Текст книги "Хэйвуд. Запретный лес"

Автор книги: Лина Энгельс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Однокурсники тут же поспешили выучить этот оскорбительный стишок, чтобы доконать бедную девушку окончательно.

Сказав это, будто вонзив невидимый нож в самое сердце леди, она покачнулась так, будто нож действительно вошёл в её хрупкое тельце. Тело вмиг обмякло. Маврина не ожидала услышать оскорбления. Она не подготовила к этому себя, совершенно раслабившись в компании милой Регаты. На глаза выступили слёзы. Слёзы, которые никто до этого не видел. Их был достоин увидеть лишь её Меч, которого больше нет. Нет из-за неё. Из-за её ошибки, как она полагала.

– Почему все вы вдруг перестали упряжняться? – неудомевал профессор Бланчефлеер. Некоторые с шоком оборачивались, чтобы увидеть, как пару скупых слёз стекают по мраморному лицу непрошибаемой Лесли Маврины.

До этого момента у многих задир была цель задеть за самое живое, что только могло быть внутри Лесли. Такая цель была и у Верна, но достиг её поныне лишь однокурсник юной леди – Равен. Только сегодня она позволила себе заплакать при тех, кто унижал её столько времени.

Вдруг Лесли подняла свою волшебную палочку вверх, но не для того, чтобы продолжить упряжняться. Она направила его на ничего не ожидающего Равена. Ухмылка мгновенно спала с лика.

– Гибба актум, – хрипло и тихо произнесла она, но сила удара затмила всё.

Неведомая сила, напоминающее красное свечение, оттолкнула на пару метров Равена. Сильно ударившись об шкаф спиной, он протяжно застонал. Пару книг упали на него сверху. Некоторые девушки заохали и побежали поднимать Сальвио. Он начал что-то кряхнеть и хныкать, а кого-то грубо отпихнул от себя.

– Очень хорошо, мисс Маврина, но дело в том, что мы практиковались щитовыми чарами против, например, таких слабых заклинаний, как инцидунт… – но прежде чем Профессор договорил, Лесли, шмыгнув носом, вышла из кабинета молча. Так спокойно, как только могла. Если внешне она напоминала тихую дубовую рощу, то внутри неё кипел вулкан злости и ненависти. Она жадно ловила воздух ртом, пытаясь не задохнуться от конвульсий боли.

Перед её глазами было всё мутно. Леди ничего не было видно. Да и не хотелось Лесли ничего видеть. Его слова эхом стояли на повторе.

Почему же ты не спасла своего дружка? Почему… Не спасла.

Почему!?

Через пелену слёз, Лесли прокладывала себе путь в женскую туалетную комнату. По дороге она с кем-то столкнулась, видимо, из преподавателей, так как послышался мужской старческий голос. Дойдя до своей цели, Лесли вошла в туалетную комнату. Крепко взявшись ладонями за края кристальной раковины, она стиснула их от боли, причинённой окружающими.

Люди бывают излишне жестоки. Делают друг другу больно из чистой забавы.

– Я… – Она заикалась от нахлынувшей волны истерики. – Я и так всё знаю. Я ужасна… Я… Я монстр. Но з-зачем мне об этом напоминать? – задала она вопрос в пустоту, безперерывно дрожа всем телом. Она рыдала. Рыдала, как никогда прежде. Всё, что скопилось за всё это время, Лесли выливала в виде потоков слёз. Леди терпела. Терпела долго, не показывая своих истинных чувств прилюдно. Теперь настало время, когда она устала всё это держать в себе.

Лесли жалобно скулила, подобно раненому щенку. Её всхлипы эхом ударялись о стенки раковины. Она устала. Ей хотелось исчезнуть. Испариться навсегда, чтобы никогда не чувствовать боли, обид. Чтобы никогда не проливать слёз над погибшим телом дорогого и любимого мага. Чтобы никогда не страдать. Иметь маленькую хижину у речки, и чтобы рядом у камина жадно дышала собака. Вместе они были бы огорождены от всей этой ненависти, что несут в себе окружающие.

И когда рыдания стали чуть тише, а горло перестало передрагивать, она решилась взглянуть на своё отражение в зеркале. Но вместо расплаканного и опухшего лица она увидела такой любимый и потерянный образ молодого мага. Такого живого и целого. Невридимого.

Воспоминания нахлынули с новой силой, истезая ещё сильнее хрустальную душу нежной леди. Новая волна захлестнула девушку, как цунами.

Она, роняя слёзы, бежит через весь лес, где никогда до этого не была. Он же бежит за ней, извиняясь. Всё перед лицом плывёт от пелены слёз, поэтому совсем скоро она спотыкается и падает, содрав коленки в кровь, совсем не как в детстве от салок. Совсем не так. Взявшись ладонью за почву, чтобы встать, леди чувствует под ладошкой лишь чей-то мех…

Глава 3. ВОЛЧЬИ ЧАРЫ.

Март 2001 года.

Полное уединение с природой. Под ногами шуршала листва, шум веток, бьющихся друг об друга дополнял истинную картину благоухания природы. Лунный свет, еле пробирающийся сквозь густую листву деревьев, немного освещал путь. Томное дыхание прерывало скопившуюся тишину между двумя девушками.

– Скорее! – торопила высокая девушка со светлыми волосами свою подругу. Она ловко пробиралась через заросли диких растений, которые жадно хватали за ноги, отвергая их присутствие в Запретном Лесу.

– Анастасия, может… Всё-таки, не стоит? – жалобно проскулила Эвелин, освещая себе путь волшебной палочкой. Ей не нравилась затея гулять после полудня в Запретном Лесу. Нападений стало значительно меньше, но это не означало, что теперь Лес безопасен. Не зря Лес звался Запретным ещё с незапамятных времен. – Здесь ведь много диких и опасных существ…

– Ни одно живое существо в Хэйвуде тебя не тронет, если твоя душа чиста, ясно?

– Откуда ты это знаешь? – сердце в груди у Эвелин сжалось. Они всё глубже пробирались в самые дебри, гущи Леса. Леса, в котором умерли не одни десятки волшебников.

– Я должна тебе это показать, Эви. Понимаешь? – с надеждой взглянула она через своё плечо на подругу. – Не бойся. Тебе понравится! – Улыбнулась девушка, отчего Эвелин стало не по себе.

– Что ты пытаешься мне показать? Объясни! – нервничала Эви. Её волосы то и дело застревали на ветках, пока короткие волосы её подруги легким порывом ветра всего лишь расскачивались у основания лебединой шеи. При лунном свете пшеничные волосы казались ещё более светлыми, чем прежде.

– Потерпи, мы почти пришли, – сделанные долгими веками тропы давно исчезли, и девушкам приходилось пробираться сквозь дикие дебри и заросли, которые то и дело наровили зацепиться им в ноги, подобно пиявкам, обитавшим в Красном Озере, и сорвать лоскутки от одежды. Заклинания отцепления от себя растительности работали всё слабее по мере приближения вглубь Леса.

Эвелин помнилось, что совсем в недавние времена, когда она ещё училась в школе и никуда ещё не уехала, ей и другим детям запрещалось находиться в близи Красного Озера, где обитали самые необыкновенные водные существа, заставляющие сердце остановиться от их небывалой красоты. Тогда Красное Озеро было намного опаснее Запретного Леса, куда раньше разрешалось гулять малым детям.

– Если с нами что-нибудь случится…

– Не случится, – отчеканила Анастасия злобно. Её уже начинало откровенно раздражать беспрерывное щебетание леди. Эвелин вдруг остановившись, задумалась. В её глазах блеснули слёзы в лунном свете.

– Если я умру, то Эверет не переживёт. Он ведь тоже умрёт! О, Норны! Эверет, мой милый, – На глаза девушки мгновенно выступили слёзы, скоропостижно скатываясь по обветренным щекам.

Вечными терзаниями Мечей и Щитов были переживания друг за друга. Никто не поступал эгоистично. Всем хотелось выжить лишь для того, чтобы спасти родственную душу.

Больше Эвелин не произносила ни единого слова, продолжая идти, ведь обратной дороги не помнила. Она слишком боялась умереть, ведь следом за ней тут же погиб бы и её жених. Норны бы на вряд ли пощадили Эверета, совершив единственную милость за всё свое существование.

Эвелин казалось, что хуже смерти нет ничего. Ведь, что это за явление смерть без наслаждения воздухом, без созерцания солнца и луны, без любви…

Жизнь. Как мало букв, но как много смысла. Жизнь главная ценность мира. Её надо беречь, а так же наслаждаться. Эвелин поступала крайне безрассудно, шествуя сквозь растительность Хэйвуда за своей знакомой в ночь полнолуния. И хоть Анастасия и была дочерью стража деревни Хэйвуд, это не означало, что у девушки имелась ума палата.

– Вот, – после долгой паузы протороторила Тодд, и повернувшись, предстала пред Эви с коварной ухмылкой на лице. Они остановились у опушки, где заросли не так настигали их пяток. Анастасия еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться самым страшным смехом во весь Лес, который ей казался родным домом. – Я привела новую жертву, – вдруг голос Тодд стал стеклянным. Её слова эхом пронеслись по опушке Леса. Звериный голос ещё долго звучал в разуме оцепеневшей Эви.

– Ч-что? Что ты несёшь? – теснее укрывая себя маминой шалью, произнесла Эви. Ответа Анастасии не последовало. – Мерлин, так и знала! – выкрикнула Эвелин, не сдержавшись. – Ты привела меня в опасный Лес в полночь, сказав, что кому-то нужна срочная помощь! И ты обманула меня, а на самом деле у тебя очередной приступ неадекватности! Правильно мальчики в деревне про тебя говорят. Зря я им не верила… – На это Тодд не нашлось, что ответить. Она всё с той же ухмылкой стояла и устрашающе смотрела на разозлённую Эвелин. Её слова Анастасия попусту не слышала, так как была сосредоточена на других звуках. – Зря я сдружилась с тобой. Если бы не ты, я бы сейчас находилась рядом со своим женихом… – мысли Эви вновь и вновь уносили к Эверету. К человеку, который для Эвелин являлся Мечом, а она же для него Щитом. Она любила его всей душой и не хотела терять из-за сумасшедшей Тодд.

Молодые люди в скором времени хотели вступить в брак, в узы любви. Они любили друг друга как и положено было истинным Мечам и Щитам. Их взгляды в общее будущее не было более альтернативнее, чем у всех остальных. Они хотели жить как и все, ничем не отличаясь. Эверет Эрнестайн собирался найти хорошую работу, как и Эви, которая уже работала фоторедактором и помощником главного редактора в газете ‹‹СборСлив››, а после нескольких лет брака они хотели переехать куда-то подальше, возможно, поближе к родителям Эверета, и только там уже родить своего первенца. Малыша Эрнестайна младшего. Золотце, которое они бы хранили как зеницу ока.

Они строили планы на своё совместное будущее. Совместное будущее, которому не было суждено сбыться.

Послышалось громкое дыхание и фырканье. Кто-то тяжело шёл позади Эви, ступая массивными лапами по сырой земле. В животе что-то неприятно завязалось, а сердце наровило упасть в пятки. Пот проскользил по спине. Ей не хотелось разворачиваться, но это было неизбежно.

Эви начала дышать чаще, боясь того, что другого шанса вздохнуть далее уже не предстанет. Медленно повернувшись, пред её взором предстал восхитительный белый, будто первый выпавший снег, волк. Он скалился, выпячивая ряды острых клыков, испачкавшихся в чей-то свежей и багровой крови. Оборотень был размером в три таких девушек, как Эви. Белая шерсть, с некоторыми оттенками серого, отливала ещё ярче при лунном свете. Полнолуние украшало эту ночь. Глупо было идти за полоумной дочкой стража Хэйвуда под полной луной. Все в деревне понимали, что вторая дочь Барнэби Тодда являлась странной, необычной, а потому большинство наровило с девушкой не контактировать. Но Эвелин всегда надеялась на то, что девушка окажется не такой уж сумасшедшей, каковой её считали все жители Хэйвуда. Она оказалась неправа.

Уши волка подрагивали, улавливая любой звук. Морда зверя скалилась, устрашая всякого. Жёлтые глаза-фонарики сверкали во тьме Запретного Леса. Он медленно, будто пытая, шёл к своей жертве. Эвелин не трогалась с места. Она заворожённо смотрела на оборотня, не смея даже моргнуть. Эвелин Гирд смотрела в глаза своей неминуемой смерти. Её взгляд скользил по мягкой шерсти оборотня, пока он кружил вокруг своей жертвы, наподобие стервятника. Его глаза казались для девушки внеземными. Волк притягивал девушку, будто старое и мощное заклятие.

Волк на какое-то время оказался пленён Эвелин. Всё дольше смотря на неё, он всё больше жалел это милое создание. Оскал монстра становился всё мягче.

– Я просил принести мне опороченную! – прорычал наконец волк. Эвелин не понимала волчьего языка. Несмотря на это, инстинкты самосохранения напрочь были затуманены безрассудным поведение леди. Рык, который он издал, испугал девушку, но бежать и у неё не было и мысли. Что-то магическое тянуло её грузом о земь. Она стояла как вкопанная, не отводя взгляда с оборотня, чей лик страшил бы каждого, кто осмелился бы взглянуть на него. Эви будто сковало непонятным заклятием.

– Я… Она… Она опороченная! – поколебавшись, прокричала в ответ Анастасия, боясь расправы за ошибку. Глаза стали мокрыми, как бы леди не старалась проморгаться. – У неё есть жених.

– Она невинна! Я вижу, что её душа чиста, – Он знал, что для Отца невинность была лишь предлогом для того, чтобы спасти какое-либо создание, которое ему стало жалко. И оборотень воспользовался этим шансом. Шансом спасти девушку, на которую он почему-то не мог покуситься. Она наводила на него неведомые чувства.

– Аскольд, она не невинна! – сумасшедше кричала она, пугая здешних сов.

– Молчать! – всё это время Эвелин не отводила взгляда и созерцала влюблёнными глазами на волка, шерсть которого казалась ей мягкой, как одеяло. Лишь пасть, из которой исходило зловоние, наводила ужас. – Ты снова подвела нас, Анастасия, – давил на её слабину волк, осознавая, что ей будет больно. – Что скажет Отец? – вдруг Тодд заревела самыми настоящими слезами, но даже на это Эви не обратила внимания.

Она была околдована волчьими чарами. Всё вокруг, кроме зверя, было для неё как в тумане. Всё лишнее – пустой звук. И если даже Эви была бы в здравом рассудке, то не смогла бы понять, что говорил Аскольд. Волчий язык могли знать лишь сами волки, а также их жертвы, к кому оборотни влезали насильно в разум, перед тем как беспощадно разорвать на части.

– Он-н будет нед-доволен, – Теперь Анастасия заревела пуще прежнего. Пряча лицо в ладонях, грудь девушки нервно вздымалась. Она стояла на коленях перед чем-то великим. Перед кем-то, кто был выше неё. Она ощущала страх от ожидания новой боли, которая последует за её очередной провал перед отцом.

– Очень недоволен, Анастасия, – прорычал Аскольд, жадно наслаждаясь слезами отчаяния Тодд. – Очень… Тебя ждёт наказание за это. Снова.

Глава 4. ПОТЕРЯ МЕЧА.

Ноябрь 2019 года.

Больно ударившись бедром о мраморный пол, Лесли быстро отползла в самый далёкий угол, подальше от зеркала, в котором увидела облик Фреда.

Такого любимого и нужного, и больше не существующего.

Когда отползать уже было некуда, она поджала под себя колени и, уткнувшись в них, продолжила рвано рыдать, вспоминая самый ужасный день в своей жизни. Грудная клетка резко вздымалась вверх, то резко вниз. В голову девушки начинали приходить всё больше и больше старых воспоминаний, которые леди так тщательно пыталась забыть.

– Лес такой необъятный, такой тихий… – Лесли хотелось продолжать и продолжать говорить о красоте природы во всех её красках, но такая смена темы не понравилась Фреду. Всё ещё прижимая мёрзнующее тело девушки ближе к себе, Фред собирался продолжить разговор, который был нагло прерван девушкой.

– Да, наверное, – сомнительно произнёс парень. Его русые волосы, уже довольно отросшие, шевелились при лёгком дуновении холодного ветра. Могильный ветер дул из Леса, который находился не так далеко от них. – Но всё-таки, Лесли, веди себя осторожно рядом с Коллином. Я же говорил тебе из какой он семьи, – раздался девичий хохот Лесли.

Лесные существа напевали в эту томную ночь незамысловатые песни, смысл которых был понятен только для них. Лик луны освещал блекло-голубым сиянием землю. Отсюда открывался прекрасный вид на Лес и даже слегка на школу Абнер де Гард, из которой они сбежали этим вечером. Свет в школе везде был выключен, а врата заперты, но это не помешало молодым и прекрасным нарушить устав школы.

– Ох, Фреди, – Она подняла голову вверх и, встретившись взглядом с парнем, поцеловала в уголок его губ. На мгновение уста Ирвинга поднялись. – Как ты можешь ревновать меня к Коллину? – И вновь её лёгкий смех, который с тех пор больше не был произнесён из её уст. – Это нелепо! Он же… Маленький, – теперь леди, чьи огненно-рыжие волосы мешали взору мага, колыхаясь на ветру, сидела молча, наблюдая за полной луной, пытающейся скрыться в сумерках.

– Я вовсе не ревную, – серьёзно ответил Фред. И это было чистой воды правдой. Он знал, что девушка ему верна, ведь она его Щит, а он её Меч. Не могло быть иначе. Они доверяли друг другу, и не зря. – Это куда серьёзнее, чем ты думаешь… – Настала долгая пауза, при которой ребята увлеклись рассматриванием луны, пока та не скрылась за обширными тёмными облаками. – Не общайся с ним. Это…

– Что?! – взревела Лесли, не сдержавшись. Она была раздражена тем, что её пытаются контролировать, как марионетку. – Слишком опасно? – Она была подростком и ей, как и всем, хотелось почувствовать запах свободы, а не прикосновение к решеткам клетки.

Лесли встала с влажной земли, укутанной зелёной травой, и посмотрела сверху вниз на нахмуренного парня.

– Я вольна сама выбирать, что мне делать. Коллин – мой друг! И я буду с ним общаться, нравится тебе это или нет, – прогремела Лесли, вскипая от злости.

– Ты не понимаешь, что говоришь! – Фред был тоже далеко не спокоен. – Его мать колдунья, а отец колдун. У них своя лавка на Глэндрайке, в котором они продают всякую пакость для чёрной магии! – Он тоже вскочил на ноги и уже оказался намного выше девушки.

– Не родители определяют твоё место в волшебном мире и уж тем более не их деятельность. Ты сам мне об этом говорил! – отчеканила леди, поражаясь его узколобию. – И вообще, ты разве не слушал профессора Маландру сегодня? Она говорила, что чёрная магия может не всегда являться плохой. Иногда она во благо!

– Нашла кого слушать. Старушку Селму!

– Знаешь что… – девушка готовилась сказать что-то резкое, что-то обидное, но в последний момент успела передумать.

– Что?

– Оставайся при своём мнении, а я при своём, Фред! – и развернувшись, девушка попыталась убежать, но маг её схватил за локоть.

– Стой, мы пойдём обратно только вместе, – Губы парня построились в узкую линию.

– Я не желаю идти вместе с тем, кто считает, будто человека определяют его родители.

– Но в ситуации с Коллином так и есть! – ещё громче взревел парень. Вены, пугавшие Лесли, набухали на его шее.

– Фред, ты его не знаешь. Он хороший, в отличие от твоих друзей. Что-то я не заметила, чтобы ты хотя бы поговорил со своими друзьями. Знаешь, они всё ещё меня оскорбляют, но я ведь терплю, представь себе. Терпела до сегодняшнего дня! А ты разозлился всего-навсего из-за Принца! Он ничего тебе не сделал, но тебе ведь важно, чтобы я только с тобой везде ходила, а когда я тебе надоедала, оставлял меня и шёл к своих дружкам! – пока все эти слова градом сыпались из её уста, Фред всё сильнее и сильнее сжимал локоть Лесли, пока леди не зашипела. – Пусти, больно! – парень спустил хватку. Его желваки задвигались. Он был зол как никогда прежде.

Девушке было больно на душе. Его друзья истерзали невинную душу леди своими оскорблениями, говоря, что она недостойна Фреда. Она слишком долго терпела, не высказываясь. Лесли устала, и её усталость вместе со злостью вырывались наружу.

Он молча смотрел на лицо девушки, сам не понимая, что на такое ответить. Наконец, девушка задвигалась. Лесли побежала туда, где она могла бы спрятаться от него. Фред не успел на этот раз схватить девушку. Он побежал за ней. Они бежали по мокрому полю. Дальше был только склон и Лес. Ирвинг и Маврина зря отошли от пределов школы настолько далеко.

Благодаря своему высокому росту и длинным ногам, парень почти догнал девушку. И он бы даже поймал её, если бы Лесли споткнувшись, не упала и не прокатилась со склона вниз. Фред сбавил скорость, чтобы не налететь на неё, но Лесли ловко встала на ноги и продолжила бежать.

У окраины Запретного Леса она часто любила гулять и просто находиться в тишине, подальше от шума людской суеты. В эту же ночь она бежала со всех ног, чтобы успеть скрыться в нем от молодого мага. В эту же ночь леди впервые вошла в лес и не заметила надписи на табличке : «Берегись Запретного Леса».

– Лесли! Лесли!! Погоди! – слышалось отдалённо сзади, но Лесли и не собиралась останавливаться. Она забежала в Лес и свернула с протоптанной тропы прямо в запутанные дебри. Спотыкаясь на каждом шагу, она продолжала бежать. Она не понимала, что ей двигало, но ей хотелось бежать ещё и ещё. Взять и бежать под покровом полной луны, скользя по мокрой от росы траве. – Извини меня! Прости, Лесли! – но Лесли бежала. Бежала, как только могла. Она хотела побыть одна, но для этого ей приходилось убегать от него.

– Пожалуйста! – Девушке хотелось убежать туда, где бы она смогла побыть наедине с природой и успокоиться. Осмыслить всё происходящее, сделать определённые выводы.

– Сто-о-о-ой!!! – истошный крик выбил её из колеи, и, подвернув ногу, она упала навзничь прямо на мокрую траву.

Тело почувствовало холодную влажность, но почему-то ей было хорошо от этого и одновременно больно. И всё-таки, на миг ей показалось, что всё хорошо. Она бы отдала всё только бы пролежать так до самого утра, но воля поскорее уйти подальше от Фреда была сильнее, чем эта.

Она начала ощупывать под собой траву и вдруг её рука нащупала совсем другое. Тоже чуть мокрое, но… Что-то подсказывало ей, что это далеко не трава. Еле увидев в кромешной тьме огромную чёрную лапу, а над ней свою ладонь, она ужаснулась, забыв как дышать. Сердце, до этого отбивавшее бешеный ритм, теперь совсем вырвалось из груди и пропало. Медленно подняв свой взгляд, леди увидела волка. Чёрный волк огромных размеров возвышался над ней чуть ли не в три метра в длину, если не больше. Жёлтые глаза горели, наводя ещё больший страх. Он, высоко подняв голову, смотрел на точку, которая продолжала приближаться. Лесли резко отдернула руку. Волк ничего не заметил. Оборотень зарычал и выставил одну лапу перед собой.

– Не двигайся! – крикнул кто-то сзади. Это был надломленный голос её Меча. – Ригентибус! – палочка, указывая на девушку, послала в неё заклятием оцепенения. Девушка как не старалась, не могла пошевелить и пальцем. – Перспикуум! – ещё громче и ближе раздалось в глухом Лесу. Заклятие дало невидимость для девушки.

Парень добежал и застыл в нескольких метрах от своей цели. Фред хотел лишь одного : чтобы Лесли была обезопасена. Он этого добился, а остальное для него было неважно. Грудь судорожно вздымалась. Верх, вниз. Верх, вниз. Он устал. Устал бежать. В груди ужасно жгло, глаза слезились, а ноги отказывались слушаться. Маг был ослаблен.

Оборотень зарычал, его слюна соскальзнула с вонящей пасти и упала на плечо невидимой Лесли. Взревев, волк подготовился к нападению. Он встал в подходящую позу и, глухо зарычав, ринулся вперёд. Огромный волк сделал прыжок и задел девушку, царапнув огромным когтем по шее. Рану щипало. Из-за прыжка существа Лесли перевернулась, и теперь она могла видеть, что происходило.

Ирвинг поднял палочку, чтобы защитить себя, но огромный волк напал на Фреда, вцепившись в руку. На кончике палочки так и осталось не выпущенным заклятие прокурцус. Русоволосый парень истошно закричал. Лесли была вынуждена смотреть на гибель своей родственной души. Она видела, как убивают её Меча, но ничего не могла поделать.

Она, застыв, смотрела на то, как огромный волк разрывает её возлюбленного на куски. Как от мучительной боли истошно кричит Фред. Как алая кровь окрашивает всю зелень. Всю опушку. Его кровь навечно осталась в Запретном Лесу, как напоминание всем волшебникам о человеческой слабости, и одновременно силе – Любви.

– Лесли… Лесли! Лесли! – кто-то тряс её тело, которому требовался отдых. С невероятным усилием девушке удалось поднять голову. Лицо перед глазами было размылено из-за неостанавливаемых потоков слёз. Кто-то незнакомый заправил мокрые волосы за ухо Маврины. – Тебе надо отдохнуть. Я тебя провожу до спальни, – Теперь девушка могла разглядеть Регату Мэлори. Лесли вспомнила из-за чего она заплакала. Из-за чего она оказалась здесь. Из-за чего ей вновь стало плохо.

Ей казалось, прошла целая вечность. Леди совершенно забыла всё, что произошло пару минут назад. Лесли до того окунулась в ужасающие воспоминания, что совсем забыла, как оказалось в уборной на полу.

Регата заправила тёмные пряди волос за ухо и помогла подняться на ноги девушке. Она была ниже Лесли, но с лёгкостью подняла ослабшее тело. Хоть Мэлори и была взволнована состоянием Лесли, её лицо всё так же сияло, подобно путиводной звезде, ведущей путников по правильному курсу.

– Маврина, ты здесь? – В комнату вторглась Лаванда. Если бы состояние Лесли было чуть лучше, то она бы без сомнения прогнала бы прочь Мерседес. – Тебе плохо!? Может мне позвать миледи Спенсер из больничного крыла?

– Не надо, Лаванда. Она ведь не больна, – сказала Регата, придерживая за плечо Лесли. Она повела её к выходу. – Помоги отвести её до спальни, а дальше пусть поспит и отдохнёт. – Видимо, Мэлори знала Маврину даже больше, чем она сама. Девушке действительно яро нужен был отдых.

За всю дорогу троица не проронила ни слова. И Лаванда, и Регата держались молча до самой кровати Лесли, куда положив её, они и ушли. Так Лесли осталась одна в спальне для девочек. Плакать больше не хотелось, да и не получалось уже, как бы ни старалась, поэтому оставив эту затею на последующие разы атаки колющих воспоминаний, девушка улеглась на кровати, прикрывшись мягким одеялом и погружаясь в сладостное царство Морфея.

* * *

Последующие дни для Лесли выдались спокойными. После нападка Сальвио, как ни странно, оскорблений от сверстников стало в разы меньше. Всем будто одновременно стало неинтересна девушка, потерявшая Меча.

В это тихое и даже по морозному солнечное утро, первый урок у леди был свободным, поэтому Маврина решилась отоспаться как следует. А тем временем, пока рыжеволосая Лесли сладко дремала под общий храп в спальне, в директорской башне шло внеочередное собрание преподавателей.

– Дорогие коллеги, вы прекрасно понимаете для чего я вас здесь всех собрал, – проговорил старый директор Ализон Винифред Аластер. Слегка покрытое морщинами лицо подрагивало от беспокойства, а аккуратно выстриженные седые бакенбарды дополняли образ статного директора. Волшебнику сложно было дать больше пятидесяти даже с учётом ярких гусиных лап у глаз, хотя ему уже было под семьдесят лет. Возможно он пользовался зельем омоложения, чтобы выглядеть в свои годы так изумительно. Его голубые глаза сверкали в ранних лучах солнца, попадавших в кабинет директора через большое окно, которое стояло напротив профессора.

Директор Аластер всё ещё в раздумьях похаживал взад-вперёд по всему кабинету, чем нервировал профессора Минелиум. Она имела прямое отношение к основателям этой великой школы магии и очень была изумлена, когда министерство магического образования утвердило на должность директора Аластера.

Ещё её предки, которые были за Минелиум, что разделила школу Абнер де Гард на женскую и мужскую часть, приняли решение сменить свою легендарную фамилию из де Гардов на Минелиум в знак уважения родственнице – Мине, напрочь отрекаясь от убеждений волшебников, нёсших фамилию де Гард и считавших разделение школы глупостью. Серена Минелиум, преподаватель травологии, хмыкнула, поправив роговую оправу. На её жест никто не обратил внимания.

– Это именно то, о чём я думаю? – проговорила профессор Маландра, чуть насупившись.

– Боюсь, что так, Селма, – выдохнул в отчаянии директор. Маленькие очки засверкали. Короткие тёмные волосы с лёгкой проседью были уложены набок. Его сиреневый колпак, который он так невыносил, лежал на столе, пока все профессора были в них. За исключением лишь преподавателя травологии. Сальные чёрные волосы, которые следовало бы помыть или хотя бы спрятать, свисали у основания ушей профессора Минелиум.

– Просветите же и нас в курс дела, директор, – деликатно попросил профессор Спиро, почесывая свои белые усы.

– Конечно-конечно, Алджернон. Конечно, – директор вновь смолк на мгновение. – Я подразумеваю, что мисс Маврина… – Однако Ализон не смог продолжить, его нагло перебили.

– Что за вздор, профессор! Вы снова за своё, – Разозленно выдохнула профессор Оанез Блэр, забыв на миг, кем является.

– К сожалению, о чём бы я не думал, все мои мысли крутятся вокруг той злосчастной даты, когда погиб мистер Ирвинг.

– Но ведь все уже подтвердили, что это было несчастным случаем, – Оанез вскипала, как чайник. Женщине не нравилось, что её любимую ученицы терзали вновь и вновь из-за потери Меча. В конце концов, как считала профессор Блэр, Лесли никак не могла спасти Фреда Ирвинга, в чём впервые была права. – К тому же, монстр был пойман и, упаси Норны, убит.

– Так оно и есть, Оанез. Я и не говорю, что мисс Маврина сделала это намеренно, – Директор нахмурился и снова начал ходить по кабинету, пока многие из его подчинённых учителей ждали новых высказываний по этому поводу, боясь сказать что-то не то. Ведь многие до конца и не понимали, что тогда, пару месяцев назад, произошло в Запретном Лесу. Все знали лишь, что от лап чудовища Хэйвуда погиб Фред Ирвинг, но выжила Лесли Маврина.

– Тогда чего вы добиваетесь? – смело высказывала своё негодование профессор Оанез, пока остальные преподаватели стояли в сторонке, кто боясь пошевелиться, а кто в недоумении, наблюдая.

– А дело тут такое… Многоуважаемые коллеги, не считаете ли вы, что вся эта ситуация кажется странной? – чуть опустив голову вниз, директор посмотрел в первую очередь на профессора Маландру, ожидая именно от неё поддержки, а после на всех остальных. Меж ними что-то блеснуло.

– Что вы имеете ввиду, Ализон? – рискнула высказаться мисс Маландра, отводя от профессора взор.

– Обычно, – профессор Аластер медленно подошёл к своему креслу, видимо, устав стоять. – У Щита имеется невероятно мощная сила, способная побороть любое, даже контрзаклятие, – Профессор Аластер посмотрел теперь на профессора Бланчефлеера в надежде, что тот подтвердит его слова, но этого не последовало. Айк, преподаватель заклятий, лишь нахмурив брови, начал вслушиваться внимательнее, но мысленно согласился. Увидив, что профессор Блэр собирается вновь что-либо сказать, Ализон опередил женщину. – Да, и даже в таком раннем возрасте Щит проявляется со всей своей силой, – смотря в упор на Оанез, продолжил он.

– Вы хотите сказать, что Лесли Маврина намеренно не стала спасать своего Меча, профессор? Извините, но я так понимаю ваше заявление, – проквакала профессор Блэр, важно подняв подбородок к верху.

– Не думаю, Оанез, – ровным голосом проговорила Селма Маландра. – Мне кажется, что вы хотите сказать, что… – монотонно начала она.