Текст книги "Ты - моя! (СИ)"

Автор книги: Leras

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

В день их поездки небо было хмурым, моросил мелкий дождь, но это никак не отразилось на настроении Элайджи, который, захватив дорожную сумку, спустился на подземную парковку, к своей Ауди, чтобы поехать к дому Оливии. Было еще совсем рано, но Майклсон не мог больше ждать, надеясь, что синеглазка уже успела проснуться.

Остановившись у знакомого дома, Элайджа заглушил мотор, и уже собирался выйти из машины, когда увидел, что дверь Оливии слегка приоткрылась. Он ожидал увидеть Кола, Мег или кого-то еще. Кого угодно. Но только не Клауса, на лице которого играла довольная улыбка.

Волна ревности затопила его мгновенно, не оставляя совсем ничего, кроме ярости, от которой мужские ладони сжались в кулаки, а темные глаза стали похожи на щелки.

Элайдже хватило нескольких секунд, чтобы оказаться у порога дома синеглазки, и толкнуть плечом дверь, которая оказалась незапертой.

В гостиной никого не было, и Майклсон уже прошел в середину комнаты, когда Оливия показалась на верхних ступенях лестницы.

– Ты хотел что-то еще, Клаус? Я…

Девушка умолкла, когда увидела, кто именно стоит в центре гостиной, изучая ее ненавидящим взглядом. Темные глаза скользнули, обжигая, по ее обнаженным ногам, легкому халатику, растрепанным после сна волосам.

– Думаю, Клаус получил от тебя все, что ему было нужно. Теперь моя очередь.

========== Часть 36 ==========

Оливия просыпается в ужасном настроении, полностью разбитая. Мысли о поездке в Мистик Фоллс с Элайджей не дают ей уснуть всю ночь, и это предсказуемо отражается на ее и без того взвинченном состоянии.

Визит Клауса, разыскивающего Кола, приходится крайне не кстати, и Лив, кутаясь в тонкий халатик, не сразу понимает, что ему нужно. И когда после его ухода, она вновь слышит хлопок двери, то с неохотой возвращается в гостиную, стараясь скрыть досаду, вот только в комнате ее ждет совсем не Клаус.

И Лив замирает, ощущая на себе тяжелый взгляд Элайджи Майклсона, который без сомнения видел, как его брат утром выходил из ее дома, а его последующие слова лишь подтверждают ее догадку. И Оливия не успевает понять, как он оказывается с ней рядом, и, грубо стискивая запястья, тянет ее в спальню, оказавшись в которой, вдавливает девушку в стену, сжимая пальцами тонкую шею.

– Трахалась с Клаусом? Ну и как? Понравилось? – шипит Элайджа, не отрывая от нее безумных глаз.

– Ты спятил, – хрипло шепчет Лив, пытаясь вырваться из стального захвата, – отпусти меня!

Но Майклсон и не думает внять ее просьбе. Вместо этого, он грубо тянет с тонких плеч короткий халатик, полностью обнажая девушку, и толкает ее к кровати. Лив не успевает сказать и слова, как кисти оказываются привязанными к спинке, ее же пояском. Но к собственному удивлению Оливия не чувствует страха. Лишь ярость от того, что Элайджа вновь пытается подчинить ее своей власти, даже не собираясь разобраться в случившемся. И не смотря на то, что никогда прежде она не видела любовника таким злым, а она сейчас абсолютно беспомощна, чертова дрожь возбуждения проходит легкой волной по всему телу, спускаясь к низу живота.

– Ты сумасшедший, Майклсон! – шипит она, – ни с кем я не трахалась!

– А вот это мы сейчас проверим, – холодно отзывается тот, грубо разводя в стороны ее ножки, ища следы любовных утех.

Лицо Лив заливается краской, когда Элайджа жадным взглядом изучает ее промежность, не находя подтверждения своим подозрениям, но Майклсону кажется на это совершенно плевать. Он придвигается ближе, кончиками пальцев скользит по ее телу, наслаждаясь гладкостью шелковистой кожи, вдыхает запах до боли желанного тела, которое, наконец, перед ним.

– Ты вела себя как маленькая шлюшка, Лив, – цедит он, скользя тяжелый взором по раскрасневшемуся девичьему лицу, выражающему гнев вперемешку с упрямством, – и заслужила наказание.

Лив кусает губы, сдерживая стоны, когда он, крутит между пальцами нежные вершинки ее груди, которые от каждого грубого прикосновения наливаются желанием, твердея. Майклсон склоняется ниже, очерчивает языком контур плотно сжатых губ, спускается дорожкой поцелуев по изящной шее, скользит по ключицам, прежде чем его внимание переключается на налитые округлости, увенчанные маленькими розовыми сосками. Он приникает губами к одной из вершинок, лаская ее языком, до тех пор пока Оливия не начинает стонать, нетерпеливо водя бедрами. Тогда Элайджа прикусывает нежную ягодку, отчего с губ девушки срывается тихий вскрик боли.

– Ты садист, Майклсон, – шипит она, заглядывая в его темные глаза, которые горят огнем желания обладания, – развяжи меня.

– Я не помню, чтобы разрешал открывать тебе рот, синеглазка, – отзывается тот, – но раз уж ты это сделала, я знаю, как заставить тебя замолчать.

Он приподнимается, становясь перед ней на колени, так, что его пах оказывается прямо напротив девичьего лица, и Оливия широко распахивает глаза, понимая, что он хочет сделать.

Она отчаянно крутит головой, с замиранием сердца наблюдая, как мужские пальцы расстегивают ремень, тянут вниз замок ширинки, высвобождая затвердевший от возбуждения член, который вблизи кажется ей просто огромным.

– Нет, прошу, – шепчет она, пытаясь сопротивляться, но достигает совершенно противоположного эффекта.

Элайджа, не обращая никакого внимания на девичьи мольбы, подается вперед, и, пользуясь моментом, наполняет ее ротик своей плотью, собирая в кулак рассыпанные по тонким плечам каштановые волосы. Он крепко удерживает ее голову, скользя вновь и вновь меж алых губок, пока Оливия, измученная сопротивлением не сдается, позволяя ему войти еще глубже. Майклсон на миг останавливается, довольный ее покорностью, и слегка отклоняется, освобождая влажный ротик. Лив тут же скользит язычком по пересохшим губам, и Элайджа тянет ее за волосы, обводя напряженной головкой контур алых губок, следуя за ее языком. Девушка понимает, чего он хочет, и поднимает вверх глаза, в которых смешаны вожделение и страх, стыд и похоть. Несколько секунд они просто смотрят друг на друга, прежде чем Лив делает то, от чего с мужских губ срывается глухой стон.

Девичий язык ласкает головку, спускаясь ниже к самому основанию пульсирующего от желания члена, и Майклсон вновь подается вперед, резким толчком наполняя ее ротик. Он уже совершенно не сдерживается, буквально насаживая голову Оливии на свою плоть, размашисто двигая бедрами. А Лив, не смотря на всю унизительность своей позы, на то, что он абсолютно бесстыдно трахает ее так, как не делал прежде никто, вместо стыда и страха, чувствует возбуждение, которое расползется по коже, сосредотачиваясь внизу живота. И когда Элайджа, словно чувствуя это, на миг выходит из ее рта, скользя головкой по припухшим губам, Оливия уже не может сдержать тихого стона, в котором неприкрытое вожделение, ласкает слух Майклсона, и он достигает пика, изливаясь на часто вздымающуюся девичью грудь.

Проходит несколько секунд, прежде чем он приходит в себя, открывая глаза и любуясь на раскрасневшуюся Лив, которая даже со следами его семени выглядит словно богиня, которой хочется покорится. Он тянет руку в сторону, сминая в ладони край покрывала, и мягко проходится по нежной коже, стирая белесую жидкость.

Оливия щурит глаза, не говоря ни слова, и Элайджа закончив, скользит ладонью по ее животу, накрывая промежность. После первого же прикосновения становится совершенно ясно, что Лив возбуждена не меньше его самого, и Майклсон не в силах сдержать довольную улыбку, поглаживает влажные складки плоти, размазывая любовные соки.

Но ему мало ее желания.

В этот миг перед глазами Элайджи встает картина в саду их загородного дома, где синеглазка посмела прикоснуться к другому, отвечая на его поцелуй. И Майклсону плевать, что Лив имела на это полное право, а он сам был, и все еще останется женат. Его фантазия, наплевав на здравый смысл и очевидные доказательства рисует перед ним Клауса, который ласкает нежное маленькое тело, той, что сводила его с ума своей недоступностью.

Никто не имеет права трогать его собственность. А Оливия, начиная от золотистых кончиков длинных волос и заканчивая маленькими ноготками на пальчиках ног, принадлежит ему. Только ему. И никому больше.

Волна ярости накрывает Элайджу, делая ласки более грубыми, но прежде чем Лив достигает пика, он отводит ладонь, наслаждаясь ее полным разочарования стоном.

– Не останавливайся, – шепчет она, тяжело дыша, но Майклсон и не думает выполнять просьбу девушки.

Он скользит тяжелым взглядом по ее телу, пока Лив не начинает нетерпеливо водить бедрами, явно требуя продолжения. Элайджа видит, что она на пределе. Распаленная желанием, маленькая синеглазка еще прекраснее, чем обычно, и он не может налюбоваться ее, наслаждаясь девичьим томлением.

– Прошу, – срывается с алых губ едва слышный стон, и Майклсон, упиваясь своей властью, довольно улыбается, что приводит измученную девушку в ярость.

Элайджа не сразу замечает эту перемену, и пораженно застывает, когда слышит ее хриплый голос:

– Если ты не можешь удовлетворить меня, то развяжи! Уверена, в вашей семье найдутся более… умелые мужчины.

Удар мгновенно достигает цели, и лицо Майклсона искажается такой яростью, что Лив тут же жалеет о своих неосторожных словах. Она сжимается в комок, притягивая к себе бедра, когда Элайджа не говоря ни слова, развязывает ее кисти, и грубым толчком заставляет ее встать на четвереньки, выгибая спину.

– Ты, кажется, забыла, кому принадлежишь, маленькая сучка, – цедит он, выкручивая тонкие руки, – но я тебе сейчас напомню.

Оливия не успевает возразить и слова, когда Майклсон одним сильным движением входит в нее сзади, сразу набирая быстрый темп. Его грубые движения причиняют легкую боль, которая вскоре проходит, сменяясь острым наслаждением, и Лив не сразу понимает, что происходит дальше, когда мужская ладонь уверенно раздвигает ее ягодицы, скользя между ними. Элайджа все еще берет ее, наполняя членом тесное лоно, но его пальцы уже заняты совершенно другим. Очень медленно один из них преодолевает сопротивление тугих стенок, скользя меж девичьих ягодиц, И Оливия начинает вырываться, чувствуя саднящую боль.

– Прошу, нет, – шепчет она, – я так не хочу!

– Не дергайся и расслабься, – властно отвечает ей Элайджа, и не думая останавливаться, – тебе понравится.

– Нет, – вновь взывает к нему Лив, отчаянно крутя бедрами, – я никогда…

– Я знаю, синеглазка, – шепчет ей на ухо Майклсон, добавляя к пальцу второй, – и буду твоим первым. И единственным. Потому что ты – только моя. И я могу трахать тебя так, как хочу, в твой горячий ротик, сюда, – и он делает сильный толчок, наполняя ее лоно до самого основания, – или в твою маленькую девственную попку. Как хочу, Лив. И ты позволишь мне это.

С этими словами Элайджа заставляет ее прогнуться сильнее, выходит из пылающего лона и приставляет головку блестящего от любовных соков члена к отверстию меж девичьих ягодиц.

– Прости, что без смазки, – выдыхает он, мягко надавливая, – но ты сама напросилась на такой урок.

Оливия стонет от боли, когда он медленно наполняет ее, растягивая тугие стенки членом, который кажется ей просто огромным. Она пытается отодвинуться, отпрянуть, но Элайджа держит ее крепко, полностью подчиняя своей власти. И Лив сдается, понимая, что сопротивление бесполезно. Она уже и сама не знает, что чувствует. Боль от недостатка смазки, жгучая тяжесть внизу живота, досада, что любовник не довел ее до финала и его запах, его руки – это все смешивается воедино.

Майклсон, войдя до конца, останавливается, позволяя ей привыкнуть. Он скользит ладонью к низу ее живота, и дразнящими движениями начинает ласкать набухший бугорок, меж дрожащих от напряжения бедер, пока Лив не подается ему навстречу, полностью расслабляясь.

Девушка дрожит, выгибая спинку, и Элайджа возвращает одну руку на ее поясницу, придерживая и медленно подаваясь вперед. Она еще теснее, чем он мог представить, еще горячее и он точно знает,что это первый подобный опыт Лив. Маленькая попка плотным кольцом сжимает его член, и Майклсону кажется, что он сходит с ума от остроты ощущений

Но кроме жгучего, оглушающего экстаза Элайджа абсолютно четко осознает, что никто и никогда не дарил ему такого наслаждения, и он не сможет ее отпустить, никому не позволит касаться ее тела.

Оливия тихо стонет, от смеси наслаждения и легкой боли, которые неожиданно дополняют друг друга, заставляя все вокруг слиться в один яркий хоровод цветов и звуков, пока Майклсон берет ее, как никто прежде, уже второй раз за этот день.

Они оба на пределе от желания, оба на грани, и волна экстаза накрывает их почти одновременно, топя в обжигающем экстазе. Лив падает на живот, не в силах удержаться на разъезжающихся в стороны бедрах, и Элайджа накрывает ее собой, осторожно выходя из нежного тела, не желая причинить ей боли.

Они тяжело дышат, когда Майклсон переворачивает Оливию на спину, скользя взглядом по девичьему лицу, выражающему одновременно испытанное наслаждение и стыд от того, каким именно образом он ей его доставил. Синие глаза совсем мутные, и в них ненависть перемешана с упрямством, но в самой глубине зрачков он видит еще одно чувство, и в этот миг понимание накрывает его, и на миг Элайджа забывает, как дышать.

Все что он делает: ослепляющая ревность, сводящее с ума желание обладать, не проходящая потребность быть с ней рядом, все это помещается в одном слове. И Майклсон сам не верит своим ушам, когда говорит то, что должен был понять уже очень и очень давно.

– Я люблю тебя, Лив.

========== Часть 37 ==========

В маленькой спальне после признания Элайджи воцарилась полная тишина, пока Майклсон не отрываясь смотрел в синие глаза, в которых отражалось лишь неверие.

– Я люблю тебя, Оливия, – повторил он, склоняясь к раскрасневшемуся девичьему лицу.

– Но разве тем, кого любят причиняют такую боль? – едва слышно выдохнула Лив дрожащим голосом, – трахают словно самую дешевую шлюху?

Лицо Элайджи окаменело от ее слов, и чувство вины накрыло его с головой, заставляя стиснуть зубы, видя, как по прекрасному лицу любимой проделали дорожки горячие слезы. Очень осторожно он притянул ее к себе, нежно сжимая девичье тело.

– Прости меня, – прошептал Майклсон в маленькое ушко, – умоляю, прости. За это. И за все, что я сделал. Я все исправлю, исполню любое твое желание… Только не проси меня оставить тебя. Этого я сделать не смогу…

– А если это единственное, чего я от тебя хочу?

Слова Оливии – словно удар под дых, – выбили из легких Элайджи весь воздух. Он медленно приподнялся, заглядывая в мутные синие глаза, той, что не просто разбивала сейчас его сердце. Она лишала его жизнь смысла.

– Я не буду врать, что ничего не чувствую к тебе, – неожиданно продолжила Лив, заставляя Майклсона напряженно замереть, – что не хочу быть с тобой. Но ты… Я для тебя словно вещь, которая всегда должна подчиняться твоей власти.

– Дело лишь в том, моя маленькая синеглазка, – прервал ее Элайджа, не отводя взгляда от девичьего лица, – что на самом деле это у тебя вся власть надо мной. Я пытаюсь подчинить тебя, ты права, но лишь потому, что схожу с ума от ревности, от страха, что ты вновь отвергнешь меня. Потому что я никогда ни к кому не чувствовал то, что к тебе. Прошу, поверь мне. Я люблю тебя.

– Трижды, – едва слышно выдохнула Лив, прикрывая глаза, и не видя, как на мужском лице отражается полное непонимание.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты трижды признался мне в любви, – приподняла веки девушка, скользя по нему затуманенным взглядом, – кто ты? И куда дел Элайджу Майклсона?

И мужчину затопило облегчение. Синеглазка, хотя и не спешила давать ему ответ, но в ее голосе можно было уловить легкую насмешку. Это означало, что его слова все же нашли отклик в ее сердце. Не говоря ни слова, он склонился к алым губам, и мягко коснулся их, запечатлевая нежный, почти невесомый поцелуй, от чего глаза Лив нарочито испуганно вспыхнули.

– Опять?!

Элайджа не смог сдержать улыбки, видя, как ее щечки смущенно заалели.

– Я могу загладить свою вину, – низким голосом проговорил он, скользя рукой по узкой спинке, – перед тобой. И твоей попкой.

Мужская ладонь скользнула ниже, и Оливия невольно охнула от боли, когда она коснулась ягодицы.

– Прости, – тут же отозвался Майклсон, пытаясь сделать виноватое лицо, но в глубине его глаз лишь плясали бесята. – Тебе ведь понравилось, – прошептал он, мягко прикусывая мочку девичьего ушка, – понравилось, то что я делал с тобой…

– Ты меня изнасиловал, – отчеканила Лив, поднимая на довольного мужчину прищуренные глаза, – всеми возможными способами.

– И ты кончила.

– Ненавижу тебя!

– Зато я тебя люблю.

– Ты – маньяк!

– Таким меня делаешь только ты, синеглазка.

– И если ты рассчитываешь, что я буду вновь жить с тобой в Мистик Фоллс…

– Будешь, – твердо проговорил Элайджа, прекращая их шутливую перепалку, и его взгляд стал серьезным, – я не обманывал про развод, Лив. Я хочу быть с тобой.

– После того, что ты сделал со мной этим утром, у тебя еще хватает наглости предложить мне стать твоей девушкой? – нарочито обвиняющее проговорила Оливия, но ее глаза лучились от смеха.

– Предлагаю? – вскинул бровь мужчина, – это приказ, синеглазка.

– Майклсон, – процедила Оливия, пытаясь вырваться из тесных объятий, – сейчас не каменный век, ты не в курсе? И не рабовладельческий строй! И ты не шейх, а я не твоя наложница!

– Ты просто моя, Лив, – отозвался Элайджа, лишь крепче прижимая девушку к себе, – только моя. И если Клаус посмеет, хотя бы еще раз…

– О, боги, – закатила глаза та, обреченно качая головой, – у меня с ним ничего не было!

– Вы целовались, – недовольно проговорил Майклсон, буравя ее лицо пристальным взглядом, – и он какого-то черта был у тебя дома сегодня утром!

– Искал Кола, – нахмурила бровки Лив, – и это он целовал меня. Я просто поражаюсь! Жалкий поцелуй против того, что у тебя, на минуточку, есть жена!

– А у нее есть любовник, – невозмутимо откликнулся Элайджа, глаза девушки ошеломленно расширились, а он продолжил, – наш брак был лишь фикцией. И меня это устраивало. До тех пор пока я не встретил маленькую, упрямую мегеру, которая украла мое сердце. Забудь о Кетрин. Я разведусь с ней, это лишь вопрос времени.

Оливия опустила взгляд, и несколько минут они оба молчали, так и не размыкая объятий, пока тишину не нарушил нерешительный голос Лив.

– Я очень хочу тебе верить.

– Тогда поверь. Просто скажи, ты любишь меня?

– Будто бы ты не знаешь этого, – хрипло проговорила она, пряча глаза, отчего на лице Элайджи появилась широкая улыбка, – ты – самый ужасный, самый самоуверенный, самый упрямый и ревнивый тиран на свете. Но я люблю тебя, Элайджа Майклсон.

– Три против одного, синеглазка, – прищурился тот, не сводя взгляда с Оливии, – мы просто обязаны сравнять счет, я не привык проигрывать.

И они делают это. Но Лив все равно побеждает.

========== Часть 38 ==========

Трещина и в правду казалась очень серьезной. Лив прищурилась, проходясь по фундаменту задумчивым взглядом, пока Элайджа разговаривал с рабочими, выясняя, кто именно занимался возведением этого здания.

Оливия не слушала их, погрузившись в изучение поврежденной стены. Пока сложно было судить, было ли это следствием ошибки в ее расчетах, использования некачественных материалов, или же халатность строителей. Девушке вообще было непросто сосредоточиться на работе, после того, что произошло утром в ее спальне.

Ее щеки то и дело алели от смущения, когда Майклсон, оставаясь внешне совершенно невозмутимым, бросал на нее горячие взгляды, жадно изучая девичью фигуру. После признания в любви, Элайджа ограничился только нежными ласками, стараясь таким образом заслужить ее прощение за то, как грубо овладел ею в порыве ревности, но Лив не сомневалась, что с наступлением вечера, когда они окажутся одни, Майклсон попытается пойти дальше, восполняя упущенное за то время пока они были не вместе.

И Оливия соврала бы, если бы сказала, что не хочет этого.

– Мисс Картер, Вы закончили?

Лив прищурилась, едва сдерживая смех от официальности голоса своего любовника. Еще в их первый приезд в Мистик Фоллс, когда все очень быстро догадались об их особых отношениях, которые Элайджа никогда и не скрывал, при рабочих он обращался к ней именно так, что всегда вызывало у девушки улыбку.

– Да, мистер Майклсон, – в тон отозвалась Оливия, поднимая на мужчину внимательный взгляд, – мне нужно в офис. Кое-что проверить.

– О, разумеется, – совершенно спокойно проговорил Элайджа, подходя к девушке совсем близко, – я тебя отвезу.

Попрощавшись с рабочими, и сделав перед уходом еще несколько фотографий, Лив поспешила к темной Ауди, где ее уже поджидал Элайджа, не сводя с девушки не читаемого взгляда. Она села рядом с ним, пристегнув ремень безопасности, и Майклсон не говоря ни слова, тронулся с места, выруливая на дорогу.

Оливия опустила веки, откидываясь на спинку сидения, и тут же почувствовала на своем бедре мужскую ладонь. Синие глаза распахнулись, и девушка повернулась к любовнику, на лице которого не отразилось и тени смущения, и уж тем более, он и не подумал прервать своего занятия, скользя пальцами по обтянутой тонкими брючками ноге.

– Немедленно прекрати свои домогательства, – строго проговорила Лив, нарочито недовольно щурясь, – не нарывайся на судебный процесс, ведь ты мой наниматель!

– Я все же рискну, синеглазка, – с усмешкой проговорил Элайджа, не отвлекаясь от изучения девичьего бедра, – к тому же, возможно мы сможем заключить мировое соглашение.

– Какое, например? – склонила голову Оливия.

– Например, моя компания могла бы профинансировать твою поездку на какие-нибудь теплые острова. В качестве нового проекта. И конечно, мне пришлось бы лично проследить за тем, чтобы ты не отлынивала там от своих прямых обязанностей.

– Я только что вернулась из отпуска, – прикусила губу Лив, – сомневаюсь, что Гасс…

– О, уверен, мне он не откажет, – уверенно отозвался Майклсон, сворачивая в сторону, противоположную улице, где находился их офис, – к тому же, это будет скорее деловая поездка. Я немного поработаю над тобой, моя маленькая синеглазка. И твоим непростительным поведением.

– Моим?! – возмутилась Оливия, широко распахивая глаза, – быстро же ты забыл, как утром выпрашивал у меня прощение! И это не упоминая о том, что все мое тело еще болит от твоих насильственных действий!

– Но ты ведь простила меня? – прищурился Элайджа, останавливаясь на незнакомой пустынной улице, в тени старых дубов.

– И уже начинаю жалеть об этом, – капризно отозвалась девушка, недоуменно оглядываясь, – зачем мы сюда приехали?

– Вот зачем, – хрипло проговорил Майклсон, прижимая ее к сидению своим телом, и накрывая нетерпеливым поцелуем алые губки.

Оливия застыла, удивленная неожиданным порывом любовника, который уже расстегивал мелкие пуговицы девичьей блузки. Расправившись с ними, Элайджа мягко стиснул ее груди через кружевной лиф, не прекращая терзать нежный ротик любимой, которая начала таять от его ласк, стремительно теряя способность к контролю.

– Хочу тебя, – хрипло выдохнул Майклсон, на миг отрываясь от нежных губ, – ты меня с ума сводишь. Не могу думать не о чем другом, когда ты так близко, синеглазка.

Мужская ладонь скользнула по плоскому животику, устремляясь к его низу, и Оливия, наконец, пришла в себя, мягко отстраняясь.

– Давай подождем хотя бы до вечера, – шепнула она, не в силах сдержать тонкой улыбки, – нам и правда нужно в офис.

– А, может быть, этот чертов офис подождет? – почти прорычал Элайджа, недовольный тем, что Лив, мягко отведя его руки от своего тела, принялась застегивать блузку.

– Давай закончим работу, – с соблазнительной улыбкой откликнулась она, еще немного отодвигаясь от тяжело дышавшего любовника, – а после, в отеле, продолжим начатое. У меня есть одна идея.

– Что же ты задумала, маленькая распутница? – вспыхнули темные глаза Майклсона, и он большим пальцем очертил контур алых губок, – хотя бы намекни.

– Это сюрприз, – томно отозвалась Лив, не сводя с любимого горящего взгляда, – но уверена, тебе он понравится.

– Даю тебе три часа, – отчеканил Элайджа, заводя мотор, – после, даже если ты будешь в это время вести совещание, я увезу тебя в отель, пусть для этого и придется применить силу.

– Не придется, – невинно улыбнулась Оливия, поправляя прическу, – у меня на эту ночь тоже особые планы.

Майклсон довольно улыбнулся, мягко коснулся поцелуем девичьих губок, и переключил свое внимание на дорогу, не замечая, как синие глаза любимой хитро блеснули, горя предвкушением от исполнения своей задумки.

Комментарий к Часть 38

Nataly1203, с днем рождения!)

Немного позже будет еще одна глава) сами догадываетесь какая…) В качестве моего скромного подарка)

========== Часть 39 ==========

По странному стечению обстоятельств, когда Элайджа выполняет свое обещание и увозит Лив из офиса, в отеле их вновь селят в тот же номер, и улыбчивая девушка-администратор, спрашивает, будут ли они заказывать ужин, потому что вино, что обычно выбирал Майклсон редко когда оказывается в наличии.

Оливия смеется, уверяя, что сегодня ее спутник будет более сдержан в выборе напитков, и, не обращая внимания на недовольное лицо Элайджи, берет ключ от номера и, не дожидаясь его, следует к лифту, плавно покачивая бедрами. Она чувствует, как темные глаза неотрывно следят за каждым ее движением и, на мгновение останавливаясь, смотрит на любимого через плечо, соблазнительно улыбаясь.

Майклсон оказывается с ней рядом в мгновение ока, и не обращая внимания на с интересом наблюдающую за ними администраторшу, тянет девушку в кабину лифта, нажимая на нужный им этаж.

– Что же ты задумала, маленькая непокорная синеглазка? – шепчет он прямо в алые, слегка приоткрытые губки, а Лив лишь тихо смеется в ответ.

Они оказываются в номере, и Элайджа пытается прижать Оливию к стене, но она ловко выворачивается, и ведет его к постели. Тонкие руки скользят по мужским плечам, снимая пиджак, расстегивая пуговицы белой сорочки, опускаются на кожаный ремень. Майклсон не говорит ни слова, прожигая девушку чернеющими от страсти глазами, и Лив продолжает снимать с мужчины одежду, пока он не остается полностью обнаженным.

– И что же дальше? – щурится он, привлекая девушку к себе.

– Думаю, мы можем начать с массажа, – нежно улыбается та, – ляг на живот.

Оливия приподнимается на цыпочки и мягко касается мужских губ своими алыми губками, скользит кончиками пальцев по его широким плечам, груди.

– Я так скучала по тебе, – шепчет она, опуская смущенный взгляд, и Элайджа, едва касаясь кончиками пальцев пылающих щечек, без промедления выполняет ее просьбу, опускаясь на белое покрывало.

Лив стягивает брючки, снимает блузку, и, оставшись с одном нижнем белье, усаживается на мужскую спину, чуть повыше ягодиц. Ее тонкие пальцы нежно скользят по спине, разминая напряженные мышцы, ее прикосновения сопровождаются поцелуями, и Майклсон, наслаждающийся ласками, даже не понимает, что происходит, когда Оливия тянет его запястья к спинке кровати, пристегивая их одно за другим наручниками. Соприкосновение стали с разгоряченной кожей быстро приводит Элайджу в себя, но уже поздно.

Оливия довольно смеется, поднимаясь на ноги, и только щурится, когда мужчина смотрит на нее через плечо, прожигающим от ярости взглядом.

– Что бы ты не задумала, синеглазка, – цедит он, – я советую тебе отказаться от своей идеи и просто отпустить меня. Немедленно. Тогда может, мы ограничимся лишь тем, что я отшлепаю твою попку.

– О, тут я с тобой соглашусь, любимый, – почти ласково тянет Лив, склоняясь к мужской одежде, небрежной горкой, лежащей на полу, – мы ограничимся именно этим. Только шлепать на этот раз буду я.

– Оливия! – буквально ревет Элайджа, судорожно пытаясь высвободить руки, – я сказал тебе: немедленно!

– Как хочешь, – улыбается та, и в следующий миг на мужские ягодицы опускается кожаный ремень, отчего Майклсон буквально шипит от боли.

– Что такое, любимый? – невинно интересуется Лив, мстительно улыбаясь, – не нравится?

– Си-не-глаз-ка, – по слогам выдавливает из себя Элайджа, когда девушка вновь со всей силы опускает полоску кожи на его зад.

– Это тебе за твою свадьбу, – приговаривает Оливия, вновь нанося удар, – это за ревность, а это за то, что ты сделал утром, не спросив моего разрешения!

Майклсон не отвечает ей больше ни слова, стараясь с честью принять экзекуцию, пока любимая не успокаивается, и, отбрасывая в сторону ремень, не ложиться с ним рядом, поворачивая к себе его лицо.

– Ты ведь не убьешь меня, если я тебя сейчас отпущу? – тихо говорит она, заглядывая в почерневшие глаза, – ты заслужил это наказание! Особенно после того, что сделал утром.

– Не убью, – хрипло отзывается Элайджа, щурясь, – но лишь потому, что и, правда, переборщил утром. Твоя попка еще болит?

– Немного, – сводит бровки Лив, – но ты… Даже не смей думать о подобном!

– Не буду, – усмехается тот, видя, как синие глаза испуганно расширяются, занимая пол-лица, – не буду, пока сама не попросишь.

– Скорее ты, просишь повторить то, что я только что сделала, – со смешком отзывается Оливия, и ее пальцы ловко расстегивают удерживающие Майклсона наручники.

Едва она успевает это сделать, Элайджа тут же подминает ее под себя, заводя тонкие руки за голову.

– Ты обещал, – шепчет Лив, понимая, что сейчас она вновь в полной власти любимого, которого никто (в этом Оливия не сомневается) не подвергал прежде подобному наказанию.

– И я верен своему слову, – отзывается Майклсон, свободной рукой стягивая ее трусики, – напротив, я хочу еще раз попросить у тебя прощение, – и с этими словами он нежно целует ее шею, спускается к груди, и ниже, пока темная голова не оказывается между девичьих ножек.

Оливия стонет, чувствуя умелые ласки любимого, который без сомнения знает, как свести с ума, заставляя молить взять ее, и Элайджа ласкает ее, до тех самых пор, пока девушка не начинает просить его о большем.

Майклсон только улыбается, на миг отвлекаясь от своего занятия, и его губы сменяют пальцы, которые давят на набухший бугорок, между дрожащих девичьих ножек, заставляя Лив кричать от острого удовольствия.

– Элайджа, прошу, – шепчет она, глядя на любимого совершенно безумным, мутным взглядом, – я больше не могу.

– Скажи, что ты – моя, синеглазка, – приказывает девушке тот, не сводя с раскрасневшегося лица пристального взгляда, – скажи, что ты – только моя.

– Твоя, – едва дыша, отзывается Оливия, шире разводя ножки, между которых мужские пальцы играют танец страсти, от которого она почти на грани, но все же ей хочется большего, и только он – тиран и деспот, желающий быть ее вечным хозяином, может дать ей то, в чем она нуждается.