Текст книги "Ты - моя! (СИ)"

Автор книги: Leras

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Ты вновь ведешь себя как непослушная девочка, Лив, – процедил он, стискивая нежную кожу, – и твоя чудная попка снова пострадает из-за этого. Хотя, скорей всего тебе даже понравится.

Оливия хотела что-то сказать в ответ, но в это миг Элайджа раздвинул шире ее бедра, и в то время как одна его ладонь с громкими шлепками грубо опускалась на раскрасневшиеся ягодицы, вторая поглаживала промежность дразнящими движениями, заставляя Оливию буквально сходить с ума от вождения.

– Прошу тебя, – простонала она, теряя терпение.

– О чем, Лив? – отозвался Майклсон, и его тон уже не был таким отстраненно спокойным, как прежде.

Мужской голос стал совсем низким и слегка дрожал, и девушка почувствовала, как ее губы растягиваются в довольной улыбке от осознания того факта, что ее властный холодный любовник так сильно завелся от ласк, что дарил ей, ничего не требуя взамен, кроме повиновения.

– Возьми меня. Я больше не могу…

Оливия выгнула спину, шире разводя ноги, и в следующий миг почувствовала как мужские пальцы сменяются членом. Элайджа притянул ее к себе, проводя напряженной головкой по влажным складкам нежной плоти, и Лив не смогла сдержать стона, когда он медленно наполнил ее лоно, входя целиком. Она попыталась отстранится, но Майклсон не позволил ей этого сделать, крепко держа за бедра.

– Не бойся, синеглазка, – прошептал он в маленькое ушко, склоняясь к ее спине, и прижимаясь к ней грудью, – тебе понравится.

И Элайджа не обманул. Он начал с плавных, мягких движений, постепенно наращивая темп, пока с алых девичьих губок не полились протяжные стоны от острого наслаждения. Майклсон приподнялся вверх, сильнее сжимая раскрасневшиеся ягодицы, и начал вбиваться в жаркое лоно резкими толчками, отчего стоны Оливии слились в один, пока он брал ее совершенно не сдерживаясь. В какой-то миг, Элайджа собрал в кулак разметавшиеся по ее влажной спине волосы, и потянул их на себя, заставляя девушку сильнее выгнуть спину, меняя угол проникновения и добавляя к обжигающему удовольствию легкую толику боли.

– Тебе нравится, Лив? – едва слышно выговорил он, входя в нее до самого основания, – нравится, как я трахаю тебя?

Оливия ответила ему громким криком, достигая пика, и ее лоно запульсировало, тесно сжимая мужскую плоть, подталкивая Элайджу к грани. Он сделал еще несколько глубоких толчков, открывая для Лив новые грани блаженства, и выйдя из ее тела, излился на пылающую попку, на которой четко выделялись красные следы от его ладоней.

Оливия опустилась на живот, дыша тяжело и рвано, пока Майклсон промокнул ее кожу краем простыни, и его губы прошлись дорожкой нежных поцелуев по дрожащим плечам.

– Сегодня ведь суббота? – раздался слабый голос Лив, и она взглянула на Элайджу через плечо, отрываясь от подушки.

– Потеряла счет времени? – улыбнулся тот, устраиваясь рядом, и укладывая ее себе на грудь.

– Если ты еще раз сотворишь со мной подобное, я и свое имя забуду, – надула губки Оливия, нарочито хмурясь, – у меня теперь все болит.

– Это от отсутствия практики, синеглазка, – довольно прищурился Майклсон, – но поверь, я это быстро исправлю.

– Даже не сомневаюсь, – закатила синие глаза девушка, и гостиничный номер наполнил их тихий смех.

Никто из них не видел, как имя невесты Элайджи высвечивалось раз за разом на черном экране его телефона, который он предусмотрительно поставил на беззвучный режим.

========== Часть 18 ==========

Следующий месяц сливается для Оливии в один бесконечный калейдоскоп красок, настолько ярких, что ей кажется, будто она берет реванш за предшествующие годы своей одинокой скромной жизни, и Элайджа Майклсон, к которому она уже сама не понимает, что именно чувствует, управляет этим водоворотом эмоций уверенно и властно.

Лив ждет осуждения коллег, для которых их отношения, которые ее заказчик и не думает скрывать, очень скоро становятся очевидными, но ничего подобного не происходят. Если и ведутся какие-то пересуды за их спинами, то девушке неожиданно становится на них совершенно плевать, потому что в кои-то веки она не хочет никому ничего доказывать, а желает лишь быть счастливой.

И Оливия счастлива. Каждое утро, день и ночь, когда Майклсон, которого она прежде считала ледяным тираном, раскрывается перед ней с новой, совершенно неожиданной стороны. Она узнает, каким он может быть нежным, не выпуская ее из постели до самого обеда в их свободный день, изучая губами каждый дюйм ее тела. Лив познает и его страсть, которую он совсем не сдерживает, и в какой-то момент ей кажется, что уже не только в их номере или офисе, но и во всем Мистик Фоллс, не осталось места, где бы они не занимались любовью.

Конечно, последнего слова Оливия не произносит. Она довольствуется тем, что есть, растворяясь в обжигающем наслаждении их жарких ночей, каждую из которых Элайджа берет ее будто в первый раз, полностью подчиняя себе. И она не противится. Да и можно ли?

Лив кажется, что и Майклсон счастлив рядом с ней. Она видит, как он улыбается – открыто и искренне – ей и всем сотрудникам, которые теперь окончательно принимают его за своего, как он смеется над их не всегда удачными шутками, как горят его глаза, но все же где-то в самом краешке ее сердца тлеет огонек недоверия, когда вечерами, он уходит в фойе и ведет долгие разговоры с кем-то, кого Оливия не знает, называя их деловыми. После них Элайджа всегда возвращается взвинченным, и либо осушает бокал с бурбоном, либо, не говоря ни слова, срывает с нее одежду и берет на ближайшей горизонтальной поверхности, жадно и властно. Лив предпочитает второе, но к ее сожалению Майклсон все чаще делает первое.

Минуты, что они проводят вместе, складываются в часы, часы – в дни, а дни – в недели. Подготовка к проекту проходит весьма успешно, и Оливия не сомневается в том, что это не просто везение. Элайджа получает все, что хочет не только когда речь идет об их играх в постели. Это качество восхищает девушку, и немного, самую малость, пугает.

Время идет, и вскоре Лив понимает, что ее присутствие в Мистик Фоллс уже не является насущной необходимостью, а ее шеф намекает ей, с каждым звонком все настойчивей о новых проектах, которых теперь, после столько успешной работы с компанией Майклсонов, у бюро более чем достаточно. Заказчики хотят архитектора Картер, Кемерон Гасс хочет получить прибыль, Элайджа хочет ее в своей постели, и никого, кажется, не волнует, чего хочет сама Оливия.

Она и сама не знает. Или знает, но не хочет признаваться себе в том, чего желает на самом деле. Ее любовник не говорит о чувствах, не строит планов на будущее, и Оливия не начинает подобных разговоров, наслаждаясь тем, что имеет. Единственный раз она спрашивает у него о том, не ждет ли его кто-то в Ричмонде, на что Элайджа лишь смеется, отвечая, что ей не о чем волноваться и целует ее, а дальше им становится совсем не до разговоров.

Ей докучает бесконечными звонками Гасс, но почти не звонит Мег, и когда Лив начинает беспокоится по этому поводу, Майклсон не хотя сообщает ей о том, что у ее белокурой подруги роман с его младшим братом, и они улетели во Флориду, предаваться праздной жизни. Девушка видит, что Элайджа совсем не одобряет происходящего, но не пытается защищать ни Кола, ни Мег. Она не хочет портить то, что происходит между ними бесполезными спорами, не хочет терять ни минуты, но все же, в один прекрасный день происходит то, что должно произойти.

После очередного вечернего разговора Майклсон возвращается вне себя от злости, и Лив отрывается от книги, наблюдая за тем, как он жадно осушает бокал бурбона, щуря ледяные глаза.

– Я завтра возвращаюсь в Ричмонд.

Оливия прикусывает губу, нерешительно сводя брови, и на миг их взгляды встречаются.

– Ты же не останешься здесь без меня, синеглазка? – продолжает Элайджа, и Оливия чувствует, как помимо воли на ее лице расцветает улыбка, – ты справилась со своей работой. И просто отлично.

От его слов девичьи щеки смущенно краснеют, и Майклсон, видя это, подсаживается к Лив, обнимая ее тонкие плечи и притягивая девушку к себе.

– Но ты ведь не думаешь, что я закончил свою работу с тобой?

Темные глаза скользят по ее лицу, и Оливия чувствует, как ее дыхание начинает сбиваться под напором гипнотизирующего взора Элайджи.

– То есть это было для тебя работой? – едва находит в себе силы, чтобы ответить она, показательно дуя алые губки.

– И очень тяжелая, уж поверь, – совершенно серьезно отзывается Майклсон, и его тон совершенно не соответствует бесятам играющим в чернеющих глазах, – ты меня вымотала, Лив.

– Тогда, быть может, оставишь этот проект для более… сильных специалистов, – дразнит его Оливия, на что Элайджа резким движением опрокидывает ее на спинку дивана, нависая сверху.

– Даже не думай об этом, – цедит он, подозрительно щурясь, – ты – только моя, синеглазка.

– Ты – деспот, – выдыхает в ответ Оливия, кусая губки, – и жуткий собственник со склонностью к доминированию.

– И тебе это нравится, Лив.

Майклсон не говорит больше ни слова, предпочитая действовать, и Лив не успевает понять, как остается под ним полностью обнаженной, и их тела сливаются в нетерпеливом танце страсти, прямо на низком, ужасно неудобном диване.

Утром, Элайджа приносит ей в постель кофе и завтрак, извиняется за оставленные на нежной коже синяки, и Оливия вновь ловит себя на ощущении полного счастья. Маленький огонек сомнения, гложущий ее все это время, окончательно гаснет.

Они едут в офис, сердечно прощаются с рабочими, и Стефан Сальваторе под тяжелым взглядом Элайджи целует Лив в щеку, за что Майклсон потом зажимает ее в темном уголке парковки, и задирая до талии юбку, шлепает по обнаженным ягодицам, оставляя на них алые следы своих ладоней, будто тавро.

– Ты – моя, – шепчет он с каждым ударом, и Лив купается в его словах, но когда он заканчивает, прижимая ее к себе, и целуя алые губы, она набирается смелости и говорит:

– Тогда и ты – мой.

Элайджа смотрит на нее, несколько секунд сохраняя молчание, а после коротко кивает, и Оливию накрывает волна эмоций, когда он говорит, в своей излюбленной насмешливой манере:

– Но ты все равно моя больше.

Для Лив эти слова все равно, что признание в любви, и всю дорогу домой с ее губ не сходит улыбка. Она что-то щебечет, не замечая, что Элайджа хранит молчание, касается ладонью его руки, пока не погружается в невесомую дрему.

Ей снится свадьба, невеста и жених, которым предсказуемо оказывается темноглазый брюнет, вот только она почему-то стоит не рядом с ним в белом платье, а сидит на последнем ряду на деревянной церковной скамейке, не в силах шевельнуть и пальцем. Сон заканчивается также быстро, как и начинается, и Оливия ощущает на своих плечах сильные руки.

– Мы приехали, синеглазка.

========== Часть 19 ==========

Высадив Оливию у ее дома, после долгого прощального поцелуя, который едва не перерос в секс прямо на водительском сидении, Элайджа, стиснув зубы, направился домой, где его ожидала нанятая Кетрин девушка, которая должна была снять мерки для пошива его свадебного смокинга.

Майклсон свел брови, стараясь не смотреть на фигурку Лив, идущую к двери ее дома, потому что знал, что стоило ему перевести взгляд на ее соблазнительно покачивающиеся бедра, переходящие к округлую попку, на которой, Элайджа готов был поклясться в этом, еще алели следы его ладоней, работнице ателье его этим вечером было бы не дождаться.

Он услышал, как Оливия хлопнула дверью, переступая через порог, и после вжал педаль газа в пол, стараясь как можно скорее покинуть узкую улочку, где жила та, что стала самым большим искушением за всю его жизнь.

Элайджа сильнее сжал руль, качая головой. Ему не хотелось думать о Лив сейчас, но помимо воли перед ним тут же встало ее прекрасное раскрасневшееся лицо, алые губы, синие глаза, полные желания. Он получил ее. Сделал своей. Трахал так, как только хотел, упиваясь девичьими стонами, ее запахом, нежной кожей. И теперь должен был забыть. Потерять интерес, как и ко всем, тем, чтобы до нее, имен которых он даже не помнил, но с Оливией Картер, его выработанная годами стратегия дала сбой.

Синеглазка не просто вопреки всему не перестала быть желанной. С каждым поцелуем, каждой лаской, каждой жаркой ночью он лишь сильнее хотел ее, не в силах насытиться маленьким соблазнительным телом.

Но было кое-что гораздо хуже.

С Оливией оказалось интересно не только в постели. Она была умна, образована, имела собственное мнение, часто отличающееся от мнения Майклосона, и умела его отстаивать. Она могла рассмешить его, заставляла улыбаться от одного только взгляда на ее лицо, которое часто давало ответы на все вопросы, прежде чем Лив открывала рот. Ее любили дети, с ней ладили девушки и редкий мужчина мог противиться ее обаянию, стоило Оливии взглянуть на него своими лучистыми синими глазами.

Она не была похожа ни на одну из тех женщин, что Элайджа знал прежде, но это никак не отменяло того обстоятельства, что через месяц Кетрин Пирс, с которой уже был составлен брачный контракт, станет его женой.

Прежде Майклсон не особо задумывался об этом обстоятельстве, надеясь, что его увлечение синеглазой стервочкой развеется за пару месяцев, как только он добьется своего, но теперь мысли о том, как Лив воспримет эту новость, все чаще и чаще посещали его голову.

Он знал, что поступает неправильно. С той самой первой ночи, когда должен был сказать Оливии о своей невесте, прежде чем лечь с ней в постель, и потом, когда она спрашивала, не ждет ли его кто-то в Ричмонде, на что он ответил поцелуем, желая лишь переключить ее внимание, даже на стоянке их офиса утром, когда Лив сказала, что он, Элайджа, тоже ее. Он знал, что должен сказать ей правду.

Но не мог.

Потому что не хотел терять ее.

Майклсон нахмурился, и на его лице от напряжения заиграли желваки. Эту историю нужно было заканчивать. Вот только он не имел ни малейшего представления о том, как это сделать.

Оказавшись в лифте, Элайджа почувствовал, как в кармане завибрировал телефон, извещая о новом сообщении. Он знал, чье имя увидит на темном мониторе, поэтому медлил, сжимая пальцами аппарат сквозь ткань пиджака. Кетрин наверняка была в ярости от того, что он опаздывал уже больше чем на час, и ему совсем не хотелось, читать ее наполненное желчью послание.

Добравшись до своего этажа, Майклсон, так и не прикоснувшись к телефону, прошел через просторный коридор к своей квартире, у порога которой его уже поджидала помощница Кетрин. Лицо девушки отразило лишь вежливое приветствие, когда он, не говоря ни слова, распахнул перед ней дверь, пропуская вовнутрь.

– Делай, что нужно и уходи, – не глядя на нее, проговорил Элайджа, устремляясь к зеркальному бару, – у меня уйма дел, и мне не хочется тратить время на воплощение чьих-то глупых фантазий.

– Тогда вам нужно снять пиджак и поднять вверх руки. Я сниму мерки.

Майклсон шагнул вперед, расстегивая пуговицы, и через минуту оказался перед девушкой в требуемой позе. Женские ладони нежно заскользили по его телу, обвивая мужской торс тонкой лентой, и Элайджа бросил заинтересованный взгляд на склонившуюся перед ним девушку. У нее были светлые волнистые волосы, загорелая кожа, тонкие черты лица, и в прежнее время она наверняка показалась бы ему привлекательной. Возможно, что он даже свел бы их примерку в легкий флирт, а после пригласил ее выпить. Никто из помощниц Кетрин, меняющихся так стремительно, что Майклсон не мог запомнить их имен, прежде ему не отказывал.

Вот только сейчас все это было совершенно не важно. Потому что прикосновения девушки не вызывали абсолютно никакой реакции.

Элайджа знал, что было тому виной. Кто был причиной того, что его нисколько не трогала близость красивой девушки. Чертова маленькая мигера, которая прямо сейчас стояла у него перед глазами, в точно такой же позе, что и помощница Кетрин, опустившаяся перед ним на колени, чтобы снять мерки для пошива брюк. И при одной только мысли о ней, малейшем воспоминании о том, как она касалась его члена своим влажным язычком, Майклсон почувствовал прилив желания, и его плоть стремительно начала твердеть.

– Я думаю, мы закончили, – процедил он, отступая от девушки, которая подняла на него полный недоумения взгляд, хлопая ресницами.

– Но я…

– Закончили, – холодно прервал ее Элайджа, и направился к бару.

– Выход там, – добавил он, не оборачиваясь, и через мгновение послышался шум закрывающейся двери, извещающий о том, что в квартире мужчина остался один.

Майклсону хватило нескольких секунд для того, чтобы достать из кармана лежащего на диване пиджака своей телефон, и, игнорируя непрочитанные сообщения от невесты, нажать на совершенно другой контакт.

Оливия ответила не сразу, и ее голос был уже совсем сонный.

– Что делаешь, синеглазка?

– Спала, до того момента пока один невыносимый тиран не решил разбудить меня, – отозвалась девушка и Элайджа почувствовал, как она улыбается, – что-то случилось?

– Случилось то, что я хочу тебя, – низким тоном проговорил мужчина и услышал в ответ тихий девичий смех.

– Ты – маньяк, Майклсон, знаешь об этом?

– Может быть, скажешь мне об этом лично? – продолжил он, – я могу приехать.

– Не можешь, – вздохнула Лив, – здесь Мег, и к тому же нам обоим завтра на работу.

– Выходит блондиночка и мой брат вернулись, – хмыкнул Элайджа, делая глубокий глоток бурбона, – как не вовремя. Тогда, может быть, ты приедешь ко мне?

– Может быть, – соблазнительно выдохнула в трубку Лив, – но только завтра. Спокойной ночи, Элайджа.

И она сбросила вызов.

Майклсон покачал головой, закатывая глаза. Что ж, завтра маленькая синеглазка будет наказана за столь дерзкое поведение, а потом…

Потом он что-нибудь придумает, чтобы выкинуть ее из головы. Обязательно.

========== Часть 20 ==========

Следующим утром, стоило Оливии появится в бюро, Кемерон Гасс мгновенно увлек ее в свой кабинет, и несколько минут девушка лишь досадливо краснела, слушая его восторженную речь. Впрочем, отдав дань ее достижением, шеф перешел к более насущным вопросам. После столь удачного проекта с компанией Майклсонов, он предложил Лив создать свой отдел, который бы специализировался на заказах строительных компаний, тем более, что заинтересованных клиентов было более чем достаточно.

– У тебя будет полная свобода, Оливия, – уверенно проговорил Гасс, сжимая ее ладонь, – свой офис и сотрудники по твоему выбору. Ну и, конечно же, соответствующий доход. Я уверен, что дополнительная премия по проекту Майклсона тебя тоже порадует.

– Премия? – вскинула бровь девушка.

– Мистер Майклсон звонил мне сегодня утром, и сказал, что желает выделить бюджет для поощрения особо отличившихся сотрудников. Ты в этом списке была на первом месте.

Оливия прищурилась, обдумывая сказанное. Они с Элайджей никогда не обсуждали тему денег, но ей казалось, что она дала ему понять, что не претендует на его богатство и не нуждается в материальной поддержке. Жест с премией был сродни последнему. Но поскольку в Ричмонде пока никто не знал об их романе, найти достойную причину, чтобы отказаться от щедрой выплаты она не могла.

– Так что же, Оливия, – прервал ее мысли нетерпеливый голос Кемерона, – мы договорились? Потому что я уже присмотрел тебе офис на третьем этаже.

– Дайте мне немного подумать, мистер Гасс, – натянуто улыбнулась девушка, – все-таки это большая ответственность. Мне бы также хотелось посмотреть на поступившие заказы.

– О, конечно, – глаза шефа вспыхнули облегчением, он знал, что его архитектор не оставит без внимания интересные проекты.

Кемерон поспешил в отдел маркетинга, а Оливия вернулась на свое место. Лежащий на ее столе телефон светился, извещая о непринятых вызовах и девушка провела пальцем по монитору, останавливаясь на горящем красным цветом контакте «мистер Майклсон», рядом с которым красовалась цифра пять. Лив лишь закатила глаза, не особо удивляясь настойчивости своего любовника, который кажется жил по принципу – вижу цель, не вижу препятствий.

В этот момент телефон в ее руке ожил, и девушка едва сдержала улыбку, видя, что Элайджа не намеревается сдаваться.

– Оливия Картер.

– Где ты была? – вместо приветствия ледяным тоном проговорил Майклсон, на что Лив тихо ответила ему, прочистив горло:

– Обсуждала с Гассом размеры своей премии. Зачем ты это сделал, Элайджа?

– Это заслуженная награда за твою работу, синеглазка, – невозмутимо отозвался тот, заставляя девушку подозрительно прищуриться, – ничего личного.

– А мне так не показалось, – осторожно произнесла Оливия, – мне бы не хотелось, чтобы ты покупал меня таким образом.

– Почему-то мне кажется, что тебя интересует несколько другая валюта, – насмешливо отозвался Элайджа, и щеки Лив смущенно вспыхнули, – если хочешь, я…

– Прекрати, – возмущенно перебила его девушка, пытаясь выровнять дыхание, сбившееся от откровенных намеков Майклсона, – я ведь на работе!

– Я тоже.

– Но у тебя есть отдельный кабинет, – едва слышно прошипела Оливия, на что Элайджа только рассмеялся.

– Приезжай ко мне, синеглазка, – низким голосом проговорил он, – и мы проверим насколько крепок мой рабочий стол.

– Я кладу трубку, – стиснув зубы, отозвалась девушка, стараясь не думать, что именно ее любовник подразумевал под словом «проверка».

– Маленькая трусишка, – продолжил дразнить ее Майклсон, и Оливия прикусила губу, чувствуя, как его низкий сексуальный голос ударяет ей в голову, – я приеду за тобой в шесть. Будь послушной девочкой и закончи все свои дела к этому времени.

– Я… – но ответом Лив стали лишь короткие гудки.

Девушка прикрыла глаза, стараясь успокоиться, и осторожно опустилась на стул. Элайдже понадобилось ровно две минуты, для того чтобы одними только словами завести ее так, что Оливия начала всерьез думать о том, какую причину она могла бы скормить Гассу о необходимости срочной поездки в офис Майклсона. Она прикусила губу, чувствуя, как ее щеки в сотый раз заливаются румянцем. Лив не могла даже представить, как после такого отработать весь день.

Однако, к ее удивлению, то, что последовало дальше, легко позволило ей избавится о мыслей о несносном любовнике. Коллеги, завидев, что девушка закончила разговор, стали стекаться к ее столу, невзначай заводя разговоры о ее планах на новый отдел. Очень скоро, Оливия поняла, что каждый из них хотел бы видеть себя в составе ее команды, на которую у Гасса по всей видимости были самые грандиозные планы. Придя к такому выводу, Лив, хотя и вежливо улыбалась каждому собеседнику, все же старалась не распространяться о своих идеях, туманно отвечая, что состав нового отдела пока не согласован.

В действительности же Оливия еще сама не была уверена в том, что примет предложение Кемерона, определенно сулившее ей карьерные высоты и высокие гонорары. После работы в Мистик Фоллс ей хотелось немного прийти в себя, и девушка лелеяла надежду, что Элайджа разделяет ее помыслы. Она пока не придумала, как намекнуть ему об этом, но в обеденный перерыв уже начала просматривать проспекты об отдыхе на пляжах Калифорнии, который, по мнению Лив, они безусловно заслужили. Вопрос был лишь в том, как уговорить на такую поездку Майклсона, который, как и она сама, был трудоголиком, державшим помимо прочего каждый свой проект под неусыпный контролем.

Размышляя об этом, Оливия просматривала новые заказы, и совсем не заметила, как наступил вечер. Офис начал пустеть, когда она, наконец, взглянула на часы, которые показывали уже пять минут семьмого. Лив свела брови, понимая, что опаздывает, но не успела она устремится к выходу, как на пороге их офиса появился Элайджа Майклсон собственной персоной.

Оставшиеся сотрудники не обратили особого внимания на то, что он сразу же направился к столу Оливии, а вот она сама застыла, кусая губки. И хотя лицо ее любовника не выражало совсем никаких чувств, она видела, как его глаза постепенно чернеют от недовольства, вызванного ее непослушанием.

– Вы закончили, мисс Картер?

Его тяжелый, властный тон, а также то, что Элайджа неожиданно перешел на «Вы», также не сулили Лив ничего хорошего, и все же она, в очередной раз не устояв перед гипнозом его бездонных глаз, молча кивнула, выходя из-за стола.

– В таком случае, я подвезу Вас домой.

Оливия дрожащим голосом попрощалась с оставшимися коллегами, и пошла к выходу, где Майклсон уже поджидал ее у дверей лифта.

– Давай спустимся по лестнице, – попыталась возразить она, но в этот миг стальные двери распахнулись, и Элайджа довольно грубо дернул ее за руки, увлекая за собой в пустую кабину. Оливия не успела сказать и слова, когда оказалась прижата к зеркальной стене мужским телом, отмечая краем глаза, как Майклсон давит на кнопку «стоп».

– Что ты…

– Молчи, синеглазка.

Элайджа раздвинул коленом ее ноги, и его ладонь потянула вверх низ юбки, обнажая девичьи бедра.

– Прошу, я…

– Я велел тебе закрыть рот, Оливия.

Голос Майклсона был совсем глухим, и в следующий миг девушка услышала, как он с треском разорвал ее трусики, пряча остатки ткани в карман пиджака. Мужские пальцы легко прошлись по внутренней поверхности ее бедер, поглаживая нежную кожу, в то время как Элайджа прижался губами к ее шее, оставляя темные засосы.

– Ты заслужила наказание, синеглазка, – медленно проговорил он, отрываясь на миг от своего занятия, – раздвинь ноги.

Даже не пытаясь спорить, Оливия развела бедра, и мужская ладонь тут же накрыла ее промежность, скользя по горячим складкам плоти. Они уже успели повлажнеть, и Майклсон обнаружив это, довольно улыбнулся, а его ласки стали еще смелее. С алых девичьих губ полились тихие стоны, когда он сосредоточил свое внимание набухшем бугорке, умело доводя ее до пика.

Но прежде, чем Лив накрыло обжигающее наслаждение, Элайджа отвел в сторону ладонь, не позволяя ей кончить. Сильным движением он развернул ее к себе, и темные глаза впились в синие, когда Майклсон проговорил:

– Поправь одежду. Я не хочу, чтобы мои соседи подумали, что я привел к себе распутную девку.

И не дав ей сказать ни слова, нажал на кнопку первого этажа.

========== Часть 21 ==========

– У тебя отличная квартира, – улыбаясь, проговорила Оливия, когда Элайджа, усадив ее на диване в гостиной, направился к бару.

Майклсон, выплеснув эмоции в лифте, вел себя совершенно спокойно, будто бы вовсе не он, бесстыдно ласкал ее меньше часа назад, так и оставив в наказание неудовлетворенной. Лив, вспомнив об этой жаркой сцене, почувствовала, как ее щеки заливаются румянцем, и тонкая ладонь вновь потянула вниз подол юбки, под которой ничего не было. Остатки ее трусиков покоились в кармане у Элайджи, и девушка чувствовала, как низ ее живота начинает тянуть от желания при мысли о том, что ее любовник знает об этом. Ей определенно хотелось продолжения.

– Ты будешь скотч со льдом?

Майклсон повернулся к ней лицом, держав в руку пустой бокал.

– Не боишься, что он вновь окажется на твоей рубашке? – решила немного поддразнить любовника Оливия, и к ее вящему удовольствию удар пришелся прямо в цель.

– Уверена, что это хорошая идея – злить меня, синеглазка? – очень тихо отозвался Элайджа, щурясь.

– Это была просто шутка, милый. Ты уже наказал меня сегодня, – вскинула бровь Лив, скользя кончиком языка по алым губам, – и поверь, я усвоила урок. Обещаю быть послушной девочкой.

– Почему-то мне верится в это с трудом, – окинул ее подозрительным взглядом Майклсон.

– Я могу доказать, – посмотрела на него девушка, невинно улыбаясь, – скажи чего ты хочешь, и я сделаю это.

От ее слов глаза Элайджи потемнели от желания, и он, забыв про напитки, направился в сторону Лив, не сводя с ее раскрасневшегося лица жаркого взора. Оливия сдвинулась в сторону, позволяя ему сесть с ней рядом, и Майклсон опустился на диван, приподнимая вверх ее упрямый подбородок и ловя смущенный девичий взгляд.

– Все, что я хочу?

Лив только кивнула, глядя на него исподлобья, и на ее губах появилась легкая улыбка, когда Элайджа мягко притянул ее к себе, скользя ладонями по тонким плечам.

– Хочешь, чтобы я…

Оливия не стала заканчивать предложение, и ее глаза скользнули по мужскому паху. Майклсон шумно выдохнул, и девушка, видя, что ее предложение явно пришлось ему по вкусу, кончиками пальцев провела по его ширинке, чувствуя восставшую плоть. Элайджа не сводил с нее напряженного взгляда, и хотя его лицо все еще выражало ледяное спокойствие, Лив не могла не видеть, что удерживать контроль ее любовнику с каждым ее откровенным прикосновением становится все сложнее.

– Или я могу испечь пирог, – невинно проговорила она, картинно дуя губки, и отводя в сторону ладонь, которую Майклсон тут же вернул обратно, и, нависая над девушкой, довольной такой реакцией, очень тихо проговорил прямо в алые губки:

– К черту выпечку. Ты сегодня много болтаешь, синеглазка. Твой ротик и маленький дерзкий язычок определенно следует занять чем-то более интересным.

Оливия подняла на Элайджу мутный взгляд, кусая губки, и мягко надавила ладонями на мужские плечи, заставляя его откинуться на спинку дивана. Тонкие пальцы ласкающими движениями прошлись по мужской груди и замерли у ремня. Очень медленно она коснулась пряжки, расправилась с замком, и потянула вниз язычок молнии. Синие глаза расширились, обводя горячим взором вырисовывающийся через тонкую ткань белья внушительных размеров член, но прежде чем Лив прикоснулась к нему, Майклсон потянул ее на себя, заставляя встать на четвереньки. Он провел языком по алым губам, очерчивая их контур, и Оливия отозвалась на его ласку, углубляя поцелуй, который вышел коротким, но страстным. Закончив, девушка улыбнулась, и, выгнув спинку, склонилась к мужскому паху, чувствуя, как ладони Майклсона начинают путешествие по ее бедрам, задирая узкую юбку.

Оливия потянула вниз резинку боксеров, и в следующий миг ее ладонь наполнил каменный член, к которому она склонилась, мягко скользя языком по напряженной головке. Элайджа прошипел что-то неразборчивое, и Лив воодушевленная такой реакцией продолжила свои откровенные ласки, проходясь губами по всей длине мужского достоинства, прежде чем вобрать его в свой горячий ротик. С губ Майклсона сорвался хриплый стон, когда она мягко качнула головой, позволяя его плоти скользнуть еще глубже, но через мгновение, он дал ей достойный ответ, касаясь ладонью влажного местечка меж ее округлых бедер, которые Оливия развела еще шире, отчего ее поза стала абсолютно бесстыдной.

– Ты совсем мокрая, синеглазка, – глухо проговорил Элайджа, и девушка слышала, как сильно сбилось его дыхание.

Большим пальцем он надавил на чувствительный комочек ее плоти, и Лив на миг оторвалась от своего занятия, сильнее выгибая спину, и поднимая взгляд на любовника.

– Не отвлекайся, – с дьявольской улыбкой проговорил он, и не думая прекращать свои ласки.