул голову ко мне, хитро улыбаясь во все тридцать два зуба. Я поджала губы.

– А вот и твой шанс, детка, – насмешливо проговорил он. – Посмотрим, насколько правдиво ты умеешь пиздеть. Будешь стоять на месте просто так – продам тебя вместе с пленниками. Ты, твои дружки, и все остальные, быстро на причал, сучки! Будем встречать мясо.

Без лишних вопросов пираты засуетились, и сформировавшаяся группа направилась к воротам.

Он и в самом деле был тем самым чудовищно опасным психом, о котором говорили по всему острову. Пусть это был всего один удар, идиотская пощечина, но через неё я осознала истину. С этим мудаком нужно быть настороже.

Порой человеку мало просто видеть или слышать. Иногда нужно прочувствовать.

– Эй, ты! – рявкнул Ваас, обращаясь к одному из пленников. – В глаза мне, сука, смотри, когда я с тобой разговариваю! В глаза, блять!

Держа в руках свою винтовку F1, я фыркнула. Ваас матерился так на протяжении всего захвата, однако он был явно счастлив, и в какой-то степени меня это забавляло. Видеть человека, который так искренне радовался лишению свободы других людей, мне не приходилось. Но он в этот момент был буквально в своей стихии, и никто бы его не смог остановить, даже если бы очень сильно захотел.

Такой энергии не было ни у кого на этом острове. Это я чувствовала, как никто другой, видя, как мужчины, следующие за ним, впитывали как губка всем сердцем его безумие, которое он дарил, не жалея. На моих глазах они превращались в животных. Подобно оборотням при полной луне в дурацких сказках людей внешнего мира, они выживали, как могли, и так, как научил их главный оборотень.

Оставалось только гадать, в какой момент я и Клаус превратимся в таких же безумных животных, ибо неизбежность этого момента я приняла, как неопровержимую истину.

Кем были для меня пленники в этот самый момент? Никем. Жалкие людишки, которым просто не повезло. На них я не хотела даже смотреть. Я держала в руках свою винтовку, но я бы и пальцем не пошевелила, чтобы им помочь, поскольку не хотела бы оказаться на их месте.

Но не могла я смотреть им в глаза не потому, что они были мне противны. В глаза им мне было неприятно смотреть потому, что в них я бы увидела свои собственные. Тот самый испуганный и тупой взгляд, когда приходилось жить на улицах Англии...

Я краем глаза взглянула на одного из парней, самого крепкого, и что-то внутри меня кольнуло. Мне не понравился его взгляд, но это чувство было совсем иным. Он будто бы… решался на что-то. Я машинально напряглась и сжала в руках винтовку.

Мгновение, и этот самый парень высвобождается из хватки другого, вырывает у него автомат и целится… в Клауса.

Я молниеносно дернулась в сторону пирата.

БАХ!

– Мири! – я услышала вскрик Клауса, который тут же ломанулся в мою сторону. Я согнулась в коленях, зажимая рукой раненое плечо.

– Терпи, блять, – прошипел Клаус, схватившись за меня. – Надо забинтовать до возвращения.

Он вколол мне обезболивающее, затем полез за своими запасами бинтов, а я не могла сдержать слез. Слишком больно было.

Где-то я услышала знакомый вскрик, и это заставило меня распахнуть глаза и повернуть голову на него.

Я увидела, как Ваас опустился на корточки перед тем самым пленником и потянул его к себе, схватив за волосы. Мужчина застонал от новой боли, вцепившись обеими руками в руку Монтенегро, а тот лишь с прищуром улыбался ему.

– А ты смелый, приятель, – заметил пират, насмехаясь над пленником. – Это, блять, реально клёво, что ты такой смелый, но ебать, мозгов у тебя нихуя, серьезно. Amigo, стрелять надо было в меня, а не в тупую шлюшку. Быть может, тогда ты бы мог что-то изменить, ебанутый ты мудила.

Но пленник явно сам от себя не ожидал такой прыти, а потому смотрел во все глаза на Монтенегро, лицо которого раздирала безумная улыбка.

– Еблан, – разочарованно хмыкнул Ваас, – грузи их всех!

Несколько пиратов надели на головы пленников мешки и начали вести их в машины. Остальные направились помогать с грабежом яхты, а Ваас подошел ко мне.

Я все еще смотрела на него снизу вверх, стоя на коленях и сжимая свое окровавленное плечо. Внимательно посмотрев меня с головы до ног, он ухмыльнулся.

– Коленопреклонная поза тебе идет, – хмыкнув, сказал он. – В самый раз для шлюшки, хотя… ладно, chika, я признаю, ты не шлюшка, ты дура конченая, вот кто. Подставляться под пулю ради другого уебка – верх идиотизма.

– Ради него подставилась бы ещё раз, – сквозь зубы прошипела я, изнемогая от боли. – И это один из способов добиться уважения у другого человека.

– Да что ты говоришь! – хохотнул Ваас. – Вот меня, если честно, не распирает от уважения к тебе.

Я хмыкнула.

– По отношению к тебе меня тоже, – я криво ухмыльнулась. – Держишь у себя в подчинении каких-то сосунков, которые даже не в состоянии удержать сопливого пленника.

Монтенегро холодно ухмыльнулся.

– Посмотрим, как ты со своей работой справляться будешь, minino. А то ничего сверхъестественного, кроме попадания под пулю, ты показать сегодня как-то не сумела.

Издевательски отдав мне честь, он развернулся и направился к одному из внедорожников. Я проводила его злым взглядом.

– Охуенно ты с ним базаришь, – хмыкнул Клаус. – Странно, что он тебя еще не пристрелил .

– О, да, – зло прошипела я, – если он не сделал это сразу, то теперь он будет жрать мой мозг чайной ложечкой на завтрак, обед и ужин.

– Ты привыкнешь, – вздохнув, сказал он.

– Будто бы у меня есть выбор.

Клаус помог мне подняться на ноги и, обхватив меня за талию, добрался со мной до внедорожника. Плечо все еще дико болело, но я, прислонившись здоровым на друга, в необъяснимом спокойствии выдохнула. Чертово солнце уходило в закат, и такие моменты были не менее умиротворяющими, чем те, которые подонки-пираты находили в дурмане косяков. Я снова видела зелень джунглей, залитую закатным солнцем, волны могучего океана, лизавшего берег острова, леопарда, несущегося за добычей с завидной скоростью, иссушенный труп туземца, подвешенного за ноги... и все это приносило мне странный покой именно в этот самый момент.

Я закрыла глаза, чувствуя лишь боль в простреленном плече и это самое необъяснимое спокойствие.

Добро пожаловать в сраный Рук. Будьте здоровы и… заходите к нам ещё.

*minino – киса

*chika – девочка

========== 2. «Дважды вляпаться». ==========

– Клаус, с-сука! – прошипела я, дергая парня за плечо. – Вставай давай, пошли.

– Отъебись, – сквозь сон проговорил Клаус.

– Подними свою задницу, и пошли в душ! – я несильно ударила его кулаком по плечу.

– Отъебись, – повторил он.

– Я не хочу, чтобы какой-то мудак увидел меня голой, блять. Вставай.

– Было бы на что смотреть, – он отвернулся от меня.

– Да встань ты уже, мудила!

С этими словами я буквально насильно стащила его с кровати. Клаус наполовину свесился на пол, отчего, наконец, проснулся.

– Ты совсем ёбнулась? – разозлился он, приподнявшись. – Я сказал тебе отъебаться!

– Ты обещал, что посторожишь меня у душа, еще вчера, – терпеливо отчеканила я, – так что одевайся и пошли.

– Какого хуя тебе приспичило идти в душ в половину пятого утра?! – рявкнул он.

– Потому что потом, блять, поздно!

Клаус было открыл рот, чтобы сказать что-то в ответ, но в этот момент пират, спящий на соседней койке, в красках послал нас разбираться куда подальше. Я опасливо перевела взгляд на Клауса, который, сплюнув, свесил ноги с кровати и начал надевать берцы.

Оказавшись на улице, я широко зевнула и поежилась. Прошло уже два месяца с тех пор, как я прибыла сюда, и за это время я не занималась почти ничем. Все, что мне поручали делать – ходить вдоль какого-нибудь ангара с F1 наперевес. Ваас на захваты меня больше не брал, зато под ширевом не упускал случая меня позадирать, да так, чтобы вокруг было полно свидетелей. Я научилась даже не получать люлей за свои высказывания, хотя орал он в конце почти так же красочно и с чувством, как в нашу первую встречу. Но к этому я привыкла.

Взглянув наверх, я всмотрелась на утреннее небо. Легкий пастельный и розовый цвет заполнял небесное полотно, и это было, пожалуй, самым красивым явлением, что мне приходилось видеть.

Вот, что я люблю.

Из ангара вышел Клаус, дико сонный и чуть не спотыкающийся на ровном месте. Я спокойно смотрела на него, и когда наши взгляды пересеклись, он слегка скривился.

– Вали давай, – бросил он, садясь на табурет, который стоял около входа в душевую. – И быстрее.

– Окей, – сказала я и зашла внутрь.

Одна лишь холодная вода, грязный и побитый кафель, запах плесени. Отсюда хотелось убраться сразу, как только оказываешься на пороге. И я не была исключением, поэтому решила как всегда сделать все по-быстрому.

Скинув с себя одежду, я встала под душ и открыла кран. Ледяная вода окатила меня, и я поежилась с непривычки. Быстрее.

Но уже через пять минут я услышала какой-то шорох у входа.

– Клаус, сука, – громко проговорила я, запрокидывая голову над ледяной водой. – Съебись отсюда.

Никто не ответил, и мне стало уже не по себе. Я раскрыла глаза и обернулась.

Мгновения не прошло, и я дернулась, вжавшись в стену спиной.

Передо мной стоял не Клаус.

И Он смотрел в меня своими опьяненными глазами с огромными зрачками. Прямо в душу, глядя на каждый миллиметр моего тела, по которому все еще стекала ледяная вода.

Какое-то время никто не шевелился, но потом на его губах заиграла ухмылочка, и меня бросило в жар. Это задница.

– Кому-то не помешало бы помимо задницы поелозить мылом и поганый язык, – с непривычной хрипотцой сказал Ваас, хитро глядя на меня. – И явно не мне.

– Что, реально? – сомнительно сказала я, отходя от стены.

– Да пиздец, – кивнул мужчина. – Еще как надо.

– И что, ты решил прийти ко мне в душ и сообщить об этом? – я старалась говорить как можно более непринужденно.

– Я пришел в душ к себе, сучка, – поправил меня Монтенегро. – А ты пришла сюда, и не врубаешься, что если ты сейчас не завалишь свое ебало, то ты отхватишь пиздюлей.

Я не стала ничего отвечать, молча глядя ему в глаза. Щека, по которой он ударил два месяца назад, снова вспыхнула, хоть сейчас ее никто не трогал.

Я закрыла кран, не прерывая зрительного контакта, и сделала пару шагов вперед. Ваас не препятствовал мне, когда я обошла его и направилась к своей одежде. Я чувствовала на себе его тяжелый и изучающий взгляд, из-за чего по моему телу проступили мурашки. Было дико холодно. И страшно.

Вместо полотенца была драная тряпка. Я вытерла свое тело, стараясь не думать о том, что Монтенегро всё еще позади.

Я услышала движение сзади, но не сразу обернулась на него, а когда всё же опасливо обернулась, увидела, что тот снимает с себя одежду, стоя ко мне спиной. Красная майка полетела прочь, и я увидела то, чем он заплатил за свой авторитет на острове.

Все его тело было в шрамах. В самых омерзительных, маленьких, больших. Он провел рукой по лопатке, наклонив голову в сторону, и что-то в его шее хрустнуло. Во мне что-то тоже.

Когда его руки опустились на пряжку ремня, он обернулся.

– Хули смотришь? Отвернись.

Я послушно отвернулась.

– Сам-то ты пялишься на меня.

Я слышала звон металла о кафель, и он эхом отдался в моей голове.

– А кто мне запрещал? – с усмешкой сказал он.

Я слышала приближающиеся шаги. Я буквально спиной чувствовала жар тела, которое становилось ко мне ближе и ближе с каждым шагом. А мое сердце готово было остановиться.

– Ну что, потрешь мне спинку? – с насмешкой сказал Ваас.

– Дай мне одеться, и я ухожу, – сказала я, но мой голос дрогнул в самый ответственный момент.

– Что, даже если прикажу, то нет? – хмыкнул он.

– Нет, – я зажмурилась.

Когда его пальцы дотронулись до моей головы, я дернулась, но он схватил меня за волосы и заставил повернуть голову к нему.

Не было в его глазах никакой теплоты, и даже желания в них не было. В них была только пустота и бездна.

Я не замечала, что стояла и дрожала, как осиновый лист. Мои колени должны были вот-вот согнуться, но я стояла и послушно смотрела на него, пока он внимательно разглядывал мое лицо, словно размышляя над тем, что ему со мной делать.

– Если посмеешь ослушаться моего приказа, chika, – тихо и вкрадчиво проговорил он, – то я тебя ебну.

Мое сердце пропустило пару ударов. Настолько его слова были убедительны. Я сглотнула, но ничего не ответила.

Он медленно разжал пальцы, отвернулся и направился к душевому отсеку, где всего пару минут назад мылась я. Включил воду и встал под струи ледяной воды.

Как я оделась и вылетела из душевой, я не помню. Зато помню, как рухнула на колени где-то позади ангара и вцепилась рукой в волосы там, где была его рука пару мгновений назад.

Дрожь в теле была чудовищной.

Оказывается, мой сторож у душевой заснул. Впрочем, думала я, что если Ваас бы и захотел зайти в душ, вряд ли его кто-то смог остановить, поэтому я забила на тот факт, что он меня подставил.

Сейчас же от нечего делать мы играли в покер. Клаус уже выиграл у меня тридцать долларов, но я вот-вот готова была вернуть себе их обратно. Моя вытянутая нога покоилась на его ноге, а сама я смотрела на его лицо. Его брови приподнялись, и он, прикрыв глаза, кинул карты на стол.

– Пара, – бросил он.

– Выкуси, у меня стрит, – хмыкнула я, показав свои. Тот, не глядя на них, взял бутылку с пивом и отпил из нее.

– Я инфу одну от парней слышал, – сказал он, вытерев рот той же рукой, которой держал бутылку.

– Ну и? – сказала я, забирая свои деньги и засовывая их в карман.

– Шмаровоз к нам сегодня с Блэктауна приедет, – сказал Клаус. – Мы его еще не опрашивали.

Я подняла на него глаза, замерев.

– Фотка у тебя? – спросила я.

– Всегда, – ответил он.

– Ты знаешь, что делать.

Примерно в четыре часа дня к нашему аванпосту подъехал внедорожник. Переглянувшись с Клаусом, мы кивнули и принялись ждать, ибо лезть сразу к незнакомцу со своими делами опасно. Из машины вышли трое мужчин, двое из которых были типичные шкафоподобные телохранители. Третий же, невысокий, в темных штанах, белой майке и с низким черным хвостиком, судя по всему, и был сутенером. Завидев недовольного Вааса, он распахнул руки, будто в объятиях, приветствуя его, а тот, сплюнул в сторону и сунул в рот сигарету. Приехавший ему явно не нравился.

В ангаре, где держали пленников, они были недолго. Спустя минут десять они вышли обратно, ведя двух девушек. Ваас не стал доходить с ними до машины, а, пересчитывая деньги, направился к себе.

Клаус направился к сутенеру, а я за ним следом. Когда два амбала увидели нас, то сразу напряглись.

– Надо поговорить, мистер, – спокойно сказал Клаус, обращаясь конкретно к сутенеру.

– Ну, базарь, парень, – сказал мужчина, сощурившись, и сунув в рот зубочистку, перевел взгляд на меня. Стало не по себе.

– Она среди ваших? – спросил Клаус, протягивая фотографию.

Не отрывая от меня оценивающего взгляда, сутенер взял фотографию, и только тогда посмотрел на нее. По его лицу невозможно было что-то понять, но когда он ухмыльнулся и внимательно посмотрел на меня, мне стало не по себе.

– Уйди и оставь нас одних, – сказал он Клаусу.

Тот тут же нахмурился и посмотрел на меня.

– Если вам есть, что сказать, говорите, – сказал он.

– Правила здесь устанавливаю я, – холодно отозвался сутенер. – Пиздуй, или это сделаю я.

– Иди, – сказала я, осознавая всю безысходность. Хоть мне и очень не хотелось оставаться с этим типом наедине.

Мой пират, нахмурившись и бросив взгляд на мужчину, отошел в сторону. Какое-то время сутенер молчал, внимательно глядя на меня, а затем спросил:

– Как тебя зовут?

– Мэри Янг, – ответила я.

– Нежненькое имя для пиратки Вааса, – хмыкнул он. – Я Дэзи Николс.

– Окей, – пожав плечами, сказала я, – так что насчет этой девушки?

– Сестричка, да? – неожиданно сказал он, ухмыльнувшись.

По моему телу пробежался холодок от его слов. То, что он так легко это понял, говорило лишь о том, что девушку на фотографии он, скорее всего, видел, ибо с первого взгляда никто не мог понять, что она – моя родная сестра. Фрэнки была темноволосой, высокой, стройной и имела бирюзовые глаза, тогда как я со своими короткими светлыми волосами и карими глазами была на нее мало чем похожа.

– Допустим, – напрягшись, сказала я.

Сутенер хитро улыбнулся.

– А тебя это напрягает, милая, – тише, чем обычно, сказал он, – но меня ты можешь не бояться, детка. Я хранитель тайн этого острова.

Он прикоснулся к моей щеке, а я отбила его руку, нахмурившись.

– Полегче, – сказала я, сделав шаг назад.

– Думаешь, ты в том положении, чтобы указывать мне? – хмыкнул Николс. – Или тебе безразлично, что происходит с твоей сестрой?

Я поджала губы, когда он сказал это.

– Так-то, – удовлетворенно сказал он. – Теперь иди сюда.

Я сделала шаг вперед, и его рука обвилась вокруг моей талии. По телу прошлись мурашки, и я еле подавила волну омерзения.

– Хочешь к сестричке? – прошептал Николс. – Я вижу это по одному твоему взгляду.

– Говори, что тебе надо от меня, – процедила я.

– Поработаешь на меня, с ней увидишься.

– Какого рода работа?

– Ты и сама знаешь.

– Исключено.

– Повторю в последний раз: правила здесь устанавливаю я.

И его рука опустилась с талии на мою задницу. Не вытерпев, я оттолкнула его от себя, но рука его амбала сомкнулась на моей руке. Но я тут же вывернула свою и ударила его по ноге. Я развернулась и почувствовала дикую боль в голове, второй схватил меня за волосы. Я ломанулась вперед, игнорируя боль, но тот вывернул мою руку так, что я не могла и пошевелиться.

Мое сердце билось, как сумасшедшее. Вот я и попалась.

– Кидай ее в машину, – Николс сплюнул в сторону. – Поедет со мной.

– Э-э, приятель, – раздалось позади. – А ты не охуел ли часом?

Я вывернула голову и слезящимися глазами глянула через плечо. Ваас стоял совсем рядом с нами и смотрел на сутенера, но когда я повернула голову к нему, на мгновение наши взгляды пересеклись.

– Эта сучка нарвалась, – холодно сказал Николс, но в его голосе отнюдь не было столько уверенности, как прежде.

– И че, блять? Я что, разрешал тебе забирать ее с собой?

– Тогда продай, – кинул Николс.

Мое сердце пропустило удар, когда я услышала эти слова.

Монтенегро расплылся в чеширской улыбке, от которой по коже прошлись мурашки, и медленно направился к Николсу, не сводя с того глаз.

– По твоему ебалу видно все, о чем ты думаешь, hermano, – слишком тихо сказал Ваас, близко наклонившись к сутенеру. – Ты думаешь, что деньги решают все на этом острове, а потому посмел наложить на нее свои лапы так, будто она уже твоя собственность. Хотя я не дал своего согласия. Но знаешь, в чем истина, amigo?

Ваас одним ловким движением вывернул ему руку и прижал к капоту его собственной машины. Не успели его телохранители и двинуться, как щелкнул затвор, несколько пиратов, в том числе и Клаус, направили на них автоматы. На мгновение один из амбалов ослабил хватку, и я попыталась вырваться, но он сразу же перехватил мое горло своей рукой и прижал к себе, от чего я чуть не задохнулась.

Ваас же, заметив это краем глаза, вынул нож, приставив его к глазу дергавшегося сутенера. Тот сразу перестал сопротивляться и в страхе замер.

– Истина в том, что решаю здесь что-то я, а не твои сранные деньги или прочая херня, из-за которой ты возомнил себя хуй знает кем, – сказал Ваас, надавив лезвием ножа на веко чуть сильнее. Николс зажмурился и засопел. – Ты знаешь, что делать, мудила.

– Выпустите ее, – прошипел сутенер.

Хватка его телохранителя ослабла, и я тут же вырвалась навстречу Клаусу, встав рядом с ним.

– Умница, блять, – покивал Ваас. – А теперь, сука, если ты и твои долбонавты не съебутся отсюда в течение минуты, я сам продам вас Хьюзу. Ты меня понял?

Николс ничего не ответил, но на его побледневшем лице явно проступил больший страх, и нельзя его за это винить, поскольку никто в здравом уме не захотел бы оставаться даже несколько минут наедине с отмороженным наемником Хойта Волкера.

– Ты понял, блять? – гаркнул Монтенегро в ухо сутенеру.

– Блять, да! – крикнул Николс.

Ваас швырнул его на землю и сделал пару шагов назад, наблюдая за тем, как он и его дружки садятся в машину. Пара секунд, и их не стало.

Пираты опустили свои автоматы, а Монтенегро повернулся ко мне. Я все еще стояла рядом с Клаусом и смотрела ему в глаза.

– Ну что, блять, довыебывалась, курва? – он взмахнул руками в стороны. – Сраная Мэри, блять, решила устроить очередную хуйню в моем лагере. Пиздуй, блять, отсюда нахуй, и чтобы тебя я сегодня вообще не видел! Сука тупорылая, блять!

Дважды мне повторять не пришлось. С колотящимся от страха сердцем я свалила в ангар и спряталась. На сегодня это моя обитель, и черта с два я выйду отсюда.

hermano*(исп.) – брат.

amigo*(исп.) – парень.

========== 3. «То, что важно» ==========

– Да ебать-копать, я трахну тебя за ангаром, отвечаю.

– Попробуй, блять. Флэш, нахуй.

Если вы слышите кучу виртуозного мата на территории лагеря Вааса, знайте, что где-то поблизости ведется жесточайшая борьба на мастях. Мужики меряются своими дружками, перекидывая карточки и продувая фишки какому-нибудь шулеру, которого через пару часов где-нибудь за ангаром встряхнут за потерю чьих-то там денег. Кайф, а не жизнь.

Главное – вовремя остановиться. Таким правилом я следую, и через пару раздач выхожу из игры, наблюдая только за тем, как Клаус кого-то нагибает или же нагибается сам.

И вот сейчас по моим подсчетам прошла моя последняя раздача. Вспыльчивый и крепкий Иво продул мне двадцатку, из-за чего смотрел на меня грозно и недружелюбно. Я смотрела на него исподлобья, сворачивая купюры. Главное, не улыбнуться, а то бомбанет. Мужчины, как дети.

– Чего это мы тут гогочем, как кони сраные? – раздалось прямо позади. Я резко повернулась, вперившись взглядом в прищуренного Вааса. Тот заметил меня и расплылся в улыбке, от которой жар ударил в затылок.

– Да ну нахуй. Наша птичка играет тут на большие денежки, надо же, – вкрадчиво проговорил Монтенегро, приближаясь к моему стулу. – А со мной сыграешь?

– Воздержусь, – ответила я, приподнимаясь, но крепкие руки тут же опустились на мои плечи и пригвоздили к стулу обратно.

– Да ладно, amable*, я не кусаюсь, – заверил Ваас, приближаясь к стулу Иво, – съебись, – сказал он ему, и тот без возражений покинул свое место, а Ваас тут же его занял. – Ну, кто-то еще присоединится? – Спросил он, глядя по сторонам с какой-то приторно-дружелюбной улыбкой.

– Я, – отозвался Клаус, со своего места и не сходивший.

– Уважаю, hermano, – Ваас, словно только что его заметил, хлопнул по плечу. – Не кинешь же ты бабу на произвол судьбы.

На это Клаус ничего не ответил, лишь коротко глянул на меня. Ваас улыбался, глядя то на него, то на меня, и вроде бы с виду все было хорошо, но мы оба чувствовали, как обстановка накаляется. Что-то было не так.

– Ну что, раздавай, мужик, – махнул ладонью на Клауса Ваас.

Без лишних разговоров мой пират выполнил раздачу. Монтенегро удовлетворенно покивал.

Я потянулась за своими картами, чтобы глянуть в них, но Ваас хлопнул своей рукой по моей, прижав ее к моим же картам. Я посмотрела ему в глаза, и по моему телу пробежал холодок.

Он по-прежнему улыбался, но я видела в его глазах больше, чем во всем его облике. Монтенегро был зол на меня, и я чувствовала всю его враждебность ко мне.

Я уверилась в мысли, что с этой игрой влипла по-крупному.

– Терпение, chika, – проговорил Ваас, сжав мою руку крепче. – У меня предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

– Ну, – сглотнув, проговорила я. Руку хотелось вырвать как можно скорее, но он не давал этого сделать.

– Играем на желание, – хмыкнул Монтенегро, коротко глянув и на Клауса. – У вас – одно на двоих.

– Почему? – тут же спросила я.

– Потому что яйца у вас тоже на двоих, – ответил Ваас, и пираты заухмылялись. – Итак, ваше желание.

– Возможность двоим на пару дней покинуть лагерь по делам, – тут же ответил Клаус. Я перевела взгляд на него, и мое сердце заколотилось.

– Пожалуйста, – закивал Монтенегро, хитро глянув на меня. – А теперь, мое.

Он внимательно обвел нас взглядом, после чего сказал:

– Отдадите мне фотографию, которую давали Николсу.

Меня бросило в жар, и я тут же перевела взгляд на Клауса. Он был спокоен, но по его глазам я видела, что это желание ему понравилось не больше, чем мне.

– И показывай давай это дерьмо, чтобы я видел, – сказал Ваас Клаусу, больше не улыбаясь.

Клаус всегда был честен. Я бы на его месте стала врать, что скотина Николс не вернул ее, что я уронила ее в толчке, всё, что угодно. Но не Клаус.

Он вынул свернутую вдвое фотографию из кармана и положил на стол, переведя взгляд на Вааса. Тот взял ее свободной рукой, развернул, и хитро глянул на меня, ухмыляясь.