Текст книги "Хэйвуд. Запретный лес"

Автор книги: Лина Энгельс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Это Эрида, – проводив взгляд Лесли к Капелле, сказала Регата.

– Мы знакомы, – сказала Лесли спокойно, всё в том же хорошем расположении духа. Эрида посмотрела на неё смущённо.

Лесли не знала как относиться к Эриде, ведь она могла запросто быть едина во мнении со своей сестрой о ней.

– А тебя Лаванда зовут? – поинтересовалась Регата у Мерседес.

– Д-да, – заикаясь, ответила она. Лаванда не привыкла к тому, чтобы с ней первой заговаривали, и тем более интересовались ей.

– Красивые очки.

– Сп-пасибо.

– Так-так-так. Salve¹, ребята, – неожиданно появился у доски профессор, заставив учеников вывернуть шеи в его сторону. Девушки не успели поговорить обо всём, что им было интересно. – Silentium²! – с акцентом проговорил преподаватель латыни.  – Сегодня не менее перелесетеный день, ученики. Приступим к новой теме…

– Veni, vidi, vice*, профессор! – перепутав крылатое выражение, рассмешил весь курс маг.

– Да, как говорица, asinus asinorum in saecula saeculorum*, – Аудитория наполнилась новой волной смеха.

– Чего?

– Я бы ещё добавила, Per risum multum debes cognoscere stultum*.

– Нарываешься, Лавлл?

– Ты же всё равно ничего не понял.

После любимой латыни Маврины, которую чуть не сорвал Актон Фритс своими шутками, наступил второй завтрак. Он проходил в большой готической столовой, потолок которой уходил куда-то ввысь, будто здесь обедали сами тролли. Добрая половина зала была в серебре, а остальная часть в золоте. В сочетании это всё смотрелось роскошно. На стене справа были ряды картин гербов Знатных на вельветовой ткани золотого цвета и портреты великих личностей, среди которых был и Энтони Дженкинсон, недавно ставший яркой звездой в Мире Магии благодаря своим книгам. Герб их, как и всегда, украшала знатная Лиса с блестящими рубиновыми глазами. Её взор был устремлен куда-то вдаль. С левой стороны стены можно было заметить ряды гербов из ткани цвета серебра. Герб украшал статный Олень, рога которого всё также сверкали белыми топозами. На стенах висели картины известных учёных магии, великих правителей и талантливых писателей – все они являлись когда-то учениками этой старой школы.

В столовой было четыре ряда столов, на которых учеников уже ждала аппетитная еда, но перед тем, как начать маленький пир, Ализон Аластер привлёк к своей персоне многочисленное внимание учеников. В этот момент Лесли только шла к своему столу Статных. Поскорее усевшись между Регатой Мэлори и Джереми Бентоном, Лесли навострила уши. Директор редко что-то говорил, поэтому всем было интересно послушать.

В самом конце зала был длинный и большой преподавательский стол, за которым элегантно уместились преподаватели, в центре которых в величественном кресле сидел директор школы Абнер де Гард – профессор Ализон Винифред Аластер, морщинистое лицо которого украшали маленькие зрительные очки. Оправа являлась из чистого серебра, как видимо, из соображений верности своему факультету Статных.

Чтобы привлечь внимание учащихся, директор постучал серебряной ложкой по кубку. Наступила тишина.

– Совсем скоро наступит всеми долгожданное Рождество, перед которым сначала произойдёт достойное чести мероприятие – Рождественский Бал, – Все сидевшие вокруг девушки заликовали. Все были рады, что в этом году бал состоится. – Но поспешу вас огорчить, туда смогут попасть лишь те, кто старше пятого курса! – Послышался укоризненный гул младших курсов, пока остальные радовались скорому торжеству. Ликовали даже сами учителя, уставшие от повседневной рутины.

– И бал это не подобие вечеринки, прошу заметить! – послышалось от преподавательского стола. Это говорила профессор Минелиум. От её реплики в душе учеников похолодело. Эта женщина умела заставить задрожать всех одним своим видом.

– Соглашусь. Вы все должны будете вести себя как подабает приличным молодым магам и волшебницам, – добавила Селма Маландра. – Я потребую от вас, чтобы вы ни в коем случае не опозорили честь нашей школы из-за дурных манер.

– Бал? Рождественский бал?! – удивлялась Мэлори, оборачиваясь во все стороны, чтобы услышать ответ.

– Да, это обычное дело. Его организовывают почти каждый год, – поспешила объясниться Маврина, накладывая себе в чашу с молоком хлопья.

– Это интересно… Но почему почти каждый год?

– В прошлом году отменили из-за риска встретиться с монстром, который каким-то образом поселился в уютном лесу профессора Серены Минелиум, – ответила Лаванда.

– Лес профессора? Монстр? Расскажите поподробнее!

– Когда профессор Минелиум пришла устраиваться на работу, то ей выделили предмет травологии. Она не обрадовалась, поэтому… – Лаванда стала болтать слишком много ненужного, поэтому Лесли спохватилась.

– Тогда она создала маленький лес, в котором начала выращивать невиданных, но доброжелательных созданий. Он находится недалеко от защитного барьера школы.

– Там есть растения и грибы, животные и насекомые…

– Да, и раз он находился не внутри барьера, то директор Аластер разозлился, но переубедить проводить уроки травологии внутри леса у него не получилось.

– Я до сих пор поражаюсь, что нам повезло с тем, что школу не закрыли, хотя был суд над директором.

– Профессор Аластер прямо перед рождеством вместе с профессором Минелиум и Маландрой отправился на суд в министерство здравоохранения.

– В итоге у них получилось отделаться лишь предупреждением, но лес существует и по сей день.

– Как безрассудно с его стороны, – высказалась Лаванда.

– А что с монстром? – но здесь даже Лаванда не посмела ничего ответить. Кинув короткий взгляд на Лесли, Лаванда продолжила трапезу.

– Ребята, которые столкнулись с ним, сказали, что он был похож на большого волка, но потом резко изменили своё мнение. И преподаватели все говорили, что это были просто джинги. Министерство в это поверило.

– Кто такие джинги?

– Существа, размером с дюйм. В сообществе, взаимодействуя друг с другом, могут создавать одно большое существо.

– В природе это называется мурмурация.

– Я думала, Эрида тебя уже посвятила в жизнь школы.

– Ну, она немного рассказала, но о монстре ни слова.

– Странно.

– Почему?

– Все в школе уже давно обсуждают меня, сравнивая с оборотнем.

– Что?! Почему?

– Об этом ты и сама скоро сможешь узнать…

– Всё чудесатей и чудесатей, – промолвилась Регата, собираясь наконец поесть. Лаванда на неё странно посмотрела. – Это из сказки… Немаговской.

После рассказа профессора Ализона Аластера о правилах Рождественского бала, трое девушек, допив свои омеловые компоты, двинулись к выходу из зала. За ними уверенно шагали несколько магов. Они гневно прожигали спины девушек. Особенно спину Маврины.

– А когда можно будет увидеть этот лес профессора Минелиум? – не унималась Регата, охваченная восторгом.

– Сразу после урока межвидовых отношений у нашего потока будет урок травологии, – ответила Лаванда, поправил серебряные очки на милом личике. Зелёные глаза сверкнули через линзы.

– Поверь, ты ещё успеешь возненавидеть этот предмет.

– Кстати, совместно с четвёртым курсом, – только успела договорить Мерседес, как стоявших по краям Лесли и Регату задели плечами те самые парни. Они еле успели сориентироваться, чтобы не упасть.

– Знатные уроды!

– Вас воспитывали тролли? Что за дикость! – воскликнула Регата. – Кстати, расскажете кто такие Статные и Знатные?

Только Лаванда сохраняла внешнюю и внутреннюю непокалебимость внутри ситуации. Мерседес была волшебницей чрезмерно доброй и великодушной. Лаванда легко прощала и забывала плохое.

Повернув за угол, у окна Лесли заметила стоявших сестёр Капелл. Барнарда в чём-то сильно отчитывала свою младшую сестру.

– Не смей, слышишь? – Трясла она её грубо за плечи. – Не смей водиться с мерзкими Статными. Прекрати меня позорить! Мне стыдно за тебя, – Барнарда была вне себя от злости. Её ярко-коричневые глаза заметили направленный на них взгляд карих глаз Лесли. – Что ты стоишь? – произнесла властным голосом старшая Капелла, пока младшая еле сдерживалась, чтобы не зареветь прилюдно. Её сдерживала лишь гордость за несённую ей фамилию. – Что ты ухмыляешься? – Маврина и не заметила приятной ухмылки на своём лице. Сама Лесли удивилась тому, что была рада этой ситуации. – Тебе забавно? Тебе было также весело смотреть, как умирает твой Меч? – Она задела девушку за больное. Лесли дрогнула всем телом. – Ну, ничего. Не долго вам осталось позорить чистый род волшебников своим присутствием в нашем мире.

– Что ты имеешь ввиду, Барнарда? – в беседу вступил рассержанный Арман Энгельс. Его руки были сложены на груди, а взгляд карих глаз обжигал кожу. Он буравил взором знатную Барнарду, смотря на неё сверху вниз.

– Совсем скоро, – с ярким надменным голосом избалованной девицы начала Барнарда, но её голос дрогнул при виде Армана. – Министерство магического образования заново выпустит в действие указ о запрете обучения детям из Мира Немагии, оскверняющих наш род. Больше никто не сможет осквернить нашу знатную кровь.

Лесли помнила, что с первого курса Барнарде сильно нравился Арман. Он ей всегда нравился, а Маврина знала, что Энгельсу она противна, но никогда об этом не говорила ей, ведь не хотела разбивать сердце Бари о суровую действительность. Арман брезговал ей, потому что она поступала плохо с окружающими. И даже сейчас, когда Капелла в очередной раз оскорбила её, она не стала падать так низко, как пала Барнарда, когда предала её.

– Они такие же волшебники, как и мы. Ничуть не хуже нас, Капелла.

– Все мы прекрасно знаем, что раз волшебник перешёл к нам из Мира Немагов, то один из его родителей немаг.

– Это не даёт тебе права оскорблять людей, – вступилась даже Мерседес.

– Overnicely, – брезгливо проговорила Капелла старшая, смотря в упор на Лесли и Лаванду. Это слово давно перестало обижать Лесли, но из уст бывшей подруги это слово звучало особенно неприятно.

– Как ты смеешь бросаться такими словами, Капелла! – взревела подошедшая Камилла Бомонт.

– Что значит это слово? – шёпотом спросила Мэлори у Лаванды.

– Осквернительница.

Капелла вздрогнула от властного голоса старшекурсницы, но попыталась спрятать страх. Барнарда гордо скинув к небу нос, быстрыми шагами прошагала прочь, уже и забыв о своей сестре. Эрида же медленными шажками, опустив голову вниз, прошла мимо трёх девушек. Но Регата успела перехватить леди и что-то шепнуть на ушко, после чего лицо Эриды засверкало. Её глаза начали слезиться, поэтому она побежала прочь, чтобы скрыть тот факт, что она умеет плакать; что она умеет чувствовать боль, как и все мы.

– С тобой всё хорошо? – Арман взял Лесли за плечи. Он был выше на голову девушки. Зелёные глаза напоминали мириады звёзд, которые можно было бы увидеть только при ночном небе, но нет. Их можно было ещё увидеть и в его глазах.

– Да, спасибо большое, – поблагодарила Лесли. К этому времени вокруг неё скопилось ещё пару ребят из старших курсов факультета Статных, среди которых были Камилла Бомонт, Мейси Клиффорд и Деймос Фокс.

Камилла Бомонт являлась девушкой гордой, но добродушной. Она участвовала в различных состязаниях ума среди других школ графства и отставивала честь Абнер де Гард. Кубок «Ума Палата» в большинстве только благодаря её усилиям уже вот как третий год ярко сиял в шкафу с наградами школы. Конечно, ей бы хотелось, как одной из лучших учениц школы, победить и в состязании Лабиринта Судьбы, но пока это была лишь мечта.

Мейси Клиффорд была первой ученицей, о которой сразу вспомнили преподаватели, если надо было играть какую-нибудь постановку в честь какого-либо праздника. У неё был великолепный дар к театральным искусствам. Также у Мейси имелся прелестный птичий голосок, которому многие могли лишь позавидовать. Также сложно было не заметить ярое стремление к победе. Если же Мейси поставит пред собою цель, то можно не сомневаться, она её добьётся. Но, к сожалению, так не получилось с Лабиринтом Судьбы. Она, имея при себе лишь неописуемое желание заполучить награду, не могла выиграть состязание, но леди ставила чёткую задачу победить в Лабиринте уже в этом учебном году.

И что же говорить о Деймосе Фоксе! Он был победителем школы в чемпионате по магическим состязаниям, которые проводились каждые два года. И каждые два года он одерживал победу и приносил почётную награду школе. Деймос был одарённым волшебником.

Арман Энгельс же сразу бросался в глаза среди этих волшебников. Он не был чемпионом, как Деймос; у него не было дара к пению, как у Мейси и он не отличался особым умом, как Камилла. Но Арман был верным другом, которому можно было бы доверить любую тайну и любое дело. Тайну бы он обязательно сберёг, а дело, конечно же, исполнил. Маг являлся незаменимым другом для двух своих товарищей – Джеромо Горсеи и Руди Редманду.

– Тогда ладно, встретимся ещё как-нибудь, – протороторил Арман. Все трое так же попрощались с Лесли и оставили её в покое.

Барнарда совершенно изменилась за каких-то несколько месяцев. Если раньше для Лесли она казалась более нравственной, не такой как многие из её семьи, то теперь она ничем не отличалась от них. Барнарда так же, как и они, презирала детей-волшебников, которые выросли за пределами Волшебного Мира, она жутко издевалась со своей свитой Знатных над теми, кто хоть капельку отличался от них подобных.

– Что за закон от министерства? – интересовалась Регата.

– Этот закон работал долгие годы, пока в 2015 году его не отменил Роджер Стюарт, прежний министр магии, но я даже не знаю, сможет ли так подло поступить наш нынешний министр – Айседора Дункан, – рассказала Лаванда. – О ней я ничего не нашла в библиотеке, поэтому ничего не могу сказать. Дункан скрытная.

– Министр магии Айседора Дункан, верно? – помрачнев, спросила Лесли, остановившись в метре от входа в кабинет межвидовых отношений. Тело прошибло холодом.

– Да, а что? – сомнительно произнесла Лаванда, сузив глаза. – А ты всё это время не знала?

– Семейство Дунканов имеет прямое отношение к семье Капелл, – Маврина округлила глазницы и взирала то на Мэлори, то на Мерседес. – Старший брат Барнарды и Эриды – Штор, год назад женился на Вайлет Дункан, – Даже мало что понимающая Мэлори, раскрыла рот. – А что если и вправду закон войдёт в силу? – Тогда и Лесли, и Регата больше не смогут учиться в школе Абнер де Гард. Их пути в Волшебном Мире уже никогда не пересекутся.

Каждый из троицы думал об этом. Неужели это может произойти? Неужели министерство это допустит? Неужели сам народ допустит эту несправедливость?

– Добрый день, ученики. Приступим сразу же к теме, так как тема предстоит насыщенная и вряд ли мы её осилим за один урок, потому присаживаемся поудобнее… Кхм, Мисс Маврина, – доброжелательно обратился  профессор Болдуин Говард. – Вы чем-то озадачены, я так понимаю, – Лесли не успела ответить, как преподаватель продолжил. – Ну же, садитесь. Обдумаете всё после урока.

– Темы сегоднешнего урока подлунные существа. Подлунные существа могут быть разных видов и размеров. Они могут являться не обязательно оборотнями. Подлунными также могут быть такие существа, как олени, единороги, пегасы… – лекцию профессора прервала ученица с яркими розовыми волосами. Видимо, она являлась на половину нимфой, которые могли перевоплощаться в кого угодно, меняя внешность, голос и прочее. Таких не любили как и в мире в волшебников, так и в лесах, где проживали нимфы, ведь они, как считалось, оскверняли чистоту крови.

– Но, сэр, как же пегасы и единороги могут быть подлунными, если они в это время спят?

– Мисс Лавлл, – Луна села поровнее из уважения к преподавателю. Её волшебные ярко-розовые волосы раскачивались, подобно лианам. – Единороги и пегасы девственные существа, но есть так же их прототипы – тёмные единороги и пегасы. Их окрас обычно именно таких оттенков, но они называются по разному. Тёмных единорогов, ведущих ночной образ жизни, называют фундриками, а тёмных пегасов почевают шпендриками, – Весь курс разразился хохотом. – Да, – поспешил согласиться профессор. – Названия невероятно смешные, но это пока вы не увидите их наяву! – предостерёг профессор. – Они очень гордливые создания, и предупрежу вас : если вы увидите фундрика или шпендрика, то стойте и не шевелитесь, и ни в коем случае не показывайте своего страха. Они питаются им…

Профессор рассказывал юным ученикам о теме подлунных существ. Лесли было интересно узнать о них больше. Особенно об оборотнях и о их слабостях, как от них обороняться, и даже как их можно убить.

– Волчий корень, борец-корень, волкобой или козья смерть. Это растение называют все по разному, но известнее всего – аконит. Ну, кто сможет сказать, что это за растение? – рассхаживая взад – вперёд по кабинету, спрашивал профессор Говард. Сегодня Болдуин Говард был в хорошем распоряжении духа и с его лица никак не спадала улыбка. Вдруг ввысь одновременно поднялись две руки, одна из которых была Бетти Кит. Она резво подпрыгивала, пытаясь стать ещё выше и заметнее для учителя. – Да-да, Мисс Мерседес? – но внимание Профессора Говарда привлекла непоколебимая Лаванда.

– Аконит – это растение, применяющееся в борьбе с оборотнями. Один грамм размолотого растения может мгновенно убить взрослого оборотня. Всё растение отравлено. Трогать руками опасно. Особенно много яда имеется в клубне аконита, – Бетти, сидевшая за первой партой, недовольно выдохнула, напоминая избалованного ребёнка.

– Отлично сказано, Мисс Мерседес. Борец-корнем можно легко убить взрослого оборотня, но а также любых других видов подлунных существ. К счастью, на волшебника один грамм никак не повлияет. Хотя, ученики, тут всё, конечно, главное в дозе. С этим растением стоит действовать очень аккуратно.

Лесли слушала внимательно и чётко, боясь упустить хоть малейшее слово. Ей хотелось узнать, чем можно будет убить оборотня, если вдруг ей посчастливиться встретить того, кто разорвал тело Фреда Ирвинга в Запретном Лесу полгода назад, лишив того жизни. И неважно, что все вокруг твердили, будто он был уже пойман. Теперь Лесли не могла просто поверить на слово. Ей было страшно даже проходить мимо Леса.

Ветер трепал волосы девушек, а холод пробирал до костей, хоть и было приятно дышать свежим воздухом. Девушки взяли передышку от распросов Регаты о лесу Серены Минелиум.

– Кстати, можно просто Гати. Меня так часто звали друзья из… – Мэлори не захотела договаривать. Раз даже таких, как Лесли, здесь грубо обижали, то что же могли сделать с Регатой, выросшей в детском доме и не имевшей понятий материнской и отцовской любви. Именно поэтому Регата решила лишний раз о себе не заявлять, чтобы не привлекать неприятностей.

– У нас не принято сокращать имена, – нахмурив брови, произнесла Лаванда, но увидев сконфуженную физиономию Регаты, смягчилась. – Но если тебе так удобнее, то хорошо.

– Необычное имя, – подметила Лесли. – Мне нравится, – Мэлори смущённо отмахнулась, мгновенно преобретая пунцовый оттенок.

– Мне тоже нравится, – поспешила сказать Лаванда и улыбнулась. В кругу двух своих новых друзей она наконец так и могла забыть хотя бы на пару мгновений о том, что её так угнетало на протяжении долгого времени.

– Жаль, что я даже не знаю, кто мне её придумал… Но всё же, – Мэлори поторопилась сменить тему. – Вы сказали, что в лес без разрешения от самого профессора никто не может войти : «ни одно существо не сможет войти и выйти», – процитировала девушка слова Лаванды. – Если так, то как же монстр смог попасть во внутрь этого леса? – не унималась леди.

– Это нам неизвестно.

– Возможно, когда сама профессор открывала лес, чтобы войти туда с учениками, тогда и пробралось это существо.

Тем временем за ними следом шёл Коллин. Коллин Принц, шевелюра которого здорово отросла за столь долгое время, но тот не собирался с ней расставаться. Впервые за всю жизнь ему нравилась своя внешность. Чёрные кудрявые волосы смешно подпрыгивали, когда тот спускался по каменным ступенькам следом за тремя девушками, которые загородили ему путь.

– Леди, не могли бы вы идти быстрее?

Все трое повернулись. Лесли же застыла, то ли от радостной, то ли от горькой встречи с давним другом. Они не виделись с ним давно. Почти что с того самого дня.

– Коллин?! – Не верила своим глазам девушка.

– Лесли? – Парень по доброму рассмеялся. – Не ожидал тебя увидеть ещё в этой школе, – честно признался Принц. – После того случая… Ну, ты знаешь.

– Признаться, – Девушка попыталась откинуть воспоминания о том дне, всплывавшие перед глазами. – Тебя я тоже удивлена увидеть. Я думала, твои родители уже никогда тебя не отпустят в эту школу, – Лесли боролась с внутренним монстром. Одновременно она хотела расспросить своего старого друга, но в тот же момент Фред не хотел бы, чтобы она продолжала общаться с ним. Ведь он был не прав. Коллин не такой. Он не колдун. Кажется…

– Да, отец уговорил маму. Сказал, что Абнер де Гард стал безопаснее. И вот, я здесь, – Коллин улыбнулся краем губ, раскинув руки в стороны, будто ожидая аплодисментов. Его тёмные глаза засверкали. Казалось, девушка уже и не собиралась знакомить подруг со старым знакомым.

– Кстати, познакомься, это Лаванда Мерседес, – Большие зелёные глаза влюблённо смотрели на четырнадцатилетнего парня через серебряную оправу очков. – А это – Регата Мэлори.

– Можно просто Гати, – к всеобщему удивлению, девушка доброжелательно протянула руку Коллину для рукопожатия. Тот всё таки ошарашенно, но неумело пожал. Маг неожиданно вспомнил, как таким же образом познакомился с Лесли. От всплывшего воспоминания Коллин широко улыбнулся.

– На будущее, у волшебников не принято пожимать руки. В приличном обществе они слегка кланяться друг другу, – пояснил Принц. Мэлори, сконфузившись, опустила голову.

– Может мы поторопимся? Как я помню, профессор Минелиум строга, – Все согласились, но прежде, чем сделать хотя бы шаг, молодые люди застыли в тихом ужасе. В лесу преподавателя, который находился к ним достаточно близко, засверкали рубинами чьи-то глаза, а Маврине и вовсе показалось, что кто-то глухо зарычал. Тем не менее, там точно что-то было, что сильно шелохнуло ветви деревьев.

– Мерлиновы панталоны, – испугался даже Принц, который уже успел схватить свою палочку. Девушки тоже испытали страх, но узнать что это было им неведомо было узнать.

Решив поскорее оказаться на более безопасном уроке, ребята побежали. Вскоре Лесли остановилась. Вместе с ней и все остальные.

– Об этом никому, ладно? – с надеждой в голосе проговорила Маврина.

– Конечно, нам же ни один волшебник не поверит, – сказала запыхавшаяся от бега Лаванда.

– Моя мама бы поверила, – сказал Коллин. Узнав его мать об этом, она бы уже никогда не отправила своего сына в опасную школу под руководством, как считала сама женщина, безрассудного директора. – Именно поэтому нам стоит лучше молчать, – только успел договорить Принц, как их громогласно встретила Серёга Минелиум.

– Ну, и какими же отвратными делами вы были заняты целых пять минут урока? – холодно взирала профессор на ребят сверху вниз.

– Профессор, извините, мы…

– Хватит терять время. Скорее присоединяйтесь к курсу. Живее-живее! – Женщина одним взмахом волшебной палочки поторопила опоздавших, чтобы те встали к своим однокурсникам.

На травологии дети как обычно изучали свойства растений, и как бы это было некомично, они изучали ядовитое растение – аконит. Неведомая магическая сила будто предупреждала о скором надвижении чего-то тёмного.

После травологии, забывшие уже о страшном инциденте, ребята шли по своим спальням, как вдруг Маврину приостановил поручий-волшебник директора. Поручий в смешном одеянии передал Лесли кусок пергамента.

«Сегодня после ужина я буду ожидать вас в своём кабинете для разговора. Повода для вашего испуга я не вижу. Можете не беспокоится. Пароль к башне : „цепкие оливки“»

Лесли Маврина была сильно встревожена, и, как ей казалось, она вполне поспевала за школьной программой, но всё же решилась пойти к башне директора для какого-то разговора.

__________________________________

Salve* – здравствуйте. (лат.)

Silentium* – тишина. (лат.)

Overnicely*– осквернительница. (лат.)

Veni, vidi, vice* (пришёл, увидел порок) вместо Veni, vidi, vici (пришёл, увидел, победил).

Asinus asinorum in saecula saeculorum*– Осёл из ослов во веки веков.

Per risum multum debes cognoscere stultum* – По частому смеху ты должен узнать глупца.

Глава 7. В СВЕТЕ ЛУНЫ.

Март 2001 года.

Мистер Тейгу был как никогда обеспокоен странным положением дел, относящихся к Эвелин. Он никогда не просил милую девушку работать допоздна, а после работы помогать с распечаткой утренних выпусков ‹‹СборСлив››. Милая Эви всегда сама предлагала свою помощь любимому начальнику и старому другу, который был старше девушки всего на каких-то шесть лет, но Эви всегда обращалась к мужчине на «вы» даже за пределами работы. Скорее из уважения, нежели из субардинации.

В этот вечер Эвелин Гирд впервые попросила уйти с работы пораньше без объяснения причин. Фергус даже не стал спрашивать почему. Он считал, что раз девушка впервые за все четыре года работы просила уйти чуть пораньше обычного, значит произошло что-то важное. Значит с милой и доброй Эвелин что-то случилось и ей срочно надо было отлучиться. Но раз девушка не стала просвещать своего начальника, мистера Тейгу, то мужчина решил, что так оно и надо, что девушка сама не желает делиться своими переживаниями. Значит дела не терпят огласки.

Тем не менее, решив, что миссис Гирд стало хуже, он решил навестить их семейство сразу же после работы, ведь он так давно не видел старую-добрую Мэдисон. Изредка выходившая из ума женщина – Мэдисон Гирд, нуждалась в помощи круглосуточно. После того, как около шести лет назад погиб Меч семейства, сильная волшебница выдержила удар по сердцу. Хоть она и была жива физически, но жизнь внутри неё потихоньку гасла. Разве Щит мог жить без своего Меча? Конечно же, нет. Покрайней мере, не долго.

В тот полдень, когда рабочий день давно у всех был окончен, Фергус только выходил из большой хижины в несколько этажей, которая висела боком, чуть покачиваясь на лёгком ветру. Ещё бы чуть-чуть и казалось, что эта хрупкая конструкция обрушится прямо на него, но нет. К счастью, этого до сих пор не происходило. Закрыв магией свой центр вселенной – дом печати – ‹‹СборСлив››, он двинулся по давно забытой дороге к старенькой избе, где жили Гирды.

Давно наступила весна и снег постепенно оттаял, даруя ту отвратную грязь, что была здесь веками. Фергус семенил свой взор на полную луну, что величаво возвышалась над противным человечеством. Как же Фергусу хотелось, чтобы обычные люди навсегда исчезли из этого мира. Он понимал, что так говорить нельзя, но он считал, что немаги только и умеют, что издеваться над природой, глумясь над ней всеми возможными способами. Пока Мир Магов находится вне прикосновенности с Миром Немагов, отделяющий барьером, Фергус чувствовал себя хорошо. Но после прочтения газеты ‹‹Сенсация Сегодня››, ему стало заметно хуже.

«Сенсация» сообщала, что Мир Немагов заполонили отходы самих же немагов и они уже не имеют понятия, куда всё это девать. Сенсация сообщила слухи, что премьер-министр Магии собирается помочь им с помощью магического очищения мусора. Фергус надеялся, что это действительно лишь слухи, ведь нельзя ни в коем случае вмешиваться в Мир Немагов. Стоило ему представить, что немаги их разоблачать, как будут ставить тираничнские эксперименты над ними, мужчине стало плохо. Но вера в эту историю мигом испарилась, стоило мужчине подумать о премьер-министре, который даже успел побыть даже самим министром.

Он учился вместе с Роджером Стюартом. Ему казалось, будто только вчера он сидел за партой школы Муилениум, а перед ним одиночная парта Роджера. Сколько он помнил школьные годы, Стюарт так ни с кем и не подружился. Его не обзывали и не изгоняли из общества. Отнюдь, его звали и предлагали дружбу, но он всегда отказывался. Казалось, что у Роджера имеется свой собственный мирок, в котором ему было лучше, чем с ними. Всегда задумчивый, всегда тихий. Фергус плохо знал Роджера, как и все остальные учащиеся. Мистер Тейгу смог о нём узнать больше, только когда Стюарт стал министром. Зная его методы правления (как никак более пяти лет правил Волшебным Миром), Фергус становился спокойным, ведь премьер-министр был в своём уме-разуме и ни за что бы не стал распространяться о секретах магии немагам.

Мистер Тейгу, казалось, увлёкся в чертоги разума так, что чуть не пропустил нужный дом из виду. Увидев, что в окне на первом этаже до сих пор горел свет, он вошёл через калитку. Волшебник трижды собирался постучать, но не успел он сделать и второй стук, как дверь открылась. На пороге стоял лохматый юноша моложе самого Фергуса. Эрнестайн был полной противоположностью Фергуса. Если же кожа Тейгу покрывалась маленькими морщинами, а цвет их потускнел, то у Эверета так и сверкала белоснежная кожа. Фергус тем временем убрал белоснежную прядь волос за ухо, чтобы не мешалась. Его длинные волосы теперь добрались до самых ключиц. Волосы небрежно были закреплены на затылке пучком какой-то старой коричневой заколкой, но несколько прядей всё же спадали на лицо.

В голубых глазах Эверета потухла надежда, как только он увидел, что это не тот, кого он ждал.

– Здравствуйте, вы… – юноша с аккуратными чертами лица взглянул на голубоглазого Тейгу.

– Фергус Тейгу, здравствуйте, – Оба поклонились друг другу.

– Оу, а вы, видимо, тот самый начальник Эвелин. Вы главный редактор газеты ‹‹СборСлив››, – Эв попытался улыбнуться, как мог, хоть в душе была тоска. – Проходите, – интеллигентно предложил он Фергусу.

– Неужели я попытал счастье познакомиться с вами, дорогой мой друг. Так вы ведь избранник нашей милейшей Эвелин, – обрадовался Тейгу. Его голубые глаза начали пробегаться по исхудалой избе, но так и не найдя знакомые рыжие волосы, они потухли. – Кстати, где же она?

– Я подумывал, что она ещё на работе, но как вижу это не так, поэтому даже понятия не имею, где Эви может быть.

– Милая Эвелин, это ты, доченька? – послышалось старческое кряхтенье, прежде чем успела бы упасть с глаз горячая слеза Эверета.

– Позвольте, – улыбаясь, попросил Фергус, чтобы пройти к Мэдисон, что всегда была в дружбе с его давно погибшими родителями. Фергус и не сомневался в том, что они с Эви лишь разминулись и стоит лишь подождать лишние пару минут, как улыбающаяся Эвелин появится на пороге дома. – Дорогая миссис Гирд, вы узнаете меня? – поднявшись на верх к Мэдисон, голубоглазый взял женщину за руку. Её руки были холодными, как лёд, а кожа покрыта морщинами. Женщина, которой не было и сорока, угасала прямо на глазах. Было ужасно осозновать что может сделать потеря родственной души с волшебником.