Текст книги "Хэйвуд. Запретный лес"

Автор книги: Лина Энгельс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Чуть ли не плача от горя, девушка спустилась вниз, в гостиную своего факультета, даже не заметив того, что вещей её прежних соседок в спальне больше не было. Вместо них были совсем чужие вещи, далеко не Марты или же Аманды.

Неожиданно девушка встретилась со своими новоиспечёнными друзьями. Хоть Лесли пока не торопилась причислить их к таковым в виду старой травмы. В виду предательства подруги, ставшей теперь для неё врагом. Её предал родной человек, её предал близкий друг. И не один.

– Где же тебя Мерлин носил? – отдавая предпочитения жаргонным словам волшебного мира, спросила Гати. Её руки стояли по бокам и она ждала ответа на чётко поставленный вопрос. От её театральной реплики настроение Лесли стало чуть лучше. Она даже искренне улыбнулась.

– Я была в библиотеке, а Мерлина не видела, – как ни в чём не бывало, ответила леди и поспешила к выходу из гостиной. – Нам надо на урок, девочки, если вы ещё не забыли.

– Стой, – Лаванда поспешила поймать её. – Во-первых, нумерологию отменили, а куратор ещё не успел найти замену этому предмету, а во-вторых, мы в библиотеке только что были. Ты нас обманываешь.

– Я и не смела обманывать. Я вышла из библиотеки сразу, как её открыла мисс Олдридж, – невозмутимо проговорила Лесли, не шелохнувшись даже. Дурное настроение начало угасать в присутствии двух милых девушек, переживавших за Лесли, как за друга. Переживавших за неё, как настоящие друзья.

– Только не говори мне, что ты ночевала в библиотеке из-за меня, – запереживала Мерседес.

– Не неси чепуху! – воскликнула грубо Регата. – Библиотеку закрывают на ночь. Да и как бы ты смогла пройти через сторожа, о котором в страхе все первокурсники говорят, – наконец вымолвила Мэлори, найдя тему, в котором она хотя бы чуть-чуть разбиралась бы в таком для неё неизведанном мире волшебства.

Со вздохом, Маврина осознала, что ей всё-таки придётся рассказать всю правду, так как боялась, что даже эти девочки, которые первыми безвозмездно решились подружиться с той, о которой ходили страшные слухи по всей школе, могли от неё отречься, решив, что она вновь гуляла по лесу, а возможно и заманивала очередную жертву.

– Это было не из-за тебя, Лаванда. Но надеюсь, ты поспала в моей кровате, – Она скривила в жалости лицо.

– Кстати, о твоей спальне! – спохватилась Мэлори, лучезарно улыбаясь. Волшебница чуть ли не прыгала от радости.

– Регата, не потакай ей. Я сначала хочу узнать где она находилась всю ночь, – неожиданно Лаванда показала себя с суровой стороны, хоть и не желавшей ничего плохого. Лесли захотелось услышать продолжение реплики Регаты, но увидив серьёзный вид Мерседес, струсила. Лесли впервые видела Лаванду такой настойчивой и уверенной. Её настоящий темперамент был скрыт от чужих глаз. – А ты не увиливай с темы, Лесли Маврина, – зелёные глаза засверкали. Казалось, ещё немного и она пригрозит Лесли волшебной палочкой.

– Ну, ладно, – выдохнула девушка, опустив свой взор вниз. Она и вправду рассказала всё, что произошло только вчера, но ей казалось, будто это было так давно. Так неописуемо быстро текло время меж пальцев.

– А ты не думала, что… Ну, догадка директора может оказаться ложной? – предложила Регата. Все троя спускались вниз, направляясь в кабинет своего куратора, находившийся этажом ниже. Всем, особенно Мерседес, хотелось узнать, какой им урок поставят вместо нумерологии, которая таинственным образом испарилась из сегодняшнего расписания.

– Я сразу же так и сказала профессору Аластеру.

– Девушки, нас внизу ждёт куратор. Поспешите, – протороторила Бетти Кит, торопливо спускаясь с лестницы. Они последовали её примеру.

– А потом, ну, что ты сказала… Директору? – нарушила тишину Мэлори, в которой были слышны лишь цокание каблуков девушек о ступеньки.

– После этого я ушла к себе в спальню, но вскоре решила, что должна пойти в библиотеку… – Девушка, будто использовав машину времени, перенеслась во вчерашний день, чтобы вспомнить каждую мелочь детально. Она так и не узнала ничего, что могло бы утолить её жажду по поводу Мечей и Щитов. Лесли все ещё не могла поверить, что не являлась Щитом Ирвинга.

– И ты так и не нашла ничего о таким случаях? – не унималась брюнетка. Лесли молча покачала головой.

– Конечно не нашла! – Лаванда высокого подняла нос к потолку. – Такого ещё ни разу не случалось за всю историю магии, – Этот факт лишь сильнее тиранил душу Маврины. Догадка была одна, а доказательств её подлинности или же ложности не было вообще. – Но я бы не спешила говорить, что такого не могло случиться. История Магии о многом умалчивает… – Увидев, как помрачнела Лесли, она попыталась её прибодрить.

На минуту Маврина выпала в осадок. Если бы даже такое могло быть, то где же Лесли смогла бы найти об этом информацию?

– Ладно, давайте лучше о другом поговорим, – предложила Лесли. Волшебнице порядком поднадоело разговаривать об этом, так как сколько бы не задумалась об этом, мысли всегда кончались весьма неоднозначно. – Что ты там пыталась сказать о моей спальне, Гати?

– Шевелитесь, юные леди! – подгонял тех профессор Бланчефлеер, чтобы поскорее объявить пятому курсу о смене расписания. Профессор стоял в самом конце коридора и покорно ждал остальных, то есть последних трёх девушек, которые даже не думали спешить. За исключением, конечно же, Лаванды.

– Мы с Лавандой решили, что тебе лучше было бы соседствовать с нами, чем с Амандой и Мартой, поэтому… – Девушки немного ускорились, увидев злой оскал куратора. Его мешки под глазами говорили о том, что Лесли не единственная, кто не выспался этой ночью. И она была чертовски права. И не они одни не выспались этой ночью…

– Ну же, леди, моё терпение может лопнуть в любой момент, – грозился куратор факультета Статных – Айк Бланчефлеер. Сегодня белокурые волосы были небрежно распущены. Не успев, видимо, даже расчесаться, так как обычно уроки у преподавателя заклятий начинались ближе к десяти, волосы лежали на плечах совсем не так красиво, как обычно.

– Да, профессор, – проговорила мимоходом Маврина, и впустив первой в просторный кабинет Мэлори, зашла следом за ней. Кабинет заклятий был полон учениками с пятого курса. Заметив в толпе всегда сдержанную Лаванду с идеально ровной осанкой, девушки поспешили к ней. Лаванда сидела за первой партой, Лесли и Регата сели сзади неё.

– Так, поэтому – что?

– Поэтому теперь мы с Лавандой твои соседки! – жестикулируя, радостно проговорила Мэлори. Счастье так и искрилось из леди. Однако, профессор не разделял их радости. Он кинул грозный взгляд на ученицу, после чего девушка постыдилась своего поведения.

– Я так рада, – осторожно ответила волшебница, боясь привлечь лишнего внимания Бланчефлеера, однако, её слова не остались без внимания. Достаточно молодой, в отличие от многих остальных преподавателей, Айк Бланчефлеер будто слышал за версту.

– Мисс Маврина, Мисс Мэлори, я вам не мешаю? Может мне выйти или, быть может, вам выйти? – не без сарказма проговорил преподаватель. По аудитории раздался гулкий смех.

Злость профессора заклинаний, которого разбудили в его заслуженные утренние часы сна, была велика. Профессора сдерживало от высвобождении всех эмоций лишь то, что он являлся многоуважаемым преподавателем. Он должен был подавать пример юным и прекрасным волшебникам.

– Извините, – в унисон произнесли девушки и молча дослушали, что профессор нумерологии – Камрин Маралин, не может присутствовать на уроке. Без объяснения причин.

– Вместо урока профессора Маралина у вас будет формация с профессором Сеймуром, – и в ту же секунду, как по волшебству, в кабинет резким шагом вошёл Сильвер Сеймур. Молодым волшебникам оставалось только отвратно фыркать, пока юные леди томно вздыхали при виде молодого мужчины всего лишь с тридцатью с небольшими лет. На ровных чертах лица переливались солнечные лучи. Панорамные окна, через стёкла которых пробивалмя свет, давали больше яркости кабинету, чтобы леди более насытились привлекательной внешностью профессора.

– Такой молодой и уже профессор! – слышались восклицания милых дам с задних парт.

– Да он просто красавчик!

– Благодарю за представление меня, профессор Бланчефлеер, – мимоходом обратился тот без капли эмоций на лице к Айку. В ответ Бланчефлеер лишь нахмуренно хмыкнул. – Теперь, ученики, приготовьте свои палочки, – Каждая из леди поспешила достать свою, лишь бы только заслужить место любимой ученицы у профессора.

Все девушки, кроме нескольких, не спешили достать свои волшебные палочки. Мерседес горевала по поводу потерянного урока нумерологии. Бедняжке теперь придётся навёрстывать упущенное в своё свободное время, хотя именно на досуге она хотела заняться чтением нового романа, который ей так приглянулся ещё в конце лета. Лесли была недовольна не только уроку профессора Сеймура, она была раздосадована всему, что происходило. Учебный год был в самом разгаре, но Лесли уже мечтала о летних каникулах. С самого утра девушка проклинала весь свет. Мэлори же не нравилась затея со сменой урока, потому что не любила формацию.

– Извините, профессор Бланчефлеер, нельзя ли было вам провести для нас лишний урок   заклятий? – со страдальческим видом проговорила Регата, боясь встретиться со взглядом другого преподавателя. Ей, пока что, не нравился этот предмет лишь из-за того, что она никак не могла сформировать перо в какое-либо животное. Пускай хоть в маленькое. Пока все на курсе, кроме Регаты, уже могли превратить одно существо в другое, девушка не могла сделать ничего подобного.

– Ни за что! – резко вскочила юная леди с пятой парты, которая теперь пересаживалась как можно ближе к любимому преподавателю.

– Боюсь, что нет. Как бы ни был мил ваш курс моему взору, но сон для меня, пока что, дороже вас, уж простите, – проговорил насмешливо профессор, зевая. Ученики посмеялись, но Мэлори было не до смеха. Ей снова предстояло мучиться с формацией.

– И всё же, к несчастью мисс Мэлори, мне придётся провести у вас урок… – учитель кинул строгий взгляд на Регату.

Белл Палпи не могла снести своего взора с изящных черт Сильвера Сеймура, параллельно с этим представляя, как бы она вскружила ему голову своими грациозными шажками и не устаяв, учитель бы пригласил пятнадцатилетнюю Белл на Рождественский бал на глазах у всей школы. Её коварная ухмылка могла означать лишь то, что теперь она воображала себе, как бы разинулись рты у всех остальных девушек, узнав они об этом. Как бы то ни было очевидно, но этим утром в кабинете, где шла формация, многие юные особы навоображали себе многого с участием приятного Сеймура. Одна история была краше другой.

И раз уж мы заговорили о долгожданном для многих бале. Хоть Мэлори и пыталась не выдавать своей нервозности по этому поводу. Хоть её подруги давно и сказали, что не собираются даже туда идти, но в груди у девушки всё трепетало лишь при этом упоминании, а упоминали об этом очень даже часто. На Рождественский бал можно было приходить и без пар, но гордая Лесли Маврина ещё при первом упоминании о бале из уст директора, решила, что не пойдёт на него ни под каким предлогом. Но вот другое дело, если бы был жив Ирвинг… Если бы он был жив и пригласил Лесли… Этот день стал бы очередным лучшим в её жизни.

Маврина была бы не прочь никогда не знакомиться с ним, повернув время вспять, если бы это могло уберечь молодую душу Фреда от смерти.

– Вы знаете, что мне безумна интересен этот бал, потому я решилась попробовать пригласить кого-нибудь. – Всё новое её вдохнавляло, даруя новый смысл сделать ещё один свежий вздох. Она делилась мыслями, находясь в столовой, когда миновали почти все уроки.

– Ты серьёзно? – одна Мерседес встревожилась, снимая с себя надоедливые очки, которые больно въедались в крылья носа, оставляя некрасивые синие следы. – Кого?

– Луну Лавлл, – тихо ответила она, поставив Мерседес в недоумение.

– Эта та Луна, которая нимфа?

– Да, наверное. У неё розовые волосы и… На лбу какая-то штучка. Это означает, что она нимфа?

– «Эта штучка» у нимф называется каха, – Расхохоталась детскому наиву Мэлори Мерседес.

– А Луна что ответила? – неожиданно для всех произнесла Лесли, не посмевшая до сих пор перестать сжигать взглядом одну точку. И Регата и Лаванда считали, что она находится вне их вселенной, поэтому не тревожили девушку.

– Она согласилась, хоть одна из её подруг странно покосилась на меня… Но теперь у меня есть пара! Будет здорово! Осталось только самое главное – платье, – тяжело выдохнула леди, закусив губу.

– Это не беда, – решилась тут же помочь Лаванда, зная сложную жизненную ситуацию Мэлори. Регата никто не мог прислать платья из дома. – У меня полно платьев по случаю балов. Все они достались мне от сестёр. Я могу тебе одолжить одну из них.

Волшебники очень величаво относятся к своему поколению и стараются создать их как можно больше. В мире магов это играет важную роль. Чем больше детей в семье – тем лучше. Это было одно из важных мерил в мире магов, которые все пытались соблюдать. Если же в твоей семье было бы мало детей, то ты и твоя семья считалась бы нищими, и не важно, что марли бы у вас имелись. Иметь в семье пять детей считалось дурным тоном, но всё же лучше, нежели всего лишь один, как в бедной семье Маврин. Таково рода бедных семей сразу причисляли к самому низжему классу Статных.

– Мне неудобно. Но, спасибо! Как я могу тебя отблагодарить? – девушка крепко обняла Лаванду, которая до этого сохраняла стойкость нрава, но от такого нахальства не смогла сдержать себя. Но вовремя вспомнив, почему Регата не соблюдает нормы поведения в обществе магов, она смягчилась и даже попыталась улыбнуться, хоть и получилось неестественно.

– Не стоит, – проговорила она, мысленно уже упаковывая рождественский подарок для леди – книгу по этике волшебников, хотя в современном времени мало кто уже её соблюдал.

– А вы знаете что-нибудь про нимф?

– Почему ты не поинтересовалась у Луны?

– Ну, я подумала, что это могло для неё показаться обидным. У них наверняка другая этика и понимания всего… – Лаванда издала смешок.

– Единственное, что я о них знаю, так это самую знаменитую певицу в Мире Магии – Раптус Солис Парсонс. Она знаменита даже среди магов, – осмелилась нарушить тишину Лесли. Девушка всё ещё думала откуда можно было бы узнать больше о Мечах и Щитах.

Единственное, что приходило в голову девушки – это пойти прямиком к директору и расспросить. «Всё же, он старый, а значит и мудрый», – думала Лесли.

– О ней я тоже слышала. Говорят, что она на балу будет выступать, – проговорила тёмноволосая леди.

– Серьёзно? И откуда ты всё это успеваешь слышать? – недоумевала девушка с волнистыми светлыми волосами, которые казались сделаны из шерсти овечек. Такие они были мягкие и притягательные.

– Я просто подружилась тут с первокурсниками. Они приветливее сверстников и всё объясняют.

– У тебя, Лесли, сегодня вид другой. А твоя одежда, ну… Ты как будто вслепую одевалась, – высказалась она неуверенно. – Ещё твой взор. Он туманный. Будто ты одновременно находишься в двух измерениях сразу. И кажется, в параллельном измерении тебя что-то сильнее притягивает, нежели наше с Лавандой общество здесь, – не переставала трещать Мэлори, чем удивила даже болтливую Лаванду.

Мерседес же в этот день была более, чем красноречива. Мало говорила и вела себя более подабающе, чем раньше. Возможно, так на неё влиял переходный возраст, в может и что-то другое.

– А? – резко выдала Лесли.

Регата и Лаванда рассмеялись. Мимо столов проходила профессор Блэр, и заметив в толпе свою ученицу, обратилась к ней :

– Оу, мисс Маврина, – Глаза Лесли с тревогой пробежались вокруг в поиске обладателя этого голоса.

– Да, профессор.

– Мне хотелось поинтересоваться, будете ли вы присутствовать на дополнительном уроке после всех предметов, ближе к ужину? – Маврина раздосадовалась. Она мечтала поспать пару часов.

– Конечно, профессор Блэр, – наигранно улыбнувшись, ответила Лесли, чуть ли сдерживая эмоции, чтобы не выдать свою досаду. Блэр заметила, но решив, что Щит потерявший своего Меча, до сих пор не может прийти в себя с того самого дня, она лишь добродушно улыбнулась, надеясь, что её дополнительное занятие заставит забыть любимую ученицу о прошлом хотя бы на час.

Когда преподаватель скрылся, Лесли безнадёжно опустила голову на стол, больно ударившись лбом.

Девушки хотели утешить упавшего духом друга, но внезапное появление юного Коллина Принца остановило Лаванду и Регату. Мерседес и вовсе зардела.

– Грусть – эмоция бесполезная, – сказал парень, подсаживаясь. Его чёрные кудри пышно подпрыгивали, а чёрные глаза манили вглубь, прямо в чертоги его души, которую умело охранял невидимый, но надёжный зверь. – Избавься от неё и станет легче, – сказал парень, выбирая с подноса более румяное яблоко. Лесли, хмурясь посмотрела на парня.

– Не соглашусь. Полезно выплеснуть эмоции, если даже они негативные. К сожалению, вас мальчиков просто воспитывают более грубо, – поделилась Лесли мыслями.

– Возможно, – Коллин давно был знаком с ней и не стал с ней спорить. Принц был уступчивым молодым магом. Также он был тем единственным, кто не отрёкся от дружбы с ней после того, что случилось с Фредом. Дужба, длинной во всю школьную жизнь, пускай пока всего лишь в три года, имела свою силу.

Уста Лесли зашевелились, но предел чем что-либо произнести, Коллин перебил её. – А сейчас немного сцены, – Подмигнул парень и встал изо стола. – Приглашаю вас, леди Маврина, пойти со мной на торжественное мероприятие, на Рождественский бал! – громко, чтобы слышали все, проговорил он с улыбкой. – Громко, потому что хотел, чтобы девчонки с моего курса услышали. Достали вздыхать по мне, а нагрубить… – начал парень, наклонившись к нахмуренному лицу девушки. Да так, что сидевшей сзади Джеси Форд показалось, будто Коллин поцеловал её. Теперь четвёртый курс будет оповещен этим слухом от девушки Форд, с курса Принца. – Не по моим нормам этикета. Я же из семьи аристократов, ну, ты знаешь… Ну и, конечно же, мне хочется побывать на балу, а ты вроде как свободна.

– Коллин, ты офонарел, – прошипела Лесли, потому что ненавидела привлекать к себе внимание. Этого ей за прошлый год вполне хватило. Она оглянулась и с досадой осознала, что смотрели ВСЕ. Верн и Данталиан смотрели тоже, не без ухмылок.

– Почту за честь, – проговорил Коллин, поцеловав руку девушки, сверкнув глазами. – Рад, что вы согласились. До скорой встречи, – подмигнул маг, отпустив ладонь Лесли. Теперь он посмотрел на Мэлори, а затем на Лаванду. На ней он остановил свой взгляд подольше, а после устремил взор за преподавательский стол.

– Странный, однако, нумеролог, – и кинув короткий, но такой подозрительный взгляд на профессора Маралина, вышел из общего зала, оставив многих перешёптываться.

Девушки посмотрели туда, куда всего лишь пару секунд назад смотрел Коллин. Лесли первая заметила преподавателя, шедшего к учительскому столу. Его лицо, как обычно, обильно потело, будто тот только выскочил из лужи, а волосы уж совсем стали сальными. О нём ученики уже давно начали шутить, между собой используя такое въевшееся сравнение, будто фразеологизм : «…Умеет перемещаться быстрее, чем Камрин Маралин от чистоты!»

Поведение нумеролога уже довольно давно заставляло задуматься Лесли.

– Про что это он?

– Я, пожалуй, уже пойду, – сказала леди, вставая. Она проигнорировала вопрос Лаванды.

– Но ты почти не притронулась к еде!

– Ключевое слово – почти, – хмыкнула Лесли. – Я не голодна, честно.

Забрав со стола книгу по заклинаниям, девушка пошла в сторону выхода из зала. Девушки с четвёртого курса проводили её горящими взглядами, пока она не скрылась совсем.

Прозвенел звонок на урок, а затем с урока. Тогда пришло время идти на дополнительные занятия. Лесли шла вверх по лестнице, чтобы попасть в кабинет Оанез Блэр ради урока рунологии, чтобы успешно сдать годовой экзамен по нему в конце учебного года. Обычно, в преддверии Рождества, ученики позволяли себе такую шалость, как беззаботное отношение к подготовке к экзаменам, конечно же, все, кроме Лаванды Мерседес, Бетти Кит и ещё тех немногих умниц. Лесли бы никогда добровольно не пошла на урок, но она была благодарна учителю за её доброту по отношению к ней, потому она решилась прийти. Как и ожидалось, аудитория была пуста. В готическом кабинете одиноко сидела лишь преподаватель. Остальные сдающие рунологию отдыхали, размышляя по поводу скорого бала.

– Здравствуйте, профессор, – поприветствовала она учителя. Хоть и этот дополнительный урок ей не был мил, но всё же, рунология, так же, как и сам преподаватель, оставался для Маврины одним из любимых.

– Добрый день, мисс Маврина, – улыбнулась Блэр, что было ей несвойственно. В Лесли она видела воплощение молодой Алиты Аластер, мать своего старого друга, которая погибла от горя, как и многие родственные души в такой ситуации. – Как видите, мисс, сегодня вы единственная ученица, – Оанез незаметно для девушки следила за ней и с каждой подмеченной деталью она все больше узнавала в маленькой и юной Лесли уже не Алиту Аластер, а зашуганного и несчастного Ализона, чья семья по воле судьбы в мгновение ока лишилась и отца и матери, вскинув на хрупкие плечи двух братьев такую жестокую участь. – Какое, однако, безолаберное отношение к собственному будущему.

Блэр чувствовала вину из-за того, что в нужный момент не стала опорой для своего друга. Она понимала, что для молодого Ализона это стало крушением о скалистый берег, даже после такого обрушения, как смерть родителей. Чувствуя даже после стольких лет искреннюю вину, Оанез пыталась её искупить через юную Маврину, оказывая ей всевозможную помощь.

– С другой стороны, скоро Рождество и бал. Все готовятся к торжеству, – попыталась оправдать остальных Лесли.

– Как ваше самочувствие, Лесли? – добродушно поинтересовалась Оанез, пытаясь убрать перед собой появившийся образ молодого и бедного Ализона.

– Вы знаете, профессор, неплохое, – искренне улыбаясь, ответила волшебница. Ей нравилось, что профессор лично интересовалась её самочувствием, хоть и не имела понятия, почему, зачем и для чего.

– Я очень рада этому, мисс Маврина. Приступим же…

Рунология, как одна из занимательных направлений магии, съела без оглядки целый час жизни Лесли.

– …Профессор, можно ли вас кое о чём спросить?

– Конечно, не стесняйтесь, спрашивайте, – поправив роговую оправу, проговорила женщина, в душе надеясь, что девушка хочет поделиться с ней своими переживаниями.

– Можете ли вы мне рассказать всё, что знаете о… Мечах и Щитах?

– Смотря, что вы хотите узнать.

– Понимаете, профессор… Я тут подумала… – На самом деле, эти сомнения внушнил ей директор. – Могло ли быть такое, что… – в горле Лесли вмиг пересохло. – Что Ирвинг мог не являться мне Мечом, хоть мы и чувствовали друг к другу привязанность?

– Это вас профессор Аластер надоумил на такие мысли!? – негодовала профессор Блэр, даже не смея попробовать подумать над этим и честно ответить девушке. – Не смейте даже сомневаться. Директор глубоко ошибается!

– Ясно, спасибо, – разочарованно опустив голову, проговорила Лесли, вставая со своего места и направляясь к выходу. Лесли поняла, что для этого дела она выбрала неподходящего преподавателя. Она была слишком пропитана сожалением к Маврине, чтобы ответить честно.

– Мисс Маврина!

– До свидания, профессор, – И дверь за девушкой захлопнулась, оставляя Блэр наедине со своими мыслями.

Если девушка до этого сомневалась, то теперь точно взяла курс прямо спросить у самого директора Аластера. Ну, он то уж должен знать. Маврина решилась, но не сегодня. Лесли уже думала и планировала, как бы эта беседа могла развиваться.

Поэтому, затуманенная мыслями, спускаясь с лестницы, девушка и не заметила, как прямиком на неё надвигались ребята с восьмого курса, что никогда не упускали момента поглумиться над бесзащитной леди. С двух сторон плечи Лесли озарила вспышка резкой боли. Физическая боль прошла быстро, но моральная ощущалась ещё долго. На неё велась охота с тех пор, как Лесли именовалась девушкой Фреда Ирвинга.

Книга выпала из рук. Она чувствовала страх, которого до смерти Фреда никогда не ощущала. Лесли была беззащитна теперь, когда её защитника не было рядом. Теперь Фред бы не смог её защитить, даже при всём желании. Ей было не на кого полагаться. Она осталась одна в этой жестокой среде обитания, с нетерпением ожидая рождественских каникул, чтобы хотя бы ненадолго оказаться в семейном уюте вблизи родного человека.

– Смотри куда идёшь, косоглазая! – брезгливо оттряхивая плечи бордового пиджака, сказал Верн Сандр, – когда-то лучший друг Фреда. Он, как и многие другие, винил в случившемся именно её. Всем было жаль Ирвинга, а о Лесли будто и забыли. Будто жизнь после произошедшего в Запретном Лесу счастливейшая участь для неё. Порой Маврина задумывалась о собственной смерти, а точнее о самоубийстве. К счастью, думала об этом не так часто. Она бы не смогла при всём своём хотении погибнуть. Единственное мерило, которое удерживало её – это отец. «Он бы не пережил этого», – думала Лесли. Это стало бы для мистера Маврина смертельным уколом. Потерять единственную дочь, как и семья Ирвингов… Нет, Лесли, конечно же, не эгоистка. Она бы так подло по отношению к своему отцу никогда не поступила.

А тем временем, Данталиан весело похвалил высказанную грубость своего друга Верна. Дэн, которого так могли звать лишь близкие друзья, смеясь, похлопал друга по плечу.

– Чёртова overnicely! – Сандру было далеко не до веселья. – Надо её выжить из этой школы, – отфыркнулся Верн, сдув мешавшие пару светлых волосинок. Его зелёные глаза отображали целый вулкан злости. Милое личико портило ужасное, недостойное мужчины, поведение.

– Потерпи, скоро она уже сама в слезах убежит, – Дэн поправил русые волосы пятерней, отчего волосы стали ещё сальнее. – Помнишь, Лесли недавно впервые заплакала. Представь себе, у Сальвио получилось, Моргана его дери! А у нас нет, ирония судьбы.

– Пусть ревёт каждый день и каждую секунду. Она должна страдать всю жизнь. Она отняла у нас друга! – Глаза блондина покраснели под натеском воспоминаний об усопшем лучшем друге, о близком друге.

– Страшно, что такие, как она почему-то учатся в нашей школе, и вообще сосуществуют на равне с истинными волшебниками.

– Я бы даже не обращал внимание на это, если бы она не лезла к Фреду. А ведь я её предупреждал. Даже по хорошему… – Волшебник сглотнул, чувствуя сухость во рту. Слюни брызжали во все стороны, пока он пылко выворачивал душу перед другом. – Ни его родители, и даже ни её чёртов папаша не были рады их отношениям, а она всё пёрла, как рогатый пегас! Из них ничего бы всё равно не вышло, но они тонули в собственном вымышленном мирке. Глупая, нищая, статная, мерзкая Лесли Маврина…

– Она пудрила ему мозги своими ложными мечтами. Ты прав, у их отношений не было даже шанса. Ирвинги бы ни за что не позволили сыну жениться на какой-то статной, – В ответ Верн что-то невнятно пробормотал себе под нос. – Прошёлся слух, что министр онулирует закон Стюарта. Вот будет здорово, если это правда! Благо, если это правда…

– Вот и отлично. Не зря граф и графиня выбрали её министром.

– Дункан – наша прелесть, – улыбался Данталиан, покусывая губу. – Дай ей Норны сил.

– С нетерпением буду ждать, когда же эту мерзкую девчонку выпрут отсюда, – со всей злостью, что у него имелась, высказался Верн. – Буду первым в очереди посмотреть на это зрелище. – Он вырос, смотря на мир из иллюзорного окна своих знатных родителей, так и не попробовав даже взглянуть через противоположное окно, которое отображало совсем иное мировоззрение.

Неизвестно, сколько стояла в оцепенении Лесли, но на пустой лестнице успел материлизоваться Валериан – старшекурсник, который помог поднять Лесли книгу по рунологии. Пелена слёз вмиг испарилась с глаз.

– Спасибо, – Из маленьких щелей выглядывали карие глаза, сияющие неестественно красиво. Светло-русые волосы стояли торчком, но это придавало ему только шарма. Он обворожительно улыбнулся, протягивая учебник. Леди коснулась его тёплой кожи. Нет, она не испытала электрического тока, но внутри будто что-то расцвело.

– Не за что.

Валериан Фэмур, с далёкими французскими корнями, учился на одном курсе с Ирвингом, но на другом факультете. Пока Ирвинг учился среди знатных, Валериан был на факультете статных, как и Лесли.

– Это правда? – К удивлению, он загородил ей путь. Она взглянула на него, но чуть не упала назад, потому что парень был высок. – Это правда, что ты идёшь на бал с Коллином?

– Да нет, наверное… – Маврина, которой было неудобно оставаться наедине с Валерианом, увернулась от него, быстро спускаясь вниз.

Она вспомнила, что у Фреда был конфликт с ним, потому что ему показалось, что он слишком часто ошивался вокруг неё. Ирвинг просил её не общаться с ним. Она хотела хоть в единственный раз в своей жизни послушаться Фреда, поэтому старалась не пересекаться с Валерианом

– Если ты передумаешь идти с Принцем, то я к твоим услугам! – крикнул в спину Маврины волшебник, желая остаться услышанным.

Все видели, что маг имел живой интерес к персоне Лесли. Любой бы уже догадался, что он влюблён в неё, но не она со своей низкой самооценкой. Ещё когда Ирвинг был жив, школьники делали ставки, кто же действительно окажется Мечом Лесли. Большинство были уверены, что это Валериан, но вскоре, когда Лесли начала встречаться с Фредом, юные волшебники были в шоке.

После этого влюблённость Фэмура казалась неправильной, пусть молодым и было свойственно ошибаться. Особенно в делах сердечных. Все так в унисон поверили, что Фред и Лесли были родственными душами, что никто даже и представить не мог, что это не так.

Все, даже некоторые преподаватели, до сих пор считали, что Меч Лесли мёртв и теперь ей осталось лишь в одиночестве прожить остаток долгой жизни волшебницы.

– Да ну тебя!

– Нет! Ни за что.

– Почему?

– Потому что! – ответила Лаванда.

– Нерациональный ответ, как ты любишь сама говорить, – передразнила Мэлори, умело изображая манеру её поведения. Она сидевшая в позе лотоса на бывшей кровати Аманды, которая уместилась слева от входа.

– О чем это вы? – поинтересовалась Лесли, пытаясь отвлечься от недавних событий. Друзья Ирвинга, Фэмур…

– А Лаванда себе парня нашла! – подобно младшей сестре, рассказавшей матери о шалости старшей, Регата прыгала на кровати. Лесли успела улыбнуться, но вдруг заметила чёрный комок шерсти на кровати Лаванды.

– Неправда!

– А это ещё что за демон? – пролепетала Маврина, указывая на чёрного кота, глаза которого ярко горели янтарным цветом. В ответ кот удивлённо глянул на девушку, будто поражаюсь её глупости.